Гражданство магической реальности

Даже не замечал ранее такой явной деформации своих увлечений. Пришлось искать что-нибудь совсем космическое — пуская против фэнтезийных элементов и влечений суровую научную фантастику.

Торренты не подвели, но поиграть все равно не удалось. Позвонила Юля, для которой на этой неделе я снова был её парнем, а заодно еще и жилеткой на поплакаться о неправильном поведении лучших подруг.

Лидером в неблаговидном поведении оказалась некая Катя, отбившая у Насти парня, переспавшая с ним и уже через два дня замеченная на одной из многочисленных набережных нашего города с каким-то незнакомцем.

Не самая сложная ассоциативная цепочка, через “Паразитов мозга” и “Космических вампиров” Колина Уилсона, выстроившись на фоне невнятного размеренного поддакивания в трубку, привела к идее сексуального вампиризма. Отчего-то Росомаха не озвучивала этого способа пополнять запасы маны, тогда как Ворчун напрямую признавал, что Лика перешла на этот путь.

Сексуальной энергии в мире куда больше чем внутренней, добываемой медитацией над мантрами. Соответственно, и добывать ее, в чистой теории, должно быть легче. Настолько, что монотонному бубнежу Леоника предпочла чувственные удовольствия

Видимо, я что-то ляпнул невпопад, потому как наша с Юлей беседа завершилась очередным скандалом и брошенной трубкой.

Изучив листок бумаги, изрисованный во время беседы карандашом, я хлопнул себя по лбу и тут же вернулся к эзотерическим исследованиям.

Магия, как слово, отвечающее на вопрос, что общего между чтением мантр и сексуальными удовольствиями, меня не устраивало. Общим знаменателем была не сама магия, а некий способ получения маны. И этот способ предстояло найти до того, как утренняя ломка не сломает мою психику окончательно.

Рыболовный костюм у отца — зеленого цвета. Запасной, доставшийся мне — тоже зеленый. Это не что-то яркое из серии “вырви глаз”, а чуть полинявшее от времени и склоняющееся к бурым тонам.

По словам отца, так мы сливались с камышами и прочей растительностью. Лодка не сливалась, а вот мы — очень даже. Я ощущал себя ёжиком в тумане, только вместо узелка в руках удочка.

Время от времени ассоциация соскальзывала на “Звездные войны” и тогда отец напоминал магистра Йоду с его поучениями. К счастью в голове еще оставалось достаточно воспоминаний о наших предыдущих вылазках.

Где-то лет до четырнадцати мы выбирались за город, то по грибы-ягоды, то за рыбой. К выпуску из школы оно как-то само по себе отпало, уже не помню по какой причине.

Я любовался полетом стрекоз, медитировал на кончик удилища, дышал в согласии с пранаямой и безоговорочно радовался жизни. Рыба не шла, но это ничуть не беспокоило.

В какой-то момент я понял, что это времяпрепровождение, которое со стороны выглядит бездельем, прекрасный отдых для нервов и психики. В городе такого же состояния даже при помощи йоги не получается достичь, а тут само собой — даже без пива, которым мы тоже запаслись и которое благородно охлаждалось ближе к корме.

— Минут через двадцать рыба приступит к завтраку, — сообщил отец из-под капюшона. — А я пока достану термос с каркаде и пару бутербродов. Присоединишься?

Разумеется, я присоединился. Погода располагала. “Под Петербургом как-то раз в мае вдруг не выпал снег…” Так что термосов мы с собой взяли несколько.

— Меня в эти места твой дед вывозил. Они еще тогда казались мне какими-то волшебными. Не как у нас в городе, а по-природному. Если вдуматься, то вокруг нас десятки тысяч тонн воды. И она вся неторопливо течет, как делала это еще с ледникового периода. Вот тебе магия как она есть, а не как затворники всякие из своих алхимических лабораторий её видели.

Горячий напиток слегка обжег язык, а бутерброд с сыром показался многократно вкуснее своего собрата, съеденного прямо на кухне в ходе подготовки к рыбалке.

В словах отца определенно был смысл. Современная жизнь, с её суетой, плотностью населения в городах и техническим окружением, не располагала к самопознанию и подобного рода приемам. Недаром практики норовили уйти в леса, пустыни или горы, обрести гармонию в уединении.

Поток мысли оказался сбит первой выуженной отцом плотвичкой. Мы поздравили её и себя с открытием рыболовного сезона, а затем отпустили бедолагу. Может оно и глупо, но такова семейная традиция.

За первой, буквально через две минуты, последовала вторая плотва, заметно крупнее. Мою удочку рыба избегала. Это позволило собраться и восстановить ход размышлений.

Магия существует на самом деле. Оказывается, я еще недостаточно привык к этой мысли, несмотря на то чудо в спальне Медеи, а также несколько приступов острой тяги повторить занятие волшебством. Одно дело чувствовать и знать, но совсем другое — воспринимать как само собой разумеющееся.

Существование маны, внутреннего резервуара, сообществ магов с кредитами, монетами и охотниками на неофитов радикально меняло контекст всех былых представлений об отношении города к загородной природе.

Неужели магия не урбанистична, успел подумать я перед тем как отец подсек еще одну рыбешку. Но Росомаха, Варлок и Крокодилыч, единственные известные мне практики, обитали в нашем мегаполисе.

Или это классическая “ошибка выжившего” и сильные маги предпочитают какой-нибудь поселок городского типа, деревушку или вообще уходят в тайгу?

Отец наклонился к поставленному на дно лодки термосу, отчего на миг стал вновь похож на магистра Йоду.

Если сила, о которой джедаи говорили с большой буквы, действительно вокруг нас — может, на природе она и накапливаться будет быстрее чем в набитом людьми городе. Наушники с записью мантр я с собой не захватил, да и бормотать вслух на рыбалке не самое разумное поведение. Но не в буковках же дело и не в напряжении голосовых связок… скорее всего.

Мысленное проговаривание мантр, успевших стать такими знакомыми и естественными за время почти что непрерывного прослушивания, как-то само по себе затихло, то ли уйдя партизанить куда-то в глубины подсознания, то ли замолкнув за ненадобностью. Я не стал насиловать свой мозг, доверившись инстинктам. И так почти что сломал себя, доведя до этих приступов.

Отец поймал еще двоих, отчего стало просто завидно. Такого рода отклонение не выглядело естественным. Ладно бы у меня были поклевки, но я не справлялся с обязанностями рыбака — но ведь и поклевок не было. Отец, конечно, опытнее, но весь его опыт по эту сторону лески, а вовсе не там, где свой выбор осуществляет рыба!

Я сменил наживку на свежую, забросил её неподалеку от того места, где везло отцу. Никакого результата. Туман постепенно разошелся, на горизонте появились тучи, но ветер сносил их куда-то мимо.

— Ловись рыбка большая и маленькая, — довольно пробормотал отец, отпуская тем временем еще одного недомерка, решившего перекусить. — Ловись рыбка большая и маленькая…

ОМ-МАХАДЕВАЙЯ-НАМАХ, проговорил я про себя, невольно сравнивая ощущения и результаты, причем не в пользу мантры.

Какой-то действующий фактор ускользал от моего внимания. Это задевало сильнее, чем глупая инфантильная зависть в адрес отца. Что-то очевидное спряталось в моем “слепом пятне” и словно насмехалось надо мной.

Показалось солнце, пришлось достать из кармана темные очки.

А если то, что прячется от меня, назвать магией? В порядке мысленного эксперимента я отождествил причину удачливости отца с тем, что называла магией Росомаха.

Рост резервуара и малая его наполненность — не могут ли они являться фактором? Так отчаянно не хватает способности чувствовать магию вовне…

Те приступы жажды, они же повторяются по той же самой причине. То чувство, которое они несут, воплощенный страх забыть ощущение магии.

Когда самокопание навело на фобию, это открытие ошеломило. Уж не мешаю ли я сам освоению способностей?

В “Паразитах мозга”, столь мною любимых, именно это осознание помогло одному из героев справиться с собственной косностью мышления…

Вибрация удилища ничуть не умалила того состояния, в которое я впал при мысли о собственной ошибке. Сама дернулась рука, память подсказала все необходимое.

Синтез! Восторг от выловленной рыбы определенно содержал какие-то компоненты того, что присутствовало в ощущении чуда. Те ли? Хотелось, пусть оно и представлялось наивным, верить, что да.

Свою первую рыбу я тоже отпустил. На удачу. В тот день на моем счету оказалось почти шесть кило плотвы, окуней и подлещиков. Но по количеству рыбешек отец все равно обошел на две штуки.

Глава 9

Секрет лежал на поверхности. Настолько, что о нем знали все. Ощущение чуда и воля — вот те составляющие, которых так не хватало. Не вера в чудо, не тщетный поиск его проявлений — простое принятие того, что чудесно все вокруг.

Про волю из числа известных эзотериков не писал только ленивый. Подозреваю, что ощущение чуда даже ими предполагалось необходимым и вовсе по умолчанию. В противном случае, нафиг вообще этим всем заниматься.

Не случайно Росомаха, вольно или невольно давала подсказку, упоминая фанатиков в качестве третьего, волшебного варианта. Фанатизм, конечно, не точный синоним слову “мания”, но мания даже сама по себе настолько созвучна с магией, что прослеживаются параллели. Самоочевидные, но так часто отбрасываемые сознанием связи.

Охотница за силой предостерегала именно от мании — но вовсе не оттого, что это был тупиковый путь. Страсть, влечение, стремление, азарт — они наполняли не только резервуар с маной.

Они наполняли осмысленностью и волей саму жизнь. Именно потому начинающим предлагали рутинную начитку мантр. Противопоставление маниакальной страсти и монотонного однообразия отсеивало не только любителей халявы и легкой магии. Эта мера удерживала лиц с маниакальными наклонностями от быстрой прокачки, с которой вряд ли бы справился резервуар.

Я же, вместо того, чтобы при помощи рутины усмирять свою жажду чудесного, которая после фокуса у Медеи переориентировалась с окружающего мира на чародейские техники, нашел довольно опасный лайфхак с фоновым подсознательным проговариванием. Не удивительно, что мана копилась так медленно — я же сам “сливал” её с каждым повтором.

Эманировал этой жаждой повторить фокус. Видимо, именно этот формат эманаций уловил Крокодилыч, встретив меня после той встречи. Похоже, такая маниакальная вспышка характерна для всех начинающих, другого объяснения его дедуктивным способностям не вижу. Разве что “магия”, но такой способ обманывать бритву Оккама чреват полным логическим хаосом.

Перекусив на природе мы с отцом неторопливо собрали рыболовное снаряжение и отправились домой. Неспешная деятельность и добродушные отвлеченные разговоры ничуть не мешали проникнуться величием собственного открытия, а также выстроить новые логические цепочки, из него вытекающие.

Рутина с начиткой, на которой настаивала Росомаха, оказалась палкой о двух концах. Одной рукой мне аккуратно выдавали готовые рецепты прокачки, а другой — столь же аккуратно, отводили в сторону от того, что я сам некогда называл чудом.

Если чудеса возможны лишь дюжину раз в году, то все остальное ведь, получается, совсем не чудо и не магия? Разве так можно? Пусть магистр Йода и вымышленный персонаж, но он утверждал то, что я сам на какое-то мгновение ощутил посреди камышей — сила пребывала вокруг меня и не было ничего, что не наполнялось бы ею до краев.

Жаль только это открытие совсем не добавило мне каких-либо сил и способностей. Теоретический прорыв еще не означал прорыва практического.

В моем распоряжении по-прежнему, было слишком мало примеров магии, относительно которых я мог бы с точностью сказать, что это именно она, а не следствие желания обмануться на данную тему. Потому что чудо и магия, как ни крути, но разные вещи. Чудо — это формат восприятия, а магия — технологии взаимодействия с реальностью. И вот как раз с примерами действия этих технологий как раз проблемы.

Одного случая слишком мало, все аналитические методики говорят о необходимости хотя бы трех применений магии. С теми темпами набора маны раньше августа качественную триангуляцию не провести. И то если повезет с Росомахой.

Вот и получается, что пока я не освою базовые приемы, оставаться мне на крючке у этой охотницы за силой. Или же искать какую-либо альтернативу с риском нарваться на более неудобный вариант.

Я ехал на заднем сидении нашего семейного автомобиля и думал о том, что нужно как-то проникать в субкультуру местных практиков, а параллельно выискивать следы магов более старшего поколения. Они же взрослеют, где-то работают, обзаводятся семьями. И у них, помимо прокачанного резервуара, наверняка сохраняются старые связи, определенные наработки.

Магия же не является исключительно молодежным увлечением, которое с годами отходит на второй-третий план. Это только в тех фальшивых рамках, которые подразумевают пару применений магии в году такое может случаться.

В этой связи немного беспокоила монетизация, о которой упоминали Росси с Крокодилычем. Насколько она связана с обычным миром и его денежными отношениями? Влезать в мир, где могут царить более жесткие законы, вроде тех, что наблюдались в районе миллениума, как-то не хотелось. С таким магическим сообществом выгоднее оставаться “в тени” как можно более продолжительное время.

Найденная на рыбалке закономерность позволяла надеяться, что практики в целом гуманнее среднестатистического человека, но кредитная кабала, в которую угодила Россомаха ставила эту надежду под сомнение. Или же ей просто не повезло с окружением? Я снова упирался в нехватку знаний о том, как и чем живут маги.

Возможно, мне просто не повезло и есть какие-либо не столь циничные практики.

Похоже, мои пути снова вели к Медее. Концентрация практикующих среди её гостей была выше всех известных и доступных мне мест, да и она сама пока что не поднимала никаких монетарных тем.

От размышлений меня оторвала мелодия из “Секретных материалов”. Эту тему я ставил на тех абонентов, которые так или иначе были связаны с эзотерикой.

— Имярек, нам надо встретиться и поговорить, — решительным тоном сказала Леоника сразу после того, как я озвучил ритуальное “Алло”. — Ты дома?

— Окажусь там минут через сорок-сорок пять.

— Отзвонись, и будь готов выйти на улицу. Это совсем не телефонный разговор.

Мне даже не удалось схохмить в ответ, она быстро повесила трубку чем заинтриговала еще сильнее.

Ехать нам оставалось минут двадцать, по старой привычке я указал время с запасом. Перед встречей с девушкой следовало принять душ и переодеться. А пока душ и гардероб пребывали вне зоны доступа, я набрал Ворчуна как друга и эксперта по Леонике.

Вышел безбожный облом по фазе, так как Ворчун оказался вне зоны доступа. При том, что не собирался никуда выбираться за пределы города. Пришлось в темпе привести себя в порядок.

Приняв душ и сжевав одну котлету из приготовленных матерью за время нашего отсутствия, я выглянул в окно. Такое простое и самоочевидное действие, но мог ли я тогда знать, что моя привычная жизнь, и без того давшая трещину после того, как мне показали магию, подошла к концу?

За окном творилось что-то не слишком естественное. Вроде бы обычный двор. Сумерки, переходная стадия между обычной ночью и местными “белыми”, пять деревьев двора, два фонаря, пустая лавочка с урной сбоку, песочница, качели…

Только четкое воспоминание о чувстве магии позволило задержать взгляд, отыскивая ключевое отличие.

Реалистичность в окне распределялась неравномерно, как будто кто-то поставил вместо стекла жидкокристаллический монитор и запустил на нем эффект фокусировки четкости. Легкий, но ощутимый при внимательном рассматривании. В фокусе были невероятно контрастные качели, на которых я скорее угадал нежели вправду различил Леонику.

На девушке был светлый плащ, чуть подсвеченный светом работающего гаджета.

Как будто заправский кинооператор, окно делало фокус на её фигуре и покачивании, под аккомпанемент ритмичного скрипа подшипников. Обычно, такой звук не долетал до кухни, когда форточка оставалась закрытой, но тогда я отчетливо различал все тонкости, пусть даже вспомнил об этом на следующий день.

— У меня все в порядке, когда вернусь пока не знаю. Буду на связи!..

После этой скороговорки дверь за мною захлопнулась. Отчего-то захотелось спуститься без помощи лифта, поглаживая правой рукой перила. Так было… волшебнее — или просто хотелось думать, что волшебнее.

Распределение реалистичности обещало встречу с чудом, что казалось достойным завершением дня, подарившего за несколько часов до этого восхитительную разгадку.

Леоника заметила меня, как только за спиной глухо хлопнула дверь. Она встала с качелей, убрала телефон в карман, зачем-то задержала руку в кармане несколько секунд, а потом шагнула мне навстречу.

— Спасибо, что пришел.

Вновь убирая руку в карман, она развернулась и, не дожидаясь пока я подойду, бросила: Идем, тут не место.

Ее поведение свидетельствовало о наличии тайны. Связанной с миром волшебства.

Стоило, конечно, быть на порядок осторожнее, но мысль об этом посетила меня уже постфактум — как и полагается действительно качественной мысли.

А может это действовала та же магия, что смещала акценты, помещая Леонику в безусловный фокус происходящего.

Мы зашли в одну подворотню, остановились на пару секунд. Я терпеливо молчал, принимая задаваемые девушкой правила игры.

— Чертовы камеры, — пробурчала Леоника. — Тут есть хоть какой-нибудь уголок, где нас гарантированно никто не увидит?

— Лестничная площадка моего дома, — фыркнул я в ответ. Там есть две камеры, на первом этаже и этажом выше меня. Спросила бы раньше, не пришлось бы возвращаться.

— Хорошо, попробуем.

Теперь уже я шел впереди, нащупывая в кармане куртки ключи. Какое-то чувство побуждало оглянуться, но помогала сила воли и невольная ассоциация с Орфеем, показывающим путь Эвридике.

Подоконник между вторым и третьим этажами Леоника встретила со вздохом облегчения.

— Знаешь, это напоминает тот сетевой мем… Некогда объяснять… Да я и сама не знаю что говорить, чтобы не ввести в заблуждение. Ты вроде подходишь, но без гарантий. Давай попробуем, но, если не получится — пообещай, что забудешь о сегодняшней нашей встрече. А еще вернее, вообще о том, что я существовала. Так будет безопасней для нас обоих.

Глава 10

Сказать, что её слова меня заинтриговали, значит серьезно поскромничать. Но я держал марку, благо имидж Имярека обязывал. А Леоника тем временем вытащила руку из кармана. Сжатую в кулак.

Её пальцы обхватывали нечто однозначно волшебное. Это неповторимое ощущение магии как ознобом окатило меня, заставляя отпрянуть на половину шага. Удивительно, я ожидал, что наоборот — сделаю движение навстречу чуду, а подсознание решило за меня.

Мгновение и на ладони у Леоники появился… болт. Я не сумел определить металла, из которого он сделан, хотя поначалу ошибочно счел его латунным. А еще он был четким. Избыточно четким, в сравнении со всем остальным. Как будто неведомая сила отобрала у всего окружающего по паре процентов четкости с контрастностью и передала их всю этому крепежному изделию длиной около шести сантиметров.

— Первое испытание ты прошел, — Леоника чуть расслабилась после того как вытащила болт из кармана. Ощущение испытываемого ею колоссального внутреннего напряжения, не доходящего лишь самую малость до судорожности, слегка отступило. — Протокол безопасности не дает показывать его посторонним, не обладающим даром магии. У тебя опыт никакой, но это к лучшему. Если пройдешь второе испытание, вряд ли кто-то решит, что это ты. Попробуй взять его в руку.

Пока девушка оставалась загадочной, осторожность старательно делала вид, будто не со мною. Но на словосочетание “протокол безопасности” даже она среагировала однозначно.