Демон со вкусом клубники

– Меня попросили, – Синтия упрямо сжала губы, – но я не скажу тебе, кто. Я слово дала.

– Да мне, в общем-то, без разницы, – я равнодушно пожал плечами, – злодей есть, кого сдать стражникам – тоже. Так что храни свой секрет хоть до посинения, дело исключительно твоё. Но только к Лауре даже близко не подходи, вот за этим я прослежу лично. Ни к чему моей призывающей такая лживая и двуличная подруга.

– Да при чём здесь Лаура? – по-прежнему шёпотом возмутилась Синтия, – мне нужно было всего лишь забрать заказанное зелье и передать тому…тому, кто попросил.

– А почему твой попросивший, несомненно, человек исключительной честности и порядочности, не сделал этого сам? – задал я постой и логичный вопрос, – зачем эти сложности?

– Это не совсем законно, – неохотно ответила Синтия.

– Ага, – я радостно кивнул, – а ты – любительница экстремального отдыха, да? Любишь забирать незаконные зелья из тайников. Прелестное хобби, я, как демон и представитель изучаемых вами тёмных сил, оценил. Правда-правда! А что за зелье, ты в курсе?

– Конечно, – убеждённо ответила Сильвия, – это сыворотка, дающая кратковременное улучшение памяти: его многие тайком покупают перед экзаменами, хотя это и строжайше запрещено.

– Чудесные нравы процветают в вашей Академии! – восхитился я, – но зачем Лауру было подставлять?

– Да при чём здесь она? – Синтия выглядела искренне непонимающей, и я счёл нужным пояснить.

– При том, что это зелье, как и предыдущие, были стащены из лавки мэтра Бурже, которому кто-то, наверняка тоже исключительно по доброте душевной, сообщил, что это Лаура ворует и перепродаёт то, что делает аптекарь в обход закона. Улавливаешь?

– Но… зачем? Кому могло помешать то, что Лаура работает у аптекаря? Она же в жизни никому ничего плохого не сделала…

– А вот это ты мне скажи, – оговоренные две минуты уже прошли, но я чувствовал, что Синтия рано или поздно дозреет до того, чтобы сообщить мне имя заказчика, – я склонен предполагать, что этот недоброжелатель Лауры и твой любитель улучшать память – одно лицо. Ты по-прежнему хочешь защитить того, кто оболгал твою подругу и лишил её не только работы, но и репутации честной и порядочной девушки?

Этот слегка пафосный монолог был немного не в моём стиле, но я уже понял, что для девушки, выросшей в этом мире победившего процветания, такая манера выражать мысли – самое то. Синтия задумалась, нервно покусывая нижнюю губку, потом вздохнула и решительно сказала:

– Ты прав, хвостатый. Я не знала, что она настолько ненавидит Лауру. Но теперь многое становится понятным, – девушка сверкнула глазами и начала рассказывать, – это Белинда – дочка мэра нашего города. Она тоже участвует в конкурсе.

– В каком? – я оглянулся на замершую за ивой Лауру и сказал, – только покороче, а то Лаура там замёрзнет окончательно.

– В конкурсе на звание Девушки Короля Академии, – Синтия мечтательно вздохнула, – и за право быть его спутницей на Балу. Студентка, выигравшая этот конкурс, будет весь Бал танцевать с Королём Академии. Представляешь?

– Нет, – честно ответил я, – а зачем конкурс? Ваш Король не в состоянии самостоятельно выбрать спутницу? Он умственно отсталый? А если выиграет не та, которая ему нравится?

– Ты не понимаешь, – отмахнулась Синтия, – это традиционный конкурс, за которым наблюдает вся Академия.

– А как Лаура оказалась в числе претенденток? Насколько я понимаю, она не так чтобы стремилась к светской жизни? Да и Бал этот… у неё на осенние ботинки денег нет, а на бальное платье есть? Как-то у меня картинка не складывается…

– Лауру выдвинули, так как она самая сильная студентка второго курса, у неё самые лучшие результаты… ну кроме мелкой нежити… А ещё… Она любит Авирэля. Поэтому она и согласилась.

– Авирэль – это тот самый альтернативно одарённый Король Академии? – уточнил я, испытывая невнятное раздражение по отношению к парню, который вместо того, чтобы спокойно выбрать себе девчонку, устраивает какой-то конкурс. Нет, я всё понимаю – традиции и всё такое. Но – бред же…

– Да, – кивнула Синтия, – и я договорилась с Белиндой, что заберу для неё зелье памяти, а она уступит Лауре свидание с Авирэлем.

– В смысле – уступит свидание? – я уже перестал понимать хоть что-то в высоких отношениях, царящих в Академии Процветания.

– У каждой претендентки есть возможность приватно пообщаться с Авирэлем, но день, который выпал Лауре, у неё занят экзаменом. А Белинда и так с ним регулярно видится – их семьи дружат. Вот я и договорилась с ней, что я вместо неё заберу из-под камня зелье памяти, а она поменяется с Лаурой днём для свидания.

– Хорошо, – подумав, сказал я, до глубины души потрясённый своеобразием отношений среди студентов, – только прости, но зелье я тебе вернуть не могу: поверь мне, к улучшению памяти оно не имеет никакого отношения.

– А к чему имеет? – Синтия подняла на меня растерянный взгляд.

– Открой и понюхай, – я протянул ей флакон, – и скажи мне сама. Ты же в травах разбираешься.

Девушка взяла прозрачный флакончик с белой этикеткой, аккуратно подцепила ногтем пробку, вытащила и принюхалась. На её симпатичном личике постепенно появлялось выражение глубочайшего изумления, постепенно вытесняемого гневной гримаской.

– Но это же белоцветник, – она возмущённо тряхнула головой, – он используется только для приворотных зелий… Это получается, что Белинда заказала приворотное? Для кого?!

– Дай угадаю, – хмыкнул я, – возможно, для вашего удивительного Авирэля?

– Но это же нарушение правил конкурса! – Синтия вернула мне закрытый флакон, – так поступать нельзя.

– Да ты что? – демонстративно удивился я, – кто бы мог подумать? Расскажи об этом Белинде – вот она удивится!

Я взял флакон, открыл, осторожно сцедил содержимое в обнаруженную в кармане склянку, а в аптечную тару перелил обычную воду из фляжки. Часть зелья, конечно, осталась во флаконе, и какая-то крупица сработает. Но так даже лучше – достовернее получится. Закупорил, восстановил магическое плетение и вернул Синтии, которая заворожённо смотрела на мои манипуляции с зельем.

– Иди к Белинде и отдай, – я протянул Синтии флакон, – на тебя никто не подумает. Я восстановил нити заклинания, так что всё нормально. Если и будут претензии – то к мэтру. И беги, а я, как и обещал, ничего не скажу Лауре.

Синтия задумчиво посмотрела на меня, кивнула и торопливо пошла к воротам, а я вернулся к своей изрядно замёрзшей на ветру призывающей.

– Кто это был? Почему ты так долго? Зачем ты отпустил его? – горохом посыпались на меня вопросы.

– Это был просто курьер, так сказать, – пояснил я, – но теперь я знаю, кто заказчик. Но тебе не скажу, так как это моя задача. Ты меня вызвала решать проблемы – я их решаю. А теперь – домой и греться.

5

– Сайрус, ты же понимаешь, что моей девочке совершенно невозможно оставаться в этом мире светлых безумцев! – его величество изволили гневаться, а я (так как гнев был направлен не на меня) наслаждался крепким кофе и вкусными корзиночками со взбитыми сливками, – она, между прочим, императорской крови, а не бродяжка какая-то! Ты понимаешь меня?

– Разумеется, – я задумался, подбирая наиболее правильные слова, – тогда у меня вопрос: когда ваше величество планировало сообщить девочке о том, что её представление о собственном статусе несколько… отличается от реальности? Может быть, это положительно скажется на её самооценке?

– Думаешь? – император задумчиво почесал правый рог и слегка приуныл, – как тебе кажется, девочка очень рассердится на меня за то, что я так долго не появлялся в её жизни?

– Не знаю, – честно ответил я, представив себя на месте Лауры, измученной материнскими педагогическими экспериментами, – это будет зависеть от того, как вы всё обставите, так сказать. Вам же для начала надо хотя бы познакомиться, верно?

– Верно, – вздохнул император и нервно дёрнул хвостом, – а как это устроить, у тебя идей нет случайно?

– Случайно есть, – я изобразил серьёзный мыслительный процесс и выдал, – вы, ваше величество, проведёте конкурс красоты, но не простой, а креативный.

– Как-то мне заранее не очень нравится, – откровенно напрягся император, – такое ощущение, что ты хочешь предложить мне какую-то авантюру, на которую я непременно соглашусь, а потом горько об этом пожалею. Я прав, Сайрус?

– Ну вот смотрите сами, ваше величество, – аккуратно, стараясь не спугнуть императора излишней смелостью проекта, начал я, – ни для кого не секрет, что в остальных мирах мнение о нас, мягко говоря, не самое положительное. Да, это отголоски тех времён, когда мы боролись за независимость и просто вынуждены были быть не в меру агрессивными и жестокими. Но ведь это осталось в далёком прошлом, а репутация – она никуда не делась. Нас по-прежнему боятся, и это уже становится просто невыгодным, понимаете?

– Естественно, – буркнул император, – что ты мне прописные истины сообщаешь? У тебя есть идея, как это изменить? Тогда излагай.

– К этому и веду, не спешите, ваше величество, – я не собирался упускать такой удобный момент для продвижения своей безумной идеи, которая, между прочим, действительно начинала казаться мне довольно удачной, – какие расы, контактирующие с нами, больше всего мотаются по разным мирам и пересекаются с максимальным количеством существ?

– Это ты меня спрашиваешь? – император удивлённо приподнял густые брови, – ну хорошо…Домовые, лешие – эти везде кроме пустынь водятся, не вытравишь, русалки – где вода есть, везде просочатся, хитрюги, ну и бесы, само собой. А что?

– Как вам кажется, эти существа могут повлиять на изменение нашей репутации, если будут в этом заинтересованы?

– Конечно, там слово, там сплетня, – император задумчиво посмотрел на меня, – мелкая нечисть, что с них взять.

– Но! – я торжественно поднял вверх указательный палец, – эта мелкая нечисть, как и любое другое существо, мечтает о славе, об известности и о поклонниках. Они хотят заметок в межмировой прессе, хотят призов и наград… понимаете, к чему я веду?

– Понимаю, и мой ответ – категорическое нет! – его величество сердито фыркнул, – я что, с ума сошёл – устраивать конкурсы красоты для мелкой нечисти? Да меня коллеги-императоры засмеют, понимаешь?!

– Ничего подобного, – я уверенно покачал головой, – они обзавидуются, а не засмеют, вот увидите. Только представьте, как по всем мирам пойдут слухи о том, что в мире демонов самый продвинутый император, который настолько глобально мыслит, что даже проводит конкурсы красоты для магических меньшинств. Какой размах! Какая политическая дальновидность!

– Нет, Сайрус! Нет, нет и нет!

– Жаль, – я демонстративно вздохнул, – Лаура расстроится…

– Погоди, а при чём здесь Лаура, – как маленький, купился его величество, – мы же говорили о мелкой нечисти.

– У Лауры есть приятель, – слегка погрешил я против истины, – городской бес, который мечтает попасть на конкурс красоты. Не могу сказать, что ваша дочь ему что-то обещала, но, думаю, она была бы вам искренне признательна, если бы вы смогли… угадать её желание.

– Это неподходящая компания для императорской дочери, – недовольно буркнул его величество, – только бесов в друзьях ей и не хватало!

– Но она же не знает, что её отец не только жив, но и правит миром демонов, – я всё туже затягивал силок, в который уже угодил император, – вот, кстати, и был бы повод лично познакомиться. Наверняка она захотела бы сопровождать приятеля на конкурс. А тут – раз, и вы такой весь благородный и креативный… Плохо разве?

– Неплохо, – согласился его величество, видимо, представив себе благостную картину воссоединения с дочерью, – а чем награждать будем?

– Думаю, грамотой, большой заметкой в «Межмировом вестнике» и памятной короной, – я изо всех сил старался не демонстрировать искреннее восхищение собой, таким сообразительным, – как вы считаете?

– Прекрасно! – император довольно потёр руки, – раз ты говоришь, что Лаура будет рада, то почему бы мне и побаловать дочь подобным пустячком, правда?

– Совершенно верно, – согласился я, – спасибо, ваше величество, за понимание и поддержку.

– Не за что, – отмахнулся император, – смету я велю составить в ближайшее время, а ты пока продолжай работать по своей непосредственной задаче.

6

Рассвет в мире победившего Света был ярким, но каким-то безликим, что ли… Солнце взошло над горизонтом, но не выкатилось румяным радостным яблочком, а вышло практически строевым шагом, демонстрируя всему миру, что оно – на посту! Бдит, можно сказать: все ли отправились на работу, учёбу или ещё какую полезную государственную службу.

Лаура металась по своей комнатушке и трагически заламывала руки, причитая, что всё пропало, что это последняя возможность получить заветную «пятёрку», что ничего у неё не получится. Впрочем, даже такая, страдающая из-за пустяка и с трудом удерживающаяся от того, чтобы не сорваться в банальную истерику, она всё равно нравилась мне больше, чем то забитое и запуганное существо, которое каким-то чудом умудрилось меня вызвать.

– Он не придёт, – стонала Лаура, нервно поглядывая на часы, – экзамен начнётся через полчаса. Он давно должен был появиться. Я так и знала, что из этого ничего толкового не получится…Бесам верить нельзя!

– Прекрати суетиться, – строго прикрикнул я, тоже, впрочем, не понимая, куда мог деться наш любитель конкурсов: вчера вечером мы твёрдо обо всём договорились. А ссориться с высшим демоном – он же не сумасшедший…

– Сайрус! – в комнату влетела встрёпанная Синтия, которую мы посвятили в свой план, – у нас проблема. Наш объект подчинения для сегодняшнего экзамена попал в тюрьму.

– Куда попал? – я вытаращил глаза, – в какую тюрьму? Он же безобидный, хотя и слегка не в себе, конечно…

– Он участвовал в митинге за права бесов, – Синтия пыталась отдышаться, – и попался вместе с другими активистами. Теперь сидит в камере вместе с остальными борцами за свободу мелкой нечисти.

– Откуда знаешь? – я пытался сообразить, что теперь делать, так как штурмовать тюрьму ради освобождения одного неадекватного ценителя гламура мне совершенно не улыбалось. Да и не успею за полчаса, однозначно.

– Знакомый репортёр рассказал, – рыжая залпом выпила стакан воды и перевела дух, – он про это заметку пишет. Что делать будем? Экзамен перенести уже нельзя. Лауре обязательно нужно показать умение подчинять мелкую нежить.

– Я так и знала, – императорская дочка бессильно опустилась на колченогий стул, а из её глаз покатились крупные слёзы, – не видать мне этой «пятёрки». Мама мне этого не простит: она возлагает на меня такие надежды!

Я промолчал не только потому, что имел несколько иное мнение по поводу воспитательной методики главной дриады, но и потому, что мне очень не нравился взгляд, с которым Синтия обходила меня вокруг. Так смотрит Джелла на кусочек свинины, решая: поджарить его или пустить на фарш для пирогов.

– Сайрус… – ласково начала Синтия, – скажи мне…

– Нет, – категорически ответил я, – что бы ты ни предложила – нет.

– Но тебе же не сложно, – рыжая нежно улыбалась мне, словно мать неразумному ребёнку, который из чистого упрямства не хочет умываться и чистить зубы, – всего пять минут твоего драгоценного времени, Сайрус….

– Нет! – я отодвинулся от рыжей и даже предпринял попытку стратегического отступления к двери, но был безжалостно перехвачен нежными девичьими ручками, – даже ради Лауры я не стану этого делать!

– Почему? – в глазах Синтии плескалось недоумение, слишком явное для того, чтобы быть искренним, – тебе что, не жалко Лауру?

– Жалко, – не мог не согласиться я, – но это ничего не значит. Вот вообще ничего. Я буду её жалеть издали… можно?

– Нельзя, – категорически ответила Синтия, – ну, пожалуйста, Сайрус, мы никому не скажем, честное слово!

– Ты правда это можешь? – Лаура смотрела на меня огромными зелёными глазищами, полными слёз, – но ты же не нечисть… В смысле – не мелкая…

– А мы скажем, что это просто очень хорошо откормленная мелкая нечисть, ставшая на правильном питании нечистью… крупной, – предложила решение вопроса Синтия, – тебе же вид нечисти не указывали?

– Нет, – Лаура с мольбой посмотрела на меня, и я подумал, что права была моя интуиция – это не задание, а катастрофа, – мне сказали, что я должна вызвать мелкую нечисть и продемонстрировать её подчинение. Сайрус… пожалуйста…

Я громко и безысходно вздохнул и… согласился. Желание было одно, но очень сильное, я бы сказал, всепоглощающее: чтобы этот кошмар уже наконец-то закончился и я мог отправиться догуливать отпуск.

Через пятнадцать минут, плотно заперев дверь за убежавшими на экзамен Лаурой и Синтией (последняя – в роли группы поддержки), я сидел и задумчиво смотрел на наскоро начерченную на полу пентаграмму. Задавать себе вопрос: почему я согласился – было чревато, так как однозначного ответа у меня не было. К счастью, заниматься самокопанием мне было некогда: пентаграмма начала слабо светиться, и я, стиснув зубы и убеждая себя, что никто и никогда не узнает о моём позоре, шагнул прямо в её центр.

Выйдя из пентаграммы в полутёмном помещении, я обнаружил перед собой длинный стол, за которым сидели несколько человек, а за партой сбоку на краешке стула пристроилась Лаура.

– Доброе утро, – вежливо, но не слишком доброжелательно буркнул я экзаменаторам, которые в полном обалдении смотрели на меня и молчали. Я повернулся к застывшей девчонке, – чего хочешь, призвавшая?

– Ты готов подчиниться и выполнить моё задание? – прошептала положенную фразу Лаура, а я вздохнул: теперь понятно, почему мелкие хулиганы не хотели её слушаться.

– Готов, призвавшая, – ответил я тоже ритуальной фразой, – слушаю тебя.

– Постойте, – вдруг очнулся один из экзаменаторов, старик с длинной седой бородой, – но это же не нечисть!

– Как это не нечисть? – возмутились мы с Лаурой, переглянувшись, а я для наглядности пару раз махнул хвостом, – а кто тогда?

– Но это же демон! – вскочил со своего места второй принимающий экзамен мэтр, лысый толстячок, – а где бес или домовой?

– Уважаемый, – обратился я к нему, понимая, что в принципе он прав, но спасти нас может только здоровая наглость, – вас что-то не устраивает? Вам вместо маленького беса вызвали целого большого демона – это даже лучше, разве нет?

– Но это же не по правилам, – снова встрял первый, седобородый дедок, – должен быть максимум бес.

– Давайте рассуждать логически, – предложил я комиссии.

– Давайте, – согласился лысый толстячок, – логически – это хорошо, это правильно.