Повелитель теней. Том 1

— Да я рядом в своём отсеке, — раздался хриплый со сна голос радиста. — Сейчас отсюда соединю, если вы не против.

— Не торопись, мы ещё не вышли. Возможно, связи ещё нет.

— Есть, но… пока грязный фон. В наушниках шумит. Давайте полчасика подождём, я пока умоюсь и кофе выпью.

— Говорю ж, не торопись. Мы пока подальше отойдём. Теперь можно и скорости прибавить.

Хок прошёлся пальцами левой руки по сенсорам пульта силовой установки и красноватый туман на экране начал стремительно таять. Злополучная система красного гиганта осталась позади, и вскоре мы уже могли любоваться густой россыпью мелких неярких звёзд, слегка подёрнутых разноцветной вуалью туманностей.

— Красиво, — проговорила я, глядя на экраны. — Каждый раз не могу оторвать глаз.

— Да, к тому же очень успокаивает, особенно после такого прогона, как у нас с «Крузенштерном», — согласился Хок. — Надеюсь, нам разрешат вернуться домой. Ребятам нужен отдых.

— Я тоже надеюсь, — кивнула я.

Наше подразделение было сформировано отдельно от поисково-спасательного флота Земли и имело несколько иные функции. Мы тоже искали и спасали в космосе попавших в беду, но подключались к этому тогда, когда за этими действиями просматривались явные признаки магических атак. Несколько лет назад после изучения статистики командование Объединённого Космофлота Земли, наконец, вынуждено было признать, что в определённых случаях причины пропажи и аварий звездолётов выходят за пределы понимания и не могут быть объяснены с точки зрения даже современной, весьма продвинутой науки. То, что раньше деликатно называлось паранормальными явлениями, очень скоро начало отдавать явной чертовщиной, с которой не справлялись обычные спасатели. Более того, они сами нередко становились жертвами неких потусторонних сил, пополняя ряды своих же клиентов.

Вот тогда и было принято решение создать особое подразделение, в которое сейчас входили четыре звездолёта, из них три новейшие баркентины системы «Сенбернар»: «Пилигрим», «Паладин» и «Кудесник», а так же небольшой, но очень маневренный звездолёт «Фудзивара». Помимо уникального оборудования, наши звездолёты были укомплектованы и уникальными экипажами, состоящими из высококлассных специалистов, обладающих различными сверхспособностями и достаточно стабильной психикой. Мы давно и в целом успешно работали на предназначенном нам поприще, изредка, как в этот раз, помогая коллегам из основного подразделения поисково-спасательного флота затыкать дыры в графике патрулирования и вылетая на обычные экстренные вызовы. При этом наше подразделение всё так же оставалось в процессе формирования, потому что не так легко найти надёжных людей, да ещё способных быстро и чётко реагировать на ситуацию в условиях, когда кажется, что весь мир сошёл с ума. Часто бывало так, что тщательно отобранный и подготовленный специалист увольнялся из подразделения после первого же полёта, а проверенные и надёжные члены экипажа погибали при выполнении задания или получали ранения и психические травмы, которые не позволяли им продолжать службу.

Но год назад нас постигла самая тяжёлая утрата. Баркентина «Паладин», брат-близнец нашего «Пилигрима» канула в глубинах космоса вместе со всем экипажем. Вместе со своими товарищами пропал без вести и командир подразделения командор высшего класса Александр Азаров. Долгие и тщательные поиски не дали результата, но мы всё ещё надеялись, что космос вернёт нам наших товарищей. Правда, надежда эта таяла с каждым днём.

— Дарья Ивановна, — раздался с пульта голос Вербицкого, и я увидела его лицо на нижнем боковом экране, — связь налажена. Сигнал устойчивый. На связи командор Донахью.

Я вздохнула. Каждый раз, связываясь с Землёй, мы надеялись услышать, что на связи командор Азаров, но чуда не произошло и в этот раз. Я кивнула, и на другом экране появилось загорелое широкое лицо рыжеватого мужчины с раскосыми зелёными глазами. Он был одет в полевую форму волонтёрской организации «Спасатели Австралии».

Дэвид Донахью был заместителем командира нашего подразделения. Он прекрасно разбирался в поисково-спасательном деле и, будучи потомственным австралийским шаманом, знал толк в магии. Вот только работал он на Земле, и потому руководство космическим подразделением давалось ему нелегко. Пока космическими делами заправлял Азаров, Дэвид безупречно справлялся с обеспечением материальной и научной части, а также был эрудитом в весьма запутанной сфере инопланетной магии. Но теперь, когда на его плечи легло к тому же и руководство пусть даже всего тремя звездолётами в космосе, он чувствовал себя не слишком уверенно. К тому же по характеру он был куда мягче жёсткого и бескомпромиссного Азарова. На его счастье, командиры кораблей и экипажи знали свою работу, вели себя дисциплинированно, и, испытывая к нему искреннее уважение и симпатию, всеми силами старались помочь в осуществлении этой миссии. Можно сказать, что потеряв командира, мы все сплотились, чтоб продолжать работу на том высоком уровне, который ему удалось обеспечить в самом начале.

Поздоровавшись с Дэвидом, я быстро и чётко доложила ему о выполнении задания.

— Полный отчёт передадим в течение ближайших суток, — добавила я.

— Хорошо, — устало кивнул он. — У нас тут из-за «Крузенштерна» поднялся такой шум… Отсутствие информации и связи с ними, а потом с вами, только усилили тревожные настроения. Уже начали поговаривать о направлении в район бедствия усиленной группировки спасательных звездолётов.

— Они б не успели, — пробормотал Хок и посмотрел куда-то в сторону.

Я невольно проследила за его взглядом и увидела единственного члена экипажа, который за время нашей спасательной операции неплохо отоспался. Крупный пушистый кот кремового цвета с шоколадной мордочкой, ушками и лапками, уверенно запрыгнул на колени старпома и посмотрев на экран, мурлыкнул:

— Привет, командоррр…

— Здравствуй, Киса, — не удивившись, кивнул Дэвид. — Вы успели, и хорошо. Готовьте представление для награждения всех членов экипажа. Не скромничайте. Вас будут встречать, как героев.

— Нам бы отпуск, — мягко улыбнулся Хок.

— Конечно, — кивнул Дэвид. — Отпуск — это само собой разумеется…

Он замолчал, как-то задумчиво и грустно глядя на меня.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Ничего из ряда вон… — пробормотал он. — Два дня тушили пожар в буше, потом ещё пару суток работали с пострадавшими людьми и животными. Я ведь не только с вами работаю.

— Мы знаем, — сообщила я. — И очень ценим, что ты с нами.

— Вы же понимаете, что без конца так продолжаться не может. У меня нет квалификации для того, чтоб командовать подразделением космофлота. Я спасатель, врач, ветеринар, психолог, но я не звездолётчик. Пока была надежда на возвращение «Паладина», я ещё мог какое-то время подменять Азарова, но теперь…

— Поиски прекращаются? — нахмурился Хок.

— Мы искали их целый год. Последнее время, несмотря на то, что официально поисковая операция не была свёрнута, мероприятия в её рамках уже не проводились. Наши ребята, и подразделение Громова, проходя в том районе, задерживались, чтоб послушать, поискать, иногда туда заглядывали ормийцы, ригорцы и тиртанцы. Ничего. Словно их засосало в чёрную дыру…

— Там нет чёрной дыры, — заметила я.

— Знаю, но они исчезли, и спустя год после их исчезновения дальнейшие поиски нецелесообразны. Нам придётся смириться с тем, что мы их потеряли. И жить дальше…

Я невольно выпрямилась, почувствовав, что сейчас он скажет то, что мне совсем не понравится.

— Подразделение не может работать без опытного и квалифицированного командира. Решение о его назначении будет принято вскоре после вашего возвращения.

— Нам предложат выбрать? — мрачно уточнил Хок.

— Уже выбрали, и именно поэтому мы ждём возвращения «Пилигрима». Кандидатура была ясна с самого начала. Никто в подразделении не имеет такого колоссального опыта работы в космосе и в успешном командовании поисково-спасательным флотом, как командор Северова. Я уж не говорю о твоём авторитете в космофлоте и на Земле.

Я молча смотрела на него, и чувствовала, как на меня накатывает волна уныния. Да, я когда-то довольно долго и успешно командовала земным поисково-спасательным флотом, и мне даже нравилась эта работа. Но годы берут своё. Со временем на первое место выходят другие интересы, другие ценности. Мне хотелось работать в космосе и всё остальное время проводить со своей семьёй. А теперь, если моя кандидатура будет утверждена, с мостика баркентины мне придётся плавно перемещаться в уютный кабинет под взлётно-посадочным полем космодрома и заниматься уймой административных дел, не считая постоянного контакта с загадочным Советом духовной безопасности, который курировал нашу деятельность. Этот орган до сих пор представлялся мне чем-то средним между масонской ложей и судом Огненной палаты.

Короче, мне не хотелось браться за эту работу, но с другой стороны, я понимала, что в подразделении действительно нет никого, у кого был бы такой опыт работы в космосе и на административной должности, как у меня. Не говоря уж о давних и тесных личных контактах с представителями многих властных структур Земли и высших органов Объединения Галактики. Это осталось пока за кадром, но те, кто выдвинул мою кандидатуру, не могли не понимать, насколько быстрее будут решаться при моём участии многие бюрократические проблемы подразделения.

Вправе ли я отказаться? Формально, вправе. Но фактически… мне ещё в далёком детстве вдолбили, а в дни космофлотовской юности зацементировали понимание, что интересы общества надо ставить превыше своих. И потому это назначение — не привилегия, а мобилизация на ответственную работу на благо родного космофлота и, как следствие, всего человечества. А значит, всё просто. Без лозунгов и красивых речей, мне придётся согласиться и занять этот пост, распрощавшись с надеждой на полноценные отпуска и выходные в кругу семьи.

Дэвид всё время, пока я размышляла, грустно и немного сочувственно смотрел на меня. Кажется, он прочитал все мои мысли и понял мои чувства.

— Я знаю, что ты уже не раз отказывалась от предлагаемых тебе постов в органах управления космофлота и Совета космоплавания, но сейчас ситуация пиковая. Подразделение не может работать без командира. Скоро со стапелей сойдёт четвёртый «Сенбернар», а у него ещё не то, что экипажа, даже имени нет, только бортовой номер.

Вспомнив об имевшихся кадровых проблемах, когда только один экипаж в подразделении полностью укомплектован, остальные летают с незаполненными вакансиями, а тут ещё нужно будет с нуля набирать ещё один, я и вовсе приуныла.

— Ладно, я подумаю, — наконец, кивнула я, не скрывая своего мрачного настроения.

— Подумай, — с некоторым облегчением согласился Дэвид. — Ждём вас на Земле. И не забудьте подготовить представление о награждении экипажа. Салют, командоры…

— Салют, — буркнула я и откинулась на спинку кресла.

— Ты согласишься? — нахмурился Хок.

— А куда я денусь?

— Джулиан будет в восторге, — проворчал он и снова взялся за штурвал. — Антон, вызови Булатова, возвращаемся домой.

— Что Джулиан… — пробормотала я расстроено. — Что скажут дети?

Не смотря на то, что кроме меня и Хока разговор с Донахью слышал только Вербицкий, новости разлетелись по звездолёту мгновенно. Впрочем, я в этом и не сомневалась. Если хочешь донести что-то до экипажа, незачем включать громкую связь, достаточно просто сообщить это старшему радисту. Впрочем, я была не против, сведения не секретные, и рано или поздно об этом узнают все. Почему не сейчас?

Джулиана новость о моём грядущем назначении не обрадовала, но он не стал возражать. Он слишком хорошо меня знал, и понимал, что как бы мне ни хотелось отказаться, я соглашусь. У него не было сил и желания делать вид, что он всем доволен, и потому он просто устало кивнул и воздержался от комментариев.

Экипаж собрался в полном составе за исключением вахтенных только на ужин. Ещё не совсем выспавшиеся офицеры расселись за столами, в ожидании когда огромный плюшевый медведь на роликах, выполнявший обязанности официанта, разнесёт по столам тарелки с едой. Было тихо, и перешёптывания только нагнетали тревожную обстановку. Я с некоторым удивлением смотрела по сторонам. Обычно после удачного выполнения сложного задания и по пути домой в ресторане царило оживление, звучала музыка и смех. Сейчас никто не подходил к музыкальному центру, и на лицах застыло какое-то выражение обречённости и даже некоторой обиды.

— В чём дело? — наконец, спросила я у старпома, который всегда был в курсе настроений экипажа.

— В том, что Земля решила прекратить поиски «Паладина», — ответил он.

— Этого следовало ожидать, — пожала плечами я. — Все возможности исчерпаны, все сроки прошли. Космос редко возвращает тех, кого поглотил.

— Они это понимают, — объяснил Джулиан, — но здесь проблема лежит в несколько иной плоскости. Это на уровне подсознания. Они чувствуют примерно то же, что чувствует человек, потерявший брата-близнеца. Они потеряли часть себя и не могут смириться с этим. «Паладин» был такой же поисково-спасательной баркентиной, на ней служили такие же, как они, спасатели. Они делали то же дело, были близки по духу, многие были друзьями наших ребят. Пока поисковая операция продолжалась, надежда была. Прекращение поисков — это символический акт, который воспринят ими буквально. Их поставили перед фактом, что они окончательно потеряли второй «Сенбернар» и своих друзей.

— Да, это тяжело, — согласилась я, подумав, что озаботившись своим не слишком желанным назначением, как-то не задумалась о том, с чем оно связано.

Я взглянула за большой стол, за которым сидели стрелки. Они точно потеряли друзей. На «Паладине» служили стрелками Александр Карнач, Игнат Москаленко и Иван Валуев, проверенные ребята, которые даже несколько раз летали с нами на задания. И теперь можно было не сомневаться, что именно о них думают наши стрелки.

— А, может, слетаем туда ещё раз? — неожиданно нарушил гнетущую тишину Кирилл Оршанин и вопросительно посмотрел на старшего стрелка Белого Волка.

Как и следовало ожидать, тот поднял на него непроницаемый взгляд золотистых глаз и промолчал.

— Смысл? — спросил за него Тонни Хэйфэн, невысокий изящный китаец со столь же непроницаемым взглядом чёрных блестящих глаз. — Там уже искали. И мы, и другие… Там ничего нет.

— Может, что-то просмотрели, — без особой надежды заметил Стэн Стаховски.

— Скорее, дело в другом, — покачал головой Али Бахар, знойный черноволосый красавец, которого в экипаже звали Мангустом. — Нужно поставить точку в этом деле. Ещё раз напоследок всё обследовать, чтоб убедиться в том, что мы итак знаем. Психология…

— Незавершённый гештальт, — кивнул стрелок-исследователь Александр Донцов. — Если не слетаем, будем думать, что что-то просмотрели. А так… хотя бы будет ощущение, что сделали, что смогли.

Белый Волк внимательно слушал их. На его суровом, словно высеченном из камня лице, трудно было прочесть какие-либо эмоции, но я чувствовала, что дух Волка тоже зовёт его в путь, на поиски пропавших друзей.

— Экипаж устал, — всё же проговорил он, закрывая тему.

— По дороге отоспимся, — неожиданно отозвался Вербицкий и посмотрел на меня. — Дарья Ивановна, может, слетаем?

— У нас приказ возвращаться на Землю, — произнёс сидевший с ним за одним столом старший астронавигатор Юрий Булатов.

— Не было такого приказа! — возразил Антон. — Донахью сказал, что нас ждут на Земле, но чёткого приказа не дал. Сроки не установлены. Ну, сколько туда лететь?

Булатов задумчиво посмотрел в потолок.

— Около трёх суток.

— Сутки там. Ещё трое суток на крейсерской до Земли. За неделю обернёмся.

Он снова посмотрел на меня. Я взглянула туда, где сидели наши механики: стармех Бомбадил и братья-норвежцы Лин, Ис и Винд Эрлинги.

— Вряд ли что найдём, но мне тоже было бы спокойнее, — произнёс Лин, старший из братьев.

Бомбадил поспешно закивал.

— Я согласен с экипажем, — сообщил Хок. — Так всем будет спокойнее. Неделя ничего не решит. У нас трое суток, чтоб выспаться и отдохнуть. На месте просканируем всё вокруг, ещё раз осмотрим планеты системы и полетим на Землю. С учётом времени пути отсюда теряем только три дня.

— К тому же, вдруг найдём! — воскликнула пилот Илд Эрлинг, сестра наших норгов.

Посмотрев на неё, я заметила, что глаза у неё красные и слегка припухли от слёз. Я знала, что она давно и, увы, безответно, влюблена в Сашу Карнача. Она смотрела на меня с такой мольбой, что возражать у меня не было сил. К тому же это страстное «вдруг», неожиданно отозвалось в моей душе отчаянной надеждой. Если найдём «Паладин», если найдём Азарова, то и мои проблемы на этом закончатся. Я невольно взглянула на Джулиана, и он усмехнулся, словно, прочитал мои мысли. Впрочем, он их действительно прочитал и, судя по всему, они ему понравились.

— Хорошо, — сдалась я. — Только туда, программное сканирование системы, визуальное и биолокационное обследование планет и домой! Антон, после ужина свяжись ещё раз с Землёй. Если Донахью даст добро, то так и сделаем.

Дэвид спорить не стал. Он не верил в чудо, но Азаров был его близким другом. Использовать эту последнюю возможность отыскать следы «Палладина» казалось для него естественным. Поэтому он пожелал нам удачи и поехал лечить своих обожжённых кенгуру. А мы изменили курс и направились туда, откуда пришёл последний сигнал с «Паладина».

Было понятно, что на эту экспедицию никто не возлагает особых надежд. Мы летели просто для очистки совести, ещё раз проверить, чтоб убедиться, что там действительно ничего нет. Эта небольшая планетная система в дальнем секторе освоенного космоса уже была тщательно исследована в первые месяцы поисков, и теперь мы знали её, как свои пять пальцев. Поэтому после входа баркентины в режим гиперпространственного полёта, никому даже в голову не пришло готовиться к предстоящей миссии. Все, кроме вахтенных, потихоньку расползлись по каютам, чтоб хорошо выспаться, а после отправиться в бассейн, оздоровительный комплекс, спортзал или библиотеку. Хок для порядка поворчал, что это время нужно использовать для проверки материальных запасов и провести пару тренировок экипажа, но при этом не проявил никакой инициативы по организации этих мероприятий, и тоже ушёл спать.

Я в отличие от него, выспалась, хоть и чувствовала себя по-прежнему вымотанной. Поразмышляв, не пойти ли в камеру релаксации, чтоб посидеть, вдыхая ароматный воздух океана или тропических джунглей, созерцая соответствующие реалистичные пейзажи, я пришла к выводу, что вряд ли смогу расслабиться настолько, чтоб не думать обо всей этой истории с «Паладином», и вместо этого направилась в свой отсек, где собиралась ещё раз просмотреть отчёты поисковых экспедиций.

Дело с исчезновением «Паладина» было странным, хотя бы потому, что до конца никто так и не понял, зачем Азаров повёл звездолёт в эту систему. На тот момент о её существовании уже было известно, как и о том, что она совершенно бесперспективна в смысле последующего освоения. При этом небольшая звезда класса G, издалека выглядела очень симпатично благодаря своему сходству с Солнцем, что и привлекло исследователей к её изучению. Известно, что именно такие звёзды чаще всего притягивали протоалкорцев, заселивших своими колонистами нашу часть галактики, а, следовательно, именно там вероятно было найти разумную жизнь, максимально приближённую к земной. Но ни похожей на земную, никакой иной жизни там обнаружено не было. Потому, описав находившиеся в системе планеты, ранние исследователи двинулись дальше на поиски более интересных миров.

Таким образом, стало известно, что вокруг той безымянной звезды вращаются два газовых гиганта серого и голубого цвета, одна планета земной группы, изрытая кратерами и окутанная ядовитой атмосферой с большой долей серной кислоты, семь карликовых планет и два астероидных пояса.

Что именно заинтересовало Азарова в этой безжизненной системе так и осталось загадкой. За две недели до исчезновения «Паладин» был снят с маршрута свободного поиска и направлен в отдалённый район, где возле ещё одной звезды жёлтого спектра крутилась планета Мороний, успешно обживаемая переселенцами-мормонами. На орбите этой планеты неожиданно появился большой звездолёт, после чего из поселений начали пропадать девушки, потом случилась потрава посевов и, в конце концов, падёж скота, который и вынудил трудолюбивых селян обратиться за помощью к метрополии. Видимо, религиозные обряды и молитвы не дали результата.

Направленный на Мороний звездолёт Звёздной инспекции исчез, едва оказавшись на орбите. После этого Совет духовной безопасности и отправил туда «Паладин». Подробности этой операции так же были неизвестны, поскольку мормоны позже рассказали лишь о том, что с прилетевшего серебряного звездолёта землян спустился шатл, из которого вышли высокий черноволосый мужчина и редкой красоты женщина, расспросили их о происшествиях, сняли на камеру последствия потравы, взяли образцы и улетели. На голографиях они опознали Азарова и его помощника по научной части Изабель Моро. В ближайшую ночь над заселённой частью планеты случилась сильная гроза, а утром выяснилось, что зловещий звездолёт с орбиты исчез.

Бот землян доставил поселенцам несколько уцелевших девушек, которые ничего не помнили, но были чем-то сильно напуганы. После этого и звездолёт Земли улетел, а свалившиеся на мормонов напасти резко прекратились.

Таким образом, было установлено, что «Паладин» своё задание выполнил, но подробности были неизвестны, поскольку отчёт о его выполнении на Земле не получили. Звёздная инспекция так же не имела сведений о своём звездолёте и его экипаже, пропавших на орбите Морония.

После этого «Паладин» сообщил о том, что направляется в ту самую систему. Поскольку Азаров, являясь командиром подразделения, мог сам принимать решение о своих действиях без согласования с Землёй, он не потрудился сообщить о причине этого странного решения, и, скорее всего, не из желания что-то утаить, а исключительно в уверенности, что эта миссия не займёт много времени. Спустя пару дней он направил из пункта назначения сигнал о том, что благополучно прибыл туда и готовится к посадке. Больше никаких сигналов от него получено не было.

За время поисковой операции в эту систему успели слетать все звездолёты нашего подразделения и несколько звездолётов подразделения командора Громова. Поскольку Азаров собирался посадить звездолёт на какую-то планету, а газовые гиганты для этого не годились, были тщательно обследованы планета с кислотной атмосферой, все карликовые планеты и крупные астероиды, что потребовало особенно много времени и сил. Но ни то, что звездолета, даже следов его посадки обнаружить не удалось. Многократное и тщательное сканирование разными методами тоже не дало никаких результатов. В системе не было ни искусственных спутников, ни передатчиков, ни маяков, которые обычно выпускают перед посадкой для обеспечения устойчивой связи и обследования поверхности небесных тел. Не были обнаружены какие-либо биообъекты, а также предметы или следы предметов из созданных на Земле материалов. Возникало ощущение, что Азаров здесь не появлялся, и только его последнее сообщение говорило о том, что он привёл сюда «Паладин» и посадил его на какую-то планету или астероид.

Ещё раз просмотрев отчёты, снимки поверхности планет и астероидов, многие из которых я видела воочию в ходе поисков, я ещё раз подумала о бесперспективности нашего полёта туда. И на память пришло то странное исчезновение на орбите Марония звездолёта Звёздной инспекции. Мне было известно, что инспектора проводят собственное расследование этого инцидента, но и они ничего не смогли узнать. Им не удалось даже выяснить, что за звездолёт третировал безобидных мормонов. Да и связь между таинственными происшествиями на Моронии и исчезновением «Паладина» не была каким-то образом установлена.

Я сама не раз задавалась вопросом, зачем Азарову потребовалось садить звездолёт на поверхность планеты. Большой тяжёлый звездолёт, требующий подходящей по размеру ровной площадки и соответствующей его габаритам плотности грунта, проще было оставить на орбите, как он сделал на Моронии, а спускаться к поверхности заинтересовавшего его небесного тела в капсуле или боте. Но он посадил звездолёт. Зачем?

Я снова просматривала снимки всех плато, где были площадки, подходящие для посадки. Мы тщательно и не раз изучили их в поисках отпечатков выдвижных опор, следов от выбросов антигравитационных установок и, наконец, продуктов сгорания из сопел взлётных двигателей. Ничего похожего мы не нашли.

Я смотрела на монитор компьютера и никак не могла понять, что заставило его прилететь сюда и сесть. Совершенно безжизненные и однообразные ландшафты планет, ничего похожего на так интриговавшие наших предков пирамиды, лица сфинксов и петроглифы на Марсе. Всё скучно и серо. Большая планета отдалённо напоминала Луну, но её едкая атмосфера покрывала поверхность унылым туманом, не мешая, тем не менее, при наличии специальных фильтров разглядывать её поверхность. Ничего живого там по определению быть не могло. Зачем же он сел? И куда?

Я уже в который раз попыталась представить себя на месте Азарова и понять, зачем ему было лететь в эту мёртвую планетную систему, а потом садиться на один из этих каменных шаров. И мне снова становилось ясно, что именно на орбите Морония случилось что-то, что заставило его сделать крюк по галактике и залететь в эти края, как он был уверен, ненадолго. Но здесь я снова упиралась в то, что я не знаю, что произошло на орбите колонии мормонов. Открыв файл, переданный нам Звёздной инспекцией, я посмотрела на вероятную реконструкцию враждебного звездолёта. Вероятную, потому что её видели только с поверхности планеты, и из-за расстояния до орбиты, её очертания в глазах различных очевидцев менялись. Кому-то виделся диск, кому-то шар, кому-то «утюг» на подобие поздних ормийских крейсеров, участвовавших в последней алкоро-ормийской войне. Размера он, скорее всего, был именно такого, но что касается его формы… Здесь, пожалуй, тоже был тупик. Я догадывалась, что сейчас агентура инспекции во многих мирах всеми силами пытается установить, кто и зачем мог заинтересоваться Моронием. Инспектора не бросают своих и не прощают тех, кто посягнул на жизнь их товарищей. Они могут искать годами, пока не будет обнаружен пропавший звездолёт или те, кто его уничтожил. Но, судя по тому, что нам так ничего и не сообщили, расследование по горячим следам ничего не дало, и дальнейшее — дело весьма неопределённого будущего.

К тому же, я вынуждена была признать, что проникнуть в мысли Азарова для меня чрезвычайно сложно. Моё мышление довольно прямолинейно, сколько б не шутили окружающие на тему женской логики. С Азаровым всё сложнее. Он мыслит совершенно иначе и обладает иным набором знаний и опыта. Я Воин, моя хитрость укладывается в схемы стратегии и тактики открытого боя и партизанской войны. Бесхитростной меня не назовёшь. Но Азаров — это другое, он — маг, маг сильный, прирождённый, хорошо обученный и посвятивший немалую часть жизни изучению различных мистических учений. Я впадаю в тоску от одних только описаний магических обрядов, он способен одной мыслью изменить окружающую действительность. Он видит то, чего не вижу я, и знает то, что я никогда не смогу постичь. Порой, задумываясь о его потенциале, я теряюсь, потому что не могу понять, как человек, который своим плохим настроением вызывает облачность на небе, может командовать звездолётом. Это всё равно, что посадить Мерлина за баранку грузового кара. Но задумываюсь я об этом редко, потому что в повседневной жизни он ничем не отличается от других офицеров космофлота, к тому же красавец и обаяшка. С ним легко и интересно.

С этого я перескочила к другой мысли. Все мы такие, образцовые офицеры, глядя на которых не подумаешь, что за форменным мундиром прячется что-то странное или даже страшненькое. Я припомнила те дни, когда пришла на «Пилигрим», ещё не зная о его тайной миссии и секретах его экипажа. И все мои офицеры казались мне при первой встрече просто хорошими специалистами и приятными людьми, пока я не узнала, что Белый Волк — оборотень, Эрик Ченг — вампир, Елизар Дакоста — маг, а наш кок Бэтти Фелтон — ведунья. И завораживающий голос Антона Вербицкого, компьютерное мышление Юрия Булатова и внезапная невидимость Мангуста уже не казались такой уж большой странностью. Да и способности управляющих стихиями Эрлингов показались скорее полезным приобретением, нежели чем-то невероятным. И все мы так, с виду обычные люди, а внутри заложники то ли волшебного дара, то ли проклятья.

Я знала, что и у Азарова в экипаже много таких «странных», но с самого начала работы в подразделении мы привыкли уважать чужие тайны и не лезть друг другу в душу, позволяя каждому самому раскрыться, когда он сочтёт это нужным, и только перед тем, кому доверяет.