Куда ведут все карты (СИ)

— О, кулон! Точно! — болтушка Эйприл потянулась к нему и бесцеремонном взяла пощупать. — Сделаешь такой же? А то, действительно, сейчас у звёзд такая активность!..

И разговор действительно каким-то образом свернул к оберегам, оставляя инспектора Айлса позади. Лиз была не против: она бы пообещала сделать хоть сотню оберегов — и от сглаза, и от чтения, и для хороших оценок, — лишь бы ей не докучали. То, что теперь после такого разговора с Уильямом Айлсом придётся работать ещё усерднее, Лиз поняла сразу. Иначе университет мог остаться лишь мечтой…

Но Уильям её не трогал, не заваливал. А она исправно, как и всем преподавателям, сдавала все работы в срок. Только отвечала намного меньше, чтобы не провоцировать ни его, ни себя. Кто знал, на что на самом деле способен инспектор королевской полиции? Особенно, когда стараниями самой Лиз половина класса обзавелась модными разноцветными оберегами от «сглаза», блокируя Уильяму возможность себя читать. В первый раз, когда они так пришли, он хмыкнул, окинув аудиторию взглядом, задержал взгляд на Лиз, состроившей самую невинную мину, — и как ни в чём ни бывало начал лекцию.

Глава 1. Карта древних королей

Последние два дня первые полосы газет занимала новость, которую перемывали все, кто умел читать и говорить: в городе Уиллоуз-криг обнаружили руины древнего замка, смятённого землетрясением несколько веков назад. Считалось, что всё, чему не посчастливилось остаться внутри, утеряно навсегда, погребено в развезшейся земле, а теперь группа заинтересованных взяла — и разрыла.

Они давали интервью. Позволяли фотографировать и себя, и руины — но только с собой. И теперь все газеты показывали хитрые самодовольные лица и обломки серого камня. Сохранились почти нетронутыми тканевые обои, в осколках витражей путались пыльные, грязные гардины. Золотые нити бахромы всё так же блестели на солнце. Было видно сломанную мебель, разорванные гобелены и холсты, разбитые бюсты и вазы — рай для историков и коллекционеров!

В утро, когда новость только прогремела, Лиз Уэлфри отдала бы всё, что у неё осталось, чтобы побывать на раскопках и увидеть этот легендарный замок, пусть даже и осталась от него груда обломков. И никогда бы она не подумала, уезжая из дома подруги, в котором жила уже два года, что её может встретить настолько радостная новость.

Было около девяти утра, когда Лиз по обыкновению приехала в университет — столичный исследовательский институт, о котором мечтала два года до выпуска из гимназии Двенадцати колец, — для прохождения обязательно летней практики. На ней в тихих полных света комнатах, пахнущих пылью и полиролью, студенты проводили опись антиквариата и каких-то свезённых в лаборатории артефактов, недавно найденных или переданных государственному музею. Они составляли список вероятных свойств, писали карточки и подшивали их в специальные папки, рассортированные по датам, свойствам и алфавиту. Порой, в перерывах, Лиз их перечитывала и, пока никто не видел, выписывала себе факты, которые казались важными. После этого её коллекции амулетов, оберегов и просто покоящихся на полках коллекционных камней обычно пополнялись. А ещё эта монотонная работа занимала много времени и отвлекала от мыслей о внешнем мире, и Лиз надеялась отвлечься и от того, что ей, увы, на раскопки никак не попасть.

Но, когда она вошла в лабораторию, её подхватил под локоть пышущий фанатичным энтузиазмом профессор Истбург, глава кафедры исторической археологии.

— О, мисс Уэлфри! — сверкал он тёплыми карими глазами. — У меня для вас такая новость! Такая новость! Я знаю, мисс, что вы обрадуетесь.

Профессор всегда называл Лиз на «вы», хотя был втрое старше, а она только что закончила второй курс на его факультете исторической археологии. С первых же дней учёбы он стал её покровителем, не раз отмечал «невероятную увлечённость» и сразу же записал на летнюю практику к себе в команду. А к нему, как говорили, редко кто попадал.

— Нам разрешили поехать в Уиллоуз-криг! — сказал профессор, будто по секрету, и Лиз восторженно охнула:

— Быть не может!

— Может, может! Мне позволили взять самых одарённых студентов для практики, и я выбрал вас с Майклом. Он уже собирает инструменты, трансфер заказан, гостиница тоже. Мы отправляемся туда на шесть дней, и всё за счёт института!

Он засуетился над своим столом в огромной лаборатории, Лиз едва поспевала за ним.

— Не говорите мне, мисс Уэлфри, что у вас какие-то иные планы на неделю! — поднял он на неё строгий взгляд. — Я запрещаю вам отказываться!

Лиз неловко рассмеялась.

— Я не отказываюсь! Просто всё так неожиданно…

— Для меня тоже! — Он выудил из стола несколько папок с подшивными листами. Одну сунул себе в кожаный портфель. Две вручил Лиз, велев передать одну Майклу позднее. — Только сегодня утром пришло распоряжение. Пришлось срочно решать и собираться… Ох, бедная Дороти, расстроится, что я не взял её. Но ничего. В следующий раз… Трансфер подадут в полдень. Быстрее собирайтесь, мисс Уэлфри! У вас есть возможность доехать до дома? Или вам вызвать машину?

— Нет-нет! — замотала головой Лиз. — Всё в порядке, я сама. Только тут соберу что нужно… — Она запихнула папки в сумку, поспешила было к выходу, но остановилась у двери и крутанулась. — А… Профессор? Как так вышло? Почему нас позвали?

— Так, это, — поднял на неё глаза явно не ожидавший таких вопросов профессор, — наши гвардейцы присвоили раскопки. Королевский замок — тут не удивительно.

— М-м, ясно, — скривилась Лиз.

Раскопки, когда про них только начали говорить, были неофициальными, не заказанными правительством, но то быстро прибрало к рукам все находки: законы позволяли им присваивать всё, что так или иначе касалось правящей династии. Потому что у них было много тайн.

Лиз верила во все! Не могло быть столько дыма без огня. Не могло правительство так рьяно защищать что-то там, где нечего было защищать. Не могли они давить и опровергать всё, что касалось слухов о выживших после переворотов наследников, о затерянных навеки бриллиантах, о подземельях, пронизывающих Эмеральдские острова паутиной тайных ходов и выходов, о тайных горных храмах. И, конечно, не могли они сейчас опровергать слухи о реликвии королей прошлого, спасших мир от мифических великанов, обратив тех в камень, просто так. Слухи ходили, что владеющий этим сокровищем точно так же сможет беспрепятственно прибрать к рукам всю королевскую власть, и нынешнее правительство ничего с этим не сделает.

Власть Лиз была неинтересна, но сам факт того, что нашли нечто, в существование чего многие попросту не верили, завораживал и интриговал. А потому Лиз быстро охладила негодование из-за поспешно прибранных к правительственным рукам раскопок: её сейчас туда отвезут, всё покажут, она удовлетворит своё любопытство и вернётся к чему-то более земному. Скажем, к недавно вырытой малахитовой вазе, которая упоминалась в истории, которая считалась мифом!

* * *

Когда удалось убрать первые слои земли, всем открылись длинные коридоры из светлого камня крупной кладки. Местами сохранились своды дверей и окон, арки с узорами. Легенды гласили, что во время страшнейшего землетрясения, какое знали эти земли, стена замка сложились, земля под ним развезлась, и всё ушло так глубоко, что не раскопать. Поговаривали даже, что тёмная магия в этом замешана, — что ещё могло разрушить замок, будто тот был из бумаги?

Почти двести лет никто не трогал руины. Обломки стен поросли травой, обтесались, обветшали, и в один день надломились так странно, вместе с казавшейся закостенелой землёй, что группка энтузиастов решила там подкопнуть. А когда они это сделали, то провалились в тёмную, пыльную, пахнущую гнилью и сыростью залу. В ней до сих пор была свалена мебель, пол усыпали осколки утвари, а в нескольких метрах, за новообразовавшимся завалом, чернел тоннель, ведущий в такие же заброшенные, но чудом уцелевшие комнаты, навеки попавшие в плен земли.

За сутки, которые энтузиасты обладали правами на найденное, они растащили всё, что удалось: целые кресла, книги, запылившиеся картины, даже не постеснялись снять украшения с нескольких трупов. А за одну ночь десятки мародёров разведали десятки метров таких коридоров, найдя множество комнат — и спальни, и столовые, и гостиные; полуразвалившиеся лестницы, ведущие в непроходимые остатки других этажей.

Теперь же руины оцепила королевская гвардия. Они дежурили денно и нощно, не подпуская никого, кроме аккредитованных археологов и рабочих, что должны были помогать прокладывать путь через опасно трещащие и осыпающиеся коридоры.

Вокруг были возведены палатки, в них, спрятанные от посторонних глаз и любопытных репортёров, на длинных столах грудились находки: разбитые вазы с золотыми кантами, простые глиняные блюда, броши с чьими-то покрытыми пылью силуэтами. Их тщательно изучали исследователи, и именно в эти палатки получили доступ студенты профессора Истбурга.

— Спорим, этому горшку лет на сто больше, чем разрушенному замку, а? — спросила Лиз, разглядывая в лабораторный монокль коричневый осколок, узоры на котором напоминали бытовую сцену: там чётко виднелись копыта и человеческие ноги.

— Спорим, в шатре с трупаками намного интереснее, а? — передразнил её капающийся в снятых с людей украшениях Майкл.

Он специализировался на ювелирных камнях и драгоценных металлах, тут, куда снесли, кажется, весь бытовой мусор, ему особо делать было нечего. Зато он с радостью бы покопался в костях и поеденных насекомыми тканях.

Лиз тоже особо весело не было, но хотя бы эти осколки и черепки были её специализацией. Шанс найти что-то интересное и отдалённо заслуживающее внимание пусть мизерный, но был. Майкл довольствовался тем, что ему приносили какие-то неинтересные цепочки, и он, страдальчески вздыхая, клеил к ним бирки: плетение бабочка, плетение косичка, плетение бог знает какое…

— Бросаем всё!

В шатёр ворвался профессор Истбург. Он был ошарашен и взволнован, даже очки и присыпанная песком каска с козырьком съехали на бок.

— Что случилось? — спросил Майкл, откладывая цепочку с недописанным номером.

— Открытие! Величайшее открытие! Быстрее! Чего вы стоите⁈

Он схватил Лиз за плечо (та едва успела снять и бросить на стол монокль), потом вцепился в Майкла и силком поволок их прочь из палатки за собой. Они спустились по деревянной лестнице вниз в катакомбы, и у Лиз захватило дыхание, когда они шагнули под тёмные своды коридоров замка. Они обветшали, запылились, но на опасно покосившихся стенах сохранились узорчатые обои. Они шли по скрипящему деревянному настилу, потому что вся галерея наклонилась, как ромб, но подпёртые теперь земляными плитами окна всё ещё сохраняли стрельчатую форму, где-то узорчатая лепнина осталась нетронутой, только краска облупилась на деревянных рамах.

Древние коридоры гудели. В какой проём ни заглянешь — везде были люди. Из оказавшихся сверху дверных проёмов торчали лестницы, свисали какие-то шнуры, змеями ползущие по стенам к выходу. Лиз бы и сама хотела посмотреть, поработать, пройтись по этим накренённым комнатам, но, пока она была студенткой, её бы никто к настоящим раскопкам не допустил. Оставалось довольствоваться мини-экскурсией и работой сортировщика. В конце концов, она могла к руинам замка не попасть вовсе. А тут такой шанс!

Они дошли, видимо, до угла коридора. Тот сложился и образовал крупную складку из каменных стен, и пока у него дежурили рабочие: простукивали, проверяли ультразвуком, можно ли сдвинуть камни так, чтобы не обрушилось вообще всё. И рядом с этой «складкой» был узенький проход, когда-то, похоже, служивший лестничным полётом. Оригинальных ступеней не сохранилось, но из него спустили шаткую деревянную стремянку, ведущую в освещённые керосиновыми лампами подземелья.

В круглой комнате, со всех сторон заваленной обломками стен, уже собралось больше дюжины человек. Они шептались, причитали, мол, не может такого быть, прикидывали возраст находки («Не меньше трёхсот!», «Да что вы! Триста — это мало. Её сюда привезли тогда только».), и Лиз, пробираясь за профессором сквозь толпу, взволнованно облизывала губы. Что там может быть? Что могло так сильно всполошить привыкшую к открытиям группу?

Профессор обернулся и приложил к губам палец, Лиз и Майкл переглянулись и закивали. А в следующий момент оба раскрыли рты от изумления. Нетронутая временем и разрушениями под стеклянным колпаком лежала карта. Колпак придавило обломком стены, но он выдержал, и лишь паутина тонких трещин растянулась от удара. Пьедестал, на котором лежала карта, тоже стоял недвижимый, и казалось, что всё подземелье выстояло прямо лишь потому, что она здесь.

Лиз видела много подлинных, древних, как сам мир, карт, исчерченных рунами, с нарисованными выцветшими за века чернилами, изображающих рельефы, которых боле не существовало, но эта была особенной. Она поняла это с первого взгляда.

— О мой бог, — прошептала Лиз, подходя ещё на шаг ближе и забывая, как дышать.

— Мисс, не так близко, — одёрнул её охранник, стоящий незаметным исполином рядом с пьедесталом.

Лиз не нашлась, что сказать, и послушно отступила, не отрывая взгляда от карты. Ей хотелось запомнить в ней всё! Каждую чёрточку, каждый значок, каждую выведенную старыми буквами надпись, каждый завиток вязи в верхнем углу. Чернила — не только чёрные, но и цветные — сохранились идеально, упавшие камни не закрывали ничего важного, а пыль — если та вообще была! — уже заботливо стёрли, чтобы восхищённые зрители могли сполна насладиться значимостью находки.

— Это ведь она, да? — обернулась Лиз к профессору. — Та карта, что по легенде ведёт в к сокровищу древних королей!

— Тише, тише! — горячим шёпотом пытался успокоить её профессор.

— Но я ведь права? — не унималась Лиз, но голос понизила.

— Всё, пойдёмте, — нервно передёрнул плечами профессор, и тогда Лиз заметила грозный взгляд охранника.

Она бросила последний взгляд на карту, скрестила пальцы и до шатра не проронила ни слова. Майкл о чём-то расспрашивал профессора, а Лиз упрямо повторяла про себя расположение розы ветров, двух гор-близнецов, треугольников ёлок и прямоугольников домов, и реку, и вязь, самое главное — ту странную разноцветную вязь.

— Мисс Уэлфри, неужто вы не хотите ничего у меня спросить? — удивлённо и растерянно спросил у неё профессор, когда они вернулись в их шатёр. — Здесь уже можно…

— Попозже, — отмахнулась она и бросилась к сумке.

Достала блокнот, зубами сорвала колпачок с ручки и зарисовала всё, что ещё не успело выветриться из памяти. Ах, если бы ей дали взглянуть на карту ещё одним глазком!

— Вдохновение? — Майкл любопытно попытался заглянуть ей за плечо.

— Отвали! — рыкнула Лиз, прижимая блокнот к груди. А то растрезвонит ещё! Вряд ли местной полиции очень понравится, что она срисовала карту.

Майкл примирительно поднял руки вверх, мол, ладно, не буду лезть, но осуждающе поцыкал, отходя.

* * *

Под покровом ночи чёрный глянцевый автомобиль въехал на огороженную территорию раскопок. Все собравшиеся во дворе отсалютовали вышедшему из салона инспектору.

— Инспектор Айлс, рад вас видеть! — поприветствовал Уильяма глава охраны Уиллоуз-крига.

Уильям пожал его руку и осмотрелся. Он ожидал увидеть оживлённый палаточный лагерь, но на территории находилась лишь охрана, всех учёных, рабочих, исследователей и их помощников увезли в их гостиницы до утра. Тёмные силуэта палаток безмолвно стояли в ночи и будто тоже спали.

— То, зачем меня сюда прислали, правда? — Уильям кинул взгляд по сторонам, будто опасался, что их услышат, хотя понимал: не знал сейчас о находке только глухой и слепой.

Как бы информацию ни охраняли, назойливые репортёры уже раструбили по всем газетам и радиовышкам, что в замке нашли нечто невероятно важное. «Представители королевской семьи никак не комментируют вопросы про нахождение древней карты сокровищ или других важных артефактов», — говорил диктор в одной программе, которую Уильям слышал по дороге, и это было страшной ошибкой! Глупые репортёры, сами того не ведая, подтвердили: карту нашли. И не только её. Впрочем, утерянные двести лет назад полотна кисти некого Вольфганга Муни вряд ли кого-то интересовали так, как заброшенные катакомбы с охраняемой магическим стеклом картой. И Уильям не собирался эту оплошность оставлять безнаказанной: в его записной книжке сразу же появилась запись о том, на какой частоте шла радиопередача. Если никто не разберётся с этим до его возвращения из командировки в Уиллоуз-криг, нужно будет заняться.

— Чистейшая, — ответил глава охраны. — Хотите спуститься сейчас?

— Да.

В ночи и без того мрачные коридоры освещали керосиновыми лампами. Уильям бесстрастно оглядывал косые стены и опустевшие чёрные арки комнат, оказавшихся почти на потолке. Он достал из кожаной сумки, висящей на ремне, пару белых перчаток. Они были покрыты нейтрализатором, чтобы зачарованное стекло, под которым находилась карта, можно было поднять или сдвинуть. Уильям не хотел задерживаться в Уиллоуз-криге. Лучше сразу забрать карту и уехать в столицу, пусть это и займёт всю ночь. С таким ажиотажем оставлять её здесь было опасно.

«Искатели наживы устремились в Уиллоуз-криг со всех концов страны. Такого наплыва город не знал со времён бриллиантовой лихорадки тридцать лет назад. Постоялые дворы переполнены» — вот, что говорили о раскопках ещё полнедели назад, пока правительство их не закрыло. Теперь здесь было ещё заманчивее.

Уильям поднял глаза. Впереди что-то чиркнуло, сверкнула едва заметная искра…

— Ложись!

Взрыв сотряс узкий коридор, и стены с грохотом обрушились.

* * *

Всю ночь велись спасательные работы и разбор нового завала. Посреди коридора теперь зияла дыра, а тот узкий проход, ведущий к лестнице вниз, завалило обломками двух стен и потолка. Уильям и глава охраны отделались несколькими царапинами от мелких обломков, но в подвале оставался охранник, судьба которого была никому не известна.

Были зажжены все огни, подняты все, кто охранял раскопки, и те, кто оставался в городском штабе. Территорию постоянно патрулировали, а Уильям лично проверял всех. Порой он ходил у самого забора, вглядывался в ночь, в окруживший руины замка лесок в надежде почувствовать хоть что-то. Хоть чьё-то присутствие. Но всё впустую.

Ближе к рассвету к спуску в катакомбы был проложен узкий лаз, в который можно было втиснуться только боком не особо упитанному спасателю. Лестница была разбита и обломками лежала внизу. Уильям, поддерживая рукой потолок из плотно вставших обломков, заглянул вниз, подсвечивая фонарём, и покачал головой.

— Я никого там не чувствую.

Его талант эмпата обычно требовал зрительный контакт, но, чтобы уловить наличие жизни, это было необязательно, и он несколько минут провёл в этом узком лазе, пытаясь понять, жив ли оставшийся внизу охранник. Пока выводы были неутешительными.

— Может быть, мешает камень, — предположил Уильям, вылезая и отряхиваясь.

Оптимизм никто не разделил, но всё равно спасатели спустили в подвал верёвочную лестницу, и один из них, страхуемый тросом, отправился вниз.

— Инспектор Айлс! — послышался через пару минут его голос, умноженный эхом. Несколько наименее устойчивых камней задрожало.

— Инспектор, не нужно, — придержал Уильяма за плечо один из рабочих, но Уильям тряхнул головой и полез в проход.

— Не кричите, — спокойно сказал он спасателю. — Камни непрочные, не хочется нового обвала.

— Извините, инспектор. Но это срочно. Карты нет.

Уильям понял, что впивается пальцами в острые камни, только когда на голову посыпался песок.

— Что с охранником? — спросил он, и последовавший ответ подтвердил его невесёлые мысли:

— Мёртв, сэр.

Уильям кивнул, хотя его никто не видел, и, сказав, что сейчас кто-нибудь спустится и поможет поднять тело на поверхность, выбрался из узкого прохода. Перед ним расступились, видя накрывшую его лицо пелену мрака.

— На раскопки никого не пускать, — приказал он. — Проверить, не пропало ли что-то ещё из шатров. Оцепить гостиницу для сотрудников. Никого из номеров не выпускать, всех опросить, вещи осмотреть. Доложить всё мне в срочном порядке. И, командир, — обратился он к начальнику охраны, — мне нужны списки всех, кто так или иначе был допущен на территорию.

Тот кивнул и поспешил выполнять, и вскоре у Уильяма на руках было несколько листов с перечислением имён и должностей, начиная от королевских исследователей до сотрудников полевой кухни. Там было и всё охранное подразделение, и научные сотрудники исследовательского института. Пробегая по этому разделу взглядом, Уильям вдруг зацепился за одно имя и поднял брови.

Имя Элизабет Уэлфри звучало как из другой жизни, хотя прошло три года. Он — младший инспектор, проходящий вынужденную практику в учебном заведении, потому что так было принято, он не мог стать главой королевской полиции, проскочив абсолютно все ступени. Это резонно вызывало бы вопросы. И она — девочка с последней парты, обвешанная амулетами и слишком быстро раскусившая, кем он был. Обычно она сидела молча, лишь изредка сухо отвечая на его вопросы, и сдавала практически безукоризненные работы. Но стоило ей оторваться от конспекта и начать что-то уточнять, как Уильям жалел и о том, что она открыла рот, и о прохождении такой практики вообще.

Теперь тот семестр в женской гимназии казался сущим пустяком. Уильям даже криво улыбнулся, вспомнив о нём, и пролистал списки ещё раз, думая, увидит ли какое-нибудь ещё знакомое имя. Но таких не было, и он вернулся к делам.

* * *

На следующее утро, когда вместо фургона, возившего работников к раскопкам, гостиницу окружили военные автомобили, все заметно заволновались. Лиз, расчёсывая длинные светлые волосы, выглянула в окно. Перед входом и у каждого угла гостиницы стояли патрульные в коричневых, как перья стервятников, мундирах — гвардейцы королевской полиции. Один из рабочих, судя по костюму и объёмному холщовому рюкзаку, вышел на крыльцо покурить в ожидании грузовика, и его тут же развернули.

— Что там происходит? — спросил Майкл. — Нас что, взяли в оцепление?

Лиз промолчала. В груди что-то неприятно сжалось, и она, убирая расчёску, подальше затолкала сумку под кровать. А потом выглянула в коридор для разведки. Она была не одна: упитанная рыжеволосая женщина в очках, которую Лиз не раз видела на раскопках, стояла в дверном проёме своей комнаты. В их сторону от лестницы уже шёл один из стервятников.

— Документы, пожалуйста, — сказал он женщине.

— А что случилось, позвольте узнать? — поинтересовалась та, но достала из нагрудного кармана рабочего комбинезона карточку и протянула на проверку.

— Ночью на территории произошёл взрыв, мэм. Благодарю.

— О боже! Никто не пострадал?