Черный спектр 2

— Заманчиво. А почему ты думаешь, что мы поддержим таких как вы, а не таких, как мы.

— Ну, во-первых, я рассчитываю на благоразумие. Мы соседи, и было бы спокойнее иметь под боком нормальных. Во-вторых, необращенные, уж извините за этот термин, заберут ваших обращенных пацанов для рабского труда, который сейчас процветает во внешке, и вы останетесь один на один со смертельным излучением. В-третьих, мы готовы вам помогать, а они вынудят вас действовать против нас, возможно, ценой жизни.

— Если они явятся, то вынудят в любом случае.

— Да, но если мы будем знать об этом, то сможем что-то предпринять, чтобы не было напрасных жертв. Мы очень заинтересованы в том, чтобы вокруг барьера находились мирные территории. Война не нужна никому. От человечества уже ничего не осталось, а оно никак не может прекратить убивать себя.

— Человечество. — Ухмыльнулся староста. — Я уже начал верить, что все человечество это наша деревня. А тут вы… огорошили меня.

— Я вас понимаю, трудно осознавать, что обстоятельства поменялись, но лучше, чтобы это произошло заранее, а не когда времени на это не будет. Мы пойдем дальше, не обещаю, что совсем скоро, но в это лето точно, вернемся к вам еще раз, уже с оборудованием. Ваши дети снова смогут играть на улице.

Староста задумался. Его лоб перерезала широкая поперечная морщина. По сути, ему предлагали что-то вроде предательства тех, к кому он сам относился. Однако, он не знал чего ждать от подобных себе, а тут предлагали реальную помощь, в которой они так остро нуждались.

— Ладно, тащите свои железки, а мы маякнем вам в случае чего. Только не ждите, что мы будем топить за вас изо всех сил, если придут… ну, наши, типа наши. Нам ведь тоже жить хочется, пусть плохо, но жить.

— Я вас понимаю и ничего такого не требую. Просто дадите нам знать, что в вашей деревне появились люди и всё.

— Спасибо, что помогли пацанам рыбу донести. Они у нас скоро хребты надорвут на всех работах разом. — Староста поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Ника тоже поднялась и протянула ему руку.

— Приятно было пообщаться.

— Взаимно. — Староста неуклюже кивнул.

Ника вышла из «ласточкиного гнезда» и вдохнула свежий воздух полной грудью. Староста, провожающий ее, остался стоять в дверях. Замес махнул ему рукой. Со своей новой игрушкой — арбалетом в руках, он выглядел очень опасным. Ника подошла к нему и обернулась, чтобы помахать старосте на прощание. Вместо него она увидела в каждом окне по лицу человека с жадностью рассматривающих их. Ей помахал малыш. Ника ответила ему, послав воздушный поцелуй.

— Надо же, сколько их там. — Удивился Замес. — А ты чего-то начала странно пахнуть? — Он пошмыгал носом.

— Странно? Там воняет, как в свинарнике. Они на улицу выходить боятся.

— Если вам надо перейти на другой берег, под кручей стоит плот. — Выкрикнул староста.

— Спасибо! — Поблагодарила Ника. — Нам надо!

Под заунывный скрежет старого генератора они покинули странную деревню. По пути Ника рассказала Замесу о своем разговоре и обещаниях, данных старосте.

— Ты правильно поступила. — Одобрил ее действия напарник. — Хотя, у них есть шанс стать одними из нас и больше не думать о защите, которая может подвести.

— Ты про постепенное обращение?

— Ну, да. Когда-то этим не брезговали.

— Это когда было. Двадцать лет назад, когда люди еще не разбились на два лагеря. С тех пор между нами пропасть только расширялась. Вот ты бы хотел стать необращенным?

— Ни за что?

— Вот и они так думают. Сотрудничество — лучший вариант для всех.

— Это странно. Они же становятся свободнее после обращения. Это же полезный признак для выживания.

— Слишком много сделано для того, чтобы этого не захотеть. И рынки рабов тому самое наглядное подтверждение. У необращенных создается иллюзия, что они высшая каста, а мы — рабы, поэтому можно немного потерпеть неудобства. Хорошо, что эту деревню не тронула подобная идеология, иначе ребятам было бы еще тяжелее.

Отряд возник вокруг Замеса и Ники неожиданно, подтвердив свое умение маскироваться. Уля схватила своего возлюбленного за руку, словно не видела его целый месяц. Замес вежливо освободился от ее захвата, чтобы лишний раз не нервировать командира.

— Что за деревня? — Поинтересовался Шепот.

Ника вкратце рассказал обо всем, что видела и узнала.

— … у них есть плот, чтобы перебраться на ту сторону. Стоит воспользоваться их предложением. — Она кивнула в сторону деревни, закончив свой рассказ.

— Бедняги. — Пожалела их Таша. — Столько лет бояться выйти из дома. Одичали, наверное, совсем.

— Наоборот, одомашнились. — Возразил Чирок. — Они теперь ни к чему негодные, балласт.

— Не нам судить. — Мягко не согласилась с ним командир. — Раз выжили, значит, что-то умеют.

Отряд направился к деревне. Вернее, к обрывистому берегу, нависшему над рекой. Единственный пологий спуск имелся в ложбине заросшего оврага по обрыву которого вела узенькая, едва различимая в траве тропка. Чирок, как самый прыткий боец в отряде, пошел проверить путь. Вскоре раздался его фирменный одобрительный свист, имитирующие пение чирка-свистунка, за которое он получил свое прозвище.

Дно оврага заросло молодой порослью ивы, ветки которой на пути отряда были обильно опутаны паутиной. На уровне пояса высилась крапива, ждущая неловкого движения человека, чтобы ущипнуть его в открытую часть тела. Во влажных зарослях, в которых не ощущалось ни дуновения ветерка, стоял непроходящий гул насекомых, от мелкого гнуса до тяжело барражирующих жуков. Под ногами расползалась в стороны влажная глинистая почва, налипающая на обувь тяжелыми кандалами.

Чирок уже стоял на плоту, держа в руках длинный шест-правило. Он уперся им в дно, чтобы плот подошел как можно ближе к берегу. Замес поднял Улю на руки, чтобы она не замочила ноги и перенес на борт. Ника с Ташей переглянулись, их поднять на руки было некому. Но Замес и с ними повел себя по-мужски. Встал по колени в воду и, поддерживая за талию, помог девушкам перескочить на плот с малейшими затруднениями. Последним забрался Шепот. Он отвязал веревку, удерживающую плот на берегу, забрал у товарища шест и оттолкнулся им от дна. Тяжелый плот, явно не рассчитанный на подобный вес, хлебнув воды, отчалил от берега.

Когда они отошли на середину русла реки и заросли ив перестали мешать обзору, то увидели обоих пацанят, машущих с крутого берега. Бойцы помахали им в ответ. Видимо встреча с людьми, похожими на них, произвела на ребят сильное впечатление.

— Я бы забрала их к себе. — Произнесла Ника. — Да деревня без них вымрет.

— А староста теперь будет бояться, что они сбегут. — Решил Замес. — Так что идея с новым генератором и антеннами для них самый удачный вариант. Пусть сами устраивают свою жизнь.

— А что если сделать им зонтик, который слегка пропускает? — Задумчиво произнес Шепот. — За месяц они все обернутся и станут союзничками поневоле.

— Нет. — Решительно отвергла это предложение Ника. — Они же поймут, что мы их обманули и впредь не будут испытывать к нам никакого доверия. Гораздо лучше подождать, когда они сами склонятся к этому решению.

— Тогда эту идею надо заронить им в головы. — Уля постучала по голове указательным пальцем.

— Ой, как звонко. — По-свойски поддел ее Замес.

— Но-но, без намеков. — Уля манерно повела глазками, деланно обидевшись.

Замес попытался обнять ее сзади, но чуть не потопил плот своими неловкими движениями. Его подруга рассмеялась.

— В чьей-то голове эхо не заканчивается никогда. — Уля тоже не удержалась от шутки.

— Это не эхо, это твое имя в голове кружится, чтобы не забыть и не спутать с другим. — Несмотря на кажущуюся простоватость и внешнюю мужиковатость, Замес не лез за словом в карман.

Уля сморщила носик, но продолжать пикировку не стала.

Шепот сумел точно подогнать плот к самодельному пирсу, сделанному из нескольких кривых бревнышек и толстого колышка, на котором остались следы от веревки. Чирок соскочил в воду и развернул плот, чтобы взяться за веревку. Подтянул его в берегу, пока борт не начал грести дно, затем намотал веревку на колышек.

— Приехали. — Сообщил он. — Следующая остановка — ночной привал.

Глава 5

Глава 5 «Мертвый город»

Славка, помня указание Максима, смело выбрал направление, в котором солнце всегда оставалось справа. Первоначальная ирония товарищей, которым он объявил, что идет к автомобильной дороге, развеялась, когда они вышли к ней. Это была не особо широкая, но асфальтированная в прошлом трасса. От покрытия уже мало что осталось. Растения, тянувшиеся к солнцу, вздыбили и разломали асфальт. В настоящий момент по дороге ездить было нельзя, только передвигаться пешком.

— А как ты догадался, что здесь будет дорога? — В голосе Жоры просквозило восхищение. — Голоса?

— Не твое дело. — Огрызнулся Славка, не желая распространяться на эту тему, зная, что товарищи начнут сомневаться в его здравомыслии, если рассказать им о ночном разговоре. — Карту видел в лагере у трусов. Запомнил.

Жора почувствовал настроение бригадира и не стал больше доставать его вопросами. Морда забрался на дорогу и неуверенно покрутился на месте.

— И куда теперь? — Спросил он.

Славка встал рядом. Выбрал направление, в котором было солнце, и уверенно показал в нужную сторону.

— Туда. Давай Васька, твоя очередь в дозор.

— Но я же был недавно. — Удивился напарник.

— Это тебе вне очереди за нарушение дисциплины. В следующий раз будешь думать головой, прежде чем уходить в одиночку.

— Не ушел бы, не нашел ружье. — Васька потряс ржавой железкой.

— Дай сюда и иди. — Славка отобрал у напарника оружие.

— Ну, ты вообще… раскомандовался, как трус. — Васька запыхтел как уставший бык, но приказ выполнил, ушел в дозор на сто метров вперед.

— Зачем так строго? — Спросил Жора. — Мы же почти друзья.

— Ради вашего же блага. — Ответил Славка. — Друзьями будем, когда окажемся в безопасном месте, а сейчас надо уметь думать и подчиняться.

Жора цыкнул возмущенно, но спорить не стал. Славка нашел на обочине плоский камень и принялся счищать им с поверхности ружья ржавчину. Его заняла идея вернуть оружие в рабочее состояние. В его представлении, сформированном на мнении, что огнестрельное оружие это право необращенных, владение им ставило его на один уровень с ними. Трусы иногда называли оружие «длинной рукой возмездия», намекая, что дистанция, с которой они опасны, намного больше той, с которой опасны обращенные.

Он обточил от ржавчины стволы, железо вокруг курков и спусковой скобы насколько позволял это сделать большой камень. Затем нашел камешек поменьше и уже им принялся зачищать труднодоступные места ружья. Серая сталь, испещренная царапинами, оставленными камнем, проступила из-под рыжего налета. Славка потер ружье рукавом. Теперь он больше походило на настоящее оружие, но все еще было неработоспособным. Курки не хотели подниматься, будто механизм, спрятанный внутри оружия, заржавел или закис. Наудачу, им попалась смердящая туша недоеденного зайца.

Славка без всякой брезгливости вывернул шкуру зайца, облепленную мухами, и помазал выступившими на обратной стороне капельками жира, курки, рычажок, переламывающий стволы. Часть заячьего жира попала внутрь ружья. Запашок от него теперь был не очень приятным. Славка подвигал рычажком, и через несколько попыток ружье со скрипом переломилось пополам. Он натер смердящим жиром всё, до чего смог дотянуться. Выбросил шкуру подальше от дороги и принялся с удвоенным усердием разрабатывать остальные механизмы ружья.

Ему удалось извлечь из стволов два патрона. Один из них оказался стрелянным, второй целым. Славка посмотрел в стволы оружия на просвет. Внутреннее состояние стволов оказалось намного лучше внешнего. Он отломил веточку от дерева, заточил кончик и уже им принялся доделывать работу в самых заковыристых местах.

— Ты своим шуршанием всю округу раздразнил. — Жора кивнул в сторону замершей фигуры Васьки, возле которого замер здоровенный лось.

Самец оказался там явно неспроста. Вряд ли бы он стал перерезать путь человеку не будь в этом острой необходимости. Где-то рядом могла находиться его семья. Ваське, в этой сложной ситуации, было не позавидовать. Дозорный попятился назад, чтобы укрыться в густой заросли, разросшейся на обочине дороги. Дикий зверь воспринял его маневр как призыв к действию. Склонил голову вниз и бросился прямо на человека, сминая и ломая без всякого усилия молодые деревца.

Васька заорал благим матом. Команда, не сговариваясь, кинулась вперед. Лось добравшись до напарника пытался ударить его рогами, которые еще не успели разрастись как следует. Славка поднял ружье вверх и нажал спусковую скобу. Курок вяло щелкнул по затыльнику ствола без всякого результата. Он взвел курок снова, поплевал на него и снова нажал на спусковую скобу. Грохнул оглушительный выстрел. В ушах у Славки засвистело, а реальность вдруг как-то изменилась, став похожей на состояние сразу после неожиданного просыпания.

Ребята на ходу обернулись, но не остановились. Выстрел напугал лося. Животное огромными прыжками бежало к лесу. Славка, перепачканный в земле и зелени, смотрел на подбежавших товарищей отстраненным взглядом. Он бессознательно тер лицо руками через каждые несколько секунд. Налицо был шок.

— Ты живой? — Спросил у него Жора и попытался задрать ему рубаху, чтобы оценить повреждения.

Славка не дал ему этого сделать, хватался за руки и что-то мычал. Пятак легонько хлопнул его по щеке ладонью. Товарищ отреагировал не сразу, видимо нервные импульсы с трудом пробивались через напуганное сознание. Он приложил ладонь к покрасневшей щеке и посмотрел на Пятака.

— Чего ты? — Спросил он контужено.

— Где у тебя болит? — Живо поинтересовался Жора.

— Нигде. А что это бахнуло?

— Ружье. — Славка переломил ствол и вынул из него дымящуюся гильзу. — Работает.

Ребята задрали Ваське рубаху и осмотрели повреждения оставленные диким зверем. На спине и ребрах темнели синяки с кровоподтеками.

— Подыши. — Попросил Славка.

Васька сделал несколько глубоких вздохов.

— Больно?

— Нет. Ребра целы. Спину больно под лопаткой. Саданул, как следует. — Он повел рукой и застонал. — Вот тварь какая здоровая. Как я просмотрел его сразу?

— На то он и дикий, чтобы уметь прятаться. — Славка помог товарищу встать на ноги.

Васька кривился от боли и никак не мог разогнуться в полный рост.

— Где болит? — Славке стало неудобно за то, что его воспитание обернулось для товарища такой травмой. — Идти можешь?

— Сейчас, один момент, еще сам не пойму. — Васька медленно выпрямился и сделал короткие повороты корпусом, как на зарядке. — Только спина болит, остальное норм. Идти смогу, но только не в дозоре.

— Само собой. — Поспешил уверить его Славка, маясь чувством вины. — Я сам пойду. Теперь у меня есть ружье, так что застать врасплох лосям больше не получится. И спасибо тебе за то, что добыл оружие, как оно быстро нам пригодилось.

— Пожалуйста. — Отмахнулся Васька. Ему сейчас было совсем не до комплиментов. — Теперь вся округа слышала выстрел.

Славка оставил отряд и ушел на сотню шагов вперед. Остановился возле ржавого и проросшего насквозь кленовой порослью кузова автомобиля. Капот его был открыт, двигателя там не было, как почти у всех машин. Славку всегда интересовали артефакты прошлого, хранившие в себе очарование другого мира, овеянные тайнами и секретами непостижимых технологий. Он просунул руку в окошко с пассажирской стороны и открыл бардачок. Не стоило надеяться, что машину за многие годы его никто не проверил. Он оказался прав, в бардачке было пусто. Уставший пластик крышки надломился и повис, как сломанная челюсть. Славка разочарованно вздохнул.

Команда ждала, когда он подаст знак, что можно начинать движение. Славка махнул рукой и пошел вперед. Мысленно он перенес себя на двадцать с лишним лет назад и представил, как по дороге, по которой он шел, проносились разноцветные блестящие автомобили. Люди, которые сидели в них, казались ему очень счастливыми. У них не было нужды прятаться от «черного спектра», они еще не разделились на два непримиримых лагеря, убийство себе подобных в их мировоззрении было чем-то из ряда вон выходящим, морально неоправданным ни с какой точки зрения. Как быстро все поменялось.

Славка представил себя живущим в то время. У него были бы родители, братья и сестры, дом и машина, телефон и телевизор. Все, что от него требовалось, это учеба. Какая ерунда, просто учиться, открыть книгу и запоминать, что в ней написано. Конечно, о прошлом он знал только из разговоров старых трусов и мог понимать их превратно, по-своему. Еще он читал книги, что давало ему вкупе с воспоминаниями людей, живших до катастрофы, создать более-менее правдоподобную картину настоящей реальности. Она была очень легкой по сегодняшним меркам, налаженной правилами и законами, соблюдение которых гарантировало человеку нормальную жизнь. Славке хотелось хотя бы на один день очутиться в том мире, чтобы на всю оставшуюся жизнь сохранить в душе воспоминания о нем, как лучшее средство борьбы с суровой действительностью.

Он вынул из сумки старые патроны и начал счищать окислившуюся латунь до блеска. Хорошо, что гильзы оказались пластиковыми. Вероятность их пригодности была намного выше, чем бумажных, впитывающих и раскисающих от влаги. Он заметил, что пыжи на гильзах были залиты воском или парафином, защищающим от влаги. Это добавляло уверенности. Очищенный патрон плотно вошел в ствол ружья. Славка сомкнул оружие, потом разомкнул. Механизм экстракции стреляных гильз работал нормально, вытащил патрон на пару сантиметров из ствола. Славка снова затолкал его внутрь и сомкнул стволы. Оружие дарило ему неведомое до сих пор ощущение силы и превосходства.

Славка вынул следующий окислившийся патрон и стал увлеченно начищать его, представляя себя в мыслях опасным человеком, но вершащим справедливость при помощи ружья. Наверное, из-за этой увлеченности он проморгал неожиданно вспорхнувшую стаю птиц в трехстах метрах впереди него. Он замер только когда подало сигнал подсознание, сумевшее выделить из всего шумового фона нехарактерный звук — скрип плохо смазанной колесной ступицы. Славка мгновенно упал на живот и заполз в кусты, надеясь, что его товарищи вовремя заметили его исчезновение.

Сквозь поросль удалось разглядеть отряд не менее чем из десяти человек. У трех в руках точно было огнестрельное оружие, у двух луки, что было у остальных, разглядеть не удалось. Отряд шел вокруг повозки, над которой возвышалась всенаправленная антенна гасящая излучение черного спектра. Повозку тянул осёл, на котором были навьючены две больших сумки.

Славка заметался в кустах. Времени на принятие решения не осталось. До лесной опушки надо было бежать не меньше сотни метров по почти открытому пространству. Он сполз с дороги на обочину, поросшую вьющейся травой и замер в кустах молодого клена. С дороги его могли и не заметить. Очень хотелось верить, что его товарищи сейчас сделали то же самое. Славка выставил ружье в сторону дороги. Сдаваться он не хотел. Смерть в его представлении была намного лучшим выбором чем пытки и ослепление.