Балканский детектив

Однажды утром раздался звонок, но не от нее. Мой друг из полиции хотел меня видеть. Место для встречи он назвал такое, что у меня все похолодело внутри, — местный морг.

— Смотреть там особо не на что, — сразу сказал он, — рыбы и скалы сделали свою работу, но я покажу Вам некоторые вещи, может, Вы что-то узнаете.

Разложенные по прозрачным пакетам, на столе лежали браслет и Галин кулон с глазом.

В маленьком городке в горах

Пролог

Как бы ни было жаль это признавать, но наш двор изменился окончательно. Дом фальшивого «Герша» вернули его законным владельцам. Но они даже не стали приезжать и продали его какой-то фирме из тех, что сдает апартаменты туристам. Те выставили его на «Букинге», и в окнах замелькали разные люди, приехавшие к морю на недельку-другую, а то и просто раз переночевать по дороге к престижным курортам. В квартире моей несчастной подруги Анет, убитой жадным стариком, поселилась какая-то неприветливая женщина, ее дальняя родня. Войниковых и Карла арестовали, их квартиры так и стояли закрытыми. Шварцы, должно быть, продали свою, но новых жильцов я так и не увидела, скорее всего, будет еще одна квартира-дача для тех, кто прилетает на месяц к морю. Куда подевались Бруки со своими мальчуганами, мне было неизвестно, и спросить было не у кого, но я бы тоже не хотела, чтобы дети росли в месте, где произошло столько зла.

Попытка переехать в другой дом оказалась неудачной, и море с некоторых пор перестало меня радовать. Как человек, всю жизнь с трудом попадавший раз в год на море, всегда мечтала поселиться тут. И вот за пять лет я прошла все стадии отношений с ним: от безумного восторга — «я живу на море!» через снисходительное «мне не надо ездить в отпуск» и «я вижу море из окна» до «зимой на море не так уж и хорошо» и «я им сыта по горло!».

Стало казаться, что мне надо обязательно переехать куда-то в горы, и тогда жизнь станет опять беззаботно прежней. И меня будут окружать другие люди, не разбалованные морем, а потому лучше. Незаметно для себя я начала просматривать объявления о продаже домов в глубине страны. И тут реклама в Интернете начала подсовывать мне эти дома везде, что бы я ни гуглила. Потому мой переезд оказался делом времени.

Маленький городок, в котором явно когда-то жили гномы, немного в стороне от шумного шоссе, ведущего из столицы в центр Европы, недалеко от горячих источников — разве это не то место, в котором хотелось бы всем жить? А на море я буду ездить, в конце концов, у меня для этого есть машина.

Глава 1. Мой новый дом

Домик был совсем небольшой: меленькая кухонька и гостиная немногим ее больше, и тут же лестница на второй этаж, который весь занимала спальня. Это же отлично! «Оборудую свой кабинет прямо тут, в спальне, как раз напротив окна», — решила я. Из него был отличный вид на горы, поросшие лесом, и дорогу, которая петлей уходила к ним. Деловая, не по провинциальному, дама из агентства, показывающая мне дом, заученными фразами перечисляла и без того явные плюсы, но старательно обходила все минусы. Это выглядело примерно так:

— В каком состоянии крыша? Давно делался ремонт? — спрашивала я.

— Обратите внимание, какой чудесный вид открывается из окна, — отвечала она мне.

Но о состоянии крыши ей пришлось сознаться. Гордая своей прозорливостью, я тут же потребовала скидку на сумму возможного ремонта, а дама даже не начала разыгрывать спектакль под названием «Мне надо согласовать этот вопрос с хозяевами» и сразу же согласилась. Потом я провела подобный трюк, когда мы спустились в тесный и сырой подвал. Но когда я решила выбить скидку и на старые рассохшиеся оконные рамы и покосившиеся ставни, дама резко перестала быть такой сговорчивой. «Наверное, это и есть настоящая цена», — решила я про себя, но все равно была довольна собой. Для себя я решила, что дом покупаю.

Квартира моя на море уже была продана, мебель я перевезла на склад, а сама с двумя чемоданами и ноутбуком поселилась в местной гостинице в паре километров от города, на СПА-курорте. Курорт этот явно был санаторием еще во времена «Соца», как называют местные жители период после Второй мировой и до того, как прежние порядки вернулись в эти земли. От тех времен остался не очень нарядный корпус водолечебницы, напоминавший все такие водолечебницы на родине. Новые же хозяева построили красивые домики и гостиницу в три этажа с большими балконами, в одном из номеров которой я поселилась. На первом этаже был небольшой и очень милый ресторан с местной кухней, что делало мою жизнь тут особенно приятной.

И потому я, как настоящая курортница, вместо того, чтобы работать, спала, ела и гуляла, чтобы не сидеть в маленьком номере, ожидая звонка от брокера. Сроки сдачи проекта уже поджимали, но я совершенно не могла сосредоточиться на работе.

Однажды, проснувшись рано, я решила, что все, хватит, надо уже как-то заставить себя, что ли, но в результате вместо того, чтобы все-таки сесть за хлипкий отельный столик и хотя бы немного поработать, решила прогуляться пешком до города. Выйдя сразу после завтрака, подумала, что к обеду уже достаточно нагуляюсь и даже успею немного поработать. Натянув куртку с капюшоном, потому как тучи над горами намекали, что прогноз погоды с переменной облачностью может оказаться и не таким правдивым, я бодро зашагала по дороге. Она петляла мимо пастбища, сильно поросшего сорняками, потом мимо уже убранного поля. Солома, упакованная в колбаски тюков, обтянутых пленкой, лежала по нему то там, то тут. За очередным поворотом показалась развилка. Более широкая дорога вела в город, а вторая, поуже и похуже, поворачивала куда-то за высокие тополи, мерно покачивающиеся на ветру, шурша своими высохшими листьями.

И мне до жути стало интересно, что же там, за деревьями. Вначале показалось, что это небольшая рощица, но потом я увидела, что это уже довольно старое кладбище, посаженные когда-то молодые деревья на котором выросли в настоящий лес. Мне стало немного не по себе. И тут это чувство усилилось: возле одной из могил я увидела одинокую фигуру. Полная немолодая женщина в странном пестром одеянии, напоминающем пончо перуанских индейцев, резко поднялась от могилы и посмотрела на меня. Ее седые волосы растрепались, руки были испачканы землей. Поспешно, не оборачиваясь, я вернулась к дороге и очень быстрым шагом, больше похожим на трусцу, поспешила к живым.

Понимаю, что мой страх был совершенно нерациональным и даже глупым, но это низкое серое небо, старое кладбище, мертвая тишина вокруг и только легкий шелест осенних сухих листьев. И эта женщина в странных одеждах, а я одна среди этого всего, нет, не настолько я смелая, чтобы не испугаться.

И в этот момент в кармане пронзительно затрещал телефон. Меня буквально бросило в горячий пот от неожиданности. Оказалось, это брокер, и в понедельник меня приглашали на сделку в нотариальную контору в центре.

Подписав бумаги, я решила еще разочек взглянуть перед переездом на мое приобретение. Какой же он был чудесный, мой маленький сказочный домик, будто сошедший с картинки в детской книжке. Красная черепичная крыша, на коньке которой — немного покосившийся от ветра и времени жестяной петух-флюгер, сообщающий, откуда сегодня ветер: с холодных гор или от теплого моря, небольшие окна, закругленные сверху и красные ставни, правда, парочка из которых уже не закрывалась. Да, работы с домом мне предстояло немало. Сад был почти пуст: парочка старых деревьев и маленький сарайчик сбоку. Соседский, через забор, был больше раз в пять и густо усажен аккуратными деревьями с ровно подстриженными кронами. А вот мои явно уже давно никто не обстригал. Груша в углу сада уже совершенно одичала и выродилась, а ее маленькие плоды гнили в траве, засыпанные сверху ставшими уже коричневыми листьями.

Я решила, что ничего не буду делать до весны, а потом посмотрю, с чего начать. А может, пойду и попрошу совета у такого крутого садовода, как мой сосед: у него даже зеленая травка между деревьями была подстрижена ровнее, чем футбольное поле.

Глава 2. Петриковы и другие соседи

— Добрый день!

Обернувшись на приветствие, я увидела высокого моложавого мужчину лет шестидесяти, не больше, в светло-серой крупной вязки кофте с воротником и джинсах. Его седые до белизны волосы были пострижены аккуратным ежиком, открывая высокий лоб. Он излучал такой позитив, что я невольно улыбнулась. Мужчина улыбнулся мне в ответ, и улыбка сделала его лицо еще более светлым и приятным.

— Привет, — ответила я и, увидев, что он стоит во дворе своего дома, представилась, — я ваша новая соседка.

— Да, мы так и поняли, — весело и как-то даже радостно ответил он. — Моя жена увидела вас в окно и сказала, что нам стоит поздороваться. А вот и она.

Откуда-то из-за его плеча вынырнула небольшая сухонькая старушка в чем-то коричневом. Ее волосы, скорее всего, такие же седые, как у мужа, были выкрашены в ненатурально-коричневый цвет, что явно было задумано, чтобы молодить ее, но делало наоборот старше. Она улыбалась, не размыкая губ, растягивая их в тонкую ярко-лиловую ниточку.

— Мы — Петриковы, — представилась она, — мой муж Симеон, а я — Мелания, как жена Трампа, — добавила она зачем-то и глуповато хихикнула. От Меланьи Трамп в ее внешности не было ничего.

Раньше я гордилась своей интуицией, наивно полагая, что первое впечатление, которое человек на меня произвел, и есть самое правильное, но в последнее время стала более осторожна с такими выводами и потому внутренне не позволила себе сразу отнестись плохо к Меланье, только потому что она внешне сильно проигрывала своему мужу. «Это мизогиния, — сказала я мысленно себе, — к мужчинам мы более снисходительны».

— Вы придете к нам в гости? — неожиданно спросила она, а ее муж уточнил:

— Как устроитесь, конечно. И если нужна будет помощь, обращайтесь! Мы так рады, что в этом доме наконец-то кто-то поселился, он столько лет пустовал.

«Вот врунья», — подумала я о брокере, которая пела мне соловьем, что дом этот нарасхват и за него просто битва идет тот один месяц, что он продается.

Будь предложение более конкретным, я бы с удовольствием пошла к Петриковым в гости, но знала по опыту, что, когда люди говорят: «Звоните!» или «Заходите как-нибудь!», то имеют в виду обычно как раз противоположное.

Мне пришлось устроить своей кабинет на кухне. Мечты о поглядывании периодически вдаль на горы во время работы пришлось временно отложить. Выяснилось, что крыша не просто стара, она течет, и течет как раз над тем местом, куда я установила письменный стол, предварительно втащив его с нечеловеческими усилиями по узкой и крутой лестнице.

Я пододвинула кухонный стол к окну, выходящему в сад Петриковых, и, работая, периодически наблюдала за тем, как Симеон то сгребает листья, то собирает яблоки и айву. Подняв глаза от ноутбука в очередной раз, я увидела, что он, должно быть, закончил работу: грабли стояли прислоненные к дереву, а соседа в саду не было. И тут же раздался стук в дверь.

— Вы не заходите к нам, я решил зайти сам, угостить яблоками, — Симеон вошел с корзиной, пропускаемый мной на кухню, — как вы устроились? Извините, мы тут по-простому живем, с соседями дружим. Мы с женой приглашаем вас в субботу к нам на пикник, приходите, будем рады.

— Что мне принести?

— Ничего не надо, все есть! Приходите, я угощу вас своей домашней ракией из айвы. Знаете, что это?

— Да, я в курсе, что это такое, но вашу обязательно попробую.

Но, конечно, я не собиралась идти к соседям с пустыми руками. Обычно в таких случаях я иду в местный «русский» магазин и покупаю там что-то не сильно экзотическое для новых знакомых, то есть не красную икру и не селедку, а вот бутылка хорошей водки или шоколадные конфеты отлично подойдут. Но что-то подсказывало мне, что в этом городке, затерянном в лесу, очень сомнительно, что найдется такой магазин с продуктами с родины, но для мучающихся ностальгией соотечественников.

Так и вышло. Я дошла до центра, обошла его весь, посоветовалась с Гуглом, но ничего подобного не нашла.

«Куплю бутылку хорошего вина», — решила я. Еще мелькнула мысль испечь что-то вроде мафинов, но я ее сразу же отогнала. Ну не такая я хозяйка, чтобы еще и печь мафины!

Внутри местного супермаркета, не сетевого, потому что он даже назывался слишком фривольно «У Бачо», что указывало явно на какого-то вполне конкретного Бачо, было достаточно прохладно и недостаточно светло. Я обошла все стеллажи, пока наконец-то нашла несколько полок с вином. В этом «У Бачо» явно не жаловали импортный алкоголь. На верхней полке, куда достать было практически невозможно, стояло пару бутылок французского вина, покрытых таким толстым слоем пыли, как будто я не в супермаркете их покупаю, а достаю их винного погреба в старом замке.

— Выбираете, что принести на барбекю к Петриковым? — от неожиданности я чуть не выронила бутылку, которую рассматривала.

Обернувшись, я увидела пожилого мужчину, слегка сутулого, одетого не так по-хипстерски, как мой сосед, а наоборот, достаточно по-стариковски.

— Шнайдер, — представился он.

— Здесь что, все про всех все знают? — спросила я после того, как назвала себя.

— Конечно. Мне позвонил Симеон и рассказал, что у них новая соседка, русская, купила дом покойной Вучич, и ее тоже пригласили в субботу. И тут в магазине я вижу даму, интересную, явно иностранку, которая выбирает французское вино. Ну разве это может быть кто-то другой, кроме вышеназванной соседки?

«Ох уж, эти пожилые дамские угодники», — подумала я на его «интересная» в свой адрес, но вслух сказала:

— То есть вы думаете, что вино брать не следует?

— Ну почему же! — возразил тот. — Берите, иначе будете пить ракию Петрикова, а она у него как из сапог, слово даю.

Из магазина мы шли вместе и разговорились. Вначале Шнайдер было вызвался помочь мне нести пакет с покупками, но я твердо отвергла это предложение. Он был уже немолод и явно не сильно здоров, ходил с тросточкой, вроде бы не особо опираясь на нее, но в то же время не для пижонства. Потому шли мы не спеша.

— Вы кто по профессии, если не секрет?

— Бывший полицейский. Я долгое время служил тут, в городе, потом уезжал в столицу и вот на старости лет вернулся домой. Конечно, уже не работаю, обычный пенсионер. Так, а теперь мой вопрос: чем вы занимаетесь?

— Я переводчик, больше с английского, но вот выучила язык и сдала экзамен, получила сертификат и теперь перевожу с русского на ваш язык и обратно.

— О! Это очень приятно, когда иностранец учит твой родной язык, особенно когда это язык такой маленькой страны, как наша.

За очередным поворотом показался старый, давно не крашенный дом такой же архитектуры, как большинство домов вокруг, только небольшая башенка представляла собой третий этаж, и этим дом походил на небольшой замок принцессы. Но принцесса, наверное, выросла и выпорхнула из своей башенки, и замок загрустил и обветшал. Дверь в дом была открыта, а на пороге стояла женщина в пестром перуанском пончо с вьющимися волосами, седым облаком обрамлявшими ее крупное лицо. Это ее я видела тогда на старом кладбище.

— Здравствуй, Ольга! — сказал ей Шнайдер, а я только молча кивнула.

Женщина, как мне показалось, нехотя ответила:

— Добрый день.

Она продолжала стоять на крыльце своего домика с башенкой и смотрела нам вслед. Казалось, что я чувствовала ее тяжелый взгляд где-то между лопатками до тех пор, пока мы не повернули за угол. И тогда Шнайдер сказал:

— Вам могут рассказывать всякое про Ольгу, но вы не сильно верьте этим слухам. В таком маленьком городке, как наш, люди, не похожие на других, всегда вызывают повышенный интерес, и потому о них слишком много говорят того, чего нет на самом деле.

— И обо мне? — спросила я в ответ.

— И о вас, — утвердительно сказал мой новый знакомый, — о вас особенно, вы первая настоящая иностранка тут. Со времен приезда сюда моего отца, — добавил он и хитро подмигнул.

Оказалось, что мы подошли к моему домику с другой стороны.

— Спасибо, что провели меня, но как же вы?

— Не переживайте за меня. Во-первых, мне не скучно ходить и самому, а во-вторых, мы все — соседи, я живу совсем рядом, — и Шнайдер указал рукой на белый дом с синими ставнями, угол которого я могла видеть из окна своей гостиной.

— До встречи, — сказала я на прощанье ему и открыла калитку во двор. В этот момент я заметила, как занавеска в окне у Петриковых дрогнула, и мне даже показалось, что я увидела мелькнувшую коричневую голову Меланьи.

Глава 3. Все не так, как кажется

Симеон был очень мил и галантен. Вот бывают же такие приятные мужчины! Благоухающий парфюмом, гладко выбрит, элегантен, просто глаз радуется смотреть на него, он опять принес мне огромную корзину яблок. Я словила себя на том, что невольно кокетничаю с ним:

— У меня вся надежда весной на вас. Хочу привести в порядок свой сад, и мне нужен будет совет специалиста.

Сосед галантно слегка поклонился:

— Я к вашим услугам, мадам!

Мы разговаривали, стоя в саду, и вдруг я увидела, что через низкий забор за нами наблюдает Ольга. На голове у нее было повязанное что-то наподобие чалмы из синего шелкового платка, который придавал ей вид богемный и неуместный в таком городке, как этот. Она, не прячась, стояла и смотрела молча в упор, не отводя от нас глаз, и ее не смутило, что она оказалась замечена, а вот я почувствовала неловкость. Симеон догадался, что я кого-то увидела, и обернулся. Ольга резко повернулась и пошла прочь по улице.

— Это очень странная женщина, очень, — сказал Симеон, — она давно живет в городе, но, знаете, как-то не прижилась тут. Она считает себя художницей, рисует пейзажи и продает их, слава богу, не тут, тут ее пейзажи никому не нужны. У нее пропала дочь много лет назад при странных обстоятельствах, наверное, не смогла больше жить с такой странной матерью, что не сделала Ольгу нормальнее, как вы понимаете, — Симеон сказал это таким тоном, что казалось, призывал меня к пониманию Ольгиной ненормальности, — будьте с ней осторожны, она может увидеть в вас свободные уши, потому что в городе всем надоела история исчезновения ее дочери, и уже никто не хочет ее слушать.

— У нее был какой-то конфликт со Шнайдером?

— Со Шнайдером? — удивился он в ответ. — С чего вы решили? Да вроде бы нет. Но, если честно, мы не знаем. Не общаемся с ней.

— Мы? — уточнила я.

— Ну, я и жена, — уточнил Петриков, — а Шнайдер — наш давний знакомый, мы с ним даже когда-то в одном классе учились.

— Вы — ровесники? — тут уже была моя очередь удивляться. — Никогда бы не подумала.

Шнайдер был для меня старик, а вот Симеон еще мог быть отнесен к категории интересных мужчин.

Было заметно, что сосед это понял:

— Это потому, что я живу с одной женой всю жизнь и не бегаю по бабам, простите, по женщинам, как Шнайдер.

— Да, вы с Меланьей — просто образцовая пара, — польстила я им.

Вспомни черта, как говорится. Со стороны их участка уже семенила к нам мадам Петрикова с начесом на голове и в своем неизменном коричневом пальто.

— А я тебя везде ищу! — обратилась она к мужу, а потом с довольно неискренней улыбкой уже поздоровалась со мной.

— А мы тут Ольгу обсуждаем, — ответил ей муж.

— Ольгу?! А чего ее обсуждать? — удивилась Меланья. — Она странная женщина, чужая нам, чуждинка она!

Меланью совершенно не смущало, что я тоже чужая в этом городе и в этой стране. Такт, видно, не был ее сильной стороной. Муж ее слегка смутился и сказал, что его жена имела в виду совершенно не то. Интересно только, что же тогда она имела в виду?

Мне была непонятная эта ситуация, хотелось как-то внести для себя ясность в странном отношении местных к Ольге. Такое горе: пропала дочь, а ее считают ненормальной.

Я могла выспросить подробности при случае у Симеона Петрикова, но, честно, немного побаивалась его странную жену, возникающую ниоткуда в самый неподходящий момент, как только я оказывалась рядом с ее мужем. Потому расспросить все у Шнайдера мне показалось менее опасным — у него не было своей Меланьи.

И вскоре такой случай мне представился. Возвращаясь домой из магазина, я заметила Шнайдера, который пытался сгребать в кучу листья в своем садике, орудуя граблями левой рукой, потому что правой он опирался на палку. Получалось это у него не очень хорошо, а ветер все добавлял и добавлял работу.

— Привет! Как дела? — я начала осуществлять свой план.

Мой сосед с удовольствием использовал этот повод, чтобы прекратить свой сизифов труд.

— Привет!

— Кофе хотите?

Глава 4. Старая история и ее действующие лица

Я налила кофе и протянула чашку Шнайдеру, сидящему в моем рабочем кресле на кухне.