Помоги проекту - поделись книгой:
Эти слова, наконец, заставили старейшину стряхнуть с себя остатки медитации и, взяв оружие, подняться на ноги.
— С чего бы вдруг он… — Арзал задержал взгляд на Хаджаре. — А, теперь вижу. Тернит. Редкое явление. Последний раз бился с одним из таких, наверное, во время войны.
— Арзал уже давно является Старшим Богом, — подхватил Мидад. — Он даже успел возглавить один из отрядов в битве с…
Хаджар не стал дослушивать. Он знал, какой отряд возглавлял Арзал. Более того — он его даже видел. Тогда, когда попав в очередную петлю времени, он перенесся в разгар второй войны Земли и Небес, когда ему потребовалось одолеть ифрита.
В такие совпадения Хаджар перестал верить еще на втором веку своей жизни, не говоря уже про седьмой.
— Лицо у тебя знакомое, — задумался Арзал. Видимо даже абсолютная память, приобретенная адептами на стадии Рыцаря Духа, за прожитые эпохи начинала подводить. — Мы нигде не встречались? Хотя, вряд ли — Тернита бы я запомнил.
— Ага, — поддакнул Мидад. — имя у него тоже совсем обычное. Хаджаром зовут, представляешь.
— Вижу, родители сильно себя не утруждали, — хмыкнул Арзал. — или ты из этих полу-големов, что создают Бессмертные?
— Он же Тернит, — напомнил легионер. — а полу-големы кроме Реки Мира ничем не обладают.
— Ну да.
Старейшина еще какое-то время сверлил Хаджара взглядом, а тот стоял и молчал.
— Не разговорчивый, да? — сверкнул немного нечеловеческими клыками Арзал. — Это хорошая черта… ладно, Мидад, ты возвращайся на пост, а мы с Хаджаром обсудим его новую жизнь.
— А запасы…
— Все, как причитается, — поднял ладонь старейшина. — выдам ему рациона на некоторое время. А дальше либо здесь останется, либо… да кто его знает.
— Большинство Потерянных это, как раз, новые Вознесенные, — шепнул на ухо Хаджару легионер. — Не хотел тебе говорить, чтобы… ну… ладно. Пойду я. Удачи тебе, Хаджар. Может свидимся еще.
— Может, — только и ответил генерал.
Легионер посмотрел на него немного удивленным взглядом, после чего махнул рукой и отправился в обратный путь.
Глава 1909
Когда Хаджар с Арзалом остались один на один, тот еще некоторое время посверлил визитера взглядом. Будто пытался отыскать на его лице что-то важное.
— И все же, ты мне кажешься знакомым, — произнес он. — Мы точно нигде не встречались?
Хаджар уже мысленно прокручивал в голове сражение с этим богом, но тот, внезапно засмеялся.
— О чем это я, — он взмахнул рукой и пол под ними на мгновение превратился в облака, а затем из белоснежных перьев сложились два стула и широкий стол с разнообразными яствами и напитками. — Твоя Терна не похожа на ту, что я встречал в свое время. Так что ты вряд ли из последних лет эры Пьяного Монаха.
— Это так, — согласился Хаджар.
— О, заговорил, наконец, — Арзал протянул руку в приглашающем жесте. — Садись. Отведай. Это все куплено в Рубиновом городе, так что качество отменное. Лучше, наверное, только кто-то из поваров Яшмового создаст.
— Благодарю, — кивнул генерал и опустился на стул.
Неудивительно, что Арзал мерил все эрой Пьяного Монаха. Так называлась веха в истории Безымянного Мира, когда все разделилось на «до» и «после». Именно в эту эпоху прогремела вторая война Небес и Земли. Волшебник Пепел стал тем, кем он стал; мир окончательно ступил на путь развития, а боги заперлись на Седьмом Небе, оставив нижние миры.
Хаджар, любопытства ради, потянулся к пиале чая, но тут же был остановлен Арзалом.
— Ты уж извини, Хаджар, — тот буквально выхватил пиалу, взял чайник и поспешил самостоятельно налить гостю напиток, после чего поставил перед ним запеченую на углях куропатку (
Хаджар отпил чай и… на вкус — самый обычный чай. Таким даже в Лидусе никого не удивишь. Как, собственно, и куропаткой. Но даже так — ощущения пресные и неполноценные. Как если бы кто-то наколдовал иллюзию, но не сумел полностью обмануть все органы чувств.
Вот только Арзал смотрел на Хаджара так, будто тот должен был едва ли не зарыдать от счастья.
— Ну как? — старейшина чуть ли не ерзал на стуле от нетерпения.
— Изыскано, — сдержано улыбнулся Хаджар.
— Вот и я о том же! — хлопнул по столу Арзал и поспешил налить себе чаю и наполнить свою тарелку. — Отдал за полный стол две капли нектара.
От Хельмера Хаджар знал, что на Седьмом Небе есть две валюты. Одна была что-то вроде разменной монеты — осколки Вечности. А вот за другую покупались воистину драгоценные вещи.
— Вишневый? — решил уточнить Хаджар, на случай если демон что-то утаил.
— Мидад успел потрепать языком? — хмыкнул Арзал, аккуратно отрезая ножом кусочек мяса и вкушая его с видом, с котором предстало бы есть амброзию. — Вообще не дело, когда дозорный что-то рассказывает о нашем крае.
— Почему?
Арзал поднял взгляд на генерала, пару мгновения вглядывался в его глаза, а затем вернулся к трапезе.
— Не знаю, что за путь ты прошел, Хаджар, но он достоин восхищения, — старейшина отпил чая и поставил пиалу прямо перед собой. — Большинство Вознесенных, когда оказываются здесь, первое десятилетие похожи на тени. Они вроде здесь, а вроде и нет их. Их разум просто не способен сразу осознать наш мир. И любая новая информация для них сродни ране. Не знаю, как сейчас в нижних мирах, но в мое время юных адептов не стоило обучать тому, что не способен принять их разум.
Хаджар не раз встречался с таким постулатом и, прежде, как и Арзал, полагал, что это связанно именно с тем, что и озвучил старейшина. Адепт, узнав нечто, к чему не готов, может навредить себя. Как, собственно, и рассказывающий.
Но после аномалии Гиртая и встречи с археологами, Хаджар понял, что дело было совсем в другом. Законы мироздания просто не позволят информации достичь цели. И одно дело, если услышанное просто сотрется из памяти или будет проигнорировано, но совсем другое, если рассказчик получит за свою наглость какое-либо наказание.
И как показала встреча со Стражем — этот закон работал не только в нижних мирах, но и на Седьмом небе.
— Дважды в эпоху в садах Яшмового Дворца цветут особые деревья вишни, — начал рассказ Арзал. — Их корни пронизывают, незримо, нижние миры и собирают крохи духовной энергии, которые смертные оставляют в храмах, в молитвах, в обращениях, в незначительных упоминаниях имен и всем том, чему они придают смысл.
Звучало едва ли не сродни тому, что Хаджар слышал от Харлима, когда тот рассуждал о процессе создания потомства у Бессмертных.
— Эти крошечные крупицы собираются в корнях вишневых деревьев на протяжении половины эпохи, после чего в течении века плодоносят, — продолжал старейшина. — Все это время длится Вишневый Пир, на котором собираются Изначальные и их приближенные. Не хвастовства ради, но однажды на таком присутствовал и я.
— Удивительно, — немного подыграл Хаджар.
Арзал прикрыл глаза и, не без самодовольства, развел руками и кивнул.
— Дергер счел что я хорошо проявил себя на войне и пригласил меня на пир, но это дела давно минувших дней, — несмотря на слова, по Арзалу было видно, что он не против еще немного рассказать о своих подвигах, но Хаджар молчал. В итоге старейшина, пусть и несколько нехотя, вернулся к теме разговора. — Во время пира Изначальные получают по фиалу нектара вишни. В каждом из таких содержится сок тысячи ягод. Им этого достаточно, чтобы продержаться еще половину эпохи.
— Мидад говорил, что богам достаточно по одной вишне на несколько веков.
— Это Вознесенным, — уточнил старейшина. — Да и то не всем. Чем ты сильнее, тем больше вишни тебе потребуется. Изначальные же… их сила чудовищна и потому они не могут насытиться одними лишь плодами.
Вишневый Эликсир, который… на мгновение Хаджара пронзила догадка. Тогда, в Море Песка, где Санкеш искал Эликсир, который может сделать человека богом. Получается, он искал ни что иное, как один из фиалов, которыми раз в половину эпохи питаются Изначальные боги?
Вот так вот просто?
Хаджар мысленно улыбнулся своей догадке.
— Нектар хранится под замком в Яшмовом Дворце, — продолжал Арзал. — и выдается в качестве награды по нескольку капель отличившимся. Будучи самым драгоценным, что есть у богов, он одновременно служит источником нашей силы, жизни и, соответственно, валютой.
Они на какое-то время замолчали. Арзал, вероятно, предавался воспоминаниям о прошлом, а Хаджар пил искусственный чай и мысленно бродил по линиям своей жизни, находя на них все больше и больше того, что казалось ему удивительным и таинственным, а теперь — понятным и обыденным.
— Всего лишь раз Вишневый Нектар был спущен с небес, — перебил Арзал. — Его забрала богиня любви, чтобы уравновесить судьбу Горшечника. Чтобы тот мог вознестись, с его помощью, на Седьмое Небо, вот только заколдовала так, чтобы тот никогда не смог найти искомое.
Глава 1910
Старейшина слегка вздрогнул.
— Аштари и Кестани, — прошептал он. — Из всех изначальных это самые опасные из богинь. И самые…
Арзал не договорил. Вместо этого он откупорил глиняную бутыль и жадно к ней приложился. По его усам и губам потекли розовые капли вина, а Хаджар же лишь отставил в сторону пиалу с чаем.
Вкус не то, чтобы дурной, просто ненастоящий. А генерал не испытывал особой тяги к тому, чтобы сознательно отдавать себя во власть чужих иллюзий.
— Чем планируешь заняться в ближайшем будущем? — внезапно спросил Арзал и поставил бутыль на стол.
Вопрос на пару мгновений застал генерала врасплох, но тот надеялся, что заминку, со стороны, можно было списать на недавнее Вознесение и легкую растерянность. Инфомрация о Седьмом Небе практически полностью отсутствовала в нижних мирах и узнать что-то о небожителях можно было лишь от таких сущностей, как Хельмер.
А Повелитель Ночных Кошмаров и иже с ним не то, чтобы ходили по странам смертных и раздавали бесплатные лекции.
— Хочу навестить Яшмовый город, — честно ответил Хаджар. Он не собирался понапрасну рисковать и врать, но, проведя время с демоном и Фае, он искусно овладел приемом врать, не говоря при этом ни слова лжи. — Или это запрещено?
— Не запрещено, — пожал плечами Арзал. — Большинство Вознесенных первым делом туда и отправляются, так что ты меня не удивил. Но пару веков тебе все равно придется провести в этой деревне.
И тут Хаджара осенило.
— Вряд ли запас вишни в садах настолько высок, что Седьмое Небо может прокормить сколько угодно обитателей, — задумчиво протянул генерал.
Арзал вновь улыбнулся в не совсем человеческой манере. Хаджар был уверен, что когда видел этого бога на войне Небес и Земли, то тот присутствовал в лагере разумных зверей. Но здесь, на Седьмом Небе, он ощущался именно как человек.
Было ли это как-то связано с Вознесением или с личным выбором Арзала — Хаджара нисколько не волновало и не заботило. С него было достаточно тайн и секретов Безымянного Мира. Его, теперь, волновал лишь один. Самые важный. Краеугольный.
Врата Грани.
А все остальное — лишь очередные верстовые столбы на его пути.
— Смышленый, — фыркнул старейшина. — Все верно, Хаджар. Вишни едва-едва хватает на чуть больше, чем миллион обитателей. Так что каждый новый Вознесенный проходит своеобразную проверку. Если несколько веков в обществе Потерянных не пошатнут твою волю, то ты сможешь выйти, так сказать, в большой мир. В противном же случае…
Арзал многозначительно замолчал, слегка дернув при этом бровями. Жеста Хаджар не понял, но о смысле догадался.
— Ладно, — Арзал хлопнул по коленям и, проведя ладонью над полом, то ли создал, то ли призвал небольшой ларчик, украшенный множеством драгоценных камней.
Открыв крышку, он аккуратно, двумя пальцами, достал оттуда всего одну, единственную вишню.
Ни о каких запасах, рассчитанных на длительное время, речи, разумеется, не шло. Всего одна вишня.
— Её такой хватает примерно на две тысячи лет, — Арзал положил ягоду на блюдце и придвинул к Хаджару. — После этого у тебя будет еще около четырех тысяч лет, в течении которых ты будешь вполне себе жив и здоров, правда куда слабее прежнего, но затем, каждую тысячу последующих лет, начнешь увядать.
— И сколько занимает этот процесс увядания?
— У всех по-разному, — ответил старейшина. — Кто-то сгорает буквально за тысячу лет. А кому-то и десяти недостаточно. Все зависит от того, насколько ты силен. И сколько времени питался ягодами. Чем дольше ты жил на Седьмом Небе и чем сильнее стал, тем дольше тебе потребуется, чтобы уйти в вечность.
— Но почему тогда просто не… — Хаджар кивнул в сторону оружия Арзала.
— Почему не воспользоваться собственным оружием? — улыбнулся старейшина. — Оружие Души не способно причинить вреда тому, из чьей души оно выковано, Хаджар. А что касательного чужого, то… когда один бог убивает другого, то получает часть его силы. Так что можешь представить к чему бы привела практика, когда Потерянных лишали бы жизни.
Хаджар представлял. Не прошло бы слишком много времени, даже по меркам смертных, как нашлись бы те, кто обманными способами создавали, для желающих, непрекращающийся поток этих самых Потерянных. И не важно — хотели ли того или нет.
Ну а этот процесс, в свою очередь, запустил бы целую плеяду других и глазом моргнуть не успеешь, как все Седьмое Небо обуял бы хаос и разруха.
— Вот именно, — кивнул не озвученным мыслям Арзал. — Ну ты попробуй, попробуй. Не стесняйся. Уверяю — ничего вкуснее ты в своей жизни еще не ел.
Хаджар поднес ко рту вишню и, стоило ему это сделать, как он буквально услышал: материнский плач, обращенный к богу войны, молящий сберечь её сына в бою; тихий шепот влюбленного, ждущего под окном свою единственную, обращающегося к богине любви за снисходительностью; старика, который просит у судьбы всего один лишний час, чтобы увидеть рождение правнука; сына, ногтями режущего собственные предплечья из-за бессилия помочь стонущей от боли матери на смертном одре, и не понятно кого именно он молит — смерть или богиню врачевания; а вот и скульптор, просящий лишь одного — возможности при жизни увидеть то, как людей будет вдохновлять его работа.
И еще много других, тихих и громких, радостных и грустных; голосов и молитв; мыслей и чаяний; иногда суетных, брошенных вскользь упоминаний; порой пылких и горячих речей.
Все это по капле, по крупице и незаметной частице ютилось в одной небольшой вишенке. Та манила Хаджар. Обещала ему силу, которой он прежде еще не ощущал. Ведь все эти чужие порывы душ и сердце могли стать его частью, подпитать его собственную душу и Терну и…
Хаджар едва сдержал рвотный позыв.
Съесть эту вишню означало съесть кусочек каждого из тех, чьи голоса он слышал.
Сделав вид, что проглотил, Хаджар ловко закинул ягоду в рукав. Прикрыв глаза, он старательно делал вид, что едва ли не млеет от блаженства.
— То-то же, — хмыкнул Арзал и, подняв оружие, направился к сеням. — Пойдем, Хаджар, покажу тебе окрестности.
Они вместе вышли из дома и блуждали по окрестностям. Старейшина рассказывал о том, как создавал здесь дома (
Он говорил много и быстро. Порой слишком оживленно жестикулировал, но, в основном, старался держаться впереди. Хаджар был благодарен за это, потому как не знал, сможет ли сдержаться, если ему придется смотреть в глаза этого… создания.
Он и раньше не был особо высокого мнения о богах, а теперь… теперь он не знал, кто поступал отвратительнее — дом Золотых Небес в Стране Бессмертных, похищавших у смертных энергию, чтобы создавать своих «отпрысков» или же боги, буквально пирующие на крови истерзанных жизнью душ.
— Знаешь, что самое удивительное, Хаджар, — Арзал замер на границе его владений. Они стояли на холме, с которого открывался вид на бескрайние облака. — То, что когда Вознесенный бог впервые пробует вишню, то его окутывает золотое сияние… а еще удивительно то, как Мидад не смог узнать в тебе Безумного Генерала.
Он резко обернулся и вскинул оружие.
— Я вспомнил тебя, — прорычал он, скаля клыки. — не знаю, как ты смог оказаться на той войне и почему теперь стоишь тут, но что я знаю точно, так это то, что за твою голову я получу целый фиал с нект…
Хаджар взмахнул мечом. Порыв ветра такой мощи, что буквально смел добрую половину рощи, пропел песню бури на шее старейшины и его голова покатилась по облакам.
Фонтан золотой крови ударил в небо, а следом за ним вниз с холма сорвалось и безжизненное тело.
Поделиться книгой: