Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Легионер запнулся и нахмурился. Но не так, как хмурится человек, который что-то не хочет вспоминать, а, скорее, как тот, кто не может этого сделать.

— Тернит… со странным оружием, да еще и взгляд у тебя какой-то… — продолжал ворчать легионер справа. — не нравится мне все это, Мидад. Очень не нравится.

— Если тебе так тревожно, Тагрин, сообщи офицерам, — пожал плечами Мидад (это тот, что шел слева). — Я его… как тебя, кстати, зовут?

— Хаджар.

— Еще один, — беспечно улыбнулся Мидад, чем еще сильнее напомнил молодого юношу, а никак не могучего небожителя.

Собственно, он не только его напоминал, но и вызывал такие же ощущения. Хельмер рассказывал, что Вознесение не похоже ни на одну из стадий развития. Когда адепт проходит через смертные ступени, то оттачивает тела физическое и энергетическое; когда ступает по стезе Бессмертного, то изменениям подвергается его душа; а вот с Вознесением дела обстояли куда сложнее.

Демон так и не стал вдаваться в подробности. Он ведь не являлся Вознесенным в привычном понимании этого слова, так что не мог внятно все объяснить.

Но, вроде как, здесь имело место «сознание» во всех его многогранных и сложных проявлениях. И, видимо, сознание Мидада вернулось к тому, когда он чувствовал себя комфортнее всего.

— Лучше выбери себе псевдоним, Хаджар, — Мидад что-то насвистывал себе под нос, попутно беспечно качая копьем на плече. — Тут, в свое время, на кануне войны и несколько эпох после, столько Хаджаров развелось… родители, видимо, думали, что если назовут ребенка в честь Черного Генерала, то…

— Ты с ума сошел⁈ — гаркнул Тагрин, сдвинув кустистые брови. — Нельзя упоминать Предателя!

— Ну да, ну да, — отмахнулся беспечный легионер. — Ты, кажется, собирался к офицерам.

Тагрин какое-то время сверлил взглядом Хаджара и его провожатого, после чего произошло нечто, чего генерал не ожидал.

За прошедшие полчаса он несколько привык к тому, что они ступали посреди бескрайнего света по покрову из плотных облаков. Но то, что в какой-то момент из этого моря облаков оторвется кусок и, представ в виде платформы, начнет уносить Тагрина куда-то вдаль… Зрелище, конечно, шокирующее.

— Видел бы ты сейчас свое лицо, Хаджар, — засмеялся Мидад. — ну да ничего. Все, по началу, удивляются. Потом, когда привыкнешь и поймешь, что все вокруг лишь продолжение твоего разума, то сможешь так же. Ну или построишь себе уголок по вкусу.

— Что ты имеешь ввиду?

Мидад сверкнул глазами и хитро усмехнулся.

— Увидишь, когда придем в деревню, — просвистел он. — Проще показать, чем рассказать.

Хаджар промолчал и посмотрел вслед улетающему легионеру.

— Не переживай, — встал рядом Мидад. — он доберется до расположения не раньше, чем через сутки. Да и вряд ли кто-то из офицеров заинтересуется новым Вознесенным. Вы, конечно, редкость. Особенно в последние эпохи, но, все же, не то, из-за чего сейчас будут дергаться офицеры. Особенно в преддверии Парада Демонов и этого странного Безумного Генерала.

Хаджар даже бровью не повел.

— Это который…

— И в твоем краю про него слышали? — перебил Мидад и немного устало вздохнул. — Представь себе — какой-то смертный возомнил, что может объявить войну богам. Но ладно бы просто сумасшедший, таких, вон, без счета. Но ведь нет же — он всего за несколько веков умудрился пройти путь, который мало того, что большинству не под силу, так и даже тем, кто может справиться с такой задачей, требуется несколько эпох.

Да, генерал прекрасно понимал, что та сила, которую он заполучил за неполных семь веков (если посчитать, в том числе, и временные петли вместе с аномалиями), потрясала не только воображение, но и в целом — устои разумного. Но и не скажешь, что она пришла к нему даром. Нет, он пролил столько пота и крови, что ими можно было заполнить несколько озер.

— Еще и Парад Демонов… ну, да ты и сам в курсе, раз решил вознестись именно сейчас. Разумно, кстати. Может сможешь поучаствовать, хотя сомневаюсь.

— А вас здесь поставили…

— Ага, — снова, в той же манере, перебил Мидад. — Целым легионом стережем Врата Вознесения, на случай если Безумный Генерал сюда поднимется. Но я сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время. Он ведь смертный. Ему придется одолеть Стража. А если бы она погибла, то офицерский корпус об этом бы узнал. Не сразу, конечно, но узнал.

Происходящее можно было бы счесть фарсом, учитывая, что Мидад говорил с убийцей этого самого Стража и, более того, с тем, кого он, по идее, должен «сторожить». И если о таком происшествии на Седьмом Небе рассказать смертным, то те сочтут, что рассказчик приукрашивает.

Ведь не могут быть боги столь близоруки, чтобы не опознать в стоявшем с ними рядом своего противники.

Но дело вовсе не в близорукости.

А в надменности.

Вседозволенности.

И полной оторванности от мира.

Несмотря на сказанное Мидадом, тот просто не верил, что Безумный Генерал в принципе способен подняться на Седьмое Небо. Как же. Ведь это — обитель богов, а генерал — простой смертный.

— Долго еще до деревни? — спросил Хаджар.

Мидад повернулся к нему и снова подмигнул.

— Давай немного срежем, — произнес он и легонько стукнул древком копья о облачный настил. В ту же секунду вокруг них закружил вихрь из лоскутов облаков, а когда успокоился, то взгляду Хаджара вновь предстало нечто совершенно удивительное.

Глава 1907

Хаджар привык к белоснежному настилу под ногами, так что когда подошвы его ботинок утонули в высокой траве, а над головой, внезапно, зашуршали кроны высоких лиственных деревьев незнакомой породы, то вкупе с щебетанием птиц и чем-то, напоминающим солнце, застывшим желтым диском на небосводе, затянутым лазурью генералу сперва показалось, что он вернулся обратно в Лидус.

Но это лишь обман.

Очередная иллюзия богов.

Приглядевшись, Хаджар заметил, как под его ногами между стеблей травы стелется все тот же облачный покров, а от деревьев и птиц не исходит ни малейшего ощущения присутствия жизни. Лишь потоки энергии Реки Мира, но немного иной, чем в стране Бессмертных. Там все, что окружало генерала, не просто было пропитано этой энергией, а буквально из неё и состояло. Здесь же…

Здесь, помимо невероятно плотной энергии, присутствовало и нечто иное. Нечто, что и заставило генерала на мгновение усомниться в том, что он все еще на Седьмом Небе. И это нечто — осколки реальности.

Как если бы кто-то взял все, что в его памяти осталось от мира смертных и слепил некое подобие просторное рощи. И даже утоптанная тропинка под ногами не более, чем компиляция чужих воспоминаний.

— Если постараешься, — Мидад сорвал травинку и начал жевать её. — то сможешь так же. Через пару тройку эпох, разумеется. И не в таких масштабах. Здесь, все же, усилия всей деревни.

Хаджар тоже наклонился и сорвал небольшой стебель. И если в Стране Бессмертных он ощущал, что держит в руках плотное скопление энергии Реки Мира, то здесь… это все равно, что после того, как всю жизнь любовался подлинником, вдруг прикоснуться к подделке.

Жалкой и безжизненной.

Отряхнувшись, Хаджар последовал за провожатым. Легионер рассказывал что-то еще. О том, как они все ждут Парад Демонов чтобы сразиться с Духами и Демонами и, может, немного продвинуться в осознании своего Закона.

— Законы ведь, — все не умолкал Мидад. — не имеют какой-то градации силы. Просто одни сильнее, а другие наоборот — слабее. Так что единственный способ выяснить, кто сильнее — сразится в поединки. И не спрашивай меня, почему у Законов нет четких границ силы. Я и сам, в свое время, измучил этим вопросом своего наставника, но тот не знал ответа. А делится догадками… за следующий век ты наслушаешься их вдоволь. Кстати, а какой закон у тебя?

Хаджар, едва заметно, положил ладонь ближе к рукояти Синего Клинка и промолчал. Делиться откровением о том, что он не обладал Законом, когда для успешного Вознесения наличие подобной силы являлось чуть ли не определяющим звеном, как-то не хотелось.

А врать было бессмысленно.

— А, да, — спохватился легионер. — прости… давно я не общался с кем-то из новеньких. Прости, что так грубо полез в твои личные дела. Разумеется, ты можешь не отвечать на этот вопрос.

Мидад немного поутих и оставшийся путь до деревни они проделали в тишине.

В какой-то момент они вышли на широкую опушку, ведущую к низине внутри широкого полевого луга, застывшего посреди океана облаков, виднеющегося вдали. Это, как если бы художник на холсте решил бы раскрасить лишь часть, а все оставшееся оставить в нетронутом, белоснежном виде.

Что же касательно домов, то большинство из них выглядели несколько странно. Вроде и правильные срубы, весьма просторные и богатые. Каждый из них мог бы с легкостью, в смертном мире, принадлежать главе не то что, деревни или поселка, а не очень крупного города.

Но при этом у каждого имелись детали, выдающие в них подделку. У кого-то отсутствовали сени, где-то вместо крыльца — что-то вроде каменной, дворцовой, лестницы; у некоторых вместо дымохода — замковый флюгер; а у других и вовсе перед домом наличествовал ров и самый настоящий барбакан, только миниатюрный.

Всего таких домов Хаджар насчитал порядка трех десятков. И каждый из них, без исключения, обладал либо с виду не сразу опознаваемым изъяном, либо какой-то деталью, резко выбивавшейся из общей антуража.

— Будь с ними поаккуратнее, — шепнул ему на ухо Мидад. — это одна из деревень Потерянных.

— Потерянные?

— Ага, — кивнул легионер. — те боги, которые потеряли смысл своего существования и доживают последние эпохи. Они не пытаются получить больше вишни и постепенно уходят в небытие.

— И много таких деревень?

Мидад сплюнул разжеванную травинку и вытер руки и край плаща.

— Не очень, — ответил он. — Три, может четыре. Не больше. Ну и Потерянных в них порядка сотни. Правда, конечно, когда кто-то из них уходит в Вечность, вскоре приходит новый доживать свое время.

Хаджар, опять же, не был удивлен. С подобным он встречался повсеместно на Пути Развития. Рано или поздно из числа бесчисленного множества рвущихся к вершине всегда находился тот, кто не оступился и не сорвался вниз, проиграв в битве со смертью, но вместо этого он лишь терял смысл, а вместе с ним и волю идти дальше.

Такие встречались и среди простых практикующих, и среди адептов вместе с Бессмертными. Боги, как оказывается, тоже не были исключением.

— И даже деревню поддерживает только старейшина. Без него здесь все бы снова стало облаками, — Мидад нагнулся, пронзил рукой травяной покров и зачерпнул немного белоснежных лоскутов.

Мгновение и на его ладони появился маленькое создание, чем-то напоминающее одновременно ласточку и снегиря. А еще спустя мгновение птица растеклась облачными перьями и вернулась обратно в настил.

— Одно дело создать что-то, — продолжил легионер. — а совсем другое — удерживать. Без силы и воли — это невозможно. Так что такие деревни существуют только за счет своих старейшин.

— Он тоже Потерянный?

— Нет конечно, — покачал головой Мидад. — Я же сказал — Потерянные просто доживают свой безумно длинный срок. Они бы, если бы не старейшины, валялись бы прямо посреди городов, но вместо этого их отводят в такие вот места, где старейшины заботятся о них и позволяют уйти в Вечность тихо и без мучений.

Хаджар мысленно добавил, что, скорее, без того, чтобы отвлекать других богов от дел насущных. Но после оговорки Мидада его заинтересовал совсем другой вопрос.

— И много городов на Седьмом Небе?

— Четыре, — сходу ответил легионер. — Здесь неподалеку Изумрудный. Мы, собственно, с еще двумя легионами, как раз к нему приписаны. Потом, чуть дальше, Рубиновый. Там, в основном, ремесленники и ученые. А затем Хрустальный, но это не город, а, скорее, обобщающее название для десятков дворцов Изначальных. Ну и, разумеется, в центре Седьмого Неба, Яшмовый город. Сам понимаешь, кто там живет и что там находится.

Хаджар кивнул.

— Пойдем, — махнул рукой Мидад. — познакомлю со старейшиной.

Глава 1908

Ступая по дорожке, петляющей между несуразных домов, Хаджар пытался почувствовать или услышать хоть кого-нибудь из их обитателей, но деревня выглядела брошенной и покинутой. И если бы не слова Мидада, то генерал бы решил, что здесь не то, что давно никто не живет, а что подобные сооружения возвели исключительно с целью создать видимость наличия деревни.

Пару раз во время войны с Балиумом Хаджар, будучи генералом Лунной Армии, прибегал к такой тактике. Возводил ложные сооружения. Правда не деревни, а лагеря войск. И, при помощи засланных в Балиум шпионов, скармливал противнику дезинформацию, заставляя того попытаться напасть на «лагерь» врасплох.

В итоге в ловушке оказывался не генерал, а его враги. Жаль только что после второго такого финта войска Балуима перестали вестись на такие трюки.

Теперь, шагая сквозь деревню богов, отрекшихся от своего пути, он ощущал себя так, будто сам угодил в ловушку. Так что старался держать ладонь как можно ближе к рукояти клинка.

— Тебе никто здесь не причинит вреда, Хаджар, — видимо от взгляда Мидада не укрылась напряженность его спутника. — На Седьмом Небе, конечно, бывают и распри, и всякие другие недоразумения, но это редко. Никто из богов не хочет лишний раз рисковать всем, чего он достиг. Так что жизнь здесь размеренная и спокойная. Нет, если ты привык к вечным битвам, то можешь попытаться попасть в первые три легиона — они часто устраивают рейды по странам Демонов и Духов. Но и смертность там высокая.

Легионер явно пытался заговорить Хаджара, чтобы отвлечь того от размышлений. Он спутал смятение и страх, который ожидал увидеть от новоявленного вознесенного с тем, что испытывал генерал.

Хаджар не ощущал ни страха, ни метаний души, скорее легкую ностальгию по тем временам, когда все было проще. И честнее. Битвы практикующих, по сравнению с адептами и, тем более, с Бессмертными и Богами, куда больше зависели от самого воина, а не…

— Пришли.

Мидад открыл калитку единственного дома из всех, находившихся в деревни, который можно было бы назвать нормальным. Если не принимать в расчет, что сам сруб окружал не дощатый забор или, на худой конец, частокол, а самая настоящая крепостная стена. Только уменьшенная настолько, что через неё виднелся внутренний двор.

Двор, больше напоминающий плац. Или им и являвшийся.

Впрочем, Хаджара не удивляло, что большая часть вознесенных, скорее всего, имеют отношению к воинскому сословию. Просто потому, что воинов среди тех, кто добрался до Пика Пути Развития несоизмеримо больше относительно общего числа.

Войдя во двор, Хаджар на миг ощутил запахи пота, грязи, теплой, немного застоявшейся воды и крови. Все то, что обычно пропитывало тренировочные площадки. Вот только в данном случае запахи были столь же поддельными, как и все вокруг.

Мидад провел его к крыльцу, на котором сидел ленивый, толстый кот. Тот никак не отреагировал на появление как минимум одного незнакомца, а Хаджар сомневался, что кот вообще умел что-то кроме лежания и дерганья хвостом. В силу того, что, как и все вокруг, был создан из облаков.

Войдя внутрь сеней, Мидад щелчком пальцев зажег лампы, куда гармоничней смотревшиеся бы в богатом дворце если не короля, то какого-нибудь аристократа.

Пол тоже оказался вовсе не из грубо отесанных досок, а из мрамора и чуждых памяти генерала драгоценных пород древесины. Пространство же внутри намного превосходило то, что должно было бы поместиться внутри небольшого сруба.

Но к таким выкрутасам Хаджар привык еще в землях Бессмертных.

В самом доме, кроме отдельных сеней и огромного зала, в котором уместились бы десяток таких срубов (не говоря уже о том, что потолок терялся где-то в вышине) больше ничего не было.

В дальнем конце, у витражей из которых открывался вид на холмистую долину и водопад, срывавшийся в открытый океан, медитировал мужчина средних лет.

Он был одет в простые одежды, а волосы стягивал кожаный ремешок. Грубое лицо перечерчивало несколько шрамов, оставленных когтями и сталью. Поодаль от обитателя «сруба» лежало копье, у которого вместо наконечника блестел клинок длинного палаша, а на окончании древка хищным жалом сверкал металлический шип.

— Арзал, — обратился легионер, оставаясь стоять на пороге просторного зала. — Я Мидад из шестнадцатого легиона. Мы виделись однажды.

Старейшина сперва не показывал вида, что услышал говорившего, но спустя несколько мгновений все же открыл глаза и окинул их не то, чтобы очень гостеприимным взглядом.

— А, дозорный, — просвистел он. Но не специально. Просто голос такой. Под стать спущенной тетиве. — Новый вознесенный?

— Как видишь, — кивнул Мидад. — привели к тебе и…

— Почему ты один? — не стал дослушивать старейшина.

— Тагрин отправился к офицерам легиона, — как на духу выпалил легионер.