Помоги проекту - поделись книгой:
— И я… — грустно мурлыкнула она и отключилась. А я оторвал взгляд от опустевшего экрана, заставил себя вспомнить первые пункты инструкции Мирославы Михайловны и набрал Палыча…
…Янка залетела на стоянку лицея минуты на три-четыре позже меня, затормозила вплотную к заднему бамперу моей машины, перекрывшей въезд на парковочное место «Искорки», и заметила мою руку, выставленную в окно. Жест, требующий следовать за «Хозяином Леса», расшифровала влет, так что рванула следом, как только я надавил на акселератор. Да, наверняка изнывала от любопытства, но звонить — не звонила. Зато после того, как мы въехали в административный корпус, спустились аж на минус третий этаж, прошли не самую простую процедуру первичной идентификации и получили доступ к отдельному, абсолютно пустому сектору подземного гаража для личного транспорта высшего руководства лицея, «включила форсаж». То есть, в темпе припарковавшись рядом со мной, пулей вылетела из салона своей машины, рванула на себя левую заднюю дверь моей, требовательным жестом заставила Кнута отодвинуться, запрыгнула внутрь и недоуменно нахмурилась, увидев на правом переднем сидении не Замятину, а Лапину.
— Валентине Алексеевне потребовалась ее помощь. Все подробности как-нибудь потом… — сообщил я и ответил на остальные вопросы, горевшие во взгляде Землянички: — СИБ-овцы обнаружили нездоровый интерес к нашим машинам, так что с сегодняшнего дня будем оставлять их тут. Далее, вместо Дениса Михайловича тебя будет сопровождать Леонид Павлович Истомин, он же Кнут,а меня, как видишь, Барыня. И последнее: сейчас мы всей толпой отправимся на кафедру иностранных языков. Ставить языковые матрицы.
— Так, стоп! — воскликнула она, также, как совсем недавно я, явно уловив все три «нестыковки». — А почему всей толпой, а не ты один, на кафедру, а не в министерство иностранных дел, и матрицы, а не матрицу?
— Не знаю, Ян… — честно ответил я. — Видимо, кто-то что-то переиграл. А я действую согласно инструкциям, полученным на коммуникатор…
Как вскоре выяснилось, «кто-то» переиграл очень и очень многое. Для начала ставить нам языковые матрицы приехал не кто-нибудь, а сам начальник отдела лингвистики все того же МИД-а. Де-юре, читать лекции членам кружка языкознания, а де-факто поработать с нами. Далее, привез по три языковые матрицы на каждого — арабского, японского и тупи-гуарани. И… планировал их ставить под присмотром Якова Ивановича Стрешнева, личного менталиста Ярослава Третьего!
Если бы не клятва Даром Мирославы Михайловны, полученная еще до «командировки» в Халифат, то я бы вспомнил аргументацию Великого Князя Вячеслава и запаниковал. А так задвинул все сомнения куда подальше, выпил алхимическую бурду, которая, по утверждению специалистов, должна была минимизировать побочные эффекты насилия над разумом, решительно снял браслет, защищающий от ментальных воздействий, передал на хранение Варе и вопросительно уставился на менталистов.
Их реакция не заставила себя ждать — они скинули нам на коммы тексты стандартных клятв Даром, дали время их добросовестно проанализировать, дождались четырех официальных согласий на установку языковых матриц именно на таких условиях и пообещали не проводить никаких воздействий сверх оговоренного.
Следующие минут сорок с небольшим я провел в широченном кресле со спинкой, опущенной градусов на сорок пять — полулежал с закрытыми глазами и «наслаждался» процессом «загрузки» знаний в подсознание. Вернее, тихо сходил с ума не только от обещанного многоголосого шепота на самой грани восприятия, но и от калейдоскопа разноцветных вспышек перед внутренним взором, слабой пульсирующей боли в периферийных энергетических каналах височной, теменной и затылочной частей головы, запаха тухлого мяса и вкуса мела! Впрочем, стоило лингвисту убрать ладони с моих висков и развеять заклинание, как все негативные ощущения, кроме легкой заторможенности сознания, исчезли. Правда, проснулся неслабый голод, но эта побочка давно используемой процедуры считалась нормальной, так что мне молча протянули стакан высокоэнергетического коктейля и пластиковый контейнер, забитый бутербродами со свежайшей ветчиной.
Последняя меня и зарубила. В смысле, выключила из реальности минут на двадцать-двадцать пять. Зато потом я, осоловевший от сытости, вернулся в реальность и смог понаблюдать за процессом со стороны. На Янке, решившей изобразить вторую подопытную мышку. Не скажу, что это было интересно, но отмечу, что личный менталист Императора отрабатывал обещание без дураков — да, поддерживал одно-единственное заклинание, контролирующие работу коллеги из МИД-а, но, по моим ощущениям, выкладывается как бы не больше него. Впрочем, это было более чем логично. Ибо одна из формулировок их клятв Даром подразумевала не личную, а коллективную ответственность за появление любых «закладок». А погибать смертью храбрых, но очень тупых Стрешневу однозначно не хотелось.
Кстати, именно этот нюансик процедуры окончательно убедил меня в том, что установка языковых матриц, созданных специалистами МИД-а, не в пример безопаснее и разумнее, чем «абы чего» работы каких-нибудь «левых» менталистов или зубрежка языка по старинке…
…С кафедры иностранных языков мы вышли минут за пятнадцать до звонка на большую перемену и быстрым шагом отправились в ближайший ресторан для преподавателей. Ибо мы с Янкой уже переварили и бутерброды, и коктейли, поэтому жаждали нормально пообедать, а Лапина с Истоминым были готовы поддержать этот порыв. Пока шли по безлюдным коридорам, я отписался Задорожному со товарищи и предложил составить нам компанию. Как и следовало ожидать, парни согласились влет, так что я сообщил, куда намыливаюсь, получил ответ «Скоро будем…» и невесть в который раз за последний час перечитал сообщение Незаменимой, сбросившее с плеч самый неподъемный камень:
Потом какое-то время ломал голову над вариантами благодарности Замятиной, Шаховой и Волконской за спасение моей матушки, придумал два из трех и был вынужден отвлечься, ибо оказался в ресторане, где требовалось взять на себя еще одно бремя выбора.
Тут особо не задурялся — попросил чем-то загруженного администратора проводить нас в отдельный кабинет на двенадцать-пятнадцать персон, первым двинулся следом и, конечно же, предупредил, что к нам подойдет еще восемь человек. Администратор оказался далеко не дураком, поэтому в помещении, в котором мы вскоре оказались, обнаружилось два стола — для нас, дворян, и для нашей свиты. Вот мы и разделились — Лапина с Истоминым притормозили у того, который располагался ближе к двери, а мы с Янкой прошли к дальнему. Она, конечно же, устроилась у окна и выглянула на улицу, а я, опустившись в соседнее кресло, развернул голограмму электронного меню, нашел вкладку с первыми блюдами и, не раздумывая, выбрал две порции самого наваристого супа из имевшихся в списке — гуляша.
Зыбина, подключившаяся к процессу чуть позже, тоже не скромничала — набрала еды на пару взрослых мужчин, добавила в заказ требование нести холодные закуски по мере готовности и, не став ждать прихода официанта, отправила наш сводный файл на сервер кухни…
Обсуждать что-либо серьезное мы, естественно, не собирались, так что следующие несколько минут обсуждали наклевывавшиеся проблемы в учебе, вызванные систематическими пропусками занятий. Нет, я особо не переживал, зная, что нагоню класс за неделю-полторы не особо напряженной работы над уже пройденным материалом. А сестренка, не обладавшая настолько развитой памятью, основательно дергалась. Слава богу, в какой-то момент на пороге кабинета нарисовался Леня Соколов и, в мгновение ока оценив обстановку, возмущенно заявил, что мы — самые бессовестные личности, когда-либо рождавшиеся на Земле.
Я согласно кивнул, ибо жевал, а Янка сделала вид, что прячет под стол надкусанный бутерброд с семгой, и обиженно захлопала ресницами:
— Чего это вдруг⁈
Он объяснил. Вернее, начал объяснять. А когда увидел, что холодных закусок мы назаказывали… много, великодушно согласился сменить гнев на милость. Но был отодвинут в сторону друзьями, не собиравшимися тратить время на пустопорожнюю болтовню, и пролетел с выбором «самого теплого» места. Да и в мою ладонь вцепился самым последним. Из-за чего притворно расстроился, плюхнулся в последнее свободное кресло и, развернув меню, снова дал волю языку:
— Лют, ты уже начал трепетать от ужаса, или еще нет?
Я коротко кивнул их личным помощницам и телохранителям, только-только начавшим рассаживаться вокруг второго стола, а затем поймал взгляд записного шутника этой компании и «расстроено» опустил взгляд:
— Начал, конечно… Правда, пока не знаю, из-за чего, но ты ведь меня не оставишь в неведении, правда?
Он задумчиво потер подбородок, сделав вид, что раздумывает, делиться последними новостями или нет, но продолжить валять дурака не успел. Из-за Пашки Воронова — тот, пребывавший не в таком радужном настроении, выдал «военную тайну», что называется, без купюр:
— Ходят слухи, что тебя собрались проучить. За высокомерие, апломб и что-то там еще. Кто именно, где именно и как именно, мы пока не выяснили. Но уверены, что эти слухи появились не просто так…
Тут я жестом попросил его прервать рассказ, принял звонок Суккубы и подобрался, увидев, в каком она состоянии:
— Что случилось⁈
— Лют, у меня только что угнали «Кайзер»! Прямо в деловом центре, в котором проходили переговоры!! Я в диком бешенстве и плавлюсь от желания кого-нибудь убить!!!
— Ты где? Мы выезжа— … — начал, было, я, но был перебит:
— Я только что поломала начальника охраны здания, не успокоилась и боюсь сорваться на СИБ-овцев, задающих дурацкие вопросы. В общем, сейчас заставлю кого-нибудь себя подвезти и приеду к вам…
Глава 2
Часть 1
…Вертолет с гербами Волконских на фюзеляжах сел на площадку для приема бортов особо продвинутых гостей автодрома без пяти минут восемь.
Сотрудников СИБ вокруг было предостаточно, но Конвойные, высадившиеся с двух машин сопровождения, пребывали в готовности к чему угодно и секунд десять-пятнадцать анализировали все, что видели и слышали… в том числе и через аппаратуру доброго десятка разведдронов, парящих над «объектом». Да, потом все-таки разрешили государыне выбраться наружу, но поглядывали на нас, встречающих, мягко выражаясь, неодобрительно. Мнение служивых мне было до фонаря — я с интересом оглядел Императрицу-Мать, не поленившуюся прикупить стильный гоночный комбинезон, учтиво ответил на приветствие и предложил выбор.
Она мазнула взглядом по «Хозяину Леса», замершему на правом фланге шеренги из четырех гоночных машин, и решительно двинулась к моей «Искорке». Личного телохранителя, качнувшегося, было, следом, культурно послала лесом и попросила помощи у Суккубы, главного специалиста нашей компании по подгонке шлема, защиты шеи и ремней безопасности. Пока та делала свое дело, старательно изображала куклу. А когда оказалась надежно пристегнутой к пассажирскому сидению, помахала обозленному вояке ручкой, дождалась щелчка дверного замка и обратилась ко мне:
— Лютобор Игоревич, поляризуйте, пожалуйста, стекла — я собираюсь наслаждаться гонкой, что называется, без тормозов, а каждый дрон, реющий над автодромом — это не только видеокамера, но и потенциальный канал слива компромата!
Я выполнил эту просьбу, завел двигатель, плавно выкатился из строя и неспешно порулил к выезду на трассу, а Императрица заставила себя на время забыть о предвкушении и спросила, захватил ли я с собой «глушилку».
— Конечно! — кивнул я. — По одной на каждую из четырех машин. Обе мои уже включены и работают.
— Что ж, значит, обойдемся без иносказаний. Начну с вопроса, наверняка беспокоящего вас больше всего, то есть, будущего Ольги Валерьевны. Боевых магов уровня вашей матушки не так уж и много, но возвращать ее на службу я не буду — предпочту оставить при вас. Увы, о том, что она является вашей матерью, придется забыть — ей придется перевоплотиться в тетушку, спешно вышедшую в отставку, чтобы приглядывать за осиротевшим племянником. Но эта легенда позволит не раздувать до невозможности круг посвященных в ваше настоящее прошлое и минимизирует количество возможных проблем. Кстати, перед вылетом из дворца я нашла возможность заглянуть к Валентине Алексеевне и вытрясла из нее предельно подробный рассказ о нынешнем состоянии, динамике исцеления и сроках полного восстановления госпожи Фирсовой. Услышанное настолько удивило, что я далеко не сразу сообразила, что мотивированный физик-Молниевик в состоянии ускорить и исцеление…
Тут я воспользовался ситуацией и повернул ее монолог в нужную колею:
— Как ни обидно в этом признаваться, но моей заслуги в этом нет. На самом деле процесс ускорился благодаря самоотверженности и упрямству моей Слуги — это она сочла, что я себя загоняю на тренировках, «продавила» первостихию, создала заклинание, позволяющее обнулять всю накопленную усталость, и помогает Шаховой восстанавливаться значительно быстрее. А еще заполняет Силой пустеющие накопители, ассисти— …
— Вы хотите сказать, что у этой девочки
— Да, государыня… — подтвердил я и ударил в ту же точку: — Валя задалась целью стать мне по-настоящему полезной и до недавнего времени убивалась практически круглые сутки. Убивается и сейчас, но за вычетом обязательных семи часов отдыха. Тем не менее, даже так прогрессирует на зависть любому другому Одаренному!
— Я в курсе, что в конце декабря она поднялась на третью ступень ранга подмастерье…
Тут я «невольно» усмехнулся:
— Эта информация уже устарела: в начале февраля Валентина взбежала на четвертую и, вероятнее всего, еще до конца марта перепрыгнет на пятую!
— Перспективная особа, однако… — задумчиво пробормотала женщина, отстучала на ручке двери что-то бравурное, а затем задала тот самый вопрос, к которому я ее и подводил: — Если я правильно расшифровала ваши эмоции, то вы жаждете отблагодарить Замятину за неоценимую помощь, но никак не придумаете по-настоящему достойный способ, верно?
— Так и есть… — кивнул я. А для того, чтобы по-настоящему расстроиться, вспомнил, как выглядело лицо мамы в мое первое посещение операционной. Затем остановил «Искорку» на линии старта
и снова вернул большую часть фокуса внимания на обе «петли», чтобы ненароком не переиграть: — Дарить квартиру бессмысленно, так как Валентина в ней не появится, машина и все реально необходимые аксессуары у нее уже есть, а к деньгам эта личность абсолютно равнодушна.
— Дальше можете не объяснять: таких людей надо беречь, как зеницу ока и обеспечивать им идеальные условия для дальнейшего развития! — заявила Волконская. — Поэтому предлагаю дать Валентине Петровне потомственное дворянство и принять в род Шаховых вместе с вашей матушкой. Хотя нет, не «предлагаю», а «так и сделаем»!
Тут я невольно сглотнул, ибо на подобную щедрость не рассчитывал. А Волконская, довольно хохотнув, напомнила мне о цели своего пребывания на автодроме:
— В общем, это решение
Я сорвал машину с места на пределе возможностей холодной резины, хорошенечко разогнал на стартовой прямой и, особо не хамя, прошел первый поворот. Второй — точнее, три последовательных — тоже пролетел быстро, но далеко не на пределе своих нынешних возможностей, ибо прекрасно понимал, что аварию с государыней в салоне мне не простят. Приблизительно в том же режиме гнал и оставшуюся часть круга. А для того, чтобы маневры ощущались пострашнее, добавлял лишние боковые смещения.
Мирослава Михайловна, явно никогда в жизни не испытывавшая ничего похожего, сдалась своему восторгу на предпоследнем повороте — радостно заверещала, потребовала «поддать» и окуталась мощнейшим
Следующий круг я прошел на шесть секунд быстрее и был уверен, что это прокатит. Ага, как бы не так — более-менее привыкнув к «сумасшедшей» скорости, Императрица-Мать поинтересовалась, достаточно ли разогрелась резина, и, получив заранее известный ответ, вдруг потребовала «перестать изображать черепаху»! Причем закончила этот монолог двумя неожиданными сентенциями:
— Лютобор Игоревич, я
…В требуемом режиме я, конечно же, гонять не стал. Но четыре раза подряд побил свой личный рекорд трассы. А когда понял, что Волконская почти готова «отъехать» от переизбытка адреналина, на выходе из последнего поворота «не удержал» машину на траектории, сорвал в «неконтролируемое» вращение и «с огромным трудом» стабилизировал после второго «пируэта». Это дуракаваляние, благоразумно исполненное в самой широкой части трассы, получилось в лучших традициях моей наставницы. А вот фокус внимания я, каюсь, разочек упустил. Поэтому государыня не повелась. И вместо того, чтобы испугаться, принялась благодарить… голосом, напрочь сорванным от радостных воплей еще на третьем «полноценном» круге, и кашляя чуть ли не через предложение:
— Лютобор… кха-кха… Игоревич, я хочу еще!!! Не прямо сейчас — я, увы, перебрала… кха-кха-кха… сильных ощущений. Но через полчасика-час буду готова продолжать! И… сюрприз получился. Я в восторге! Спасибо…
Я понял «намек» влет, с диким торможением зарулил в «карман» у конца стартовой прямой и покатил к ремонтному боксу Суккубы. Сдавать «Искорку» ее механикам на техосмотр, заправку и замену резины. С первой частью этих планов все получилось именно так, как планировалось — я заехал в нужное помещение, заглушил движок, выбрался из машины и даже успел обойти ее со стороны капота. Но стоило взяться за ручку пассажирской двери, как в створе поднятых ворот нарисовался запыхавшийся глава смены телохранителей Мирославы Михайловны и сходу начал на меня орать.
Я дослушал до словосочетания «безответственный мальчишка» и начал закипать, но в этот момент Императрица опустила свое стекло и прохрипела на весь бокс приказ, заставивший вояку прерваться на полуслове, побагроветь и сухо извиниться. Этот вариант извинений был забракован. Точно так же, как и два следующих. А после четвертого, вроде как, получившегося, Волконская открыла дверь, с моей помощью выбралась из салона, кое-как утвердилась в вертикальном положении и окончательно добила Конвойного еще парой фраз:
— Паша, ты идиот! Для того, чтобы понять, что исполненный трюк был отработан на многочисленных тренировках, достаточно было пересмотреть в многократном замедлении запись нашего «срыва в скольжение» и обратить внимание на траекторию, по которой летела «неуправляемая» машина, задать соответствующий вопрос Раисе Александровне Зыбиной или, хотя бы, разуть глаза и оценить легкость, с которой Лютобор Игоревич вернул контроль над «Искоркой»
Оскорбленный мужчина скрипнул зубами и коротко кивнул в знак того, что осознал свою ошибку. Но злиться на меня, судя по всему, не перестал. Но на его недовольство мне было наплевать — в тот момент я вслушивался в рык движка приближавшейся машины и ждал появления «старшей сестрички». И она не заставила себя ждать — влетев в помещение на моем «Хозяине Леса», затормозила, «чуть было не коснувшись» передним бампером моих ног, выбралась наружу и, оценив состояние государыни, предложила ей правильно расслабиться:
— Ваше Императорское Величество, удовольствие, уже полученное вами, можно усилить еще немного. Для этого надо забраться на переднее кресло вот этого монстрика, опустить спинку и закрыть глаза. Поверьте, так впечатления от гонки порадуют еще сильнее!
— Раиса Александровна, вы на удивление тактичная особа! — довольно хохотнула Мирослава Михайловна и потянула меня к внедорожнику: — Вместо того, чтобы заявить что-то вроде «Не держат ноги? Сядь, а лучше приляг…», вы придумали фантастически красивое объяснение! Кстати, во-он тот злобный паренек почему-то решил, что на выходе из последнего поворота Лютобор Игоревич потерял управление. А как считаете вы?
— Так оно и было… — «расстроено» кивнула развеселившаяся Земляничка. — Потерял.
— Вот и я в шоке… — ухмыльнулась государыня, с моей помощью влезла на правое переднее сидение внедорожника, опустила стекло и посерьезнела: — Раиса Александровна, если вы с племянницей планировали потренироваться, то сейчас самое время — в ближайшие полчаса-час я буду радоваться
…Императрица-Мать позволила себе расслабиться только после того, как мы отвезли Суккубу к двум другим «Искоркам», «проводили» Зыбиных к стартовой линии и встали так, чтобы видеть выезд из последнего поворота. К слову, заставила опустить спинку сидения и меня. А вот глаза закрывать не стала — заглянула в бардачок, убедилась в том, что «глушилка» работает, затем легла на левый бок, подложила руку под голову, поймала мой взгляд и криво усмехнулась:
— Да, я предпочитаю перестраховываться. Ибо знаю, как выдергивается из контекста, перевирается и истолковывается каждое неосторожно сказанное слово. Впрочем, вы тоже знатный параноик, и это, откровенно говоря, радует. Ибо здорово упростит ваше будущее. Но о нем мы поговорим чуть позже, а пока хотелось бы вернуться в недавнее прошлое, в момент, когда я сказала, что перед вылетом из дворца заглянула в операционную. Помнится, вас в этой фразе что-то сильно покоробило.
Эту тему я собирался поднимать в любом случае, поэтому сказал правду:
— Меня покоробила не фраза, а то, что за ней стояло. В частности, факт
Тут Мирослава Михайловна
— Не знаю, задумывались вы или нет, но Ольга Валерьевна… или, если вам так привычнее, Снежана Ярославовна пустилась в бега полтора с лишним десятка лет тому назад. Все эти годы технический прогресс не стоял на месте, так что оснащенность спецслужб и служб безопасности достаточно серьезных дворянских родов качественно изменилась. Тем не менее, ваша матушка не только переиграла СБ Дурасовых, но и, добросовестно отомстив, без особых проблем сбросила хвост. Месть главе главной ветви Рарогов тоже удалась. Но со сбросом хвоста возникли проблемы — СБ-шники, озверевшие от плевка в лицо, смогли обнаружить след и не схватили Снежану Ярославовну только из-за того, что мы помогли ей заметить «нездоровую активность» возле «лежки».
Тем не менее, ваша матушка чуть-чуть замешкалась, благодаря чему получила несколько тяжелых ранений, еле выкрутилась из практически безвыходной ситуации и долго восстанавливалась. Ее месть Суриным могла закончиться еще хуже. Но оба «древних» внедорожника с высокоранговыми магами, скрытно сопровождавшие кортеж главы рода, очень вовремя попали в аварию и не успели к месту боя до его завершения. А в стычке с Кондыревыми в дело вмешался так называемый человеческий фактор — один из бойцов спецгруппы умудрился не заметить, что сбил с себя иллюзию, сдуру попался на глаза «Валькирии», в тот момент добивавшей последних выживших, и был принят за врага. Вот моим от нее и прилетело. Да так, что четыре человека чуть было не отправилось на тот свет. Тут их сослуживцы озверели и какое-то время рубились всерьез, хотя командир рвал глотку, требуя остановиться. В общем, если бы не прямой приказ начальника службы, поднятого с постели, то вашей матушки уже не было бы.
— А как ее вообще планировалось задержать? — спросил я, представив описанную ситуацию и сглотнув подкативший к горлу комок.
— Дать возможность расслабиться и решить, что все уже позади, а через день-другой неожиданно подвести к ней менталиста-Архимага и вырубить
Это заклинание, насколько мне было известно, тоже могло натворить дел, но при достаточном уровне профессионализма менталиста особого вреда не наносило. Вот мне и полегчало. Но следующий вопрос я задал все равно:
— А для чего вы обнародовали факт ее ареста?
Тут государыня посмотрела на меня, как на идиота, но потом как-то поняла, что я хочу или подтвердить, или опровергнуть свои догадки, и пожала плечами:
— Нам надо было успокоить паникующий народ, показать дворянству, что СИБ не дремлет, и выяснить, как далеко вы готовы зайти, защищая тех, кто по-настоящему дорог.
— Цинично…
— Верно. А еще расчетливо и грязно… — невесело усмехнулась она. — Но таковы правила Большой Политики, и менять их в угоду лично вам никто не будет. Так что извиняться за это решение я и не подумаю. Скажу больше: для того, чтобы остаткам Рарогов, Дурасовых, Кондыревых и Суриных, наконец, расхотелось искать вашу матушку, мы показательно казним вполне реальную преступницу со связкой Даров «Воздух-Молния», что, в принципе, еще более цинично, расчетливо и грязно. Защищать или возмущаться будете?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Ибо понимаю, что за все надо платить…
— … а свои не в пример важнее, чем чужие, верно?
— Да! — твердо сказал я, не отводя взгляда, почувствовал, что этот ответ ее удовлетворил, и… прозрел: — Воспитываете?
— Пока могу. А еще доказываю
Тут я вздохнул:
— С уважением и благодарностью все в полном порядке. А с доверием пока неважно: я не понимаю причин, из-за которых со мной носятся, как с писаной торбой, а это, в свою очередь, мешает поверить в искренность ваших слов и разобраться в мотивах многих поступков.
После этого признания Волконская приподнялась на локте, несколько мгновений испытующе смотрела мне в глаза, а затем грустно улыбнулась:
— Информация о причинах столь
Такая перспектива не обрадовала от слова «совсем», но уточняющий вопрос я все-таки задал:
— А почему на «восемь-десять»?
— На первой ступени ранга подмастерье вы обретете иммунитет к любым ментальным воздействиям
— Жестко…
— Жестко! — кивнула Волконская и ехидно ухмыльнулась: — В общем, между вами и этой тайной — всего десять ступеней. Как пройдете — узнаете все. Даю слово. А пока в одностороннем порядке направлю ваш пытливый ум в нужном направлении. В смысле, посоветую вкладываться в развитие емкости резерва, памяти и пространственного мышления.
Она, вне всякого сомнения, не шутила, поэтому я благодарно склонил голову и искренне поблагодарил за подсказку.
Государыня удовлетворенно кивнула и задала странный вопрос:
— Лютобор Игоревич, а что вы знаете о Японии и Империи Солнца, кроме того, что эти государства являются нашими вернейшими союзниками вот уже почти целый век?
Глава 2
Часть 2
…Изменения в манере поведения «Искорки» Суккубы я засек на шестом повороте второго круга и невольно подобрался — Раиса Александровна, вдруг перестав «катать» Императрицу-Мать, принялась валять дурака. Причем так, как могла бы отрываться в компании со мной или с Янкой, то есть, вообще без тормозов! Седьмой поворот прошла в сумасшедшем заносе, хотя резина, вроде как, не позволяла, восьмой и девятый пролетела с личным рекордом скорости, а на последних «танцевала», заставляя машину вытворять невообразимые пируэты. Вот мы с ее племяшкой и не выдержали — как только беснующийся болид нарисовался в самом начале финишной прямой, выпрыгнули из салона «Хозяина Леса» и рванули к краю трассы. И не зря: не успели замереть у ограждения, как «Искорка», последние метров триста пятьдесят изображавшая взбесившийся вентилятор, вышла из вращения, выровнялась и затормозила возле нас!
Поделиться книгой: