Борода. Я умираю…
Мозговоер. «Меня призывают, — говорит он, — в тот мир…»
Борода. В тот мир…
Мозговоер (к Бороде). Вы, может, перестанете повторять за мной, как попугай?
Борода. Как попугай… (Осекается.)
Мозговоер (мгновение смотрит на него и продолжает рассказ). Короче, на чем же я остановился? На том, как отец моего отца говорил со своими детьми перед смертью… «Запомните же, — говорил он им, — дети мои, ведите себя достойно, поддерживайте друг друга, оберегайте каждый честь другого, как свою собственную честь, и тогда всевышний осчастливит вас и удостоит, — говорил он, — найти клад, который спрятал в этих местах великий Наполеон, когда он шел покорять Москву…»
Борода. Покорять Москву…
Мозговоер. И ни слова больше не произнес он до самой последней минуты…
Борода. До самой последней минуты…
Привереда (к Мозговоеру). Не посчитайте за обиду, я не хочу ничего дурного сказать про вашего деда или прадеда. Мне только хочется знать, что ему стоило уж заодно указать детям место, где этот клад запрятан?
Борода. Ну и умник же вы! Он, вероятно, и сам не знал!
Милостивец. Их поколение еще не сподобилось знать…
Мозговоер. Короче говоря, — о чем тут раздумывать, — как только дед, мир праху его, умер, дети выждали тридцать дней траура, а когда тридцать дней прошли, принялись за розыски клада. Искали его как следует. С усердием искали! Во всем городе искали, во всех уголках, и больше чем где бы то ни было — на кладбище, в том месте, где оно идет под гору, к реке.
Борода. Под гору, к реке…
Привереда. Почему вдруг на кладбище?
Мозговоер. Потому что там, как рассказывают старые люди, великий Наполеон отдыхал со всем своим войском при переходе через Неман.
Борода. Через Неман…
Мозговоер. Старые люди рассказывают, будто известно даже место, где Наполеон стоял и глядел на Неман. На этом месте когда-то стоял домишко. Пока старый граф Ксаверий был жив, этот домик оберегали как зеницу ока. Теперь от него и помину не осталось. Никто не знает, куда он девался…
Борода. Девался…
Мозговоер. И очень даже возможно, что он за одну ночь сгинул.
Борода. Сгинул…
Мозговоер. И очень даже возможно, что именно там, где стоял этот домишко, и спрятан клад: ни больше, ни меньше — тринадцать бочонков с золотыми червонцами.
Борода. С золотыми червонцами. (Вздыхает.)
Милостивец (ломает руки). Тринадцать бочонков с золотыми червонцами!..
Привереда. Кто их считал?
Борода. Нет сладу с этим человеком! (К Мозговоеру.) Значит, дети вашего деда искали понапрасну?
Мозговоер. Не они одни искали, все искали. Весь город искал. И очень даже возможно, что старый граф Ксаверий тоже не прочь был прибрать эти тринадцать бочонков с золотыми червонцами. Но он не знал места…
Борода. Не знал места…
Мозговоер. Никто не знал места, и никто не узнает; а когда узнают, тогда, быть может, настанет время пришествия мессии…
Борода. Пришествия мессии…
Привереда. Мессия?
Милостивец. Мессия!..
Все стоят, пригорюнившись. Идл Торба прислушивается одним ухом. Женщины прерывают свою беседу, хотят расслышать, о чем говорят мужчины, и ловят последнее слово «мессия».
Первая торговка (ко второй). Слышишь, там уже добрались до мессии.
Вторая торговка. Дай бог! Пусть явится мессия, только бы избавиться от горя. Сбросить бы с плеч заботы, — где набраться денег на графа, на квартиру.
Третья торговка. Детям на хлеб.
Четвертая торговка. Хлеб як хлеб, брюхо простит. Нынче, к примеру, пост, так что сегодня еда со счетов долой! Иное дело — плата за учение, горе мне! Плата за учение детей!..
Появляется красивая девушка, нарядно одетая, в шляпке, перчатках, с зонтиком. Женщины оглядывают ее с головы до ног.
Ента (Башеве Мозговоер). С гостьей вас. Ваша дочь идет. (Тихо Гене.) Как она, скажи на милость, расфуфырилась! И как раз в день поста, — семнадцатого тамуза.
Геня (Енте тихо). Не девка, а цимес. Отец с матерью подыхают от жары, а она разгуливает, как графиня… (Громко Башеве.) Ваша Эстерл, не сглазить бы, всходит…
Асна (Гене тихо). Как праздничная хала… (Громко, Башеве). Пора бы вам, Башевеню, призадуматься насчет…
Башева. Жениха? Такой бы мне слиток золота привалил с пришествием мессии, какого жениха мы ей скоро дадим!.. Пусть беспокоятся те, у кого дочери засиделись…
Женщины переглядываются, тихо переговариваются. Эстер приближается. Отец замечает ее и подходит к своей лавке.
Мозговоер (к дочери). Что тебе вдруг здесь понадобилось в такую жару?
Эстер. Я принесла вам письмо. Угадайте откуда?
Мозговоер и Башева. Откуда?
Эстер. Из Америки.
Башева (всплескивает руками). Убей меня гром!.. От Бени?
Мозговоер (к Башеве). Подумаешь, гром от Бени?! Никуда он не денется, твой племянник. Что же он пишет, этот шалопай, из Америки? Давненько не было от него писем. Вначале он еще время от времени писал. Хвастал, что «делает жизнь»… Слыхали вы, чтобы человек «делал» жизнь! Вот болван!.. (К дочери.) Ну, обрадуй мать, прочитай ей письмецо. (Он, видно, не прочь и сам послушать, что пишет племянник; надевает очки, чтобы лучше слышать.)
Эстер садится на скамеечку возле матери, читает письмо; мать, сложив руки, словно на молитве, благоговейно слушает; отец глядит поверх очков, улыбается, ухватив себя за бороду.
Эстер. «К моему любимому дяде Лейви Мозговоеру и к моей любимой тете Башеве Мозговоер. Живите счастливо. Во-первых, сообщаю вам, что я олл райт…»[5]
Мозговоер. Что он такое?
Эстер (читает). «Олл райт…»
Мозговоер (оборачивается к лавочникам, во весь голос зовет). Люди! Хотите получить удовольствие? Идите сюда, услышите разговор, услышите язык!
Лавочники один за другим подходят, женщины прислушиваются издали. Эстер не знает, что делать. Отец подмигивает ей.
Что же ты остановилась? Читай, читай!
Эстер (читает). «Что я — олл райт. Я уже не работаю у других. Я уже сам босс[6]. Имею собственное фарм[7], несколько сот акров земли, домик из шести румс[8], сад, а в саду всякие фрукты — и яблоки, и груши, и черис[9], и пичес[10], и грайпс[11]…»
Мозговоер (посмеивается). Ну, как? Слыхали вы такой язык? Что ни слово, то загвоздка.
Борода. Околесица…
Милостивец. Тарабарщина. Обыкновенный человек не в силах такое понять…
Привереда. Потому что не знаем… Знали бы, — понимали бы…
Борода. Даже тут Привереда не может не перечить. Всегда всем назло!
Мозговоер (дочери). Что же ты остановилась? Читай, читай.
Эстер (читает). «И коней имею собственных, и быков… Имею повозки, сани и кередж[12], на которой я каждое воскресенье выезжаю на прогулку. Водятся и хлеб в мешках и деньги ин кеш[13]…»
Мозговоер (к лавочникам). Вероятно, — в кешени[14]… Все бы хорошо, будь это правда. Одно несчастье: все, что исходит из его уст, — брехня и вранье…
Борода. На небе — ярмарка! Чушь!
Эстер (продолжает читать). «И эверитинг[15] своими собственными руками… И я не сожалею, что отправился сюда, в диз кантри[16], где каждый может разжиться, только бы не ленился, только б охота работать. Плохо лишь, что я синглмен[17], один-одинешенек. Хочу жениться, да никак себе жену не подберу; хочется, чтобы моя жена была из порядочного дома, из моего стейт[18], где я родился. Если мои бизнес[19] мне дозволят, я приеду к вам в гости, заодно побываю на могилах моих родителей. Передайте привет вашей дочери Эстер. Когда я от вас уехал, она была еще беби[20], ей и года не было, теперь она, думаю, уже большая. Посылаю вам мою пикчер[21] и прошу — вышлите мне ваши пикчерс…»
Мозговоер. Что? Что?
Эстер. Он имеет в виду карточку, вот она. (Вынимает из конверта портрет, показывает отцу и матери.)
Из их рук карточка переходит к лавочникам и их женам. Каждый разглядывает ее по-своему. Башева на радостях утирает глаза.
Мозговоер (к Башеве). Коза! Что же ты плачешь? Благодари бога хоть за это. Я от него и того не ждал… (Лавочникам.) С самого детства это был какой-то выродок, ничтожество, не хотел учиться, хотя довольно-таки смекалистый. Содержался у меня, потому что остался, бедняжка, сиротой… Он всегда рвался к ремеслу, а я его к ремеслу не хотел допустить. В нашей семье еще не было ни ремесленника, ни выкреста… (Смотрит на карточку, любуется.) С виду — человек как человек… Вроде купца… (Показывает карточку остальным лавочникам.)
Борода. Вроде купца…
Мозговоер. Дети выходят в люди…
Борода. Выходят в люди…
Привереда (смотрит на карточку). С виду — комедиант. Вроде шарманщика… Ни бороды, ни усов…
Борода. Мыслимое ли дело, чтобы у Привереды что-нибудь прошло без задоринки. (К Лейви Мозговоеру.) Знаете, что я вам хочу сказать?
Мозговоер. А ну, к примеру, любопытно? Берется за бороду, закрывает глаза.)
Милостивец (придерживает Мендла Бороду за руку и обращается к Мозговоеру). Я вам отгадаю, что он хочет сказать. У меня мелькнула та же мысль, когда Эстер читала письмецо…
Борода (выпаливает, спеша опередить Милостивца). Он для вашей дочери в самую пору…
Милостивец. Богом благословенная чета!
Мозговоер (к жене). Слышишь, Башева?..
Башева. Такой бы мне слиток золота привалил с пришествием мессии… (К Эстер.) Что ты так застыдилась, дочка? Это дело житейское…
Привереда. Ша! Зря вы жаловались, что пала выручка, — вон идет покупатель…
Слово «покупатель» действует как бомба. Все бросаются к своим лавкам. Появляется Влоцлавский. Он одет в короткий белый плащ поверх долгополого черного сюртука, над глазами широкий козырек, в руках зонтик из желтой парусины. Останавливается, отводит руку в сторону и, задирая голову, оглядывает базар, все глаза устремлены на него.
Борода (издали). День добрый, вельможный пан!
Привереда. Что пан изволит покупать?
Милостивец (кланяется ему издали). Давненько пана не видно было!
Мозговоер (отталкивает остальных лавочников). Не видите разве, что пан идет ко мне? (К Влоцлавскому, показывая на свою лавку.) Прошу, прошу! (К Башеве.) Корова! Что ты сидишь? Встань, проси его в лавку, может, купит что-нибудь!
Башева встает перед Влоцлавским с заискивающей улыбочкой. Встают и остальные торговки; показывая ему на лари, они начинают перечислять свои товары.
Первая торговка. Дорогой пане! Бардзо сличне цукерки[22], ленты, суровые нитки, пан, канитель с лакрицей!..
Вторая торговка. К вашим услугам, пане! Индюшечьи семена, милюты и секуты, бардзо пшиемны[23] от кашля!..
Третья торговка. Добрых терзаний, пане, наши вам напасти, полный набор несчастий, напрасных мук!..
Влоцлавский (благодушно). Пся крев[24], отродье сатанинское! Ниц не потчебно[25], прекрасные хозяюшки. (Показывает зонтиком на менялу.) До тэго лайдаку![26] (Направляется к Идлу.) Як се маш[27], пан Юдко, за здравие или за упокой?
Торба (срывает с головы шапку перед Влоцлавским, победоносно глядит на лавочников). День добрый, пане, что слышно нового, пане? (Уступает ему свою скамеечку, для себя берет у одной из торговок перевернутый ящик.)
Влоцлавский (к Идлу Торбе). Сядай, Юдко, бендземо[28] обсуждать халоймес[29].
Садятся друг против друга, тихо беседуют.
Борода (к Лейви Мозговоеру). Вы же человек с головой… О чем, по-вашему, этот пан может говорить с менялой?
Милостивец. Конечно, насчет одолженьица. О чем другом пану говорить с евреем?
Привереда. С чего вы взяли?
Борода. Вот! Привереда тут как тут! Черт — свое, Привереда — свое!
