Путь Стратега 6. РеалРТС (СИ)

Насколько мне сейчас понятен смысл данного прорицания?

«Неспокойны древние кости?» Это, полагаю, про титанов. Несколько раз уже слышал от магов, что кости титанов остались в земле. Недавно была очень активна Мирканто, так что сходится.

«Змеиные глаза смотрят на тебя. Огненные глаза рыщут с небес. Мертвые глаза глядят на каменный город».

Змеиные глаза это или Мирканто, или Каламет. Обе связаны со змеями, обе могут смотреть на меня. Огненные глаза — Эагис? Самая очевидная версия. И наконец мертвые глаза и каменный город. Антавий Сагион и Канртег.

«Три человека, три призрака, три проклятья».

Тут уже сложнее. Три человека вероятно Триумвират. Однако не факт. Три призрака… Один из них Сагион? Но тоже не факт. Когда-то у меня уже было видение, где упоминались призраки, однако не людей, а древних государств. Тогда уже проще. Карр и его фракция — призрак Республики. Ксерион и компания — восставший из праха Великий Шадд. Кто же третий? Сразу напрашивается Канртег, как одна из великих сгинувших цивилизаций. Однако в городе проклятий все сейчас печально и уныло. Сложно представить, чтобы его призрак как-то грозил ныне живущим. Даже если прикинуть военный потенциал Канртега, никаким возрождением в стиле Шадда тут не пахнет. Малочисленное по глобальным меркам население, отсутствие нормальной древесины и зависимость от внешних поставок продовольствия. Но кто же ещё может быть третьим призраком. Как ни странно я. Опять же, было у меня когда-то видение, где звучали слова о призраках минувшего и пока еще несбывшегося. Могу ли я предложить этому миру некое новое состояние? Пока мои прогрессорские проекты касались лишь отдельных сфер жизни. Однако даже если удастся коренным образом изменить лишь одну, то это может по цепочке затронуть остальные. Надо снова вернуться к прогрессорству, пока есть время. К черту вашу мышиную грызню за власть, канртегцы. Мне нужно мыслить в рамках более глобальной перспективы.

Впервые за долгое время, видение принесло мне скорее воодушевление, чем опасения.

И у меня тут же возникла идея в какое русло направить это вдохновение. Я дистанционно вызвонил Клестуса и раздал несколько приказов, которые должны быть исполнены до рассвета.

По темным улицам снова шагали когорты, но теперь уже не встречая никакого сопротивления. Лишь в одном из серых кварталов на юго-востоке города собралась на стихийный митинг буйная толпа, однако за пределы своего района не пошла. Постояли, покричали оскорбления в адрес знати города и Империи, несколько своих, подозреваемых в связях с властями, забили насмерть, а потом разошлись. Такие здесь проявления гражданского общества. Ситуация оставалась тревожной. Лишь страх перед легионами сейчас удерживал толпы от начала бунта.

Что же собирался делать победоносный стратег, возглавляющий эту армию. Шел на встречу с алхимиками Канртега. Теми самыми кудесниками, что изготавливали в проклятом городе искусственную древесину и множество других гадких штук типа эрзац-вина, курительных смесей из галлюциногенных грибов и искали способы окраски тканей водорослями.

Нужда либо убивает сообщество, либо порождает способы преодоления проблемы. Для Канртега одним из этих способов стали алхимики. Полушарлотанские гильдии, однако, освоившие несколько рабочих рецептов и продолжающих искать новые.

— Мы очень рады, что наше скромное искусство заинтересовало Ваше Блистательство. — хрипло произнес покрытый пятнами лысый старик, возглавлявший одну из гильдий. — Пускай мы не способны на чудеса подобно чародеям, но пытаемся менять мир иными методами. Менее яркими и более… пахучими.

Пахло в помещении его гильдии, действительно, непередаваемо. Здесь витали ароматы гнили, прогорклого жира, металлической пыли, копоти и одни боги еще знают чего.

— Любое искусство почетно, если оно служит на благо общества. — ответил я и алхимики восприняли мои слова как похвалу.

Парадокс. Одновременно сложно и очень просто обладать большой властью. Каждое твое слово имеет вес. Можно небольшим набором звуков запустить общественный процесс. У тебя куча возможностей, но приходится чаще задумываться о последствиях. Впрочем, многие власть имущие о них не задумываются. Пока трон стоит крепко они рассыпают свои тяжелые слова без меры или напротив пытаются отстраниться от общества вокруг.

«Пошумят и успокоятся». — знаменитый рецепт постепенной закваски будущего мятежа. И в Канртеге бунт уже вызрел.

По-началу алхимики решили показать мне свой стандартный набор фокусов, который, наверное, демонстрировали каждому богатею, зашедшему в их гильдию. Разноцветные огоньки, какие-то быстро закипающие зелья, крошечных уродцев-гомункулов, созданных на стыке их алхимии и Алхимии Плоти. Все это было мне мало интересно. Мелкие гомункулы выглядели слишком уж дохлыми и медленными для шпионских миссий.

— Что мне от вас потребно… — начал я, прервав алхимическое шоу. — Есть одна задача и несколько вопросов.

Я прошелся вдоль стены со стеллажами старинных свитков. В отдалении толпились алхимики, под стражей превенторов и венаторов. Все желающие с трудом умещались среди каменных столов для опытов. Оборудование алхимиков было достаточно простым: каменные ступки, стеклянные сосуды, весы, песочные часы, какие-то мерные склянки и бронзовые инструменты.

— Во-первых, мне интересно узнать больше о вашем учении. Как вы объясняете почему те или иные рецепты работают? Есть ли какая система для поиска новых составов? Увы, я очень занятой человек. Поэтому читать длинные труды времени нет. Нужно, чтобы кто-то вкратце и доступно мне все объяснил. Во-вторых, знакомо ли вам это вещество?

Я продемонстрировал пригоршню мелких желтых кристаллов. Самородную серу.

— Да. Желтый камень. — ответил старик. — Сулимские жрецы и ведуны считают, что его дым отгоняет злых духов. Они используют желтый камень в своих благовониях.

Отлично. Теперь перейдем к описанию селитры. Я как мог рассказал о свойствах этого вещества. Все, что осталось из знаний прошлого мира.

Алхимики зашумели и заспорили между собой. Многие выдвигали свои версии, а коллеги тут же их пытались опровергнуть. Я терпеливо ждал, рассматривая одного из гомункулов. То было странное существо с круглой головой размером не больше куклы барби. Порождение сумрачного канртегкского гения тупо пялилось на меня кривыми глазками, высунув из беззубого рта опухший язык. Наконец мнения алхимиков пришли к среднему знаменателю. Один из них, на сей раз высокий, тощий мужчина, вышел перед остальной толпой и произнес:

— В Сулиме встречаются так называемые горючие земли, из которых в засушливое время выступают белые или прозрачные кристаллы.

О! Это может быть, то что нам нужно.

— У вас есть образцы этой огненной земли или кристаллов из нее? — спросил я.

— Да, если вы хотите… — начал было алхимик, но через мгновение его речь для меня была перебита голосом системы:

«Наше подразделение разбито».

Глава 4

Не наемники

Сразу же перешел в режим стратегии. Что там, черт возьми, происходит⁈ Ни в каких боестолкновениях мои подразделения сейчас не участвуют. Как одно из них может быть разбито?

Ответ я получил быстро. Была разбита без боя центурия пеших сагиттариев Двадцать Первого легиона. Они охраняли восточную часть стен города, располагаясь в одной из гигантских башен Канртега. Легионеры были отравлены. Многие бредили, некоторые впали в кому. Яд вызывал спазмы мышц, убивая через нарушение сердечного ритма. Семнадцать погибших на данный момент. Остальные прямо сейчас борются за свою жизнь. Кроме лучников пострадали и другие легионеры из Двадцать Первого. Отравлены были запасы воды. Всего двадцать девять погибших на данный момент и почти две сотни пострадавших.

Я направил на помощь кого мог из медиков плюс Арамию, затем вышел из стратегии, чувствуя, как закипаю. Собравшиеся вокруг алхимики испуганного молчали, наблюдая за моей реакцией. Мне казалось, что нечто раскаленное струится под кожей. Расплавленный металл, который заменит мою бренную плоть, обратив меня машиной войны и мести.

— Гинд, замени здесь меня, — бросил я и быстрым шагом покинул зал в сопровождении превенторов.

Этот город желает своей погибели. Иначе нельзя объяснить такую настойчивость в дергании спящего льва за усы.

«Клестус, нужно найти этих людей. Я хочу, чтобы они висели на стенах этого проклятого города в назидание всем остальным ублюдкам, что хотят ударить нам в спину».

Больше всего злила меня абсолютная напрасность этих потерь. Мы не собираемся удерживать Канртег или порабощать его население. По крайней мере, раньше не собиралась. Однако местные упрямо добиваются обратного. И я мозгом понимаю, что следует проявить хладнокровие. Вести расследование, карать только доказано виновных. Однако есть у войны и у меня второй лик, который требует крови прямо сейчас.

Я вернулся в бастион напротив падших дворцов. Там меня уже ждал Севедий, успевший пообщаться с верхушкой города.

— Доброго дня, уважаемый триумвир. Дело сделано. Мы вымогали как могли. Тянули из них все…

— Севидий! — прервал его я. — Мне сейчас не до этого. Когда там заседание Совета?

— Ближе к вечеру, уважаемый триумвир.

— Я буду там.

Надеюсь, к тому времени Клестус уже продвинется в расследовании отравления. По предварительным данным ублюдки использовали яд, добываемый из хищных рыб. В Канртеге им часто травили неугодных. Яд не самый мощный, но легко доступен. Действует быстро, и самую большую опасность несут первые часы отравления.

Вскоре центурион Клестус уже был готов обсуждать предварительные результаты расследования. Чтобы не отрывать его от процесса, я решил сам направиться в нужную башню. Прогуляться внутри канртегских стен. Множество лестниц и узких проходов ожидало меня на этом пути. Черные камни нависали над головой. Их холодная влажная поверхность будто впитывала жизнь. Я видел, как моя охрана выматывается. Люди, которые достойно прошли многие испытания, с трудом осилили не самый долгий маршрут. Дело в том, что сквозной проход в стенах на самом деле находился ниже их уровня. Проклятье тут уже имело большую силу.

Прибыв на место, мы попали в атмосферу лазарета. Множество больных лежали на верхних этажах круглой башни. Некоторым пытались промыть желудок, другие пребывали в состоянии беспокойного сна. Бледные лица, покрытые каплями холодного пота, посиневшие губы. Люди, устоявшие в бою, так подло повержены сразу после победы. Этого не должно было произойти.

Клестус мрачной тенью стоял у окна. Шрамированное лицо центуриона превенторов напоминало древнюю статую, пострадавшую от времени и случайных обстрелов. Кончик носа будто сколот. На самом деле срублен мечом северянина в битве за брод через реку, название которой я уже не помню. Тогда мы сражались с Аргетом.

— Схвачено тридцать пять человек, — произнес центурион. — Девятерых мы пытали. Семеро в процессе. Однако один из виновных уже выявлен. Он сбежал в трущобы сразу после завтрака, и мы ищем его. Человек из серых кварталов. Черпал воду для колодцев. Он не мог знать, что она пойдет к легионам. Кто-то уведомил его. И столько яда… Это был план опытных людей, имеющих под рукой большой запас отравы. Мелкий ублюдок, скорее всего, уже мертв.

— Если так, то достаньте труп.

— Работаем, — кивнул Клестус.

— Эти люди должны ответить, — озвучил я очевидную вещь, но слишком уж рвались наружу эти слова.

Хоть немного выпустить скопившийся гнев.

— Нужно собрать несколько отрядов из лучших бойцов, — добавил я. — Пусть выйдут вечером во время погромов. Захватим несколько десятков негодяев.

— Для допроса?

— Нет. Понимаю, что допрашивать всех подряд бесполезно. Они нужны для других целей.

Клестус кивнул, не задавая лишних вопросов. После общения с ним я обратился к Арамии:

— Если есть те, кого ещё можно спасти, но обычные методы не помогают, то разрешаю приготовить этот ваш ти-шадайский Эликсир. Клестус скоро добудет сырье.

— Как прикажет мой господин, — покорно ответила колдунья, но я ощутил в ее голосе некую лукавую радость.

Возможно, ей нравилась процедура приготовления кровавого зелья. Или же просто рада, что эти ее навыки наконец-то пригодились.

А теперь следовало отправиться на заседание городского Совета. Гинд же пока там слушал алхимиков. Опять приходится немного отложить в сторону планы по развитию науки. Этот мир как будто не хочет от меня прогресса. Сам постоянно напрашивается на карательные меры. Словно он, как и Арамиа, любит пожестче. Прямо чтоб до сломанных костей. Это мы умеем.

Заседания Совета сейчас проходили в восточном дворце Царствующих Близнецов. Это циклопическое здание было одним из самых крупнейших в нынешнем Канртеге. Многоступенчатый дворец-зиккурат с четырьмя шпилями башен. Строение тянуло на отдельную крепость или даже небольшой город и казалось невероятно пустым. Немногочисленные отряды наемников канртегской знати смотрелись жалко на фоне изваяний медных минотавров. А ведь когда-то эти исполины могли шагать и сражаться, но сейчас магия покинула их. Новых властителей Канртега охраняли простые смертные. Причём далеко не самые лучшие представители рода человеческого.

Я же привел с собой три когорты Двадцать Первого, десяток превенторов и несколько магов из группы Меликса.

— Уберите местную охрану, — приказал я Поцию. — С оружием здесь сегодня должны быть только мы. Это новое правило для всех помещений, где квартируется легион. Наемникам, которых привела Айкари, мы предложим стать частью ауксилии или сложить оружие на время нахождения рядом с нами.

— Этот город напрашивается на хорошую трепку.

— Истинно так.

Нас ожидал просторный зал с каменными трибунами, на которые слуги заботливо поместили мягкие подушки, чтобы вершители судеб Канртега не отморозили себе задницы. Потолок тонул в темноте, так как свет жаровен до него не доставал. Наверху тускло блестели пыльные зеркала. Наверное, когда-то здесь была целая система освещения с помощью отражения лучей солнца или какого-то особого ярко пылающего объекта. Но сейчас тьма и сырость правили здесь. Древние статуи отрешенно взирали на убогое настоящее некогда великого города.

Политиканы и богачи уже заняли места, ожидая спектакль «Гнев имперского триумвира». Пестрые одежды изобиловали фиолетовым, пурпурным и желтым. Если сенаторы перед заседаниями избавлялись от лишних украшений, то местные элитарии, наоборот, наряжались в цацки чудовищно безвкусной роскоши. Золото блистало в свете жаровен на фоне тусклых канртегских лиц. Смуглая поколения назад, но ныне обесцвеченная отсутствием солнца, кожа казалась самой блеклой частью каждого наряда богатея. Было тут много знати иностранного происхождения, но и на них Канртег успел наложить свою печать болезненной скорби. Они променяли родные просторы на богатую жизнь в этом проклятом во всех смыслах месте? Какая же глупая жадность. Но хватит. Пора от мысленной брани переходить к реальной. Хорошенько припугнуть всех этих зажравшихся клопов.

А тем временем стоящий на постаменте в центре зала архонт, или кто там сейчас заседал, произнес:

— Приветствуем победоносного стратега Империи, волею Императора народа и по постановлению Сената члена военного триумвирата с экстраординарными полномочиями, спасителя и защитника Канртега, Михаира Лиардиана.

Я пошел к центру зала, но не один, а в сопровождении легионеров. Заседатель поспешно отошел в сторону. На его лице читалась тень подлого страха. Пора начинать пугать еще сильнее.

— Я знаю, зачем вы позвали меня сюда. Исправить ваши ошибки. Трон власти Канртега зашатался. И вы надеетесь подпереть его дланью Империи. Телами моих воинов. Заплатить их кровью за свою беспечность.

Так. Собрались. А теперь повышаем голос и ставки:

— Этого не будет! Мы не наемники! Не головорезы, которые побегут к вам, лишь заслышав звон монет. Но… Уже поздно для этих слов. Я не могу остаться в стороне, когда совершено преступление. И горе тем, кто повинен в смерти сынов Империи.

Я взял паузу, давая собравшимся прийти в себя и набраться решимости для ответа. Первым заговорил толстый старик-полусулимец во втором ряду:

— Мы просим прощения за свой город, но народная стихия вышла из берегов. Они не понимают, что Канртег не выживет без ашминитов.

— Так может, лучше ему и не жить? — с ухмылкой произнес я.

Снова повисло мрачное молчание. Теперь отвечать никто не решался, и я сам начал развивать мысль:

— Этот мир велик. Почти во всех местах, кроме этого, светит солнце. Вы, наверное, уже от него отвыкли. Такая большая светящаяся штука на небе. Почти во всех местах, кроме этого, растет трава, и есть обычное дерево, а не алхимическое дерьмо. Вы прозябаете тут из-за собсвенной жадности. Может быть, пора остановиться?

— Этот город важен для морской торговли, — произнес один из советников.

— Крепость с небольшим гарнизоном, еще отряд на охране раскопок, немного рабов-рыбаков. Все, — ответил я. — Людей можно сменять. Привозить новых, забирать старых. Здесь не нужно столько населения.

— Где в мире нам найдется место? — вопрошал другой.

— Да много где. Я лично могу отвечать за территории Империи и обсужу этот вопрос с Сенатом.

По залу прошелся взволнованный шепот. Не о таких моих решениях они мечтали. Теперь каждый, наверное, думал, чем перемены могут ему лично грозить и какие выгоды сулить.

— Но прежде будет совершено правосудие, — добавил я. — Кто бы не стоял за этим — ему не скрыться. Я одарен богами светлыми и темными. Взор мой проникнет в самую твердь этих древних улиц. Истина не скроется от него, и весь Канртег узнает: я не жесток, но безжалостен.

Надеюсь, посыл фразы им понятен. Я не стану творить жестокости просто ради удовольствия, но за любое зло отомщу.

Снова мрачная тишина, а затем слово взял мне уже знакомый Акеларна Строн. На этот раз он говорил сам, а не служил марионеткой Сандиса.

— Глубокоуважаемый триумвир, город на грани мятежа. Люди готовы истребить друг друга. Мы просим вас о вмешательстве. Многие наемники оказались нелояльны. Будущее Канртега — вопрос сложный, и мы с удовольствием выслушаем ваши предложения, но сейчас нам очень нужна помощь.

— Я не навсегда в этом городе, и легионы — тоже. Что же мне сделать перед отъездом? Истребить здесь всю чернь?

— Только лишь бунтовщиков, — раздалось откуда-то справа. — Тех, кто уже распробовал вкус крови и наживы. Это как бешеные псы. Остается только уничтожить их.

— Как будто вам вкус крови и наживы не ведом? — усмехнулся я. — Как будто он неведом мне. А ещё я знаю, каков на вкус дешевый популизм. Не надо меня им кормить.

Лишь попав в этот мир, я впервые так близко соприкоснулся с элитой общества. Поначалу общаться с ними было не просто. Сейчас уже хорошо понял сущность этих людей. Я не один из них. Никогда им не стану. Слишком другие вещи закрепила во мне жизнь. Чтобы стать порядочным, эффективным кровопийцей, желательно либо вырасти в подобающей атмосфере, либо иметь нужные склонности. Ни того, ни другого у меня нет. Однако эти люди более для меня не загадка. И если с Сенатом мне приходится считаться, то играть по правилам канртегских воротил я не собираюсь.

— Ваши ошибки — ваша проблема. Хорошенько подумайте над предложением, которое собираетесь мне сделать. Не надо перекладывать вину на чернь. Вы сами ослабили хватку, годами упивались своей жадностью, а скупой платит дважды, и очень часто собственной головой. Ваши пока на плечах. Думайте.

И под аккомпанемент гнетущей тишины я покинул зал. Эхо наших шагов разносилось по коридорам дворца, словно победный марш. На выходе нас встретил превентор из когорты Клестуса.

— Центурион велел передать вам, что тело нашли.

— Отлично, — кивнул я.

Речь, разумеется, шла о трупе того негодяя, что сыпанул яду сагиттариям Двадцать Первого. Полагаю, его прикончили свои же, чтобы обрезать нить, ведущую к ним. Посмотрим, удосужились ли они выжечь тень. Если нет, их ждет сюрприз.

Где-то через полчаса в одной из башен обвода городских стен я уже склонился над обезображенным мертвым телом. Превенторы хорошо постарались. Труп пытались сделать неузнаваемым. Отрезали нос, уши, пальцы, собирались расчленить, но видимо кто-то спугнул убийц. Отрубили только левую ногу по колено. Затем тело бросили в водосток серого квартала, но оно зацепилось, и течение не унесло его в море. Трупу сильно досталось, но тень была цела. Сосредоточившись, я увидел, как проступают контуры призрачного образа. Мог теперь увидеть прижизненный облик канртенца. Узкое, болезненное лицо, грязно-седые волосы, бесцветные глаза. Худой, невзрачный, с выбитым передним зубом. Жалкий человечек проклятого города, посмевший загубить героев.

— Ты слышишь меня? — спросил я, заглядывая в призрачное лицо, взгляд которого был рассеян.

— Подождать… Я смогу уехать, — шептал призрак. — Сорок пять серебром. Птичий город. Я уплыву. Берска. Я смогу.

Мертвые глупы. Так говорила мне Арамиа, и я сам мог в этом убедиться. Тень канртенца завязла в полусне предсмертных мыслей. Он, похоже, чего-то ждал незадолго до своего убийства.