Безумный Рудокоп XI

Едва только стало известно о том, что зона поисков приближается к Максовии, было принято решение эвакуировать весь не занятый в производстве персонал. Посёлок ресурсный был очень хорошо развит, и там было довольно много места, чтобы принять новых поселенцев. Кроме того, в последнее время многих жителей и работников посёлка начали переводить в город Надежда. Например, половина больницы для рожениц из племён уже была переведена. Так что, стеснения не было. Вторым эшелоном должен был быть перевезён весь производственный персонал. Предварительно нужно было перевезти все важные и секретные станки и детали. Эвакуация их началась ещё до того, как фракции обнаружили выход. Пока они собирали войска и планировали стратегию, из Максовии было вывезено всё секретное оборудование. Вплоть до последнего пылесоса с ГТД. С высокой долей вероятности, фракции должны были напасть на Максовию, и администрация крепости в этот раз не могла, да, и не хотела вмешиваться, однако, это всё могло быть лишь обманным манёвром. Поэтому шпионы Макса всё ещё проверяли подразделения фракций.

Всего в нападении должны были участвовать шесть тысяч бойцов из пятнадцати фракций. Они должны были отправиться на десяти Железных Городах и пяти Дирижаблях. Это была довольно большая боевая мощь, которая могла бы предпринять нападение на какую-нибудь новенькую и слабую крепость. Такое уважение к собственным силам со стороны противника не могло не вызвать гордость. Но гордость гордостью, а эвакуация производств продолжалась. Вторым эшелоном перевозились уже менее важные и секретные станки и оборудование. А также все занятые на нём сотрудники. Работа не останавливалась на минуту, и не имело значения, что наблюдатели противника слонялись рядом, те придурки не смогли обнаружить все проходы, кроме самого очевидного, поэтому операция по эвакуации прошла буквально у них под носом.

И вот, час настал. Ещё до наступления рассвета десять Железных Городов почти одновременно стартовали из крепости. Фракции даже не сильно то скрывались, однако, все ещё пытались немного запутать Макса, отправив ЖГ в разные стороны. Но это было бесполезно, так как по их душу были отправлены специальные МЛ-2 ближней разведки. У них был более аэродинамичный нос и три двигательных системы вместо двух. Перископов в машине было аж четыре, и один из них, установленный в крыше, имел первоклассную оптику, чуть ли не как у телескопа для наблюдения за звёздами. Топлива этот разведывательный магнолёт жрал, как не в себя, но и скорость мог развивать до 150 км в час. Он в одиночку курировал продвижение сразу нескольких ЖГ, и было обнаружено, что отъехав от крепости на двадцать или тридцать километров, все они повернули в сторону Максовии. Такой себе скрытный манёвр.

А когда через десять часов стартовали ещё и пять дирижаблей, даже ребёнок мог просчитать точку их пересечения. Эвакуация Максовии после старта Железных Городов только ускорилась. Весь оставшийся рабочий персонал был перевезён внутрь фабрики на катерах и катамаранах. Даже большая часть логистического персонала, не занятого в демонтаже оборудования, была отправлена в филиал фабрики в крепости. Когда стартовали Дирижабли, практически всё оборудование было вывезено, многие не нужные бумаги сожжены на месте, а нужные вывезены. В жилых и рабочих помещениях уже начали разливать сырую нефть. Одновременно с Дирижаблями стартовал и разведывательный МЛ-2 и прибыл на четыре часа раньше, чтобы предупредить персонал. На последней стадии везде, где нельзя было оборудование сдвинуть или демонтировать, его обложили пороховыми бомбами, а затем облили нефтью. Работа была завершена за полчаса до прибытия противника, и весь персонал эвакуировался. В расчётах Макса никогда не было желания защищать Максовию, она находилась слишком близко к крепости и это был слишком рискованный актив. Поэтому у неё даже не было защитных сооружений. На базе практически никого не осталось, кроме персонала, который должен был поджечь всё здесь.

В второй половине дня, наконец, показались на горизонте Железные Города. И практически сразу после них прибыли Дирижабли. Вообще, Дирижабль за счёт магнитной руды мог держаться на высоте от ста до четырёхсот метров. В зависимости от её количества и качества, используемого при строительстве машины. Чтобы подняться выше, нужно было использовать большее количество магнитной руды до определённого предела где-то в районе пятисот или шестисот метров, за которым никакое количество магнитной руды определённого качества не могло поднять Дирижабль выше. Для дальнейшего повышения высоты при строительстве машины нужно было применять магнитную руду уже среднего качества, которая залегала на более глубоких пластах. Её добыча была в несколько раз сложнее и, соответственно, в несколько раз дороже. Качество руды не поднималось резко от уровня к уровню. В пределах руды низкого качества могла быть руда хуже или лучше. Разрыв межу самой хорошей рудой низкого качества и самой плохой среднего был почти не ощутим, деление было лишь условным. Также многое зависело от количества примесей, оставшихся после очистки руды. И тех процесс получения магнитного сплава также имел значение. В общем, предел подъёма руды среднего качества был два с половиной километра. Далее уже нужна была руда высокого качества, которую достать было ещё сложнее.

Вместе с тем, почти все Дирижабли даже с рудой низкого качества могли подниматься до уровня облаков, то есть, где-то до полутора-двух километров и выше. Это происходило во время нормального движения Дирижаблей. Горячий пар, передающий энергию на двигательные установки, поднимался выше в специальную рабочую область. К ней были прикреплены мешки, наполненные воздухом. Снаружи и иногда даже внутри машины этих мешков было огромное количество. В холодном состоянии эти мешки скукоживались и не имели никаких эффектов. Но горячий пар через систему труб нагревал воздух в мешках, и те начинали обретать рабочую форму. В конце концов, полностью расправившись множество мешков начинали тянуть Дирижабль вверх. Поэтому он, собственно и назывался Дирижаблем, хотя форма его могла быть совершенно разной, от вытянутой по горизонтали, как у сигары, до вида шара, пончика, куба и так далее. Разные архитекторы использовали свою фантазию и так, и сяк, вполне сносно аргументируя необходимость создания Дирижабля той или иной формы. В этом плане на Стилиме было всё проще, чем на Земле, так как магнитная руда позволяла сгладить многие углы и недостатки дизайна. Также Дирижабли на Стилиме были очень огромными, это была целая военная база, зависшая в воздухе, а не просто вспомогательная машина. Поэтому его вторым названием и было «летающая крепость», хотя настоящие летающие крепости с передовой не имели ни единого воздушного мешка на своей поверхности, чтобы в них не попал противник.

В общем, Дирижабли фракций начали активно выводить пар наружу или уменьшать температуру котлов, воздух в мешках остывал, и машины опустились ниже, готовясь к атаке. И в этот момент в них полетели неуправляемые ракеты. В отличие от ГТД, скрывать ракеты Макс не собирался. Принцип реактивного движения был очень простым. И первые ракеты в Китае появились лишь немногим позже изобретения пороха, практически в одно и то же время с изобретением пушек. Простые ракеты были чрезвычайно просты в производстве, намного проще, чем современная ствольная артиллерия. Требования к металлу одноразовых ракет были практически ничтожными. Собственно, ракеты знали и применяли многие цивилизации на Стилиме, но с ростом толщины брони их эффективность оставляла желать лучшего. Если ракеты ещё более или менее применялись наземными силами, то вот воздушные силы использовали их намного реже. Масса ракеты просто была слишком большой. Основную часть массы составляли топливо и бак для него. Полезная нагрузка в действительности была не очень большой. Снаряды были гораздо более эффективными, их можно взять в десять раз больше, чем ракет. Вот и сейчас, ракеты, стартовавшие с земли, врезались в прочную броню корпусов Дирижаблей и буквально растеклись по ней. Дым и огонь от взрывов и остатков топлива создавали картину мощи, но когда огонь потух самостоятельно или был потушен пожарными бригадами, оказалось, что обшивка вообще никак не пострадала, кроме облупившейся краски. Только те ракеты, что попали в воздушные мешки, смогли нанести какие-то повреждения, но техники Дирижабля могли заменить воздушный мешок за считанные минуты. В ответ пушки с летающих крепостей и Железных Городов дали залп по Максовии. Они собирались буквально раздавить всякое сопротивление, поэтому ядра и снаряды летели один за другим. Пара Дирижаблей остановились прямо над входом и сбросили несколько десятков бомб. Различные животные испуганно разбежались в стороны. Даже блуждавшие где-то недалеко тигры и медведи навострили уши и решили получше спрятаться.

Когда бомбёжка закончилась, и в ответ не вылетела даже единственная пуля, атакующие обрадовались. Оборона противника была слишком слаба. Железные Города подъехали ближе и начали выгружать пехоту. Но та ещё даже не вошла внутрь, как командиры фракций заметили, что что-то не так. Дыма от логова врагов выходило слишком много. Кое-где даже вырывались языки пламени. Там начался пожар? Фабрика использовала очень много керосина и различных фракций нефти в своих целях. Об этом все знали. И было радостно видеть, что они не озаботились должным образом о противопожарной безопасности. Но умные люди во фракциях чувствовали, что что-то здесь не так. Огонь становился всё сильнее и сильнее. Вскоре весь холм начал полыхать так, будто бы сплошь состоял из дерева. Пехота не смогла к нему приблизиться, что уж говорить о входе на чужую базу. И тут старожилы поняли. Противник бросил базу и поджог её. Вскоре после этого изнутри базы зазвучали взрывы. Да, база очевидно была брошена на произвол судьбы. А ранняя атака ракетами была лишь отвлекающим манёвром, чтобы создать видимость сопротивления. Не исключено, что она также была запущена удалённо.

— Чёрт! — избранный временный лидер текущей операции бросил золотой кубок в своих руках на землю.

Он, как лидер, естественно, должен был получить бонус от других фракций в случае успеха операции. Но сейчас не было и шанса на то, что операция пройдёт гладко. Холм всё ещё полыхал, и сколько там внутри горело топлива, было неизвестно. А затем нужно будет двигаться вглубь исключительно силами пехоты, без поддержки пушками с земли и воздуха. Сражения между пехотинцами — самый скверный исход событий, так как было известно, что оборудование и оружие фабрики были в среднем лучше, чем у фракций. У них даже был огнестрел.

— Отправьте самолёт в крепость, — сквозь стиснутые зубы отдал приказ лидер. — Пусть знают, что здесь происходит и обдумают, как оказать нам поддержку с той стороны.

— Будет исполнено! — отдал честь помощник и отправился к самолёту разведчику, где уже сидел пилот в ожидании.

Вообще, хотя реактивный принцип движения был известен на Стилиме, и уже давно были произведены первые образцы реактивных самолётов, лучше их было бы назвать пилотируемыми крылатыми ракетами. Когда был зажжён ракетный двигатель, остановить его было уже практически невозможно. А скорость машины были слишком велика, чтобы её можно было использовать в бою, кроме как непосредственно атакующего снаряда. На высокой скорости пилот практически не видел ничего, что происходило за бортом, он не мог прицелиться и сделать выстрелы. Даже если двигатель был маленьким, для уменьшения скорости до приемлемого уровня, то возникала другая проблема, материал двигателя должен был быть крайне жаропрочным. В противном случае двигатель был бы одноразовым. При длительном полёте он перегревался. Бывали случаи взрыва топливного бака. Что немало важно, без водяного котла на борту у самолёта не было вспомогательных механических установок. Для стрельбы из пулемёта, например, стрелок должен был всё делать вручную. В обычных самолётах пар приводил в движение различные механизмы, поворачивающие орудийную башню, подающие боеприпасы и другие. Кто-то придумал охлаждать двигатель водой и использовать пар в механизмах, но система оказалась слишком сложной и не получила большого распространения. Различные виды реактивных самолётов, конечно, применялись на передовой, но в целом сложность создания такого самолёта была слишком высока для простых крепостей, типа № 534. Подготовка пилота была отдельной головной болью. Поэтому из Дирижабля стартовал обычный самолёт-разведчик на паровом двигателе с одним пилотом. Это была самая быстрая машина из имеющихся в распоряжении у лидера операции. Она развивала скорость до 170 км в час, и менее чем через два часа должна была доставить новости в крепость. Ещё через два часа самолёт должен был вернуться обратно.

Чего он не знал, так это того, что запуск этого самолёта был замечен силами фабрики. За ним отправился разведывательный МЛ-2, который первые десять минут двигался на обычной максимальной скорости в 150 км/ч, самолёт фракции же в это время двигался не на максимуме но на высокой скорости в 160 км/ч. Через десять минут в двадцати пяти километрах от места сражения МЛ-2 с тремя двигательными системами включил форсаж, ускорившись до 180 км/ч, и всего за пять минут догнал самолёт противника.

Пилот фракции заметил странный летательный аппарат у себя на хвосте и стал выжимать максимум из машины, но он так и не смог сбросить преследователей с хвоста. И хотя размер обеих машин был сопоставим, его машина была лишь немногим меньше, но пилот чувствовал, что другая сторона крайне опасна. В зеркало заднего вида он видел пулемётную турель в задней части машины врага. У него же на разведывательном самолёте даже вшивого пистолета не было. Вскоре, другая сторона начала стрелять. Пули за стучали по корпусу его самолёта. Частота выстрелов была не высокой, но точность была хорошей. Пока пули попадали в корпус или в крылья машины, проблем не было, но если они попадут в винт, то пиши пропало. Это уже не говоря о попадании в кабину. Пилот фракции понадеялся на то, что его собственный аппарат выглядел гораздо более эргономично. Он был ниже и плоскость крыла у него была больше. Точнее, у другой стороны вообще не было крыльев. Пилот ожидал, что маневрирование противника будет плохим, поэтому решил показать своё лётное мастерство.

Глава 256

Но полной неожиданностью для него оказалось то, что противник, не имея крыльев, мог поворачивать даже под более острым углом, чем он сам. Пилот хотел уйти под днище вражеской машины, но к его ужасу там оказалась ещё одна турель, которая тут же открыла огонь. Не имело значения, сверху был враг или снизу, он мог стрелять по его самолёту. Мощность пуль была не сильно высокой. Практически как у обычного пулемёта, может быть, даже чуть слабее. Но для повреждения винта или ранения его самого этого было достаточно. Чтобы у пилота был хороший обзор, у самолёта разведчика кабина в значительной мере состояла из стеклянных панелей. Было чудом, что по иллюминаторам ещё не попали. Однако, удача пилота не могла длиться вечно, и вот первая пуля попала в иллюминатор, в дребезги разбив стекло. Самого пилота не задело, но это было только началом. Через ещё несколько минут были разбиты ещё несколько смотровых окон, даже приборная панель пострадала. Пилот решил сохранить себе жизнь и начал сбавлять обороты, чтобы остановиться. Через некоторое время самолёт опустился к джунглям, зависнув в нескольких метрах от верхушек деревьев. Пилот поднял руки вверх. Машина противника подлетела ближе, буквально боком, отчего пилот чуть не подпрыгнул в кресле. Он увидел в верхней части два винтовочных ствола, направленных в него. Нижняя створка откинулась, образовав небольшую платформу. На неё вступили два маленьких бойца в цельнометаллической броне. В руках у них были пистолеты. Один из бойцов бросил наручники пилоту. Тот уже знал, что делать дальше, и застегнул наручники на своих руках. Вскоре он вылез из кабины своего самолёта и ступил на платформу. С большим трудом он смог втиснуться внутрь вражеской машины в дальнем от кабины пилота углу. Один из возможных планов пилота включал в себя захват машины противника, но враги были чрезвычайно бдительными. Он со своим ростом в метр восемьдесят застрял на углу, где потолок был около метра шестидесяти. Пространства для движения в коридоре было всего чуть более метра. Более того, он встал не между стрелками, как планировалось, его расположили на прямом углу. Два бойца с пистолетами встали в паре метров от него, один стоял на колене, держа мужчину на мушке, другой в полный рост, также не сводя с него взгляда. В задней же части машины были ещё два стрелка. Друг ко другу они были расположены под девяносто градусов, поэтому могли без проблем открыть огонь, едва только мужчина сделает какое-то опасное движение. При его габаритах промахнуться было нереально.

Примерно через полчаса плавного полёта машина прибыла в неизвестное пилоту место. Бронепластины опустились, и мужчину жестами вытолкали из летательного аппарата. Кстати, пребывая в нём аж целых полчаса, он так и не понял, за счёт чего работает машина, какие двигатели дают так много мощности при столь компактном размере. Когда же он оказался на земле, то понял, что теперь сбежать ему уж точно нереально. В импровизированном лагере были десятки вооружённым огнестрельным оружием бойцов в цельнометаллической броне. Вскоре к нему прибыл конвой, глава которого сняла наручники, но тут же потребовала завести руки за спину, где были защёлкнуты уже другие наручники, более серьёзные. На ноги мужчине также нацепили кандалы, а на шею надели металлический ошейник, который цепями был соединён сначала с наручниками, затем с кандалами на ногах. Примерно через час ожидания, за который мужчина успел увидеть, что его собственный самолёт прибуксировали в лагерь, прибыл другой летательный аппарат, в задней части которого была установлена клетка. Уже на этом аппарате мужчину доставили в тюрьму, где пообещали выплатить ему компенсацию при смерти, если он расскажет о своей фракции всё, что знает. После нескольких дней допросов, когда мужчина уже не мог вспомнить ничего ценного, он был убит. А когда возродился, понял, что ничего не помнит о нескольких последних месяцах, но на его аккаунте внезапно появилась кругленькая сумма. Дураком мужчина не были, и сразу понял, что он кого-то продал. И было очевидно, кого он продал. Так что он не стал оставаться в крепости № 534, а с ближайшим челноком переехал в другую крепость.

Естественно, всё это было уже другой историей. Лидер операции же прождал четыре часа, но так и не получил желаемого ответа от фракций. Даже его посланника не было. Он прождал ещё час и понял, что дальнейшее ожидание бесполезно. В темноте ночи, разгоняемой светом от пылающего холма, дирижабль лидера снялся с якоря и отправился обратно в крепость, куда прибыл под утро следующего дня. И он был удивлён, что его посланник так и не добрался до крепости. Как были удивлены и руководители фракций, потиравшие руки в предвкушении несметных богатств фабрики. В результате, они не получили никаких богатств от этой операции. Даже вшивой монетки. Повреждения от ракет были несущественными, их даже можно было не брать в расчёт. Куда более важными были потери на организацию операции, логистику, топливо. Это если не брать в учёт масштабную поисковую операцию, развёрнутую ранее. И фракции не намерены были с этим мириться. Если уж они понесли потери, то и фабрика должна.

Таким образом, фракции при невмешательстве администрации крепости заблокировали многие пути с фабрики. И хотя многочисленные женщины были недовольны тем, что лишились доступа к одежде, нижнему белью и косметике, а мужчины, лишившись доступа к конструкторам, журналам и хентаю, но видя насколько гневными сейчас были фракции, выступать никто не стал. Даже сдавать руду и продавать другие материалы в крепость Биг Боссу сейчас было проблематично. Даже подачу газа перекрыли.

Впрочем, он не сильно расстроился. Мир был велик, и высокоразвитой производственной организации везде найдётся место. Временно фабрика перешла в замкнутый цикл работы. Самой большой проблемой фабрики всегда была только пища. С самого первого дня работы Макса. С остальными проблемами разобраться было намного проще. За несколько дней партия за партией из фабрики были вывезены все дети и нянечки до единого. Куда? Неизвестно. По крайней мере, члены фракции из числа миссионеров не знали об этом. Они даже не сразу осознали этот момент, потому как в эту зону лишних людей не допускали. Несколько шпионов и хотели бы передать сообщение, но все известные им выходы были перекрыты. Постепенно снималось и вывозилось производственное оборудование. Мастерская за мастерской, здание за зданием. Через три недели на фабрике под крепостью осталась только добывающая промышленность, несколько административных офисов и пара исследовательских мастерских, в которых работали миссионеры.

За это время фракции предприняли несколько попыток атаковать тоннели фабрики, но получили жёсткий отпор. У фабрики было столько же, если не больше огнестрела, и он был лучшего качества и сделан в едином стиле. То есть, патроны между винтовками могли производиться массово и были взаимозаменяемы. Покуда миссионерам нужно было вести прицельный огонь, чтобы экономить патроны, мушкетёры другой стороны делали один залп за другим. Хотя миссионеры и были бессмертными, поэтому были бесстрашны в атаке, но на вражеской стороне каждый боец был закован в металлическую броню, поэтому не страшился бесшабашных атак. Противостояние шло уже три недели, но фракции так и не смогли продвинуться по тоннелям даже на пару сотен метров. Впрочем, и фабрика не шла в контратаку, хотя находилась в изоляции.

И в этот момент начали поступать сведения о том, что товары фабрики достаточно успешно продаются в других крепостях. Напрямую и без какого-либо налога для крепости № 534. Более того, без большого спектра дешёвых товаров, которые раньше раньше фабрика поставляла в крепость, у крепости было много сложностей. Одно только возобновление производства осветительного керосина добавило немало головной боли и потребовало большого количества ресурсов и средств. Администрация крепости планировала стать медиатором, когда фабрика сдастся под внешним давлением. Чиновники думали нагреть свои руки на этом вопросе и получить от фабрики в свою пользу какие-нибудь производства и технологии, а также некоторое количество обученных механиков. Но в данный момент было непонятно, на кого давление было больше. А потом Макс начал выпускать из фабрики членов фракции, у которых заканчивался срок миссии. Там был даже один шпион, который доложил, что на фабрике почти не осталось производств и жителей. Всё это время фракции воевали, а администрация терпела убытки практически ни за что. В этот момент решил выступить лично мэр крепости.

Встреча их произошла в специальной переговорной. На одной стороне был закованный в броне-костюм Макс, который в металлической броне был ростом в два с половиной метра, что было очень внушительно. Вокруг него были бойцы в аналогичных броне-костюмах с автоматами в руках. Две стороны разделяла крепкая металлическая решётка. Да, и чтобы войти в переговорную команде пришлось преодолеть зону, которая хорошо простреливалась ружьями и автоматами другой стороны. Кроме того, рядом с Максом были защитный короб. Даже если бы кто-то бросил в него гранату, то опасность была минимальной. Мэр криво и бессильно ухмыльнулся.

— Мистер Макс, здравствуйте! — с добродушным видом поздоровался мэр. — Кажется, это первая наша встреча лицом к лицу? Жаль, что при таких неудобных обстоятельствах.

— Здравствуйте, мистер Лохер, — Биг Босс поднял защитную маску со своего лица. — Прошу Вас войти в моё положение, в этой крепости опасность меня поджидает буквально на каждом шагу.

Улыбка на лице мэра застыла. Намёк был слишком толстым.

— Что Вы, всё нормально, — быстро восстановился мужчина. — Я понимаю, что таковы обстоятельства. Сегодня я хотел выступить в качестве независимого арбитра в Вашем конфликте с другими фракциями.

— Нет-нет, что Вы, господин мэр! — быстро перебил его Макс. — Вам нет нужды утруждать себя. Это всего лишь незначительный конфликт, в котором не нужно участие такого великого человека, как Вы. Будьте уверены, что наша фракция уверенно стоит на ногах, и мы можем выдерживать текущее давление ещё два или три месяца. А может, и больше.

Мэр был слишком смущён этими словами. У вас есть столько времени, но есть ли оно у крепости?

— Я понимаю, понимаю! — быстро закивал мэр. — Такой замечательный стратег, как мистер Макс, должен был быть готов ко всему. Но сколько убытков Вы понесёте за эти два или три месяца? Каждый день для Вас — это большие убытки. И я не могу спокойно смотреть, как одна из лучших фракций нашей крепости находится в таких сложных обстоятельствах. Поэтому решительно выступил вперёд, чтобы поддержать Вас!

— Ну, что Вы, господин мэр! — покачал головой Макс. — Вы — очень занятой человек, как такой простой миссионер, как я, может расчитывать на Вашу милость? Это слишком большая честь для меня, я просто не могу её принять…

В душе Лохер уже хотел заплакать. Эти переговоры с самого начала шли не так, как он планировал.

— И всё же, я хочу оказать Вам свою поддержку! — с видом праведника высказался мэр. — Прошу, позвольте мне помочь Вам на этот раз.

Весь внешний вид Макса сразу же стал каким-то нерешительным. Он стал нервно постукивать металлическим пальцем по столу. Мэр понял, что сейчас должна наступить возможность, ради которой он сюда пришёл. Но следующие слова другой стороны ошеломили мужчину.

— Те пятнадцать фракций и их союзники действительно готовы компенсировать мне потери? — с невинным видом и надеждой в глазах спросил Макс.

Рот мэра стал таким широким, что в него можно было вложить яйцо. Когда это разговор шёл о том, что не фабрика должна пойти на уступки дав фракциям и администрации немного денег и ресурсов, а наоборот? Хотя сейчас две стороны всё ещё находились в патовой ситуации, но мы ведь говорим о пятнадцати фракциях и их союзниках. Всего это более десяти тысяч разумных, а может и более пятнадцати тысяч. Неужели этот Макс действительно думает, что выстоит в длительном противостоянии? Он столько раз ставил администрацию крепости в неудобное положение, и хотя партнёрство несло выгоды обеим сторонам, но в последнее время Макс совершил слишком много ошибок, как-то продажа товаров в других крепостях в обход администрации крепости № 534, неужели он не чувствует за собой вины? Даже если фабрика сильна. Не будет же она вечно отрезана от крепости? Как они собираются защищаться от фракций снаружи? Уже не говоря о вражеских отрядах и местных опасных видах. Первоначальный сценарий состоял в том, что фабрика сделает некоторую финансовую компенсацию фракциям, плюс поделится своими специалистами. Немногими, фракции согласились всего лишь на полторы сотни адептов механики и три сотни обычных механиков. Ещё фабрика должна была сделать существенную скидку на продажу товаров администрации крепости и заплатить все налоги, а также прекратить прямые продажи в других крепостях. В любом случае, у фабрики оставалось бы ещё большое количество механиков нынешнего и подрастающего поколения. И с заказами от крепости, которая возьмёт на себя продажи в других крепостях, доход никогда не будет маленьким. На кону стояли большие деньги. И теперь босс фабрики говорит о том, что это не он должен им, а они ему? В каком мире он живёт? Он всё ещё находится в реальности?

— Эмм, мистер Макс, — осторожно начал мэр. — Не думаю, что мне удастся получить от них компенсацию.

— Вот как? — Биг Босс сразу же сдулся. Плечи его опустились, словно он был крайне разочарован. Но в следующее мгновение в его глазах что-то блеснуло, затем он выпрямился и ударил себя кулаком в грудь. Раздался мощный металлический лязг, из-за которого у мэра чуть сердечный приступ не случился. — Что ж! Тогда мы продолжим борьбу! Эти люди настолько наглые, что даже не могут отдать дань уважения самому мэру Лохеру, как они могут быть настолько бессовестными? Наша фабрика должна отстоять справедливость! Если уж и не ради нас самих, то ради Вас, господин мэр! Будьте уверены, я заставлю их дать Вам удовлетворительный ответ!

С этими словами Макс решительно встал и направился к выходу.

— Мистер Макс, прошу Вас, остановитесь! — в этот момент мэр уже действительно почти заплакал. — Давайте обсудим наши дальнейшие совместные действия!

— Господин мэр, не останавливайте меня! — отрезал Макс, уже почти покидая переговорную. — Я не могу втягивать уважаемого мэра в свои проблемы. Но будьте уверены, что моя фабрика — не мягкая хурма. Мы будем продолжать бороться, либо до победы, либо до последнего солдата!

И он быстро ушёл, оставив позади мэра, едва не упавшего на колени.

Вслед за Максом ушли его охранники, остались лишь стрелки, которые обычно защищали эту область. Но те были из набора, который не успел научиться языку крепости. Они только на местном говорили. Чтобы не говорил им мэр, они ничего не понимали. Лохер мог только выйти наружу, и за ним закрылись толстые металлические ставни.

Через некоторое время новости получили и фракции, которые теперь были решительны, как никогда. Администрация также обещала им тайную поддержку. Но даже увеличив человеческие ресурсы и вложив больше денег, они не смогли добиться больших результатов. Тем временем, члены фракции из числа миссионеров были перевезены в другие крепости в металлических контейнерах, где было достаточное количество удобств. Их специально возили по джунглям, чтобы казалось, что они летели со скоростью дирижабля. На самой же фабрике стало ещё меньше людей. И демонтаж оборудования шёл полным ходом.

Глава 257

Девочка с двумя длинными хвостиками волос пепельного цвета, одетая в короткий синий комбинезон и чёрные ботинки на высокой шнуровке осторожно подходила обрыву.

— Стой! — внезапно окликнули её сзади. — Куда без страховочного троса?

Пепельноволосая сразу же отпрыгнула назад.

— Простите! — проговорила она, опустив голову. — Студент Орха.

— Как тебя зовут? — к ней подошла высокая девочка в рыцарском доспехе, который постоянно гудел и опасно пшикал при ходьбе, но для многих адептов механики это была музыка для ушей.

— Т-Тина… — девочка в комбинезоне покраснела и ещё ниже опустила голову. — Я не специально, я просто забыла…

— Забыла, не забыла… — покачала головой Орха.

В армии бы к ней обратились по воинскому званию — старший лейтенант. Но на гражданке к её имени делали другую приставку — студент. В действительности «студент механики» — было гораздо более высоким званием, чем старший лейтенант. Если группа фабрики случайно будет изолирована в каком-то месте, то студент механики будет руководителем по всем вопросам, даже по вопросам организации боевых действий. Старший лейтенант же будет отвечать за конкретное исполнение приказов на поле боя. На поле боя студент механики будет слушаться других в соответствии со своим воинским званием, но приказ о начале войны и мирный договор будет подписывать именно он. В иерархии фабрики звание студента механики было выше звания капитана спец войск или майора обычных войск, но ниже, соответственно, майора и подполковника. На самом деле, на данный момент в армии фабрики не было ни одного майора спец войск или подполковника обычных войск. Поэтому Орха имела самый высокий статус на фабрике, после Бога, архиепископа и святой девы. Рыцарь обвела взглядом девочку, посмотрев на её гражданский шеврон.

— Адепт Тина! — громко проговорила она. — Каково первое правило механика на производстве?

— Безопасность превыше всего! — громко и чётко ответила девочка, выпятив грудь и подняв подбородок.

— Адепт Тина, напишите сегодня доклад на пятьсот слов на тему: «превентивные меры безопасности у обрывов, оврагов, эстакад и крыш домов. Исключение человеческого фактора в обеспечении безопасности»! — скомандовала Орха. — Приложите к докладу Ваш случай и отдайте его в отдел промышленной безопасности!

— Слушаюсь, студент Орха! — Тина была красной от смущения, но приказ выполнить обязана была.

Как адепт механики на гражданке её статус был выше, чем у младшего лейтенанта и ниже, чем у лейтенанта обычных войск. Но в случае боевых действий её звание было «рядовой запаса», по всем аспектам Орха стояла выше неё. Если она пожалуется на то, что её приказ был проигнорирован, даже если Тина была из другого отдела, по головке её не погладят. Особенно в свете того, что она действительно была не права. Обрыв в любой момент мог осыпаться, а какой глубины была расщелина перед ней, было неизвестно.

Орха кивнула и отправилась к особого вида машине. Это была бронированная высокая клетка, стоящая на трёх колёсах. В задней её части располагался газотурбинный двигатель, топливо к которому поступало по шлангу. По четырём нижним углам у неё были манипуляторы, похожие на лапы муравья. Похожие были на двух передних верхних углах. Позади машины был толстый металлический трос, объединённый с топливным шлангом и сигнальным шнуром. В верхней части, в нижней и по её бокам располагались специальные фары. У них был отдельный бак с особой жидкостью. Керосин, который направлялся по шлангу к ГТД в конце разделялся, в смесительной камере к нему добавлялась особая жидкость. Затем смесь под давлением компрессорной установки с одинаковой скоростью впрыскивалась в фонарь, где и сгорала, выдавая довольно яркий свет, не хуже, чем у электрической фары.

В полном облачении, с мечом на поясе, автоматом на груди и пистолетом на бедре Орха залезла в кабину и кивнула техникам. Те запустили ГТД. Машина медленно тронулась по закруглённому склону. Вскоре она завалилась, и трос натянулся на направляющем колесе, подвешенном над пропастью. Машина начала двигаться вниз. Через некоторое время она превратилась в слабого светлячка в бездонной мгле расщелины. Расщелина была так широка, что через неё нельзя было перелететь на Дирижабле со спущенными мешками с воздухом. Была вероятность, что даже с надутыми мешками Дирижабль бы рухнул в пропасть, не имея под собой опоры в виде земли, от которой отталкивался металл корпуса Дирижабля своей магнитной силой. Магнолёты же и вовсе упали бы вниз в хаотичном спуске. Чтобы исследовать расщелину, нужно было спуститься вниз, но это можно было сделать только вручную или на такой вот машине, подвешенной на тросе. Управление такой машиной было очень опасная работа, к которой были допущены люди по специальному приказу. Главную опасность представляла не большая глубина, а всякие неведомые твари, которые могли обитать в такой огромной расщелине, чей возраст составлял не менее полумиллиона лет. За такое большое время там могла сформироваться своя экосистема, и вторжение в неё разумного существа было опасно. В первую очередь для последнего. Орха вызвалась добровольцем, а так как выше неё по званию никого не было, она сама же себе и одобрила назначение. Бог или архиепископ могли заблокировать его, но она слёзно умоляла Босса, поэтому тот согласился.

Трос, пропущенный через колесо, вёл к барабану. Барабан всё раскручивался и раскручивался, но пилот не подавала никаких сигналов и натяжение было правильным, значит, всё было нормально. Когда машина опустилась на километровую глубину, Орха подала сигнал замедлить движение наполовину. Скорее всего, на пути было препятствие. Затем был медленный спуск ещё на двести метров. Пилот подала сигнал о полной остановке. Пара минут прошла в тревожном ожидании. Манометр на колесе показывал, что натяжение резко скачет. Но через некоторое время Орха подала сигнал о подъёме. Когда машину подняли наверх и в конце подцепили крюками, вытянув тягачами на площадку, все ужаснулись. На значительной части клетки были следы какой-то непонятной зелёной крови, которая, кстати, была достаточно едкой, чтобы медленно разъедать метал. Божья милость, что эта жидкость не попала на топливный шланг. А на один из верхних манипуляторов, как на шампур, было насажено какое-то животное. Оно напоминало огромную бабочку с размахом крыла в три метра, но у неё было пять пар острых, как треугольный штык, лап, а также странные образования на голове, похожие на уши летучих мышей. Орха выпрыгнула из кабины, не дожидаясь остановки, нажала на несколько кнопок на костюме и буквально вывалилась из него. На ней был белый хлопковый внутренний костюм, который насквозь промок от пота, отчётливая передавая вид спортивного бюстгальтера и облегающих трусиков-боксеров. Но великолепную картину портили небольшие проплешины то тут, то там. Бригада медиков мгновенно отреагировала, обсыпав девушку впитывающим влагу порошком. Затем сбили его несколькими струями воды под давлением и снова насыпали порошка. После этого начали медленно проверять раны. Их было немного, но они были ужасающими. В одном месте небольшой участок на тыльной стороне ладони был проеден до кости. Хорошо что капли не попали на голову и шею. Но даже так, в нескольких местах на теле точно останутся шрамы. За всё это время Орха не издала не звука. А когда её раны перевязали, она отправилась не в мед блок, а к адептам алхимии для изучения кислотного оружия. Непонятное то ли животное, то ли насекомое, кстати, представляло немалый исследовательский интерес. Было выяснено, что в его крыльях присутствовала магнитная руда высокого качества.

После нескольких дней исследований и совещаний было решено построить временный лагерь прямо в скале на глубине километра. Построить до него пассажирские и грозовой лифты. И оттуда уже начать дальнейшую экспансию. Кстати, пока шли кабинетные разговоры, отчёт Тины попал в нужные отделы и всего за несколько дней значительный участок обрыва, который находился прямо напротив города Надежда, был укреплён железобетоном, а по краю были установлены прочные металлические перила чуть выше метра высотой. Всего планировалось забетонировать участок в пять километров на начальном этапе. Биг Босс одобрил план. Как и план с глубиной экспансией. Там было два варианта, либо где-то внизу была залежь с магнитной рудой высокого качества, либо эти животные могли неким образом из обычной магнитной руды получать руду более высокого качества. И тот, и другой вариант были крайне выгодны для фабрики. Конечно же, Орха получила премию за свой мужественный поступок и большую финансовую компенсацию за ранения, но она попросила заменить компенсацию на один день общения с Богом. Макс согласился. Они вместе ходили по магазинам, вкушали пищу и осматривали производства. Полдня реинкарнатор катал её на своём плече. На самом деле Орха росла на фабрике с девяти лет. Она не помнила ничего из прошлой жизни и была очень невинной. Девочка была безмерно рада такому виду близости со своим кумиром, не рассчитывая на что-то большее, и даже не зная об этом. Курсы по моральному воспитанию и контрацепции проходили только уже имевшие опыт общения с мужчинами. И они же могли посещать те места на фабрике, где мог быть близкий контакт с мужчиной. Остальные девочки были изолированы и не получали определённых знаний, если только лично не обращались к медицинскому работнику. Собственно, с мальчиками была та же история. С девяти лет они начинали жить отдельно. Даже армейские взводы не смешивались. И так будет до шестнадцати лет. А свободные контакты будут разрешены только с восемнадцати. Причём, у адептов механики оба возраста были увеличены до восемнадцати и двадцати одного года, соответственно. У студентов механики до 21-го и 25-и лет. Следом шёл подмастерье механики, которых пока не было. И он/она, если не было специального разрешения, попасть в общую зону только в 25 лет, а встречаться было разрешено с 27-и. Мастер механики мог начать свободно общаться с противоположным полом и заводить отношения в 30 лет, а Грандмастер в 35. Максу было вообще плевать на то, что он лишал женщину её священного права на материнство. Он защищал свои активы. В общем, Орха была чрезвычайно счастлива, её бледно-голубых глазах плескалась безмерная радость, и бесчисленное количество девочек фабрики ей завидовали. Интерес к армии и механике, естественно, невероятно возрос. Многие стали учиться усерднее, чтобы поскорее получить звание студента механики.

Долина была очень хорошо защищена. На нескольких её вершинах стоял комплекс из зенитных пушек. Одна центральная была создана на основе конструкции советской пушки 52-К с прицельной дальностью до 15-и километров и три вспомогательные на основе С-60 с дальностью до 5–6 км, но высокой скорострельностью. Всего было пять таких точек. Ещё две подобные батареи были установлены в двух точках возле расщелины и три вокруг самого города Надежда. Небо над городом имело довольно плотную защиту для данной удалённой местности. Ни один Дирижабль из десятков ближайших крепостей, за исключением прифронтовых крепостей, не мог преодолеть высоту в три километра. Пятикилометровый участок был сначала защищён высоким забором из сетки-рабицы и двумя слоями колючей проволоки перед ним. Медленно начала строится стена сначала пяти метров в высоту, а затем и выше. На этом участке было много пушек на основе ЗИС-3, также они были установлены в нескольких местах на горах, куда были переброшены магнолётами.

Из-за такой защиты многие производства можно было строить прямо на поверхности. Поэтому скорость строительства резко возросла, как и условия труда значительно улучшились. Пространства стало больше, свет стал ярче в дневное время, воздуха стало больше и он был лучшего качества, что влияло на физическое и эмоциональное состояние работников. Естественно, выросла производительность. Как и выросла возможность создания менее важных производств с более простыми станками для тренировки механиков. Ранее приходилось за каждый кубический метр пространства сражаться, и молодые работники больше теорию познавали, чем практику. Теперь всё было намного проще. Даже можно было организовывать экскурсии на производства для учеников. Естественно, всё это ускорило процесс обучения персонала и развития фабрики.

На фабрике же под крепостью вообще не осталось персонала, кроме солдат, которые сейчас проходили тренировку в управляемых полевых условиях. Были ещё остатки персонала, который занимался демонтажом оборудования. Практически все станки были вывезены. Теперь снимались и перевозились все ценные вещи. Столы и стулья, фонари, сантехника, трубы, даже кое-где кафельная плитка и паркет. Конечно же металлоконструкции также были срезаны или разобраны и перевезены. С каждым днём на базе оставалось всё меньше ценностей. Самым главным было, конечно, избавление от информации. Нигде здесь более не осталось и клочка бумаги. Что было ценное, было вывезено, всё остальное сожжено. Фракции, конечно, отнимали каждый день по сотне или две пути к фабрике, но там были ещё километры впереди.

Однако, сама эта ситуация не устраивала уже миссионеров крепости № 534. Ради 15 тысяч миссионеров крупных фракции и их союзников остальные 35 тыс были лишены хороших и, самое главное, дешёвых инструментов, оружия и расходников. Женщины были лишены одежды и косметики, некоторые из видов оных не были известны на их планетах. Мужчины были лишены конструкторов Лего, журналов с техникой и оружием и хентай-манги. На самом деле, противостояние было не 15 тысяч против 35-и. Многие миссионеры из тех же 15-и тысяч были недовольны поведением руководителей своих фракций. Они уделяли слишком много внимания междоусобной разборке, а не добыче ресурсов и сражению со зверями и противниками из других цивилизаций. Их дневной заработок всё уменьшался и уменьшался, а также они несли потери. Ситуация усугублялась ещё и тем, что администрация крепости также несла большие потери и издержки, которые перенесла на обычных миссионеров. Осветительный керосин, сухие пайки и инструменты подорожали значительно. Многие не могли за день работы в шахте даже заработать денег на самообслуживание (еда, керосин, ремонт инструментов). Обстановка накалялась день за днём.

В один прекрасный день свершилось ещё одно событие. Фабрика прокопала туннель до питомника и выкрала оттуда всех детей, предварительно связав работников питомника. Несколько сотен детей от младенчества до восьми лет были выкрадены. Ни один не остался позади. Параллельно была предпринята также атака на невольничий рынок. Охрана и фракции не смогли отреагировать сразу, но через некоторое время смогли отбить рынок. Но за время сражений оттуда убежало большое количество рабов. Почти все новые рабы последних ходок были знакомы с фабрикой, и они сбежали, не взирая на опасность и пули, свистящие над головой. Позади остались только те, кто провёл в крепости какое-то время, они были запуганы миссионерами и были очень нерешительными. У солдат фабрики не было времени о них заботиться. Кто сбежал или кого успели пинками выгнать из клеток, с тем и разбирались. Остальные были оставлены позади. Затем освобождённые рабы были отвезены в относительно безопасную зону, где был стихийно образован союз племён, чтобы совместно защищаться от захватчиков. Часть мальчиков племён, которые уже попали в питомник, также отдали. Конечно, взамен забрали девочек 9–12 лет.

Глава 258

Вообще, с дефицитом женского пола в племени отношение к девочкам и женщинам менялось. Их стали намного больше ценить и лучше защищать, да, и работать до потери пульса теперь они не были обязаны. Хотя сражений между племенами, как ранее, уже не было, из-за того, что фабрика постоянно напоминала об угрозе людей из крепости, но были организованы ярмарки-смотрины, на которых девушки могли выбрать себе мужей из другого племени, и второе племя платило большой калым за неё племени девушки. Соответственно, всё, что было ценно, лучше береглось. И муж, который нёс основную финансовую нагрузку, уже не позволял другим мужчинам племени играться со своей женой, за бесплатно, по крайней мере. Первое же племя, получив выкуп, основную часть которого забирала семья матери невесты, могло эти средства направить на калым для покупки невесты для их жениха в третьем племени. Почему не были организованы смотрины внутри племени? Тут можно ответить анекдотом:

Сын спрашивает отца банкира:

— Папа, ты берешь у людей деньги, а потом отдаешь обратно. Какой тебе с этого смысл?

Отец подходит к холодильнику, открывает, берет кусок сала, а потом кладет его на место. Сын в недоумении:

— И что?

— А руки-то — жирные!

На самом деле, ярмарки-смотрины продвигал Макс, как способ борьбы с генетическими заболеваниями в племенах, где все друг другу родственники. И невежественные члены племени не всегда догадывались, что меняют шило на мыло по той же цене. Ведь для них сам процесс также был захватывающим. Кроме того, люди часто видят в близких одни лишь недостатки. Сын соседа, который живёт рядом уже, чёрт знает, сколько лет, успевший пожамкать мягкие места девочки, никогда не предложит за неё такой же высокий выкуп, что и парень из другого племени. Неизвестность и таинственность всегда таит в себе что-то манящее. Парням племён казалось, что невесты из другого племени красивее и воспитаннее, чем их собственные простушки. Также и девушки желали избавиться от серой убогости их собственного племени, невзирая на то, что уходят в точно такое же племя. Им казалось, что в другом месте их жизнь точно будет лучше.

Раз в несколько месяцев на магнолётах типа «автобус» вождь, шаман и несколько лучших охотников вместе с группой потенциальных женихов и невест в сопровождении их родственников, отвозились в место проведения ярмарки, которое находилось посередине между несколькими племенами и предварительно было расчищено от опасных зверей. Там были организованы шатры или пещеры, ярмарка сопровождалась гуляниями, распитием браги и раскуриванием трубки мира между вождями. Хотя невеста или жених могли указать на нескольких потенциальных партнёров, конечных результат зависел от того, как договорятся старшие в семье. Не всегда получалось жениться или выйти замуж действительно за того, кто интересен, но тут был хотя бы какой-то выбор партнёра, взамен того, чтобы быть пользованой в первую брачную ночь толпой мужиков, включая собственного отца и брата, что было распространено буквально несколько месяцев назад. Даже если нечто похожее девушка могла встретить в новом племени после замужества, процесс был ограничен только родственниками со стороны мужа, то есть, количество потенциальных мужчин за ночь было уменьшено вдвое.

Разумеется, вожди племён, которые получали свой процент, быстро смекнули, что невинные девушки стоили намного дороже, чем которые уже познали мужчину. Значительно дороже. Поэтому внутри племён вскоре было запрещено сношение с малолетними девочками, ещё не готовыми к замужеству, что довольно часто случалось ранее. Кроме того, инстинкт не обманешь, хотя мужчине и важно только, чтобы дырка была, но если эта дырка будет ещё в хорошей упаковке, было бы намного лучше. Когда ещё понимания ценности красоты в «валюте» у племени не было, мужчине племени достаточно было, чтобы дырка была. Поэтому и возраст сношения далеко не всегда дотягивал до двенадцати лет и старше. Однако, теперь каждое племя хотело продать своих невест подороже. Поэтому, разумеется, стали дожидаться более взрослого возраста. И хотя многие девочки в 12 лет уже прекрасны, их фигуры ещё не так соблазнительны, как у 15-и летних, например. Поэтому вождь племени осаживал мужчин и мальчиков в своём племени, дожидаясь, пока девочке не стукнет хотя бы 12–13 лет, чтобы успешно продать её другому племени. А то и до 14-м можно было дотянуть, если девочка была самосознательной и её отец был уважаемым человеком в племени. Из-за того, что девочки в многочисленных племенах стали выходить замуж и беременеть позже, смертность среди них и их детей ещё уменьшилась.

Вместе с тем, фабрика никогда не прекращала процесса «вербовки» новых работниц. Магнолёты двигались всё дальше и дальше, находя всё новые и новые племена и покупая у них новых работниц. Затем для этих племён организовывалась ярмарка, на которой они продавали ещё некоторое количество девочек. Если бы только фабрика покупала девочек, то какими бы тупыми не были вожди, они бы не продали всех. Но когда покупали невест уважаемые вожди и охотники из соседних племён, тут уж было некрасиво отказываться. А потом оказывалось, что уже для их собственных парней в племени не хватало жён. Осознав момент вожди племён начинали копить деньги и на следующей ярмарке, словно хищные звери, набрасывались на потенциальных невест из других племён. Особенно из новых племён, которые ещё не познали судьбу их старших товарищей. Такой двойной процесс мгновенно приводил племена в чувства, и к девочкам, к которым раньше относились, как бесполезному мусору, не способному охотиться, работать и кормить себя, начинали относиться, как к ценному ресурсу.

Процесс, который в обычных обстоятельствах мог занять десятки, сотни или даже тысячи лет, был ужат до нескольких месяцев. Кроме того, фабрика продолжала забирать беременных женщин и возвращать их уже с малышами. В некоторых племенах дошло до того, что увозили беременную на пятом или шестом месяце, а привозили уже с полугодовалым малышом на руках. Если за это время на племя нападали миссионеры, они не могли заполучить ни одной женщины на поздних сроках и ни одного малыша, моложе полугода. А выживаемость их в неволе была крайне мала. На самом деле, в среднем по всем племенам в вотчине Макса, даже если их девочки выходили замуж позже на один-два года, даже если вторая беременность после первой начиналась позже на 3–6 месяцев, даже если многих девочек фабрика вербовала в качестве работниц, выживших малышей одного года на тысячу местных теперь было вдвое больше, чем раньше. А также смертность мужчин и женщин племени сильно уменьшилась, как и средний срок их жизни увеличился из-за меньшего количества скрытых травм у женщин после беременности и мужчин после охоты. Племена также могли теперь дать отпор мелким командам авантюристов. Это кардинально меняло вообще всё, что происходило в тылу клина Цивилизации Механоида. И хотя одна крепость за другой осознавали, что что-то изменилось, и в этом виновата фабрика, они ещё не поняли весь внутренний тектонический процесс. Бесчисленные дети, которые сейчас содержались в питомниках более чем тысячи крепостей, через несколько лет закончатся, и количество рабов в крепостях, ожидаемо, катастрофически упадёт. А раз у миссионеров не будет дешёвой рабочей силы, им предстоит два пути. Либо больше работать самим, либо думать о том, как улучшить добычу и производство за счёт внедрения технологических новшеств.

* * *

В то же самое время в крепости № 534 происходили другие драматические события.

Бондо был одним из лучших воинов в своём племени орков. Он проходил мир за миром, выполнял миссию за миссией добившись для себя лично и для своего племени, и своей планеты большого количества заслуг. Хотя он не был сильно талантливым, умным или сильным, он был чудовищно удачливым. Как говорится, удача — это тоже часть силы. Сила удачи была одной из самых таинственных сил Вселенной, освоить которую и за сотни тысяч лет не смогла ни одна высшая цивилизация. Когда уже казалось, что выработаны принципы удачи, оказывалось, что всё совсем не так. Это был тот вид силы, который ценился многими высшими цивилизациями, и особо удачливые игроки или посланники цивилизаций ценились больше других. Так, куда бы Бондо ни пошёл, у него всё выходило легко и просто за счёт удачи. Ценные ресурсы находились под ногами, когда он случайно оступался. Он всегда появлялся в нужное время и место, чтобы спасти какую-нибудь даму, попавшую в беду. И женщины разных рас, возрастов, благосостояния и семейного положения падали на его руки или другие части тела одна за другой, несмотря на его непритязательный внешний вид. Враги постоянно совершали детские ошибки, из-за которых Бондо мог проявить те или иные свои навыки и преимущества. В общем, настоящий баловень судьбы.

Но вот на Стилиме у него по началу всё не задалось. Крепость, в которую он попал, была одна из самых бедных крепостей ЦМ на Стилиме в текущий момент. И находилась в состоянии внутренней межфракционной войны. За добываемые ресурсы здесь платили меньше, чем в других крепостях, а инструменты и всё необходимое стоило дороже. Администрация оправдывалась временными сложностями, но должно ли это волновать Бондо? Он несколько дней рыл штрек, зарабатывая копейки. Впервые орк начал сомневаться в своей жизни. Но в этот момент он услышал шум позади себя. Схватив кирку, он приготовился к бою.

— Друг, я не желаю проблем! — заявил подходящий человек и повыше поднял керосиновую лампу, на уровень своего лица.

— Зачем же ты тогда пришёл сюда? — нахмурившись, спросил Бондо.

— Давай просто поболтаем, — с хитрой улыбкой сказал немного суховатый старичок, найдя какой-то случайный уступ и примостившись на него. — От тебя же не убудет? Тут, всё равно, руды кот наплакал.

Несмотря на всю свою лисью хитрость, незнакомец казался несколько старым, поэтому даже если бы он был 4-го уровня, орк не боялся его.

— Что ж, давай поболтаем, — согласился Бондо и сел на случайную кучу камней, но кирку из рук не выпустил, сохраняя бдительность. — Говори.

— Ты ведь здесь уже четыре дня? — спросил старик.

— Пятый уже пошёл, — прямо ответил орк.

— И как тебе здешняя обстановка? — задал ещё один вопрос старый лис.

— Хуже дерьма я в жизни не видел, — пожал плечами Бондо.

— Хотел бы ты переехать в другое место? — продолжил спрашивать незнакомец.

— У меня нет денег на аренду Железного Города, как и у многих авантюристов здесь, — и снова, ничего не скрывая, сказал орк. — Все здесь бедны, и ещё более бедного меня в команду не возьмут. Даже если я и силён физически, и хорош в бою.

— А что если я тебе скажу, что есть возможность переехать в другое место, — широко улыбнувшись, сказал старик. — Там будут хорошо кормить и платить адекватную усилиям зарплату. Отвезут тебя туда бесплатно, но ты не сможешь выйти из шахты в течении месяца. Затем тебя отвезут в ближайшую крепость, где ты сможешь перевести деньги на свой аккаунт и на выбор остаться в крепости или вернуться в шахту. Что думаешь?

— Есть такое хорошее предложение? — удивился орк. — А какой твой резон?

— Я получаю процент с дохода приглашённого мной работника, — столь же прямо ответил незнакомец.

— А ты честен, — кивнул Бондо. — Такое я уважаю. Ладно, веди.

С этими словами орк встал. Он отбросил в сторону кирку и взял в руки керосинку.