Свирель рассвета заиграла,Ночь поплелась в свой тихий дом,А солнце весело оралоНа пароходе голубом…Стряхнули горы сон старинный,Туманный прояснился взгляд…Шумят кудрявые вершины,Червонцы солнца к ним летят…С красавы-барки песня мчалась,Раскинул день победный стан…А солнце с Волгой обнималось —Веселый ухарь-капитан!Цветы счастья
(папоротник)Расцветают в ночь Купала, небывалой красоты,Как огни багряно-алы, чародейные цветы…Чащи, заросли лесные обступили их гурьбой,Караулят злые силы вместе с Бабою-ягой…Если счастье не ласкало никогда – иди туда:Ровно в полночь на Купалу расцвететцветок-звезда.Только знай, что злая сила и хитра, и велика, —Ждет удaлого могила из-за приворот-цветка…Если страх душе неведом, на смекалку тароват, —Рви его: пойдешь к победам, будешь счастливи богат!1911, 1913«Что там носитесь…»
Что там носитесьС Джиокондами,Да с Роландами,Да с Мадоннами,ХороводитесьУ чужих морей,В чужой славушкеЗябко греетесь! —Али нет у насСвет-Забавушки —Той Путятишны,Ильи Муромца,Богородицы,Волги-матушки,ЗлатоцветовойСвоей славушки?..12 ноября 1920 г.Ширяево
В междугорье залеглоВ Жигулях мое село.Рядом Волга… плещет, льнет,Про бывалое поет…Супротив Царев Курган —Память сделал царь Иван…А кругом простор такой,Глянешь – станешь сам не свой.Все б на тот простор глядел,Вместе с Волгой песни пел!«Я – в Жигулях, в Мордовии, на Вытегре…»
Я – в Жигулях, в Мордовии, на Вытегре!..Я слушаю былинные ручьи…– Пусть города найлучшие кондитерыМне обливают в сахар куличи —Я не останусь в логовище каменном!Мне холодно в жару его дворцов!– В поля! На Брынь! К урочищам охаянным!К сказаньям дедов – мудрых простецов!Сергей Антонович
Клычков
(1889–1937)
«Бежит из глубины волна…»
Бежит из глубины волна,И, круто выгнув спину,О берег плещется она,Мешая ил и тину…Она и бьется, и ревет,И в грохоте и воеТо вдруг раскинет, то сорветРоскошье кружевное…И каждый камушек в ладоньПодбросит и оближетИ, словно высекши огонь,Сияньем сквозь пронижет!..Так часто тусклые словаНежданный свет источат,Когда стоустая молваНад ними заклокочет!..Но не найти потом строкиС безжизненною речью,Как от замолкнувшей рекиЗаросшего поречья!..Нет прихотливее волны,И нет молвы капризней:Недаром глуби их полныИ кораблей, и жизней!..И только плоть сердечных думНе остывает кровью,Хоть мимо них несется шумИ славы, и злословья!..1929«Была над рекою долина…»
Была над рекою долина,В дремучем лесу у села,Под вечер, сбирая малину,На ней меня мать родила…В лесной тишине и величьиМеня пеленал полумрак,Баюкало пение птичье,Бегущий ручей под овраг…На ягодах спелых и хмеле,Широко раскрывши глаза,Я слушал, как ели шумели,Как тучи скликала гроза…Мне виделись в чаще хоромы,Мелькали в заре терема,И гул отдаленного громаМеня провожал до дома.Ах, верно, с того я и дикий,С того-то и песни мои —Как кузов лесной земляникиМеж ягод с игольем хвои…1912, 1918«В нашей роще есть хоромы…»
В нашей роще есть хоромы,А кругом хором – туман…Там на тропках вьются дремыИ цветет трава-дурман…Там в лесу, на косогоре,У крыльца и у окон.Тихий свет – лесные зори,Как оклады у икон…Скучно ль, весело ль ДубравнеЖить в светлице над рекой —К ней никто в резные ставниВ ночь не стукнется клюкой.Стережет ее хоромыГолубой речной туман,И в тумане вьются дремыИ цветет трава-дурман…Ах, в весенний срок с опушкиПо утрам и вечерамСтрогий счет ведут кукушкиБуйной юности кудрям, —В ночь выходит месяц плавать,Метит звездами года.Кто ж дойдет и глянет в заводь,Юн останется всегда…Скучно ль, весело ль Дубравне:Все одна она, одна —Только смотрят звезды в ставниДа сквозь сон журчит Дубна.1914, 1918«В свой черед идет год за год…»
В свой черед идет год за год,И захочешь сам ты, нет ли:В верный срок морщины лягут,Словно после зайца петли.И прикроют их седины,Словно белою порошей,И кому-то все едино,Что плохой ты, что хороший!1929Весна в лесу
Снег обтаял под сосною,И тепло на мягком мху,Рано в утренник весноюНад опушкою лесноюГаснут звезды наверху.Соберутся зайцы грудойПод капелью и теплом,Громче дятел красногрудыйЗастучит в сухой и рудыйСтвол со щелью и дуплом.И медведь с хребтом багровымВстанет, щуряся, в лому,По болотам, по дубровамПобродить с тягучим ревомИ с очей согнать дрему.Как и я уйду весноюВ яр дремучий до зариПоглядеть, как никнет хвоя,Как в истоме клохчут соиИ кружатся глухари.Как гуляет перед боромЧудный странничек в кустах:В золотых кудрях с пробором,В нарукавнице с узором,Со свирелкой на устах.«Впереди одна тревога…»
Впереди одна тревога,И тревога позади…Посиди со мной немного,Ради Бога, посиди!Сядь со мною, дай мне руку,Лоб не хмурь, глаза не щурь,Боже мой, какая мука!И всему виною: дурь!Ну и пусть: с чертой земноюГде-то слиты звезды, синь…Сядь со мною, сядь со мноюИль навек уйди и сгинь!Завтра, может быть, не вспыхнетНад землей зари костер,Сердце навсегда утихнет,Смерть придет – полночный вор.В торбу черную под ветошьС глаз упрячет медяки…Нет уж, лучше в прорубь! Нет уж,Лучше к черту в батраки!Черт сидит и рыбку удитВ мутном омуте души…Оттого, знать, снятся груди —Счастья круглые ковши!Пьешь из них, как будто не пилУ судьбы из добрых рук,Не ступал на горький пепелОдиночеств и разлук, —Будто сердца жернов тяжкийНикогда еще любовьНе вертела, под рубашкойПеня бешеную кровь, —Словно на душе, на телеНет еще ее помет!Нет тебя на самом деле,Друг мой, не было и нет!Но пускай ты привиденье,Тень твоя иль ты сама,Дай мне руку, сядь хоть тенью,Не своди меня с ума.1934«Всегда найдется место…»
Всегда найдется местоДля всех нас на погосте,И до венца невестуНехорошо звать в гости…У червяка и слизняИ то все по укладу,И погонять ни жизни,Ни смерти нам не надо!Всему пора и сроки,И каждому страданьюУ матери жестокой —У жизни оправданье!И радость, и кручина,Что горько и что сладко,Пусть все идет по чину,Проходит по порядку!..И потому страшнееНет ничего уловки,Когда себе на шеюКладут петлю веревки…Страшны пред ликом смертиВ отчаяньи и скукеС запискою в конвертеОпущенные руки!..Пусть к близким и далекимНаписанные кровьюКоротенькие строкиИсполнены любовью —Все ж в роковой запискеМеж кротких слов прощеньяДля дальних и для близкихТаится злое мщенье.Для всех одна награда,И лучше знают кости,Когда самим им надоУлечься на погосте!1929«Всего непосильнее злоба…»
Всего непосильнее злобаИ глаз уголки в черноте…Быть может, и так пронесло бы,Да радость и годы не те…Земной я, как все, и не спорю,Что в сердце – как в курной избе.Но нет для меня больше горяПринесть это горе тебе…Неплохо б узнать, хорошо быРазмекать пораньше в тиши,Что вот облака да сугробы,Да дали одни хороши.А тут все так грустно и грубо,И мне самому невдомек,С чего я в пушистые губыЦелую в опушке пенек!..И дрожь, и тепло на утробе,Хоть губы твоим не чета…И в облаке или сугробеЗемли пропадает черта.И так хорошо мне в узореДремотных прозрачных лесовВ недолгие зимние зориВглядеться без дум и без слов!..И сердцем одним до ознобаИзведать предвечный покой,К груди лебединой сугробаПрильнув воспаленной щекой…1928–1929«Вышла Лада на крылечко…»
Вышла Лада на крылечко,Уронила перстенек,Бирюзовое колечко,За березовый пенек.Покатилося далечкоБирюзовое колечко:По опавшему лесочку,По затянутым ручьям —По хрустальному мосточкуК ранним утренним лучам!Синим морем все-то краешкомПо песочку да по камешкам,Пред волною вдалиНа далекий край земли!На краю земли в пещереЕсть золоченые двери,Есть и камень перед дверью,А сквозь щели на двериБлещут крылья, клюв и перьяПтицы огненной – зари!..1910, 1918«Глядят нахмуренные хаты…»
Глядят нахмуренные хаты,И вот – ни бедный, ни богатыйК себе не пустят на ночлег —Не все ль равно: там человекИль тень от облака, куда-тоПроплывшая в туман густой;Ой, подожок мой суковатый,Обвитый свежей берестой,Родней ты мне и ближе брата!И ниже полевой былинкиПоникла бедная душа:Густынь лесная и суглинки,Костырь, кусты и пустоша —Ой, даль моя, ты хороша,Но в даль иду, как на поминки!Заря поля окровенила,И не узнать родимых мест:Село сгорело, у дорогиСтоят пеньки и, как убогий,Ветряк протягивает шест.Не разгадаешь: что тут было —Вот только спотыкнулся крестО безымянную могилу.1919, 1922«Года мои, под вечер на закате…»
Года мои, под вечер на закатеВздымаясь в грузной памяти со дна,Стоят теперь, как межевые знаки,И жизнь, как чаща с просека, видна.Мне сорок лет, а я живу на средства,Что не всегда приносят мне стихи,А ведь мои товарищи по детству —Сапожники, торговцы, пастухи!У них прошла по строгому укладу,В трудах, все та же вереница лет:Им даром счастья моего не надо,А горя моего у них же нет?!Для них во всем иные смысл и срокиИ уж куда нужней, важней дратва,Чем рифмами украшенные строки,Расшитые узорами слова…А я за полное обмана слово,За слово, все ж кидающее в дрожь,Все б начал вновь и отдал бы все сноваЗа светлую и радостную ложь…1929«Грежу я всю жизнь о рае…»
Грежу я всю жизнь о раеИ пою все о весне…Я живу, а сам не знаю,Наяву али во сне? —Грусть, как радость, сердце нежит,Жизнь убога и проста,Словно в поле холмик свежийБез заметы и креста.Как же жить в земле печальной,Не сронив слезы из глаз?Словно встреча – час прощальный,Словно праздник – смертный час.Оттого мне вражьей силыНе страшен земной полон:Мне, как жизнь, мила могилаИ над ней, как песня, звон.1914, 1927«День и ночь златой печатью…»
День и ночь златой печатьюНавсегда закреплены,Знаком роста и зачатья,Кругом солнца и луны!..День смешал цветок с мозолью,Тень морщин с улыбкой губ,И, смешавши радость с болью,Он и радостен, и груб!..Одинаково на солнцеЗреют нивы у рекиИ на пальцах заусенцыОт лопаты и кирки!..Расточивши к каждой хатеЖар и трепет трудовой,Грузно солнце на закатеПоникает головой!..Счастлив я, в труде, в терпеньиПровожая каждый день,Возвестить неслышным пеньемПрародительницы тень!..К свежесметанному стогуПрислонившися спиной,Задремать с улыбкой строгойПод высокою луной…Под ее склоненной тенью,В свете чуть открытых глаз,Встретить праздник сокровеньяИ зачатья тихий час!..Чтоб наутро встать и сноваВыйти в лоно целины,Помешав зерно и слово —Славу солнца и луны!1929Детство
Помню, помню лес дремучий,Под босой ногою мхи,У крыльца ручей гремучийВ ветках дремлющей ольхи…Помню: филины кричали,В темный лес я выходил,Бога строгого в печалиО несбыточном молил.Дикий, хмурый, в дымной хатеЯ один, как в сказке, рос,За окном стояли ратиСтарых сосен и берез…Помолюсь святой иконеНа соломе чердака,Понесутся, словно кони,Надо мною облака…Заалеет из-за леса,Прянет ветер на крыльцо,Нежно гладя у навесаМокрой лапой мне лицо.Завернется кучей листьев,Закружится возле пня,Поведет, тропы расчистив,Взявши за руку меня.Шел я в чаще, как в палате,Мимо ветер тучи нес,А кругом толпились ратиСтарых сосен и берез.Помню: темный лес, дремучий,Под босой ногою мхи,У крыльца ручей гремучий,Ветки дремлющей ольхи…1910, 1913«До слез любя страну родную…»
До слез любя страну роднуюС ее простором зеленей,Я прожил жизнь свою, колдуяИ плача песнею над ней.В сторожкой робости улыбок,В нахмуренности тяжких векЯ видел, как убог и хлибок,Как черен русский человек.С жестокой и суровой плотью,С душой, укрытой на запор,Сберег он от веков лохмотья,Да синий взор свой, да топор.Уклад принес он из берлоги,В привычках перенял он рысь,И долго думал он о Боге,Повечеру нахмурясь ввысь.В ночи ж, страшась болотных пугал,Засов приладив на двери,Повесил он икону в уголВ напоминание зари.В напоминание и памятьО том, что изначальный светПролит был щедро над полями,Ему же и кончины нет.И пусть зовут меня каликой,Пусть высмеет меня юнецЗа складки пасмурного лика,За черный в копоти венец,И часто пусть теперь с божницыСвисает жидкий хвост узды,Не тот же ль синий свет ложитсяНа половицы от звезды?!Не так же ль к избяному брусуПлывет, осиливши испуг,Как венчик, выброшенный в мусор,Луны печальный полукруг?!А разве луч, поникший с неба,Не древний колос из зерна?..Черней, черней мужичьи хлебы,И ночь предвечная черна…И мир давно бы стал пустыней,Когда б невидимо для насНе слит был этот сполох синийГлаз ночи и мужичьих глаз!И в этом сполохе зарницы,Быть может, облетая мир,На славу вызорят пшеницуДля всех, кто был убог и сир.И сядем мы в нетленных схимах,Все, кто от века наг и нищ,Вкусить щедрот неистощимых,Взошедших с древних пепелищ.Вот потому я Русь и славлюИ в срок готов приять и снестьИ глупый смех, и злую травлю,И гибели лихую весть!1930«Доколе…»
ДоколеЛюбовь без лукавстваИ в скрытостиНашейБез боли,Мы словно у чаши,Где ястваБез сытости,Перца и соли…Пока же для солиИ перцаНайдем мы и долю,И меру,И наша одеждаОт моли,И в болиИсточится сердце,Любовь же, попавши в неволю,Утратит надеждуИ веру…1929«Должно быть, я калека…»
Должно быть, я калека,Наверно, я урод:Меня за человекаНе признает народ!Хотя на месте нос мойИ уши как у всех…Вот только разве космыЗлой вызывают смех!Но это ж не причина,И это не беда,Что на лице – личинаУсы и борода!..…Что провели морщиныТяжелые года!…И полон я любовьюК рассветному лучу,Когда висит над новьюПолоска кумачу……Но я ведь по-коровьиНа праздник не мычу?!Я с даром ясной речи,И чту я наш язык,Я не блеюн овечийИ не коровий мык!Скажу я без досады,Что, доживя свой векСредь человечья стада,Умру, как человек!1929«Душа моя, как птица…»
Душа моя, как птица,Живет в лесной глуши,И больше не родитсяНа свет такой души.По лесу треск и скрежет:У нашего селаПод ноги ели режетЖелезный змей-пила.Сожгут их в тяжких горнах,Как грешных, сунут в ад,А сколько бы просторныхНастроить можно хат!Прости меня, сквознаяЛесная моя весь,И сам-то я не знаю,Как очутился здесь,Гляжу в безумный пламеньИ твой целую прахЗа то, что греешь камень,За то, что гонишь страх!И здесь мне часто снитсяОдин и тот же сон:Густая ель-светлица,В светлице хвойный звон,Светлы в светлице сени,И тепел дух от смол,Прилесный скат – ступени,Крыльцо – приречный дол,Разостлан мох дерюгой,И слились ночь и день,И сели в красный уголЗа стол трапезный – пень…Гадает ночь-цыганка,На звезды хмуря бровь:Где ж скатерть-самобранка,Удача и любовь?Но и она не знает,Что скрыто в строках звезд!..И лишь с холма киваетСухой рукой погост…1924«Душа покоя лишена…»
Душа покоя лишена!Какая вышина и тишина…Из облака плывет луна,Среди прозрачности такойЛаская белоснежною рукойТуман над сонною рекой!Какая тишина!В душе тревога и обман,И скачущий из лучезарных странКонь без удила и стремян,И светлый всадник над лукой……Прекрасен ты, небесный дар – покой,И все же мне с моей тоскойЖеланнее обман!1929«Душа – как тесное ущелье…»
Душа – как тесное ущелье,Где страстный возгорелся бой,А жизнь в безумье и весельеСтремглав несется пред тобой.И мир, теряясь далью в небе,Цвета и запахи струит,Но в ярком свете черный жребийДля всех и каждого таит…Страшись в минуту умиленьяМеч опустить и взять цветок,Тебя сомнет без сожаленьяЛюдской стремительный поток!Доверчиво вдыхая запах,Впивая жадно аромат,Погибнешь ты в косматых лапах,Остановившись невпопад!Под этой высью голубою,Где столько звезд горит в тиши,Увы! – нам достаются с боюВсе наши радости души.Но вот… когда б мы не страдали,Не проклинали, не клялись,Померкли б розовые дали,Упала бы бессильно высь…И кто бы захотел, с рожденьяИзбегнув страшного кольца,Прозреть до срока наважденьеВ чертах любимого лица?Кто согласился бы до срокаСменить на бездыханный трупИ глаз обманных поволоку,И ямки лживые у губ?И потому так горек опыт,И каждый невозвратен шаг,И тщетен гнев, и жалок ропот,Что вместе жертва ты и враг, —Что на исход борьбы напраснойПадут в неведомый тайникИ образ юности прекрасный,И оскорбительный двойник.1929«Забота – счастье! Отдых – труд!..»
Забота – счастье! Отдых – труд!Пустить бы все напропалую:Что в наше время берегут?Нет, пусть уж дни мои бегутОт жалкой ссоры к поцелую!Хотя беречь – не сбережешь.И нищему подать бы прощеСудьбы полуистертый грош,Когда от счастья только мощи,А от любви осталась ложь!Пойти б, как зверю, – наугад!Но разве лосю удалось быЗабыть лосиху и лосят?Нет, лучше слезы, ласки, просьбы,Очаг – тепло и едкий чад!1927Зоряница
Луг в туманы нарядился,В небе месяц народилсяИ серпом лег у межи, —Над серпом горят зарницы,Зорят жито и пшеницу,Бьются крыльями во ржи!Стог, как дружка, на поляне,И бока его в росе,Звезды клонятся в тумане,Скоро выйдут поселянеИ согнутся в полосе!И до вечера на жнитве,Не сложа усталых рук,В громкой песне и молитвеБудут славить дедов плуг!..1912«Какие хитроумные узоры…»
Какие хитроумные узорыПоутру наведет мороз…Проснувшись, разберешь не скоро:Что это – в шутку иль всерьез?Во сне еще иль это в самом делеДеревья и цветы в саду?И не захочется вставать с постелиВ настывшем за ночь холоду.Какая нехорошая насмешкаНад человеком в сорок лет:Что за сады, когда за этой спешкойОпомниться минуты нет!И, первым взглядом встретившись с сугробом,Подумается вдруг невпопад:Что, если смерть, и нет ли там за гробомПохожего на этот сад?!1929«Ко мне мертвец приходит…»
Ко мне мертвец приходитВ глазах с немой тоской,Хотя и нет в природеОбычности такой…Он – гость иного царстваИ ходит много лет…Нет от него лекарстваИ заговора нет…Нет от него молитвы,Да я и сам отвыкМолиться, в память битвыПовеся в угол штык…Мне штык был другом добрым.Защитник мой и страж,Не раз, прижатый к ребрам,Он отбивал палаш…Но раз безвестный ворог,Припертый им врасплох,Скатился под огорок,Отдав последний вздох…С тех пор ко мне он ходитВ глазах с немой тоскойИ по подушке водитХолодною рукой…И вот теперь покаюсь,Что, затаивши крик,Спросонья я хватаюсьЗа мой бывалый штык…И часто вместе с гостемМы слушаем вдвоем,Как, разбирая кости,Хрустит он лезвием…1929«Когда вглядишься в эти зданья…»
Когда вглядишься в эти зданьяИ вслушаешься в гул борьбы,Поймешь бессмыслицу страданьяИ предвозвестия судьбы…Здесь каждый знает себе ценуИ слит с бушующей толпой,И головой колотит в стенуЛишь разве глупый да слепой…Здесь люди, как по уговору,Давно враги или друзья,Здесь даже жулику и воруЕсть к человечеству лазья!А я… кабы не грохот гулкийБезлунной полночью и днем,Я в незнакомом переулкеСказал бы речь пред фонарем…Я высыпал бы сотню жалоб,Быть может, зря… быть может, зря.Но так, что крыша задрожала б,Потек бы глаз у фонаря!..Я плел бы долго и несвязно,Но главное – сказать бы мог,Что в этой мути несуразнойНесправедливо одинок!..Что даже и в родной деревнеЯ чувствую, как слаб и сирПред непостижностию древней,В которой пребывает мир.1929«Крикливы и прожорливы вороны…»
Крикливы и прожорливы вороны,И по-лесному вежливы дрозды,И шагу без глубокого поклонаНе сделают грачи у борозды…Нет ничего красивее оборокИ подвенечных платьев голубей;Сова сонлива, ястреб быстр и зорок,Пуглив, как мелкий жулик, воробей…Имеет признак каждое творенье:Заливист соловей, и робок чиж…Откуда же такое удивленье,С каким ты на меня всегда глядишь?.1929«Куда ни глянь…»
Куда ни глянь —Везде ометы хлеба.И в дымке спозараньНе видно деревень…Идешь, идешь, —И только целый деньЯчмень и рожьПугливо зыблют теньОт облака, бегущего по небу…Ой, хорошо в привольиИ безлюдьи,Без боли,Мир оглянуть и вздохнуть,И без путиУйти…Уйти в безвестный путьИ где-нибудьВ ковыльную погудьПрильнутьНа грудь земли усталой грудью…И верю я, идя безбрежной новью,Что сладко жить, неся благую весть…Есть в мире радость, есть:Приять и перенесть,И, словно облаку закатному, доцвесть,Стряхнув с крыла последний луч с любовью!..1919, 1927«Лежит заря, как опоясок…»
Лежит заря, как опоясок,И эту реку, лес и тишьС их расточительностью красокНи с чем на свете не сравнишь!Нельзя сказать об них словами,И нету человечьих словПро чащуру с тетеревами,Про синеву со стаей сов…Но, вставши утром спозаранья,Так хорошо склониться ницПред ликом вечного сиянья,Пред хором бессловесных птиц…1928–1929Лен
Боронил дед зараняПод весенний гром,Рано рожь-боярыняВышла из хором!..Пред ее палатоюС горы под уклонВывел рать кудлатоюПолководец-лен! —Лен, мой лен!Мой зеленый лен!Зорил с заряницею,Сеял из кошла,Рожь с княжной-пшеницеюНа гумно пришла!Гости меж овинами,Шапки набекрень!Здравствуй, лен с новинами,С бражкою ячмень!Лен, мой лен!Ой, зеленый лен!Заварит дед солодуНа весь белый свет —Пелось, пилось смолоду:Ой ли, люли, дед!Не твоя ли пашенкаСредь поля пуста,Пашенка-монашенька,Пустырь-сирота!Лен, мой лен!Ой ли, люли, лен!1913«Лукавый на счастливого похож…»
Лукавый на счастливого похож,И часто в простоте – погибель…Едва ль легко ответить мы могли бы,Что нам нужнее: правда или ложь?..Пусть старый Бог живет на небеси,Как вечный мельник у плотины…Высь звездная – не та же ль ряска тины,А мы – не щуки ли и караси?Бегут года, как быстрая вода,И вертят мельничьи колеса,И рыба грудится к большому плесу,И жмемся мы в большие города…И каждый метит раньше, чем другой,Схватить кусок любви иль хлеба,А смерть с костром луны плывет по небу,Подобно рыболову с острогой.Лукавство, хитрость нам нужны во всем,Чтоб чаще праздновать победу,Пока и нас не подадут к обедуПоужинавшим глупым карасем!1930-е годы«Люблю тебя я, сумрак предосенний…»
Люблю тебя я, сумрак предосенний,Закатных вечеров торжественный разлив…Играет ветерок, и тих, и сиротлив,Листвою прибережних ив,И облака гуськом бегут, как в сновиденьи…Редеет лес, и льются на дорогуСеребряные колокольчики синиц.То осень старый бор обходит вдоль границ,И лики темные с божницГлядят в углу задумчиво и строго…Вкушает мир покой и увяданье,И в сердце у меня такой же тихий свет…Не ты ль, златая быль благоуханных лет,Не ты ль, завороженный следДавно в душе увядшего страданья?1922«Любовь – неразумный ребенок…»
Любовь – неразумный ребенок —За нею ухаживать надоИ лет до восьми от пеленокОставить нельзя без пригляда.От ссоры пасти и от браниИ няню брать с толком, без спешки.А чтоб не украли цыгане,Возить за собою в тележке!Выкармливать грудью с рожденья,А спать класть у самого сердца,На стол без предупрежденьяНе ставить горчицы и перца!А то может так получиться,Что вымажет ручки и платьеИ жизнь вся пропахнет горчицей,А с горечью что ж за объятья!И вот за хорошим уходомПоднимется дочь иль сынишка —И брови крутые с разводом,И щеки как свежие пышки!Но так, знать, положено нам уж,Что счастью не вечно же длиться:И дочь может выскочить замуж,И может сынок отделиться!Ребенок же слабый и хилый,Во всем обойденный судьбою,С тобой доживет до могилыИ ляжет в могилу с тобою!С ним только вот, кроме пеленок,Другой не увидишь отрады:Любовь – неразумный ребенок,Смотреть да смотреть за ней надо!Мельница в лесу
Льется речка лугом, лесом,А в лесу волшебный плес,Словно чаша под навесомЧастых елей и берез.У лазоревого плесаПосредине нету дна,В пене вертятся колеса,В чаше мельница видна!Дуб зеленый у порога,Крыша – словно на весу:Говорят, что к ней дорогаПотерялася в лесу…У ворот, как пики, ельник,От колес по лесу гул!Сто годов прошло, как мельникУ плотины утонул…И темно в речной пучине,И поныне его дочьСаван шьет, поет в кручинеПри лучине в полночь…В окнах сумрак, паутинаИ не видно огонька,Только слышно, как с плотиныВ пене падает река —Как шумит колючий ельник,Плачет в ельнике сова,Как зерно стонувший мельникПодсыпает в жернова!..И аукается лешийНа диковинном плесу,Дочку мельникову тешаЗвонким посвистом в лесу.1912, 1918«Меня раздели донага…»
Меня раздели донагаИ достоверной были,На лбу приделали рогаИ хвост гвоздем прибили…Пух из подушки растряслиИ вываляли в дегте,И у меня вдруг отрослиИ в самом деле когти…И вот я с парою клешнейТеперь в чертей не верю,Узнав, что человек страшнейИ злей любого зверя…1929Месяц
Месяц, месяц, встань за ивой,Мне в разлуке тяжело!..Друг весенний, луч пугливый,Вместе выйдем на село!..Постучися у крылечка,Глянь на милую мою,Я ж у церкви недалечкоВ темных липах постою…Ночь по небу звезды кружит,Свежим полем шелестит —Ах, о чем, о чем же тужитИ о ком она грустит?..Посвети ей на колечко,Просияй в его кремне —Может, выйдет на крылечко,Может, вспомнит обо мне!..Отвернется, не ответит,Не изменится в лице —Пусть у милой месяц светитОдиноко на крыльце!..1912–1913«Мне не уйти из круга…»
Мне не уйти из круга,В котором мне данаБессменная подруга,Полночная луна…Я вижу блеск и славу,Сияние лучейИ взгляд ее лукавый,Призывный и ничей…И чую я коварство,Безумье и обман,Когда из царства в царствоПлывет ее туман…И знаю, как убогаСвоею простотойДуши моей берлогаПред этой высотой!..Не потому ль недугиИ беспокойный жарТаинственной подругиЕдинственный мне дар…Но, со звериной дрожьюВесь погружаясь в мир,Как я душой берложьейВ нем одинок и сир!И верю вот, что в некий,В последний смертный часОна закроет векиМоих потухших глаз…И сладко мне подуматьБез друга и жены,Что в этот час угрюмыйПоследней глубиныОна, склонясь на плечиИ выпив жадно кровь,В углу затеплит свечиЗа верность и любовь.1929«Монастырскими крестами…»
Монастырскими крестамиЯрко золотеет даль.За прибрежными кустамиСпит речной хрусталь.За чудесною рекоюВижу: словно дремлет Русь,И разбитою рукоюЯ крещусь, крещусь.Вижу: скошенные нивы,По буграм седой костырь,Словно плакальщицы, ивыСклонены в пустырь.По лесам гуляет осень,Мнет цветы, стряхает лист.И над нею синь и просиньИ синичий свист.Та же явь и сон старинный,Так же высь и даль слились;В далях, в высях журавлиныйОклик, берегись!Край родной мой (все, как было!)Так же ясен, дик и прост, —Только лишние могилыСгорбили погост.Лишь печальней и плачевнейЛьется древний звон в тишиВдоль долин родной деревниНа помин души, —Да заря крылом разбитым,Осыпая перья вниз,Бьется по могильным плитамДа по крышам изб…1922«Моя душа дошла до исступленья…»
Моя душа дошла до исступленьяУ жизни в яростном плену,И мне не до заливистого пеньяПро соловья и про луну!Легла покойницей луна за тучу,Давно умолкнул соловей,И сам себя пугаю я и жучуОстатком радости своей…И сам не знаю я, горит ли этоЛюбви обугленный пенек,Иль бродит неприкаянный по светуЗеленый волчий огонек!..Ни выдумка веселая, ни шалость,Ни смех не прозвенит в избе —Все отошло и все смешалосьВ глухой и призрачной судьбе…Так осенью в ночи над волчьим лазомНа ветке хохлится сова,Пред зимней спячкою едваВодя одним полуоткрытым глазом…1929«На чужбине далеко от родины…»
На чужбине далеко от родиныВспоминаю я сад свой и дом,Там сейчас расцветает смородинаИ под окнами птичий содом…Там над садом луна величавая,Низко свесившись, смотрится в пруд, —Где бубенчики желтые плаваютИ в осоке русалки живут…Она смотрит на липы и ясениИз-за облачно-ясных завес,На сарай, где я нежился на сене,На дорогу, бегущую в лес…За ворота глядит, и на улице,Словно днем, – только дрема и тишь,Лишь причудливо избы сутулятся,Да роса звонко капает с крыш, —Да несется предзорняя конница,Утонувши в туманы по грудь, —Да березки прощаются-клонятся,Словно в дальний собралися путь!..Эту пору весеннюю, раннююОдиноко встречаю вдали…Ах, прильнуть бы, послухать дыхание,Поглядеть в заревое сияниеМилой мати – родимой земли.1914, 1918«Надела платье белое из шелка…»
Надела платье белое из шелкаИ под руку она ушла с другим.Я перекинул за плечи кошелкуИ потонул в повечеровый дым.И вот бреду по свету наудачу,Куда подует вешний ветерок,И сам не знаю я: пою иль плачу,Но в светлом сиротстве не одинок.У матери – у придорожной ивы,Прильнув к сухим ногам корней,Я задремлю, уж тем одним счастливый,Что в мире не было души верней.Иными станут шорохи и звуки,И спутаются с листьями слова,И склонит облако сквозные рукава,И словно не было и нет разлуки.1922Ноченька
Эх ты, ноченька,Ночь ты темная,Непроглядная,Беспросветная.Долго, долго тыМглою смрадноюЗемлю куталаБезответную.Долго ноченька,Что чудовище,Тучей черноюВ небе ползалаИ на голову,На покорнуюРезким холодомБила с севера.Долго ноченькаБилась о землюЧерной птицею,Билась крыламиИ носиласяВереницеюДиких коршуновНад могилами.Долго, ноченькаНепроглядная,Ночь ты темная,Беспросветная,Гнала ты во тьмуМысль отраднуюДуму вольнуюПредрассветную.Долго, ноченька,Сквозь седой туманТы не дождичкомСвоим брызгала,А сочиласяИз глубоких ранКровью свежею,Кровью теплою.И со стонамиЗамиравшими,В груди вздохамиУгнетенными,Слезой рабскою,Слезой горькоюВ землю плакала,В землю влажную.Но рассвет настал —Восток в зареве.1906«О чем в ночи шепочут ивы…»
О чем в ночи шепочут ивы,Поникши у дорог?Но разум мой кичливыйИх разгадать не мог…Куда плывет простор бескрайный,Откуда льется свет?Вот это тайна… тайна,И ей разгадки нет!Весна, берез зеленокудростьИ свежесть их лица…Вот только это мудрость,Которой нет конца!1929«Образ Троеручицы…»
Образ ТроеручицыВ горнице небеснойВ светлой ризе лучитсяСилою чудесной.Три руки у БогородицыВ синий шелк одеты —Три пути от них расходятсяПо белому свету…К морю синему – к веселиюПервый путь в начале…В лес да к темным елям в келию —Путь второй к печали.Третий путь – нехоженый,Взгянешь, и растает,Кем куда проложенный,То никто не знает.1910«Окутал туман перелески…»
Окутал туман перелески,И грохнул на мельнице лед.Там слышатся радостно всплескиИ птиц торопливый прилет.Дубравна идет, а за неюВенцами летят журавли.Под ноги ее, зеленея,Поляны, долины легли…Мне жаль улетающей ночи,Но лишь приоткрою глаза —Померкнут меж тучами очи,Скатится звездою слеза…Туман над рекой прояснится,И только вдали наявуТаят заревые ресницыБездонных очей синеву…1912, 1914Песенка о счастье
У моей подруги на очах лучи,На плечах – узоры голубой парчи…У моей подруги облака – наряд,На груди подружки жемчуга горят…Я играю в гусли, сад мой стерегу,Ах, мой сад не в поле, сад мой не в лугу,Кто на свете счастлив? счастлив, верно, я,В тайный сад выходит горница моя!..Счастлив я и в горе, глядя в тайный сад:В нем зари-подруги янтари висят,Ходят звезды-думы, грусть-туман плывет,В том тумане сердце-соловей поет…1913, 1922
