Узник

Эдвин вскочил на ноги, и принялся наворачивать круги по своей небольшой камере. Ходил он молча, ведь даже у стен могут быть уши. В его же положении, лучше не рисковать такой информацией.

Загляни какой неизвестный в камеру через несколько часов, он бы всерьез мог принять Эдвина за сумасшедшего. Молодой человек ходил от стены к стене, бормотал что-то неразборчивое себе под нос, время от времени выкрикивая ругательства.

Весьма странный и неприглядный процесс размышлений закончился через несколько часов, когда Эдвин придумал несколько вариантов развития событий. Можно было продолжить и дальше, но ему не хватало самого главного — знания законов. Нельзя строить планы на будущее, если не знаешь точно, как закон отреагирует на твои заявления.

— Значит подождем защитника, с ним у меня будет долгий разговор, — успокоился Эдвин. — Очень хочется надеяться, что сработает.

На этот раз сон пришел быстро, и в нем, как и много дней до этого, Эдвин вновь стоял на арене против Освальда.

Глава 5

Если задуматься, то по песку очень неудобно ходить. Он слишком мягкий, чтобы от него можно было хорошо оттолкнуться, в нем утопают ноги. Не по колено, само собой, но даже погружение сапога на пару сантиметров затрудняет движение. Эдвин поднял голову. Вокруг слышны крики толпы, которые сливаются в фон. Толпа простых граждан империи прыгает на своих местах и выкрикивает слова поддержки дуэлянтам. Выше них расположен ложи, где сидят аристократы. Им не к лицу вести себя столь несдержанно, но и они, он уверен, негромко обсуждают предстоящий бой. Смертельный бой. Где-то там должны быть и его болельщики — куратор Ф. Терри и мисс Картер. Во всяком случае он надеялся, что она болеет за него. Или вообще не смотрит бой.

«Это же сколько он людей сюда согнал… не могли они сами добровольно прийти, только не на дуэль двух недавних выпускников. Хочет показать свой триумф. Я должен стать примером…»

У Эдвина вспотели руки. Готовился к этому бою он старательно, но Освальд был слишком уверен в себе, когда вызывал на поединок. Лучшие учителя, сильнейшие заклинания… вот только Освальд не спал в лесах с тварями, не охотился на темных магов, и точно не вступал в бой с личем. Эдвин пережил то, от чего аристократ обделался бы от страха, потому что надменность не поможет в реальном бою.

«Нельзя так нервничать», — принялся успокаивать он себя. — «Это путь к поражению. Спокойней, Эдвин. Разделаешь его как орех, даже убивать не станешь… наверное. Затем сходишь на свидание, и продолжишь жить своей жизнью».

Но легко сказать «нельзя нервничать». Чтобы чем-то себя занять, а не стоять и потеть, он помахал рукой трибунам, от чего та взревела еще громче, а затем наклонился, и взял в руки горсть песка, которую хорошенько втер в ладони. Красивый, но бесполезный жест. С другой стороны, если вдруг дойдет до схватки на холодном оружии, в дуэли магов-то, рукоять из ладони не выскользнет. Хотя… почему она должна выскользнуть? Материал не дешевый же использован…

«А вот и Освальд появился. Вышел расслабленно, даже вальяжно. Слишком ненатурально, люди так не ходят. Наверняка залился всеми зельями, включая запрещенные по самую макушку…»

— Ваша честь! — вскочил прокурор с места. — Я возражаю!

— Кто бы сомневался, — лениво высказался Мейсон со своего места. Подниматься на ноги защитник мага посчитал выше своего достоинства. Несколько человек негромко хохотнули.

— Тишина в суде, — спокойно ответил судья. — В чем суть возражения?

Первое слушание началось бодро. Эдвина усадили за отдельный стол, принесли и поставили перед ним артефакт, и задали несколько очевидных вопросов, чтобы проверить его работу: «Вы маг? Вы женщина? Вас зовут Эдвин?». Дождались белого свечение и красной вспышки на очевидном вранье, и отдали его на растерзание прокурору. Вот только тот не знал, с кем связался.

Прокурор готовился, защитник Эдвина, страдающий то ли от похмелья, то ли от недостатка сна сидел на своем месте и клевал носом. В зале суда на первом слушании не было никого лишнего. Три представителя от дворян, чья честь, по их мнению, была задета. Столько же представителей от академии, на случай вопросов про время учебы. Наличие куратора вселяло в надежду. Да и всегда было известно, что как бы академия не относилась к студентам во время обучения, она всегда защищала их от остальных. В центре между тройками сидел судья. Пожилой человек, по словам Мейсона карьеру он уже заканчивал, и был достаточно обеспечен. Славился своими имперскими взглядами и неподкупностью. То есть был нейтрален для обеих сторон.

— Расскажите, как вы действовали на дуэли, — попросил прокурор после некоторых незначащих для процесса вопросов.

И Эдвин начал рассказывать. Первые десять минут он описывал путь к арене, свои мысли и заготовки на дуэль. Прокурор высказывал возражения, но Мейсон, защитник молодого мага, со ссылкой на правила его отшивал: «Эдвин же описывает предстоящую тактику на бой? Описывает. Это ведь часть дуэли? Часть».

Постепенно речь дошла до выхода на песок арены. Про сам песок и толпу вокруг. Про мысли Эдвина по этому поводу…

— Я возражаю против обвинения в использовании Освальдом эликсиров, в том числе запрещенных, о чем упомянул обвиняемый.

— Артефакт истины показал, что это правда, — возразил Мейсон, и полез за бумагами.

— Это всего лишь домыслы, ваш подзащитный не может знать этого наверняка. Если он искренне уверен в своих словах, то артефакт будет молчать.

— Ваша честь, — Мейсон наконец нашел бумаги. — Прошу приобщить это к делу. У нас возник спор, который не решить без соответствующих специалистов.

Прокурор открыл рот, но тут же его закрыл. Защитник Эдвина подал бумаги судье, которые тот некоторое время изучал.

— Предварительное слушание закончено, — судья решил не тянуть. — Как только будут получены результаты анализа тканей Освальда наши целители их изучат, и мы продолжим.

Один из магов посмотрел на Эдвина, и беззвучно уточнил: «Лич?»

День спустя

— Ваша честь, я протестую!

— Что, опять? — Мейсон все так же комментировал протесты прокурора.

— Эти неподтвержденные факты не относятся к делу. Это несущественно в рамках…

— Что?! — внезапно заорал защитник молодого мага. Да так громко, что на своих местах подпрыгнули все, даже всегда спокойный судья. — Пытки моего подзащитного несущественны? Вам что, доплачивают, чтобы вы это скрывали?!

— Но… — прокурор не ожидал такой реакции, судья же не вмешивался.

— Да я тебя на дуэли как курицу уделаю, ты, наглый маленький гов…

— Хватит! — рявкнул судья. — Не суд, а цирк. Продолжите в том же духе, и решением суда вас заменят на тех, кто с уважением относится к процессу.

— Да он первый начал, — Мейсон совсем как ребенок тыкнул пальцем в прокурора.

— Последнее предупреждение, — закончил судья. — Каждому. Объявляю небольшой перерыв.

Сразу после объявления судья покинул зал. Все присутствующие тут же разбились на группы. Мейсон и Эдвин остались наедине.

— Неплохо идем, — прокомментировал защитник Эдвина ход суда. — Думаю, еще несколько отсрочек я смогу обеспечить. Потом все зависит от твоих союзников. Или от тебя. Я мог бы тебе помочь, если бы ты не темнил, и рассказал, что такого важного ты знаешь.

Молодой маг подумал, и отрицательно покачал головой.

— Еще не время. Если верить поверенному, то дела с Клаудом идут к завершению быстрее планов, и мистер Картер заставит того отступиться, когда получит свое. Или постарается нанести ущерб, что тоже нам на пользу.

— В отличие от поверенного, я работаю именно на тебя, — начал Мейсон. — Ты же это понимаешь?

Молодой маг молча кивнул.

— Аллан мужик хороший, но в первую очередь он верен семье Картер, и действует в их интересах. Если ты им будешь не нужен, от тебя избавятся. Даже не избавятся, а просто перестанут помогать. Мне половину документов с их помощью передали. Как и следователю Ренди. И мне важно, чтобы ты выжил. Для репутации, как минимум.

— Только для репутации?

— Ага, — вздохнул Мейсон. — Ты ожидал услышать, что это дело всей моей жизни? Что я ничего важнее не представляю, и плохо сплю в попытках его решить? Нет, это дело всей твоей жизни, в прямом смысле этого слова. А моя работа говорить тебе правду, и стараться на суде. Но если ты хочешь, чтобы я еще тебя и успокаивал враньем, то ты скажи, не стесняйся…

Молодой человек решил ничего не отвечать, тем более, что судья уже вернулся обратно.

— Вернемся к процессу, — скомандовал судья.

— Ваша честь, у меня есть показания следователя, которые подтвердят, что все сказанное магом Эдвином ложь, с целью затягивания процесса, — прокурор передал несколько листов судье, который принялся их изучать.

— Возражаю, — вскочил защитник Эдвина. — У меня также есть документы о ходе расследования другого следователя, который подтверждает все слова моего подзащитного.

Судья был обескуражен, что вылилось в злость. Процесс превращался в цирк.

Пять дней спустя

— Вы слишком спокойны для человека, который услышал такую новость, — заметил Аллан. Встреча происходила в привычном формате — Эдвин в камере, поверенный на стуле.

— Я ожидал чего-то в этом духе, — ответил маг. — Не верил, прости уж меня, что Клауд простит смерть племянника.

Аллан молчал. Виноватым он не выглядел, от него все равно ничего не зависело, и он выполнял роль гонца с дурными вестями.

— Все не так плохо, — попытался успокоить мага поверенный, но осекся, наткнувшись на взгляд.

— Клауд останется безнаказанным, историю с пытками уже замяли, — перечислил Эдвин. — Кроме того, завтра последний день суда, о чем нам было прямо сказано. Никаких переносов, ни по какой причине быть не может. Кроме того, начнется прямое обвинение, и прокурор уже требует смертную казнь. Ничего не забыл?

— Мисс Картер не сможет вас посетить, ей запретили, — добавил Аллан. — Между нами говоря, у нее с отцом вышла знатная ссора, но она проиграла.

— Мне что делать?

Аллан не ответил, и поднялся со стула.

— Удачи вам завтра, она не помешает.

— Справлюсь и без удачи, — хмуро ответил Эдвин.

— Не поделитесь? — заинтересовался Аллан.

— Вероятно вы заметили, что только что наши пути несколько разошлись, — с виноватой улыбкой ответил Эдвин. — Поэтому ничего я вам не скажу. Не из вредности, нет, не подумайте ничего такого. Мистер Картер спас меня от Клауда, пусть и преследовал свои цели, и я ему благодарен за это. Сейчас же я считаю, что мы с ним в расчете. Он меня спас и уже использовал мое положение, чтобы надавить на своего соперника. Раз вы здесь, то они договорились, и я в сделку не входил. Кто его знает, как он захочет использовать новую информацию…

— Я вас понимаю, — кивнул уже бывший поверенный Эдвина. — Еще раз удачи вам завтра.

— Если вам не сложно, передайте пожалуйста следователю Ренди, что я хотел бы с ним встретиться до суда.

Аллан согласился выполнить просьбу и ушел. Оставалось надеяться, что Эдвин все просчитал правильно.

В зале суда было оживленно. Представители от дворян громко переговаривались, сегодня ожидался приговор. Маги сидели задумчивые, но к Эдвину не подходили. Прокурор так вообще сиял. Лицо судьи было непроницаемым, но все понимали, что это дело ему надоело, и он хочет разобраться с ним. До этого сторона Эдвина тянула время вскрыв множество нарушений и подав встречные иски.

Первыми отправились на допрос маги.

— Считается ли аспект яда у заклинаний запрещенным, — решил взять быка за рога прокурор.

— Это с какой стороны посмотреть… — неоднозначно ответил Франк Терри, куратор Эдвина. — Если взять за основу труд Романа о теории линий, к слову, величайшего целителя за историю империи…

— Да или нет? — уточнил прокурор.

— С какой стороны посмотреть, — упирался Франк Терри. — Если яд используется для лечения…

— Хорошо, я вас понял. В примененном заклинании Эдвин использовал аспект яда. Согласно законам империи, мог ли он это сделать? — прокурор тут же сам ответил. — Не мог. Вы преподаете этот и другие запрещенные аспекты в академии?

— Нет.

— Получается, что Эдвин самостоятельно изучил запрещенную школу магии и применил ее на человеке. Прошу учесть ответы куратора обвиняемого, ваша честь.

Потом вызвали дворян, которые чуть ли не плакали и рассказывали каким хорошим человеком был Освальд. Сколько всего он мог еще сделать во благо империи, какие высокие перспективы его ждали… Потом допрашивали магов по поводу дуэли. Те осторожно пытались сказать, что Освальд выдавал больше, чем мог, но напрямую говорить о зельях не решались — анализ тканей показал, что он вообще ничего не употреблял. Нарваться на обвинение никто не хотел, поэтому тему осторожно обходили. Кроме куратора Эдвина, который видел вещи пострашнее обвинений в клевете, и поэтому резал правду и не стеснялся говорить о выводах. Вспомнил каким козлом был Освальд, припомнил все его выходки и издевательства над более слабыми студентами, намекнул о домогательствах к студенткам-аристократкам, и прямым текстом сказал, что может назвать имена. Никто не стал настаивать.

А затем вызвали самого Эдвина.

— Возможно вы хотите рассказать, как вы применили запрещенный магический аспект в честной дуэли? — начал прокурор.

— Возможно, — кивнул головой Эдвин.

Прокурор замолчал, ожидая продолжения. Молодой человек тоже молчал.

— Ну? — не выдержал прокурор.

— Что «ну»? — уточнил маг.

— Рассказывайте.

— Что рассказывать? — продолжал прикидываться дураком Эдвин.

— Вы собирались рассказать…

— Не собирался. Я сказал «возможно», а вы уже додумали за меня.

— Вы планировали убить Освальда? — сменил тему обвинитель.

— Дуэль же была до смерти. Конечно, в порядке самообороны я допускал мысль, что он погибнет, — обтекаемо ответил Эдвин. Артефакт правды молчал.

— Вы планировали использовать запрещенную школу магии в дуэли? — уточнил прокурор.

— Да, — честно признался Эдвин, и добавил. — В случае смертельной опасности.

Обвинителя устроило такое признание. Обвиняемый признал умышленное нарушение закона. Остались сущие мелочи, после которых можно просить смертный приговор.

— У вас есть шанс облегчить свою участь, молодой человек, — у прокурора было хорошее настроение. Под облегчением участи он понимал быструю казнь. — Расскажите нам, пожалуйста, где вы изучили разрешенное эльфийское заклинание и запрещенный аспект яда.

— Эльфы научили, — просто сказал он. Все присутствующие замолчали и уставились на артефакт. Тот горел белым цветом, показывая, что Эдвин говорит чистую правду.

— Эльфы? — переспросил обвинитель, не отрывая взгляда от артефакта.

— Они самые, — веселился Эдвин. — Ну знаете… уши, надменность… эльфы!

Все начали громко переговариваться, и судье потребовалось время, чтобы успокоить присутствующих. Затем маги проверяли артефакт, и убедили всех в том, что он исправен. Согласно законам дело должно было перейти к Тайной Страже, чей представитель явился в суд по требованию.

— Вы видели эльфов? — пожилой представитель тайной стражи стоял перед Эдвином.

— И говорил даже, — ответил Эдвин, а мысленно добавил, что Эрику он видел и говорил с ней.