Госпожа Болотной Равнины 2

Скажу сразу, что многого увидеть мне не удалось, да и смотреть-то было особо не на что – несколько сараев, составленных большой буквой «П». То помещение, которое ещё совсем недавно с такой брезгливостью рассматривала я, находилось в её правой ножке, и в данный момент я любовалась на даму почтенного возраста, но весьма испитой внешности, что достаточно развязно прогуливалась напротив. Я подавила в себе порыв окликнуть тётку, поскольку предположила, что она не пленница у этих душегубов. И оказалась права: из среднего сарая раздался сердитый голос давешнего знакомца по кличке Хрипатый. Он сообщил во всеуслышание, что некая матушка Биляна задерживается с завтраком, и присовокупил пару фраз, от которых благородная госпожа должна была упасть в глубокий обморок. Я – только прищурилась.

В ответ на претензии подобного рода вышеупомянутая леди упёрла руки в боки, и поведала Хрипатому, куда он мог бы пойти со своим постоянным желанием вкушать пищу. Я была убеждена, что мужчине будет там весьма неловко, а быть может, даже и обидно… но не в этом дело. А в том, что я поняла, где находятся мои похитители… решить бы теперь, что с этим знанием делать! Путных мыслей в голове было не много, если честно, то их не было совсем никаких. Моей заветной шалочки со мной не оказалось, очевидно, что эти изверги оставили её на месте преступления. Хорошо хоть, что чуни на месте. Бежать в такой, спадающей с ног обуви, не слишком удобно. Но всё же лучше, чем вовсе без неё. Моя сорочка, в которой я и прогуливалась по дому, особого тепла мне не дарила. «Десантнику не холодно, десантнику – свежо!» - гордо сообщила я сама себе, и уселась на доски в ожидании прихода своих похитителей.

Что-то подсказывало мне, что ожидание моё не затянется – ведь для какой-то цели меня похитили из особняка, но при этом не издевались, изменять Родине и мужу не заставляли… а ещё я услышала слово «Хозяин», что не могло не наводить на размышления.

Когда было уже немилосердно «свежо», в комнату открылась дверь, и в дверном проёме возник приятный молодой человек.

- Доброе утро, госпожа Валер! Много слышал о вас ранее, поэтому считаю для себя честью знакомство с вами!

Я молча склонила голову, принимая его похвалу, просто-напросто не понимая, как я должна реагировать на эту сомнительный респект.

Между тем, этот тип нервно улыбнулся, и продолжал разливаться соловьём.

- Да, да… вы поистине уникальная женщина. Одна только плетёная мебель чего стоит! Вы знаете, предрекают, что она войдёт в моду. Собственно говоря, именно поэтому мы с вами тут и собрались – волею судеб, вы являетесь держателем патента на изготовление такой мебели. Так что требуется от вас сущая безделица – переуступить ваши права на третье лицо. Вот, пожалуйста, подпишите необходимые документы, и мы с вами более никогда не встретимся, ни к чему столь очаровательной молодой женщине заниматься такими низкими делами, просто подпишите. И всё! Вы тотчас же отправитесь к вашему милому супругу!

Молодой человек искренне мне улыбался, протягивая документы. Вот это да! Я отвернулась для того, чтобы он не понял, какие чувства одолевают меня. Рейдерский захват… прямо, как в лучших традициях девяностых! Думается мне, что, несмотря на милую улыбку и куртуазные манеры незнакомца, вряд ли он укажет мне на выход после подписания таких бумаг. Только так! Без паники! Я с ужасом смотрела на те бумаги, которые он протягивал мне с застенчивой улыбкой, предлагая мне снять с себя ряд проблем, связанных с торговым домом ВаЛиМ, торговлей мебелью в столице, да и про производство мне также следовало забыть.

- Мы понимаем, как вам, хрупкой женщине, неспособной, да и неприспособленной к таким низменным вещам, как это, должно быть тяжело управляться с торговыми делами, хоть и супруг вам помощник, но всё же… А мы готовы взвалить на себя эту тяжкую ношу, и компенсировать вам возможные потери. Что касается компенсации – то сумма, которую мы предлагаем – просто колоссальная, это целых двадцать процентов от вашей ежегодной прибыли! А по поводу недовольства господина Валер вам не стоит беспокоиться – он сам оформил на вас права на патент, тем самым позволив вам единолично распоряжаться своим имуществом.

Глава 9

Глава 9

- Вот мне стало интересно, куда за молоком ходила

мама семерых козлят, если она сама коза?

- Любой маме нужен аргумент, чтобы

иногда свалить из дома, где сидят её семеро детей.

Да уж… как говорится – ситуация патовая. Если я сейчас это подпишу, то есть все шансы погибнуть во цвете лет. С другой стороны, если не подпишу, то шансы те же.

Я взяла дрожащей рукой предложенные мне документы, буквы дрожали и прыгали у меня перед глазами, и я вместо своей подписи на документе поставила большую, жирную… кляксу! Во взгляде стряпчего я прочла желание придушить меня на месте, испуганно вздрогнула и перевела взгляд вниз, на те бумаги, которые я безнадёжно испортила. Перед глазами всё стало расплываться…

- П-п-ростите меня… я так не могу… я не привыкла… я просто слабая женщина, и вы просите у меня слишком решительных действий - тихонько всхлипывала я.

Жулик едва сдерживался от того, чтобы не вырвать у меня из рук изгаженные документы. Я подняла на него глаза, полные слёз. Он сжал губы и был готов выругаться. Но решил, что со мной ещё можно иметь дело, поэтому судорожно закатил глаза, и проглотил обиду.

- Пожалуй, вы правы! Я был слишком резок с вами, приношу свои искренние извинения. Я был неправ в своём желании надавить на вас для подписи передачи прав. Я оставлю вас наедине со своим мыслями. Полагаю, что вы примете правильное решение. Убеждён, что ваш дражайший супруг беспокоится о вашей судьбе, ведь общеизвестно, насколько нежно он относится к вам.

Я ответ на это я благодарно закивала, сдерживая потоки слёз, ибо не пристало женщине благородного сословия столь явно выказывать свои эмоции. В носу сильно засвербело, и я шумно высморкалась в подол сорочки. Стряпчий изволил откланяться, а вместо него появился соратник Хрипатого со словами: «Борода модному! Ты смотри, подруга, мы думали, что расчешет тебя доктор…». Я молча закрыла глаза, и всем своим видом обещала немедленно скончаться. Разбойник кинул мне драный ватник, сообщив, что это мне «для сугреву». После чего гордо удалился, а его заменила давешняя пожилая нимфа, украшенная лиловым фингалом под глазом. «Мой разбушевавси давече» - равнодушно поведала она, заметив мой интерес, споро выставляя на моё ложе обед.

Наконец я смогла остаться одна, шустро закуталась в предложенное мне тряпьё, и вытерла глаза. Слегка приподняв рукав сорочки, просто ужаснулась тому, как сильно умудрилась себя ущипнуть! Думаете, легко ли мне было выдавливать из себя слёзы и рыдания? Чуть не посинела, пока доказывала этому «оленю», что я «благородная леди». Ведь время – пока самое ценное из того, что у меня было. Время мне было необходимо для того, чтобы изыскать способ покинуть это негостеприимное место. Даже несмотря на то, что мне здесь предлагали огромную сумму – «целых двадцать процентов от моего ежегодного дохода».

Я ухмыльнулась, смотря в окно. Скорее всего, мне придётся отказаться от этого более чем щедрого предложения. О том, что сейчас чувствует мой супруг, и чем занимается, я старалась не задумываться, иначе на глаза накатывались вполне реальные слёзы.

От заколоченного окна изрядно дуло, но я не уходила, пытаясь рассмотреть в дырочку всё, доступное моему взгляду – внутренний двор, какие-то сараюшки, и кусочек леса вдалеке. В целом у меня сложилось впечатление об этом месте, как о заброшенной штольне, или каменоломне… в любом случае, рядом со своим домом в столице подобного пейзажа я не припомню. Но далеко от города меня вывезти тоже бы не успели, так что… шансы покинуть эту юдоль скорби у меня были. Нужно просто лишь понять, каким образом я смогла бы провернуть это дело с положительным исходом. В пейзаже за окном изменений не было. Даже та милая дама, которая приносила мне обед, более не попадала в моё поле зрения.

Я замёрзла окончательно, и уже собиралась покинуть свой наблюдательный пост, когда заметила гвоздик. Хороший такой гвоздик! Он торчал среди заколоченный досок маленьким ржавым пеньком, и прямо намекал мне на то, что его следует немедленно вытащить. Как с помощью ржавого гвоздя я могла бы покинуть это место, я почему-то не подумала. Зато подкралась на своих шаркающих чунях к двери и припала к ней ухом. Вроде бы никого! Ну что ж, будем считать, что все возможные предосторожности мною были соблюдены, и я принялась за расшатывание заветного пенька.

- На совесть сделали – пыхтела я, вытирая пот и наплевав на конспирацию.

Решив, что следует применить грубую силу, я упёрлась ногами в стену, и стала тянуть изо всех сил. Поддаётся! Да точно поддаётся! Гвоздик действительно вылезал по миллиметру, и счастью моему предела не было. Однако, от меня скрылся тот факт, что после того, как задуманное осуществится, я просто упаду на пол! Что и произошло, собственно, да ещё и со страшным грохотом.

Дверь отворилась, и в мою комнатку заглянул давешний стряпчий.

- Позвольте, госпожа Валер! Всё ли с вами в порядке? – вежливо поинтересовался он.

- Более чем – коротко ответила я, потирая ушибленный бок – ушиблась при падении…

Несмотря на то, что я сказала чистую правду, он смотрел на меня недоверчиво, как будто я сморозила какую-то глупость. Ну а что, мне уже и упасть неоткуда? Дверь закрылась, а я вновь метнулась к оконцу. Одна из досок теперь держалась только на одном гвозде. Я тихонечко выглянула в образовавшуюся дыру? Ну и что мне это дало? Тут места если только для беременной кошки, и то не факт, что не застрянет.

Но выбора-то у меня всё равно не было. Я вздохнула, и впервые в жизни порадовалась своей крайне некрупной фигуре… уже смеркалось, так что или сейчас, или никогда! Потому что в темноте я уж точно заблужусь. Раздался треск, и сорочка треснула по швам. Я нимало этим не расстроилась, подоткнула подол, подвязала свои чоботы, и продолжала опасный манёвр. Ещё немного, ещё чуть-чуть… застряла! Я повисла печальной тушкой, попа, как самая выдающаяся моя часть, намертво застряла внутри.

Внутри комнаты послышался шум, меня дёрнули за ноги, после чего раздался вопль потасканной дамы: «Сбегает, сбегает баба ваша! Я ей поесть принесла, а она…» тёткин крик захлебнулся – я пнула её от души, вывалилась вместе с выломанными досками, после чего хрипло призналась: «Давно мечтала это сделать!», после чего шустро побежала в сторону леса. Ну вот, теперь так просто меня не догонишь. Единственное, о чём я сожалела – это о том, что мой пинок не лишил последних зубов эту милую женщину с таким громким голосом. Ну а как иначе? В домашних тапках шпоры не предусмотрены! Ватник то и дело норовил свалиться с плеч, драная сорочка добавляла мне романтизма, но завязанные на лодыжках чуни не мешали передвижению. Я старалась бежать как можно быстрее, поскольку моя чуйка подсказывала, что тот крик лиходеи не оставят без внимания!

В лесу было уже достаточно темно, но своего бега я не замедлила, поэтому не успела затормозить, увидев перед собой силуэт, который протягивал ко мне руки. Паника захлестнула меня с головой. «Ещё одного ниндзя я не выдержу!» - успела подумать я, и от души приложила той доской, что волочилась за мной от самого сарая.

- Что вы творите? – удивился мужской голос, не собираясь как-то страдать от нанесённых мною увечий.

Из темноты выбежал здоровый волк, и ринулся наперерез мне… появились люди с факелами. Я почувствовала себя загнанным зверем и гордо сообщила подходившим ко мне людям: «Вы на физику не смотрите, я духом сильная!» Признаться честно, не слишком-то они расстроились моим угрозам, и молча сужали круг, как вдруг в одном из лиходеев мною был опознан мой дорогой родственник и разлюбезный кузен Стефан! Вот это поворотец, а? Что вы на это скажете? Милый друг ни мало не смутился, когда я идентифицировала его личность, а только спросил с волнением: « Как ты?». Я задохнулась от возмущения, но избитый мною гражданин перебил мою будущую пламенную речь, коротко ответив:

- Она на удивление хорошо себя чувствует!

Волк тоже подбежал ко мне и стал ластиться, выпрашивая подачку. Тогда-то я и рассмотрела его вблизи.

- Матерь Божья, Бусинка! – мне стало совсем нехорошо, поскольку чётко помнила, что нашего волка, вместе с его хозяйкой, мы оставили дома.

Заботливый мальчик Стефан лёгким встряхиванием привёл меня в чувство, испросив при этом место моего содержания. Я же, позабыв про мою давешнюю болезнь – топографический кретинизм – уверенно показала на запад. Как потом выяснилось, сама болезнь про меня не забывала…

Спустя много времени я восседала в кресле возле камина, укутавшись в плед и натужно кашляла – время, проведённое в холодном бараке, не прошло для меня даром. Я только что закончила свою душещипательную историю своего похищения, и в гостиной повисло молчание…

-Может ну их, разбойников этих? – робко спросила Милинка.

Её супруг и мой кузен по совместительству молча пожал плечами, вернувшись из поисков похитителей не с чем. Кто же знал, что я отправила их в неверном направлении? Так что мои спасатели весьма неласково на меня смотрели, особливо отец Милинки – господин Ренар, принятый мной за «второго ниндзю». Он тоже принял участие в масштабных поисках, так же как и команда с корабля Стефа. Когда наконец они, методом исключения, нашли место моего содержания, оно встретило их пустыми бараками с распахнутыми настежь дверями.

- Хорошо хотя бы то, что весь этот ужас позади, правда, папа? – спросила Милинка у господина Ренара. На что тот неопределённо пожал плечами.

- Я так не считаю, дорогая!- подумав, сказал мой супруг – Ведь они не добились результата: им нужен патент на изготовление и продажу мебели, а его по-прежнему нет. Какой из этого вывод?

- Попытка повторится – со вздохом заключила я. Все согласно закивали.

Ночь уже подходила к концу, когда я поинтересовалась у своей половины, каким образом Бусинка оказалась в столице? Эта история была достойна экранизации!

После нашего отъезда из Дубовой Рощи, аккурат дня через два –три, наш ребёнок решил, что он слишком хорошо себя вёл всё это время, и решил исправить это возмутительное недоразумение. А дело было так: Лизка с Бусинкой и гуртом крестьянских ребятишек шныряла по ближайшему лесочку, и обнаружила там – виданное ли дело? – избушку на курьих ножках! А внутри Баба Яга собиралась посадить в печь Ивана Царевича, ну или Ивана Дурачка, дети не могли точно определиться… они побоялись подходить ближе к обители зла, но сказки, которые я им рассказывала, запомнили накрепко.

Также они знали, что во всех непонятных ситуациях необходима помощь взрослых. Поэтому поступили просто – подпёрли единственную дверь здоровой веткой, и побежали звать взрослых на помощь. Взрослые в лице Новака, Милуна, ну и деда Луки, куда уж без него, тотчас прибыли на место преступления. Оставшиеся на «стрёме» отроки сообщили, что общие детские опасения были не напрасны, и из заброшенной избушки доносятся странные звуки и крики, а также угрозы неизвестно кому.

- Это Баба Яга наелась добрым молодцом, а выйти не может… - с ужасом прошептала маленькая госпожа Валер. И действительно, ритмичные звуки ударов с той стороны двери подтверждали её слова.

Я не могу сказать, насколько серьёзно отнеслись мужчины к словам относительно Бабы Яги, поселившейся в старой разбойничьей сторожке Деяна, но держали вилы наготове, после чего открыли дверь. В дверном проёме показались потерпевшие – Сава - гробовщик и тётка Лиляна, они, вишь ты, прелюбодеянием там занимались вдали от соседских глаз. И всё было бы неплохо, покуда маленькая госпожа Элиза не проявила излишнее любопытство.

Об этом прискорбном случае прослышали бабушка с дедушкой юного дарования, и вновь задумались о гувернантке. Да только где же её взять? Все приличные сопровождающие дамы Ораховаца, едва заслышав нашу фамилию, говорили твёрдое «нет». Казалось бы, ситуация патовая. Но не в этом случае. Наш партнёр по торговому дому ВаЛиМ, а именно уважаемый Мойша, предложил в качестве гувернантки… свою матушку, дорогую госпожу Эсфирь. Или просто тётя Фира, как она сама просила её называть. Так что её приезд совпал с переполнением чаши терпения родителей моего супруга выходками их кровиночки. Одним словом, Лизка ждала свою гувернантку, сидя на чемоданах.

- Папенька мой в письмеце сообщил, что у его внучки есть родители, и хоть они далеко, всё равно мечтают воспитывать своего ребёнка – грустно закончил мой супруг.

Глава 10

Глава 10

Над нами солнце светит - не жизнь, а благодать!

Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять,

Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять -

Мы маленькие дети - нам хочется гулять!

К/ф «Приключения Электроника»

Утро мы встретили в том же составе, что и вчерашний вечер.

- Как вы вообще нашли меня в той заброшенной каменоломне? – натужно кашляя, спросила я у присутствующих.

- Ранко подсказал про это место – тщательно облизывая ложку, ответил Стефан – она давненько пользуется дурной славой. А вообще это ты моему братцу должна сказать спасибо за оперативность: он примчал к нам среди ночи с паническими криками о том, что его драгоценную супругу похитили лиходеи – супостаты. Я бы вот нипочём не догадался!

- А о чём бы ты подумал, когда увидел мои вещи на полу, а самой меня нет? – с любопытством спросила Милинка у Стефа.

Он не на шутку призадумался, и выдал:

- Ничего. Что ты бросила шаль на пол и пошла по своим делам.

О том, что речь шла про ночное исчезновение, и про то, что вряд ли Милинка стала бы куда-то отправляться об эту пору, я уточнять не стала – и так господин Ренар смотрит на своего зятя волком. Марко виновато посмотрел на отца Милинки, как бы извиняясь за слова Стефана, но тот продолжал смотреть исподлобья.

Ситуацию за столом разрядила Элиза. Она внимательно посмотрела на беременную супругу своего дядюшки и радостно заключила:

- Он подумал бы, что ты отправилась в очередной раз на кухню, чтобы немного перекусить! Ты в последнее время вообще как-будто не в себе. И ты знаешь, тётя, я готова согласиться с дядей Стефом – переедание самым пагубным образом сказалось на твоей фигуре! – Лизка строго смотрела на Милинку. Лицо той вспыхнуло, бедный Стеф не знал, куда ему деваться, а папенька нашей новой родственницы до того крепко сжал губы, что они превратились в тонкую ниточку. Он извинился и очень быстро покинул нас, тоже самое проделали его дочь и зять.

Мы с Марко открыли было рот, чтобы сообщить нашей дочери о существование понятия «бестактность», когда нас перебила Эсфирь Соломоновна.

- Ну и что такого сказал бедный ребёнок? – она похлопала Лизку по щеке – что ви на себя думаете? Впервые вижу такого честного ангелочка! А вы что, вы хорошо хотите. Или я сейчас немножечко неправа, и ви станете настаивать на обучении малыша этикету?

Я только открыла рот для того, чтобы указать новой няне на то, что совсем не это имела в виду, когда она меня строго одёрнула:

- И даже не спорьте со мной! Сколько очаровательных крошек выросли на этих руках – она ткнула под нос Марко пухлые руки, унизанные перстнями – и что ви таки на себя думаете? Ни одного замечания, кроме благодарностей!

Гувернантка плаксиво рассказала историю своей тридцатилетней педагогической деятельности, из которой следовало, что только лишь её стараниями и чаяниями подопечные становились людьми и ценными членами общества. Поскольку мы с супругом не имели такого опыта за плечами, то и спорить сочли излишним. Более того, мы были весьма благодарны Эсфирь Соломоновне за то, что она не «пеняла нам на огрехи нашего воспитания», как заявил нам местный Макаренко.

Мы перевели взгляд на сам предмет нашего неверного воспитания, который тайком кормил волка под столом, и были вынуждены согласится с тем, что услуги гувернантки нам просто необходимы.

- И всё же, как пришло тебе в голову искать меня в злачных местах – спросила я своего мужа, когда мы остались одни.

- Всё очень просто! В то, что ты ушла ночью погулять, я поверить не мог, да и Стеф бы тоже не поверил, это он перед тестем придуривался… - тут бы я, конечно, посомневалась, но спорить не стала, Марко виднее…

- Так вот – продолжал заботливый супруг – у меня не было сомнений в том, что ты ушла из дома не по доброй воле, осталось только лишь узнать, кто и для чего это сделал. С последним у меня не было особых вопросов – господин Ренар сказал мне, что подобная плетёная мебель начинает входить в моду, и твой патент как-никогда сейчас в цене. Но вот кто именно это мог сделать? Ну или вернее, по чьему наущению? Мы же все помним таинственного «хозяина», не так ли?

Я согласно покивала, находясь в тяжких размышлениях – меня так зацепила эта фраза: «Плетёная мебель начинает входить в моду». Где я её могла слышать? Мне показалось, что это может быть важно для того, чтобы узнать, кто стоит за моим похищением, жаль только, что городовые не слишком заинтересовались леденящей душу историей моего похищения, со счастливым избавлением из плена в конце… да и голова не соображала совершенно. Хотелось забраться под одеяло и просто отдохнуть в тишине и одиночестве. Марко понял это, и с улыбкой попросил меня хорошо отдохнуть. Я как раз собиралась претворить его пожелание в жизнь, когда открылась дверь, и некто большой и лохматый тихо пристроился в моих ногах, а кто-то менее скромный жарко зашептал мне в ухо: « Давай я расскажу тебе сказку!»

- Угу – вяло пробурчала я.

- За одну золотую монету! – застенчиво назвала свои расценки Лиза.

- Монету? – не совсем поняла я подобного райдера – но не кажется ли тебе, что это очень дорого?

- Та за медяшку тебе пускай на рынке торговка за рыбу сказки говорит! – подбоченясь, со смутно знакомыми интонациями, ответил мой ребёнок. Я сообщила Лизавете, что вынуждена отказаться от её бесподобного предложения, на что она подарила мне всю скорбь еврейского народа во взгляде, и гордо удалилась.

Уже на следующий день нас посетил с визитом купец Бортко. Больно невтерпёж ему было заняться продажей наших изделий. Что ж, имеет право! Собственно говоря, именно с этой целью мы в столицу и приехали – для того, чтобы заключить самый крупный контракт из всех, что у нас были до этого. И самый независимый от нас, что очень важно, ведь именно поэтому у нас возникло столько сомнений… Однако, распрощался он с Марко достаточно быстро, поскольку купчина возжелал лицезреть меня лично, а я вот так занемогла не ко времени. Именно так и сообщил мне дражайший супруг с превеликим удивлением. И действительно, ну откуда такая принципиальность?

Когда у нас внизу, на первом этаже раздался шум, я не обратила на это должного внимания, поскольку наличие в доме моего маленького ангела объясняло весь шум, гам, грохот и лязг из возможных. Так вот, моё отличное настроение и расслабленное состояние было вот так запросто не взволновать какими-то посторонними шумами. И так было ровно до того момента, покудова я не услышала противный голос соседской бабульки. Поняв, что дело запахло «жареным», я скатилась в гостиную.

- А, вот и вы, милочка! – прищурив глаза, сообщила бабка – а я вот как раз сообщаю вашему супругу о нашей беде, что произошла у нас давече! Я сразу и не поняла, откуда забор сломан, да клумбы потоптаны… Вы одна у нас только и не в курсе будете. Да куда уж там, коли вы вечно больная… вот я помню, по ранешним-то временам, ну какие у нас болезни? Работать надо, вот и всё! Я ведь, как замуж вышла, я ж ни минуты не сидела – то за прислугой догляд особый, сад опять же на мне…

- Прошу прощения! - вклинилась я в бабкин монолог во время её вдоха – вы что-то говорили о нашей общей беде… - хоть и больно мне было так говорить о собственном ребёнке, но из песни слов не выкинешь.

Тем более, что были у этой старушки веские доводы: буквально третьего дня, случился у нас небольшой конфуз. Ну как… то есть я бы назвала это небольшим недопониманием. Суть которого была такова – эта соседка решила подружиться с Элизой. И с этой целью поделилась с нею самой ценной книгой в своей библиотеке, и пока госпожа Ранер беседовала с гувернанткой нашего сокровища об омолаживающих притирках для шеи, юное создание уронила графин с водой на ценное произведение.

Большой жизненный опыт Лизаветы подсказывал ей, что соседка, скорее всего, заметит изменения, произошедшие с её собственностью. Поэтому, во избежание горестных последствий, ребёнок решил книгу для начала отжать, чтобы она стала немного суше. Не стала. Лиза не унывала, она вспомнила, что мокрое ещё можно просушить, поэтому помчала на кухню, запихала книжицу в большую кастрюлю, и поставила на печь. Чуть позже она решила проверить, насколько книга высохла, только она высохла… не совсем… а именно – покрылась бурыми пятнами сверху, а внутри страницы пошли мелкими волнами, и были по-прежнему мокрыми, к тому же.