Убийство в снежном городе

– Все нормально, – ответил Никколо, как показалось Саше, с облегчением и состроил Саше зверскую физиономию.

– Знаешь, вот в зимней России, в отпуске, мне не хватало участвовать в осмотрах места происшествия или в допросах, тем более, не понимая ни слова, – тихо сказал Никколо Саше, когда они шли по коридору в кабинет нужного сотрудника. – Я удовлетворил твое любопытство, сейчас тебе все расскажут. На этом finito, я хочу провести отпуск без приключений, тем более что я даже монастыря еще не видел, который на горе, и на лыжах бы покатался. И раз приехали, неплохо бы по Москве погулять. Спросят меня: что ты видел в России? Я что отвечу? Борго в лесу под снегом и трупы.

Саша вздохнула. Никколо был прав, надо показать ему красоту, а не держать в глуши. Борго, вот ведь загнул! Хотя… Городенец ведь и есть борго – маленький старинный городок. Знай наших, у нас тоже такое есть, а деревянный модерн вообще такой, что закачаешься!

Их кратко ввели в курс дела.

– За последние две недели убиты три девушки. Одна из них – школьница. Пошла на свидание с парнем, поссорились, возвращалась домой в одиночку через парк. Парк у нас на горе, вы, наверное, видели его над городом. Парк место популярное, летом там концерты проходят, люди гуляют. Собственно, это даже не парк, а часть леса, ближняя к городу, там проложили дорожки, поставили скульптуры, спортивные площадки, летние эстрады. Но он все равно остался лесом. Зимой народ дальше горнолыжной станции не гуляет, только молодежь порой уходит дальше, уединиться. Хотя в холод какое уединение!

Вторая девушка гуляла с большой компанией друзей, но домой пошла одна, друзья сказали, что она торопилась, после первого убийства мать запретила ей выходить, если стемнело. Пытаясь вернуться домой раньше, чем мать придет с работы, она решила спуститься по лестнице, – тоже видели, наверное, лестница с горы в самом центре? – там хоть и фонари, но даже летом темно, слишком густые деревья. До лестницы она не дошла.

Третья девушка работала медсестрой в городской больнице. Это на другом конце горы, позади горнолыжной станции. Отпросилась домой скотину покормить. Часто так делала, когда все спокойно и больные уже спят. До дома не дошла.

– Как они были убиты?

– Мы стараемся держать информацию в секрете, но городок маленький, слухи уже поползли. У всех трех перерезано горло. Потом с них сорвали одежду, вскрыли грудную клетку и вырезали сердце.

– Это сделал профессионал- медик? – Российский следователь с удивлением взглянул на Сашу. – Я адвокат, я немного понимаю в таких вещах, я просто экономлю время, полковник обязательно задал бы этот вопрос.

– Эксперты считают, что это не профессионал. Разрезы сделаны дилетантом.

– Какие-то улики обнаружены? У вас есть подозреваемые?

– К сожалению в те ночи шел сильный снегопад, видимо, убийца специально подгадывает свои вылазки под прогноз погоды. За ночь снег уничтожил все следы, мы даже не можем установить размер обуви. Генетических следов тоже не обнаружено, он действовал в перчатках и, судя по всему, в маске, никаких следов слюны.

– Девушки не были изнасилованы?

– Нет.

– Судя по почерку это один и тот же человек?

– Да, эксперты полагают, что это мужчина, среднего роста, среднего возраста, судя по силе и направлению ударов.

– Но он должен был испачкаться в крови, не простое дело и горло перерезать и тем более вырвать сердце.

– Вы же видите, что на улицах, как стемнеет, никого нет, это не лето, когда здесь много туристов. Даже пойди он пешком, скорее всего никого бы не встретил, но думаем, что он уезжал из парка на машине.

– Но потом он заходит домой. Значит это одинокий человек.

– Мы тоже так решили, проверяем всех одиноко проживающих мужчин от 20ти до 60ти лет, судимых ранее за насильственные преступления. Имеющих машины. Состоящих на учете у психиатра. Город небольшой, десять тысяч жителей, но работы много. Пока никто не попал под подозрение, проверяем всех, кто подходит под примерные критерии, где они были в тот вечер и ночь, когда совершены убийства, опрашиваем соседей, ну, в общем обычная рутинная работа.

– Девушки между собой были знакомы?

– Нет, и мы рассматриваем всех, кто может попасть под подозрение в их окружении.

– Нам рассказали тут одну старую легенду… – Саша не могла промолчать. – про мертвую царевну-вампиршу, которая спит в горе.

– И нужно вырвать сердца, чтобы ее оживить? Есть тут у нас художник, пару лет назад переселился в городок, рисует картины на темы местных преданий.

– И вы его конечно проверяли?

– Конечно проверяли, – улыбнулся следователь. – Он купил квартиру в старом доме без удобств, кормится лесом, собирает ягоды, грибы, выращивает картошку и овощи, даже бывшей жене и дочери в Нижний Новгород банки-закрутки да картошку отвозит. Картины продает через интернет. Говорит, такая жизнь устраивает, всегда о ней мечтал.

– И никаких подозрений? Он же знает легенду!

– И никаких улик. Подозревать мы многих можем, а толку то…

– И на камерах никакие машины не засветились?

– Не знаю, как у вас в Италии, а у нас камеры на трассах и в больших городах. Ну, еще у банков, а у леса кто ж камеры ставить будет? Но мы расставили посты, проверяем все автомобили, особенно к вечеру, когда совсем стемнеет. Будет по прогнозу снегопад – усилим посты.

– Это может быть и не местный житель, а приезжий, из соседнего городка, например.

– Мы ведь не только по Городенцу всех стоящих на учете и судимых проверяем, а по всей округе. И камеры смотрим на въезде в город, не было ли чужих машин в те дни.

– И ничего?

– Было бы чего, я бы с вами поделился. Если приезжий, то только случайно попадется, увы.

– И что же дальше? – снова побежала вперед паровоза, вернее полковника, Саша.

– Девушка, ну какие могут быть прогнозы? Конечно, техника сейчас скакнула вперед, но вспомните, известных маньяков ловили годами. А некоторых десятилетиями. Даже в тюрьму попадали другие люди вместо настоящих убийц… Не дай Бог, это и нас ждет. И головы полетят и даже не в этом дело, сами понимаете… как в глаза горожанам смотреть? Город маленький. А затаится сейчас маньяк – не найдем мы его, чует мое сердце.

– Не затаится… Ему царевну оживить надо.

– Ну, это полная чушь! – хором на двух языках заявили оба следователя, российский и итальянский.

***

– Ну что, пошли? – парень помахал перед носом Аллы большим тяжелым ключом. – Я все сделал, как обещал. Батя мой сегодня с мужиками в баню собрался, сторожку свою закрыл, а я ключик у него забрал. Все равно он поздно сегодня придет.

– Может, не надо? Темнеет уже, страшновато как-то. – Девушка поежилась.

– Ты че, Алка, собирались же! А куда нам еще, у тебя вечно бабка дома, у меня мать из дому не вылазит, давай, пошли. Другого такого случая может и не быть! А я по тебе соскучился, – парень обнял девушку, – да не трусь ты, сторожка у горнолыжной базы, сама знаешь. Там тепло внутри и людей на горе полно.

– Это в выходные полно, а сейчас никого нет…

– Алка, так и скажи, что не хочешь. Че ты выгибаешься? «Боюсь, темно»! Ничего с тобой не случится, и вообще, я же с тобой! Я батину машину возьму, он даже не заметит.

– А если полиция?

– Машина ж батина, а мне уже 18 и права есть. Мы ж не чужую угоним.

Когда они добрались до сторожки, как парень называл будку смотрителя горнолыжной базы, Алла сто раз пожалела, что согласилась. Но теперь было поздно, не бежать же домой в одиночестве.

Они вышли из машины, и парень поцеловал ее в губы, увлекая за собой к дверям небольшого домика. Девушка сжалась от страха, превратилась в комок нервов. Ох, мать узнает, убьет! Неизвестно за что больше, за то, что пошла с парнем, или что в лес в темноте приехали. Летом проще было, много парочек на Лысой горе или в парке уединялись, там столько укромных мест посреди леса. А зимой куда пойдешь? Немного полегчало, когда они оказались внутри, в тепле домика, где пылала жаром батарея.

– Смотри, клево, да? Тут все удобства! – парень кивнул на старенький диванчик, застеленный пледом. Хотя и с прожженными дырками от сигарет плед выглядел чистеньким, словно недавно застелили. Небольшой стол, электрическая конфорка с чайником. Шкаф с парой стареньких чашек.

– Блин, я пиво забыл!

– Какое пиво, зима же!

– Не, посидим как положено я щас, быстро!

– Ты ж обещал! Я не останусь тут одна!

– Да че с тобой здесь случится? Я мигом, одна нога там другая здесь, на машине ж пять минут. Жди, я быстро!

Алла хотела сказать, что поедет с ним, ни за что не останется тут в одиночестве, но парень уже выскочил за дверь, на ходу натягивая куртку:

– Не трусь, я мигом! – и дверь захлопнулась.

В сторожке стало очень тихо, слышно было, как падает на крышу снег, которого вроде и прогноз не обещал. Алла боялась, что придет кто-то с базы, а смотрителя нет, и как она объяснит, что здесь делает?

Время шло, а парня все не было. Она окончательно успокоилась и начала злиться, что приходится ждать так долго. Сейчас он приедет, а она скажет, что это свинство, и потребует немедленно возвращаться домой!

Неожиданно в тишине раздался вой, и темная тень промелькнула за окном. Алла вздрогнула. Вой не повторился, но послышался скрип снега. Нет, вроде тишина, показалось.

– Он еще и издевается, мало того, что не дождешься, еще и пугает! Сволочь!

Девушка возмущенно поднялась с дивана, распахнула дверь, не надевая пуховик вышла наружу.

– Прекрати! Совсем не страшно! – она показала средний палец темноте. – Все, я тут не останусь, уезжаем!

Темная фигура возникла сбоку, схватила ее за ворот свитера, дернула к себе, Алла почувствовала острую боль и, откуда взялись силы, вырвалась из рук нападавшего и бросилась бежать, не разбирая дороги. Из раны на шее текла кровь, но она не замечала, бежала изо всех сил, потом упала, покатилась по склону. Уже внизу у дороги чудом поднялась на ноги, не чувствуя боли, остались лишь страх и желание бежать, бежать, скорее, вперед. Из-за поворота вылетел джип и, не успев затормозить, сбил девушку.

***

Русско-итальянская компания наконец добралась до монастыря на горе. Несмотря на холод, источник под деревянным навесом струился чистым, прозрачным ручейком по деревянным обледеневшим мосткам.

– Эх, лето бы! – вздохнула мечтательно Соня. – В жару он так освежает. Здесь летом очень хорошо, – словно оправдываясь за мороз, снег и холод замахала руками девушка. – Соловьи поют, цикады стрекочут, да так, что друг друга не слышишь! И пахнет медом, особенно вечером, трава на берегу. Ох, если бы вы попали сюда летом!

– Летом все не так, – ответил Марко. – Лето и у нас лето. А вот за такой зимой надо ехать в горы, в Тироль, в Пьемонт, во Фриули. А тут такая красота- и снег, и мороз. Мы так и представляли себе Россию, правда?

Никколо кивнул. На самом деле он предпочитал тепло, и цветущие деревья, и шум моря, и привычную еду в ресторанчиках вокруг старой площади. Но после третьего дня в бане на заснеженном дворе он понял, что будет скучать по этому месту, он даже рискнул прыгнуть в сугроб- что он, не мужик? Вот именно так, как они тут говорят по-русски: мууузыыык. Прямо как musica, только это слово совсем не мелодичное и романтичное, а обозначает того, кем он хотел себя чувствовать, несмотря на деда графа и замок на берегу моря. Полковнику здесь нравилось, хотя и чувствовал он себя порой неловко, не понимая языка, боясь обидеть русского коллегу или сделать что-то невпопад и насмешить девушек.

Вчера местные коллеги накрыли на стол, купили хорошую водку, расстарались для заморского гостя и выставили нарезку соленой семги и соленые помидорчики, и пришлось отправлять домой в отель «переводчицу», потому что уже ничего не надо было переводить.

Утром он был лучше умер, чем встал с постели, но пинки в дверь заставили его встать, потом пришлось ползти километр до Сониного дома, а ему хотелось лишь одного: чтобы оставили в покое и его и его голову.

После бани, веников, сугроба, сама собой влилась рюмка холодной «крэновуха», и голова стала ясной. И рассол из бочки с хрустящей холодной квашеной капустой, добровольно предоставленный на опохмел иностранца дядькой-банщиком, пришелся очень кстати.

– Что это? – испуганно смотрели итальянцы на мутную холодную жидкость в рюмке.

– Это… как бы объяснить… это как бы граппа, но из хрена. Cren (хрен) вы ж используете в кулинарии, ну, как минимум на севере.

– Граппа делается из винограда, это не может быть граппа из… крэн.

– Ты пей, а? Потом рассуждать будешь. Тебе здоровье поправлять надо.

Марко качал головой, как кардиолог он не одобрял такого образа жизни и таких закусок. Но потом и его умудрились напоить и накормить, а на Никколо эта сама «креновуха» подействовала лучше всяких таблеток.

– Так это ж acqua di vita!

– Ну, говорят тебе, что хорошая вещь! Вода жизни, точно. В России если это делают дома, то называют самогон. Раньше за это в тюрьму сажали, при СССР.

– За домашнее вино и настойки?

– Ну, как минимум за самогон. Дистиллят в общем, теперь его так и называют. Классно же, признайся, и голова не болит!!!

После отдыха все отправились на гору. Как раз включилась подсветка храмов и монастырей, и разливалась тишина над городом, и над лесом встала большая холодная луна.

В морозном воздухе голос колокола казался очень чистым, словно сама природа создала идеальный звук, так подходящий этим стенам, лесу, крышам.

Старые белые камни монастыря отливали серебром в свете луны. Казалось, что даже лес отступил, любуясь древней архитектурой. Во времена его строительства еще не пришла эпоха барочных финтифлюшек, глазам представала чистая красота в простоте камня, орнаментов, тусклых серых куполов. Высокая колокольня словно стебель розы раскрыла розовые шипы острых кокошников над узкими треугольными окошками.

Монах в перчатках с обрезанными пальцами тянул веревки, разливались колокольчики, словно льдинки и снова чистый звук колокола ударялся о морозный воздух.

На обратном пути каждый успел поскользнуться и упасть, Марко даже потерял в сугробе свою «ушшанка», но в конце концов под легким снежком, который обещал превратиться в настоящий снегопад, они целыми и невредимыми добрались до дома, нырнули в тепло, уже собирались ужинать, когда зазвонил Сашин телефон.

– Александра… э…

– Просто Саша.

– Саша, у нас тут проблема. Раньше завтрашнего утра бригада из области не доберется, я хотел бы предложить полковнику, с его опытом… по свежим следам, так сказать… иногда каждый час важен.

– Что случилось?

– У нас новая попытка убийства…

– Попытка? Значит, девушка жива?

– Говорите, куда прислать машину, я все расскажу на месте.

Никколо все понял по выражению лица подруги и молча стал надевать куртку.