Распущенные волосы

— А на "волосах" чьё клеймо?

— Лисенко. Известный нумизмат, жил такой в девятнадцатом веке. Когда Русанов показал мне монету, я сразу заметил клеймо и попытался сбить цену. Но он заломил за доллар пять миллионов и был непреклонен. Я не беден, но у меня нет таких денег! — Старик беспомощно развёл руками.

— Его вам надуть не удалось, сочувствую.

— Когда Русанов удалился, я тут же позвонил Шапиро, знакомому коллекционеру из России, — Бюжо пропустил мой сарказм мимо ушей. — И он рассказал мне про эту монету совершенно занимательную историю. Григорий Лисенко слыл коллекционером с патриархальным уклоном: женщина и нумизматика две вещи несовместных! Его угораздило заключить пари с самой княгиней Орловой на этот счёт, да ещё и при свидетелях. Лисенко предъявил княгине аверс монеты, и также язвительно, как только что вы, месье Дюбуа, спросил, что изображено на реверсе.

— Там какая-то птица вроде, — вставил я, смутившись.

— Орлан, вы правы. Лисенко проиграл пари и вынужден был расстаться с монетой. Знаете, почему Орлова выиграла? В её нумизматической коллекции была точь в точь такая же.

— А что было дальше? Куда княгиня их пристроила?

— Вот это вам и предстоит узнать. Собирайтесь в дорогу. Трёх дней точно хватит?

В аэропорту Шарль де Голь я просидел без малого шесть часов: из-за нелётной погоды рейс Париж-Санкт-Петербург откладывался несколько раз. Хорошо, что Анри Бюжо расщедрился и на радостях приобрёл мне билеты в бизнес-класс туда и обратно. В самолёте я откинул спинку кресла и продремал весь полет, проснувшись лишь для того, чтобы поесть: подкосило многочасовое ожидание вылета. В аэропорту Пулково я взял в аренду белый BMW X5 и выехал на кольцевую автодорогу.

В Санкт-Петербурге у меня осталась двухкомнатная квартира. До недавнего времени там проживал сын моего двоюродного брата Игоря, пока его не загребли в армию, и теперь квартира свободна. Но прежде надо заехать к Шапиро.

— Натан Израилевич, здравствуйте! Меня зовут Андрей Дубровский, я привёз для вас гостинец от месье Анри Бюжо. Вам удобно, если я к вам заскочу прямо из аэропорта?

— Да, да, конечно! Записывайте адрес.

Поднявшись на третий этаж, я нажал на кнопку дверного звонка. Дверь мне открыл маленький, пухленький старичок с львиной гривой седых волос, эдакий антипод месье Бюжо. Шапиро пригласил меня в комнату и буквально выхватил у меня из рук пакет, который передал Анри Бюжо.

— Андрюша, этот кофе — просто наслаждение в жидком виде, вкус просто восхитителен, не находите? Месье Бюжо — большой знаток по части кофе. Я себе, пожалуй, ещё турочку вскипячу, вы как?

— Благодарю, но уже поздно, спать охота. А за визитку спасибо.

— Я до сих пор удивляюсь, как в маленькой, симпатичной головке может уместиться такое количество информации. Сашенька закончила у меня аспирантуру, а княжеская линия Орловых — тема ее диссертации. Умница, красавица, если вас, юноша, не пугает такое сочетание, то рекомендую к ней присмотреться, она с недавних пор незамужем.

— Юноша? Да мне уже за сорок, Натан Израилевич!

— Тем более не откладывайте!

Уже в машине я рассмотрел визитную карточку: "Александра, ваш персональный гид. Петергоф, Ломоносов, Стрельна", на четырёх языках, в том числе французском, и телефон. Надо же с чего-то начинать, а почему бы и нет?

В расписании экскурсий на завтра места не нашлось, но всё решилось, благодаря пересмотру финансовой части проблемы. Мы договорились встретиться с Александрой ближе к вечеру на парковке рядом с Орловским парком в Стрельна: именно там находилась усадьба князя Орлова. Увидев меня, выходящего из машины, женщина поправила причёску и надела огромные солнцезащитные очки. Черт возьми! Как же она похожа на… И тотчас же последовал её примеру.

— Заставляете себя ждать, месье Дюбуа!

Визуальная оценка и предполагаемый психологический портрет объекта — одни из главных составляющих успеха в профессии детектива. Объект — эффектная брюнетка, которая умеет себя преподнести. Со вкусом подобранное лёгкое ситцевое платье подчёркивало достоинства её фигуры и скрывало недостатки, если таковые и имелись.

— О чём-то задумались?

— Прошу прощения, мадам, не предполагал, что в России такие пробки.

— Вы говорите по-русски? — вопрос Александры прозвучал с явным ожиданием утвердительного ответа.

— Как и все в моей семье. — Я не покривил душой, ведь я и есть моя семья. — Готов внимать!

Первыми достопримечательностями, историю которых в красках изложила Александра, стали Домик привратника и Готические ворота, через них мы и вошли в парк. Все это время я старательно делал вид, что не узнал свою спутницу и заинтересовано прислушиваюсь к ее словам.

— Это что за антураж? — выбрав паузу, я указал на непонятные строения вдоль Орловского пруда.

— Раньше на этих постаментах стояли точные копии "Укрощения коней человеком" Петра Клодта, изготовленные методом гальванопластики. Оригиналы вы можете увидеть на Аничковом мосту в Санкт-Петербурге. Или вы там уже были?

— Конечно, был. А куда исчезли местные лошадки?

— Во время Великой Отечественной войны фигуры были демонтированы немецкими войсками, и использовались для агитации, как доказательство того, что Ленинград пал. Первой работой Клодта стала скульптурная группа, венчающая арку Нарвских ворот, и она очень понравилась императору. Он пошутил, что Пётр Карлович делает лошадей лучше, чем жеребец.

— На мой взгляд место на пустыре выбрано неудачно, — вставил я свои пять копеек.

— Что вы! Князь Алексей Орлов отстроил на этом месте деревянный неоготический дворец. Статуи находились по бокам лестницы, спускающейся к воде. Под каждый из постаментов заложены платиновые медали с изображением орла и девизом князя "Fortitudine et Constantia", "Твёрдость и Постоянство". К сожалению, дворцу не суждено было сохраниться: он сгорел во время войны.

— И откуда вы все это знаете? — поразился я. — Выходит, что князь зря сэкономил на материалах?

— Шутите? Дворец из камня обошёлся бы ему втрое дешевле. Граф, в то время он ещё не вступил в княжеское достоинство, никогда не страдал от нехватки денег, был вторым человеком в государстве и личным другом Николая Первого. Орлов потратил почти полмиллиона рублей на обустройство своей Отрады, так он называл усадьбу.

За разговором мы миновали пустующие постаменты и остановились перед зданием, от которого остались одни развалины.

— Деревянный дворец сгорел, а это — остатки каменного, и он был разрушен в результате землетрясения? Как вам такая версия? — Я провёл рукой по каменной кладке.

— Никак, это сооружение изначально и задумывалось, как башня — руина. — Александра не оценила моей шутки. — Со стороны пруда грот с колоннами, к нему ведёт подземный ход из самой башни. Супруга графа, Ольга Александровна, урождённая Жеребцова принимала в строительстве горячее участие. Именно она заказала платиновые медали, о которых я упоминала. Планировалось, что они будут заложены в основание колонн грота, но Алексей Фёдорович решил иначе. Графиня не посмела ослушаться супруга, который был старше её на двадцать лет, и нашла им замену. Одна из немногих женщин-нумизматов того времени, Ольга Александровна отыскала в своей коллекции монет две одинаковых с изображением орла, и они подошли идеально! Грот был полностью разрушен, от колонн осталась лишь арматура, но совсем недавно он был восстановлен практически с нуля. Вот мы и пришли.

Скорее приплыли: не видать мне "Распущенных волос", как своих ушей. Рассказ Александры прервали громовые раскаты: это где-то на небесах рухнули мои воздушные замки.

— Монеты при раскопках не нашли?

— К сожалению. Андре, вам плохо? — с тревогой спросила Александра, увидев, что я побледнел и оперся о колонну.

— Дождь, а я даже не взял с собой зонт.

— Спрячемся в гроте, незачем так переживать. Или вам почему-то неприятно моё общество? — рассмеялась Александра.

— Скорее наоборот, вы очень интересный рассказчик. Но меня мучит вопрос: княгиня любила своего мужа или просто подвернулась блестящая партия?

— Возможно, этот брак дал ей многое. Она получила придворное звание статс-дамы, стала княгиней. Умная, образованная женщина, рассказывают, что сама императрица робела в её присутствии. Но завершился их союз плачевно: перед смертью князь сошёл с ума и находился в свинском состоянии. Он ползал на четвереньках, хрюкал, отказывался принимать пищу, кроме как из корытца.

— Да уж, неравный брак со всеми его прелестями.

— Как и в моем случае. Замужество послужило трамплином, я сделала блестящую карьеру, но муж оказался свиньёй.

— Тоже хлебал из корытца?

— Надеюсь, что он это делает сейчас. Мне надоело закрывать глаза на его бесконечные адюльтеры. Год назад мы развелись, я не захотела ежедневно встречаться с человеком, который меня предал, и ушла из университета.

— Печальная история, но жизнь — не киноплёнка, назад отмотать невозможно.

— Как и войти в одну реку дважды, — согласилась женщина. — И все же последние годы я жила надеждой, что однажды на улице снова встречусь с тем, чью любовь растоптала когда-то. Я знала — это невозможно, ведь он уехал в далёкую страну, но ведь иногда мечты сбываются. Я бы опустилась на колени перед ним, целовала его руки, просила прощения…

— Браво, Шурочка! — Я картинно похлопал в ладоши и снял очки. — Роль Жорж Санд ты отыграла блестяще! Только не притворяйся, что не узнала меня. Ведь я-то тебя раскрыл ещё издали, даже в очках и в образе брюнетки.

— Дубровский! — Александра пребольно ткнула кулачком мне в грудь. — С каких это пор ты стал таким начитанным?

Ответить я не успел: в грот забежали трое мужчин в оранжевых жилетах, спасаясь от внезапно начавшегося ливня,

— Добрый день, Александра Николаевна! — поздоровался один из них. — Не стесним вас?

— Здравствуй, Ислам, — поздоровалась Шурочка и обернулась ко мне, — Ребята из Узбекистана, они из АО Наследие, которое занимается реставрацией, а я их консультирую.

— Я и Кахрамон из Ташкента, а Ахрор из Самарканда, — подтвердил Ислам.

Удача — нечастый гость в моей профессии. А если уж она забрела на огонек, то надо хватать её за хвост немедленно! Только где он, этот хвост? Я машинально пошарил по карманам и извлёк монету, подаренную мне месье Бюжо.

— Самарканд! Какое совпадение! У меня есть монета, которую по преданию сам Улугбек носил на цепочке. Не верите? Вот! Пятнадцатый век, между прочим, без обмана.

Ислам осторожно взял в руки протянутую монету, и вся троица с неподдельным восторгом воззрилась на испорченный раритет. Самаркандец Ахрор со слезами на глазах прошептал что-то на ухо Исламу и сжал монету в кулаке.

— Уважаемый, — обратился ко мне Ислам. — Ахрор уже видел такую деньгу в музее на родине. Продай, пожалуйста, она ему талисманом будет, вместо нынешнего.

— Там же отверстие сбоку, — Мне неожиданно стало жалко узбека. — Ну, какой из неё талисман? Пусть оставит монету себе, мне неловко брать за неё деньги.

— У Ахрора золотые руки, дырку под верёвкой не видно будет! Покажи, Ахрор, — подозвал друга Ислам.

Мужчина с готовностью снял через голову свой амулет. У меня перехватило дыхание, когда я увидел то, что скрывалось под хитроумной оплёткой из паракорда.

Вскоре дождь почти прекратился, строители распрощались с нами и удалились.

— Шурик, есть поблизости приличный ресторан? Нам незачем ругаться, есть о чём поболтать.

— Тогда уж лучше ко мне, я живу совсем рядом.

— Квартиру у мужа отсудила?

— Какой ты догадливый! — стрельнула глазками Шурочка. — Не квартиру, а целый замок. Дубровский, договорились же не ругаться!

Мы рысцой добежали до парковки, юркнули в кабину и уже через несколько минут подъехали к дому Александры. Солидный двухэтажный особняк, окружённый высоченным забором, действительно походил на замок, но в миниатюре. Александра вручила мне домашние тапочки и провела в гостиную.

— Располагайся, будь, как дома, я отлучусь совсем ненадолго.

Когда моя дама упорхнула, я решил отзвониться месье Бюжо и поделиться новостями.

— Рад вас слышать, Месье Андре.

— А я в свою очередь рад сообщить, — торжественно продекламировал я, — что у меня появился новый друг из Узбекистана!

— Это как-то связано с нашим делом? — оживился старик.

— Естественно! "Волосы" нашлись, мой друг Ахрор носил монету на шее, как талисман.

— На шее! Негодяй наверняка провертел в ней дыру, а это выше моих сил! Передайте же своему Ахрору… — Вопль отчаяния пожилого француза состоял из множества пожеланий членовредительства в адрес узбека, преимущественно сексуального характера.

— Сдулись, месье Анри? — вежливо осведомился я в промежутке между потоками ругательств.

— Ещё нет, дайте отдышаться!

— Вы, оказывается, не только экспериментатор, но ещё и скрытый садист! Бассейн с крокодилами ещё куда ни шло, но так живописать мучения голого и беззащитного Ахрора во власти свирепого единорога может только больной на голову!

— А я вас предупреждал!

— Угомонитесь! Ахрор с товарищами нашли вашу монету под одной из колонн между двумя листами слюды, когда вели строительство. У них её отобрал прораб Пётр Русанов, который исчез на следующее же утро.

— Теперь понятно, почему монета хорошо сохранилась. Дальше, рассказывайте дальше, месье Андре, не томите!

— Вторую монету Ахрор откопал через день и решил спрятать её под собственноручно сделанной, оригинальной оплёткой из обычной верёвки. Так что, состояние получше вашей, я обменял ее на ваш подарок. Довольны?

— Не то слово! — успокоился месье Бюжо и не преминул уколоть моё самолюбие. — Но вспомните вашу обличительную речь: теперь уже вы поступили аналогичным образом и пошли на обман. Не так ли, мой друг?

— Вы бы видели, как Ахрор обрадовался! До слез, все же малый кусочек родины! Так что ваши обвинения полностью отвергаю, и ещё: я хочу две трети вместо половины.

— Пусть так и будет, месье Андре, — неожиданно согласился Бюжо. — Жду вас с нетерпением!

— Тогда до встречи!

— Так вот, зачем вы здесь, месье Дюбуа, — услышал я за спиной знакомый голос. — Вы поступили непорядочно. Я знала совсем другого Андрея.

— В точку! У него были хорошие учителя. — Слова Александры рассердили меня не на шутку. — Но заметь: Ахрор был рад-радёшенек и сам отдал монету! Понимаешь — сам! Да, я раглядел, что под оплёткой раритетная монета. Мне надо было вернуть её с объяснениями, чтобы выглядеть в твоих глазах пушистой морской свинкой? Фигушки, не дождёшься!

Я сложил из пальцев кукиш и покрутил им перед носом Шурочки. Женщина отреагировала моментально, залепив мне пощёчину.

— Спасибо, действует отрезвляюще! — Я приложил ладонь к горящей щеке. — Поскольку целование моих рук автоматически отменяется, то разрешите откланяться. Ни минуты здесь не задержусь. Дорогу найду, можешь не провожать.

Я раскидал тапочки по углам гостиной и направился к выходу. Не успел я надеть ботинки, как почувствовал на плечах руки Александры. Я резко передёрнул плечами и развернулся к ней лицом: Шурочка тут же всем телом прильнула ко мне.

— Останься, Андрей, — жарко прошептала она. — Хотя бы на одну ночь. Хочешь, я буду твоей пушистой морской свинкой?

— Послушной и очень ласковой? — Вся моя злость мгновенно улетучилась, как женщинам это удаётся?

— Очень!

После бурной ночи я проспал до полудня, меня разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, обнаружил, что в постели нахожусь в гордом одиночестве: Шурочка исчезла! Подарок Ахрора, который я снял и положил на тумбочку рядом с телефонным аппаратом, испарился вместе с ней.

— Добрый день, соня! Зубную щётку я тебе положила, завтрак приготовила, кофе в кофемашине. Ты уже проснулся?

— Только что. Может, объяснишь мне, что происходит?

— Я тебя обокрала! "Распущенные волосы" теперь мои! — Я услышал в трубке издевательский смех Александры.