Необычное расследование

— Пока ничего. Мы хотим поговорить с вами о Николае Петровиче. Он ведь должен был выйти на работу десять дней назад?

Девушка сжалась. На лице была написана внутренняя борьба мыслей.

— Собственно, я мало что смогу вам рассказать. Поговорите лучше с Елизаветой Сергеевной. Она больше знает.

— А с ней мы уже пообщались. Она рекомендовала поговорить с вами.

— Правда? — удивилась девушка. — Ну, тогда спрашивайте.

— Вы давно работаете с Николаем Петровичем?

— Почти три года.

— Что вы можете рассказать о нем?

— В каком смысле? — девушка покраснела. — Хороший человек, требовательный, но добрый. Умный и… — она замолчала, — и красивый мужчина. Ну, в том смысле, что…

— Не смущайтесь, — прервал ее замешательство Краснощеков. — Этот разговор строго между нами. Мы просто хотим лучше узнать вашего шефа. Ведь вы знаете, что он пропал?

— Пропал?! С ним что-то случилось? — вид ее был испуган.

— Пока мы не знаем. Может просто задержался в отпуске, но возможно ему что-то или кто-то помешал вернуться. Вы можете ускорить наш поиск. Вы главное лицо в фирме, больше вас никто не знает.

Было видно, что девушке понравилась оценка Краснощековым ее деятельности. Она улыбнулась.

— Ну, вообще-то конечно. Все деловые переговоры и общение с друзьями идут через меня. Он сам никогда не записывает номера телефонов, бывает, что теряет и сам телефон, поэтому по его просьбе все его контакты я дублирую в своей записной книжке. Понимаете, он человек высокого полета, его мысли далеко отсюда, а я как его ординарец, помогаю жить земной жизнью.

— Хорошо сказано, — похвалил Краснощеков. — Как вас зовут?

— Света.

— Светлана, скажите, перед его отъездом в Таиланд за месяц — два не появились у него какие-нибудь новые контакты, которые отличались от предыдущих?

— Чем отличались?

— Может своей неординарностью. С кем он обычно общается?

— Если по телефону, то часто ему звонит сын, почти каждый день. Иногда он общается с родителями, они живут далеко отсюда. Иногда с друзьями. По работе, наверное, вам не интересно?

— Нам все интересно, но давайте поподробнее. Елизавета Сергеевна нам сказала, что он редко общается с сыном, а вы утверждаете, что почти каждый день.

Светлана скривилась.

— Она вам сказала неправду, просто она его выгораживает.

— Кого, Николая Петровича?

— Нет, его сына, ну и его тоже. У них с сыном непростые отношения. Не понимание что ли. Сын, когда приходит к Николаю Петровичу, она сразу уходит из его кабинета. У них какая-то неприязнь.

— Почему?

Она смутилась.

— Вообще-то это не мое дело. Но сын мне рассказывал, что Елизавета Сергеевна увела отца от его матери. Вроде как даже использовала черную магию: на кладбище заговорила воду и подливала ее помаленьку в пищу Николая Петровича.

— Вы в это верите? — удивился я. Светлана скривила личико. — Но она нам сказала, что они познакомились уже после развода.

— Я, конечно, тогда не работала, но думаю, она сказала неправду.

— А какие у вас отношения с Елизаветой Сергеевной? По-моему, она вам не очень нравится — спросил Краснощеков.

— Угадали! — Светлана заулыбалась. — Ее мало кто любит. Представляете, она ревнует шефа ко всем женщинам. Ко мне ревнует. Зайдет какая-нибудь интересная дама в его кабинет, она увидит и тут как тут. Сразу с «неотложным» делом к нему врывается.

— И как он реагировал на эти эксцессы? — спросил я.

— Нормально. Он человек умный, выдержанный. Для него работа — прежде всего. Если дело срочное, значит решает. Конечно, я пыталась несколько раз остановить ее, ведь я-то знаю, что срочность ее вопросов липовая. Так она стала изводить меня. Что-то поручит, а потом шефу сообщает, что я бестолковая.

— А может она вас к нему ревновала?

Светлана довольная улыбнулась.

— Опять угадали. Еще в начале моего трудоустройства он пригласил меня на обед в ресторан. Мы с ним ездили на деловую встречу, я как секретарь-референт должна была присутствовать. Я ведь еще хорошо английским владею. Так вот пригласил он меня, а ее с водителем в офис отправил по неотложным делам. С тех пор она мне этого простить не может. И вообще, я думаю, она большие проблемы Николаю Петровичу создает. Он бы давно свою личную жизнь устроил, а она, как собака на привязи никого к нему не подпускает.

— А ни с кем другим, я имею в виду из лиц женского пола, он не общается, кроме Елизаветы Сергеевны? Наверняка у такого красивого спортивного мужчины есть подруги? — поинтересовался Краснощеков.

Светлана зарделась. Выдержав короткую паузу, на большую у нее просто не хватило терпения, она хитро улыбнулась.

— Возможно. Но я об этом говорить не могу.

— Почему?

— Ну…

— Светлана, я уже обещал, что вся информация от вас останется под грифом «Секретно». Вы ведь хотите помочь найти Николая Петровича?

Она немного поколебалась и выдавила из себя.

— Недавно, два месяца назад его долго разыскивала одна девушка. Много раз звонила в приемную, но я не соединяла.

— Почему?

— Почему? Ну, как вам сказать. Я сразу почувствовала, что она его ищет неспроста. У них что-то было раньше.

— Сердце подсказало? — спросил я.

— Точно! — Она широко улыбнулась. — Не знаю как, но она достучалась до шефа. Однажды она снова позвонила и попросила меня напомнить Николаю Петровичу о встрече вечером. Я долго колебалась, сказать шефу или нет. Но служебный долг превысил мои женские сомнения и я напомнила. Он так обрадовался. Даже мне предложил уйти с работы пораньше и отдохнуть. Но я конечно не воспользовалась таким предложением. Овчарка меня загрузила по полной.

— Та девушка оставляла номер своего телефона?

— К сожалению, нет.

— Вы думаете, он с ней поехал отдыхать? Как ее звали, — спросил я, — не Ксения?

— Вы и про Кению знаете?

— Таак, — растянулся в улыбке Краснощеков, — рассказывайте.

— А что рассказывать-то? Это студентка, с которой он в последнее время дружил. Я ей такси несколько раз заказывала и билеты в театр им покупала. Николай Петрович ведь не мог привлекать для этого своего водителя, Елизавета бы сразу узнала, она ушлая. А меня потому и ценил шеф, что я, как рыба, никому не скажу.

— Похоже, у вас с Николаем Петровичем были доверительные отношения? — спросил Краснощеков.

Светлана опять покрылась румянцем.

— Да, он полностью доверял мне.

— По-видимому, у них с шефом были не только производственные отношения, — заключил Краснощеков, когда мы покинули приемную. — Хотя и не обязательно интимные. Интересно было бы узнать, почему он ей так доверился.

— А может они родственники, например дальние?

— Не думаю, что свои похождения такой респектабельный человек доверит просто родственнице. Здесь что-то не так. А вообще, вы заметили, Костромского окружают одни женщины, причем хорошенькие? И с ними у него получается не все гладко: или он не может решиться расстаться, или они не хотят его от себя отпускать. Я думаю, надо пообщаться с его одноклассниками и сокурсниками. Чем черт не шутит, может это нас куда-нибудь приведет. Но для начала надо повидать Елизавету.

Нам повезло, она была на месте. Увидев нас, она обрадовалась.

— Есть новости?! — с порога спросила она.

— Да, кровь оказалась второй группы резус положительный фактор, как у вас, — заявил я серьезным тоном.

— Как у меня? — ее лицо покраснело. — Вы меня подозреваете? Но это же полный идиотизм. Я сама к вам пришла за помощью.

— Да, но может вы заметаете следы! — усилил я натиск.

— Следы? Какие? Я там столько раз была, что даже если бы захотела от всех следов избавиться, все равно бы не получилось.

— Поэтому вы к нам добровольно и пришли, чтобы отвести от себя подозрения, — продолжил я психологическое давление.

— Думайте, что хотите! — Она надулась и замолчала.

— Елизавете Сергеевна, — вмешался в наш диалог Краснощеков, — вас никто не обвиняет, просто мы сообщили вам то, что обнаружили. Ваша кровь совпадает, поэтому мы хотели узнать, может вы случайно порезались, когда были у Костромского в квартире?

Она задумалась.

— А долго след сохраняется? Конечно, я у него не раз готовила и порезы были. Но не такие сильные, чтобы по полу размазывать. Хотя кто его знает, может и капнула случайно на пол. Но это было давно.

— Как давно?

— Может год назад, может чуть меньше.

— Тогда ваша кровь исключается. Пятно свежее. А своего внука вы приводили в квартиру Костромского?

— Нет конечно! Вообще ни разу. Мы не дружили семьями.

— Скажите, какой основной бизнес у Костромского?

— Основной доход приносит экспорт леса.

5

Костромской был выходец с рабочей окраины — микрорайона «Синюшна гора». В советское время по стране, именуемой Советский Союз, волнами прокатывались стройки века. Досталось и Иркутску. Кроме иркутской ГЭС на его окраине построили сразу два крупных завода: «Жиркомбинат» и «Радиозавод». Им требовалась рабочая сила, так вырос микрорайон «Синюшина гора» или «Синюшка», как его прозвали в народе. Почему появилось такое название, никто точно не знает. То ли гора, на которой выросли дома, издалека первоначально казалась синей, то ли там в одном месте оказалось много «синяков» — лиц без постоянного места жительства, бледных и худых.

Самое удивительное, в школе, которую закончил Николай Петрович — известный в городе предприниматель и меценат, никто о его существовании не знал. Тем более о том, что он окончил ее с серебряной медалью. Директор школы — моложавая бесформенная женщина в шерстяном сером костюме, увидев визитку Краснощекова, сразу отреагировала болезненно.

— Что опять натворили наши дети? Вы же сами понимаете, наш контингент особый, это дети безработных и мало обеспеченных слоев населения. Их родители работали на крупных предприятиях, которые сейчас превратились в рынки. Вы же сами знаете, что творится в нашей стране.

— Да, — согласился Краснощеков, — сейчас обучать детей непросто: денег на ремонт школы и приобретение нового оборудования не выделяют, а все только требуют и требуют.

Директор уважительно посмотрела на Краснощекова. Напряжение спало.

— Так что вы хотели узнать? — дружелюбно спросила она.

— Вашу школу закончил известный в городе человек — Костромской Николай Петрович.

— А кто это? — удивилась директор.

— Крупный бизнесмен и меценат.

— Да что вы говорите, не знала! Мне потом обязательно оставьте его координаты. Мы с ним свяжемся. Ничего себе. Окончил нашу школу и молчит. Пусть помогает нам. Мы хотим приобрести компьютерный класс…

— Мы об этом с вами поговорим чуть позже, — перебил ее Краснощеков. — Не могли бы вы нам помочь найти его одноклассников?

Она засуетилась.

— Конечно. Так, кто бы мог помочь… А в какие годы он учился?

— В семидесятые.

Она задумалась.

— Это первые выпуски нашей школы. Надо обратиться к бывшему директору, слава Богу он жив, здоров и может вам помочь. — Она громко позвала секретаря, — Таня! Срочно найди Азорину Антонину Феликсовну. Пусть она запишет адрес и телефон Геннадия Федоровича.

— А кто это? — удивилась девушка в очках, заглянувшая к нам через приоткрытую дверь.

— Ну как, ты не знаешь своего директора? Ты же училась, когда он работал до меня.

— А, поняла. Сейчас.

— Видите, с кем приходится работать? Не помнит, что было вчера. Но, как говорят, на безрыбье и рак рыба!

— Так подберите другого секретаря, — предложил я.