Тюремщик

Откуда Шайн так точно знал дорогу? Я удивилась, но спрашивать не стала. Он здесь дольше меня. Только холодок пробежал по спине, будто за нами кто-то наблюдал из темноты.

— Добрых снов, Розалин. — Шайн мазнул губами по моей руке.

— Добрых снов. — Я торопливо отступила за дверь и заперла замок. Страшно…

А еще пугало то, что Шайн говорил искренне. Я, конечно, понимала, что случайных людей в Атеррасе не может быть, но парни ведь не заключенные, а служащие. Тогда почему все так сложно? И страх окутывал сильнее, не давал дышать, потому что без Джесси отсюда не уйду. А впереди ждал год, за который надо не только выполнить задание Люциана, но и не сойти с ума.

Глава 9

Несмотря на все опасения, две недели пролетели, будто на крыльях. Я то работала, то вышивала. Все время думала о Джесси. О том, что каждый день приближает меня к встрече с братом, и становилось легче. Поэтому на четырнадцатый день своего нахождения в Атеррасе я после завтрака надела самый приличный из своих скудных нарядов, причесалась и уселась с вышивкой в ожидании, когда же Арман позволит мне увидеться с Джесси. Но время близилось к вечеру, а никто не приходил. Даже Брист не показывался на глаза. Тогда я решилась и пошла к Арману сама. Как ни странно, на этот раз нашла дорогу с легкостью. А еще задумалась о том, что за минувшие дни ни разу не видела тюремщика. Он будто был — и нет. Атеррас действовал как единый слаженный механизм, а его мастер находился где-то, невидимый глазу, но неизменно присутствующий во всем, что тебя окружает.

Удивляло и то, что мои новые товарищи не сказали о начальнике ни единого дурного слова. Боялись? Или на самом деле нечего было говорить? Так что мои отчеты Люциану были краткими и достаточно пустыми.

Я постучала в двери кабинета тюремщика. Коротко тявкнул Брист, и щелкнул, открываясь, замок. Армана нет на месте? Но он все-таки был в кабинете. Сидел в кресле, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Лицо скрывала привычная маска. Работал?

— Здравствуйте, госпожа Делкотт, — раздался его равнодушный голос, и Арман взглянул мне в глаза. От этого стало не по себе. Видимо, он заметил, как я вздрогнула, потому что едва уловимо поморщился.

— Две недели прошло. — Я опустила взгляд в пол.

— Хотите увидеть брата?

— Да.

— Хорошо. Следуйте за мной.

Проводит лично? А ведь Джесси содержат на этажах, где я раньше не бывала. Возможно, сегодня мой отчет Люциану станет хоть немного более развернутым. Иначе он никогда не подпишет помилование для брата.

Между тем Арман подошел к лестнице, ведущей на уровни. Нам предстоял длительный спуск — первый, второй, третий, четвертый…

На пятом уровне тюремщик остановился. Коридор утопал во тьме, и, готова поклясться, оттуда послышался рык. Брист, следовавший за нами по пятам, коротко тявкнул в ответ, и рычание затихло.

— Не стоит бояться, — обернулся ко мне Арман. — На нижних уровнях необходима дополнительная защита. Здесь содержат преступников высшего класса.

— Тогда почему тут мой брат? — спросила я, хоть и без того знала ответ.

— Потому, что он участвовал в заговоре с целью убийства короля. Разве не так?

Я промолчала. Демоны бы прибрали короля Дэвлета вместе с его первым советником! Однако Арман понял и без слов. По его губам скользнула мимолетная усмешка, но она исчезла так же быстро, как и появилась.

— Идемте, у меня мало времени, — сказал он и ускорил шаг.

Камера Джесси располагалась в глубине коридора. По мере нашего приближения вспыхивали огоньки под потолком, но их сияния было мало, чтобы хорошо что-то рассмотреть. Мне было страшно. Сердце билось быстро-быстро, и в то же время внутри жило предвкушение, ведь сейчас я увижу самого дорогого человека.

Арман остановился у одной из камер, протянул ладонь, и в ней оказался увесистый ключ. Один щелчок — и дверь медленно открылась.

— У вас четверть часа, — напомнил тюремщик, отступая во тьму коридора, а я кинулась в камеру.

Джесси сидел на койке. Он так похудел, что я с трудом его узнала.

— Джесси! — кинулась ему на шею.

— Рози? — Он поймал меня в объятия и прижал к себе. — Я брежу?

— Нет, нет. Я устроилась на службу в Атеррас, и теперь смогу видеть тебя раз в две недели, — улыбнулась братишке. — Милый мой, хороший.

Гладила его волосы, щеки, лоб. А Джесси смотрел на меня в немом ужасе.

— Устроилась в Атеррас? Ты с ума сошла, Розалин! Это же чертоги темных богов, а не тюрьма!

— Ничего. — Я прижалась к брату. — Да, здесь непросто, но мы вместе. Я рядом, слышишь? Просто знай это.

— Нет, нет, ты должна уйти!

Брат дернулся, пытаясь поставить меня на ноги. Его глаза лихорадочно блестели. Родной мой…

— Я никуда не уйду, — ответила уверенно. — Мы уедем отсюда вместе, обещаю.

— Мой срок — десять лет, — тихо проговорил Джесси.

— Я буду хлопотать о помиловании. Потерпи, прошу!

В этих стенах я опасалась говорить о Люциане и его предложении. Только сжимала крепче руки Джесси, чтобы он чувствовал мое тепло.

— Спасибо.

Джейсон наконец-то успокоился. Он обнял меня, и мы сидели так несколько долгих — и в то же время таких коротких минут.

— Я с тобой, братишка, — сказала ему, чувствуя, как утекает бесценное время. — Просто знай это!

— Спасибо, Рози, — бледно улыбнулся он. — Прошу, будь осторожна. Атеррас сводит с ума.

Это уж точно. Но я промолчала. А дверь открылась, и на пороге замер наш неумолимый надсмотрщик.

— Время, — холодно произнес Арман.

— Скоро увидимся.

Я пожала ладонь Джесси и пошла следом за тюремщиком. Сейчас я ненавидела этого человека, хотя он не сделал ни мне, ни Джесси ничего плохого, а только выполнял свою работу. Но кто добровольно выберет подобную службу?

— Видите, вам от этих встреч только тяжелее, госпожа Делкотт, — внезапно заговорил Арман, когда мы добрались до лестницы. — И вашему брату тоже.

— Я бы так не сказала, — ответила тихо. — Куда тяжелее было бы не увидеть Джесси десять лет. У меня нет других родственников, господин Ферри, только он.

— Понимаю. Что ж, думаю, нам стоит расширить спектр ваших обязанностей. С завтрашнего дня перейдете на третий и четвертый уровни. Предупреждаю сразу, там отбывают срок куда более жуткие личности, чем те, кто обитает на первом и втором. Будьте осторожны. В случае опасности зовите меня. Буду в маске — услышу.

— Хорошо. — Я заправила за уши выбившиеся из пучка локоны. — Господин Ферри, подождете минуту у моей комнаты?

Арман изогнул бровь. Наверное, подумал что-то не то, но мне не хотелось позднее его беспокоить, а платочки были готовы.

— Подожду, — ответил он и наконец-то свернул в знакомый коридор. Его тюрьма пропускала куда быстрее. Три поворота — и вот мы на месте. Я нырнула в спальню, взяла десять одинаковых вышитых платков и вернулась в коридор.

— Вот, это вам, — протянула подарок тюремщику.

— Мне? — Он взглянул на меня с каким-то детским удивлением, и стало смешно и грустно одновременно.

— Вам, — улыбнулась в ответ. — Не подумайте дурного, это не подкуп или что-то еще. Просто я зарабатываю на жизнь вышивкой, и мне не хватает любимого дела. Решила, что платочки нужны всегда.

Уже думала, что Арман откажется, но он проговорил:

— Да, вы правы, нужны.

И забрал свой подарок.

— Благодарю, госпожа Делкотт. Но не стоило утруждать себя. — Передо мной снова был привычный тюремщик, и я даже успокоилась.

— Мне нравится вышивка, господин Ферри, — ответила ему. — Моя мама была лучшей мастерицей в столице, мне достался от нее магазинчик, а вот многочисленным клиентам пришлось доказывать, что я чего-то стою и смогу достичь уровня маминого мастерства.

— Ваша матушка скончалась? — спросил Арман.

— Да. Ее убили, уже давно. Я воспитывала Джесси, поэтому ни за что не оставлю его один на один с бедой.

— Я понимаю вас, — неожиданно сказал тюремщик. — Но не всегда путь любви правильный, Розалин. Помните об этом. Еще раз благодарю.

И пошел прочь. За ним потрусил Брист, а я прошла в свою комнату. Значит, завтра предстоит работать на третьем и четвертом уровнях. Понятное дело, на пятый меня никто не пустит, потому что свидания с Джесси мне не положены. Внутри жила тревога. Она усиливалась с каждым днем, проведенным в Атеррасе. С каждой отправленной Люциану запиской. Мне казалось, будто за мной постоянно наблюдает кто-то невидимый и жестокий. Кто-то, для кого я лишь забавная глупышка, мышка, решившая сразиться со львом. Впрочем, с Арманом мы не сражались. Он просто был — и все. И Атеррас казался его отражением.

В эту ночь мне плохо спалось. Слышались голоса, шорохи. Показалось, что по комнате кто-то пробежал, и я вскочила с кровати, но никого не было. Тишина…

Снова легла, но до утра уже не уснула. За завтраком меня ждали привычные лица коллег. Если честно, я ожидала, что ко мне начнут приставать, но мужчины за эти две недели не бросали косых взглядов в мою сторону. Как много они знали друг о друге? Уверена, очень мало. А я — еще меньше остальных, потому что оставалась единственной девушкой, не считая рук, среди служащих Атерраса. И все-таки нас было слишком мало, чтобы управляться с такой огромной тюрьмой. Может, есть кто-то еще?

Об этом я думала, спускаясь на третий уровень. Факелы вспыхивали при моем приближении, освещая лестницу, которая уходила все глубже и глубже. А я ведь даже не спросила, за какие преступления держат на этих уровнях. С порядком уборки определюсь завтра. Сегодня только еда и знакомство с новыми подопечными.

Жаль, что рядом нет Бриста. Я замерла перед решеткой, перекрывающей вход на третий уровень, и та с лязгом отворилась. Коридор был куда уже, чем уровнями выше. Почти таким же, как на пятом уровне, где содержали Джесси. Двери казались массивнее. Кто-то громко плакал, и всхлипы эхом летели по коридору. Я подумала, что вряд ли звук доносился из камер, и по спине пробежал мороз. Страшно…

Но надо было выполнять свои обязанности. Я толкнула тележку к первой двери и наклонилась, чтобы поставить тарелку с кашей. Уже наученная горьким опытом, ждала, что меня попытаются окликнуть или схватить за руки, но изнутри не долетало ни звука, и тарелку никто не забирал. Не знаю, что на меня нашло, только я пригнулась, чтобы разглядеть хотя бы часть камеры, и увидела чужие глаза. Наверное, узник лежал на полу — как же иначе? Между нами стояла тарелка, но и она лишь частично преграждала взгляд заключенного.

— Вы женщина, — тихо, спокойно и совершенно осознанно сказал он.

— Женщина, — откликнулась эхом. — А вы…

— Мужчина. — В его голосе послышалась насмешка. — Приятно, что еду мне подают такие прекрасные ручки.

Я хотела было ответить, но послышалось рычание, и дверца резко закрылась сама собой. Волосы встали дыбом от чужого дыхания. Я обернулась, и с губ сорвался вздох облегчения.

— Брист, как ты меня напугал!

Протянула руку, чтобы погладить пса, но тот рыкнул и оскалился. Злится, что нарушила правила? Я ведь не должна была разговаривать с этим заключенным. Но пес коротко тявкнул и потрусил к решетке. Идти за ним? Или продолжить разносить еду? Чего он хочет? Я двинулась дальше по коридору, поставила следующую тарелку. Брист сидел на выходе и ждал. Значит, действительно по мою душу.

Наконец, тарелок не осталось, и я уже собиралась идти за завтраком для четвертого уровня, но Брист схватил меня зубами за подол платья и потянул за собой. Это еще что значит? Пришлось оставить тележку на кухне и спешить за своим провожатым.

Я даже не удивилась, когда Брист остановился у знакомой двери. Арман ждал меня, и его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Вы нарушили правило, госпожа Делкотт, — сообщил он, стоило мне появиться на пороге.

— Прошу прощения…

— Прощения? — Арман смотрел на меня так пристально, что становилось все больше не по себе. — Я вам говорил, что запрещено общаться с заключенными. Разве не так?

— Так, — тихо подтвердила в ответ.

— Но вы решили, что моими приказами можно пренебречь.

— Нет, я просто…

Арман резко поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— В Атеррасе не бывает «просто», госпожа Делкотт. — Его лицо оказалось так близко, что я чувствовала дыхание на коже. — Любая ошибка может стоить вам жизни. Помните, я знаю обо всем, что происходит в тюрьме. О любом вашем шаге.

Не любом… О главном Арману ничего не известно, иначе он бы вышвырнул меня отсюда. Страх — вот что владело мной. И перед тюремщиком, и перед самой тюрьмой.

— В качестве наказания в этом месяце вы больше не увидитесь с братом, — отчеканил Арман.

— Что? — Я на миг замерла, а затем сжала его руку. — Нет! Что угодно, только не это!

— Даже так? — Тюремщик осторожно забрал ладонь из моих пальцев. Кажется, он что-то решил. — Хорошо. Думаю, проблема в том, что вы до конца не понимаете, что такое Атеррас. Так вот, сегодняшнюю ночь вы проведете на шестом верхнем уровне, в башне. И если утром решите сбежать, я отпущу вас без лишних разговоров.

— Я согласна.

Часть меня кричала, что надо использовать свой шанс, спасаться, но я обещала Джесси, что буду рядом.

— Значит, есть и верхние уровни? — спросила Армана.

— Атеррас изменчив, — уже спокойно ответил тот, будто не он несколько мгновений назад вынес мне приговор. — Возвращайтесь к своим обязанностям, госпожа Делкотт. Насколько мне известно, заключенные на четвертом уровне остались без завтрака. А после ужина приходите сюда, и я провожу вас на шестой верхний уровень.

— Прошу прощения, — пробормотала я и поспешила прочь.

Сердце билось быстро-быстро, так гулко, будто вот-вот вырвется из груди. Можно было только представить, что ожидает меня на верхних уровнях Атерраса. Я думала, там нет камер. Получается, это не так? Что это вообще за место? Кем было создано? Когда стало тюрьмой? Вопросы накапливались, но, увы, тот, кто мог бы дать ответ, не станет этого делать. Спросить у господина Фитца? Гном вряд ли захочет наживать лишние проблемы, болтая, о чем попало.

Поэтому все, что мне оставалось — забрать на кухне тележку и везти ее на четвертый уровень. Здесь никто не пытался со мной заговорить, но из камер доносились странные звуки. Я старалась к ним не прислушиваться, только ускоряла шаг, чтобы поскорее уйти, и назад почти бежала.

А затем потянулся долгий день — и слишком быстрый ужин. И заключенные четвертого уровня стали пугать меньше, чем Арман Ферри и шестой верхний уровень. Но я сама напросилась, и ровно в положенный срок подошла к кабинету тюремщика с набором для рукоделия в руках. Тот уже ждал меня — суровый, бесстрастный, в привычной маске. Будет следить? Видимо, да.

— Вы готовы, госпожа Делкотт? — спросил Арман сурово.

— Готова, — ответила ему.

— Тогда следуйте за мной.

И вместо лестниц, всегда ведущих вниз, Арман привел меня к единственной, устремившейся вверх.