Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 10
Ступеньки, ступеньки… Казалось, весь мир состоит из одних бесконечных ступенек лестницы — крутых, неудобных. Я пару раз споткнулась, но удержалась на ногах. А может, это от страха? Потому что как можно представить, что ждет там, на шестом верхнем уровне? Кстати, а где двери на еще пять? Блуждают в пространстве? В висках стучали молоточки. Но отступать некуда, я все равно буду здесь, рядом с братом.
Наконец, Арман остановился. Дверь была прямо перед ним, хотя, готова поклясться, мгновение назад ее там не было. Тюремщик прислонил к ней ладонь, и замки щелкнули сами собой, лязгнули засовы. Перед нами тянулся узкий коридор, но не такой, как на нижних ярусах. Здесь были вполне привычные светильники. На стенах — тканевая обивка, только узор с нее был стерт самим временем. Я не удержалась и коснулась ткани пальцами.
— Много лет назад эти этажи Атерраса были жилыми. — Арман заметил мой интерес. — Здесь размещались комнаты самого тюремщика и его семьи, чуть ниже — многочисленной прислуги. Но постепенно жизнь ушла отсюда.
— Почему? — спросила я.
— Тьма распространяется быстро. — Арман неопределенно пожал плечами. — Думаю, кто-то когда-то ее не удержал. Впрочем, вас не должно это волновать. За одну ночь ничего с вами не случится.
Я бы не была в этом так уверена. По спине полз липкий холодок страха, а ночь в башне казалась смертельным испытанием.
— Сюда, госпожа Делкотт. — Тюремщик толкнул еще одну дверь. За ней скрывалась девичья спаленка, только мой провожатый не дал времени осмотреться.
— Ровно двенадцать часов, — произнес он и пошел прочь.
Хлопнула, закрываясь, дверь. Меня окутала тишина. Она казалась почти что осязаемой. Сердце пропустило удар. Я опустила свое рукоделие на небольшой туалетный столик и решила для начала изучить свою временную тюрьму. Да, спальня точно раньше принадлежала девушке. Здесь была большая кровать, накрытая старым, пожелтевшим от времени покрывалом, но, видимо, когда-то оно было голубого цвета. На нем распускались бутоны белых роз — теперь уже тоже нездорово-желтоватых.
У кровати стояла пустая детская колыбелька. Значит, в Атеррасе когда-то действительно были дети. Страшное место… И странное. Я коснулась деревянного бока колыбели и вдруг услышала детский смех. Тут же отдернула руку. Смех стих.
У другой стены расположился тот самый туалетный столик. Его поверхность была пуста, а над ним висело большое, мутное от пыли зеркало. Я подошла ближе и провела ладонью по зеркальной поверхности. Мое лицо в отражении показалось мертвенно бледным. И вдруг за моей спиной что-то шевельнулось. Я вскрикнула и обернулась, но там никого не было. Не смотреть! Иначе сойду с ума.
Отошла от зеркала. Дверь, через которую ушел Арман, была не единственной. Интересно, заперта ли другая? Она оказалась не заперта, и я шагнула в один короткий коридорчик. Вспыхнули светильники, освещая мне путь. Магия? Видимо, да. Из коридора вело еще три двери. За одной скрывался рабочий кабинет, затянутый паутиной. Массивный стол, тяжелый дубовый шкаф, в котором когда-то стояли книги, а теперь лежало лишь несколько листков. Я попыталась взять один в руки, но тот рассыпался. Над вторым склонилась с куда большей осторожностью. На нем можно было разглядеть дату — июль сто пятьдесят первого года от начала династии Шэлле, к которой принадлежал и король Дэвлет. А сейчас двести двадцать первый. Семьдесят лет прошло. Чернила расплылись, но по оставшимся обрывкам слов можно было разобрать, что это приказ о назначении некоего Элдера Ханнинга тюремщиком Атерраса. Возможно, именно при нем тюрьма стала такой, какой я вижу ее сегодня.
И вдруг стало холодно. Чей-то тонкий голосок напевал:
И раздался звонкий смех. Он оборвался на высокой ноте, а я едва не опустилась на пол, чувствуя, как подгибаются ноги. Но эти создания не должны причинить мне вреда! Они не могут, правда? Арман ведь капнул мою кровь на маску.
Я выбежала из кабинета. Напротив него располагалась еще одна спальня. На этот раз мужская. Мебель здесь была темнее, обивка стен — строже. На стене висел портрет в старинной позолоченной раме. С него на меня глядел суровый мужчина лет сорока или чуть больше. У него был тяжелый, пронзительный взгляд. Черные глаза будто вскрывали душу. Темные короткие волосы, высокие скулы, тонкие губы…
— Если есть твоя вина, выпьешь скорбь свою до дна, — снова весело пропел голосок, а мне захотелось закрыть уши руками, но вместо этого я прошлась по комнате, изучая обстановку, в которую попала. Нет, никаких документов, никаких намеков. Только дата на портрете — все тот же сто пятьдесят первый год. Возможно, это и есть тюремщик Ханнинг? Неприятный человек.
Из спальни я вернулась в коридор и вздрогнула. По темному паркету тянулись мокрые следы босых ног. Вряд ли мужских — слишком маленьким был след. Они уходили к последней запертой двери. Толкнула ее. Здесь была гостиная. Кресла, накрытые темно-зелеными покрывалами, большой диван, тяжелые шторы на окнах, заколоченных снаружи. Как их заколотили на такой высоте? Черный рояль… Я подошла к нему, откинула крышку и коснулась клавиш. Протяжный, но чистый звук.
Лучше вернуться в ту комнату, где меня оставил Арман. Но внезапно светильники погасли, и я очутилась в полной темноте. Бросилась вперед, только там, где должна была быть дверь, оказалась ровная стена. Я металась, словно птица в клетке. Ни одной двери! Это ловушка! Казалось, что стены постепенно сужаются, и становится нечем дышать. Я села на пол, обхватила голову руками и тихо всхлипнула. Двенадцать часов? Даже получаса не прошло.
И вдруг явственно ощутила чужое дыхание. Резко протянула руку и схватила что-то живое и теплое. Раздался пронзительный вскрик и звук удаляющихся шагов. Кто-то убегал от меня. Не знаю, зачем побежала за ним. Наверное, потому, что показалось — там будет выход. Скорее, скорее! Шаги были совсем близко. Я почти прыгнула вперед и схватила свою добычу. Коридор озарил ровный свет. Это был другой этаж, а в объятиях я держала мальчонку лет пяти-шести. Он смотрел на меня огромными карими глазками. Светлые волосы растрепались и торчали во все стороны.
— Пусти! — потребовала моя добыча.
— Не пущу, — ответила я. — Ты зачем меня пугал?
Он был живым, настоящим. Я слышала, как бьется его сердечко. Чувствовала тепло дыхания и запах шампуня от волос.
— Мне было скучно, — прищурился этот шалопай. — Как тебя зовут?
— Розалин, — ответила я.
— Розалин. Как цветок, — сделал мальчик свой вывод.
— Вежливые дети сами представляются в ответ, — сказала ему.
— Мишель, — ответил малыш. — Можешь звать меня Шелл. А я буду называть тебя Роза.
— Лучше Рози, — поправила его. — Как мой братишка.
— Хорошо, Рози, — легко согласился Шелл. — Я тебя заметил сразу, когда ты приехала. Тут обычно не бывает девочек. Только руки на кухне. Но можно ли их считать девочками?
Болтал он на удивление хорошо и слаженно. Правда, у меня было не так много опыта общения с маленькими детьми, все время занимала работа. И когда у подруг пошли ребятишки, мне некогда было к ним выбраться.
— Ты давно здесь живешь, Шелл? — спросила его.
— Давно! — Мальчику надоело стоять на месте, и он носился вокруг меня — только успевай оборачиваться. — Я тут родился. А ты? Ты откуда приехала?
— Из столицы, — ответила я.
— Что такое столица? — Шелл внимательно изучал меня.
— Самый главный город нашей страны, Ариганы.
— Для меня Атеррас главное место в Аригане, — рассмеялся малыш. Его рубашонка выбилась из штанишек, одну штанину кто-то погрыз — я отчетливо различила ряд мелких дырочек. Видимо, Мишелю весело живется в тюрьме.
— Почему я тебя не видела? — спросила его.
— Я не хотел. — Он тряхнул светлой копной волос. — Духи меня скрыли. Ты ведь их тоже не видишь, правда?
— А их здесь много?
— Больше сотни. Хочешь, покажу тебе, где я живу?
И Шелл протянул мне ручонку. А я ведь обещала Арману оставаться на шестом верхнем уровне… Кстати, Арман должен был заметить, что меня там нет, и прийти.
— Где мы сейчас находимся? — спросила у мальчишки.
— Это седьмой верхний, — ответил он. — Дальше восьмой, девятый, а на десятом я люблю играть. Пойдем? Только быстрее, пока проход не закрылся.
И потащил меня за собой. Пришлось бежать, чтобы успеть за ним. И снова ступеньки повели вверх, к последнему этажу башни. Двери открывались сами по себе и закрывались за нашими спинами, пока мы не очутились на круглой площадке. Над нами висело низкое небо. Я слышала, как воет ветер, но, видимо, площадка была каким-то образом защищена от него, потому что и дуновения не долетало. Острые зубцы, тяжелые колонны. Казалось, мы находимся в беседке, потому что сверху снова следовала каменная плита и, видимо, на ней находился еще этаж и шпиль. А здесь было страшно.
— Идем же! — тащил меня Шелл к опасным зубцам. — Отсюда видно городок. Смотри!
Я почти подошла к краю, удерживая мальчишку, чтобы не упал. Действительно, вдалеке блестел окошками городок Атеррас.
— Мне нравится пугать местных, — прищурился Мишель. — Смотри, как это делается.
Он сложил ладошки и прокричал в них:
— Я приду за вами.
И ветер понес его голос, делая старше, зловещее. Вокруг стоял трубный вой: «Я приду за вами».
— Страшно? — прищурился Шелл.
— Очень, — признала я. — Но зачем ты пугаешь горожан?
— Думаешь, если бы я пришел к ним, они не пугали бы меня? — недовольно спросил мальчишка. — Нас ненавидят в городке, Рози. И тебя будут ненавидеть, если узнают, что ты была в Атеррасе. Где-то полгода назад я сбежал отсюда и решил пойти туда, к огонькам. Они называли меня проклятым и швырялись грязью.
Мальчик поморщился. Я присела и обняла его за плечи.
— И как же ты вышел отсюда, малыш? — спросила с улыбкой. Понятно ведь, что у кое-кого очень бурная фантазия.
— Атеррас считает меня своим. — Шелл пожал плечами. — Он везде меня пропускает. Почти везде. Тюрьма не любит, когда я пытаюсь пройти на нижние уровни. Пора уходить отсюда, Рози. Скоро появится она…
— Она?
— Моя мама, — вздохнул мальчишка.
— Она тоже здесь живет? — спросила удивленно.
— О, нет! — Мишель отмахнулся. — Она тут умерла. И теперь каждую ночь в одно и то же время идет вон к тому зубцу, а потом падает. Не хочу опять смотреть.
И Шелл потянул меня за собой. На этот раз я послушалась. Даже если это его фантазия — жутко! Он ведь совсем малыш. Откуда такое у него в голове? Мы снова спустились по лестницам на седьмой верхний.
— Моя комната находится здесь, — все так же оживленно болтал Шелл. — Но мы туда не пойдем.
— Ты можешь проводить меня обратно на шестой? — попросила его.
— Конечно. — Мальчик безмятежно улыбнулся. — Только зачем? Там скучно. На шестом мало духов. Там только старый тюремщик, он вечно всем недоволен, ходит, звенит ключами. И еще бывает дама. Она тут работала когда-то, а во время бунта ее убили. И у нее на шее всегда кровь. Бр-р-р! Здесь веселее, духов больше, и они любят играть.
— Мне надо на шестой.
Я уже почти мечтала туда вернуться! Может, это сон? Или я сошла с ума? Что происходит?
— Ну ладно, — разочарованно вздохнул Шелл. — Я могу приходить к тебе поиграть?
— Можешь, — ответила ему. — Только после ужина, в остальное время я работаю.
— А я знаю, — улыбнулся мальчишка. — Мы пару раз наблюдали, как ты работаешь.
— С духами?
— Конечно. А с кем же еще? Они любят наблюдать за живыми, а мне нравится проводить с ними время.
— Почему? — спросила я.
— Потому что духи уже умерли, — словно это само собой разумеется, ответил Шелл. — Дважды ведь не умирают, правда?
У меня остались силы только кивнуть, и мой новый друг, взяв меня за руку, снова провел по запутанным лестницам и каким-то образом вывел в ту же женскую спальню, где меня оставил Арман. Вот только сам тюремщик уже сидел на краешке кровати и грозно смотрел на нас.
— Доброй ночи, госпожа Делкотт, — произнес он, и его глаза сверкнули сквозь прорези маски. — Здравствуй, Мишель. Не ты ли должен был лечь спать еще три часа назад?
Так что получается… Этот ребенок его?
— Я решил познакомиться с Рози, — звонко ответил мальчик и подбежал к тюремщику. — Она очень милая. И духам нравится. Не всем, конечно, но тем, которые играют со мной — да.
— Ты обещал, — сурово произнес Арман. — Не бегать по тюрьме одному, не уводить с собой живых.
Если бы я лично не обнимала недавно Мишеля, подумала бы, что Арман намекает, будто он мертв, но, видимо, тюремщик имел в виду, что нельзя забирать заключенных из камер или морочить голову слугам.
— Я бегал с Рози, — насупился малыш. — Сегодня такая хорошая погода, и звезд много.
— Ты опять был на десятом. — Арман тяжело вздохнул и протянул сыну руку. — Идем, тебе пора ложиться спать. Розалин, я скоро вернусь.
Да, не хотелось мне, чтобы тюремщик спешил. Во-первых, я вольно или невольно нарушила наш уговор. Во-вторых, гуляла по тюрьме с его маленьким сынишкой, для которого это, видимо, опасно. Кажется, Арман вышвырнет меня еще до окончания испытательного срока.
Все, что мне оставалось — присесть на кровать и ждать, пока вернется мой неумолимый начальник. Только время шло, а Армана все не было. Я сначала сидела на кровати в полной тишине — духи тоже потеряли ко мне интерес, затем прилегла на пыльное покрывало и сама не заметила, как уснула.
Глава 11
— Розалин.
Голос Армана… Сначала показалось, что он мне снится, но я открыла глаза и увидела потертое старое покрывало с белыми бутонами роз и стены, потемневшие от времени. Не снится…
Осторожно села, стараясь не так отчаянно зевать. Арман придвинул стул и теперь сидел напротив меня. Его маска лежала на коленях. Я ожидала злости, выговора, но никак не усталости, которая читалась в движениях тюремщика и его голосе.
— Простите, что разбудил, но у меня не так много времени, — сказал он, а откуда-то из темноты шагнул Брист и опустил голову на колени хозяину. Тот потрепал пса по ушам.
— Это вы меня извините. — Я почувствовала себя и вовсе скверно. — Я не собиралась уходить с шестого уровня.
— Понимаю. С Мишелем сложно спорить, когда он заиграется. Собственно, о нем я и хотел поговорить.
— Мишель — ваш сын? — спросила очевидное.
— Да, — не стал отпираться Арман.
— Сколько ему?
— Недавно исполнилось шесть, — ответил тюремщик. — Видите ли, Розалин, обычно я не пускаю женщин на порог Атерраса. Но решил, что вы могли бы стать исключением, потому что мне нужен кто-то, кто присматривал бы за Мишелем. Все, кого я к нему пытался приставить, не справлялись. И мне показалось, что девушка вроде вас может понравиться Мишелю. Ваш испытательный срок подходит к концу. И я хотел бы предложить вам должность няни.
— В дополнение к моим обязанностям? — спросила я.
— Как пожелаете. В Атеррасе время тянется долго, как вы могли убедиться.
Согласиться? Это действительно шанс задержаться здесь на положенный срок. Но сейчас приказ Люциана отступил для меня на второй план. Мне было искренне жаль маленького мальчика, для которого лучшей компанией стали духи этой тюрьмы. Так не должно быть! Он ведь здесь не узник.
— Согласна, — ответила я Арману. — Только у меня есть вопросы, от которых будет зависеть, справлюсь ли я с этой задачей.
Поделиться книгой: