Помоги проекту - поделись книгой:
Одним из вариантов символической интерпретации так называемого «числа зверя» 666 (Откр 13:18) является соотношение с числом семь. Шесть близко к семи, но не достигает семи (7–1 = 6). Тем самым число 666 может выражать ущербность, неполноту, которая при этом стремится выдать себя за полноту и совершенство. За «шесть дней» Бог сотворил мир, а на седьмой дал миру Свое благословение – число шесть как бы указывает на «самодостаточный» мир, не желающий участия Бога.
Главы Откр 11, 12 и 13 объединены в единый раздел указанием на один и тот же промежуток времени, обозначаемый либо как 1260 дней (Откр 11:3; 12:6), либо как 42 месяца (Откр 11:2; 13:5), либо как три с половиной года – дословно «время, времена и полвремени» (Откр 12:14). Эта последняя формулировка представляет собой явную аллюзию на два места из книги пророка Даниила (Дан 7:25; 12:7). Число 3,5 является половиной семи и, так же как в книге пророка Даниила, обозначает время испытаний, через которое пройдут праведные, и Господь будет давать им Свою духовную поддержку и вести их к вечной истинной победе[83]. Именно главы 11 (с примыкающей 10-й), 12 и 13 (с примыкающей 14-й) представляют собой композиционный центр всего Апокалипсиса.
Представим в виде таблицы конкретные числа, присутствующие в Апокалипсисе, их смысловое символическое значение и соответствующие ветхозаветные прототипы.
Греческий язык Апокалипсиса отличается богатством лексики (словарный запас Апокалипсиса превышает словарный запас Евангелия от Иоанна), при этом в отличие от прочих новозаветных текстов в Апокалипсисе присутствует целый ряд бросающихся в глаза ошибок в грамматике. Яркий пример – стих Откр 1:4 в дословном переводе звучит так: «благодать вам и мир от сущий, и был, и грядущий»; то есть вместо требуемого предлогом «от» родительного падежа автор употребляет именительный падеж. Такие ошибки выглядят странно, причем в двух отношениях. Первое – эти ошибки касаются не каких-то языковых тонкостей, а нарушают самые базовые грамматические правила. Второе – эти ошибки не повторяются систематически, они допущены только в определенных местах; во многих других стихах автор употребляет предлог «от» по правилам, с родительным падежом.
В XIX веке библеисты объясняли такие ошибки отсутствием у автора классического греческого образования, недостаточным владением греческим языком и «семитским мышлением» автора-еврея. Однако современные ученые осознали, что это объяснение слишком простое и поэтому неудовлетворительное – тем более что оно не согласуется с отсутствием ошибок в дальнейшем тексте. Значит, ошибки поставлены намеренно именно в особых местах текста и являются сознательным авторским приемом. Но какова цель этого необычного приема? Можно выделить четыре основных мнения современных исследователей:
• прежде всего, «ошибки» – это средство привлечь особое внимание читателей и как бы выделить жирным маркером смысл данного фрагмента текста;
• «ошибки» отражают попытку выразить нечто «запредельное», невместимое в человеческие категории; можно сравнить его с выразительными средствами импрессионистов. «Подобно некоторым современным поэтам, Иоанн бросает вызов правилам и нормам синтаксиса, чтобы выразить невыразимое и бесконечное»[86]. В приведенном выше примере автор, возможно, хотел подчеркнуть святость имени Божия – Бог настолько свят и неизменен, что Его имя даже не изменяется по падежам (хотя «ошибки» в тексте встречаются не только в выражениях о Боге);
• некоторые исследователи высказывают интересное мнение, что с помощью «ошибок» автор хотел подчеркнуть свое неприятие идеологии «большинства» Римской империи[87];
• и наконец, «ошибки» могут восприниматься как сигнал присутствия ветхозаветной аллюзии – автор хочет, чтобы его читатели вспомнили соответствующее сходное ветхозаветное место и сопоставили его с текстом Апокалипсиса, чтобы лучше понять его смысл[88].
Тема 4. Первая глава Апокалипсиса – раскрытие истин о Боге и Иисусе Христе (Откр 1)
Первая глава задает основные темы всего повествования, и из нее уже можно понять, какие идеи Иоанн хочет донести до своих читателей. Здесь Иоанн многое сообщает о Боге и Иисусе Христе. В уроке 1 мы уже упоминали, что согласно Откр 1:1 откровение дает Иисус и Он
Прочитаем последовательно 1-ю главу Апокалипсиса и дадим краткие комментарии.
«Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну» (Откр 1:1).
Первый стих обозначает нам цепочку передачи откровения – Бог дал откровение Иисусу, Иисус сообщает его с помощью ангела, который передает его посредством образов и видений, а Иоанн записывает. Иоанн торжественно объявляет: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем…» (Откр 1:3).
Начало текста предполагает, что провозвестие Апокалипсиса прозвучит в обстановке богослужебного собрания (литургии, совершаемой в то время по вечерам). Когда христиане собирались вместе, предстоятель читал вслух послания апостолов и пророков, и присутствующие вместе истолковывали эти наполненные духом слова, осмысляли их значение для своей жизни. «Адресатов Апокалипсиса, христиан Малой Азии, волновали важные вопросы – они хотели узнать смысл свершающихся с ними событий, узнать, как Бог видит их собственную ситуацию и всю историю мира. И самое подходящее время услышать ответы – литургия, когда наша реальность соприкасается с реальностью небесной, когда мы вместе ощущаем присутствие Бога»[89]. «Блажен читающий» / «Счастлив читающий» – не только непосредственные адресаты, но и остальные читающие Апокалипсис с чистым сердцем тоже получают это благословение, в том числе и мы.
Подобно предстоятелю богослужебного собрания Иоанн начинает свое послание молитвой за адресатов. Молитва позволяет Иоанну вновь объединиться с близкими ему христианами, которые сейчас находятся территориально далеко от него, – сам Иоанн сослан на остров Патмос в Эгейском море (Откр 1:9).
Как и апостол Павел, Иоанн желает своим адресатам «благодати и мира» (Откр 1:4). Библейское слово «мир»/евр. «шалом» очень смыслово насыщенно, оно означает не просто отсутствие конфликтов, но духовную полноту жизни, гармонию во всех сферах. Представляется, что этот «мир» очень близок тому состоянию, что сейчас понимают под словом «счастье»; конечно, не в смысле бурных искрящихся эмоций, но в смысле ощущения осмысленности жизни и теплой внутренней радости, которую не могут омрачить внешние обстоятельства. «Благодать и мир» исходят свыше – и здесь Иоанн употребляет пространное именование Бога, включающее и Духа, и Иисуса Христа. Это одна из очень важных новозаветных богословских формулировок о «троичности» Бога:
«Благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет[90], и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных» (Откр 1:4,5).
Именование Бога как «Того, Который есть и был и грядет» выражает, что присутствие Бога простирается на прошлое, настоящее и будущее. Конечно, эта формулировка Иоанна является развитием смысла великого имени Божия, открытого Богом Моисею в Исх 3:14 – «Я есть Кто Я есть» / «Я есмь Сущий». Обратим внимание, что Иоанн употребляет не стандартное выражение «был, есть и будет», а особенным образом развивает третью часть – Бог называется «грядущим», «приходящим» в мир (ἐρχόμενος)[91]. Почему выбран именно этот термин? Он имеет три важных оттенка значения:
1. В дальнейшем повествовании Апокалипсиса будут видения явного для всех пришествия Бога и Иисуса во славе, и слово «грядущий»/«приходящий» подготавливает развитие эсхатологической темы – Бог «придет» и спасет Свое творение от зла.
2. Это слово позволяет подчеркнуть аспект динамики, движения. Присутствие Бога в привычном нам мире реализуется очень по-разному и проявляется неожиданно, всегда по-новому – поэтому присутствие Бога нужно еще уметь распознать. Как говорит Иисус в Откр 3:20, «Вот, стою у двери и стучу»; этот «стук» может быть очень негромким, его нужно расслышать. А присутствие Бога в будущем веке будет всеобъемлющим и принципиально новым.
3. Привлекающее внимание слово «грядущий»/«приходящий» позволяет остановиться и поразмышлять, что же собственно означает «будущее». Понятие «будущее» применимо только для описания мира, в котором живем мы: будущее для нас – это то, что еще не реализовано во времени и поэтому как бы сокрыто от нас завесой, более или менее плотной. Но для Бога нет этой завесы – в отличие от нас, Бог пребывает и в «будущем». Более того, эсхатологическое будущее полностью принадлежит Ему, там Он царствует всецело. В Апокалипсисе ярко звучит мысль, что будущее – это Его обетованное Царствие, которое «грядет» к нам (см. урок 11). И можно следующим образом охарактеризовать Пришествие Бога: это момент, когда благое божественное будущее, неподвластное никаким искажениям и неизменное, как Его «заключительное слово», входит к людям в их «настоящее».
Давайте сопоставим эти выводы со словами Самого Бога, которые звучат в самом начале и далее еще раз в конце Апокалипсиса: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр 1:8; 22:13).
Здесь скрывается еще одна ветхозаветная аллюзия на книгу пророка Исайи – «Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (Ис 44:6). Альфа и омега – первая и последняя буквы греческого алфавита, и они словно заключают в себе весь алфавит. Из букв образуются слова, обозначающие и описывающие все элементы нашего мира, все понятия и процессы, все, что происходит с людьми. Если применить этот символ к человеческой истории, то можно сказать, что отдельные эпизоды нашей жизни, кажущиеся хаотичными и случайными, выстраиваются в некое осмысленное целое, подобно тому как буквы объединяются в слова. Человечество «пишет» свою историю, а Бог как Альфа и Омега принимает все «написанное» человечеством и дает этому многообразию единые смыслы[92]. Таким образом, целостный смысл истории проявляется в Боге.
Поистине, через образ этих двух букв мы прикасаемся к главной идее апокалипсисов об истории человечества. Бог направляет историю, Он – «Живущий», «начальник Жизни». Именование Бога «Альфа и Омега» выражает идею полноты присутствия Бога, так же как и первое именование Бога, в котором говорилось о прошлом, настоящем и будущем: Бог есть «безграничная жизнь, которая все охватывает и все превосходит. Бог есть, Он был и Он грядет. Другими словами, Он – Вечный. Он был, когда началось время, Он есть сейчас, и Он будет, когда время кончится. Он был Богом всех, кто верил в Него, Он – Бог, Которому мы можем довериться сегодня, и в будущем никогда не может произойти ничего, что может разделить нас с Ним»[93]. Те же самые глубокие идеи выражает и другое частое именование Бога в Апокалипсисе – «Вседержитель».
Затем упоминаются «семь духов пред престолом Его» – толкователи понимают это как указание на Святого Духа в многообразии Его благих даров (подобно упоминаемым пророком Исайей семи дарам Духа, Ис 11:2–3) или же на семь главных ангелов. Но вряд ли здесь имеются в виду ангельские силы – ведь подлинным источником «благодати и мира» является Сам Бог.
Далее в Откр 1:5 говорится об Иисусе Христе: «…от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных».
Вероятно, Иоанн намеренно поставил имя Иисуса на третье место – это позволяет дать Иисусу наиболее пространное описание и торжественно завершить молитву славословием Ему. Здесь Иоанн подчеркивает три ключевых элемента, которые будут развиты в последующем повествовании:
1. «Свидетельство» Иисуса (Он свидетельствует об Отце и об истине – ср. повествование Евангелия от Иоанна, Ин 5:31–39);
2. Его Воскресение – Он есть «первый плод» нового преображенного мира, освобожденного от власти смерти;
3. Его владычество – Он превосходит всех «царей земных»[94].
Молитва и описание Иисуса продолжаются далее:
«Любящему нас, и избавившему нас от грехов наших кровью Своею, и соделавшему нас царством, священниками Богу и Отцу Своему, Ему слава и держава во веки веков, аминь» (Откр 1:5–6 КАС).
Слово «аминь» в конце подразумевает утвердительный ответ христианских общин – адресатов в контексте литургии: «Да, это верно и истинно, да будет так!» Здесь на первый план выходит идея совершенного Иисусом искупления и очищения людей, соделанного в Его великой любви. Обратим внимание, что глагол «любить» практически во всех рукописях стоит в настоящем времени[95] – «это значит, что любовь Божья в Иисусе Христе есть нечто постоянное и непрерывное»[96]. Верующие становятся «царством и священниками» – такие слова были сказаны при заключении завета народа с Богом через Моисея на Синае (Исх 19:6), и это действительно исполняется в Иисусе. На первом плане опять находится мысль о том, что христиане следуют за Иисусом – как Иисус соединяет мир с Богом и осуществляет Его Царство, так и христиане призваны быть посредниками между Богом и миром; они могут осуществлять эту миссию, делясь с другими своими духовными дарованиями и вознося молитвы за людей[97].
Как и Бог, Иисус Христос назван «грядущим»: «Вот, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» (Откр 1:7). «Грядет с облаками» – этими словами Иоанн ссылается на видение «Сына Человеческого» из книги Даниила (Дан 7:14), которое можно назвать одним из ключевых ветхозаветных мессианских текстов и формообразующим для всего Апокалипсиса. А следующие слова – из таинственного видения пророка Захарии: «Воззрят на того, которого пронзили, и восскорбят о нем, как скорбят о первенце» (Зах 12:10–11). Очень сильные слова… Уже в начале книги задана тема народов и их самоопределения по отношению к Богу и Иисусу. Эта тема будет развиваться далее во многих драматических картинах, и вплоть до самого конца книги будет сохраняться напряжение между двумя возможными противоположными исходами: будут ли «народы» продолжать упорствовать в своей неправде или же смогут прийти к покаянию и искреннему обращению к Богу во Христе? Чтобы найти ответ на этот вопрос, мы должны внимательно проследить за всеми перипетиями повествования…
«Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Откр 1:9).
Мы уже говорили о том, как Иоанн представляет себя; обратим теперь внимание на соединение «скорби, царствия и терпения». Эта последовательность звучит довольно необычно, но сочетание трех элементов несомненно имеет смысл – царствие с Иисусом проявляется в совершенно разных обстоятельствах, в том числе в испытаниях. Так произошло и с Иоанном на Патмосе[98]. Логичной была бы последовательность «из скорбей через терпение в царствие» (ср. другие новозаветные цитаты: «Если терпим, то с Ним и царствовать будем», 2 Тим 2:12, «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие», Деян 14:22, «Претерпевший же до конца спасется», Мф 24:13). Однако Иоанн использует «нелогичный» порядок и тем самым показывает, что «царствие» – это не удел отдаленного будущего, и не сияющая в конце туннеля награда. Это реальность
Иисус Христос, прошедший Свой путь самоотдачи до конца, также является примером «терпения»; в Нем мы понимаем, что терпение – это не безвольная «покорность судьбе» и не мрачная отстраненность. Греческое слово «терпение»/ὑπομονή скорее нужно перевести как «стойкость» – внутренняя сила и спокойное мужество, которое помогает оставаться верным своей цели и переплавить все испытания в славословие Богу.
Первое видение открылось Иоанну в «день Господень» (Откр 1:10); комментаторы считают, что имеется в виду день воскресный[100] – но также стоит помнить и об эсхатологических ассоциациях выражения «день Господень», широко присутствующими у пророков. Именно в то время, когда христианская община собиралась вместе, Иоанн мысленно пребывал с Церковью, и ему открылось совершенно особое слово Божие…
Сперва Иоанн не увидел никакого образа, он услышал только голос, повелевающий «написать» церквям. Далее в тексте говорится «я обернулся посмотреть голос». Вспомним другого человека, которому пришлось обернуться даже дважды, чтобы увидеть воскресшего Иисуса, – это Мария Магдалина (Ин 20:11–16). «И может быть, здесь есть дополнительный важный смысл – чтобы войти в присутствие Бога, часто нужно изменить свой привычный взгляд и образ мысли и посмотреть в новом, необычном для себя направлении…»[101]
Обернувшись, Иоанн увидел «семь золотых светильников», наверняка подобные золотому семисвечнику в святилище Иерусалимского храма и Скинии (Исх 25:31,37). Семисвечник символизировал пребывание Израиля пред Богом. Но в последних словах Откр 1 дается новое истолкование – семь светильников означают семь церквей-адресатов Иоанна (Откр 1:20). И посреди светильников Иоанн увидел «подобного Сыну Человеческому».
В этом именовании заложены два намека: первый, на свидетельство Евангелий, что Сам Иисус часто именовал Себя «Сыном Человеческим», а второй – опять же на видения книги Даниила. «Сын Человеческий» шел с облаками небесными и приступил к престолу Бога / «Ветхого днями», чтобы принять от Него власть, силу и царство (Дан 7:14). Далее в первом видении и в дальнейшем повествовании Апокалипсиса мы увидим еще множество элементов, перекликающихся с этим видением Даниила.
Примечательно, что в оригинальном греческом тексте буквально стоит слово «
Самое первое видение уже начинает давать ответы на животрепещущий вопрос, который могли задавать себе христиане: видит ли Христос, вошедший в небесную славу, нашу непростую жизнь, и как именно Он участвует в ней?
И первое, что открывается Иоанну – прямо посреди светильников-церквей стоит Иисус, истинный Сын Божий и Сын Человеческий. Да, Он рядом с нами и Он все знает – все наши человеческие борения, все наши испытания. Иисус держит в правой руке семь звезд, которые истолкованы как «ангелы семи церквей» – это как бы «душа» церквей, их небесный образ[102]. Держать в правой руке – значит иметь над чем-то власть (употребленный греческий глагол «кратейн» «держать» происходит от слова «кратос» – власть). И сразу вспоминается выражение из притчи об Иисусе как о добром пастыре из Евангелия от Иоанна: «… не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей» (Ин 10:28). Было высказано очень красивое толкование этого образа: Иисус держит в Своей руке вечные судьбы верующих, символизируемые звездами, и пребывает среди каждодневной жизни Церкви, символизируемой светильниками.
«Эти образы выражают двуплановость Церкви и каждой души – маленький огонек, трепещущий на ветру истории, в руке Божией становится прекрасным и ясным пламенем, сияющим в небесной вечности. Сокровенное, невидимое для мира горение человеческой души для Бога есть сверкающая звезда»[103]. Образ души человека как огня, пребывающего у Бога, получает развитие в дальнейшем повествовании Апокалипсиса: верующие названы «живущими на небе» – как живые, так и умершие. Образ Иисуса среди светильников открывает, что в Своем вознесении Он не отдалился от людей, оставшихся в трудных обстоятельствах на земле, – наоборот, Он словно поднимает их самих к Себе на небо и сохраняет теснейшую связь с ними.
И затем Иоанн описывает, как выглядел явившийся ему Иисус… Проследим, как Иоанну удается через немногочисленные зрительные образы и ряд ярких деталей ответить на основной вопрос Нового Завета – «Кто есть Иисус?» На этот вопрос люди давали разные ответы; у многих, кто видел Иисуса во время Его земной жизни, не было полной ясности, Кто же Он. Но Иоанн видит Иисуса в духовной реальности – и здесь, конечно, ясность есть.
В этом видении важное смысловое значение несет цвет – Иисус предстал Иоанну в переливающихся тонах белого, огненного и золотого. Лицо Иисуса, «сияющее как солнце в силе своей»[104], напоминает евангельское описание Преображения (Мф 17; Мк 9; Лк 9), где трое учеников на краткий момент смогли увидеть поистине божественную славу Христа. Да, Иисус – это свет Отца, свет миру (ср. Ин 9:5). Иоанн говорит, что Иисус был облачен в «подир» – так называлась длинная белая одежда, часто из льна, в которую одевались ветхозаветные
От образа белизны, несущей в себе идею чистоты и света, описание Иисуса плавно переходит к образу пламени: «Очи Его как пламень огненный» (Откр 1:14). Здесь тоже есть отсылка к образу явившегося Даниилу небесного посланника («Очи его – как горящие светильники» Дан 10:6)[107]. Иисус все проницает Своим взором; вообще, глаза Иисуса оставляли неизгладимое впечатление и до Его Воскресения – «при чтении евангельской истории складывается впечатление, что человек, хоть раз видевший глаза Иисуса, никогда не мог забыть их»[108]. Иисус окружен пламенем светильников, и соединенный с Ним огонь напоминает явление Бога Моисею в пламени тернового куста – «неопалимой купины» (Исх 3).
Во многих ветхозаветных текстах сказано, что Бог есть огонь (Втор 4:24; Пс 97:3; Иез 1:4). Далее мы еще будем обсуждать образы Апокалипсиса, акцентирующие великую силу Бога и Иисуса; вот еще один «захватывающий дух» образ – «из уст Его выходил острый с обеих сторон меч» (Откр 1:16). Этот символ тоже имеет ветхозаветные истоки: «Пророк Исайя говорит о Боге: „Он… жезлом уст Своих поразит землю“ (Ис 11:4), и о себе: „И соделал уста мои как острый меч“ (Ис 49:2). Этот символ говорит о всепроникающей силе Слова Божьего. Когда мы прислушиваемся к Нему, от Него не может защитить никакой щит самообмана; оно снимает с нас наш самообман, обнажает наши грехи, ведет нас к прощению»[109]. В Новом Завете также присутствует образ Слова как меча: «слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр 4:12).
И еще одна деталь, связанная с огнем, но не сразу понятная: «Ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи» (Откр 1:15). Халколиван – это металл, сплав меди и железа. Вероятно, раскрыть смысл этого образа нам опять поможет книга Даниила, а именно рассказ о сне царя Вавилона Навуходоносора, который смог истолковать только Даниил (Дан 2:31–35). Царь видел во сне статую идола, огромного и величественного, но его ноги были из глины, поэтому, когда оторвавшийся от горы камень ударил идола в ноги, тот не устоял, упал и распался на куски. А ноги прославленного Христа из металла – это значит, что ничто не сможет поколебать Его, сдвинуть Его с места; в Нем верующие обретают полную устойчивость и надежность.
«И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: Не бойся; Я есмь Первый и Последний, и живой; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр 1:17–18).
Здесь Иисус прилагает к Себе слова, которые в Ветхом Завете и в самом Апокалипсисе относились к Богу. «Я есмь первый и последний» – эти слова показывают, что Иисус, как и Бог-Творец, «присутствовал в начале и будет присутствовать в конце; Он присутствует в момент рождения и в момент смерти; Он присутствует тогда, когда мы становимся на христианский путь, и тогда, когда мы заканчиваем наш путь»[110].
Иисус был мертв, победил смерть и «жив во веки веков» – никакой земной правитель не сможет сказать таких слов про себя. Иисус «Живой», неподвластный времени – эта мысль емко выражена в Послании к Евреям: «Иисус Христос вчера, сегодня и вовеки тот же» (Евр 13:8). Это означает, что к Нему можно обратиться всегда, в любой момент. Целый ряд ветхозаветных текстов говорили о «вратах» смерти (Пс 9:14; 106:18; Ис 38:10). Интересно, что в древних городах именно «ворота» города являлись самым оживленным местом, где обычно собиралось население. После Воскресения «ключи» от врат смерти и ада теперь находятся у Христа. Он уже открыл эти двери, чтобы освободить души умерших из «ада»/«шеола» (1 Пет 3:18–20)[111], и Он может всякий раз открывать людям путь к свободе от сковывающих их страхов, от давящего на них бремени прошлого.
В качестве вывода еще раз перечислим в таблице титулы, которые в Ветхом Завете применялись к Богу, а в Откр 1 употреблены по отношению к Воскресшему Иисусу Христу:
Когда Иоанн пал к ногам Иисуса, Иисус положил Свою руку на Иоанна и сказал, ободряя его: «Не бойся» (Откр 1:17). С одной стороны, это тоже вполне традиционный мотив: много явлений Бога в Ветхом и Новом Завете начинаются со слов «не бойся». Понятно, что страх – это естественная человеческая реакция на явление божественного присутствия, которое не походит ни на что известное, превышает человеческое разумение. С другой стороны, вдумаемся еще раз: «не бойся» – это самые первые слова Иисуса, звучащие в Апокалипсисе. Трудно переоценить важность первых слов главного Героя. Вслед за многими толкователями мы можем утверждать, что это Слово обращено не только к Иоанну, но и ко
Эти слова несут и личное значение: Дух Божий может войти в жизнь человека и призвать его к соработничеству в исполнении Его благих замыслов – и этого не нужно бояться[112]. «Обратим внимание на
Вопросы к уроку
1. При первом прочтении эта книга кажется нагромождением причудливых образов. Есть ли в ней хоть какой-то порядок и логика? Каковы основные методы интерпретации Апокалипсиса, применяемые толкователями древней Церкви и современными учеными? Как они связаны с жанровыми особенностями Апокалипсиса?
2. На какие части можно разделить повествование Апокалипсиса?
3. Каковы основные принципы толкования образов Апокалипсиса?
4. Каковы основные подходы к толкованию Апокалипсиса, применяемые толкователями древней Церкви и современными учеными? Как они связаны с жанровыми особенностями Апокалипсиса?
5. Говорит ли Апокалипсис о том, что конец мировой истории и Пришествие Иисуса наступят «скоро»? Какие можно привести примеры небуквальных значений образов Апокалипсиса, связанных со временем и количеством?
6. В чем особенности духовно-символического подхода к Апокалипсису? Почему его можно назвать мостом между эсхатологическим и историческим подходами?
7. Часто говорят, что упоминаемые в Апокалипсисе числа «имеют символический смысл». Что это значит и как конкретно истолковываются отдельные числа?
8. В каком месте и при каких обстоятельствах Иоанну открылись видения, впоследствии записанные в Апокалипсисе?
9. В каком контексте употребляется выражение «Альфа и Омега»? Какой смысл в нем заключен?
10. Как Иоанн описывает явившегося ему Иисуса Христа? Каковы Его особенные черты?
11. Что означает белый цвет одежд и волос Иисуса?
12. Какие первые слова услышал Иоанн от Иисуса и в чем их значимость?
Урок 4
Послания семи церквям (Откр 2–3)
Настоящий урок посвящен яркой особенности Апокалипсиса: Иоанн проявляет себя как пророк Иисуса Христа и передает слова Иисуса, обращенные к верующим в Него, – членам христианских общин I века. Передаваемые Иоанном речи Иисуса показывают нам уникальный портрет Иисуса – мы видим Его как живое и действенное «Слово Божие», которое проницает людей и возжигает в душах огонь веры и ревностного служения Богу. Этот поистине «огненный» образ Иисуса дополняет евангельское откровение о Нем.
Мы разберем основное нравственное и богословское провозвестие посланий Откр 2–3, а также обсудим ряд спорных вопросов, возникающих при чтении посланий. Мы коснемся тем «наказания» Бога и его соотношения с любовью, «теплохладности» и покаяния. Внимательное изучение этих вопросов поможет нам глубже понять передаваемое Иоанном откровение о Боге и Иисусе Христе.
Тема 1. Семь церковных общин – адресаты послания Иоанна Города Малой Азии – адресаты послания
Поделиться книгой: