На волне шока

А ведь и правда. Как будто загипнотизировала!

— С твоими чарами не сравнить, — беспечно ответил он. — Просто я удивлен, что она пришла в такое место. Я думал, что здесь собрались только свои.

Он попал в точку: девушка выглядела на тусовке белой вороной. Ина немного смягчилась.

— Я так и знала. Надо было тебя предупредить. Кейт знакома со многими сотрудниками, позвонила сегодня, спросила, что я делаю вечером и не хочу ли вместе поужинать. Я ей рассказала о приеме и позволила завалиться на халяву.

— Значит, она не работает в корпорации? А я уж подумал… Чем она занимается по жизни?

— Ничем.

— Как это?

— А-а, ничем достойным упоминания. Осенью опять пойдет изучать новый курс. И опять прямо здесь, в УМКС. Девочке двадцать два года, черт побери! — воскликнула Ина, понизив голос. Сэнди уже изучил ее манеры и понимал, что гнев напускной. — Я бы не стала возражать, если бы она поехала учиться в Австралию или Европу, так нет… Причем все сваливает на подаренную отцом кошку!

Тут Ина заметила жесты подзывающих ее Рико Посты и Долорес ван Брайт и, пробормотав извинения, убежала.

Кейт нарисовалась рядом всего через несколько секунд, пока Сэнди раздумывал, не выпить ли чего в баре-автомате. В зале стало тесно, собрались пятьдесят с лишним гостей, до этого Сэнди видел девушку в другом конце помещения. Выходит, Кейт следила за ним не менее внимательно, чем Вивьен. (Нет, Вивиен больше не смотрит. Ура! Психическое благополучие оставило его в покое.)

Что делать? Удрать?

— Вы надолго в КС? — поинтересовалась Кейт.

— На обычный срок. Пока мы с «ЗК» будем нужны друг другу.

— Хотите сказать, что вы эдакий попрыгунчик?

— Попрыгать — спина не переломится, — попытался он неуклюже подогнать пословицу под обстоятельства, лишь бы не отвечать по существу.

— Впервые вижу, чтобы кто-то говорил это без притворства, — пробормотала Кейт. Ее глаза — темно-карие, пронзительные — не отпускали лицо собеседника. — Я как только увидела вас, сразу поняла, что вы не такой, как все. И откуда вы упрыгали?

Сэнди замялся, Кейт поспешно добавила:

— Ой, я знаю, что совать нос в чужое прошлое невежливо. Ина повторяет это с тех пор, как я научилась разговаривать. Не пялься, не показывай пальцем, не переходи на личности. Но у людей есть прошлое, и оно записано в личном деле, хранящемся в Канаверале, так почему бы не рассказать друзьям то, о чем машины и так знают?

— Друзья нынче не в моде, — огрызнулся он резче, чем хотел. Когда в последний раз его заставали врасплох подобным образом? Даже проклятие Флакнера — как будто прошла целая вечность — не выбило его из колеи так, как выбила сегодняшняя непринужденная болтовня. Но почему? Почему?!

— Но и не перевелись окончательно. Я чувствую: у вас есть задатки, чтобы быть ценным другом.

Сэнди пришла в голову неожиданная мысль. Что, если эта безыскусная, тощая, неказистая девица изобрела свой способ привлечения мужчин, которые в противном случае не обратили бы на нее внимание? Предложение дружбы было глубже банальных случайных связей, характерных для штепсельного образа жизни, и вполне могло устроить тех, кто изголодался по твердой эмоциональной пище.

Он чуть не принял предложение, но остановился, как если бы заранее пробуя на вкус готовые вырваться наружу слова. Они горчили на языке, как пепел. Сдержав порыв, Сэнди неохотно сказал:

— Благодарю за комплимент. Сейчас я больше озабочен будущим, чем прошлым. Моя последняя должность мне не очень понравилась. А как насчет вас? Учитесь? Что вы изучаете?

— Все подряд. Если вы умеете говорить загадками, то я тоже.

Сэнди выдержал паузу.

— А-а, в прошлом году — гидроэкологию, средневековую музыку и египтологию. Годом раньше — право, механику небесных тел и рукоделье. В следующем году, возможно… Что вы так смотрите?

— Ничего. Просто стараюсь проявлять восхищение.

— Не надо мявкать. Я же вижу, вас не удивляет, что кто-то тратит столько времени на какую-то ерунду. Я постоянно фиксирую такое выражение на лице Ины и ее так называемых друзей из здешней компании. — Кейт остановилась, задумалась. — Может быть, вы… Да, так оно и есть. Вы завидуете.

О боже! Как быстро она все поняла! А ведь ее не муштровали в Пареломе, не вбивали в мозги из года в год, что твой долг государству возрос на очередные три миллиона долларов.

Часы показывали 21:30. Громкий гудок из прорезей в стене возвестил об открытии холодного буфета. Вернулась Ина, спросила, не принести ли ему тарелку еды. Он был рад, что момент позволил ему сформулировать такой ответ, какого можно было ожидать от Сэнди Локка.

— А-а, все знать вовсе необязательно. Достаточно установить, где это найти.

Кейт вздохнула и отвернулась со странным выражением в глазах. Он заметил его лишь мельком, но не сомневался в том, что оно выражало.

Разочарование.

Самые хваленые тривизионные рекламные объявления

1: Мертвая тишина, черное пустое пространство, колючие яркие точки звезд. Постепенно в поле зрения появляются обломки орбитальной фабрики. Видно, что взрыв вскрыл ее, как консервную банку. Вокруг плавают фигурки в скафандрах, напоминающие подвешенные за пуповины эмбрионы. Секундная пауза. Наезд камерой на фабрику, работающую в полную силу, сверкающую в лучах голого солнца, вокруг которой роятся мужские и женские силуэты, загружающие для отправки на Землю непилотируемые грузовые капсулы. Голос за кадром: «В отличие от первой… эта фабрика построена „ЗК“».

2: Безо всякого предупреждения мы проваливаемся сквозь внешнюю атмосферу, сначала устойчиво, потом вибрируя, потом вобулируя, факелом вспыхивает абляционный конус на носу капсулы. Капсула бешено вращается и кувыркается. Взрыв. В кадре — шестеро мужчин в комбинезонах, с негодованием наблюдающие за тающей в небе яркой чертой. Опять смена кадра: такая же группа шагает по бетонной посадочной площадке к дымящейся капсуле, опустившейся так близко к заданной точке, что людям не потребовалось никуда ехать. Голос за кадром: «В отличие от первой… эту капсулу спроектировали инженеры „ЗК“».

3: И вновь глубокий космос. Громоздкая корявая туша астероида плывет к плавильной станции, которую можно узнать по огромному зеркалу из тонкого майлара. На ближней стороне астероида вспыхивают реактивные двигатели, мужские и женские фигурки в скафандрах отчаянно жестикулируют. Звук доносит слабые растерянные крики о помощи и отчаянные призывы «сделайте что-нибудь!». Астероид торжественно въезжает прямо в зеркало и оставляет за собой плавающие в пустоте ошметки. Новый кадр: еще одна плавильная станция с зеркалом, нацеленным на кусок руды еще больших размеров. Магнитные отсекатели газов аккуратно вбирают пузырящиеся газовые струи, сепараторы — каждый слегка иного красновато-белого оттенка — доставляют драгоценный чистый металл в камеры охлаждения с теневой стороны каменной махины. Голос за кадром: «В отличие от первой… эту орбиту рассчитали компьютеры „ЗК“».

Царства мира

— Работа в «ЗК» вам пришлась по вкусу? — поинтересовался Фримен.

— Больше, чем я ожидал. Будучи экспортером передовых технологий, компания привлекает лучших специалистов из всех областей. В обществе думающих людей никогда не бывает скучно. Я в основном работал в паре с Рико Постой, и благодаря моим усилиям под его началом «ЗК» не села в калошу, подражая программе оливеров «Нейшнл панасоник». Модель «Панасоник» обошлась бы в два раза дороже, в два раза уступая в преимуществах, причем погашение расходов на разработку пришлось бы растянуть на двадцать семь лет.

— Это как-то связано со структурой японского общества, — сухо заметил Фримен. — В Ниппоне этим штукам цены не сложат.

— Верно.

Сегодняшняя беседа протекала сравнительно спокойно. Обмен репликами напоминал задушевный разговор.

— А как насчет остальных коллег? Вы с самого начала невзлюбили Вивиен Ингл, не так ли?

— Я заранее приготовился невзлюбить всех скопом. В теории все они обычные штепсельные работники, но по факту относятся к сливкам в своей категории, реже переезжают, чем обычные исполнители, и предпочитают задерживаться там, где проводятся интересные исследования, вместо того чтобы, как все, скакать с места на место.

— Не сомневаюсь, что вы навели о них справки в сети данных.

— Естественно. Вы же помните, под каким предлогом я нанялся на работу.

— Естественно. Однако вы, я думаю, быстро установили то, что хотели знать, — ваш маркер 4GH по-прежнему работал. Почему вы не ушли сразу и досидели до предложения постоянной работы?

— Это… трудно объяснить. Пожалуй, я никогда прежде не видел столько слаженно работающих людей в одном месте. В прежних своих личностях я в основном сталкивался с недовольными. Сплошь и рядом видел вялотекущую паранойю, ибо люди понимали: совершенные незнакомцы способны узнать о них такое, о чем они не хотели говорить вслух

— Разумеется. Разве персонал «ЗК» чем-то от них отличался?

— Да. Не в том смысле, что им нечего было скрывать или что они ощущали себя в полной безопасности, — взять хотя бы Ину. Однако в целом волна перемен их радовала. Они часто брюзжали, однако нытье служило им клапаном для выпуска пара. Стравив давление, они снова пользовались системой как хозяева, а не использовались ею как рабы.

— И это нравилось вам больше всего.

— О да, черт возьми. А вам разве не нравится?

Повисла пауза. Ответа не последовало.

— Пардон, в следующий раз я буду осмотрительнее. Однако вы преувеличили, сказав, что мне предложили постоянную должность. Мне были готовы предложить работу на полупостоянной основе.

— Со временем она стала бы постоянной.

— Соблазн, конечно, был велик. Однако это потребовало бы полностью погрузиться в роль Сэнди Локка и оставаться в ней до скончания жизни.

— Понятно. Похоже, смена ролей стала для вас своеобразным наркотиком.

— Что-что?

— Неважно. Расскажите, как вам удалось произвести такое хорошее впечатление.

— Помимо истории с оливерами, я ликвидировал несколько затыков, сэкономил компании пару миллионов ежегодных расходов. Обычное дело. Любой человек может стать хорошим системным чесалом, если ему позволить рыскать в федеральной сети.

— Это было настолько легко?

— Не легко, но и не так уж трудно. Код «ЗК» открывал многие двери. В Канаверале корпорация пользовалась наиболее благоприятным рейтингом.

— Вы выполнили обещание, которое дали Ине Грирсон?

— Иногда кое-что проверял. Мой порыв угас, когда я понял, почему она не перешла на вольные хлеба, не перерезала пуповину и не оставила дочь в покое. Удерживая гадкого утенка при себе, Ина черпала в этом уверенность. Ведь она была явно красивее дочери. Должно быть, страшно ненавидела бывшего мужа.

— Вы, конечно, установили его личность.

— Только после того, как устал от приставаний и порылся в ее личном деле. Бедный затырок. Жуткая смерть.

— Другие назвали бы это уроком Немезиды.

— Только не в Пареломе.

— Возможно. И все-таки, как вы говорите, вам было приятно работать в «ЗК».

— Да. Я был на удивление доволен. Если бы не одна проблема. Думаю, что вы уже поняли, какая. Ее звали К-Е-Й-Т.

Выследила

Университет закрылся на летние каникулы, но, в отличие от других студентов, Кейт не уехала в отдаленный уголок мира, не полетела по турпутевке на Луну, а осталась в КС. После приема Сэнди встретил ее в клубе куликов, куда ходили относительно постоянные сотрудники «ЗК».

— Сэнди, пошли танцевать! — Кейт схватила его за руку и буквально потащила за собой. — Ты еще не видел мой номер!

— Какой номер?

Она без лишних слов начала его исполнять, Сэнди искренне удивился. Проекторы на потолке были скрыты от глаз. Для того чтобы станцевать хотя бы один рефрен с простой мелодией без фальши, требовалась невероятная мышечно-тактильная гибкость, а для того чтобы все это повторить несколько раз, тем более. И все же Кейт уверенно повторила мелодию. Шумный диссонанс, создаваемый другими танцорами, стушевался под напором ее уверенных жестов, в основном басовых, как если бы небесный орган вдруг потерял все свои копуляции в регистре дисканта и контральто, не лишившись их объемности. «Ода радости» в величественном, размеренном темпе. Сэнди краем глаза заметил за соседним столиком четырех туристов из Европы. Они неуверенно ерзали, не зная, следует ли вставать при исполнении их континентального гимна.

— Какого…

— Молчи! Гармонизируй!

Хорошо. Если последняя нота прозвучала из вон того проектора, а новую выдает тот, что рядом… Сэнди никогда глубоко не интересовался музыкой куликов, однако заразился энтузиазмом Кейт. Лицо девушки светилось, глаза сверкали. В каком-нибудь другом веке она могла бы сойти за красавицу.

Он попробовал одно движение, второе, третье… Внезапно получился аккорд, настоящая квинта. Немного съехавшая набок, пришлось поправлять… есть! Целая мелодическая фраза из двух тщательно гармонизированных частей.

— О-бал-деть, — ровным тоном произнесла Кейт. — Никогда не видела человека старше двадцати пяти лет, способного правильно куликовать. Нам надо чаще встречаться!

Кто-то в другом конце зала — на вид не больше пятнадцати лет — смахнул музыку Бетховена и заменил ее чем-то угловатым и кислотным, вероятно, японского происхождения.

После этого Сэнди столкнулся с Кейт в концертном зале на исполнении мадригала, потом у жаровни с рыбой на берегу озера, потом в тире для стрельбы из лука, потом на чемпионате по плаванию, потом на лекции о преимуществах топологии для управления бизнесом и наконец не удержался от вопроса:

— Ты меня выслеживаешь?

В этот вечер она была одета в соблазнительный просвечивающий наряд, волосы завиты в автопарикмахерской. Однако не перестала быть невзрачной, костлявой и неаппетитной.

— Нет, — последовал ответ. — Просто угадываю, где ты появишься. Я пока не до конца тебя раскусила. Вчера, например, пошла не в то место… Ты, Сэнди Локк, чересчур стараешься придерживаться среднестатистической нормы. Вдобавок, мне жалко видеть, как пропадает хороший человек.

С этими словами она развернулась на каблуках и отошла, чуть ли не чеканя шаг, к своему спутнику, пухлому молодому человеку, который хмуро смотрел на Сэнди с выражением жуткой зависти.

Сам Сэнди замер на месте, чувствуя, как кожа на животе натягивается, словно на барабане, и потеют ладони.

Когда тебя ищут федеральные агенты, это одно. За шесть лет он привык скрываться, меры предосторожности стали второй натурой. Но чтобы личину Сэнди Локка с такой быстротой разгадала практически незнакомая девица!..

Надо исключить ее из моего круга общения! Она заставляет меня чувствовать себя как в первый день после побега из Парелома — будто меня вот-вот опознает на улице первый встречный, и вокруг смыкается паутина, из которой не суждено выбраться до конца жизни. А я еще считал, что у бедной девочки Гейлы были проблемы… Стоп! Стоп! Стоп! Я Сэнди Локк, ко мне никто не приходил ночью, не просил о помощи!

Исаия 8:1–2

Принадлежит это тому, кто к добыче спешит, на грабеж торопится.

Новая о(б)становка

— Я уж думала, ты никогда не придешь, — язвительно бросила Кейт, отступая на шаг от порога квартиры. Сэнди застал ее в одних шортах с раздувшимися карманами, потное тело местами просвечивало сквозь слой налипшей пыли. — Хотя время выбрал удачно. Я как раз избавляюсь от прошлогоднего хлама. Твоя помощь пригодится.

Сэнди вошел настороженно, не зная, чего ожидать в чужой квартире. В конце прошлого века верхний этаж, где она находилась, очевидно, был частью уютного односемейного дома. Теперь дом был поделен на квартиры, а весь район превратился в подобие гетто. На улицах — горы мусора, повсюду эмблемы племен, причем самых злобных — «подсрачников» и «кривомозгов».

Четыре комнаты соединяли расширенные проходы с арками, дверь имелась только в санузле. Взгляд Сэнди немедленно привлекло превосходное чучело пумы на нижней полке в конце коридора, купающееся в лучах яркого солнца.

Чучело ли?

Он отчетливо вспомнил слова Ины, как если бы она произнесла их прямо сейчас: «Дочь все сваливает на подаренную отцом кошку».

Глядя на Сэнди так же пристально, как ее необычная питомица, Кейт произнесла:

— Мне было интересно, как ты отреагируешь на Багиру. Поздравляю, ты заслужил высшую отметку. Большинство обращаются в бегство. Ты всего лишь немного побледнел. Заранее отвечаю на вопрос: да, она совершенно ручная, если я только не дам команду. Ее подарил мой отец. Он спас ее от цирка. Ты, конечно, знаешь, кем был мой отец?