Помоги проекту - поделись книгой:
— Леди Эрика, при свидетельстве всех этих благородных лордов и леди я прошу вас стать моей женой и связать свою жизнь со моей узами законного брака.
Эрика всхлипнула и потерянно оглядела толпу аристократов. Все они ждали ее слов. Ей задали вопрос, но не дали выбора, и ответить на него она могла только одно:
— Я принимаю ваше предложение, лорд Нигель, — слова с трудом продрались через пересохшее горло, и Эрика уже не была уверена, что правильно следит за выражением лица. Она была напугана и расстроена, и все это, наверняка, читалось по ее мимике. Она ведь до последнего верила, что случится какое-нибудь чудо, и ей не нужно будет выходить замуж за высокомерного спесивого богача. Но теперь она согласилась на это при свидетелях, а значит, пути назад больше нет.
— В честь вашего согласия, — довольный произведенным эффектом, Ричард поднялся на ноги и чуть поклонился Эрике, — могу я пригласить вас на танец?
— Да, разумеется, — Эрика пролепетала, не сильно вникая в смысл его слов. И потому вздрогнула, когда в зале заиграла громкая музыка, а Ричард привлек ее к себе. Сильно ближе, чем было положено по этикету.
И они закружились по залу. С самого раннего детства Эрику учили бальным танцам, и это была одна из тех немногих наук, которые ей нравились. Она могла бы танцевать даже с закрытыми глазами и теперь не преминула воспользоваться этим умением — смотреть в глаза будущему жениху девушке совершенно не хотелось. Она боялась замерзнуть под его холодным оценивающим взглядом, продолжая чувствовать себя приобретением в выгодной сделке.
— Ты отлично справилась со своей ролью, — Ричард наклонился к девушке и прошептал в самое ухо. — Хотя я боялся, что ты упадешь в обморок от страха. Неужели я такой страшный? — в голосе богача послышалась усмешка.
Решительно выдохнув, Эрика распахнула глаза, чтобы прямо посмотреть на хозяина дома. И едва не оступилась в танце, настолько неожиданно теплым оказался его взгляд. Девушка искренне смутилась, залившись краской:
— Вовсе нет. Но мне первый раз делают предложение. Мне кажется, для девушки вполне естественно испугаться в такой ситуации. Особенно учитывая, что моего папеньки не было рядом.
— Твой папенька… — в голосе Ричарда скользнуло явное пренебрежение, но он тут же осекся, — обязательно приедет на нашу свадьбу. А касаемо помолвки мы все с ним решили заранее, к тому же он получил за тебя щедрое приданое, — мужчина скривился в подобии улыбки.
— Разве приданое это не обязанность родителей невесты? — Эрика удивленно вскинула брови.
— В некоторых случаях возможны отступления от традиций, — Ричард уверенно кружил партнершу по залу. — Но хватит о делах. Скажи, дорогая Эрика, нравится ли тебе праздничное убранство в зале?
Девушка бросила скользящий взгляд по сторонам:
— Да, здесь очень мило. Столько цветов…
— Это все в твою честь, — Ричард улыбнулся, и снова в его улыбке почудилось то, чего в ней быть не могло — искренность. — У тебя очень красивое имя, Эрика. Ты знаешь, что оно обозначает?
— Боюсь, что нет, — Эрика нахмурила лоб.
— Эрика — это название цветка. Скромного и неприглядного при первом знакомстве, но стоит ему расцвести… И мы видим вот такое великолепие, — Нигель блеснул на Эрику лукавыми глазами, а слова его прозвучали настолько двусмысленно, что девушка снова покраснела и опустила взгляд…
…Бал закончился, гости задержались в пределах допустимых приличий для того, чтобы выпить несколько коктейлей с хозяином дома и лично поздравить его с удачной помолвкой, и разъехались по домам. Слуги убрали из бальной залы цветочные гирлянды и без сожаления выбросили еще свежие живые цветы в кучу компоста на задворках парка.
Оказавшись, наконец, в своих покоях в одиночестве, Эрика в сердцах сорвала с шеи драгоценный ошейник, упала на кровать лицом вниз и горько заплакала.
Глава 4. Жемчужина моря
Так вот, значит, как принято у людей? Для того чтобы понравится девушке, нужно просто подарить ей красивый подарок…
Таура плыл очень быстро, надеясь, что поток соленой воды остудит его разгоряченную голову. И погружался все глубже, туда, куда едва доставал свет солнца с поверхности. Вода здесь была холоднее, и юноша немного пришел в себя, попытавшись мыслить здраво. Какое ему вообще было дело до отношений между людьми суши? Кто кому какие дарил подарки, кто кого бил или принуждал к близости? Он — мав, у него была своя жизнь, и она была связана с морем. Ведь когда-нибудь именно он станет Владыкой морского престола.
Природа зло подшутила над морским царем, и только у младшего из семи его сыновей оказался талант к чародейству, необходимый для того, чтобы возглавить подводный народ. Старшие братья, умные, сильные, чтущие традиции и отца, этого дара были лишены. И за это тихо ненавидели младшего, хоть и не смели показывать своего отношения в открытую. Но Таура все прекрасно чувствовал и понимал и именно поэтому всегда сторонился родственников.
Таура не хотел тяжести королевского венца, но знал, что рано или поздно она ляжет именно на его голову.
У него было так много своих личных подводных проблем, так почему же он никак не мог перестать думать о той девчонке с пляжа? Не мог выбросить из головы воспоминания о ее светлой, точно светящейся коже, ее голубых глазах и губах… он коснулся их, чтобы вернуть девушке дыхание, и с тех пор никак не мог забыть этого нежного трепетного прикосновения.
Погруженный в крамольные фантазии, Таура плыл в сторону жемчужной отмели. Вокруг этого каменного языка, нависающего над океанической бездной, всегда струилась теплая вода — сказывалась близость огненной крови земли. Вниз обрывались глубины в несколько ростов, а на отмели лежал черный блестящий песок, намытый отливом с берега. Теплый, прогретый близким солнцем, он создавал настоящий рай для роста жемчужниц. Капризное течение сносило человеческих ловцов жемчуга с отмели на глубину, и после множества несчастных случаев люди стали сторониться этого места. А потом и вовсе о нем забыли. И теперь, укрытая от алчных человеческих глаз, потаенная ризница стала настоящим кладезем невероятных сокровищ.
Внутри каждой двустворчатой раковины, которыми была усыпана отмель, билось драгоценное сердечко — гладкая блестящая жемчужина. Все перлы, как правило, были белого или кремового цвета, но изредка попадались черные или темно-серые экземпляры. И Таура, выхватив из-за пояса короткий широкий нож, принялся за поиски именно такого жемчуга — черного — самого редкого и дорогого не только у людей суши, но даже среди придворных дам Владыки моря.
Таура так увлекся эти занятием, что не заметил подплывшего к нему Шеду, своего приятеля-мава. Шеда с искренним интересом наблюдал за Таурой, как тот с остервенением отрывал от камня несчастные ракушки, широким злым жестом вскрывал их и в сердцах отшвыривал на глубину.
«Ты чего это сокровищами разбрасываешься? — Шеда, наконец, решил дать о себе знать и приблизился к Тауре. Поскольку они находились под водой, то и разговор шел преимущественно при помощи мысленного диалога. — Лучше бы мне отдавал, я бы из них украшение для Мирты сделал, она любит бусики из жемчуга».
«Это обычные все, а мне нужны другие», — бросив на приятеля быстрый взгляд, Таура вернулся к своему занятию.
«Обычные? А необычные — это какие?»
Волосы Шеды тоже были темными, как и у Тауры, только в отличие от него имели зеленоватый оттенок, отчего было похоже, что голову мава окружает клубок водорослей.
«Мне нужны черные», — Таура вскрыл очередную ракушку и, не найдя искомого, без жалости бросил ее вниз со склона шельфа.
«Черные? Ого… — приятель удивленно выпустил струйку пузырьков воздуха изо рта, и они задорно понеслись вверх, блестя на солнце. — И для кого же такой королевский подарок, позволь спросить?»
«Не твое дело», — Таура недовольно покосился на нежеланного компаньона и вцепился в очередную жертву-ракушку.
«Неужели наш недотрога Таура, наконец, влюбился?» — Шеда лукаво хмыкнул, от чего из его носа вырвались еще две цепочки пузырьков.
«Сказал же, не твое дело!» — на миг оторвавшись от поисков, Таура подплыл к приятелю, держа в руке поднятый нож.
«Эй, ты чего? Остынь», — Шеда выставил перед собой ладони, и Таура, сообразив, что его жест выглядит угрожающе, поспешил опустить инструмент:
«Извини… Сегодня странный день…»
«Да, брось, с каждым это случается рано или поздно. А кто она?» — распластав щупальца, Шеда улегся на теплом черном песочке между жемчужницами и приготовился слушать рассказ.
Таура только нервно дернул подбородком и промолчал.
«Неужели дочка королевского сюзерена из моря Кос? — от невероятной догадки Шеда даже приподнялся. — У тебя губа не дура, она редкая красавица. Вот только вряд ли на тебя посмотрит до того момента, пока ты не наденешь корону».
Таура молча отвернулся в сторону.
«Нет?!! — Шеда продолжал допытываться и на мгновение замер, осмысляя свою догадку. — Неужели… Только не говори, что она из этих…»
Чуть не выронив из рук очередную жемчужницу, Таура резко повернулся к приятелю и нахмурился.
А тот продолжал:
«Она из народа тритонов? Постой, младшая сестра короля Тритона? Она хорошенькая, ничего не скажешь, да и юна к тому же. Сложный выбор, но тебе, как будущему правителю, была бы очень к месту такая жена. Политика и все такое».
«Нет, она не из тритонов…»
«А кто же она? Не томи, Таура», — Шеда снова вытянулся на песочке во весь рост, лукаво подмигнув приятелю.
Таура не торопился с ответом, но он так красноречиво поднял взгляд к поверхности моря, что Шеда едва не поперхнулся водой от такого откровения:
«Ты что, хочешь сказать, что она оттуда?!!»
«Ничего я не хочу сказать, — Таура огрызнулся. — Я молчал, а ты сам все придумал. Без моей помощи».
И вернулся к поиску черного жемчуга.
«Ты окончательно свихнулся в этих своих путешествиях к берегу», — мав кивал головой, сочувственно поджав губы.
Поскольку Таура усиленно делал вид, что очень занят, Шеда поднялся со своего места и приблизился к нему:
«А знаешь, что говорят человеческие девчонки, когда видят мава?» — он хитро улыбнулся, а Таура доверчиво покосился в его сторону:
«Ну, и что же?»
«А-а-а!» — Шеда вскинул руки вверх и в стороны, сделав резкое движение в сторону Тауры, и тот отшатнулся от неожиданности:
«Не понял…»
«Они кричат, как полоумные. Смотрите, смотрите, там чудовище!» — Шеда явно был доволен эффектом, произведенным своим небольшим представлением.
«Понял…» — Таура нахмурился и отвернулся.
Шеда продолжал давить на приятеля:
«Понял, кем ты будешь для нее? Чудовищем! Так что выкинь из головы и найди себе нормальную мавку. Между прочим, Дейра про тебя спрашивала. Уже раз восемь, наверно. Она кстати ничего, милая, хоть и странная немного. Но ты ведь тоже… не от мира сего… Так что вы подружитесь».
«Обойдусь без твоих советов».
«Ты обиделся, что ли? — Шеда сделал несчастную физиономию. — Да, я пошутил, не хотел тебя напугать. Не думал, что ты такой пугливый!»
«Это не я пугливый, а вы все, — Таура бросил приятелю пропитанный досадой мыслеобраз. — Нос боитесь высунуть из воды».
«Да, чего там веселого-то, наверху?» — Шеда непонимающе пожал плечами.
«Дело не в веселье, — отвлекшись от своих поисков, Таура очень серьезно посмотрел на приятеля. — Вы все не желаете понять очевидного. Люди представляют для нас угрозу. И для того чтобы выжить, нужно изучить эту угрозу, а не бежать от нее. Но вместо этого мавы отступают все дальше и глубже в океан. Нам просто повезло, что большинство людей боится моря, и не осмеливается пока что вторгаться далеко в наш дом. Но это временно. Настанет пора, и люди придут в самые глубокие заводи, и тогда подводному народу уже некуда будет деваться. Нам придется принять последний бой и сгинуть в нем по воле человека».
Мав-озорник резко отскочил от Тауры, обдав его сильной струей воды из сифона, и завис в воде, расправив все восемь щупалец:
«Правильно все говорят, что ты странный. Жуть берет от одной только мысли, что когда-нибудь ты станешь Владыкой моря».
«Быть может, хоть тогда вы все меня услышите?»
«Смотри, как бы твои ненаглядные люди не насадили тебя на вертел да не поджарили, как тех несчастных кальмаров».
И не дожидаясь ответа на свои обидные слова, Шеда поплыл прочь.
Таура все-таки набрал целую горсть черных перламутровых капель. Не все они были идеально круглой формы, но так смотрелось даже еще красивее. Юноша спрятал драгоценную добычу в маленький кармашек на поясе, к которому цеплял нож, палочки для ловли устриц и прочую мелочь. Кроме этого пояса да ракушки-амулета на шее, одежды на Тауре не было. Да, она ему и не требовалась. Среди народа мав почитали красоту тела, не пряча ее за сковывающей движения одеждой, и только женщины слегка прикрывали груди половинками раковин или кружевными водорослями. И то лишь из соображений удобства, чтобы не дразнить проплывающих мимо рыбешек яркими сосками и не провоцировать мавов-мужчин к близости раньше времени.
Немного провозившись с поиском подходящей нитки, которая не рассыпалась бы в труху, высохнув на воздухе, юноша все-таки смастерил из жемчуга ожерелье. И хоть смотрелось оно не в пример проще того колье, что Ричард подарил Эрике, стоило по человеческим меркам не меньше. Если не больше. Впрочем, Таура не задумывался об истинной цене того подарка, который собирался вручить понравившейся ему девушке…
И снова он поплыл к злополучному пляжу…
…На следующее утро Эрике потребовалось вдвое больше времени, чтобы привести себя в порядок. Полночи она провела в слезах, и когда по утру ее увидела Анна, то лишь молча всплеснула руками: красные опухшие глаза, потускневшая кожа и — самое страшное — совершено растрепавшиеся волосы.
Для того, чтобы вычесать это гнездо, пришлось звать разом двоих стигуний и одну косметичку, чтобы замаскировать темные круги под глазами и распухший от рыданий нос.
И ни одна из них, включая Анну, не поинтересовалась причиной столь ярких душевных излияний. Действительно, кому какое дело было до той бури, что бушевала у Эрики внутри.
Когда лицо Эрики приняло благообразный вид, Анна с довольным выражением оглядела свою подопечную и отослала горничных прочь:
— Ну вот, совсем другое дело. А то с утра сама на себя не похожа была. Негоже так убиваться по всяким пустякам.
— По пустякам?!! — Эрика вскинулась и снова чуть было не зарыдала. — Мою загубленную жизнь ты называешь пустяком.
— Милая Эрика, никто даже не помышляет вас губить. Все, и ваш папенька, и лорд Ричард, и я хотим вам только добра.
Девушка скуксилась, собираясь бросить в лицо гувернантке очередное справедливое с ее точки зрения обвинение, но Анна не дала ей слова:
— И кстати о лорде Ричарде. Он с самого утра дожидается вас на пристани. И, смею заметить, очень тактично не торопит ваши сборы.
— Чего еще ему от меня нужно? — Эрика шмыгнула и осторожно поправила под носом слой пудры, нанесенный косметичкой. — Я прилюдно согласилась выйти за него замуж, все, титул, считай, у него в кармане. Пусть готовит свадьбу…
— Леди Эрика! — Анна укоризненно покачала головой, уперев руки в бока. — Вы хоть в окно-то выгляните.
— А чего я там не видела? — девушка фыркнула, но к окну все-таки подошла.
У пристани на легкой волне покачивалась новенькая фарида [*]
— Не желаете взглянуть поближе? Хоть я и против, разумеется, подобных забав…
Эрика ее уже не слушала. Она выскочила из спальни, и только ее каблучки дробно застучали вниз по лестнице.
— Доброго утра, Эрика! — завидев ее, Ричард еще издали помахал ей рукой.
Но стоило девушке приблизиться, сверкая напомаженной физиономией, радушная улыбка вмиг сползла с его лица:
— Тебе нехорошо? Быть может, доктору Рено стоит еще разок тебя осмотреть?
Поделиться книгой: