Помоги проекту - поделись книгой:
Услышав шуршание шагов на песке, Таура поспешил спрятаться за прибрежными скалами. Жизни незнакомки больше ничего не угрожало — он очистил ее легкие от воды, насколько смог — а вот попадаться на глаза людям было опасно. Это могло стоить жизни ему самому.
Юноша укрылся за большим валуном. Был отлив, и из воды торчала та часть камня, что была покрыта ракушками и зелеными нитками водорослей. Таура распластался в прибрежном мелководье, закопав щупальца в песок и вжавшись в шершавый камень человеческой половиной тела. Из своего укрытия он хорошо видел, как на берег высыпала толпа людей. Они были очень по-разному одеты: меньшая часть — в камзолы из красивой блестящей ткани, шляпы с перьями птиц и высокие черные ботинки. Большинство — в простую одежду неброских цветов. Очевидно, это была знать и ее слуги.
Таура скривился, он многое знал о людях суши, знал об их варварских обычаях и всегда очень удивлялся им. А некоторые их повадки, подчас, вызывали чувство брезгливости и негодования. Например, потребность унижать тех, кто носит не такую красивую одежду, как ты. Вот и сейчас один из мужчин, на голове которого красовалось украшение из золота с драгоценными камнями, наотмашь ударил одного из своих слуг по лицу. Причины этого Таура не понял, но вряд ли она была достаточно веской, чтобы бить того, кто не мог или не имел права отвечать тем же.
Люди хлопотали вокруг спасенной им девушки, пытаясь привести ее в чувство. И тот, что с золотым обручем, ударил по лицу и ее тоже. Таура скрипнул зубами и нахмурился. Этот высокомерный богач нравился ему все меньше. Среди народа мав людей в принципе не жаловали за их жестокость, алчность и ограниченность, но некоторые представители человеческого племени были особенно омерзительны. Например, такие, как этот мужчина с обручем. Он совершенно бесстыжим образом лапал девушку, а у той попросту не хватало сил сопротивляться. Юноша сжал кулаки. Ему очень захотелось ударить этого наглеца по лицу так же, как это делал он сам с теми, кто был слабее него. Мав даже высунулся из своего убежища, напружинив все восемь щупалец, готовый броситься на обидчика.
В отличие от народа тритонов, имевших в дополнение к человеческой половине тела рыбий хвост и превращавшихся на суше в неуклюжих увальней, мавы могли очень резво перемещаться по земле. Их сильные осьминожьи щупальца годились и для плавания, и для бега по берегу, и могли служить страшным оружием в поединке. Однако соплеменники Тауры избегали попадаться людям на глаза. И хоть в драке один на один любой мав был бы гораздо сильнее человека, у людей были ружья и гарпуны, сети и отрава, которую они бессовестно сливали в воду. Такому противнику противопоставить было нечего.
Таура снова скрипнул зубами и отпрянул обратно под прикрытие камня, с бессильной злобой наблюдая за действиями людей. Девушка Эрика пришла в себя. Она потерянно озиралась, словно искала что-то, и сердце Тауры на миг замерло, а потом забилось чаще. Неужели она искала его? Не может быть. Он ведь специально сидел так, чтобы солнце светило ему в спину, и она не могла его разглядеть. А даже если бы и разглядела, то наверняка приняла бы за своего соплеменника, ведь щупалец она увидеть не могла, а до пояса Таура был подобен человеку. Отличие начиналось там, где у людей росли ноги, у тритонов рыбий хвост, а у мавов — осьминожьи щупальца. Пусть теперь благодарит за спасение этого вон щеголя в золотом обруче. Но нет, девушка отворачивалась от щеголя, он явно был ей не по душе. Юноша улыбнулся, но сразу же погрустнел: у девушки было чутье на мерзавцев, однако, при этом она собиралась покинуть берег в компании одного из них.
Крепкий мужчина из числа прислуги подхватил Эрику на руки и направился прочь от берега. Щеголь в обруче и вся его свита заторопились следом. Таура высунулся из-за камня, пытаясь увидеть, куда они понесли девушку, но люди быстро скрылись из вида, а следить за ними в открытую мав не решился. Вместо этого он отплыл от берега, надеясь разглядеть их издали, оставаясь незаметным среди белых барашков волн. Темные волосы Тауры, как и у многих его соплеменников, отливали бирюзой на солнце, и потому увидеть мава в море было непросто.
Вдоль берега шла единственная проезжая дорога, ведущая из города в замок лорда Ричарда Нигеля. И чуть погодя по этой дороге в сторону замка покатилась тяжелая повозка, блестя на солнце позолоченным орнаментом и неуклюже подпрыгивая на кочках. За повозкой следовала группа верховых на тех удивительно красивых животных, которых люди называют лошадьми. Таура не раз любовался этими зверями, мчащимися по пляжу. Их гривы и хвосты развевались на ветру, легкие ноги, казалось, едва касались земли, выбивая фонтанчики песка из-под копыт. В эти моменты Таура почти жалел, что не родился человеком, мечтая хоть раз оседлать такого скакуна и промчаться верхом навстречу ветру…
Недолго думая, Таура последовал за едущей вдоль берега повозкой по морю…
…По дороге Эрику снова начало тошнить. То ли сказывалась длительное плавание и качка, то ли последствия утопления, но девушку мутило всю дорогу до замка лорда Ричарда. Как назло, карета ехала неровно, подскакивая на ухабах, чем сильно ухудшала состояние юной пассажирки.
— Вам нехорошо, леди Вильгефорц? — Ричард Нигель сидел напротив своей нареченной невесты и брезгливо кривил губы, глядя на ее бледное несчастное лицо и взлохмаченные волосы.
— Спасибо, милорд, мне уже значительно лучше, — Эрика соврала в лучших традициях светского этикета, но ее жениха ответ, судя по всему, устроил.
Он кивнул:
— Хорошо. Ваша прислуга уже ожидает вас в моем замке. Они чудом избежали гибели — ваш корабль едва пережил этот небывалый шторм в заливе Торкоаса. Все они с нетерпением ждут вашего возвращения.
— Почему же никто из них не отправился меня искать? Моя свита…
Ричард не дал Эрике договорить:
— Сейчас отдыхает. Теперь они — и вы, — он растянул губы в любезной, но холодной улыбке, — мои гости. Ваше спокойствие — моя забота. В замке вас осмотрит мой врач.
— Благодарю вас за любезность, — Эрика пробормотала, с трудом сдерживая очередной позыв тошноты.
Лорд Нигель кивнул и с надменно-равнодушным видом отвернулся к окну. Достав из нагрудного кармана, он приложил к губам белоснежный надушенный платок. Если бы Эрика была не так измотана и чуть более наблюдательна, она бы увидела, что на дорогой ткани остались капельки крови.
Остаток пути они проделали в полном молчании.
-----------------
[*]
Глава 2. Цена красоты
Тяжелая карета подкатилась к парадному входу замка Нигеля, и лорд Ричард первым спрыгнул с ее ступеней, учтиво протянув руку своей гостье. Спускаясь из кареты, Эрика аккуратно приняла предложенную ладонь и с наслаждением вдохнула свежий ветер, пахший морской солью и ветром. В карете было душно, и стоял густой запах мужского парфюма, а от избытка воздуха она снова закашлялась.
Ричард хмуро покосился на нее. Крикнул прислуге:
— Вызовите доктора Рено! Пусть ожидает леди Эрику в покоях для гостей.
— Но мистер Рено только что выехал по срочному вызову, — кто-то из прислуги залепетал испуганно, очевидно, зная, что подобный ответ лорду не понравится. — В поселке роженица…
— Вернуть сейчас же! — Ричард бросил на слуг гневный взгляд. — Смею вам напомнить, что Рено
— Милорд, мне уже значительно лучше, врач не обязателен, — Эрика пробормотала робко, но Ричард даже не посмотрел в ее сторону. Судя по всему, его больше беспокоило не состояние здоровья его гостьи, а неповиновение прислуги.
Двое верховых уже бросились исполнять приказание господина, по дороге взвилась пыль из-под лошадиных копыт.
— Леди Эрика! — по парадной лестнице торопливо спускалась Анна, заламывая руки и страдальчески хмуря лоб. — Хвала Небесам, вы живы! Как мы все за вас перепугались! Я уж думала, никогда больше вас не увижу… — при этих словах компаньонка всхлипнула, но под холодным взглядом Ричарда быстро взяла себя в руки и сдержала слезы.
Быстро сориентировавшись в ситуации, Эрика вежливо улыбнулась, так, как ее учили все детство и юность:
— За мое спасение стоит благодарить лорда Ричарда, — девушка попыталась склониться в реверансе в сторону мужчины, но голова у нее закружилась, и ее повело. От падения ее удержала рука лорда Нигеля.
Хозяин замка нахмурился:
— И все-таки врач вам необходим, миледи. Отведите леди Эрику в ее покои, — Ричард уже отдавал распоряжения слугам, и те окружили девушку хлопотливой толпой.
Больше всех, разумеется, причитала и суетилась Анна, расталкивая местную прислугу, отгоняя всех чужаков от своей драгоценной воспитанницы. Ричард отпустил ладонь Эрики, и девушка, наконец, выдохнула с облегчением. Хоть он был ее спасителем и давал ей опору, близость лорда Нигеля заставляла Эрику внутренне напрягаться. Этот человек внушал оторопь и опаску, без стеснения распуская руки и повышая голос, и юная леди боялась чем-нибудь вызвать его гнев.
Ветер опять донес до Эрики запахи моря. Над берегом кружили чайки, высматривая в полосе прибоя выброшенную волнами мелкую рыбешку и оглашая округу резкими криками. Девушка улыбнулась этим звукам и запахам — по крайней мере, пахнет в гостях у лорда также как дома. Может, хотя бы близость моря сделает ее новую жизнь не столь безрадостной?
Замок имел выход на причал, возле которого была пришвартована бригантина, привезшая Эрику к жениху, а также несколько парусников, принадлежавших самому Нигелю. Несмотря на согласную нелюбовь аристократии к морю, Ричард, пренебрегал предрассудками. Пусть даже эти предрассудки относились к высшему свету. Молодой лорд Нигель умел считать деньги. Получив от отца богатое наследство, он, против ожиданий не спустил его на кутежи и беспутство — хотя этого тоже было достаточно — а вложил немалую часть в покупку судов. И теперь многие знатные — куда более знатные, чем Нигели — семьи обращались именно к нему, когда им требовался корабль. Кривили губы, за спиной называя Нигеля бастардом и эксцентричным чудаком, но раз за разом просили его о помощи.
Поддерживаемая толпой нянек, Эрика скрылась в дверях…
…Спрятавшись под пристанью, Таура следил за приехавшей повозкой. Обзор между досок был плохим, расстояние — велико, потому юноша больше прислушивался к происходящему, благо слух у морского народа был отменный. Он ловил слова спасенной им девушки, но, к его разочарованию, говорила она мало, а голос ее был тих. В отличие от голоса хозяина замка. Он командовал громко, отрывисто, каждое его слово было, словно пощечина, которые он так охотно раздавал.
Таура поморщился. И в руках у такого вот грубияна оказалась Эрика. Не понимая причины, мав беспокоился о ее судьбе, чувствуя ответственность за нее. Ведь он ее спас, а значит, теперь стал ее нареченным хранителем. Юноша сам не знал, откуда взялись в его голове подобные мысли. Он недовольно скривился, представив реакцию братьев на свой рассказ. Пожалуй, они поднимут его на смех за подобную сентиментальность.
Стараясь ни единым всплеском не выдать своего присутствия, Таура поплыл прочь от берега. В открытое море.
После недавнего шторма вода у берегов Торкоаса была мутной, утратив свой чистый бирюзовый цвет. В ней плавали обрывки водорослей, мертвые медузы и принесенные с берега сухие листья. Но чем дальше отплывал Таура, тем чище становилось море.
Вдали от берега волны почти не ощущались, лишь слегка покачивая тело мава вверх и вниз. Таура вытянулся горизонтально, распластав щупальца и подставив грудь и живот солнцу. Юноша любил понежиться в его теплых лучах, часто бывая на поверхности или даже выползая на уединенные безлюдные пляжи. Именно по этой причине его кожа имела бронзовый оттенок. Девушки народа мав презрительно надували губки, видя его загар и предпочитая более светлокожих собратьев. Пренебрежение прекрасной половины, разумеется, расстраивало Тауру, как и любого молодого мужчину. И дело тут было не только в цвете кожи. Все они удивлялись странным интересам Тауры, искренне не понимая, что такого любопытного может быть на поверхности или на берегу. И предпочитая держаться подальше от этих интересов. И от Тауры.
По очередному кругу обдумывая эти невеселые мысли, Таура рассеянно теребил висевший на шее медальон — небольшую витую раковину. Немного помедлив, юноша приложил ее ко рту тонким концом и подул. Из ракушки не раздалось ни единого звука, однако чайки, с любопытством кружащиеся вокруг дрейфующего мава, бросились врассыпную.
Море заволновалось.
Под Таурой прошла длинная пологая волна, медленно качнув юношу вверх и вниз. Следом за ней еще одна, и Таура, улыбнувшись, запрокинул голову, погрузив глаза в воду, чтобы видеть подплывающего друга. На глубине скользнул огромный обтекаемый силуэт.
— Привет, Инки, — Таура проговорил вслух, подкрепляя свои слова мыслеобразом.
Соплеменники Тауры могли общаться как при помощи голоса, так и при помощи мысленной речи. Чем примитивнее было существо, с которым приходилось иметь дело, тем проще были адресованные ему мысли. Однако таким способом договориться можно было почти с любым, даже с медузой при желании. Кроме людей. Люди были глухи к голосу моря.
Кракены, подобно мавам и тритонам, понимали мысли, облеченные в форму слов, а не просто образы и эмоции, как большинство животных. Гигантских спрутов уважали среди народа мав, почитали их за мудрость и силу. Не раз эти загадочные твари из глубины вставали на защиту жителей моря, временами даже участвуя в их междоусобных войнах.
«Ты грустишь», — это был даже не вопрос, а утверждение.
Гигантские кольца щупалец окружили Тауру, приподняв его над водой, словно в колыбели.
— Есть немного, — юноша невесело усмехнулся. На поверхности он любил разговаривать вслух — ему нравилось слушать, как звучит его голос и голоса собеседников.
Правда, у кракена голоса не было.
«Тебе одиноко», — спрут продолжал терзать Тауру. Он прекрасно чувствовал настроение юноши, но тоже предпочитал диалог, а не обмен мыслеобразами.
— Да, — мав двинул плечами. — Впрочем, как всегда.
«Быть одиноком — плохо. Особенно для таких, как ты. Тебе нужен друг».
— Ты — мой друг, — Таура ласково погладил охватившее его огромное щупальце.
У самого мава тоже были щупальца сродни осьминожьим, но они не шли ни в какое сравнение с тем богатством, которым природа одарила гигантского спрута.
«Я — другое, — казалось, Инки решил окончательно добить загрустившего мава. — Тебе нужен друг твоего вида, только женского типа. Чтобы мог делать тебе приятно. Мог делать с тобой икринки и выводить мальков».
— Вот только ты не начинай об этом, — Таура проговорил с раздражением и выбрался из баюкающих его щупалец. — Мне достаточно нравоучений от отца и братьев.
«Они плохого не посоветуют. Отец твой точно знает, как выводить мальков», — кракен вещал с такой наивной невозмутимостью, что Таура развеселился.
Он нарочито небрежно шлепнул приятеля по гладкому упругому боку и ловко ускользнул от него в глубину:
«Запятнал! Поймай меня, неповоротливая ты рыбина!»
«Я — рыбина?!!» — мыслеобраз гиганта принес искреннее возмущение.
Он мгновенно подобрал расслабленные щупальца и, словно живая торпеда, бросился следом за Таурой.
После визита доктора Рено, пожилого, лысоватого и очень грустного мужчины, Эрика почувствовала себя по-настоящему больной. При должном умении хороший врач любого пациента сможет убедить в том, что тот болен.
— Леди Эрика, вы очень бледны, — Анна кудахтала вокруг воспитанницы. — Это может не понравиться вашему жениху.
— Мне кажется, или ты и впрямь беспокоишься о том, чтобы понравиться Ричарду больше, чем я сама, — девушка невесело усмехнулась и откинулась на постели. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Эрике так нравилось ощущение свободно распущенных волос, но сейчас ей снова придется собрать их в тугую аккуратную прическу. Чтобы понравиться жениху. Хотя Эрика искренне не понимала, зачем ей нужно было ему нравиться. Достаточно было того, что ему нравилось ее имя — Эрика Вильгефорц, княжна Таэр Марин. Княжна. Звучит достаточно красиво и притягательно для любого жениха, даже столь состоятельного, как Нигель.
— Как вам не стыдно, миледи! Лорд Ричард спас вашу жизнь…
— Почему ты решила, что это Ричард меня спас? — почему-то этот факт вызывал у Эрики досаду. Она даже приподнялась на кровати, негодующе глядя на компаньонку.
— Ну, как же, — та опешила, — он ведь нашел вас на берегу…
— Вот именно, нашел — на берегу, — Эрика фыркнула. — А как я оказалась на этом самом берегу, ты не думала?
— Волнами, верно, вынесло, — Анна пробормотала неуверенно.
— Ты серьезно так считаешь? — девушка села на кровати, свесив ноги, и принялась сосредоточенно рассматривать свои пальчики. — Я не умею плавать, ты забыла. Папенька запрещал мне учиться плавать.
— Потому что это не подходящая наука для молодой девушки, — компаньонка сложила руки на груди и сердито поджала губы.
— Ну, разумеется, — Эрика обреченно кивнула. — Только я ни за что бы не выплыла сама, меня кто-то вытащил из воды.
— Лорд Ричард, верно? — в голосе Анны было столько наивной надежды, что Эрика только усмехнулась:
— Да, он сапог в море не замочит — побрезгует.
— И правильно сделает, — компаньонка презрительно нахмурилась, — море не для господ, для того есть слуги.
— А корабли он для слуг прикупил? — не слушая возмущений компаньонки, Эрика встала с кровати и босая подошла к окну, из которого открывался шикарный вид на залив Торкоас и пришвартованные у пристани парусники лорда Нигеля.
— Леди Эрика, ну, как можно! Босиком! Застудитесь!
Не обращая внимания на очередной приступ заботы у компаньонки, девушка облокотилась о подоконник. Проговорила негромко, для себя:
— Кто-то вытащил меня из воды. Мужчина, темноволосый…
— Ваш жених брюнет, — Анна не успокаивалась.
— …с бирюзовыми глазами, — Эрика вздохнула, а компаньонка снисходительно улыбнулась:
— У людей не бывает бирюзовых глаз, моя дорогая, а вот лорд Ричард носит венец с бирюзовыми камнями. Точно вам говорю, он ваш спаситель.
Девушка снова вздохнула, вглядываясь в морской горизонт:
— Может, и так…
Чувствуя слабину, Анна подошла к воспитаннице и обняла ее сзади за плечи:
— И чтобы понравиться ему, вам нужно привести себя в порядок. Примите микстуру, что оставил вам доктор Рено, а я позову стригунью. Причесать вас надо подобающим образом. Волос-то у вас вон как много, да все непослушные, как их хозяйка, — гувернантка по-доброму улыбнулась.
Эрика молча кивнула и с сожалением отвернулась от окна.
Поделиться книгой: