Художник

Леля хотела возразить, перебить его, заплакать, но он уже отошел от нее, о чем-то разговаривал с Машей, бурно жестикулируя, и Леля поняла, что устраивать сцены бесполезно.

Она безучастно поплелась за Вероникой в бухгалтерию, невидящими глазами смотрела на полную женщину, отсчитывающую денежные купюры, машинально сунула их в карман платьица и пошла к выходу.

Дверь за Лелей с шумом захлопнулась, она вновь оказалась на шумной московской улице, одинокая и еще более несчастная, чем в тот день, когда она впервые перешагнула порог киностудии.

Глава 5.

Саид

Леля понятия не имела, куда ей идти и что теперь делать. Как и ее героине, Снегурочке, ей хотелось скрыться подальше от солнечного света, спрятаться под землю, чтобы утопить глубоко под землей свое горе. Поэтому она инстинктивно повернула в подземный переход, спустилась вниз по лестнице и очутилась в метро.

Эскалатор спускал ее все глубже и глубже под землю, но, вопреки ее ожиданиям, боль и обида не утихали, а с новой силой нахлынули на нее. Леля уже не могла сдержать слез, которые ручьем текли по лицу, капали на белое платьице, на ступени эскалатора. Но вот ступеньки закончились, Лелю поглотила длинная горловина метро-тоннеля, где шум приближающегося поезда заглушил ее всхлипывающие рыдания.

Люди суетливо втискивались в вагоны, а те, кто покинул их, устремились поскорее слиться с человеческим потоком, льющимся наверх, на волю. Двери поезда захлопнулись, он с ревом понесся дальше. На несколько мгновений перрон опустел.

И в этот миг Леля почувствовала, как кто-то осторожно тронул ее за плечо. Она подняла вверх заплаканное личико и увидела Его. Стройный черноволосый юноша смотрел на нее глазами, полными сочувствия.

– О чем так горько плачет прекрасная принцесса? – тихо спросил он.

– С чего Вы взяли, что я принцесса? Я самая обычная девушка, – удивленно спросила Леля.

– Я это почувствовал. Девушек много, а принцесса одна, и я ее встретил здесь, в этом странном и неподходящем для принцесс месте, – с улыбкой сказал юноша. И добавил:

– Меня зовут Саид. Саид это значит – счастливый. И я действительно счастлив, что встретил тебя. Как твое имя, прекрасная незнакомка?

– Леля… – она смущенно улыбнулась, почувствовав, как слезы сами собой высыхают на глазах.

– Какое чудесное имя! – воскликнул Саид! – Пойдем со мной, расскажи, что с тобой случилось, и я постараюсь тебе помочь!

Все это было очень неожиданным, но у Лели не было выбора. К тому же глаза Саида излучали неподдельное участие и доброту. На мгновение в голове у Лели промелькнул образ Художника, его глубокие безмятежные глаза. «Где-то он теперь? И что с ним будет, если он поддастся чарам Ведьмы?» – подумала Леля, но вкрадчивый голос Саида отвлек ее от мыслей о Художнике:

– Я живу здесь, недалеко, пойдем ко мне, я напою тебя чаем и ты расскажешь мне, что с тобой произошло.

Леля согласно кивнула, он взял ее за руку, и они вместе вошли в вагон подъехавшей электрички.

Саид жил в пяти минутах от метро, в студенческом общежитии. Он был студентом Института международных отношений, отец его был дипломатом и жил вместе с мамой Саида в какой-то далекой стране на востоке, и он, окончив учебу, должен был отправиться к родителям.

Все это Саид рассказал Леле, пока они шли от метро к его общежитию. В небольшой, но уютной комнатке, где жил Саид, стояло две кровати, столик и шкаф с книгами. Саид согрел чай, достал с верхней полки шкафа конфеты и печенье, стал угощать Лелю.

Прихлебывая чай, Леля рассказала ему свою историю – как она убежала из дома, как попала на киностудию, как интересно было участвовать в съемках и как печально все завершилось.

– Что же ты теперь будешь делать? – спросил Саид, – может быть, хочешь вернуться домой?

– Нет, – Леля покачала головой, – обратно я уже не вернусь.

– Тогда оставайся у меня! – радостно предложил Саид, – поживешь лето, а осенью пойдешь учиться. Может быть, режиссер сказал тебе правду, и ты будешь актрисой! Тебе нужно поступать в театральный институт!

Саид прекрасно обладал ораторским искусством. Он расписал будущее Лели, в котором она станет знаменитой и счастливой, и рядом с ней будет он, Саид. Обида, нанесенная Леле, вдруг сама собой растворилась, она забыла про Геннадия Ивановича, про утраченный киношный рай.

«Это был обман, бутафория. Вот оно – настоящее чувство, настоящая любовь! И я узнаю ее благодаря этому юноше», – думала Леля, слушая его сладкие речи.

Она осталась жить у Саида. В институте были каникулы, и Саид целыми днями был свободен. Они вместе гуляли по Москве, и Саид рассказывал ей историю старинных домов и их владельцев. Он хорошо знал Москву – здесь прошло его детство, он помнил название каждого переулка, называл имена великих людей, которые ходили по этим улицам 100, 200, 300 лет назад.

По вечерам они ходили в консерваторию, слушали музыку Чайковского, Баха, Моцарта. Саид открыл Леле новый, незнакомый для нее раньше мир сладкой звуковой гармонии, понимать и ценить которую он учил и ее.

А по ночам Саид читал ей стихи. Он очень любил восточную поэзию, мог часами читать Омара Хайяма, Низами, Авиценну.

– Ты по улице нашей прошла -

Ну, зачем?

Ты в окошко взглянула мое -

Ну, зачем?

Моя старая рана давно зажила, ты ее растревожить смогла -

Ну, зачем?

Я по улице вашей прошла -

Захотелось!

Твоя старая рана совсем зажила,

Я ее растревожить смогла? -

Захотелось!

++++++++

Дай коснуться, любимая, прядей густых,

Эта явь мне милей сновидений любых…

Твои кудри сравню только с сердцем влюбленным,

Так нежны и так трепетны локоны их!

++++++++

Ты, кого я избрал, всех милей для меня.

Сердца пылкого жар, свет очей для меня.

В жизни есть ли хоть что-нибудь жизни дороже?

Ты и жизни дороже моей для меня.

Он читал стихи, зажигал свечи, которые изливали необыкновенный аромат, включал музыку, заставлявшую сердце Лели биться быстрее. В эти моменты стены крошечной комнатки раздвигались, она вмещала в себя весь мир – краски летнего заката, пение лесных птиц на утренней заре, ласковые волны теплого моря – все это Леля ощущала почти реально. Она склоняла свою голову в руки Саида и уже не уклонялась от его настойчивых поцелуев, которые с каждым вечером становились все продолжительнее и жарче, так что он с трудом отпускал ее, когда она уже изнемогала от его ласк.

Но однажды она не остановила его, как обычно, когда почувствовала опасную близость, позволила насладиться любовью во всей полноте. И в тот момент, когда в ее висках застучал ритм восточных барабанов, и небо рассыпалось на множество разноцветных кусков, волшебным фейерверком взмывших в черную бездну, она вдруг услышала голос Ведьмы:

Когда земля и небо растают как дым,

Когда двое сольются в восторге и станут одним.

Когда поцелуи пьянят сильнее,

Чем хмельное вино -

Испытать это чувство не каждому в жизни дано…

Она лежала, широко открыв глаза, глядя сквозь потолок и крышу в огромное звездное небо. «Теперь я знаю, что такое Любовь», – самодовольно подумала Леля.

Ей казалось, что она раскрыла тайну Ведьмы и даже сравнялась с ней по своей женской силе, но она не знала, насколько она далека от истины.

С этой прекрасной ночи, которая зародила в душе Лели пронзительную и глубокую нежность к Саиду, его отношение к ней, напротив, изменилось.

Если раньше он проводил с ней целые дни, то теперь под разными предлогами стал надолго уходить из дома, оставляя ее одну. Леля сначала скучала и плакала, но потом привыкла к его долгому отсутствию, терпеливо ждала его возвращения, стараясь каждый раз приготовить ему что-то вкусное на ужин.

Помимо того, что Саид хорошо знал музыку и поэзию, он был еще и знатоком восточной кухни и успел научить Лелю готовить многие блюда – нежную долму из виноградных листьев, густой хаш из баранины, пряное ласси с медом.

Приготовление ужина стало для нее особым ритуалом, она посвящала этому все время, пока Саида не было дома, и уже привыкла не скучать без него. После вкусного ужина он становился опять прежним – ласковым, влюбленным Саидом, и в его страстных объятиях Леля до утра забывала обо всех грустных мыслях.

Но однажды вечером он пришел необыкновенно возбужденный, одетый в какую-то странную камуфляжную одежду, с большим рюкзаком за плечами. Леля недоуменно посмотрела на него, пытаясь понять, для чего он так нелепо нарядился.

Саид отказался от ужина, посадил Лелю к себе на колени, обнял ее и сказал:

– Малышка, я должен тебя покинуть!

– Почему? – с болью в голосе спросила Леля, – что произошло?

– Ты живешь своей маленькой жизнью, не зная, что в мире происходят страшные вещи, – серьезно заговорил Саид, – нашей стране угрожает опасность со стороны исламистов, и каждый, кто считает себя настоящим мужчиной, должен взять в руки оружие и встать на защиту наших границ! – пафосно сказал Саид, – Я записался добровольцем и уезжаю воевать в далекую страну, захваченную террористами, чтобы освободить ее народ и обезопасить наши границы от дерзкого нападения религиозных фанатиков. Ты должна меня понять и простить!

Леля слушала его как во сне. Хлесткие слова Саида, его непривычно жесткий тон не укладывались в ее голове. Казалось, мозг окутала какая-то ватная прослойка, об которую, как об толстую стену, разбивались все его аргументы и доводы. Леля смотрела на него непонимающим взглядом.

– Ты уезжаешь? На войну? А я? Как же я? Что я теперь буду делать?

– Ты останешься здесь, тебя никто не выгонит, ты поступишь в институт, как мы с тобой планировали, будешь учиться и ждать меня, – Саид четко разложил по полочкам будущее Лели.

– Ты клялся мне в вечной любви, называл меня своей жизнью, а теперь так бессовестно оставляешь одну! – хлестко бросила Леля.

– Да я люблю тебя и сейчас, но пойми, в жизни мужчины есть вещи гораздо более важные, чем любовь: это долг перед Отечеством, это обязанность защитить свою страну, свой народ, тебя, наконец, от внешнего врага! И я, как настоящий мужчина, должен исполнить этот долг!

Леля ничего не поняла из его слов ни об опасности, угрожающей ей и стране, ни о каком-то мифическом долге перед Отечеством. Ее волновала сейчас только ее дальнейшая судьба.

– Но как я буду здесь жить одна? И когда ты вернешься, как долго мне придется ждать?

– Я и сам не знаю, малышка, – вздохнул Саид, – может, и никогда не вернусь: война есть война, гарантий на ней никто не дает. Прости меня.

Он осторожно снял с колен Лелю, поставил ее на пол, обнял и нежно поцеловал:

– Я всегда буду помнить о тебе, малышка, а ты всегда останешься принцессой, даже когда пройдет много-много лет, ты будешь взрослой тетей, твоя душа будет прежней.

Он изрек эту философскую фразу, надел на плечи свой рюкзак, положил на полочку ключи от комнаты и ушел, тихо закрыв за собой дверь.

Глава 6

Дети цветов.

Леля хотела бежать за Саидом, попытаться его остановить, но потом поняла, что вряд ли она сможет что-то изменить – слишком твердым и однозначным было его решение. Она рухнула на постель и долго рыдала, лишь под утро забылась в легком сне.

Проснувшись и вспомнив все, что произошло накануне, Леля хотела было снова зарыдать, но потом решила, что это ничего не решит, и проглотила свои слезы.

Вместо того чтобы снова заплакать, Леля пошла на кухню, сделала себе чашку крепкого чая и стала думать, что ей теперь делать. Ждать Саида было бессмысленно – ведь он намекнул, что вернется нескоро, а может и вовсе не вернется. Оставаться в комнате, где каждая вещь напоминала присутствие ее исчезнувшего возлюбленного, было выше ее сил. Леля решила вернуться обратно в свой Город и продолжить поиски Художника.

Она помыла чашку, оглядела комнату. Взгляд ее упал на пачку купюр, торчащих из-под стопки книжек, которые они вместе с Саидом выбирали для подготовки к экзаменам в театральный институт. Все-таки он до конца остался джентльменом – по крайней мере, позаботился о том, как Леля будет существовать без него.

Леля подумала, что деньги ей пригодятся, чтобы добраться до Города, поэтому сунула купюры в карман, надела свои туфельки, бросила последний взгляд в зеркало. Слезы уже высохли, ее личико приобрело решительное выражение. Она улыбнулась сама себе, на минуту задержалась у двери, раздумывая, брать ли с собой ключ от комнаты, который оставил ей Саид. Потом решила, что сжигать мосты надо окончательно и бесповоротно, вышла из комнаты и захлопнула дверь. Пути к возвращению были отрезаны.

Леля решила отправиться на железнодорожный вокзал и вернуться домой тем же путем, каким она попала в Москву. Она купила в киоске карту Москвы, и, выбрав самый короткий маршрут, зашагала в сторону вокзала. Ехать в метро ей не хотелось, ведь именно там она познакомилась с Саидом, а воспоминания о нем ранили ее в самое сердце.

Леля шла по Москве, но теперь она уже не казалась ей такой загадочной и праздничной, как в день ее приезда. Это был город разочарований и разбитых надежд.

Новое разочарование ждало ее и на вокзале – на сегодняшний день все билеты в ее Город были проданы. Ближайший поезд, на который были свободные места, уходил только утром, и Леле предстояло провести остаток дня и ночь на вокзале.

Потолкавшись среди разношерстной вокзальной публики, Леля решила еще немного погулять по городу. Через некоторое время она вышла на красивый бульвар с большим памятником в центре, вокруг которого стояли скамейки. Внимание Лели привлекла группа молодых людей в странных одеждах: на всех были потрепанные дырявые джинсы, длинные свитера. Почти у всех на шее и на запястьях болтались разноцветные бусы. Молодые люди столпились вокруг длинноволосого парня, который сидел на парапете у памятника, играл на гитаре и пел. Леля подошла поближе, чтобы послушать его. До нее донеслись странные слова:

– Застопишь колхиду в городе Нарва

Не доезжая до Кохлан-Ярве

Смотри на карту, смотри на карту -