Живая тьма

– А, это серая такая пятиэтажка? – быстро понял, как выстроить дальнейший маршрут Роман, – сейчас мигом домчим. Только в ларёк заедем по дороге. Круглосуточный. У отца, сабантуй с партнёрами в самом разгаре. Просил привезти горячительные напитки.

– По какому поводу? – больше из вежливости поинтересовалась Алёна, начиная испытывать ощутимый дискомфорт от непонятной ситуации.

– Дом достроили. Хороший, добротный. На терем похож, – ответил за своего начальника Павел, – труд долгий и большой завершили, оттого и отдыхают люди.

– А может ну её, эту подругу? – хохотнул Иван, сидящий рядом с Алёной на заднем сидении – с нами-то веселей будет. А раз муж не в курсе, где ты и с кем, то обещаем тебе намного более веселый отрыв! Вести себя будем хорошо!

– Муж не в курсе… – эхом повторил Январёв, еще более глубоко погрузившись в свои мысли, и выруливая на проезжую часть – это не хорошо, когда муж не знает перемещения своей жены. Не по-человечески это как-то. Но не мне судить…

– Так ты всё-таки расскажешь? – по-своему восприняла его слова Алёна.

– Нет. Но за это я тебя кое о чём попрошу, – Роман замер, выдерживая драматическую паузу, – лёгкий поцелуй в щечку от такой красавицы, – рассмеявшись, выдал он, наконец.

– Не могу. Ты же знаешь мои принципы.

– Неоднократно слышал от твоего супруга, – улыбнулся Январёв, на вид легко принимая отказ, – но ведь надежда умирает последней. Да, ребята? – спросил подопечных Роман, незаметно изменяя маршрут.

Чёрный автомобиль, на большой скорости, проехал круглосуточный ларёк и помчал дальше по улице, где единым, тёмным массивом стоял глухой, голый, весенний лес, беспрестанно качающийся под порывами студёного ветра…

«Твоя власть. Твоё время. Твой мир. Убей. Убей. Убей» – ревел голос в голове, наслаждаясь творимым непотребством.

– Да не сопротивляйся ты, а то хуже будет! – ревел в тон внутреннему голосу, растрёпанный Январёв, продираясь сквозь брыкания испуганной девушки, – Ваня! Чего стоишь! Угомони её немного!

Исполнительный, но недалёкий прислужник, стараясь не попасть по своему вожаку, носом тяжёлого, армейского ботинка, немного неверно выбрал траекторию удара, из-за чего, сам того не желая, попал Алёне по голове.

Жёсткий, хлесткий удар, по роковому стечению обстоятельств, попал в ничем не защищённую область виска молодой и хрупкой женщины. К тому же, Дуб явно не рассчитал силы, привыкнув калечить в драках взрослых мужчин.

От сильного пинка голова Алёны жалко метнулась в сторону. Чаща сосновых деревьев, окружавшая насильников, жадно поглотила звук удара. Лишь тёмную, придорожную поляну, освещённую фарами припаркованного «Мерседеса» огласил лёгкий вскрик и страшный, мокрый хруст проламываемых костей.

Тело, в изорванном, измаранном пальто как-то разом обмякло в руках старшего насильника, напоминая безвольную, тряпичную куклу. В одну секунду напряжённые мышцы сделались мягкими и податливыми. Из горла смертельно раненной девушки, с хрипом, доносилось страшное бульканье неконтролируемого слюноотделения.

Страшное понимание случившегося ушатом холодной воды пролилось на одурманенную голову Январёва, мгновенно отрезвляя его и впервые за долгое время, вымывая ликующий голос демона:

– Идиот! Ты же убил её! – прорычал Роман своему подопечному, аккуратно укладывая убитую девушку на расстеленную куртку.

– Мертва, красавица… – Павел, не принимавший участие в изнасиловании, мягко дотронулся до шеи Алёны, проверяя отсутствие пульса, – ну и что делать будем?

– Что, что! Свидетелей нет… – присев, Январёв откинулся назад, прислоняясь к ледяному корпусу своего автомобиля, – в багажник её и на реку. Отец подождёт с выпивкой. Идиот ты, Иван! – старший насильник вскинул глаза, полные злости, на своего подопечного.

– Рома! Я же не специально! Ты же знаешь! – быстро заговорил Иван, справедливо опасаясь того, что он может занять в багажнике место по соседству с убитой девушкой.

– Понятно. После этого тебе и заниматься грязной работой, идиот! Что встал? Пакуй багаж!

– Хорошо, Роман Сергеевич! Я мигом! Не впервой ведь! – засуетился исполнительный убийца, доставая из багажника большой кусок целлофана, предназначенного для укрывания парников, – ты извини если что…

– Сам виноват, – буркнул себе под нос Январёв, – Пава! Достань что ли бутылку с водой. Руки умыть хочу…

Романа тошнило. Перед глазами расплывались какие-то радужные, прозрачные круги, резко контрастируя с тёмным, лесным фоном. Впервые за долгие месяцы, голос демона внутри умолк.

«Какое же я чудовище!» – внутренне содрогнувшись, подумал Январёв, – «и что же? Отныне мне нужно будет убивать и насиловать, чтобы насытить это неугомонное, внутренне я? Горе мне горе… большое мне горе…»

Внутренне сокрушаясь, но при этом, внешне оставаясь абсолютно спокойным, преступник медленно встал, старательно промыв руки под струёй бутылочной воды, которую по его требованию ему быстро предоставил Профессор.

Ополоснув лицо, он сел в остывающий салон автомобиля и мучительно закрыл глаза:

«Жалко Алёнку. Хорошая была девчонка… Лишь бы никто не видел этот инцидент. Вадим – крутой и отчаянный парень. Не было бы беды»

С громким хлопком Иван закрыл багажник:

– Остолоп! – сквозь сжатые зубы прорычал взбешённый Январёв, – сколько раз говорил, что не холодильником хлопаешь! Садись. Погнали выгружать груз.

Глава 8. Отчаянный поступок

– Надоел этот вечный недосып, – в который раз пожаловался на судьбу Фёдор, сдавая свой табельный пистолет системы Макарова в оружейную комнату охранного агентства, – просто сил нет!

– Вот почему лично я люблю ночную работу, мой друг, – сказал своему напарнику только что разоружившийся Вадим, – так это из-за контрастов. Ранним утром, когда все ещё спят, по возвращении домой становиться в десять раз уютнее. Так что не ной и радуйся, что имеешь возможность зарабатывать.

Таршин хлопнул напарника по плечу и пошёл к выходу из здания, намереваясь как можно быстрее добраться до заветного подъезда родной пятиэтажки.

Не срослось. На выходе из конторы, Вадима остановила перепуганная диспетчер охранного агентства, с которой Вадим вместе отработал эти сутки. Очень многое читалось у немолодой женщины во взволнованном взгляде:

– Что случилось? – хрипло, настороженно, холодно спросил Вадим свою коллегу.

– Ольга Александровна звонила, Вадим. Алёна пропала. Пошла к Дарье и не дошла. Милиция не принимает заявку. Говорят, что должно пройти три дня…

Вадим не дослушал её рассуждения. С силой отстранив женщину, он ринулся в сторону дома, по всё ещё пустынной улице. От страха за любимую Алёну суточную усталость сняло как рукой.

Дверь квартиры чуть не слетела с петель, когда в коридор ворвался испуганный и поэтому разъярённый Вадим:

– Ольга! Данные! Мне нужны данные.

Чувствуя свою вину в случившемся, мама Алёны, как провинившаяся девчонка, вжала голову в плечи. Она впервые видела Вадима в таком состоянии, поэтому старалась говорить максимально внятно и чётко:

– Я только что говорила с Дашей по телефону. Она мне сказала, что Женя, который пошёл Алёнушке навстречу, видел как она села в машину.

– Какую машину? – безумной прохрипел Вадим, чувствуя, как по спине бежит противный, липкий пот.

Смутные переживания, закравшиеся в душу минувшей ночью, стали пронзительно-явными. Изматывающая душевная неуравновешенность, возникшая на излёте смены, рано утром оформилась большой бедой.

Вадим верил своей жене ровно в той же мере, насколько верил себе. По своей воле, она никогда бы не задержалась в гостях до утра. Об измене не могло быть и речи. До Дарьи она не дошла:

«Следовательно», – на грани паники, пытался логически думать переволновавшийся Таршин, – «Алёну либо удерживают силой, либо…»

Завершать мысль не хотелось. Чересчур страшным казалось это второе, неоформленное «либо», от которого ощутимо несло сладковатым запахом смерти.

Между тем, Ольга Александровна продолжала медленно делиться страшными новостями:

– Дарья мне рассказала, что как утверждает Женя, машина в которую села Алёна, вроде как принадлежит семье Январёвых. Он с ним ведёт некоторые скользкие дела, связанные с заготовкой леса. Ну, ты же знаешь об этом лучше меня… Стой, Вадим! Не наделай глупостей! – неожиданно для самой себя выкрикнула напуганная женщина в темноту подъезда.

Вадим исчез также стремительно, как и появился. Стоило матери Алёны на секунду отвести взгляд, как зять буквально растворился в воздухе, прекрасно зная, где именно искать семью Январёвых в полном составе.

Таршин знал, что накануне Роман, в очередной раз, употреблял запрещённые препараты. Иногда он, на протяжении рабочей смены, выполнял кое-какие дополнительные, мелкие поручения начальства. Вечером, Вадим, на пару с Фёдором был вынужден ненадолго оставить пост и отправиться загород, чтобы привести ящик дорогой водки по заказу Январёва-старшего. Среди охранников подобные поручения оборачивались неплохой прибавкой к зарплате, так как за дополнительные услуги, Сергей Викторович, неизменно давал очень хорошие чаевые.

Прошлым вечером, Роман Сергеевич, вышедший встречать служебный автомобиль у ворот загородного дома, был в приподнятом настроении духа и непривычно говорлив. Его глаза блестели хорошо знакомыми, дьявольскими искорками одурманенного человека:

– Спасибо Вадик! – с улыбкой поприветствовал он своего подчинённого, из рук в руки перенимая ящик со спиртным, – я думаю, и этого не хватит. По любому ночью придётся ехать за добавкой отцу.

– Новоселье – дело хорошее, – дежурно улыбнулся Вадим, получая несколько хрустящих купюр, – хорошо погулять!

Краткая беседа и обмен любезностями только подтвердили догадки Вадима. По большому счёту ему совершенно не было дела, чем добровольно убивал себя сын негласного хозяина охранного агентства. Лишь бы платили исправно деньги.

Всё равно Таршину было ровно до сегодняшнего утра…

Бег до трёхэтажного, роскошного особняка, сделанного из дорогого красного кирпича, занял чуть больше получаса. Построенный в значительном отдалении от города, отделённый широкой лесополосой и сплошным, высоким забором от первых улиц Медведьевска, загородный дом ещё в недостроенном состоянии, служил отличным логовом семье Январёвых, о чьих тёмных делах долгое время ходили самые невероятные легенды. На данный момент ремонтные работы были полностью завершены, и новенький дом сиял новыми, широкими окнами в лучах утреннего солнца, попутно демонстрируя богатую отделку фасада самыми современными материалами.

Всё это время Вадим бежал очень высоким темпом, не жалея сил и не чувствуя усталости, по свежему асфальту новой дороги, проложенной за счёт муниципальных средств в угоду удобства семьи Январёвых. Мэр города Медведьевска, безусловно, сотрудничал с преступными элементами и сам хорошо наживался с этого.

Оказавшись у чугунных, кованых ворот Таршин нажал кнопку звонка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ждать пришлось недолго. Заспанный и отёкший Дуб, открыл скрипучую, массивную калитку, встречая неожиданного гостя:

– Чего тебе? – хрипло спросил он, с удивлением разглядывая совершенно неожиданного, утреннего визитёра.

– Хорошо покатались ночью, мужики? – с ходу начал давить на душевную гниль оппонента Вадим, пользуясь тем, что его первый соперник был предельно прост и прям, – где она? Где моя жена?

Может быть, если бы в утренний час, первым навстречу разъярённому Таршину вышел Павел или Роман, то ночной инцидент удалось бы сохранить в тайне, ловко запудрив мозги взволнованному мужу.

Но Иван не был так хитёр и изворотлив:

– Кто сдал? – процедил бугай сквозь зубы, сощурив глаза.

Шрам, рассекающий лицо, быстро налился кровью от ярости, но Вадима было не напугать. Вместо ответа, обозлённый бугай, открывший дверь получил чёткий, боксерский крюк в челюсть, откинувший его назад.

Будь Иван мужчиной среднестатистической комплекции и боевой подготовки, он бы непременно впал в глубочайший нокаут от тяжелейшего удара, который, ко всему прочему, был нанесён совершенно неожиданно. Но Дуб был опытным, закалённым бойцом, чьи навыки пришлись впору тёмной стороне человеческого сообщества. Перекатившись через спину, слегка шатаясь, Иван встал, намереваясь продолжить драку.

Два крепких молодых человека сцепились молча, под вой нескольких дворовых псов, до предела натянувших звенящий метал цепей. Животные захлебывались в яростном лае, прилагая все свои силы, чтобы впиться слюнявой, оскаленной пастью в человеческие тела, до которых иногда не хватало всего нескольких сантиметров.

Столь громкий лай не мог не разбудить всех обитателей дома.

Не прошло и пары минут, как на сдавленные звуки драки высыпали все, кто в этот момент находились в особняке. При этом Сергей Викторович, стоящий во главе небольшой толпы родственников и гостей, сжимал в руках новенький пистолет ТТ. подаренный накануне бывшими друзьями из милиции по поводу завершённого строительства.

Никого, не опасаясь в этом городе, глава загородного дома сделал предупредительный выстрел вверх, останавливая драку:

– Стоять! Вы что, белены объелись? Что произошло? – убийственно медленно, холодно и чётко проговорил глава семейства Январёвых, в ярости сузив глаза.

– Да этот идиот, едва я калитку открыл, с кулаками накинулся! – жалостливо, по-детски начал было оправдываться Иван, у которого под левым глазом к этому времени успела налиться большая, лилово-синяя гематома.

Дуб был безжалостно перебит Сергеем Викторовичем:

– Не тебя спрашиваю. Ты говори, – указал Январёв-старший пистолетом на Таршина, больше доверяя ответственному работнику, чем недалёкой шестёрке.

– Сергей Викторович. Жена моя пропала, – выдавил из себя Вадим, бесстрашно взирая на оружие, направленное на него.

Толпа, стоящая за спиной, до этого безмолвно взиравшая на сцену во дворе, принялась немедленно обсуждать ответ Вадима.

– Дуб тут причём? – ничего не понял хозяин особняка, властным жестом свободной руки остановив отвлекающие пересуды за спиной.

– Последний раз Алёну видели, когда она садилась в машину к нему, – Вадим ткнул пальцем в толпу, стоящую на крыльце, за спиной Сергея Викторовича, уверенно указывая на притихшего и хмурого Романа, явно находящегося в стадии похмелья и полного осознания произошедшего.

Отец медленно повернулся, переводя угрюмый, тяжёлый взгляд на сына. От пристального взора отца, провинившийся сын опустил глаза, смотря строго на носки своих домашних тапочек:

– Это правда? Что с девушкой? – спросил глава Семейства, до белых пальцев сжав рукоять пистолета.

– Ничего хорошего, пап, – не стал врать виноватый отпрыск, – я зла не хотел. Оно само так вышло… – не найдя чего сказать Роман осёкся и угрюмо замолчал.

– Понятно… – Сергей Викторович замолчал и в задумчивости поиграл желваками на лице, словно с трудом разгрызал какой-то твёрдый продукт.

Домашние хорошо знали эту особенность близкого человека. Она означала то, что именно сейчас Сергей Викторович решает какую-либо сложнейшую задачу, требующую усилия воли и большого умственного напряжения.

Январёв-старший прекрасно понимал, что означает молчание сына. Сопоставляя все «за» и «против», несколько минут он оставался безмолвным, после чего перевёл взгляд на Таршина и задал всего один уместный вопрос:

– Деньгами не откупимся?

– Нет, – твёрдо ответил Вадим, понимая к какой страшной, логической развязке, идёт разговор.

Страха не было. Гордо расправив плечи, Таршин вытянулся в полный рост и вскинул подбородок, принимая свою судьбу.

«Глупо как-то», – пронеслось у него в голове, – «мог бы не пороть горячку, а всё тихо сделать, выцепив и наказав по одному. Эх, буйная моя душа! Дочку жалко»…

Вслух же он сказал совершенно иное:

– Постой Сергей Викторович. Я не дурак. Уйти отсюда вы мне не дадите – это понятно. Знаете, что я буду мстить. Мы все поняли, что стало с Алёной. Без неё я жить не хочу. Меня вы не купили, но матери Алёны денег дайте. Дочь растить.

– Хорошо, – коротко ответил Сергей Викторович, принимая эту странную сделку, – но для этого ты нам выкажешь одну услугу.

– Какую услугу? – настороженно поинтересовался Вадим, ожидая чего угодно от главаря бандитов, стоящего напротив.

– Убийцей Алёны мы сделаем тебя. Не обессудь.

Несколько выстрелов разорвали утреннюю тишину, перебивая мирное пение птиц.

Несколько пуль, уверенно и настырно, пробили кожу Вадима, пронзая внутренности. Молодой вдовец, медленно опустился на колени, прекрасно понимая, что смертельно ранен.

– Из-за тебя, остолоп, хорошего парня порешил! – порычал своему сыну Сергей, приближаясь к ослабшему Вадиму, – а ведь хороший охранник был! Со временем бы дорос до начальника агентства.