Буду с тобой

– Это что те билеты? – спрашиваю я, беря их в руки.

Точно те. Я бы узнала их из тысячи.

– Я за них столько денег в итоге отдал, что ты просто обязана со мной пойти на этот концерт, – говорит Платон.

И хоть звучит это не очень, а я действительно не могу ему отказать. Не имею права. Киваю, соглашаясь.

– Точно? Правда пойдёшь со мной? – спрашивает Платон и глядит с недоверием.

– Я пойду. А как? Как он их тебе продал? Он же знает тебя, и даже не удивился, что ты покупаешь у него эти билеты?

– Это Яр их купил для меня, – безрадостно отвечает Платон, ему явно не нравится говорить о Кире.

– Ты знал, что так будет? – вздыхаю я.

– Был уверен на все девяносто девять. Он болен, уже границ не видит. Пойми ты, тебе от него надо держаться подальше! – повышает голос Платон.

– Теперь я это понимаю. Он так хотел эти билеты, что просто озверел, я никогда его таким не видела. Никогда, – шепчу я, а от обиды по щекам катятся слёзы.

– Он тебя трогал? – спрашивает Платон и его лицо искажается от гнева.

– Нет, нет. Просто, просто озверел, – отрицаю я очевидное, не хочу рассказывать Платону, как Кир из меня чуть душу не вытряхнул.

– Слабо верится, – хмыкает Платон и сразу переводит тему. – Дома не готовлю, заедем в «Кардамон».

– Я не хочу есть, – отказываюсь я, действительно не чувствуя голода.

– Ты должна поесть, а то скоро февраль, тебя ветром унесёт.

– Почему скоро? Через пять месяцев только.

– Не так уж много времени чтобы тебя откормить, для ветреной погоды, – смеётся Платон. – Но, вообще, ты Соколова эгоистка. Я-то голоден.

– Хорошо, поедем, куда ты хотел, – соглашаюсь я.

В ресторане куда мы приехали на входе работает гардероб, и я бездумно снимаю с себя плащ, под которым лишь платье с коротким рукавом.

– Не трогал, говоришь? – строго переспрашивает Платон, касаясь рукой тех следов, что оставил Кир. – Я ему руки переломаю.

Светлые глаза Платона темнеют от расширившихся из-за злости зрачков.

– Пожалуйста, только не надо этого, – прошу я. – Это всего лишь синяки. Он меня не бил, просто сильно схватил.

– Мне кажется, или ты его оправдываешь? – хмурится Платон и сжимает руку в кулак.

– Я не оправдываю, я говорю, как было. Он не в себе был. Сдай куртку, мы же поужинать приехали, – прошу я.

Платон кивает и сдаёт свою куртку, а после снимает с себя и пиджак, накидывает его мне на плечи со словами:

– А то ещё подумают, что это моих рук дело.

Отлучившийся администратор встречает нас, когда Платон уже ведёт меня через зал.

– Добрый вечер, у нас сегодня полная посадка, у вас столик заказан?

– Новенький, на нас там всегда заказано, – спокойно объясняет Платон и указывает в конец зала, где зона отделена длинными деревянными планками с небольшим просветом.

– Подскажите, как ваша фамилия? – уточняет молодой человек, заглядывая в журнал.

– Вот, это я, – отвечает Платон, указывая на свою фамилию в небольшом списке, что написан простой ручкой на корке журнала.

– Всё, понял. Приятного вечера, официант сейчас к вам подойдёт.

– Спасибо, – кивает Платон и мы продолжаем свой путь в укромный уголок.

Небольшой стол и два дивана не предполагают здесь комфорта для большой компании. Подушки на диванчиках и приглушённый свет, исходящий от бра на стенах, создают уютную, даже интимную атмосферу в этом месте.

– Чей это ресторан? – спрашиваю я, потому что понимаю, что это место личное, сюда кого попало не пускают, а Платону всегда заказано.

– Точно хочешь знать? – улыбается Платон и садится напротив меня.

– Да, а что такое? Это тайна?

– Нет, просто не хочу, чтобы ты ещё больше напрягалась, – таинственно отвечает Платон.

– Так это и напрягает, это твой ресторан, что ли? – удивлённо спрашиваю я.

Официантка отвлекает нас от разговора буквально на несколько секунд, с улыбкой заглядывает и кладёт на стол два меню.

– Спасибо, Катя, – благодарит её Платон вслед и лишь после отвечает на мой вопрос. – Ресторанный бизнес не моё, слишком много геморроя, но моим родителям нравится.

– А, это твоих родителей? – уточняю я и действительно напрягаюсь, как это предполагал Платон.

– Расслабься, их нет в городе. Отдыхают в Праге, – смеётся Платон и окидывает меня ободряющим взглядом.

– Отдых, это хорошо, а отдых в Праге вообще замечательно, – говорю я и вздыхаю от облегчения.

Я если и хочу познакомиться с родителями Платона, то точно не сегодня и не в такой ситуации. Наверняка это милейшие люди, и я им своим видом испорчу всё настроение, да и впечатление обо мне сложиться ещё неверное, потом не доказать обратного.

– Бери меню, о чём задумалась? – возвращает меня Платон в реальность из моих мыслей.

И действительно, о чём я, вообще, думаю?!

Только что мой мир рухнул, надежды и мечты превратились в пепел, а я переживаю о знакомстве, которого, возможно, вообще не будет.

– Я, наверное, уеду к маме, – выдаю я, хотя планов тащится в Уссурийск у меня точно нет.

– Нет, об этом и речи быть не может. Где я такой ценный кадр найду? Ты меня бросить решила? На произвол? – возмущается Платон, но явно в шутку это делает.

– У тебя есть ещё Кузнецова, а потом Миронова выйдет из декрета, – нахожусь я с ответом и открываю наконец-то меню.

– Миронова из декрета уходит в декрет, даже дня не отработает. И Кузнецова недавно замуж вышла, не сегодня, так завтра в отдел кадров справку по беременности притараканит. Бери – вот этот салат, он бомба, – резко сменив тему, говорит Платон и указывает в меню на что-то с креветками.

– Я не ем креветки.

– Почему? – удивляется Маркелов, словно впервые видит человека, который не любит этих морских тараканов.

– Вкус всё равно что у крабовых палочек, а стоят неприлично дорого. Ну и сам вкус их не несёт в себе столько удовольствия, чтобы за них столько платить.

– Ладно, я понял. Тогда вот этот, с печёной свёклой, говядиной и брусничным соусом, ты такой точно не ела, – заманчиво и очень аппетитно рассказывает Платон, да и картинка блюда выглядит вкусно.

– Хорошо, это я попробую и кофе со сливками, – решаю я.

Немного, но даже при том, что я плохо питалась в последние дни, а сегодня только Дашкины драники ела, мне бы хоть это осилить.

– Понимаю, нервы, – Платон не спорит по скромности моего заказа и нажимает кнопку вызова официанта.

Катя приходит сразу же, словно пряталась за спинкой дивана. Платон заказывает себе тот же салат и кофе, и ещё множество блюд, но уже с собой.

– Дай мне свой телефон, – просит Платон, когда официантка уходит.

– Зачем? – удивляюсь я, но телефон всё же протягиваю.

– Хм, даже пароля нет.

– Зачем? Если украдут, то и с паролем ничего не вернут.

– И то верно, – соглашается Платон и открывает записную книгу.

Он даже не листает контакты, жмёт в вызовы и сразу после себя видит номер Кирилла, подписанный как «Любимый». Платон злится из-за этого и ловкими движениями большого пальца отправляет данного абонента в блок.

– Ну и зачем? – удивляюсь я.

– Затем, что ты сама мне потом спасибо скажешь, – уверенно отвечает Платон и возвращает мне мой телефон.

– Я не думаю, что он после всего случившегося бросится меня возвращать. Ему словно всё равно уже, перед глазами джекпот сияет.

– Он уже завтра начнёт околачивать порог «Строй-комплекса».

– А ему с меня взять больше нечего, – с горечью признаю я и опускаю взгляд в стол.

Платон молчит, лишь шумно вздыхает.

5

После ужина в «Кардамоне» Платон везёт меня к себе, а я уже в машине безотчётно поглядываю на экран телефона в ожидании чего-то непонятного.

Кир не позвонит, он сейчас проигрывает деньги и ему явно не до меня. Зато другому человеку есть дело и на экране высвечивается Рима Петровна. Это мама Кирилла и я не хочу ей отвечать, но всё равно принимаю вызов.

– Здравствуйте, Рима Петровна, – приветствую я и заранее отвожу телефон подальше от уха.

Мама Кира такая громкая, её голос такой въедливый, что даже убавление громкости не помогает.

– Уля! Вы почему за воду не оплатили?! По горячей воде снова долг больше двух тысяч! – кричит эта женщина.

– А почему бы вам по этому поводу не позвонить Кириллу? – интересуюсь я и злюсь на то, как плавно вся ответственность с её непутёвого сына перекочевала на мои плечи и Риме Петровне это было удобно.

Я ведь платила, а Кир вовсе нет. Даже, наверное, и не знает где касса и какие тарифы на всё.

– Ну вы же вместе живёте, ты так же пользуешься водой. А до Кирюши разве дозвонишься? Он же всё время работает, это ты в шесть уже дома баклуши бьёшь, – ехидно усмехается Рима Петровна.

– Я от вашего сына ушла, так что оплачивайте сами все коммунальные услуги. Ключи от квартиры в почтовом ящике. Всего доброго, – чеканю я и наконец-то отключаю этот неприятный звонок.

Мать Кира никогда меня не любила. Вечно смотрела на меня свысока и только деньги за всё тянула. Заплати за свет, заплати за воду, купи ей срочно обогреватель, Кир занял у неё денег, а отдавать должна я и много подобных моментов, но теперь всё. Я готова была терпеть эту вздорную женщину, когда была с её сыном. Сынок превратился в чудовище, а мы и не заметили.

– Снова звонит. Какая настырная, – удивляюсь я и опять сбрасываю вызов.

– Мать его? – уточняет Платон и я согласно киваю.

Снова от неё на телефон поступает вызов.

– Вот что ей надо? Всё же сказала.

– Заблокируй её и все дела, – подсказывает Платон. – Всю семейку в бан!

Я следую совету Платона и отправляю Риму Петровну в чёрный список, а самой даже не верится, что я это делаю.

У Платона довольно милая квартира. Пока он заносит мои вещи, я стою в прихожей и оглядываюсь. Полы в белой плитке под мрамор, стены оклеены серыми обоями с узором в виде трещин. Смотрится интересно. Белая мебель и много света. И это лишь прихожая.

Я снова начинаю грустить, потому что понимаю, что мы с Кириллом никогда бы так не жили. О ремонте в его однушке можно было бы даже не мечтать, хотя Кир проигрывал столько денег, что хватило бы на ремонт не хуже.

– Покажи, в какую комнату я могу заселиться? Я унесу туда сразу свои вещи, – говорю я, когда Платон заносит всё и закрывает за собой дверь квартиры.

– Так, я думал, что мы с тобой в моей комнате будем жить, – заявляет Платон и смотри на меня как удав на кролика.

Я от неожиданности сглатываю и давлюсь собственной слюной, долго не могу откашляться, а Платон смеётся.

– Соколова, я пошутил! Я же тебе обещал отдельную комнату, у меня пятикомнатная. Здесь на каждой лестничной площадке по четыре квартиры, я выкупил сразу две и сделал одну большую.

– Да? – выдыхаю я.

– Конечно, – подтверждает Платон и ведёт меня по длинному коридору.

– Зачем тебе такая большая? – удивляюсь я.

Привыкла жить в однушке и нам с Киром вроде бы двоим хватало места, а Платон живёт один.

– Рациональный расход средств и времени. Это моя первая и последняя квартира, не нужно будет больше связываться с поиском новой жилплощади, со сделками купли-продажи, с капитальным ремонтом, только косметический. Обои там поменять, плитку.