Буду с тобой

– А комнат зачем так много? У тебя здесь, наверное, и спортзал есть, – смеюсь я и мы заходим в одну из комнат.

Здесь ничего нет кроме большой кровати и шкафа во всю стену и до самого потолка. Всё в белых и серых тонах, а на полу всё та же мраморная плитка, белая в серых прожилках разных оттенков.

– Нет, спортзала нет, фитнес-центр напротив дома, пять минут пешком дойти, не поверишь, на машине дольше. Я засекал. Чтобы доехать до него, нужно объезжать целый микрорайон и делать круг, в итоге получается от семи до девяти минут. Там два светофора. А комнат немного. Я же женюсь, у меня будут дети, вот и считай, две детские, спальня, гостиная, и кабинет, – объясняет Платон, а сам пристально смотрит на меня и как бы я ни пыталась отводить взгляд мы всё равно встречаемся глазами.

Я молчу, становится так неловко и Платон выходит из комнаты, обещая принести мои вещи сюда.

Первая ночь в доме Платона даётся мне сложно. Я чувствую себя неловко и не могу никак уснуть, а утром не решаюсь выйти из комнаты.

Вдруг Платон ещё спит, и я его разбужу?

В квартире так тихо, что по-другому я и не думаю, но время поджимает. Нужно же и на работу собраться.

Я осторожно приоткрываю дверь своей комнаты и выглядываю в коридор. Всё делаю тихо и всё равно привлекаю внимание Платона.

– Доброе утро, – с улыбкой говорит он, выглядывая с другого конца коридора.

– Доброе, я тебя не разбудила?

– Я рано встаю. Ты иди, умывайся, позавтракаем вместе, да я на работу поеду, – быстро говорит Платон и скрывается за углом.

Я не особо вникаю в его слова, но до меня доходит, что вместе мы лишь позавтракаем. На работу мне предстоит добираться самой, а с этого района не так уж просто дойти пешком. Хотя я же так и не купила печень и деньги на проезд есть.

Быстро привожу себя в порядок и прихожу на кухню.

Она просто огромная. Множество резных шкафчиков невероятной красоты, большой стол человек на десять уже накрыт на нас двоих, а в углу на стене бубнит телевизор.

– Сырники любишь? – спрашивает Платон и ставит на стол чашку кофе уже для меня.

– Да, – киваю я и сажусь за стол, всё ещё оглядываясь.

Окна закрывают уютные шторы до пола цвета кофе с молоком, всё такое красивое и явно не мужское.

– Нравится? Это мама кухней занималась, – с гордостью говорит Платон, подтверждая мои догадки.

– Да, очень уютно здесь.

– И мне нравится, как дома у родителей. Ну ты ешь, приятного аппетита.

– Спасибо, и тебе приятного аппетита, – желаю я и беру вилку.

Сырники я в последний раз ела у Дашки в гостях, а было это ещё зимой, сейчас осень, поэтому с удовольствием съедаю всё что есть в тарелке.

– В холодильнике есть обед, разогреешь в микроволновке, а к ужину я дома буду, – неожиданно говорит Платон, когда я уже собиралась с духом, чтобы спросить, где здесь автобусная или трамвайная остановка.

– В смысле? Я что на работу не еду?

– Нет. Я думаю, лучше тебе сегодня дома остаться. Поосмотрись здесь, похозяйничай спокойно без меня, выспись, – с улыбкой предлагает Платон и встаёт из-за стола, на ходу допивает кофе.

– Но что я буду здесь делать?

– Посуду помой, – смеётся Платон и уходит с кухни.

Пока я туго соображаю из-за бессонной ночи, входная дверь хлопает, и я остаюсь в квартире Платона одна.

Как и просил Платон, я мою посуду, всё убираю по местам и начинаю осматриваться. Квартира такая большая, что в поисках гостиной дважды промахиваюсь и заглядываю в спальные комнаты. Одна ничем не отличается от той комнаты, в которую меня поселил Платон, зато вторая явно принадлежит ему. На кресле висит его пиджак, на незаправленной кровати лежит несколько рубашек. Здесь есть телевизор, да и цвета более мужские, чёрный с серым, на окне жалюзи вместо штор и здесь царствует творческий беспорядок.

Я быстро прикрываю дверь и снова иду на поиски гостиной. Это оказывается уже следующая комната по коридору.

Здесь всё почти как у Платона в комнате, только вместо кровати большой синий диван во всю стену. Под телевизором какая-то игра с джойстиками. Я нахожу пульт и включаю телевизор. Отвлечься получается, но ненадолго. Выдерживаю лишь выпуск новостей, понимая, о чём речь, а следующая передача летит мимо ушей и глаз. Я всё своё внимание устремляю на телефон.

Постоянно слежу за экраном и жду чего-то, сама не знаю чего.

Усталость от бессонной ночи берёт своё и я засыпаю прямо на диване в гостиной. Будит меня входящий звонок с неизвестного мне номера. Сердце замирает от мысли, что это Кир.

– Слушаю, – отвечаю я, принимая вызов.

– Уль привет, это Катя, – звучит в трубке голос подруги Кира.

Мне их дружба всегда была как кость в горле, потому что эта Катя вечно вешалась на Кира и явно хотела чего-то большего, чем просто дружить. Хотя, Катя такой странный персонаж, она и на друга Кирилла Стаса вешалась.

– Привет, что ты хочешь? – спрашиваю я.

– А ты не знаешь где Кир? Я ему звоню, он вне зоны, – бубнит Катя и в её голосе я слышу нотки отчаяния.

– Зачем он тебе? – интересуюсь я прежде, чем рассказать ей о радостной для неё новости, что Кир теперь свободен.

– Он вчера заходил ко мне в магазин, я в такой запаре была, попросила его заплатить аренду. Он с деньгами ушёл и всё. Телефон вне зоны, арендодателю на счёт деньги так и не поступили, а там сразу. Я вот и переживаю, может быть, его ограбили? Он дома ночевал?

Когда Катя всё объясняет и до меня доходит, что к чему, то у меня впервые нет на Кира злости, я лишь смеюсь. Даже признаю, что делаю это с чувством подлого удовлетворения. Не только ведь надо мной измывается этот больной, уже и до друзей своих добрался. А ведь для Кира всегда было главным выглядеть хорошо именно в глазах друзей и плевать, что подумаю о нём я, влюблённая дурочка.

– Это не его, это тебя ограбил твой распрекрасный Кирюша, – говорю я сквозь смех.

– В смысле? – не понимает Катя.

– Ой, да ты же не знала! Кир не любит об этом рассказывать, он игроман. Твои денежки уже съела однорукая бандитка. И мой тебе совет, сходи-ка ты в полицию и напиши на него заявление. Сколько он у тебя украл?

– Тридцать тысяч, – едва мямлит Катя, она в шоке от того, что узнала про Кира.

– Он тебе их не вернёт, только если заявление напишешь, может быть, постарается, чтобы не сесть в тюрьму. Да, и не звони мне больше по  поводу его, мы расстались, – спокойно чеканю я, но при этом хожу по гостиной и даже не замечаю, что при свидетелях.

– Это точно? – спрашивает Катя и я не понимаю её о чём именно.

– Точно, точно, – подтверждаю я, потому что разницы нет и то, и это точнее не бывает.

Сбрасываю вызов и немного подумав, отправляю и этот номер в чёрный список. Знаю Кира отлично, у него хватит сноровки навешать Кате лапши на уши и наглости, чтобы начать названивать мне.

Я вздыхаю и снова сажусь на диван, но тут же подскакиваю от мужского хриплого покашливания.

– Да это я, привет! – задорно приветствует меня Ярослав, друг Платона и проходит с какими-то кульками в гостиную.

– Напугал блин! Привет.

– Платон попросил тебе завезти, сам не успевает, с металлопрокатом война у него, – говорит Яр и присев на диван начинает выгружать на стол разные коробочки с тортиками.

– Эм, а что это? – интересуюсь я.

– Десерт. Платон забыл десерт вчера взять. Играешь? – спрашивает Яр, закончив выгружать из пакета десяток разных десертов.

Он встаёт с дивана, и не получив мой ответ, берёт в руки джойстики для игры.

– Десерт – это предлог, да? Тебя за мной приглядывать приставили? – спрашиваю я Кольцова, глядя прямо ему в глаза.

– Соколова, ты это не бузи, пожалей человека! Да я лучше с тобой в плойку порежусь, чем последнюю нервную клетку в металлопрокате оставлю! Двигайся! – велит Яр и всучивает мне один из джойстиков.

Игра с Яром сначала идёт совсем туго, я ведь не умею и никогда в подобные игры не играла.

– У меня есть опасения насчёт моей единственной, – смеётся Яр, а я гляжу на него непонимающе.

– Ты о чём? – спрашиваю я и забываю при этом жать на кнопки.

– О своей нервной клетке, ты отвечать будешь? Атакуй! – требует Яр и сам жмёт на нужную кнопку на джойстике в моей руке.

Игровой персонаж, за которого отвечаю я, машет мечом, наносит какой-то урон бойцу Яра и на его ответе замертво падает. Кольцов недовольно сопит. Это уже пятая игра, которая для него завершается победой без особой борьбы.

– Я не умею играть, последний раз играла в Марио, – признаюсь я.

– Эммм, тогда гонки? Гонять-то несложно, – предлагает Яр и меняет игру.

У Кольцова уходит ещё немного времени, чтобы обучить меня управлению машиной, и мы начинаем соревноваться по-настоящему. Цель первой прийти к финишу, да ещё и с минимальным уроном так меня захватывает, что я забываю о времени. Отвлекаюсь от своих проблем, от Кира и всего, что есть вокруг. Первая победа над профи дарит такой восторг, словно я очутилась в детстве и одержала победу в казаках разбойниках среди старших.

– Вот это да! Я победила! – радуюсь я, подпрыгивая на месте.

– Я просто тебе поддался, – фыркает Яр. – Давай заново, выберу трассу посложней.

Новая трасса поддаётся мне не сразу, я проигрываю раза три, но изучив все сложные места на четвёртой игре финиш снова мой.

– Есть! Есть! Есть! Я тебя сделала! – радуюсь я и с азартом жду нового заезда.

– Не будем нарушать традицию, новая трасса, – зловеще шепчет проигравший Яр и снова выбирает другой вариант игры.

Мы оба так увлекаемся этой искусственной борьбой, что напрочь забываем о времени. Лишь появление Платона заставляет меня словно очнуться.

– И давно вы так? – спрашивает недовольный Маркелов и вырубает игру за считаные секунды до финиша, вырвав все провода из приставки.

– Ну зачем ты?! Я почти победил её! – возмущается Яр.

– Эй! Я тебя, вообще-то, обходила на две секунды! – припоминаю я Кольцову, толкнув его в плечо.

– Ты должен был приглядывать за ней, а не на плойку её подсаживать! – наезжает Платон на друга.

– Ничего я не подсаживал, она сама хотела, – как ребёнок отнекивается Яр, указывая на меня.

– Время вечер уже, вы даже не обедали! – продолжает ругаться Платон, а я сижу и улыбаюсь, как дурочка.

– Давайте поужинаем, – предлагаю я и пытаюсь подняться с дивана, но это не получается сразу сделать. – Ой, я ногу отсидела.

Правая нога словно ватная и я не могу её даже поставить нормально. А с Яром та же история, он, как и я ногу отсидел и поднимается, охая словно старик.

– Убогие, – иронично изрекает Платон и уходит из гостиной первым, за ним волочатся провода, торчащие из приставки.

– Он её что выбросит? – с ужасом уточняю я у Яра, они всё же друзья и тот получше знает характер Платона.

– Нет, спрячет и будет выдавать за хорошее поведение, – смеётся Яр, пытаясь придержаться за моё плечо.

Я повторяю, за Кольцовым и хватаюсь за него, так вместе мы и движемся на выход, припадая на ватные ноги.

Мы с Яром приковыляли на кухню и сели за стол. Платон уже греет ужин и накрывает на стол, закатав рукава рубашки по локоть. Он молчит, лишь бросает в нашу сторону недовольный взгляд. Мы с Яром переглядываемся словно нашкодившие дети и не знаем, как выруливать из этой ситуации.

– Металлопрокат, – одними губами произношу я, так чтобы Яр меня понял.

Кольцов не понял.

Он близоруко щурится и одним скривившимся лицом просит повторить. Я ловлю момент пока Платон отвернулся и достаёт из шкафа тарелки, наклоняюсь к уху Яра и шепчу ему:

– Спроси его про металлопрокат.

– Как там с прокатчиками? Разрулили? – резко спрашивает Яр, я едва успеваю выпрямить спину.

– Всё гуд. Даже с выгодой. Арматура уже пошла на стройку, до завтра Гурин должен скинуть нам неустойку за срыв сроков, – рассказывает Платон и ставит нам тарелки.

Блюдо для меня Маркелов ставит дальше, чем я сижу сейчас и до меня доходит, почему Платон так недоволен.

Он же ревнует меня к Кольцову! Глупость какая! Зная про чувства Платона, я думала о том, что, между нами, что-то возможно, но Яр! Первый бабник на деревне, сегодня у него одна, завтра другая и я бы даже врагу такой участи, как Кольцов не пожелала. Ветреный и безответственный, да ещё и на плойке помешан.

– Можно я завтра выйду на работу? – интересуюсь я и спешно пересаживаюсь на стул дальше, чтобы Платону не пришлось просить меня отсесть.

– Нужно. Я же без тебя как без рук, – улыбается мне Платон и передаёт тарелку для себя.

Я, недолго думая, даже вовсе не думая, ставлю её рядом со своей, отчего светлые глаза Маркелова светятся.

– А я можно ещё день прогуляю? – спрашивает Яр и с интересом разделяет бумажную салфетку на две части, оторвав второй слой от цветной основы.

– Поедешь на сто третий объект, проверишь как там всё, – говорит Платон, на что Кольцов надувает щёки подобно рыбе фугу.

Я беру вилку в руку и почти успеваю ткнуть Яра, но её перехватывает Платон.

– Соколова, можешь меня вилкой потыкать, а его не трогай, – он говорит это серьёзно, но уже через секунду мы все втроём смеёмся.