Жить

– Поверь, я понимаю. Очень хорошо понимаю.

Так мы поселились у меня дома. Теперь я чаще появлялся в своей квартире. Мы не стали счастливы в одночасье, не забыли прошлое, не утратили боль потерь и не перестали болезненно ностальгировать. Жизнь не стала легкой, но стала проще. Мы обрели друг друга, как два одиноких странника. Наши отношения больше походили на соседские. Нас обоих это устраивало. Мы не спешили, словно в омут с головой, окунуться в чувства. Мы помогали друг другу и осторожно шли в совместном направлении. Меня все устраивало, ее, похоже, тоже. Дома стало теплее, жизнь обретала новый смысл помимо работы и давала надежду на счастье.

Без сомнения, было страшно. Тот, кто однажды потерял все, боится испытать боль вновь. Мы жили теперь в неспокойное время. Опасность поджидала на каждом углу, тем более Аю. Подпольная помощь нуждающимся и пользование служебными ресурсами в этих целях, не сулили ничего хорошего, если ее обнаружат. Еще и этот поставщик. Баллоны пришли в больницу на следующий же день. Мои пациенты не пострадали. Но я точно знал, что радоваться не стоит. Он не забудет и обязательно отомстит. Этот факт не давал мне покоя.

Месяц пролетел незаметно. Следующая встреча с поставщиком прошла без его участия и участия его напарника. Явился представитель, и без вопросов подписал документ. Никаких привычных споров и препирательств. Я удивился, но не предал этому особого значения. Меня устраивала такая перемена. Я решил, что досье, которое собрала Ая и то, что несколько человек стали свидетелями покушения на неё, сильно его напугали. Мысль, что не нужно взаимодействовать с этим типом усыпила бдительность. Буквально две недели спустя, мужчина напомнил о себе.

Я привык работать без выходных, но сегодня сделал исключение. Тому был повод. Мы с Аей провели первую ночь как любовники. Это случилось внезапно, словно стихия. Я только домыл посуду после ужина и протирал тарелки. Она наблюдала. Ая часто смотрела за мной, мне это нравилось. Вдруг она поднялась со стула, легким поступью босых ног подошла ко мне и встала совсем близко. Мы давно почувствовали родство наших душ, но это было нечто особенное, магнетическое, неподвластное. Мы открывали друг друга по новой, телом. Губами, руками, кожей исследовали неизведанное и с каждым прикосновением обретали родное, сильное, чувственное. Впервые мы проснулись в объятьях друг друга.

Группа людей в плотных чёрных масках ворвалась в дом в районе десяти утра в субботу. Обычно в это время я уже в больнице. В момент вторжения, Ая варила кофе, стоя у плиты в моей рубашке. Я сидел за стойкой, читал и время от времени смотрел на девушку. Длинные тонкие ноги сводили с ума, а солнечные свет играл на спутанных волосах. Я чувствовал ее иначе, по-новому. То и дело она оборачивалась и улыбалась. Все произошло слишком стремительно. Дверь с грохотом слетела с петель. Мы оба вздрогнули от неожиданности. Я рванул в сторону Аи, но не успел. Что-то тяжелое обрушилось на голову, и я потерял ощущение пространства.

Кажется, я недолго находился без сознания. Когда начал приходить в себя, сквозь мутную пелену увидел нечеткие силуэты. Услышал незнакомый голос одного из людей. Он говорил по телефону.

– Да, он тоже оказался в квартире, – молчание. – Ликвидировать? – снова молчание, на этот раз дольше. – Принято, босс.

На фоне действий, отчётливо слышу глухие удары сердца, судорожно пытаюсь восстановить разум и параллельно придумать план действий. Я не знаю, где Ая и что бандиты решили на мой счёт. Нужно посчитать, сколько их. Шансы на успех ничтожны, но мне жутко от того, что они сделают с ней. Жестокая шутка судьбы, только вчера мы, наконец, перестали осторожничать и поддались чувствам. Сегодня кого-то из нас или стразу обоих не станет.

Пока я размышлял, в вакуум сознания вновь прорвался чужой голос:

– Пакуем и этого тоже.

– Куда его? – раздается другой голос.

Первый мужчина молча делает пару шагов, наклоняется ко мне. Я задерживаю дыхание. Он прощупывает пульс.

– К девчонке. Ты его хорошо приложил. Не скоро придёт в себя.

Глупец, я уже в себе. В душе затеплилась надежда. У нас ещё есть шанс. Бороться, пока живы. Сейчас меня отведут к ней, мы будем вместе и решим, что делать. Двое крепких мужчин подняли меня, подхватили подмышки и поволокли из квартиры. Голова сильно кружилась, но я находился в сознании, поэтому приходилось вести себя осторожно, чтобы бандиты не заподозрили. Я максимально расслабил мышцы. В лифте, когда меня прислонили к углу, сполз по стенке вниз, как случилось бы с человеком без сознания.

Машину преступники припарковали прямо перед подъездом. Я не успел ощутить свежий воздух и дуновение ветра на коже, как уже оказался в кузове. Дверь за мной тут же затворилась, забрав весь свет. Ая вскрикнула и бросилась ко мне:

Ник! – девушка ощупывала меня и гладила по голове. – Что они с тобой сделали!

– Эй, тише там!

Спереди раздался стук и приглушённый голос. Я понял, что в кузове мы одни.

– Ая, милая, со мной все в порядке, – прошептал я, ухватив крепко ее голову и прижав к своим губам. – Как ты? С тобой все в порядке?

– Боже! Слава богу! Да-да, со мной все хорошо. Они ничего мне не сделали.

Она тоже шептала, а затем положила голову мне на грудь. Через тонкую ткань футболки проступили горячие крупные слёзы.

– Ну, тише-тише, милая. Все позади. Мы справимся. Нам нужно собраться и придумать, как быть.

Я почувствовал, как она кивнула. Голова гудела страшно, в ушах шумело. Я протянул руку к месту удара и нащупал приличную рану, сантиметров пять в длину. Волосы намокли от крови. В кузове было темно, тонкая полоска света проникала сквозь щель между заклеенным окном и металлом. Слишком тонкая. Ая словно прочла мои мысли, перекатилась на колени, подползла к окну и ногтем подцепила пленку. Отходило плохо, но света стало больше, и мы смогли видеть дорогу.

Машина мчалась на приличной скорости. Других автомобилей в поле зрения не наблюдалось. Мы уже выехали за пределы города и неслись по дороге, окруженной с двух сторон лесом. Как бы я не пытался мобилизовать все оставшиеся силы, это давалось с большим трудом. Голова кружилась, я терялся в пространстве. Ая окончательно пришла в себя, похитители ее действительно не тронули. Девушка уверенно осматривала кузов в поисках того, что может помочь. Она теперь держалась строго и холоднокровно. Действовать стоило быстро и с холодным расчетом. Слишком мало шансов на успех. Исследовав все вокруг и не обнаружив ничего, что пригодилось бы, она посмотрела на меня и четко, но так, чтобы не услышали бандиты, произнесла:

– Только прыгать!

Я не видел страха в ее глазах, только силу и уверенность. Мы оба понимали, что выпрыгивать на полном ходу из машины абсурд. Но это предоставляло хотя бы минимальный шанс на спасение. Вторым вариантом мы видели лишь дождаться встречи с главарем и там молиться о благоприятном исходе. Эта мысль звучала еще более абсурдно. Поэтому, несмотря на безумие первой идеи, я кивнул в знак согласия. Так мы хотя бы будем сами писать свою судьбу и рассчитывать только на себя, а не зависеть от человека, который считает нормальным похитить людей мирным утром в их собственном доме.

– Нам нужно будет действовать быстро и надеяться, что удача улыбнется нам. Ты сможешь бежать, Ник?

– Я постараюсь. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.

При тусклом свете я заметил, как ее глаза стали темнее, а взгляд еще серьезнее и тверже, чем прежде. Она не паниковала, не впадала в истерику и не думала о худшем исходе.

– Нет, Ник. Просто постарайся получше, – строго произнесла она.

– У нас нет времени, так что обещай мне. Если я не смогу, ты должна бежать одна.

Ая посмотрела на меня так, будто это обещание лишнее. Будто она не сомневалась в успехе сомнительного предприятия. Может, для нее так и было, но не для меня. Важнее всего, чтобы с ней все было хорошо. Я ценил ее хладнокровие и уверенность. Это зацепило меня в ней с первой встречи – сила и хрупкость.

– Хорошо, – прошептала она. – Но и ты должен пообещать, что постараешься, как следует. Сделай это ради меня. Я знаю, как будет сложно.

Я снова кивнул. Конечно, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спастись. Ни сколько ради себя, сколько ради нее. Моя маленькая сильная девочка, еще одной потери она не переживет. Это слишком страшно. Боюсь представить, что будет с ней после такого. Я не имею права так поступить. Мы кратко обсудили план действий. Я в очередной раз убедился, что спасет нас только чудо. Мы договорились по возможности прыгать на повороте, при сниженной скорости. Поскольку мы видели дорогу только сзади, определить наилучший момент для прыжка заранее делалось невозможным. Ждать поворота тоже никак не вышло бы. Дверь выбьет с шумом. Нужно приложить всю силу, чтобы получилось с первого раза. В боковое зеркало распахнувшуюся створку тоже сразу заметят. Таким образом, даже если бы не шум, всё сразу станет явным.

Ая показала, как лучше прыгать и приземляться. Ее учили разным трюкам перед поступлением на службу в полицию, в центре переквалификации. Я оторвал кусок ткани от пижамных штанов снизу и плотно перетянул голову. Мне хотелось поцеловать ее, возможно, в последний раз. Но я одернул себя. Нельзя давать волю чувствам в такой момент. Только холодный рассудок спасет нас. Нужно без лишних мыслей совершить то безумие, которое мы задумали. Иначе будет сложнее. Лишние рассуждения и сентиментальность только собьют. Я лишь крепко сжал ее ладонь:

– Готова?

– Да, без тени сомнения произнесла она.

Я поднялся на ноги. В полный рост, конечно, вытянуться не удалось. Ая отошла в сторону, чтобы в нужный момент выпрыгнуть из кузова без промедления. Я ухватился за выступ на потолке, глубоко вдохнул и с силой ударил ногой по двери. «Не медлить» – без остановки повторял я про себя. Фраза дробью отдавала в висках. Отдача от удара перешла в голову, и я почувствовал головокружение с новой силой, в глазах поплыло. «Держись» – повторял я теперь. «Не смей упасть». В этот момент свершилось первое чудо. Я сквозь пелену заметил, как машина зашла на крутой поворот, сбавляя скорость. Ая немедля прыгнула. Ни капли сомнений и страха не просматривалось в ее движениях. Я невольно вскрикнул, когда она шлепнулась на асфальт и прокатилась несколько оборотов. Но ступор прошел, она тут же поднялась, а я проследовал за ней.

Я не позволил себе думать о падении. Отступил на шаг и, оттолкнувшись, вылетел из машины. Сгруппировался в прыжке, как показывала Ая. В ушах всё еще шумело, а адреналин не дал почувствовать боль. Я скорее услышал, будто со стороны, глухой удар приземления об асфальт. Кожу в некоторых местах обожгло от торможения оголенной плоти о шершавую бетонную поверхность. Несмотря на острое желание распластаться прямо на месте и прийти в себя, я заставил себя встать. Я не мог сориентировать, а конечности подгибались. Ко мне подлетела Ая. Я оперся на ее плечо и с горем пополам сумел подняться на ноги. Тело не слушалось. Я ничего толком не видел и не слышал. Будто сквозь толщу воды проникал ее голос:

– Скорее, Ник! Потерпи! Прошу, попытайся!

Я старался, как мог. Зрение потихоньку фокусировалось. Я увидел сквозь деревья, как автомобили разворачиваются. Я только открыл рот, чтобы просить ее уходить, как нас оглушил визг тормозов, затем удар, хлопки и скрежет метала. Машины с похитителями было две, они ехали друг за другом, на расстоянии метров пятидесяти. Впереди ехал легковой автомобиль, а чуть позади фургон, из которого вы выпрыгнули мгновением раньше. В первой машине тоже увидели наш побег. Водитель пошел на разворот и увеличил скорость. Вторая машина двигалась медленнее, но тоже пошла на разгон на развороте, чтобы не упустить нас. Они действовали спонтанно и не слаженно, поэтому первая машина с силой вписалась во вторую и снесла фургон напрочь. Зрелище ужасало. Перед второго автомобиля сложился гармошкой и вдавился в кузов. Вряд ли кто-то там выжил. Первому автомобилю повезло больше, пострадала в основном левая сторона. Те, кто находился справа могли остаться в живых, но не без повреждений, слишком уж сильный был удар.

Ая замерла и медленно опустила меня на землю. Несколько минут мы прибывали в шоке. Лично я не думал о том, что может произойти дальше и что нужно уходить. Для нас случившееся можно назвать одним словом – чудо. Второе чудо за день.

– Нужно проверить, что там, – произнес я, все еще пребывая в шоке.

– С ума сошел? Нужно бежать отсюда, как можно скорее! – Ая проявляла больше эмоций. – Если все в машине погибли, то за ними все равно скоро приедут или нагрянет полиция. Ты представляешь, что это может значить для нас?

Я представлял, хоть и смутно. Сложно охватить разумом всё сразу. Нас затаскают по судам, могут обвинить в случившемся. Варианты посыпались в сознании тут же после слов Аи. Но самое страшное, раскроют наше участие и методы в борьбе с поставщиком за доставку препаратов. Страх за то, что сделают с Аей, парализовал. Холодок пробежал по спине, и ладони вспотели. Конечно, нужно убираться отсюда, как можно скорее. Так у нас останется хоть маленький шанс выйти сухими из воды.

– Ты права, уходим, пока никто не обнаружил нас тут.

– Я помогу тебе подняться.

Я оперся на ее плечо и медленно разогнулся в полный рост, но тут же упал обратно на землю. Контролировать головокружение стало сложнее. Меня затошнило, и жар пробежал от кончиков пальцев до лица. Я отклонился в сторону, и меня вывернуло наизнанку. Потом еще раз. Я тяжело дышал, остатки сил покидали тело. Было трудно оставаться в сознании. Соблазн погрузиться в темноту велик, но я не мог оставить Аю одну наедине со всеми проблемами.

– Ты сможешь идти? – ее голос звучал беспокойно, она гладила мой лоб. – Давай хотя бы спрячемся.

– Дай мне минутку, – тяжело дыша, тихо пробормотал я.

– Придумала! – она ловко подскочила и рванула к месту аварии.

– Стой!

Сколько ужасов пришло мне на ум в ту же секунду не сосчитать. Похитители выжили и ранят ее, а может, и убьют, машина взорвется, внезапно нагрянет полиция. Откуда-то вдруг появились силы. Я поднялся и то и дело падая, потащился за ней. Преодолеть расстояние метров в двести-триста стало адом, но я кое-как справился. Бандиты либо были мертвы, либо без сознания. Это меня успокоило, но лишь отчасти. Ая бесстрашно копошилась в машине, в попытке добраться до аптечки. Теперь понятно, что привело ее сюда. Жаль ее огорчать, но вряд ли что-то из автомобильной аптечки посильно поможет. Я, тем не менее, наполнился благодарностью за ее старания. Как минимум, нашатырь и повязка поддержат мое состояние.

Девушка достала оранжевый чемоданчик и прямо на обочине наспех туго замотала мне голову. В машине мы нашли бутылку воды, которая пришлась как нельзя кстати. Пить хотелось ужасно. Мы не переставали прислушиваться, чтобы не пропустить приближение кого-либо к месту аварии. На всякий случай заприметили в лесу, метрах в ста, место, где сможем временно укрыться.

– Ну вот, готово! – Ая улыбнулась обворожительной широкой улыбкой. – Это мы возьмем с собой. Теперь пора уходить.

Она взяла бутылку, необходимые медикаменты и бинты. На этот раз я встал сам, подтянувшись за искореженный корпус легковой машины. Отдых на обочине и вода придали немного сил. Меня всё ещё штормило, но уже не так страшно. Возможно, я просто привык к этому состоянию. По наитию я протянул руку сквозь разбитое стекло и прощупал пульс мужчины. Биение не ощущалось. Я переместил руку, но в этот момент меня окликнула Ая:

– Скорее же, нам пора.

Она явно теряла спокойствие, не хотелось заставлять ее нервничать. На сегодня переживаний хватило сполна. Осторожно вытаскивая руку из машины, мой взгляд упал на папку с документами и ноутбук. Я застыл в удивлении.

– Ник! – в нетерпении крикнула Ая.

– Постой, я видел этот логотип раньше!

Я указал пальцем в машину, она подошла и заглянула внутрь, куда указывала моя рука.

– Где? – непонимающе произнесла она.

– Помнишь, я рассказывал, что в двух странах вновь вспыхнула эпидемия? – Ая настороженно кивнула. – Так вот это символ компании, которая выпустила антидот. Нам предлагали его закупить на случай второй волны вируса, как в тех странах.

Девушка замерла, информация ввела ее в ступор. Меня, по правде говоря, тоже. Что может объединять поставщика, который поставляет медицинское оборудование и лекарства в нашей стране, в нашем городе с компанией, которая изобрела антидот от вируса трехлетней давности?

Когда нам поступило предложение о закупке, собрали консилиум. Все главные врачи страны пришли к выводу, что в антидоте нет практического смысла. Во-первых, период действия вируса крайне мал. После заражения человек проживал от пяти до восемнадцати часов в среднем. При большом проценте заболевших, никак не успеть спасти всех. А если учесть, что среди заболевших будет и медицинский персонал, шансы крайне малы. При таком раскладе нужно было закупить и распространить антидот среди граждан заранее. Минусов у такой затеи нашлось достаточно. Вопросы, паника, подпольные продажи, финансовый вопрос, в конце концов. Стоимость производитель выставил неподъемную для государства с экономикой в упадке. Страна не успела встать на ноги после страшных событий. Но основной причиной мнения врачебной коллегии, конечно, явилось то, что ни один вирус по составу никогда не повторяет предыдущую версию. Состав мутирует. Если мы столкнемся со второй волной, то антидот, изготовленный по примеру состава первого вида вируса, вряд ли поможет. Течение второй волны в двух странах выглядело весьма сомнительно. Правительство сочло это грубой рекламой антидота. Так как одна из стран была разработчиком, а другая ближайшим союзником. Данных об исследованиях и эффективности, можно сказать, не предоставили. То, что предоставили, выглядело спорно и неправдоподобно. Вердикт вынесли большинством голосов. Были несогласные, но в меньшинстве, к счастью. Основная группа сошлась на мнение, что мошенники хотят подзаработать на страхе повторения болезни 2020 года.

– Заберем ноутбук, бумаги и бежим.

Я наспех расчистил разбитые стекла. Ая забралась в машину, взяла папку с документами и ноутбук. После мы как можно скорее покинули место аварии. Нас, вероятно, будут искать, если не заказчик похищения, то полиция. В кузове остались наши отпечатки. В базе имелись отпечатки пальцев всех граждан страны. Не знаю, что лучше. Оба варианта не сулили ничего хорошего, но если придет полиция, можно что-то придумать. В конце концов, нас похитили.

Мы кое-как добрались до шоссе и поймали попутку. Водителю пообещали солидную плату, и он не задавал вопросов. Наш вид их определенно вызывал. Оба в домашней одежде, растрепанные, в ссадинах. Я с пробитой головой и в крови. В руках ноутбук и папка с документами. Мы сошлись на мнении, что лучше ехать в больницу. Дорога до шоссе забрала последние силы. Не знаю, сколько мы шли пешком, через лес, чтобы не привлекать внимание. Путь показался вечностью. День выдался жарким, и это изматывало еще сильнее. Спасала только лесная прохлада. Всю дорогу молчали, заговорили только когда подошли к дороге, чтобы обсудить дальнейшие действия. Так и решили ехать в больницу. Мне нужна была помощь, тем более в квартире нас уже могли поджидать. В больнице тоже, но там хотя бы многолюдно и нападать вряд ли станут. Полиция так быстро не придет за нами. Пока нас вычислят, как участников ДТП, пройдет немало времени. Потому самое разумное ехать туда.

Помимо всего прочего, пока за нами не пришли, кто бы ни был первым, я хотел ознакомиться с документами и нарыть что-нибудь стоящее внимания в ноутбуке бандитов. Таинственный логотип не давал покоя. Маленькие глазки-бусинки черной змеи с короной на голове, извивающейся вокруг бардовой розы, с которой падает того же цвета капля, буквально гипнотизировали. Все это неспроста, я чувствовал. Ай-ти специалист из больницы, по совместительству мой хороший приятель, не откажет в помощи вытащить данные из компьютера, который мог повредиться при ударе. Даже если не повредился, то, скорее всего, запаролен. Проверять на месте времени не было.

В больнице нам тут же оказали помощь. Помимо моего сотрясения, полученного от удара, травмы оказались не серьезными. Ушибы, синяки, да ссадины. Благо Ая сильно не пострадала. Как я беспокоился, когда она прыгала из машины! Как же хорошо, что пока все обошлось. Я дал нам время на отдых. Отдал ноутбук Марку, чтобы тот поработал над ним. Как мы и ожидали, он оказался запаролен. Ая быстро уснула, свернувшись калачиком на диване в моем кабинете. Я остался в палате под капельницей и с собой прихватил папку с документами, которую мы вытащили из машины преступников. В бумагах я не обнаружил ничего существенного. Договоры на поставку, расчеты, маршрутные листы. Основная часть на английском языке. Речь шла о каких-то препаратах и антидоте. Я погрузился в цифры и не заметил, как уснул.

Разбудил меня Марк. Друг ошеломлённый вбежал в палату и, позабыв о том, что я не вполне здоров, стал трясти с силой.

– Ник, Ник! Просыпайся скорее!

Я переполошился. Сон оказался на удивление глубоким, и я не сразу понял, что проснулся и что происходит.

– Что… Что стряслось? – отрывисто и тревожно произнес я.

Не дождавшись ответа, мозг уже генерировал самые страшные сценарии. Есть у меня такая дурацкая привычка. Нас нашли, Аю забрали, приехала полиция. Резко я подскочил, но тут же потерял равновесие и ухнулся обратно на койку. Марк присел на колени возле кровати и подхватил меня за локти.

– Полегче, дружище, все в порядке! Я просто расшифровал, раскрыл все данные.

– То есть ничего не случилось? С Аей все хорошо? – я потихоньку стал воспринимать пространство и зрение сфокусировалось.

– С ней все в порядке. А вот насчет ничего не случилось, не уверен. Не стал смотреть без вас, но чувствую, ничего хорошего нас не ждет. Уже по обрывкам понятно.

– Ну, пойдем разбираться, что тебя так переполошило. Только разбужу Аю.

– Она уже не спит, ждет в кабинете.

Втроем мы расположились за столом в моем кабинете, уставились в монитор и неотрывно читали. Каждое предложение повергало в шок. Глаза становились шире, по спине бежали холодные неприятные мурашки. К финалу лоб покрылся испариной. От увиденного я вновь ощутил тошноту. Голова пошла кругом и в ушах зашумело. Сильные мира сего готовили заговор. Кучка влиятельных людей объединилась и работала над тем, чтобы повторить эпидемию 2020 года искусственным путем. Как?! Как такое пришло кому-то в голову! Мало было ужаса, который пережило человечество. Немыслимо подвергнуть людей такому испытанию вновь, да еще и в столь грязных целях. Вторая волна в тех двух странах оказалась экспериментом и театром одновременно, чтобы заработать на антидоте. Когда злодеям стало понятно, что никто не хочет его закупать впрок, они придумали план пострашнее, и нашли единомышленников среди влиятельных лиц более десятка стран. Среди них и наша. Ая и Марк пребывали в таком же шоке. Лица бледные, глаза распахнуты, у Аи мелкой дрожью тряслись руки.

Цель жуткого действия – устрашить и подчинить людей. Вирус искусственно запустят через системы вентиляций в общественном транспорте, крупных магазинах, офисах, учебных учреждениях. Везде, где собирается достаточное количество людей ежедневно. С больницами заключают договор и поставляют в них антидот. Людям сообщают, как можно спастись и чего это будет стоить. А стоить это будет столько, что организаторы всего этого действа получать бесплатных рабов на всю жизнь. Мало кто позволит лекарство за такую цену. Все было продумано до мелочей. Паника заставляет людей совершать необдуманные поступки. Желание спасти близких заставляет совершать людей необдуманные поступки. Подлецы знают, на чем сыграть. Именно для этого поставщик терроризировал меня. Ему нужен был договор на этот обман. Он – один из исполнителей в нашей стране. Его задачей было договориться со мной, и когда он понял, что это не так просто, решил действовать через шантаж. Но вмешалась Ая, и ему не удался и этот план. Именно поэтому нас решили устранить, чтобы не путались под ногами. Сначала, возможно, меня хотели шантажировать ее жизнью. А когда обнаружили в квартире нас вместе, поменяли план. Но мы опять спутали им все карты.

Я не предполагал, что дело обернется настолько серьезно. Что мы станем помехой мирового заговора. От этого голова шла кругом. Три года назад, всего лишь три года назад я жил самой простой жизнью и сколько бы я отдал за то, чтобы все так и осталось. Теперь я не могу поверить в то, что за моей персоной охотятся злые гении, придумавшие такое безумие. Которые, к слову, теперь наверняка невероятно рассержены. Мало того, что мы опять сбежали, так еще и прихватили с собой ценную информацию. Я словно попал во второсортное кино. За тем лишь исключением, что все происходило в реальности. И потасовки, и похищения, и прыжки из машины, и заговор, все было настоящее. Да уж, прав был Марк, ничего хорошего это не предвещает.

Долгое время мы молчали и смотрели друг на друга. Я прервал затянувшуюся немую паузу первым.

– Не могу поверить. Мы действительно все это видели? – я отрешенно смотрел на экран ноутбука и говорил будто издалека, медленно проговаривая каждое слово.

– К сожалению, видели. А может, кстати, и к счастью, – более живо, чем я отозвался Марк.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, милый друг, что план только в начальной стадии и мы еще можем помешать злодеям.

– Ты прав, пока пострадали немногие. Но раз кто-то затеял такое, у него много союзников или весьма влиятельные покровители. Ты представляешь масштабы?

– Представляю… Но теперь, когда мы знаем, бездействовать не имеем никакого права.

– Марк, это не онлайн шутер. Тут все серьезнее и геройство не всегда оправдано. Нужно подумать, прежде чем что-то предпринять.

– Марк прав, – Ая, все еще отрешенная и пребывающая в шоке, вступила в разговор. – Мы должны что-то предпринять. Но и ты, Ник, тоже прав. Действовать нужно обдуманно. Только вот времени совсем мало. Дата распространения в нашем городе всего через пять дней.

Я мимолетом взглянул на Аю. Она быстро приходила в себя. Девушка боролось, чтобы как можно скорее вернуть самообладание, отпустить ненужные эмоции и подключить нужные. Именно это цепляло в ней. Она скорее горячая и импульсивная, а я холодный и рассудительный. Чем не идеальный тандем? Я невольно улыбнулся, наблюдая, как она меняется.

– С чего начнем, друзья?

Я тоже отошел от оцепенения, в которое меня повергла информация. Я не мог отставать от своих союзников. Марк быстро переключился. Мыслительный процесс отражался в его позе, глазах, мимике. Нужно хорошенько все обдумать. Права на ошибку нет. Слишком многое поставлено на карту.

Мы не герои, мы просто хотели жить дальше. Вариант пустить все на самотек или забыть о том, что видели, даже не рассматривался. Что не говори, но человек без общества не сможет. Мы слишком социальны, чтобы думать только о себе. Да, все люди эгоисты. И даже совершая поступок, как может показаться на благо общества, я в первую очередь думал о себе, о нас. Я хочу жить в мире полном здоровых и счастливых людей, не рабов. Я хочу выходить на улицу и как в былые времена слышать детский смех, ругань соседей, автомобильные сигналы. Желаю видеть улыбки, объятия, дружбу, любовь. Я истосковался по всему этому. Пусть такая простая и такая ценная жизнь вернется на каждую улицу. Пусть люди живут. Жизнь невероятно прекрасна. Простая, незамысловатая, со счастьем во всех его проявлениях. Я вдруг понял, как остро хочу простого человеческого счастья и главное покоя. Проснуться без страха и тяжести, как в то утро, перед похищением. Если каждый день будет начинаться так, я готов за это бороться, чего бы мне это не стоило. Ибо жизнь в страхе, напряжении, боли и сожалении – это не та жизнь, за которую я готов сражаться. Но за то, что мне дорого, я готов бороться с уверенностью и упорством. В такой борьбе не страшно пасть. Страшно существовать, когда знаешь что такое жить.

С этими мыслями я двинулся в бой с большим и малоизвестным врагом. Рядом со мной были дорогие сердцу люди. Женщина, которую я полюбил с первого взгляда, какой-то особенной, другой любовью и надежный друг.

– Предлагаю привлечь как можно больше людей. Нужно распространить то, что мы знаем, но не посеять панику и не привлечь внимание сторонников злодеев. Кто знает, где они? – начал Марк.

– Не возражаю, тем более за нами в любой момент могут прийти из полиции или бандиты. Но нужно все хорошо продумать. Ты прав, люди должны быть непременно надежные. Большое количество будет сложно заткнуть, когда информация разойдется.