Теневой каганат

– Что ты делала в лесу!? – изумленно спросила Анастасия.

Разумеется, лесу не было ничего страшного, но ходило очень много историй о древних духах, которые живут на опушках. В праздник Светлости они любят выходить из леса, обманом заманивая непослушных детишек, которые наперекор слову родителей, забрели туда, куда ходить не следовало. Духи приводят детей в свои дома, где творят с ними ужасные вещи. Какие конкретно – детские сказки, конечно, не уточняли.

– Ну нет… ну почти… я была в Прудьем парке вообще-то, – замялась Амелия. – На самом деле, я увидела его на улице и шла, разинув рот и совершенно не заметила корни дуба, торчащие из под снега и споткнулась о них… ну и упала прямо на него. Вышло совсем не романтично, не как в лицедействе. Мы развалились как две свиные тушки и барахтались, мешали друг другу подняться, – девушка покраснела и перевела взгляд на тарелку фруктов, потянувшись к очередной дольке мандарина, но в последнюю секунду передумала.

Анастасия тихо рассмеялась, прикрыв лицо рукой. Затем сделала глубокий вздох спросила:

– А дальше, что было? – она едва сдерживала смех, от чего лицо перекосила забавная гримаса.

– Он встал первый и галантно помог подняться мне, – вздохнула Амелия и все же отправила в рот кусок фрукта, поморщившись от его кислоты.

– И это все? – Спросила Анастасия.

– Да, – разочарованно ответила та.

– А ты пригласила его на сегодняшний вечер? – Не унималась подруга.

– Шутишь что ли? – Спросила Амелия, надув губы. – Я удрапала от него, как от прокаженного, так неловко мне было, – она снова нахмурилась, о чем-то задумавшись, но вдруг резко переменившись в лице спросила с сияющей улыбкой. – Что на ужин?

Анастасия рассмеялась. Она любила неугасаемый оптимизм подруги и ее вечную прожорливость, а вот переменчивость настроения немного настораживала.

– Пойдем, приоденем тебя, – предложила Анастасия. – Но сначала помойся, – добавила она без капли укора, а лишь потому, что этого предписывал этикет.

Во исполнение этого приказа Амелии пришлось вернуться в свои покои, где в смежной комнате ждало наполненное водой корыто. Она дотронулась до воды, та была уже остывшая. Жидкость предательски не стала дожидаться хозяйку и поддалась температуре воздуха в комнате. Девушка не стала залезать полностью, а лишь, намочив полотенце, обтерла себя. Аккуратно сделать этого не удалось, вода расплескалась по всей омовальной комнате.

Закончив процедуры, стало достаточно холодно, она накинула на себя теплый бархатный халат, полученный от Аделаиды на свой пятнадцатый день рождения.

Выглядел он настолько великолепно, что сошел бы за вечернее платье. Он имел глубокий багровый цвет, так изящно смотревшийся с ее шоколадными волосами, а главной особенностью являлся узор, изображавший маленьких птичек на фоне контура огромных цветов. Минималистичная вышивка была выполнена золотыми нитями на подоле и краях рукавов. Признаться, у Амелии порой возникало желание появиться в нем на званом ужине. Она бесконечно обожала этот халат и было невероятно жаль, что никому не может его продемонстрировать, кроме домочадцев и прислуги.

Покои девушек располагались друг напротив друга, поэтому ходить в гости не составляло труда. Амелия босиком выскочила из своих комнат и с грохотом вбежала в соседние, снова бесцеремонно влезла в чужую постель и почти с головой накрылась одеялом, клацая зубами от холода, чем вызвала недоумевающий взгляд подруги.

Анастасия уже ждала ее, выбирая платья. Она всегда ответственно относилась к выбору наряда. Помогая собраться подруге, выглядела очень важной и сосредоточенной. В такие моменты Анастасия особенно походила на свою мать.

Девушка уговорами вытащила Амелию из-под одеяла и приступила к работе. Она наносила мазок за мазком на чистый холст: нижнее белье, первая часть платья, следующая, украшения, туфли. Ей очень нравилось держать процесс в секрете настолько насколько это возможно, поэтому запрещала Амелии смотреть на себя в любые поверхности, которые могли отражать, до того, как та предстанет в завершенном виде. Все было ради восхищенного вздоха подруги, который всегда следовал за первым взглядом в зеркало.

Сегодня на ней было светлое почти белое платье. В дневном свете оно серебрилось и переливалось от белых до голубых и желтых оттенков словно снег на солнце. На атласную основу юбки было накинуто легкое кружево, увешанное стразами. Оно было настолько тонким, что не было бы ложью назвать это настоящей паутиной. Лишь узор выдавал не паучье происхождение: он был слишком затейливым для работы насекомого.

Это великолепие напоминало творчество мороза на заледеневшем окне. Епископские рукава были по самые запястья и выполнены из того же кружева. Ее локоны аккуратно уложены в мягкий пучок, а лицо обрамлялись свисающими небольшими прядями. Голову венчала серебряная заколка, украшенная бесцветными сапфирами. Она очень органично дополняла образ и делали из нее настоящую вылепленную из снега красавицу. Завершающим штрихом стали сережки, выполненные в том же стиле, что и заколка: в форме маленьких птичек.

Ей нечасто доводилось выглядеть так великолепно, только когда Анастасия прихорашивала ее к празднику. Сама хозяйка была одета достаточно просто, но выглядела не менее величаво. Она не любила свою внешность и не стремилась ничего подчеркивать, но тем не менее всегда сияла не меньше, чем увешенная алмазами Амелия.

Сегодня на ней было пудровое атласное платье. Оно было свободное сверху, а под грудью подпоясывалось лентой. По рукам сползал такой же епископский рукав по самые запястья. Согласно нынешней моде, одета она была действительно очень скромно.

Статус выдавало лишь колье, блестевшее на шее, и маленькая диадема, походившая скорее на ободок. Колье не было особо роскошным: представляло собой тонкую цепочку с подвеской-звездой с центром из опала. Серебряная диадема, выполненная в форме завитков, поблескивала на локонах, собранных в такой же мягкий пучок. Осмотрев себя в зеркале, на предмет пятен или волос на одежде, она подошла к столу, и открыв ящик, извлекла оттуда пару длинных тонких сережек, тоже выполненных из опала. На фоне открытой шеи выглядели они как сосульки.

Последним штрихом любого образа является парфюм. Амелии достались масляные духи источающие аромат ванили и черного перца. Анастасия же предпочла пахнуть жасмином и лилиями. Запахи, внезапно окутавшие комнату, дурманили, от них слегка закружилась голова.

Еще пару секунд они позволили себе покрасоваться у зеркала, после чего двинулись в сторону зала.

Глава 2

Широкая лестница вела в просторную залу, где по краям были расставлены столы с горячими и холодными закусками, а также напитками на любой вкус. На второй и третий дни празднования полагалось не баловать себя излишними яствами, а поберечь силы к ужину у Его Величества. Он должен состояться ровно через день и затмить все предыдущие пиршества, тем самым демонстрируя высшим силам, что король более остальных благодарен и жертвенен.

Девушки легкой поступью переставляли ноги с одной ступени на другую, и с каждым шагом дух праздника, удушающий и всеобъемлющий, окутывал их все больше. Они прошествовали к столу с закусками, отмечая изумленные взгляды, прикованные к Амелии и ее платью. Анастасия была совсем по-матерински горда за свою подругу и результаты своих трудов.

Дойдя до стола, Амелия принялась есть, закидывая в рот один бутерброд за другим. Она стояла словно белка, набив щеки запасами еды, будто это последний ужин в ее жизни. Чтобы не выглядеть нелепо, она не поворачивалась к гостям и старалась скорее прожевать и проглотить. И вот она уже почти справилась со своей задачей, когда услышала за спиной смутно знакомый голос.

– Добрый вечер, – улыбнулся светловолосый молодой человек. – Смею предположить, что мы уже встречались, однако, я по прежнему не знаю имени столь очаровательной юной дамы, от которой буквально невозможно устоять на ногах.

Амелия виновато взглянула на собеседника и едва не поперхнулась. Она потянулась к ягодному морсу, чтобы запить свой позор. Не спеша сделав несколько глотков, оттягивая момент начала беседы, она наконец немного освободила язык и даже сумела выдавить пару слов.

– Здравствуйте. Меня зовут Амелия, а это, – она указала на стоявшую рядом девушку. – Анастасия.

– Александр, – он слегка поклонился и еще шире улыбнулся. – Очень рад нашему знакомству.

Неизвестно откуда рядом с ними возникла Аделаида и с беспечным видом уже развеселившейся хозяйки, поприветствовала гостя. Однако, Анастасия достаточно хорошо знала свою мать, чтобы утверждать, что сейчас та была напряжена донельзя. Должно быть появление новых лиц выбивало из колеи всех.

– Здравствуйте! Меня зовут Аделаида, – представилась она. – Я рада приветствовать гостя на своем маленьком празднике.

– Госпожа, доброго Вам вечера, – он слегка поклонился. – Прошу прощения за вторжение, в трактире я краем уха услышал, что в доме ближнем к замку состоится пир. Простите, если оскорбил своим присутствием, мне стало очень интересно, что за балы занимают столько места в обсуждениях местных. – Он отпустил виноватый взгляд, – К тому же, хотелось бы заиметь друзей в приличных кругах.

– Ну что Вы, мы всегда рады гостям и новым друзьям, – отмахнулась она, но воображение уже рисовало неприятные сюжеты, которые могут воплотиться в жизнь из-за визита непрошенного гостя. – Откуда Вы? – Аделаида постаралась завести светскую беседу и очень много усилий приложила для того, чтобы это не было похоже на допрос. – Какими судьбами прибыли к нам?

Дружелюбная улыбка с лица Александра не сходила и он с видом человека, которому оказана большая честь, ответил.

– Из соседнего государства, что на западе отсюда. До некоторых пор мы были уверены, что одни на несколько десятков километров, а наши ближайшие соседи – северяне, однако случайно выяснили, что это не так, – он оглядел зал. – Мне стало ужасно интересно, кто столько лет жил рядом, а мы и не догадывались. Вот я и приехал. Тем более, – он сделал максимально важный вид. – Наш король за налаживание дипломатических отношений, хоть и многие боялись выезжать за пределы страны. Видите ли, в лесах живут аджаха…, – Александр задумчиво поднял взгляд и повернул голову в сторону присутствующих гостей, запустив пятерню в волосы. Однако взгляд его был прикован к маленькой темноволосой веснушчатой девушке, что жалась к стене позади Аделаиды.

Сердце Амелии сделала сальто и одна едва удержала себя на ногах от этого, казалось бы, незначительного жеста.

– Аджаха? – переспросила Аделаида.

– О, не берите в голову, это всего лишь наши сказки, которыми пугают деток на ночь, – он вновь повеселел и игриво подмигнул. – Я бы хотел пригласить на танец юную даму, если Вы не возражаете? – Он говорил с забавным акцентом. Четко выговаривал звуки, но ударения расставлял совершенно непривычно слуху жителя Персти.

Сзади подкрался господин Дмитров. Судя по запаху и раскрасневшимся щекам, он уже успел отдать дань всем традициям и, как истинно верующий, набил желудок, если не едой, то горячительным. Он закинул руку на плечи Александру и пробубнил.

– Так вот, что за гарип, о котором весь город судачит, – произнес он хрипящим голосом, в то время как язык его предательски заплетался. Мужчина потупив взор, оглядел парня с головы до пят и презюмировал. – Смазливый какой-то.

Александр был шокирован, но старался держаться сохраняя достоинство.

Амелия поперхнулась слюной от такого зрелища, чуть не изрыгнув все, что успело дойти до желудка. А от запаха, исходящего от непрошенного собеседника, рвотный рефлекс браво просился в бой, но к счастью, девушке удалось умерить его пыл.

Взяв волю в кулак, Александр весело отозвался.

– Простите, Вы должно быть ошиблись. Меня зовут Александр, – он вывернулся из хватки Дмитрова и встал напротив него, протянув руку – жест закрепления дружеских или деловых отношений.

К ним подошла женщина в бледно горчичном платье, с забавной миниатюрной шляпкой на голове. На вид ей было не больше тридцати, она казалась значительно младше своего брата, которому уже успело перевалить за сорок. Госпожа Дмитрова всегда отличалась своеобразным вкусом на одежды, хотя многие прочили ей судьбу величайшего законодателя местной моды. Она почтительно присела перед Аделаидой, та ей ответила коротким кивком.

Дмитров же стоял, не сводя глаз с Александра, а затем очень неприятно рассмеялся. Не ответив на протянутую руку, удалился по направлению к столам на другом конце зала. Возможно в поисках другой жертвы для издевок, а возможно в поисках веселящей жижи.

– Ох, прошу простите моего брата. Невоспитанная свинья, – тихо выругалась госпожа Дмитрова. – Аделаида, благодарю за столь теплый прием, все как всегда великолепно. Пойду прослежу за чудищем в кафтане, – сказала она, не оборачиваясь на брата. – Чтобы он не натворил еще каких бед, – она снова присела и поспешила удалиться.

Удивленный Александр проводил ее взглядом и вопросительно посмотрел на хозяйку дома.

– Гарипом в наших краях называют иноземцев, это совершенно безобидное прозвище. – Она по матерински взяла его руки в свои и аккуратно похлопала. – Отвечаю на Ваш вопрос: Вы можете потанцевать, если только Анастасия будет не против, – сказала женщина, бросив на дочь многозначительный взгляд.

– Я должен просить разрешения у другой юной дамы, чтобы пригласить на танец ее… э… сестру? – Спросил Александр. – Ваши традиции удивительны!

Аделаида одарила его обескураживающей улыбкой, заявление не то повеселило ее, не то ввело в недоумение, что этот иноземец предпочел фигуристую Амелию, ее стройной дочери. Но решила не подавать виду и ответила:

– Ну что Вы, я лишь подумала, что вы просите у меня разрешения потанцевать с моей дочерью. Амелия ее лучшая подруга и моя подопечная, хоть она предоставлена самой себе в этих деликатных вопросах, я даю свое позволение пригласить ее, если ваши желания найдут отклик друг в друге, – она с выражением бесконечного счастья осмотрела собеседников.

– Амелия, – но не успел он договорить, как она подхватила его за руку и уволокла в центр зала, подальше от неловкости, воцарившейся от комментария Аделаиды.

– Что ж, как насчет того, чтобы продолжить наше знакомство? – предложил Александр, но девушка была так смущена, что избегала смотреть ему в глаза и, уставившись на его правое плечо, чтобы не опускать голову, буркнула, что-то вроде «да, конечно».

Амелия была сиротой. Аделаида подобрала ее с улицы, когда узнала, что та сумела разбавить одиночество ее дочери. Обычно таких брали только служанками, но она жила не хуже самой Анастасии. Несмотря на это, Амелия никогда не чувствовала себя полноправным членом этой семьи и старалась жить достаточно скромно, как и полагалось по праву рождения. Она часто тосковала по своей прежней жизни, скучала по родителям. Война с кочевым народом унесла их жизни и с тех пор она была сама по себе.

Анастасия стояла в самом углу зала и наблюдала за тем, как танец все больше и больше уносит ее подругу и иноземца и думала о том, чего ей ждать от этого. Она даже не заметила, как они совсем скрылись из виду, затерявшись в толпе. Неожиданно на нее накатила грусть, ей подумалось, что если Амелия захочет быть с ним? И проводить времени больше с ним, а не с ней? А вдруг и вовсе решится уехать на чужбину, навсегда оставив их дружбу в прошлом? Нет, это невозможно, она постаралась отогнать от себя дурные мысли и захотела отвлечься.

– Расскажите мне побольше о себе, прошу, – попросил Александр, не отрывая взгляд от партнерши. Ему хотелось заглянуть ей в глаза, но та упорно продолжала пялиться ему в плечо, краснея от смущения.

Музыка заводила ритмичные мотивы, то унося, то кружа танцующих. Сердца бились в унисон: быстро и в такт мелодии, добавляя синхронности движениям всех присутствующих.

– Мне нечего о себе рассказывать, в моей жизни нет ничего интересного, – Амелия пожала плечами и вздохнула. – Но я буду рада выслушать Вашу историю.

Александр хмыкнул, стало ясно, что узнать девушку получше – задача не из легких. Но ведь и он был не из робкого десятка. Сложности его никогда не пугали, даже наоборот, очень вдохновляли.

Беседу прервал звон бокала. Аделаида постучала по нему вилкой, привлекая к себе внимание и музыка начала утихать. Она выждала пару минут, прежде чем все остановятся, переведут дыхание и, наконец, умолкнут.

– Дамы и господа, я благодарна за то, что вы почтили мой дом вашим присутствием, – она оглядела зал, дамы почтительно присели в реверансе, а мужчины отвесили поклон. – На нашем пороге новый цикл, я желаю, чтобы у каждого из вас он был наполнен благоденствием. Позвольте преподнести небольшие подарки.

Из задней части зала, где находились специальные проходы для работников, начала выходить прислуга с подносами. Они прошлись по всей комнате, преподнося всем присутствующим маленькие коробкИ. Когда очередь дошла до Александра, он одарил служанку самой лучезарной из своих улыбок и взял один из коробков с подноса.

Выражение его лица стало почти комичным, застыв между восторгом и удивлением.

– Что это? – Спросил Александр, оглядывая коробок.

Хотя ответ и так был очевиден, ему все же хотелось получить какое-то объяснение.

– Спички, – коротко отозвалась Амелия. Она стояла, опустив голову и разглядывала полы своего платья, теребя кружево. Такой жест должен был призван успокоения ради, но помогал не особо.

Недоумение на лице Александра разгоралось с новой силой. Он не был разочарован таким подарком, но его действительно и совершенно искренне поразил такой жест.

– Почему вы дарите спички? – Спросил он, разглядывая изящную вручную разрисованную коробочку.

На ней были изображены ледяной змей и мужчина в белом одеянии на фоне рассвета. Святой Николай.

– Такова традиция. Мы считаем, что огонь – это один из подарков самого Бога и то, что он позволил нам его приручить это высшая благодать. Поэтому мы дарим спички – вещь, которая способна добыть огонь, а он согреет и позволит приготовить священный ужин. Огонь наполняет дом уютом. Как-то так, – протараторила Амелия заученную фразу из учебника истории и, пожав плечами и взглянула в глаза Александру. – Полагаю, логики в этом немного, – продолжила она, хотя мысли унесли ее совершенно в другом направлении: она тонула в его глазах.

– О! Вы сказали больше двух слов! Наши отношения выходят на новый уровень, – съязвил он, но прозвучало это очень весело и добродушно, ни намека на укор.

Парень ехидно улыбнулся и подмигнул девушке. В ответ она одарила молодого человека изумленным взглядом, ведь была совершенно сбита с толку. Ей казалось, они только что болтали без умолку, смеялись и танцевали. Но выясняется, это все происходило в ее голове, когда в жизни она напоминала прекрасную фарфоровую куклу, которая не выдавала совершенно никаких эмоций, кроме нарисованного на ее щеках румянца.

– Простите меня, я не каждый день знакомлюсь с людьми, – ответила она, глядя ему в глаза. – Но буду рада исправить положение. А сейчас я должна идти, простите.

Как только она договорила, сразу присела в неуклюжем реверансе и поспешила удалиться. Девушка вернулась к Анастасии, та ее встретила теплой улыбкой и протянула бокал ягодного морса. Хмурая Амелия вызывала странное чувство грусти в сердце подруги, от чего Анастасии тут же захотелось ее обнять. Наплевав на нормы этикета, она так и поступила.

Глава 3

Было бы большой ложью утверждать, что Аделаида в восторге от окружавших ее людей. Добрая часть из них были неотесанными грубиянами, остальные же невыносимыми снобами. Причем никто из них не отличался ни особо изысканным вкусом, ни приятными манерами, ни острым умом.

Ей претил тот факт, что она являлась предводителем этого мракобесия. Принадлежность к королевской семье никогда не облачала ее жизнь в ореол исключительности, а лишь ограничивала, накладывала нелепые обязательства и еще более нелепые ожидания. Она была винтиком в этой машине и часто впадала в отчаяние от осознания собственной беспомощности. Так было и сегодня, и вчера, и будет завтра, и послезавтра и всю оставшуюся жизнь. Она навсегда останется пленницей своего титула.

Двери в покои были заперты на замок, окна закрыты, а ставни плотно прижаты к окнам, занавески задернуты. Комнату освещала лишь одна свеча, стоявшая у туалетного столика. Она кидала на лицо Аделаиды теплые блики. От дыхания женщины огонек исполнял несуразные танцы: то наклонялся вправо, то влево, приседал и подскакивал, кланялся немому зрителю, обиженно откланялся со сцены, но всякий раз возвращался. Капельки воска скатывались по гладкой поверхности и застывали, оставляя увековеченные подтеки.

Из зеркала смотрело лицо, которое казалось, принадлежит совсем другому человеку. Те же голубые глаза, лунного цвета волосы, бледная кожа, но что-то было не так. Аделаида смотрела на свое отражение, не сводя глаз и почти не моргая. Она смотрела так долго, что ее воображение начало превращать лицо в морду страшного зверя: жуткий оскал с острыми зубами, глаза исчезли, а вместо них остались лишь зияющие пустоты, скулы впали, кожа натянулась на череп.

Она смотрела, но не видела. На самом деле, она была не здесь, точнее не сейчас. В своих мыслях она переживала каждый момент своей жизни снова и снова. Ей вновь было тринадцать, ненамного меньше, чем сейчас Анастасии. Король выносит судьбоносное решение выдать ее замуж. Решение, которое разделит жизнь на до и после.

То, что ей довелось тогда испытать частично является известным для всех, но каждый хранит в сердце секреты, о которых не узнает никто, Аделаида была не исключением.

Она заглянула в глаза, сидящей в зазеркалье женщины. Они были полны гнева, злости, обиды, разочарования и осуждения. То были ее собственные глаза. Губы пронзила ироничная ухмылка. Та, что глядела на нее из отражения словно говорила «Хочешь сказать, что заслуживаешь такой жизни и имеешь право на что-то жаловаться? Ты ничтожество.»

Возвращение из мира ее памяти ознаменовал тяжелый вздох. В этой реальности она очень устала. Женщина наконец встала из-за стола и прошествовала в дальний конец покоев.

В смежной комнате, стояло большое медное корыто, наполненное горячей водой с маслами и травами. Подойдя к нему, Аделаида уперлась руками о стенки и опустила голову, вдыхая ароматы. Она немного отстранилась и потрогала воду, проверяя температуру, та оказалась не сильно горячей, но настолько теплой, что над ее поверхностью клубился легчайший пар. Корыто наполнили еще час назад, но хитрость заключалась в двойном дне, с полым пространством, куда складывали раскаленные камни, чтобы не дать воде остыть.

Аделаида скинула с себя халат. Он мягко скользнул с плеч и плавно проделав путь через спину, задержался только на запястьях в рукавах. Высвободив руки, Аделаида осталась совсем нагой. Ее волосы, спадавшие до самой поясницы, сияли, будто отражая лунный свет. Безупречная осанка выдавала ее королевское происхождение, а тонкая талия казалась совершенно неестественной для ее положения. Такой худобой обладали лишь бедняки, знати полагалось иметь более пышные формы.

Она аккуратно переступила через бортики и легла в корыто. Масла и травы успокаивали, и это спокойствие окутывало ее теплой пеленой. Тело размякло, а кожа сморщилась. Пар, исходящий от воды, оседал на лице, превращаясь в капельки воды, которые поблескивали слабом сумрачном свете, проникающем из окна. Вода забирала всю грязь, которая прилипла от гадких, тщеславных и просто ненавистных ей людей. Это была душевная грязь: дурные слова, поступки, мысли. Задержав дыхание, она нырнула в воду с головой и пробыла там достаточно долго.

Вода заглушала все звуки: как те, что были снаружи, так и те, что были внутри. Воздух пузырился, покидая ее тело и взрывался на поверхности, как маленькие гейзеры. В ушах стучал пульс, тело паниковало и кричало, пробудь под границей, разделяющей воду и воздух еще немного, она захлебнется. Инстинкты не позволили этому случиться и она вынырнула. Грудь, не спрашивая разрешения, втянула как можно больше воздуха, наполняя легкие кислородом. Маленькое приключение вызвало приятное головокружение, воздух становился слаще и приятно холодил кожу.

Проведя рукой по лицу, она убрала волосы и потерла веки. Когда ресницы оказались свободны от тяжелых капель воды, глаза сумели полностью открыться. В этот момент женщина заметила в углу комнаты тень, которой раньше не наблюдала. Она сменила положение и напряглась, вглядываясь в темноту. Тень двинулась в ее сторону, сердце Аделаиды бешено заколотилось, хотелось бежать или защищаться, но ни того, ни другого она сделать не могла.

– А я думал, что больше никогда не увижу тебя обнаженной, – произнес мягкий низкий мужской голос. – Ты закрываешься на замок и думаешь, что никто не войдет? – Он слабо засмеялся.

– Уходи, – отрезала Аделаида, прикрывая интимные места руками.

– Как-то грубо, не находишь? – Тень подошла ближе, и ее очертания становились четче. – На вечере с другими гостями ты была просто очаровательной. Неужели я чем-то хуже этих напыщенных кретинов?

– Прошу, – начала женщина и ее голос предательски сорвался. Она взяла волю в кулак и заставила себя немного приглушить панику. – Уходи, – в ее голосе прозвучали стальные нотки.

Непрошенный гость присел на корточки, оказавшись слишком близко. Настолько близко, что в темной омовальной комнате стало возможным прочитать его выражение лица. Он улыбался. Самодовольно. Ехидно.

– Тебе стоит быть поласковее, – с напускной нежностью проговорил он и поводил пальцем по воде, приблизив руку к выступающим на поверхность коленям Аделаиды. – В конце концов, за тобой все еще имеется должок, – он коснулся ее ноги, от чего женщина дернулась.

– Так забери уже то, что хочешь, – процедила она сквозь зубы. – И оставь меня наконец в покое.