Теневой каганат

Собеседник улыбнулся и погладил Аделаиду по щеке, внимательно посмотрел ей в глаза и перевел взгляд на губы. Теперь она не шевелилась, даже почти не дышла, а лишь злобно смотрела на нахального незваного гостя. Кровь пульсировала в висках, в ушах зазвенело. Злость подогревала и без того раскрасневшиеся от горячей воды, щеки.

Ей претила собственная беспомощность, претило то, что он застал ее именно в тот момент, когда она более всего уязвима. Она бешено проигрывала в голове сюжеты, сценарии дальнейших действий, планировала как поступить, если придется защищаться. Но пока предпочла не предпринимать никаких действий и ждать, перенимая инстинкт некоторых животных – притвориться мертвым. Она молчала и слушала.

– Милая Ада, – прошептал он. – За этим я и пришел, – он улыбнулся, не сводя взгляд с ее губ. – Я решил, чего я хочу.

Она ощущала его дыхание на своей коже, это вызвало волну отвращения, хотелось отвернуться, не слушать, не чувствовать. Хотелось, чтобы его пришествие было дурным сном. Но призрак прошлого был здесь: прямо перед ней.

– И что же это? – Спросила она, сверля его взглядом.

– О, – отозвался он шепотом. – Ты очень скоро узнаешь. Но не сейчас.

– Так зачем ты явился сегодня? – Спросила она, сделав акцент на слове «сегодня».

– Соскучился, – беспечно отозвался тот. – Я приду в следующую молодую луну и заберу то, что принадлежит мне по праву, – он еще пару мгновений всматривался в лицо Аделаиды.

Ни один мускул на ее лице не дрогнул, но глаза выдавали страх. Он упивался им и, позволив себе насладиться еще пару мгновений, поднялся. Поцеловав ее в лоб, он легкой походкой направился к двери, где тихо скрылся, оставив Аделаиду в растерянных чувствах.

Злость угасала, оставляя место отчаянию и унынию. Ей не хотелось верить, что спустя столько лет он вернулся требовать у нее оплаты за давнишнюю услугу. С каждым мгновением она все больше и больше тонула в своих мыслях, совершенно потеряв счет времени.

Вода успела остыть, камни, подогревавшие ее – тоже. Она сидела, обхватив колени руками и пялилась в одну точку на стене. «Я приду в следующую молодую луну и заберу то, что принадлежит мне по праву» – проносилось у нее в голове снова и снова.

Аделаида вновь стояла в подвенечном платье у зеркала, вокруг нее щебетали служанки, доводя ее вид до совершенства. Она была похожа на фарфоровую куклу: такая же нежная и хрупкая. Ее мысли уносились прочь от этой встречи, сейчас в прошлом было безопаснее. Оно было понятнее и более предсказуемым.

Женщина тихо заплакала, чего не делала уже очень давно. В последний раз это было на похоронах ее матери вот уже много лет назад. Слезы начали сотрясать, захотелось кричать, но Аделаида предпочла сдержать крик в себе, от чего в горле встал ком. Она рыдала, долго и отчаянно, и совершенно не помнила, как оказалась в своей постели и уж тем более не помнила, как сон уволок ее в Соннаго.

Глава 4

Девушки вернулись в свои комнаты очень поздно. Анастасии не спалось. Она обладала редким талантом спать мало и высыпаться. Ей захотелось увидеть подругу, поэтому она тихонько встала с кровати, едва слышно открыла защелку на двери и выскользнула в коридор.

По замерзшим окнам стучали голые ветки деревьев, в лунном свете они отбрасывали пугающие тени. Это выглядело как нелепый черно-белый карнавал, где лунный свет танцевал с тенью: вечные противники, что не могут существовать друг без друга.

– Ты спишь? – Шепнула Ана в темноту, приоткрывая дверь в покои подруги, но ответа не последовало.

Анастасия ступила в комнату и тишина буквально обволокла ее целиком, ей даже показалось, что она шагнула в небытие. Окна были завешаны плотной шторой, исключая проникновение даже намеков на свет. Вскоре глаза привыкли к темноте и девушка аккуратно подошла к кровати, к своему удивлению обнаружив, что та совершенно пуста, а постель не смята. Судя по всему, Амелия даже не ложилась.

Ее это очень удивило: Амелия, что ценила больше всего – так это хороший сон и вкусную еду, оказалась не под любимым одеялом. Не обнаружить ее в постели в такое позднее время, да еще и после шумного праздника было действительно чем-то из ряда вон выходящим. Анастасия решила дождаться подругу и, забравшись под одеяло, уставилась на дверь.

***

В чем отличие луны и солнца, так в том, что последнее не станет спрашивать дозволения, оно все равно поднимется над горизонтом и всегда найдет как пробраться даже сквозь плотные занавески. Комната уже озарилась рассеянным светом, который тут и там просачивался внутрь.

Теперь можно было разглядеть вчерашний вечерний наряд, нашедший место на пуфе возле кровати; на туалетном столике сверкали сапфировая заколка и серьги; а суровые праздничные туфли, не отличавшиеся особым комфортом, брошены рядом с дверью.

По этому беспорядку легко было проследить путь девушки, которая, очевидно, только войдя в покои, сбросила с ног обувь, затем избавилась от серег, шпилек и роскошной заколки, а после и самого платья. Дверцы шкафа были приоткрыты, оттуда вываливались повседневные наряды. Это складывало ощущение, будто оттуда что-то вытаскивали второпях первое, что попадется под руку.

Неожиданно дверь со скрипом отворилась и в нее вошла хозяйка комнаты с подносом свежей выпечки и горячего чая. Над блюдом клубился легкий пар, а аромат хлеба и чабреца с лимоном наполнили помещение особенным уютом. Девушка сияла, а увидев свою подругу, улыбнулась еще шире.

– Уже проснулась? Ну ты и засоня, никогда бы не подумала, – хихикнула Амелия.

Она прошла в дальний конец комнаты, где у окна стояло кресло и маленький кофейный столик, куда и пристроился поднос. На сиденье ютились небольшая подушка и серый плед. Сама девушка свалилась в кресло, задрала под себя ноги и налила себе в белую кружку, с расписанной золотой каемкой, чаю.

– Где ты была? – Спросила Анастасия, суровее, чем ей хотелось бы.

Спросонья никто не отличался особой вежливостью и учтивостью, к тому же, ей необходимо было выяснить, что тут происходит.

– Гуляла, – коротко ответила Амелия, проигнорировав грубость подруги.

Веснушчатая девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Она схватилась за кусок пирога, из которого выглядывали глазки изюма и намазала на него сливочное масло, примостившееся на маленькой расписанной тарелочке. От выпечки исходил аромат ванили и сливочного крема, который покрывал лакомство по верхней корочке. Взяв кружку, она немного погрела руки, а затем сделала глоток. Напиток оказался настолько горячим, что обжег девушке язык. Такая неприятность была нередкостью и уж тем более не могла испортить Амелии настроение. Закинув в рот ломтик пирога, она взглянула на подругу, которая все это время лежала молча и выжидала рассказа девушки о прошедшей ночи.

– Наше знакомство с Александром задалось не сразу. Как оказалось, в обществе красивых парней я напрочь теряю дар речи, – начала она, не отрываясь от завтрака. – Конечно, я была очень расстроена, ведь он мне очень нравится, – пробубнила она с набитым ртом. – И мне бы хотелось узнать его получше. Вернувшись в комнату, я обнаружила записку. Она была втиснута мне за шиворот… не спрашивай как я раньше этого не заметила, я не знаю…

Амелия взяла паузу и отвлеклась сделать очередной глоток чая, на этот раз куда осторожнее поднося чашку к губам. Она подула на жидкость и тихонько щрумкнула.

– Там было написано, что он будет ждать на площади возле самого большого дуба. Было очень страшно идти, темно и холодно, да еще и к совершенно незнакомому человеку, но я рискнула и мы провели чудесную ночь вместе: бродили по улицам и много разговаривали, – презюмировала девушка.

– Холодно же, – подала бесцветный голос Анастасия.

Ей совершенно не хотелось вдаваться в подробности и уже тем более не хотелось думать о том, как хорошо ее Амелии рядом с этим чужаком.

– И правда… не знаю как, но я совсем не замерзла, – задумалась Амелия и вперила глаза в чашку. – Будешь чаю?

– Я еще не умывалась, – прохрипела Анастасия и поспешила подняться и вернуться к себе.

Она села на кровати и барахтая ногами, нащупала свои мягкие тапочки, примостившиеся рядом с ложе и скользнула в них. Истосковавшись по хозяйке, они совсем остыли и теперь немного морозили ноги. Анастасия потерла лицо руками, чтобы окончательно привести себя в чувство и не спеша поднялась. Ее вид был мрачнее тучи, от чего у Амелии неприятно защемило в груди.

– Все хорошо? – Бросила ей в след Амелия.

– Да, – коротко ответила Анастасия и скрылась за дверью.

Утро прошло уныло, Амелия умылась, сменила одежду и забралась в кровать, которую всю ночь грела ее подруга. Девушка грезила о своем сердечном друге. Она прокручивала в голове события прошедшей ночи: вот он берет ее за руку, целует в щеку, плотнее завязывает шарф, глядя прямо в глаза. Так она медленно провалилась в Соннаго, где милостивый Хранитель позволил увидеть сон.

Ей снился он: его пшеничные волосы, яркие голубые глаза и веснушчатое лицо, в лучах закатного солнца. Он выглядел как ангел сошедший с небес, чтобы защищать ее от всего. Так рядом и так далеко. Он улыбался, протягивая руку. Она побежала к нему, покой разливался по ее телу, в душе стало очень тепло. Под ногами возникло ощущение, что она не бежит, а летит.

Упиваясь своим счастьем, она не заметила, как золотое небо поменяло свой облик, его заволокло темными облаками, из которых пошел дождь. Но то была не вода. Это была кровь. Она была теплой и вязкой, залепляла глаза, рот и нос, не позволяя ничего разглядеть, не давая сделать даже один короткий вздох. Потерев руками лицо, Амелия сумела слегка приоткрыть один глаз и увидела, как темная фигура возвышалась над Александром, пока тот покорно сидел на коленях. Его светлые волосы окрасились в багрянец, голова была опущена, от чего прочитать выражение лица оказалось невозможным.

Темная фигура то приобретала более четкие очертания, то вновь расплывалась. Грянул гром и поле озарила молния, такая яркая, что на мгновение она скрыла из виду все. Последнее, что увидела Амелия – это то как грозная тень занесла меч над Александром. В этот момент она проснулась, тяжело дыша. Все тело пробирал озноб, ее бросало то в жар, то в холод.

Глава 5

На Дивельград уже стали опускаться сумерки. Солнце в тот день было скрыто тучами, отчего стемнело быстро. Однако священному празднику было совершенно все равно на погоду, усталость или настроение. Праздновать должны все под угрозой общественного порицания. Никому не хотелось стать изгоем, а потому на протяжении всех четырех дней каждый житель Персти был обязан демонстрировать свои лучшие наряды, умения в танцах, а что особенно важно – вымученные неестественные, но самые ослепительные улыбки.

У выхода из поместья ожидали три жеребца. Они были как на подбор: похожи один на другого. Их коричневая гладкая шерстка переливалась в мягком теплом свете, падающем из окон, а черную гриву слегка колыхал ветер. Тройка переминалась с ноги на ногу, кивала головами и фырчала, прорезая тишину вечернего двора. Они были запряжены в карету, обшитую темно синим бархатом, который переливаясь в свете фонарей был похож на звездное небо. Им предстояла недолгая поездка, после которой полагалось ждать, ждать и ждать, пока наконец хозяева не соизволят поехать домой. У упряжек не самая веселая жизнь, но вероятно, к ожиданию они приучены опытом.

А вот кто не привык ждать – так это Амелия. Встревоженная и взбудораженная, с самого пробуждения ей не терпелось отправиться на прием к госпоже Дмитровой. В тайне она надеялась, что там будет ее возлюбленный, она увидит его и убедится, что сон был лишь сном и с Александром все более, чем прекрасно.

Сегодня ей пришлось собираться самой, поскольку Анастасия не проронила с утра ни единого слова, а навязывать свое общество – смерти подобно. Она откопала в самом темном углу шкафа одно из тех немногих платьев, что ей довелось получить в подарок, но не доводилось надеть дважды. Чтобы нарядиться в него, пришлось изрядно попыхтеть, зашнуровывая корсет. Волосы сегодня остались без укладки, поэтому она заплела косу и обмотала вокруг головы, как ободок. Без помощи шпилек и заколок дело не обошлось, но все равно увенчалось успехом. Несмотря на торчащие волоски и петушки в прическе, выглядела она более чем очаровательно. Сегодня Амелия предпочла остаться без украшений. Должно быть, тон скромности, задаваемый Анастасией перенесся и в ее вкус.

В своем нетерпении она выскочила на улицу самой первой и ждала подле кареты. От холода девушка прыгала с ноги на ногу и усердно растирала ладони, помогая себе горячим дыханием, чтобы совсем не замерзнуть.

– Стоило бы Вам подождать внутри, госпожа, – посоветовал кучер, стоявший возле кареты, прислонившийся к ней. – Не приведи Всемогущий простынете еще.

– Ерунда, – весело отозвалась та. – Быстрее выйду – быстрее доедем, быстрее доедем – быстрее зайдем в тепло, – пояснила девушка.

– Ну раз так… – кучера явно такое объяснение не удовлетворило, но спорить с госпожой не пристало.

Наконец двери распахнулись и в проходе показались сначала Аделаида, а следом за ней и Анастасия. Выглядели она словно Мерь и Сихот [самые яркие звезды, расположенные очень близко друг к другу] сошедшие с самого небосклона. Только тогда, когда они подошли ближе, стало видно, что обе чем-то расстроены: обе хмурые, понурые и задумчивые.

Амелия первой забралась в карету в своей привычной неуклюжей манере. Она устроилась возле левого окна и посмотрела куда-то вдаль. Следом за ней, поднялась Анастасия, чьи жесты и походка отличались большей грацией. Она села напротив подруги и позволила себе пару секунд посмотреть ей в лицо. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Амелия повернула голову. В свою очередь Анастасия тут же отвернулась в сторону окна.

Аделаида схватилась за специальный поручень кареты, готовясь подняться, но немного помедлила. Обернувшись к дому, она пробежала тревожным взором по окнам. Убедившись, что оттуда за ними никто не наблюдает, вошла внутрь и присела у правого края.

Ехали они в тишине, каждая уткнувшись в свое окно. Пейзаж особо не менялся: только город и деревья, деревья и город. Манящие теплым светом окна навевали мысли о чем-то теплом, пока стук лошадиных копыт, и треск льда и снега под колесами кареты убаюкивали.

Так и не получившая нормальную дозу сна, Амелия с большим трудом держалась от того, чтобы не уснуть. Хотя бушевавшее волнение все равно не позволило бы ей сделать этого.

Наконец из окна кареты показался дом Ивана и Виктории Дмитровых. Его вид прибавлял энтузиазма разве что только темноволосой бестии с косичкой на голове. Она была в предвкушении и совершенно не хотела сидеть на месте.

Не успели лошади сбавить темп, когда сидящие внутри дамы начали готовиться к выходу: поправили волосы и подобрали к рукам полы платьев. Они молча покинули свое транспортное средство и и так же не проронив ни слова зашли в дом.

Стоило им переступить порог залы, перед ними предстала совершенно другая Аделаида: веселая и беспечная, ее счастью не было предела и она то и дело норовила попасть в самую гущу толпы.

Анастасия предпочла присесть и наблюдать за этой вакханалией со стороны, она поплелась к диванам, расставленным вдоль стен. Не успела она дойти до них, как перед ней возникла долговязая девушка с короткими волосами цвета сгущенного молока. Ее лицо покрывали веснушки и множество маленьких шрамов. Карие глаза были настолько большими, что Анастасии удалось отчетливо рассмотреть в них свое отражение.

– Прошу простить меня, не хотела мешать, – незнакомка улыбнулась, от чего шрамы на ее лице натянулись. Зрелище было несколько пугающим и даже жутковатым. – Фабиана, – она протянула руку для рукопожатия.

Анастасия замялась, ведь она совершенно не намеревалась заводить знакомства.

– Анастасия, – ответила та и пожала руку.

Обычно дамы в Персти не пользуются такими жестами, а предпочитают в лишний раз вообще никого не касаться. От этого рукопожатие вышло неловким и неестественным. Хватка Фабианы оказалась достаточно крепкой. Настолько крепкой, что у Анастасии слегка заныла рука. Она кинула вопросительный взгляд и новая знакомая поспешила разрядить обстановку и завершить знакомство.

– Я прибыла к вам недавно, – ее голос звучал весело и мягко.

На первый взгляд Фабиана казалось была чуть старше Анастасии, но младше Александра. Она оказалась очень дружелюбной, от чего Ана немного расслабилась. Большинство присутствующих она знала лично, других – по наслышке, поэтому знакомиться с совершенно новыми людьми не приучена.

– Кажется, Ваша подруга заинтересована Александром, – она смотрела куда-то за плечо своей собеседницы.

Анастасия проследила за направлением ее взгляда и обернулась. Амелия упорно выискивала в толпе одного единственного человека. И чудо действительно произошло, его пшеничного цвета волосы маякнули у стены с окнами. Не теряя времени, девушка понеслась туда.

К парню подошла хозяйка дома и обхватила его за руку, прижимаясь всем телом. Он обнял ее за талию одной рукой и еще больше притянул к себе, а затем нежно поцеловал в щеку, от чего та залилась краской и совсем по-детски рассмеялась.

– Ой, что сейчас будет, – хихикнула Фабиана.

Им не было слышно о чем они говорят, но было видно ошарашенное лицо Александра и его округлившиеся глаза. Амелия стояла спиной, но Анастасия понимала, что сейчас ей должно быть очень больно. Юноша открыл было рот, но не сумел произнести ни слова. Они заметили движение губ Виктории и ее снисходительный взгляд, а затем Амелия неловко присела и понеслась прочь из зала.

На глазах Амелии наворачивались слезы, а грудь распирало так, что казалось, будто что-то там внутри умирает или просится наружу, или… Меж ребер появилась тупая сосущая боль, словно сердце было вырвано, а на его месте оставили зияющую пустоту. В висках стучала кровь, ей не хотелось больше видеть то, что она видела и уж тем более находиться в этом обществе.

Она пронеслась мимо подруги и ее новой знакомой, окинув их пустым взглядом. В груди Анастасии неприятно закололо и, переборов первый позыв броситься за Амелией, решила дать ей несколько минут, чтобы немного привести голову в порядок. Она повернулась к Фабиане и спросила.

– Вы знакомы с Александром? – ее голос звучал отстраненно.

– Мы очень хорошие друзья, – она улыбнулась своим мыслям. – Приехали вместе.

– Вот как, – эти слова вернули Анастасию в реальность. – Вы знаете, что сейчас произошло? Разве он не ухаживал за Амелией?

– Он без ума от нее, – произнесла она каждое слово по отдельности и ее улыбка приобрела фальшивые нотки. – Просто он… необычный человек.

Эти слова заставили Анастасию задуматься о том, что бы они могли значить.

– Простите, мне нужно идти, – сказала Фабиана поймав на себе взгляд своего друга.

– Да, мне тоже пора, – ответила Анастасия, не глядя на нее.

– Буду рада повидать Вас снова, – на этих словах девушка и двинулась в сторону Александра, не поклонившись собеседнице.

– Взаимно, – бросила та и почти бегом понеслась туда, куда пошла ее подруга.

Амелия сама не знала, куда ей идти, а потому бесцельно бродила по коридорам, когда набрела на оранжерею. Там было холодно, но не как на улице. По краям ее обрамляли стены дома, а наверху был высокий стеклянный купол, который отлично пропускал свет. Здесь цвели лилии, розы и другие цветы, которые предпочитают прохладу жаре.

Оранжерея была круглой, к центру вела каменная дорожка. Если пройти по ней, то можно выйти к самому сердцу – прекрасной резной беседке. Там и нашла свое убежище маленькая раненая Амелия. Там она и дала волю слезам. В любовных романах часто описывали разбитое сердце, но никто не предупреждал, что это настолько сильно больно.

В дверях послышалось шуршание платья и тихие шаги. Амелии совсем не хотелось, чтобы кто-то видел ее в таком виде и она поспешно вытерла лицо рукавом. Из-за угла показалась Анастасия, она немного помедлила, присматриваясь к подруге и ожидая какую-то реакцию. Но поскольку ее не последовало, она вошла в беседку без разрешения и присела рядом. Не произнося ни слова, Анастасия обняла подругу и прижала ее к себе.

– Он…, – всхлипнула Амелия.

– Я все знаю, – шепнула ей подруга, от чего первая разразилась горьким плачем.

– Откуда ты здесь? – Сквозь рыдания спросила она.

– Подумала, что тебя должно занести туда, куда никто бы не стал заходить. В такой холод. Но боялась помешать, – виновато ответила Анастасия и ей захотелось сменить тему. Она осмотрелась вокруг в поисках зацепки и нашла ее. – Интересно, – почему они не мерзнут? – Спросила она.

– Внизу медные трубы, через которые подается горячая вода. Ее греют котлы в одном из нижних помещений, – прохрипела Амелия.

– Откуда ты все это знаешь? – Анастасия продолжала отвлекать ее от грустных мыслей.

– Читала в одной книжке, – ответила та. – Только не помню какой и откуда она была.

Девушка успокоилась, лицо, мокрое от слез, начало постепенно высыхать. Периодически она еще всхлипывала и громко втягивала воздух, чтобы снова не дать воли рыданиям. Анастасия гладила Амелию за волосы, а та теребила край своего платья. Обе молчали и им было хорошо от этого молчания.

Один великий писатель сказал «Не столь важно найти того, с кем тебе будет приятно поговорить, как необходимо найти того, с кем ты сможешь помолчать и вам обоим будет хорошо». Маленькой Амелии не открывался тайный смысл этой шифрованной фразы до этого самого момента. Но теперь она поняла.

Неизвестно сколько они тут просидели, их носы успели покраснеть от холода, ноги леденели, руки еле двигались. Они грели друг друга своим теплом и им совершенно не хотелось идти на этот бал Отца Аджаха. Вид терзаемой муками разбитого сердца подруги вызывал у Анастасии боль, но маленький голосок, звучавший внутри нее, радовался. Ведь Амелия в любви потерпела поражение, а значит точно никуда не поедет.

Этот назойливый голосок был частым спутником Анастасии. Именно он был виновником худший ее проявлений. Когда она грубила – это был он, когда лгала – тоже был он, когда злорадствовала – злорадствовал он. Всю жизнь она считала его частью себя, думала, что он и есть Анастасия и на самом деле она не такой хороший человек, коим пытается быть. Приходилось прикладывать много усилий в борьбе с этим голоском, ведь потеряй она контроль, то могла бы начать творить ужасные вещи.

Поток мыслей ударился о скрип открывающейся двери. Кто-то вошел в оранжерею и, очевидно, уже уйдет, не побеспокоив их.

В этот момент Амелии подумалось, что может праздник вообще переедет сюда, раз сначала один гость, а за ним второй и вот уже третий или более нарушают покой этого чудесного места.