Магией и Кровью

Нэст на весь наш план шипел рассерженной змеёй, заявляя, что мне не стоит этого делать. Он не говорил, но в его взгляде ясно читалась неуверенность. Думал, что я не смогу устоять против местного Казановы и стану очередной в его списке. Мне было обидно за такое недоверие. С другой стороны, Нэст меня плохо знает. Вот и покажу ему, чего стоят русские девушки с корнями кахара.

Мы подходили к лагерю всё ближе. Когда нам открыли ворота, Мэл толкнул меня в бок и показал кивком головы на дроу, стоящего в паре метров от нас.

Увидев этого ловеласа, я впала в ступор. И это было не из-за его красоты или очарования. Просто это был типичный жигало и альфонс. Да, он был красивым (высокий, стройный, накаченный брюнет с карими глазами), но для меня это не аргумент, чтобы вот так просто прыгать к нему в постель. А ещё от него просто разило самоуверенностью и самолюбием. Не сомневаюсь, что он разоделся в эти безвкусные тряпки, стремясь уследить за последним веянием моды. Вот только меня этим не проймёшь.

Заметив мою скромную персону, Рон первым делом окинул мою фигуру придирчивым взглядом, а потом стал пялиться на мою грудь. Руки так и чесались сломать ему нос. Ненавижу таких парней.

Подёргав Мэла за рукав, прошептала ему на ухо, не сводя взгляда с Рона:

— Ты мне будешь должен. И очень сильно, — в ответ на вопросительный взгляд эльфа пояснила: — Ненавижу таких смазливых и самоуверенных.

Нэст, стоявший чуть позади меня, услышав мои слова лишь улыбнулся.

А дальше всё пошло так, как и должно было быть. Ко мне подошёл Ронол и стал вещать комплименты в таком количестве, что я не успевала хоть как-то на них реагировать (а стоило, так как несколько из них были на грани приличия). Потом он взял меня за руку, оттеснив Мэла, облобызал её (поцелуем это сложно назвать), и стал вещать дальше, при этом уводя от моих провожатых. А я лишь улыбалась и иногда кивала головой.

Теперь стало многое понятно. Он так заговаривал бедных девушек, что они просто не успевали отреагировать должным образом. Вот только я ему не по зубам. И он сейчас это быстро поймёт.

Мы прошли по двору лагеря (кажется, это была экскурсия) и зашли в какой-то домик. Ах, это его личный дом, он ведь здесь начальник. А Ронол всё говорит и говорит, а моя улыбка медленно превращается в оскал. Вот он переходит к активным действиям: кладёт свою руку мне на талию и проводит экскурсию по дому.

Показывает какое-то оружие на стенах. Так, а вот расстёгивать рубашку не надо. Он, будто услышав мои мысли, ограничился лишь верхними пуговицами. Ах, у него на груди шрам, какая трагедия. Качаю головой, а сама думаю, как бы его заткнуть: кляп или этот самый кинжал приставить к его горлу (или не горлу, а пониже)? Опять положил руку мне на талию (однозначно кинжал), идём осматриваться дальше. За очередной дверью оказывается спальня с огромной кроватью. Ведёт меня туда. Это ж сколько у него наглости и самомнения? Хорошо, иду. Ах, у него здесь тоже сабли и мечи на стенах. Эй, а зачем рубашку с себя снимать? Ах, у него на плече шрам. Ну да, рукав закатать не судьба. Как и ожидалось, накаченные мышцы и пресс кубиками.

Опять что-то говорит. Подходит ближе. Ситуация обостряется. Нужно продолжать улыбаться, нельзя чтобы он сбежал. А он смелый, одной рукой обхватил меня за талию и прижал к себе, другую положил мне на грудь и сжал. Ну, всё, с меня хватит!

Трансформировав правую руку, ударила дроу в челюсть. Да, голубчик, ты такого не ожидал. Бедняга Ронол отлетел от меня на два метра. Испугался, глазки забегали, а сам задом отползает к стене. Да, сейчас у меня вместо улыбки оскал с большими и острыми зубками, которые я специально отрастила по такому случаю.

— Ну что, соловушка, спел свою песенку? — прорычала я, хватая его лапой за горло и поднимая над полом.

Не зря я с Нэстом целый день тренировалась контролировать своё превращение.

— Слушай внимательно и запоминай, — прорычала я, встряхнув гада, — Если будешь и дальше всех подряд затаскивать к себе в кровать — приду и сверну тебе шею. И даже твой папочка тебя не спасёт. Как и эти зубочистки, которые вы называете частоколом. Да хоть всю свою армию собери — она тебе не поможет. Я тебя, гад, из-под земли достану, а потом сама же туда и закопаю. Понял?

Судя по тому, как он задергался — понял. Вот и хорошо. Отшвырнув дроу в сторону, направилась к выходу. Но не успела я шагнуть через порог, как воздух вокруг меня замерцал красными искрами. Развернувшись, пошла обратно к Рону. Дроу сидел бледный, привалившись спиной к стене. Хорошо, что Мэл поставил на меня щиты.

— Я смотрю, ты по-хорошему не понимаешь, — сказала я, — Значит, будет по-плохому.

Схватив дроу за плечи подняла, ударила коленом по причинному месту и выкинула гада в окно. К Рону тут же стали подбегать стражники, а я спокойно вышла через дверь. Почти. На выходе ко мне подбежал один солдат и стал спрашивать, что произошло.

— Оступился возле окна, — после скептического взгляда солдата опустила глаза долу и продолжила, — Я ему пощёчину дала. Негоже к приличным девушкам приставать, — я честно пыталась покраснеть, но, похоже, мне это не удалось. На меня снова посмотрели, но уже с уважением и отпустили на все четыре стороны.

Когда шла через двор к своим ребятам видела милую для глаз картину: стонущего Ронола тащили двое солдат в сторону лазарета. У бывшего ловеласа по щеке струилась кровь, видимо задел осколок стекла.

Практически сразу мы выехали из пограничного лагеря, а через три часа мы покинули земли дроу.

6. В таверне.

Спустя два часа скачки по эльфийским землям показалась деревня, в которой мы решили переночевать. Не всё ж в лесу спать, тем более что приближалась гроза. Правда Мэл уверял, что она пройдёт мимо и не намочит нас. Я настаивала на своём. У меня на грозу нюх. Как бы смешно это не звучало, но я всегда хорошо чувствовала приближение дождя. Вот только эльф мне не верил. Нэст на всё это лишь улыбался.

Гроза настигла нас на подходе к деревне, так что спор я выиграла. Правда Мэл что-то намагичил и дождь нас не мочил, но теплее от этого не становилось. Ветер, как и прежде, был холодным и сырым.

К счастью в деревушке была таверна, в которой мы решили остановиться. Так как конюха не было, Нэст сам пошёл размещать, кормить, поить и чистить лошадей, а нас с эльфом отправил заказать еду и подготовить комнаты.

В таверне было тепло и сухо, но не слишком чисто. Зато многолюдно (если можно так сказать). Всё большое помещение занимали столы с лавками и стульями. И практически все они были заняты. Надеюсь, пара комнат у них найдётся.

— Почему здесь так мало эльфов? — спросила я Мэла, оглядевшись вокруг, — Мы же пересекли границу.

— Границу мы пересекли, но желающие заработать найдутся везде. Особенно если рядом есть один из главных трактов, по которому постоянно курсируют торговцы. Да и это всего лишь пограничье. В основном наш народ живёт в сердце Леса. Ты займи стол, а я пойду, посмотрю комнаты.

Стол я заняла, но сидя просто так сложно согреться. Безумно хотелось горячего чая.

— Простите? — обратилась я к стоящему за стойкой то ли гному, то ли орку, то ли ещё кому. — А можно мне травяного отвара?

— Деньги вперёд, — был мне хмурый ответ.

— Мой друг с вашим работником пошёл смотреть комнаты. Он вернётся и всё оплатит, — я была настроена весьма мирно, ещё не известно, что здесь за традиции.

— Вот как придёт, так и закажешь.

— А если я спою? — похоже, придётся попробовать себя в роли барда или менестреля.

— У нас тут уже есть один певец, — сплюнул хозяин таверны и кивком головы показал на один стол, за которым сидел какой-то парень, кажется эльф, но не чистокровный, — Пел он хорошо, но не долго. Напился в зюзю, гад, и сидит себе. Одно хорошо, заплатил сразу, иначе вышвырнул бы его отсюда с радостью.

— Да вы не волнуйтесь, я тоже хорошо пою. И денег за это просить не буду, только кружку горячего отвара из трав, чтоб согреться, — хозяин просто махнул на меня рукой, мол делай что хочешь.

Я подошла к пьяному менестрелю и попросила у него (о чудо!) гитару, пообещав вскоре вернуть. Тот немного сопротивлялся, не желая отдавать дорогую сердцу вещь. Только я оказалась настойчивей.

Повернувшись к залу, я стала пробовать и настраивать под себя инструмент. А потом…

Я позабуду дом и друзей, 

— начала я, прохаживаясь по залу,

Полкоролевства отдам за коня, 

— слова разносились по всей таверне

И я буду верен любимой своей, Если она не бросит меня. И я буду верен любимой своей, Если она не бросит меня. Я безнадежно влюблен в паруса, В скрип башмаков и запах дорог, Вижу чужие во сне небеса, Но иногда вижу твой порог. Вижу чужие во сне небеса, Но иногда вижу твой порог. Доли бродяжьей мне ли не знать - Горный ручей да краюшка луны, Может, в пути суждено мне пропасть, Только твоей в том нету вины. Может, в пути суждено мне пропасть, Только твоей в том нету вины. Песни мои станут петь у огня В пыльных харчевнях дальней земли, И прокричат по весне про меня Дикие гуси — братья мои. Я целовал паруса кораблей, Полкоролевства отдал за коня, И я был бы верен любимой своей, Если б она не забыла меня. И я был бы верен любимой своей, Если б она не забыла меня.[3]

Закончив песню, я обвела зал взглядом и вернула инструмент менестрелю, который смотрел на меня восторженным взглядом. Некоторые посетители, кстати, прониклись песней и аплодировали, некоторые решили выпить за не лёгкую судьбу бродяги, некоторые не обратили внимания на мою песню и продолжали спать лицом в салате или под столом, а двое самых наглых решили подойти. А вот это уже лишнее, ребята. Интересно, кто они — полукахары, полуогры? Для дроу у них сильно массивное телосложение.

— Хорошо поёшь, девка. Пойдём, для нас поголосишь. Давно у нас эльфийки не было, — пробасил один с наглой, сальной ухмылкой и кривым носом (наверное, его ему ломали). Второй молча лыбился и раздевал меня взглядом.

Бедняга менестрель пытался подняться из-за стола, но ноги его не держали, и ему пришлось сесть обратно.

— Если блондинка, то сразу беззащитная эльфийка? Хм. Зря вы это мальчики. Шли бы вы отсюда, пока целы, да здоровы, — проговорила я медовым голосом с улыбкой, старалась не выдать своей злости.

— Ха! А тебя никто спрашивать не будет и ничего ты нам не сделаешь, девка, и никто за тебя не заступится, — сказал тот, что пялился, и схватил меня за левую руку.

— А я вас предупреждала, мальчики, — сказала я с улыбкой, трансформируя руки.

Похоже, снова придётся вспоминать уроки борьбы. Правой быстро ударила первого в нос и, кажется, снова его сломала. Второй замешкался и тоже получил в нос. Первый тип поднял на меня злой взгляд, по его лицу текла кровь. Пока он не напал на меня, резко ударила его кулаком в солнечное сплетение, и следом обрушила на его голову руки, скреплённые в замок. Бандит рухнул на пол. Второй замахнулся на меня ножом. Перехватила его кисть и два раза ударила кулаком в солнечное сплетение, а затем в челюсть. Нож остался у меня, бандит присоединился к своему дружку.

Снова обвела таверну взглядом. Все сидели молча и смотрели на меня. Никто не решил помочь бандитам или мне, что было удивительно. А я воткнула нож в стойку и обратно трансформировала руки.

— Кто-нибудь вынесет отсюда этот мусор? — медовым голосом спросила я у хозяина заведения. Тот кивнул и куда-то быстро ушёл.

Через минуту, когда бандитов уже не было в таверне, а я спокойно пила горячий и вкусный отвар, спустился Мэл.

— Нэст не заходил?

— Нет.

— Сколько я должен за отвар?

— Нисколько. Меня угостили, — а ведь и правда.

О, а вот и Нэст.

— Вараэль, а что здесь случилось? Там два тела возле таверны лежат. Кто-то уже подрался?

— Типа того, — и пока никто из них не успел ничего спросить, подозвала хозяина, — Уважаемый! — махнула рукой, он быстро подбежал к нашему столику, — Нам лучшее мясное блюдо и гарнир к нему. Ребят, а вы что будете?

"И не надо на меня так смотреть, я всё равно ничего скажу, а вы думайте, что хотите" — думала я, изобразив на лице кристально честный взгляд и милую улыбку.

После того, как трактирщик ушёл, а эльф и маг сели за стол, я решила спросить:

— Ребят, а как тут дело обстоит с бардами и менестрелями?

— Да, как и везде, — ответил Мэл. — Они путешествуют и поют, где и что им вздумается или оседают где-нибудь.

— И их никто не трогает? — уточнила я.

— Тех, кто носит отличительный знак гильдии менестрелей — не трогают, — пояснил эльф, — Они могут спокойно пересекать границы и везде выступать. А те, кто не носит этого знака, считается просто бродягой, который хочет быть менестрелем, но в гильдию его не приняли. А для этого, поверь, должны быть очень весомые причины.

Что ж, это многое объясняет.

Через какое-то время, когда мы утолили голод и просто наслаждались напитками (я — травяным отваром, а эльф и маг — вином), к нам подошёл человек в тёмном плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Также скрытности лица помогало слабое освещение таверны. Так что из-под капюшона выглядывал лишь гладкий подбородок, да угадывалось очертание губ.

— Здравствуйте. Позвольте присоединиться к вашей прекрасной компании, — тихо проговорил незнакомец, обращаясь ко мне.

Я кивнула в знак согласия.

— Благодарю, — сказал он, садясь напротив меня.

Нэст, сидящий рядом со мной, сжал кулаки, немного их трансформировал и тихо зарычал. Мэл выглядел более спокойным, но было видно, что наш новый собеседник ему не нравится.

— Я слышал вашу песню, у вас прекрасный голос, — не спеша проговорил незнакомец и положил небольшой круглый камешек на стол, — Надеюсь, вы не против небольшой защиты от лишних ушей.

Я лишь кивнула. А незнакомец продолжил:

— И я безумно благодарен вам за прекрасную песню, — он говорил медленно, в голосе были по-змеиному шипящие нотки, а на губах угадывалась улыбка, — Надеюсь, вы вскоре освоитесь на Эларе, и этот мир станет для вас настоящим домом. В Эдонаре, правда, сейчас не спокойно, но там неспокойно уже лет семнадцать, но я надеюсь, что вы всё исправите, княжна Вараэль.

— …! — Как?! Каким макаром он узнал??

Рядом со мной зарычал Нэст, похоже, он тоже не рад такому догадливому собеседнику.

— Прошу, не волнуйтесь, госпожа, — поспешил успокоить меня незнакомец, — Я совершенно случайно попал в эту таверну. Изначально не планировал заходить даже в деревню, но моя лошадь потеряла подкову… и поэтому я здесь. Честное слово, я не ожидал вас встретить здесь. Это всего лишь случайность.

— Случайности не случайны, — хмыкнув, сказала я.

— Возможно вы правы, — улыбнулся незнакомец.

— А как вы узнали, что я — это я.

— О, вы истинная дочь своих родителей, госпожа. И вы очень на них похожи, — ещё одна улыбка, — Позвольте мне вас сопровождать.

— Что? — опешила я.

— Нет! — рыкнул Нэст.

— Я бы хотел сопровождать вас в Эдонар, — продолжил незнакомец, не обратив внимания на кахара, — Сопровождать и всячески вам помогать, пока вы не укрепить свою власть в княжестве или пока вы сами не решите, что я сослужил свою службу.

— Э-э-э-м.

— Вы ведь сейчас направляетесь в Летний Эльфийский Дворец, верно?

Я неуверенно кивнула, а незнакомец тут же продолжил.

— Я бы встретился с вами через неделю на эльфийской границе близ реки Линэль. За это время вы пройдёте все необходимые формальности, так сказать, а я улажу свои дела. Ну, что скажите?

— А путешествуя с нами, вы тоже будете прятать лицо? — спросила я, всё ещё раздумывая над его предложением.

— Боюсь иногда мне придётся прятать лицо, народ нынче впечатлительный, — мне показалось или это была издёвка над Нэстом? — Но в данный момент я просто не хотел вас пугать своим видом, госпожа. Так вы принимаете моё предложение? Я могу принести вам клятву верности на крови, если вашим спутникам будет так спокойней.

Я хотела согласиться и без крови, но Нэст схватил меня за руку.

— Не смей, — зашипел он мне на ухо, — Слышишь, не смей! Нагам нельзя доверять. Они, как и подобает змеям — подлые, ползучие, ядовитые твари.