Птенчик

– Рикки, тут сигареты.

– Карла,– психовал Риккардо,– просто залезь в эту чёртову трубу!

Он толкал девочку, стараясь не касаться её зада, мельтешившего перед его лицом, и Карла покорно ползла по трубе первые две секунды.

– Рикки, труба сужается. Я застряну!

С трудом перевернувшись, Карла приподняла ноги и развалилась как индейка на день Благодарения, а Риккардо упёрся руками и ногами в трубу, чтобы не вывалиться из неё.

– Рикки, что происходит? – захныкала Карла.

– Тише, Карла!

Одни родители запрещали своим детям гулять по Олм стрит, другие – разрешали, но предупреждали, что нельзя подходить к дому Лизы Хэмфулл и бродить в конце улицы, у «мёртвой дороги», особенно в одиночку. По их словам, во всех своих бедах неуравновешенные «трясиновцы» винили жителей процветающей части Деренвиля и перерезали горло всякому, кто оказывался на их территории.

«Попадёшься хоть одному на глаза – живым не выберешься», – говорили мальчикам и девочкам их родители и учителя, и дети боялись; боялись, пока не становились подростками, чьи детские страхи превращаются в любопытство и развлечения, и если раньше проверка на слабость проходила через поедание дождевого червя, то теперь, чтобы доказать сверстникам, что ты не трус и не слабак, нужно было осилить путь по «мёртвой дороге».

Некоторых никогда не находили.

Некоторых собирали в лесу как пазл по фрагментам.

Карла всхлипнула.

– Тсс,– приказал Риккардо. Напугавшие его голоса смолкли.

Он подался вперёд и тут же вернулся в исходное положение: кто-то спрыгнул с плиты.

Кто-то в ярких жёлтых гольфах и клетчатой юбке подошёл к трубе, постоял и резко присел: Риккардо стукнулся головой, а Карла вскрикнула.

Девушка, заглянувшая в трубу, серьёзно посмотрела на Риккардо, улыбнулась, прижала палец к губам, кивнула на сигареты, лежавшие между ним и Карлой, а затем поднесла руку, в которую Риккардо вложил пачку.

Незнакомка подмигнула Риккардо и выпрямилась.

– Что там визжит?– спросил у неё грубый мужской голос.

– В голове у тебя визжит, Бобби,– ответила она.

Щёлкнула зажигалка.

– Там кто-то есть?

– Твои мозги, если только.

Кто-то спрыгнул вниз.

– Дай посмотреть.

Он оттолкнул девушку и заглянул в трубу.

– Городские,– парень брезгливо поморщился.– Иди-ка сюда, крысёныш,– он схватил Риккардо за футболку и потянул на себя.

Риккардо вывалился из трубы.

– Бобби, ты идиот,– сказала девушка, помогая Риккардо встать.

– А ты, жирная свинья, – он обратился к Карле,– вылезай сама.

Девушка отряхнула Риккардо.

– Как тебя зовут?

– Риккардо.

– Я буду звать тебя «красавчик»,– она обняла его за плечи и повернула лицом к плите, где стоял высокий тощий парень. – Это Генри,– сказала девушка, затянувшись сигаретой,– это Бобби,– она развернулась вместе с Риккардо,– Бобби ненавидит жирных, а жирными Бобби считает всех, кого не может поднять. А так как Бобби не поднимает ничего, кроме собственного члена…Ну, ты понял. Я Фиона,– при третьем повороте она положила руки на плечи Риккардо и приблизила к нему лицо, будто собиралась поцеловать.– Что вы тут забыли, детишки?

– Мы заблудились.

– Заблудились, значит,– прорычал Бобби.

Он обошёл Риккардо, которого в очередной раз развернула Фиона, и сел на плиту.

– Да.

– Понятно. Мы покажем вам обратную дорогу,– Бобби достал из кармана складной нож, открыл его и направил на Риккардо.

Риккардо покосился на кусты, где валялся его велосипед.

– Показать?– спросил Бобби, впившись взглядом в Риккардо.

Риккардо нервно сглотнул.

– Нет.

Бобби вытащил из другого кармана яблоко, отрезал от него кусок и положил в рот.

– А вот и Хью!– Фиона, опёршись локтем на плечо Риккардо, повисла на нём.

К водохранилищу спускался блондин с отросшими тёмным корнями и тащил за собой плачущего Чака.

– Кусок собачьего дерьма,– выругался Хью и толкнул Чака, который упал на колени.– Шарился в нашем лесу, вынюхивал что-то,– он вытащил сигарету из предложенной Фионой пачки.

– Рикки,– Чак зашлёпал губами,– ты их знаешь, Рикки?

Фиона кивнула.

– Мы его друзья.

Хью, прикуривший от сигареты Фионы, недоумённо посмотрел на Бобби, но тот лишь закатил глаза.

– Рикки,– Чак сложил руки, точно в молитве и пополз на коленях по плите,—Рикки, пожалуйста, попроси их меня отпустить. Рикки, я больше никогда не буду тебя задирать. И бить тоже не буду. Ты слышишь, Рикки?

– Бить? – переспросила Фиона и Риккардо закрыл синяк рукой.– Он что, тебя бьёт, красавчик?

– Пожалуйста, Рикки.

Фиона метнула окурок в Чака, от которого он успел увернуться.

– Выбирай, красавчик. Тебе решать, что мы с ним сделаем: отпустим или накажем.

– Отпустим, – пролепетал Риккардо.

– Какое благородство,– Бобби хрустнул яблоком.

Хью примостился рядом с Бобби.

– Своё дерьмо с колёсами найдёшь сам,– сказал он.

– Чего встал? – Бобби замахнулся на Чака огрызком.– Пошёл отсюда!

– Спасибо, спасибо,– задыхаясь от плача, Чак приподнялся и побежал.

– Это что ещё за хрен?– спросил Хью, указывая на Риккардо.

Бобби хмыкнул.

– Помнишь, как в детстве Фиона подбирала бродячих кошек и собак? Теперь она подбирает бродячих детей. Городской. Говорит, потерялся.

– Хью, ты проведёшь его по «мёртвой дороге» или,– Фиона обратилась к Риккардо, – ты хочешь пойти с нами?

– Не хочет,– ответил за него Генри.

Риккардо взлохматил волосы.

–Как-нибудь в другой раз, Фиона.

Фиона поджала губы.

– Проведёшь, Хью?

Хью запрокинул голову и выпустил дым.

– Фиона, ради бога, я только оттуда пришёл. Пусть его Бобби отведёт.

– Не могу. У меня аллергия на жир.

– Бобби, катись в задницу со своими несуществующими аллергиями. Он не жирный.

– Он нет,– Бобби выплюнул яблочную косточку,– а его ручная свинья – да.

– Красавчик пришёл с подружкой!– весело сообщила Фиона.

– И она жирная,– добавил Бобби,– и застряла в трубе. И вытаскивать её из трубы будешь ты,– Бобби похлопал Хью по спине и встал.

Генри протянул Фионе руку.

– Я надеюсь, что в ближайшее время ты снова заблудишься. Я буду тебя ждать. Красавчик,– она поцеловала Риккардо в щёку и, смеясь, забралась на плиту. Втроём они направились к бару.

Хью докурил, молча высвободил заплаканную Карлу из трубы и также молча довёл их с Риккардо до Олм стрит. Риккардо, в свою очередь, проводил Карлу до дома и, попросив её не рассказывать о произошедшем ни брату, ни родителям, обнял на прощание.

Карла, растаявшая в его объятьях, дала слово, что будет молчать.

Глава третья

Плохая компания

20 сентября 1977 год

– Зачем ты сказала моей матери, что я сбежал от тебя?

Далия развела руками.

– Потому что ты сбежал от меня.

Риккардо заметался по гостиной.

– Я не нашла десятую симфонию,– Далия села на диван.

– Конечно, ты её не нашла. Десятой симфонии Бетховена не существует.

– Почему ты обманул меня?

Риккардо прислонился к дверному косяку.

– Просто. Просто так я сказал тебе, что мне нравится десятая симфония Бетховена. Просто так ты нажаловалась моей матери. Да?

– Я переживала за тебя, Риккардо. Боялась, что с тобой может что-то случится. Что кто-то может навредить тебе.

– Тебя не по этой причине наняли. Не потому, что кто-то может мне навредить.

– А по какой?

Риккардо фыркнул.

<Если я скажу тебе, ты уволишься, как другие?>

– Узнаешь. Ты обязательно узнаешь, почему мне в тринадцать лет требуется нянька. Кто-нибудь расскажет.

– Почему не расскажешь ты?