Absoluta. Совесть и принципы

Уайт раскрыла глаза, когда Бернард сел рядом с ней. Их взгляды встретились на секунду, но ни один из них снова не сказал ни слова.

Глава XII. Исповедь Изольды

Изольда не могла сидеть сложа руки, не зная, что там происходит между Деми и Бернардом. Ругаются они, спорят, просто беседуют по душам или молчат — она не знала. Но и заставить себя пойти к ним она не могла, чего-то неосознанно боясь.

Прошло около двух часов с тех пор, как Деми убежала с праздничного ужина. И эта абсолютная тишина в пентхаусе начала раздражать Изу.

Она простояла под дверью в тренажёрный зал несколько минут, прислушиваясь к звукам. Но в зале было подозрительно тихо: ни голосов, ни шёпота. Лейденшафт приоткрыла дверь: Деми лежала на мате, глядя в потолок. Мортем сидел рядом, обняв колени. «Они что, так и провели все два часа?»

— Ну, и что всё это значит? — осведомилась женщина, подойдя к ним.

— У неё нет настроения разговаривать, — ответил Бернард. И Деметрия несколько удивилась про себя тому, что он это понял без слов.

Иза села по другой бок от девушки и протянула ей и Мортему по бутылке пива. На вопросительный взгляд Уайт, она только отмахнулась: «Да к чёрту, никто не узнает».

Деми поднялась, они открыли свои бутылки и несколько минут опять провели в тишине, изредка прикладываясь к горлышку. Каждый из них хотел бы что-то сказать, но не находил слов. Мысли в их головах вертелись самые разные: от рассуждений о погоде до дебатов на тему всемирного заговора. Любой из них мог бы сейчас бросить какую-нибудь фразу, чтобы прервать это гнетущее, но никто не решался. И всё-таки первой терпение потеряла Изольда.

— Помнишь наш первый День Благодарения? — обратилась она к Мортему. — В Лос-Анджелесе? — тот с лёгкой улыбкой кивнул, а Лейденшафт уже перевела взгляд на Деми. — Это было спустя пару месяцев после того, как мы с ним познакомились. Я тогда оборвала все свои старые связи, и он был единственным, с кем я проводила своё время. Берни вытащил меня из такого дерьма, что и врагу не пожелаешь. В тот день я была благодарна ему за то, что он помог мне выбраться. Теперь я благодарна ему и себе за то, что больше не попадаю в такие ситуации.

— Что за ситуации? — тихо спросила Уайт. Она всё ещё выглядела отрешённой, и в её глазах не было заинтересованности. Скорее всего, она спросила это из вежливости, чтобы поддержать разговор. Самой ей говорить не хотелось, но она была рада, что кто-то заговорил.

Мортем и Иза переглянулись. Они знали друг друга очень хорошо, поэтому смогли по взгляду прочитать мысли друг друга. И если в глазах женщины была решительность всё рассказать, то Бернард умолял её молчать. Но также он прекрасно знал, что, если Лейденшафт что-то решила, вряд ли её можно отговорить. Поэтому он приготовился к тому, что придётся удерживать Деми от побега.

— Я работала на плохих людей, — начала Изольда после глотка пива. — На очень плохих, — исправилась она, странно усмехнувшись. — И нельзя сказать, что я не была плохой. Я была. И я не задумывалась над тем, что делаю до тех пор, пока не упала на самое дно… — несколько секунд она обдумывала сказанное, а потом снова решила себя поправить: — Хотя, думаю, я всегда была на самом дне. Просто однажды я решила узнать, как всё будет, если я попытаюсь выбраться. И я пыталась. Только я погрязла в этом настолько, что уйти мне бы уже не позволили. Если бы не он, — Иза кивнула на Бернарда.

Они всё ждали, когда Уайт спросит, как именно он помог. Но она сразу перешла к делу:

— Ты убил их?

Мортем предпочёл приложиться к горлышку бутылки и старательно избегать взгляда девушки.

— Убийство демонов не делает тебя преступником, — ответила за него Иза. Она услышала эти нотки обвинения и страха в голосе Уайт, когда она задавала свой вопрос.

— Но и праведником не делает, — отозвалась Деми, немного поёжившись.

Никто из них не смотрел на другого. Все смотрели перед собой, будто стыдясь друг друга. Так прошла ещё минута.

— Почему ты сказала, что всегда была на дне? — спросила Уайт.

Иза и Бернард заметно напряглись, понимая, что дальше уже тянуть нельзя, и правда вот-вот всплывёт. Парень даже заранее сделал последний глоток и отставил пиво в сторону, чтобы успеть вскочить на ноги и бежать за Деметрией.

Отступать было некуда. В конце концов, Изольда сама начала этот разговор… И с каждым последующим словом своей подруги Бернард напрягался всё больше и больше.

— Я же говорила, что мои родители были не такими, как твои, — пожала плечами женщина. Она решила дать Деми самой подвести итог. — Они не были служителями света. И я ей не родилась.

В зале повисла звенящая тишина. Лейденшафт и Мортем знали, даже чувствовали, что девушка всё поняла. Но они боялись вставить хоть слово сейчас, когда Уайт всё обдумывала.

Деми выпила немного и посмотрела на Изольду глазами, полными сочувствия, и, наконец, подвела итог:

— Но ты выбралась. Ты приняла решение быть другой. Не такой, как твои родители. Вот мои учили меня тому, что предки на нас не влияют так сильно, как принято считать в обществе. И я думаю, что они правы.

Иза смотрела на неё со смесью благодарности и страха. Отчасти она боялась, что Деми не вполне осознаёт, насколько откровенным было признание. Лейденшафт хотела уточнить этот момент, но что-то мешало ей. Почему-то она очень хотела, чтобы это невинное создание не видело в ней демона. Но и вводить Деми в заблуждение ей не хотелось.

— Ты ведь понимаешь?.. — начала было Изольда, но Уайт её перебила.

— Я понимаю, — уверенно заявила она. — Если тебе интересно, боюсь ли я тебя, мой ответ — нет. — Девушка нахмурилась на секунду, после чего продолжила: — То есть, да, было страшновато, когда ты выстрелила в меня… — Деми, не контролируя себя, весело усмехнулась. — Но с тех пор ты была мне другом. Может быть, когда-то ты и была злой, но я этого в тебе не вижу. И никогда не видела.

Мортем краем глаза увидел, как Иза сжимает ладонь Деметрии. И в который раз он позавидовал смелости своей старой подруги.

Я благодарна за друга, который честен со мной, потому не сомневаюсь, что она будет рядом. Я благодарна за несносного и молчаливого засранца, который пришёл первым, когда всё в моей жизни разрушилось, и который оказался сейчас здесь, когда мне, как я думала, не за что благодарить. Даже когда я всё потеряла, мне, к счастью, есть, за что благодарить.

Глава XIII. За неделю до Рождества

В последние несколько недель Деметрия сильно изменилась. Это видели все, и она сама не отрицала тех изменений, которые в ней произошли. С тех пор, как девушка узнала правду о себе, она неустанно штудировала магические книги с целью выяснить как можно больше. Хоть она и понимала, что могла бы просто спросить обо всём того же Генри, она этого не делала.

У Генри она не спрашивала, потому что знала его очень плохо; у Бернарда — потому что, как бы это ни было грустно, она замечала, что он избегает её; у Изы — потому что не хотела заставлять её выбирать между ней и Бернардом, а она поставит подругу именно в это положение, потому что Деми уверена, что Мортем не хотел бы, чтобы девушка имела в данный момент полную информацию о происходящем. Связано это с заботой или со страхом — Уайт догадаться не могла.

Если Деми замечала за собой только то, что она ушла в себя и занялась изучением магии, которого её лишили родители, то другие видели совсем другие изменения.

— Вспомни ту девочку, которая приехала сюда в начале ноября, — Изольда сидела в кабинете Мортема и говорила со спиной хозяина пентхауса, который опять прятал метрику семьи Девидсон. — Она была напугана, растеряна… Но сейчас… — Иза отчаянно пыталась подобрать слова, но никак не могла отвязаться от того, что крутилось у неё в голове. Но ей не хотелось произносить это слово, потому что она не хотела признавать неоспоримый факт.

— Она всё ещё растеряна и ищет ответы. — Отозвался парень, отказываясь признавать очевидное. Он знал, какой эпитет Лейденшафт подобрала для Деми, и он был с ней согласен, только не признавался, потому что не знал, как это исправить.

— Мы ведь оба понимаем, почему она так… — Изольда прервала свою фразу, избегая слова, определяющее поведение Уайт. Но, к счастью или к сожалению, в кабинете появился Эгиль.

— Почему она так зла? — продолжил он реплику женщины, усмехаясь.

Бернард и Из одновременно сложили руки на груди, глядя на юношу, что стоял на пороге. Им обоим явно не нравилось, что кто-то за них озвучил то, чего они так страшились.

Эгиль Мортем смотрел на них с удивлением, не понимая, что им так не понравилось. Он без стеснения сел на диван, раскинулся на нём поудобнее и выжидающе смотрел на своих собеседников. Напряжение и ожидание затянулись, поэтому парень решил уточнить:

— Вы ведь тоже заметили, что она уже не тот ягнёнок, каким была прежде? — Берни и Иза переглянулись. — Она много молчит. А если не молчит, то просит оставить её в покое. Разве пару дней назад, Из, она не сказала тебе, цитирую, «Прекратите носиться со мной, как с котёнком, я сама решу, что и когда мне делать»? — никто ему не отвечал, поэтому Эгиль продолжил. — Никто не говорит, что она стала злющей мегерой. Внутри, должно быть, она всё та же, что и раньше. Но вы боитесь, что злость овладеет ей. Или вы боитесь того, что она не перестанет злиться до того, как Кандеон до неё доберётся.

— Он до неё не доберётся! — настойчиво выпалил Бернард.

— Хорошо, — согласился Эгиль. — Пусть так. Но что с первым вариантом? Она будет злиться и дальше. Пока вы не соберёте остатки своей смелости и не расскажите ей правду.

Мортем потёр глаза, Изольда прикусила губу — оба выглядели потерянными. Они избегали этого прямолинейного разговора всю неделю, а тут пришёл Эгиль и вывел их на чистую воду. Это раздражало их обоих. Особенно Бернарда.

— Если расскажем, она разозлится ещё сильнее, — сказал Берн, хотя не очень был уверен в своём умозаключении.

— Или поймёт и простит их, — пожал плечами Эгиль. — Если, конечно, она всё ещё та, кем была до встречи с тобой. — Последние его слова были пропитаны желчью. Так и не дождавшись ответа, парень покинул комнату.

Какое-то время Изольда просто смотрела на своего друга, надеясь, что он примет решение сам. Но Мортем, видимо, не стремился делать никаких шагов навстречу исправления сложившейся ситуации. Поэтому Лейденшафт сама вытащила из глубины книжного шкафа метрику и, положив её на стол перед Берни, сказала:

— Он прав. Пора показать ей всё.

— И рассказать, кто воспитывал Кандеона? — севшим голосом спросил Мортем.

— Она поймёт.

— А дальше что? Рассказать ей мотивы? Мои мотивы? — Бернард с трудом сдерживал гнев. Он не был готов к этому. Не сейчас.

— С этим можно подождать, — успокоила его Иза. — Немного. Совсем немного подождать, пока она не осознает всё, — добавила она, пытаясь быть убедительной.

К завтраку Деметрия спустилась в ужасном виде. Несмотря на то, что её каждый день будили за час до утренней трапезы, она вышла в пижаме, с забранными в тугой пучок немытыми волосами, с красными глазами и огромными тёмными синяками под ними. Изольда даже отставила свой бокал сока, увидев такую картину.

Заметив недоумевающие взгляды в свой адрес, Уайт только презрительно хмыкнула и плюхнулась на стул. Горничная немедленно принесла ей кофе, но сейчас Деми не мог устроить американо. Прищурившись, она глянула на молодую женщину в униформе.

— По мне видно, что этого достаточно? — севшим голосом спросила Деметрия, отодвигая от себя кружку. — Эспрессо, пожалуйста.

Сидящие за столом Мортем и Лейденшафт угрюмо переглянулись, вспомнив разговор с Эгилем, состоявшийся полчаса назад. Эгиль же самодовольно усмехнулся.

— Ягнёнок, — шепнул он так, чтобы Бернард точно его услышал.

Поставив локти на стол, девушка обхватила голову руками. Страшный недельный недосып сказывался на ней хуже самого жуткого в мире похмелья.

Половину времени за завтраком все молчали. Изольда не решалась начать разговор, потому что они с Мортемом так и не нашли компромисс в своём споре.

Но молчание пришлось прервать, когда Уайт попросила ещё кофе.

— Слушай, тебе нужно поспать, — вмешалась Иза, рукой останавливая горничную, давая ей понять, что никакого кофе не нужно.

— Я спала, — не поворачивая головы, ответила девушка.

— Совсем не похоже, — проговорила Лейденшафт. Деми не удостоила её ответной репликой. Эгиль, Бернард и Генри внимательно следили за развитием диалога. Иза сейчас физически чувствовала напряжение, которое повисло в столовой. — Мы все понимаем, что тебе нелегко, — начала женщина, стараясь правильно подбирать слова для своего нравоучительного монолога. — Но тебе нужно отдохнуть. Ты сама на себя не похожа.

Девушка откинулась на спинку стула и потёрла переносицу. Именно так делают люди, которые находятся на грани срыва. И этим жестом они как будто предупреждают остальных: ещё немного — и случится взрыв.

В поисках поддержки Иза обратила взгляд на Бернарда. Тот же выглядел слишком озадаченным данной ситуацией или даже напуганным, чтобы попытаться вмешаться.

— Постарайся понять, что все здесь желают тебе добра, — собрав волю в кулак, всё-таки произнёс парень.

— Мортем, — тихо, даже вкрадчиво, проговорила девушка, кинув на него рассерженный взгляд. — Мне не нужна забота. Будь добр, делай то, что тебе удаётся лучше всего: не разговаривай со мной, — бросив эту реплику, она забрала с собой яблоко и встала из-за стола.

Как только она скрывалась на лестничном пролёте, Бернард с округлёнными от злости глазами выпалил:

— Клянусь, я убью её! — и сжал кулаки под столом.

В комнату Деми никто не заходил уже больше недели, поэтому никто не наблюдал того беспорядка, который там творился. Куча клочков бумаги с заметками, которые она сама признавала непригодными, но не решалась всё же выбрасывать навсегда, надеясь, что когда-нибудь они могут пригодиться. Книги были повсюду: на кровати, на полу, на столе, на кресле, на подоконнике. Ноутбук не выключался уже несколько дней.

Она отчаянно искала ответы о том, что такое Absoluta, и есть ли способ сбросить с себя эту ношу. К сожалению, способ был один, по её данным. И он девушку не привлекал. Хотя пару раз она уже ловила себя на мысли о том, что это не так страшно, как нести ответственность за человечество.

Кто-то другой радовался бы тому, какой потенциальной силой он обладает. Неуязвимость, свободное владение всеми магическими практиками, неограниченный запас сил. Этот запас сил, конечно, не восполнял физическое и психологическое опустошение, но Деми не могла и отрицать того, что с тех пор, как с ней стали усиленно заниматься, она буквально чувствовала, что по её жилам течёт что-то невероятное по своей мощи. Это как особая энергия, которая не даёт человеку отвлекаться, привлекает к себе внимание, заставляет его работать и развивать это.

Когда-то давно в очередной книге по психологии Уайт прочитала, что огромная сила добывает власть, а с властью приходит ответственность. И в этой цепочке больше всего её пугала власть.

Ей было известно столько историй, когда власть губила и развращала человека. И Деми безумно страшилась того, что с ней может произойти то же самое. А она себе этого не простит… Никогда не простит. Если вообще будет помнить себя прежнюю…

От этих мыслей (которые преследовали её не один день) Уайт отвлеклась благодаря уведомлению электронной почты. Сообщение было коротким: «Я на месте».

Деми знала, что заставлять ждать себя невежливо, но и появиться перед другом в таком виде она не могла, поэтому Уайт приняла душ.

Разумеется, она ожидала, что внизу кто-то есть, и они запретят ей выходить на улицу, но она была полна решимости сегодня выйти из этого заточения. Оно, действительно, затянулось.

В гостиной в самом деле был Эгиль.

— Куда это ты? — встряхивая шейкер за барной стойкой, спросил молодой человек.

— Мне надоело сидеть здесь, мне нужен воздух, — ответила Уайт. — И не вздумай меня останавливать, Эгиль.

Широкими шагами она быстро достигла лифта. К сожалению, он приехал наверх не сразу, поэтому младший Мортем успел взять пальто и оказаться плечом к плечу с девушкой.

— Останавливать тебя я не стану, но и одну отпустить не могу, — парень пожал плечами. — Бернард, может, и перегибает палку, держа тебя здесь и не позволяя выходить, но в одном он прав: снаружи тебе небезопасно.

— Мне не нужны защитники, — буркнула Деми и ещё раз настойчивее нажала на кнопку вызова лифта.

— Может быть, ты и Absoluta, но подчиняться тебе я не обязан, — усмехнулся Эгиль и шагнул в кабину.

— А кому ты подчиняешься? — спросила девушка, прислонившись спиной к стенке. — Своему кузену?

— Больше нет, — тихо и чётко проговорил Мортем-младший.

Пока они ехали вниз, Деми, прищурившись, смотрела на парня, пытаясь понять смысл его слов. Но Эгиль уверенно смотрел перед собой, и ничто не могло выдать его мыслей.

Выйдя на улицу, молчание снова прервалось.

— Так ты просто подышать? — уточнил Мортем с лёгкой улыбкой на губах.

— Ага.

— Поэтому и в божеский вид себя привела, наконец? И глаза подкрасила? — усмехнулся он, пытаясь поспевать за быстрым темпом Уайт. Девушка не удостоила этот выпад ответом, только ускорила шаг.

На какое-то время Деми решила, что её неожиданный спутник успокоился, но парень продержался в молчании не больше двух минут.

— Кто он? — весело спросил он, нагнав девушку. Уайт была удивлена таким бодрым тоном Эгиля. Она знала его угрюмым, молчаливым. А тут как будто совсем другой человек…

Деметрия остановилась. Пару секунд она обдумывала, что именно скажет, но не придумала ничего лучше, чем сказать:

— Послушай, Эгиль, — она взглянула на молодого человека и была поражена тем, как лёгкая весёлая улыбка меняет его лицо. Он будто похорошел собой. Или даже помолодел. — Ты меня раскусил, уж не знаю, как именно. Но у меня действительно встреча. С моим другом. Поэтому я прошу тебя, когда мы дойдём до места, останься снаружи и охраняй меня от жутких и страшных демонов, что охотятся за мной денно и нощно. Хорошо?

— Сложно тут догадаться! — засмеялся парень. Странно, но его глаза просто искрились каким-то энтузиазмом или озорством. — Впервые за несколько дней выглядишь как человек, а не жертва концлагеря.

— Это грубо, но справедливо, — согласилась Деми. — Так мы договорились?