Помоги проекту - поделись книгой:
На новом этапе развития информационных технологий недостаточно быть хорошим пресс-секретарем - надо быть специалистом и по другим смежным профессиям. Ярким примером такого рода работы является приглашение руководством НАТО Майкла Стопфорда, топ-менеджера корпорации Coca-Cola, который с лета 2008 года приступил к руководству Департаментом публичной дипломатии Международного секретариата альянса. Понятно, что господин Стопфорд не стал рекламировать политическую организацию по аналогии с напитком: “Enjoy NATO!”, но тем не менее опыт работы в коммерческой корпорации принес его новым работодателям много пользы, особенно в момент грузино-югоосетинского кризиса.
Чрезвычайно важную роль приобрела публичная дипломатия. Сам термин был введен во времена Рональда Рейгана. Мои знакомые из НАТО считают чрезвычайно важным работать как с лицами, принимающими решения (decision makers), так и с людьми, оказывающими влияние на взгляды и убеждения широких слоев населения (opinion makers). Несмотря на то, что слово «пропаганда» фактически не используется в официальной лексике НАТО, тем не менее во внутренней переписке между членами альянса оно не является запрещенным термином. Это слово достаточно распространено, поскольку самым четким образом отражает реальные задачи по продвижению идеологического продукта США и НАТО для смены «политического пола» стран, попавших «под колпак» Вашингтона.
И последнее. Изменяются сами подходы государств к информационному влиянию. Целые государства и даже крупные межгосударственные образования прибегают к помощи профессиональных пиар-агентств. Известно по крайней мере три пиар-партнера Грузии, проявивших себя во время событий 08.08.08. В США это компании Orion Strategies и Squire Sanders Public Advocacy, в Бельгии - Aspect Consulting (откровения Патрика Вормса я уже приводил, иллюстрируя методы информационной войны против России).
Даже беглый взгляд на конфликт августа 2008 года показал, что грузинская информационная кампания была на порядок ближе к идеалу, чем российская (к сожалению, ситуация не особенно изменилась и в 2022 году). Российские действия в сфере международной информации явно отставали от реальных событий. Министр иностранных дел Сергей Лавров, анализируя итоги информационной войны против России в 2008 году, сказал: «Мы дети в том, что касается методов использования СМИ, просто дети».
Я с ним согласен. Давно пора взрослеть.
Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил
Противоречивая история человечества доказала, что в мире существуют три политические доктрины: коммунистическая, либеральная и национальная. В этом идеологическом треугольнике развивается политическая жизнь любого общества. В борьбе этих трех начал рождаются яркие вожди и ведомые ими политические партии. На практике каждое политическое движение представлено чрезвычайно пестро. И в коммунизме, и в либерализме, и в национальной идеологии есть свои крайние и умеренные крылья, свои радикалы и свои центристы.
Коммунистами называли себя и ленинцы-большевики, и радикалы-маоисты, и албанские троцкисты из Армии освобождения Косово, и члены итальянских «Красных бригад». Но есть и «умеренные коммунисты», не любящие, когда им напоминают об их общем марксистском происхождении, - всевозможные лейбористы, оппортунисты и социал-демократы.
Коммунистом считал себя и мой отец, и если бы все коммунисты были такими честными и убежденными людьми, я связал бы с ними свою судьбу. Но, видимо, такие, как мой родитель, были скорее исключением, чем общим правилом в КПСС.
Не меньшая пропасть разделяет радикальных и умеренных либералов. На наглядном примере российских реформаторов мы увидели звериный оскал узурпаторов, которые под прикрытием демагогических лозунгов присвоили себе всю собственность бывшего СССР. Нарицательным стало в России имя главного идеолога ваучерной приватизации, недавно сбежавшего из России «непотопляемого» Анатолия Чубайса (он действительно легче воды). Ее результатом стал захват лакомых кусков промышленности и природных богатств узкой группой аферистов, сформировавшей в окружении Ельцина так называемую группу реформаторов. Теперь лекции этих пройдох, перепутавших свою шерсть с государственной, любят послушать в Лондоне и Давосе. Хотя за то, что они натворили, слушать их надо не в Лондоне, а на допросе у прокурора, а приглашать - не в снежную Швейцарию, а в не менее снежный Магадан, причем надолго.
Конечно, далеко не все российские жулики называют себя либералами, равно как не все российские либералы - жулики. Мало кто сомневается в личной порядочности и искренности убеждений таких известных в России либералов, как академик Андрей Сахаров, экономист Григорий Явлинский и павшая от руки наемного убийцы Анна Политковская.
Такой же дифференцированный подход необходим при анализе развития не только коммунистического и либерального, но и национального движения. В XX веке национальная энергия народов Европы и Азии порой принимала крайне опасные, экстремистские и извращенные формы. Шовинистическая истерика, национальное чванство, чувство превосходства собственного народа над другими - дурные союзники в политической борьбе. Страшный опыт гитлеровского нацизма должен быть предупреждением всем будущим поколениям. Но как бы ни старались провокаторы раздуть в СМИ «угрозу русского фашизма», в моей стране, пережившей нацистское вторжение и заплатившей за освобождение мира от коричневой чумы страшную цену -27 млн жизней, - нацистской идеологии нет места.
После захвата власти большевиками в 1917 году марксизм-ленинизм стал государственной идеологией на целых 70 лет. Переформулированные на марксистский лад лозунги Великой французской революции «Свобода, Равенство, Братство!» увлекли за собой огромные народные массы. Вера в «светлое коммунистическое будущее» поднимала трудящихся на практическую реализацию великих «национальных проектов», таких как ГОЭЛРО, индустриализация страны и ее скорейшее восстановление после разрушительной германской агрессии, обретение статуса ядерной державы, покорение космоса, освоение целины и строительство Байкало-Амурской магистрали.
Жертвуя своим благополучием и материальным достатком, поколения советских людей жили мечтой о грядущем коммунистическом счастье, которое, как им обещало Политбюро, увидят их дети. Мое поколение бесконечно благодарно нашим дедам и бабушкам, отцам и матерям за то, что они сумели отстоять свободу и независимость нашей Родины, принесли ей мировую славу великой державы. Однако в конце 70-х годов прошлого века гражданам СССР стало ясно, что никакого коммунизма построено не будет, что партийная верхушка не просто «переродилась», а выродилась в прямом смысле этого слова, что власть погрязла во вранье и привилегиях, и неминуем ее конец, подобный вымиранию динозавров.
Причина тому проста - те, кто по должности своей был призван насаждать в массах коммунистическую идеологию, сами перестали верить в нее. Коммунизм на деле оказался утопией, романтической мечтой о рождении идеального человека, ради которой большевики жертвовали не только собой, но и миллионами реальных соотечественников, не соответствующих этому идеалу. Но дело даже не в ошибках и перегибах КПСС. Отвергая важнейшие, воспитанные со времен борьбы древнего человека за жизнь инстинкты частной собственности и принадлежности к племени (позже национальное чувство), коммунистическая идея обезличила гражданина, отделила его от средств производства, лишила ощущения сопричастности, отвадила от участия в делах государства, отбила у него чувство хозяина. Загнав граждан в загородные коммунальные товарищества с «куриными» наделами по шесть соток (это при наших-то масштабах земельных угодий!), зарегулировав всякими инструкциями всё и вся - даже допустимый для дачного домика угол крыши, - позднее руководство КПСС являло свету все свое скудоумие.
В 1970-х годах в стране стало нечем дышать, но ветхие члены Политбюро боялись открытых окон, так как ветер перемен мог сдуть их самих. Коммунизм как идеология и социализм как реальность стремительно теряли свою привлекательность. Не от большого ума коммунистические пропагандисты придумывали штампы типа «социалистический лагерь», что еще больше усиливало в народе ощущение замкнутости жизненного пространства и в конечном счете - обреченности прежнего порядка вещей. Во многом именно апатия народа позволила партийным бюрократам расчленить и приватизировать СССР. Парадокс событий 1990-1993 годов состоит в том, что буржуазная контрреволюция победила в России не вопреки воле коммунистического руководства, а как раз благодаря его деятельной роли в развале страны и КПСС. Именно эти партийные бонзы и преподаватели марксизма-ленинизма, учившие нас жизни и «вечно правильному учению», сами вероломно предали нас, своими руками распахнув врата спящего города нашим врагам.
Да, позже, уйдя в оппозицию, партия российских коммунистов предпринимала попытки очиститься от предателей и исправить ошибки предшественников. И это можно только приветствовать. Но, ругая власть, компартия долгие годы не могла избавиться от странного ощущения, что она воюет сама с собой. «Спор» левой оппозиции с «партией власти» в 1990-е годы - это такой «междусобойчик», где бывшие вторые секретари обкомов и райкомов выясняли отношения с бывшими первыми секретарями обкомов и райкомов. В этом диспуте «бывших» нет места идеологическим разногласиям. Здесь больше ревности и обиды у той части партийной номенклатуры, которая оказалась «за бортом».
Компартия, исчерпав инерцию популярности КПСС, рискует уйти в историю вместе с угасанием наших ветеранов, сохранивших веру в высокие коммунистические идеалы. И это при том, что народ, переживая колоссальные экономические трудности, тоскует по Советской власти, по социальной справедливости и все чаще вспоминает Сталина.
Россия нуждается в мощной левой партии, способной полноценно отстаивать истинные ценности социализма и претендовать на участие в управлении страной, и я желаю здоровым левым и патриотическим силам скорейшего сплочения.
Второе начало, вторая политическая доктрина - либеральная идеология - в извращенной форме господствует в России с 1991 года. Культ индивидуализма и личной наживы, презрение к законам и традициям, вседозволенность и разврат - вот вам и весь либерализм. К оригиналу - идеологии американской либеральной свободы - наши «либералы» относятся избирательно. Бесспорные либеральные ценности, такие как свобода слова, свобода митингов и демонстраций, независимость судов, парламентская демократия, цинично отброшены ими в сторону. Наиболее радикальные из них объявили власть нелегитимной и на этом основании считают ненужным соблюдать какие-либо законы, а в крайних случаях готовы на любой союз с врагом ради «свержения режима».
Наши «либералы» на поверку оказались «большевиками наоборот». С русским народом им явно не повезло: не тот народец - ленив, неблагодарен, не хочет подчиняться новым хозяевам, фигу в кармане носит. Ради достижения личного успеха, измеряемого местом в списке российских миллиардеров в журнале Forbes, «либералы» пошли на чудовищное ограбление страны. Под видом либеральных реформ они отрешили народ от собственности. Дабы сбить волну массового возмущения, «либералы», по сути, спровоцировали войну в Чечне, столкнули народы России в междоусобице, разрушили общественную мораль и нравственность, попытались разложить армию - последний оплот державы. Своими преступными действиями они дискредитировали либерализм, превратили его в доктрину национальной измены, опозорили слово «демократ» и утратили моральное право находиться у власти. По инерции они еще долго удерживали страну под своим силовым, финансовым и информационным контролем, но часовой механизм под креслом власти уже отсчитывал оставшееся им время.
Да, терпелив русский мужик, готовый кормить сразу двух генералов -большевика и «большевика наоборот».
Воскресение
Национальная идея - это ответ широких народных масс на коммунистическое и либеральное правление. Национальная идея не означает противопоставления одного народа другому. Например, в России все коренные народы вместе с русскими создавали великую нацию и культуру. Мы в России привыкли друг к другу, научились понимать и уважать культуру и обычаи каждого коренного жителя нашей страны.
Но я хотел бы затронуть проблемы консолидации именно русского народа, который, благодаря недавним поправкам к Конституции России, наконец -то назван государствообразующим. До сих пор у русских был потерян культ образованности и интерес к родовой истории. Все это - результат политики «национальной стерилизации» русского большинства, проводимой последовательно большевиками, советской партноменклатурой и ельцинскими «либералами».
Национальная идея возвращает народ в его естественное состояние - быть хозяином в родном доме. Не только у индивидуума, но и у коллективной личности - народа, большого и малого, - есть свои неотъемлемые права: на безопасное существование;
на воссоединение в пределах родовой территории;
на сбережение, развитие и приумножение своей нации;
на самоидентификацию, на возможность думать и говорить на родном языке.
на суверенитет, самоопределение и самоуправление;
на Родину, на культурную самобытность, на сопричастность своей родовой цивилизации и истории;
на контроль над добычей и использованием природных богатств и ресурсов, Богом данных его земле;
на равные права граждан и социальную справедливость;
на доступ к достижениям мировой цивилизации и их использование в частных и национальных интересах.
Национальная идея - это идеология национального возрождения и развития, которая предполагает устранение исторических, социально-политических и экономических несправедливостей. Она несет в себе непоколебимую силу правды. Национальная идея - это бесспорное право разделенного народа на воссоединение. Немцы, проигравшие мировую войну, разделенные державами-победительницами на три государства - ГДР, ФРГ и Западный Берлин, свято верили в свое право на воссоединение. Да, они признавали реальность национальной разделенности, но никогда с ней не соглашались. И вот спустя сорок лет невозможное стало реальностью - Берлинская стена рухнула, и Германия воссоединилась.
Почему же наш народ, вынесший на себе основную тяжесть той самой страшной мировой войны, потерявший в ней цвет нации - целые поколения убитых и искалеченных, - не имеет права на воссоединение? Такое воссоединение естественно, служит интересам народа, а потому неизбежно. И это главная причина того, что мы были вынуждены вооруженным путем начать освобождение украинских земель от преступной киевской хунты. Сам факт существования оторванной от России Украины превратил ее в «Анти-Россию», в государство-предателя, угнетающее в русском и украинском народах знание и любовь к общей, единой и неразрывной истории, в страну - форпост вражеских сил против нашей Родины. Благодаря подлым манипуляциям Запада и отсутствию на Украине собственной традиции государственности, незаконнорожденный в Беловежской пуще политический класс этой страны превратился в попрошайку и потаскушку, в худший и наиболее пошлый режим из всех, которые знала история. Именно продажность украинской элиты, в самых что ни на есть извращенных и циничных формах, толкнула ее на развязывание гражданской войны на Донбассе, а затем и в мясорубку с Россией. Порошенко и Зеленский заслуживают высшей меры социальной справедливости за свои преступления, главным из которых является братоубийственная война украинцев с русскими.
История показала: ошибки приходится исправлять - чем раньше, тем меньшей кровью. Если не решились это сделать вовремя, цена будет в сто раз большей. Но и это не означает, что следует отступить и подчиниться злой судьбе разделенного народа. Повторяю: все равно - рано или поздно - надо исправлять исторические ошибки и добиваться воссоединения русского народа России и Украины.
Помимо стратегически важной внешнеполитической задачи воссоединения русского народа и его земель, идеология национальной солидарности ставит своей целью укрепление внутриполитического единства народов и классов российского общества. Она примиряет и объединяет его части (или, по крайней мере, смягчает последствия классовой борьбы в солидарном обществе), учит их взаимной поддержке и гармонии в рамках единой политической нации. В этом ее отличие от большевизма, который разжигает классовую вражду, и либерализма - «адвоката дьявола», противопоставляющего интересы личности и общества.
Для возрождения независимого и могучего государства в равной степени важны усилия и национального капитала, и национальной интеллигенции, и национально мыслящих широких народных масс. Глубокий смысл национальной солидарности и сотрудничества классов в рамках национального государства состоит в том, что это основа политической стабильности, без которой невозможна экономическая модернизация страны.
Политическая национальная доктрина должна творчески воспринять и усвоить бесспорные социальные и демократические ценности. Патриоты должны стоять в первых рядах борьбы за социальную справедливость, очищая этот принцип от демагогии и притворства. Соединение национальной идеи с идеей социальной абсолютно естественно. Истинный патриот должен думать в первую очередь о благе всего народа, но благополучие национального большинства во многом зависит от материальных факторов - уровня, качества и продолжительности жизни, эффективности социальной политики, помощи слабым и старым. Преодоление в сжатые сроки бедности и нищеты широких народных масс и восстановление смысла жизни народа должны стать делом чести для патриота. Не зря сегодня русские воины на Донбассе и Украине сами используют символику Великой Отечественной войны и Знамя Победы. В отсутствии понятных людям символов национального единства и привлекательного образа будущего, которыми должно было бы руководствоваться наше современное государство, армии приходится использовать символы того государства, от которого мы явным образом отказались. Россия должна выдвинуть такую идеологию национального единства, социальной справедливости и борьбы со звериным капитализмом, империализмом и олигархией, такой образ будущего, которые станут притягательными не только для жителей освобожденных украинских территорий, но и для всех народов мира. Будучи прочитанными, понятыми и разделенными всем сердцем, эти лозунги дадут нам возможность полноценно выиграть битву за Россию и почувствовать колоссальную симпатию и поддержку и других народов.
Что касается либералов, то у них следует заимствовать все значимые общедемократические идеи и лозунги. Только воры и предатели боятся свободы слова, независимой судебной системы, права граждан на самовыражение и участие в митингах и демонстрациях, возможности выносить важные для страны решения на общенародные референдумы, честных выборов. Безусловному запрету должны быть подвергнуты лишь откровенно антинациональные и антисоциальные проявления извращенного либерализма: наркомания, пьянство, оскорбление национальных и религиозных чувств, проституция, пропаганда гомосексуализма, педофилия.
Без плодотворного использования общедемократических и социальных лозунгов национальная идея рискует превратиться в вульгарную пропаганду национального превосходства, в тупое самовосхваление и узколобое чванство. На пути воскресения национальной идеи и ее утверждения в государственном строительстве нас ожидает много проблем. Одна из них - увлечение «национальным романтизмом» во внешних делах. Как нередко бывало в многовековой русской истории, Россия ставила свою безопасность и даже суверенитет под угрозу ради «исполнения своего интернационального долга» перед славянскими (например, болгарами) и православными (например, грузинами) народами. Русские чиновники, политики и военачальники, не говоря уж о представителях правящей династии, традиционно находились под влиянием панславянских идей.
Именно поэтому русское общество осталось глухим к высказываниям таких редких пророков, как редактор журнала «Гражданин» князь Мещерский. Менее чем за год до начала Первой мировой войны он настойчиво призывал «покончить раз и навсегда с рутинными традициями дипломатической славянофильской сентиментальности, стоившей нам сотни миллионов денег и потоки святой русской крови и ничего нам не приносившей, кроме позорной роли быть всегда одураченными этими “полубратушками”». Его, как всегда, не послушали. Результат - развал государственности, падение монархии и страдания Гражданской войны.
Федор Достоевский с сомнением относился к идее русского поэта и славянофила Тютчева собирать славянские народы под крылом России. Он писал:
Не ценное ли это указание нам? С кем мы сегодня остались в Восточной Европе? Процитирую Достоевского еще раз:
В международных делах национальная идея подсказывает России проявлять не «славянофильский романтизм», а здоровый национальный эгоизм.
Руководствоваться нужно сугубо национальными интересами собственной державы и делать только то, что принесет Родине пользу.
Для меня никогда не было сомнений при ответе на вопрос, что первично: государство или нация. Конечно, нация выше государства. Выше нации -только Бог. Государство представляет собой форму самореализации нации, защиты ее жизненно важных интересов, удержания политического пространства и национальной территории. Нация должна проживать на своей родовой территории. Если же в результате войны или измены часть родовой территории с проживающими там соотечественниками оказывается под иностранным контролем, нация должна добиваться исторического реванша, желательно политическими и экономическими методами давления, но в крайнем случае -используя силу.
Сказанное в высшей степени относится к русским, представляющим не просто народ, а духовную цивилизацию. Наши предки сумели выжить в тяжелейших условиях борьбы племен и народов за территорию и ресурсы. Русские смогли вовлечь в совместное строительство государственности иные народы. Малая их часть растворилась в русской крови, остальные тюркские, финно -угорские, монгольские и кавказские племена благодаря русским и России развили свои национальные языки и культуры и даже приобрели письменность.
Экстремистски настроенные сепаратисты предпочитают умалчивать о том, сколь много бесценного для сохранения их народов сделали русские. Именно русские своим историческим подвигом и терпением показали, что в России право народа на самоопределение может и должно пониматься как право на уважение, достойное сосуществование и развитие вместе с русским народом в едином государстве.
- Англосаксы, турки, немцы, русские, французы, испанцы, китайцы, персы, арабы, индийцы, японцы, итальянцы, греки, голландцы и другие крупные народы - это народы, по определению философа Н. Я. Данилевского «самобытного культурно-исторического типа». Следует отметить такое уникальное свойство народов самобытного культурно-исторического типа, как собирание вокруг себя иных народов и национальных общин в рамках единой политической нации. Русский народ относится именно к этому типу народов - государствообразующих и создающих максимально благоприятную среду для развития народов-союзников, строящих вместе с ним единую политическую нацию.
- Вы спросите меня, а что делать таким народам, как татары, башкиры, чеченцы, якуты, российские евреи и т. д.? Я вам так отвечу. По большому счету, мы все - русские, если признаём ценности России, считаем русскую культуру своей, говорим по-русски и рассматриваем себя как единую политическую нацию. И это никак не стирает наши «обычные обычаи», национальные и религиозные традиции. Но это дома мы такие. А для чужаков мы все - русские. Мариуполь освобождала русская армия, а в ее составе мужественно сражались русские, татары, чеченцы, тувинцы, наши украинцы, буряты и представители других национальностей. Но все они дрались в составе русской армии, а это значит, что для нас они - русские.
Русский народ разделен - за пределами национальных границ проживает 17 процентов всего этноса. Таких серьезных потерь не испытывал до нас ни один народ мира. Русский народ растерялся, забыв о своей исторической роли хранителя Евразии, защитника ее внутренней и внешней безопасности. Русских необходимо собрать: любовью, общим интересом и делом воссоединить братские коренные народы, и тогда Россия вновь обретет смысл своей жизни. Но прежде надо понять, что в основе всякой нации лежит чувство национального единства, давно не испытываемое моими согражданами. Воспитание этого чувства и есть первейшая патриотическая задача.
Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем
Вечером 21 сентября 1993 года дома за праздничным столом собралась вся моя семья. В этот день сыну Алексею исполнялось ровно десять лет. В углу столовой, чтобы не мешать гостям, приглушенно работал телевизор. Показывали вечерние новости. По напряженному лицу диктора я уловил, что произошло нечто драматическое. Сделал громче. Диктор зачитал указ президента Ельцина о досрочном роспуске парламента.
За столом воцарилась гнетущая тишина. Я извинился перед родителями и гостями, встал из-за стола, поцеловал сынишку и стал собираться. Моя жена Татьяна вышла проводить меня на улицу. «Только на рожон не лезь», - сказала она и вернулась в подъезд.
Через десять минут я был на месте. Припарковав машину у Московского зоопарка - подальше от Дома Советов (чтобы в случае штурма ее не раздавили, жалко ведь), я быстрым шагом двинулся к Краснопресненской набережной, вошел в Белый дом и поднялся в приемную вице -президента России Александра Руцкого. Там меня встретил Андрей Федоров, мой бывший коллега по Комитету молодежных организаций СССР и «Форуму-90». После ухода из МИДа он работал советником вице-президента по международным делам и, конечно, был в курсе всего происходящего.
От Андрея я узнал, что только что экстренно собравшийся Верховный Совет через час отрешит Ельцина от должности, а Руцкого провозгласит главой государства. Затем новый президент уволит всех министров и назначит свое правительство. А потом представит программу действий.
Я советовал ни в коем случае сейчас не заниматься раздачей министерских портфелей, по крайней мере до тех пор, пока Руцкой не утвердится в роли президента. Логика моя была проста. Ельцин крайне мнителен. Руцкому, наделенному Верховным Советом властью, наоборот, нужно демонстративно переназначить если не всех, то большую часть ельцинских министров, переподчинив силовиков себе. Такие кадровые решения немедленно бы вызвали у Ельцина подозрение ко всему своему окружению, ко всем его генералам. Да и сами ельцинские министры еще несколько раз бы подумали, кому присягать, ведь даже Конституционный суд встал на сторону парламента. Если же Руцкой и принимающие у него присягу депутаты будут продолжать грозить ельцинскому окружению смертной казнью и прочими репрессиями, то это лишь сплотит нынешнее правительство вокруг Ельцина.
Но меня никто и слышать не хотел. Руководство Верховного Совета и сам Руцкой находились в состоянии эйфории. Они уже делили шкуру Ельцина и его безграничную власть. Жажда политической мести и чисто человеческая мелочность застилали им глаза. В итоге, как я и предупреждал, поспешные кадровые решения Руцкого лишили Верховный Совет поддержки со стороны руководства армии и силовиков. После некоторых колебаний они взяли сторону Кремля. Это и предрешило исход схватки.
Такую же глупость Руцкой совершил и в отношении московского мэра Юрия Лужкова. Заносчивость и чванство Лужкова вызывали раздражение в депутатском корпусе, поэтому Александр Руцкой своим «указом» решил сместить и его, назначив новым градоначальником главу Краснопресненского районного совета Москвы Александра Краснова. Естественно, Лужков сразу же встал на сторону Кремля.
Надо знать, что лояльность столичных властей в дни гражданского противостояния имеет решающее значение. В этом я убедился в августе 1991 года, когда при активной поддержке первого мэра Москвы Гавриила Попова, организовавшего баррикады вокруг Дома Советов, Ельцин легко расправился с ГКЧП. В дни Черного Октября 1993-го попытка уволить мэра дорого обошлась Верховному Совету.
Лужков по природе своей - не орел. Если бы он заметил малейшие колебания в позиции Ельцина и, наоборот, решительность парламента, еще не известно, в чьем стане тогда он мог бы оказаться. Да, Лужков не раз открыто хамил Верховному Совету, но, будучи человеком, держащим нос по ветру, в иной ситуации он бы затих и вел себя осмотрительно. Однако в политике не бывает сослагательного наклонения. Руцкой не оставил Лужкову выбора.
Перепуганный мэр бросился в объятия Ельцина. А опасаться Лужкову было чего.
На феномене москоского мэра я хотел бы остановиться отдельно. Вклад, который этот «филантроп» и «опытный хозяйственник» внес в историю нашего города, а также в нравы элит и их взаимоотношений с бизнесом, требует особого исследования. А все началось в тот прекрасный день, когда Юрий Михайлович очень удачно женился. В силу недюжинных природных талантов супруги Лужкова - мадам Елены Батуриной - ее бизнес расцвел пышным цветом. Даже журнал Forbes не смог пройти мимо того, как ловко Елена Батурина перескочила из категории «миллионерш» в разряд «миллиардерш». Ну а Лужков выбрал для себя статус этакого «жиголо», объясняя свои богатства предпринимательским гением красавицы -супруги.
Много лет все предпочитали не обращать внимания на проделку четы Лужкова - Батуриной. Но вот незадача - рано или поздно все тайное становится явным. Тринадцать лет спустя после расстрела Белого дома, 14 июля 2009 года, пала еще одна Бастилия - московская. В этот день газета «Ведомости» на первой полосе опубликовала откровения партнера британской юридической фирмы Lovells Кристофера Грисона, нанятого в качестве адвоката ближайшим бизнес-партнером Елены Батуриной господином Шалвой Чигиринским. Суть своих показаний Грисон изложил газете The Financial Times, ознакомив издание с документом, представленным в Высокий суд Лондона. В нем со слов юриста описана история взаимоотношений Чигиринского с Батуриной. В частности, британский адвокат, ссылаясь на своего клиента, утверждает, что «степень влияния госпожи Батуриной в Москве такова, что ни один крупный проект не может быть реализован без ее поддержки». И далее. «Партнерство между Чигиринским и Батуриной, “как предполагалось, будет работать по принципу 50/50”, и партнеры будут “поровну делить всю прибыль и убытки”, но Батурина никогда не финансировала ни один из проектов Чигиринского, в то время как сам бизнесмен обязан был тратить в ее интересах крупные суммы, всего около $12 млн, включая оплату счетов на содержание ее личного самолета». Так говорится в документе.
Далее газета «Ведомости» опубликовала сведения, что в соответствии с подписанным между этими двумя дельцами соглашением Батурина обязалась облегчить ведение совместного бизнеса, помогая на административном и политическом уровнях, а Чигиринский должен был передать ей половину своих активов. Но стоило двум «голубкам» поссориться, как тайна бизнеса семьи Лужкова всплыла наружу. И состояла она в том, что вся бизнес-империя была построена лишь на наглости и административном ресурсе.
Интересно, а понимал ли ныне покойный Лужков, что такое «коррупция» и «злоупотребление полномочиями» и сколько дают за эти преступления? К сожалению, на этот вопрос не ответит ни он, ни его вдова - мадам Батурина, со своим скарбом переехавшая в Лондон (что их туда так тянет? Только лишь традиция Великобритании не депортировать в Россию беглых воров-олигархов? Или погода нравится?).
И еще один любопытный факт из жизни этого гражданина. По официальным данным Московской избирательной комиссии за сентябрь 2009 года, в собственности московского градоначальника, помимо четырех земельных участков в Калужской области и старого «тарантаса» - ГАЗ-69Э 1964 года выпуска с прицепом для перевозки пчел (при прочтении этих сведений, видимо, должны наворачиваться слезы умиления), есть еще четверть квартиры площадью 150 кв. метров в Москве. Интересно, что вообще думал о нас, своих избирателях, дорогой наш градоначальник, публикуя такие сведения о своих доходах и собственности? Мы действительно производим впечатление дебилов, готовых верить в то, что мэр Москвы Лужков - бомж?
Надо отдать должное Юрию Михайловичу - человек он был энергичный. Вот и в сентябре 1993-го, определившись, кому служить, Лужков энергично взялся за дело. Здание Верховного Совета, как и в августе 1991 года, было вновь окружено баррикадами - только теперь эти баррикады возводили не защитники парламента, а те, кто решил его изолировать и раздавить.
С тяжелым сердцем я расстался с Андреем Федоровым и, спустившись этажом ниже, направился в кабинет Астафьева, где меня ожидали мои неугомонные интеллигенты из Конституционно-демократической партии. Все бурно обсуждали ельцинский указ № 1400 о роспуске парламента и возможность скорого вооруженного штурма Белого дома. Настроение среди депутатов было боевое. Пахло жареным. Все ждали объявления о начале внеочередного, чрезвычайного заседания Верховного Совета и гадали, как отреагируют народные депутаты на попытку антиконституционного переворота.
Оперативно собравшиеся в коридоре напротив приемной Астафьева активисты Союза возрождения России и КРО подготовили заявление о создании Штаба общественных сил по преодолению кризиса. Желающие поддержать законный парламент в его противостоянии с Кремлем ставили подписи тут же в коридоре. Выстроилась целая очередь «общественников». Наверное, так должен был выглядеть настоящий штаб революции. Для полноты картины не хватало лишь революционных матросов.
Пока патриоты писали воззвания и прокламации, левые радикалы проникли в радиорубку Верховного Совета. Вмонтированные в стену громкоговорители внутренней связи транслировали из студии эмоциональную речь лидера левых коммунистов Виктора Анпилова. В 1984-1985 годы Виктор Иванович работал корреспондентом Гостелерадио СССР в Никарагуа. Сильные впечатления от общения с Сандинистским фронтом национального освобождения и борьбы с диктатором Сомосой оставили в характере Анпилова глубокий след. Человеком он был ярким и неравнодушным, потому долго не мог завершить свою пламенную речь.
Наконец оратор выдохся. Началась трансляция из зала заседаний Верховного Совета. Первым выступил председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов, потом председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, затем вицепрезидент Александр Руцкой. Речи Руцкого и Хасбулатова напоминали победные реляции. Такое впечатление, что они уже считали себя ферзями, а Ельцина - загнанным в угол голым королем.
За нарушение Конституции вчерашние соратники Ельцина заочно отстранили его от занимаемой должности и под всеобщие овации привели Руцкого к присяге. «Народ» рванул к усатому «кесарю» за автографами. Член Верховного Совета «пламенный патриот» Сергей Бабурин потребовал тут же принять закон о применении смертной казни к «мятежникам», то есть к тем, кто встанет на сторону Ельцина. Как говорится, «понеслось». Адреналин заглушал ощущение опасности, мешал принимать трезвые и правильные решения.
Самым необъяснимым в той ситуации для меня было поведение самого Руцкого. Вместо того чтобы попытаться принять на себя исполнение обязанностей президента страны, он решил «окопаться» в Доме Советов. Кем он там собирался руководить, кроме буфетчиц, непонятно. Общественное мнение и закон в тот момент были полностью на его стороне. Имея «в кармане» решение Конституционного суда и Верховного Совета об отстранении от власти главы государства и будучи законно избранным вице-президентом страны, Руцкой, согласно Конституции, вступал в должность президента. Приняв всю полноту власти в свои руки, после приведения к присяге он должен был немедленно выехать в Кремль и занять президентский кабинет. Кто бы его остановил? Комендант Кремля или неприступный шлагбаум?
Представить себе, что Руцкого могли арестовать верные Ельцину офицеры спецслужб, сложно. В той ситуации Александр Владимирович обладал намного большей легитимностью, чем Борис Николаевич. Вряд ли какой-нибудь командир спецподразделения, памятуя события двухгодичной давности, попытался бы взвалить на себя такую гигантскую ответственность. Именно к стенам Кремля надо было переносить акции народного протеста с единственным требованием - допустить нового и законно избранного президента Руцкого к исполнению своих обязанностей - и занять президентский кабинет.
Ничего этого не было сделано. Руцкой и Верховный Совет предпочли добровольное заточение и самоизоляцию. Зато Кремль времени зря не терял и сделал то, на что в 1991 году так и не решился ГКЧП. Благодаря энергичному и креативному Лужкову в Доме Советов отключили воду, канализацию, электричество и спецсвязь. Ельцин дал приказ окружить здание, где засели защитники Конституции, колючей проволокой и несколькими живыми кольцами солдат внутренних войск. Выйти из осажденного парламента еще можно было, войти - нет.
Руцкой, как затравленный зверь, с автоматом в руках метался по зданию. Депутаты призывали к решительным действиям. Сидя при свечах, они, как герои фильма «Собачье сердце», пели революционные песни и вспоминали ленинский план вооруженного восстания: взятие «мостов, телеграфа и телефона», но все это была пустопорожняя болтовня и сотрясение воздуха. Весь пар защитников Конституции «уходил в свисток».
Последний раз я смог попасть в «оплот советской власти» 27 сентября. Моя жена тогда работала экспертом в Конституционной комиссии при Верховном Совете и, как и многие сотрудники аппарата парламента, отказывалась покинуть свое рабочее место. Несмотря на ее протесты, я забрал ее домой. Обреченность парламента, казалось, понимали даже его стены. Время было упущено. Шансов спасти Верховный Совет от силового разгона больше не оставалось.
Приближалась развязка, я мог рисковать собой, но не родным мне человеком.
На следующий день два десятка народных депутатов и представители оппозиционных Ельцину общественно-политических организаций собрались в зале заседаний Краснопресненского районного совета - в пяти минутах ходьбы от парламента. Здесь, в Шмитовском переулке, располагался «штаб общественной поддержки Верховного Совета».
Выяснилось, что ни у кого из собравшихся нет определенного плана действий. Тем не менее все отметили, что за последние дни симпатии москвичей к «сидельцам» в Доме Советов заметно выросли. Повсюду происходили стычки милицейских нарядов с горожанами, пытающимися прорваться сквозь кордоны к зданию Верховного Совета.
Утром того же дня я съездил в телецентр «Останкино», чтобы выступить на одной популярной независимой радиостанции. На втором и третьем этажах Телевизионного технического центра «Останкино» я насчитал два десятка бойцов спецназа МВД «Витязь». Они были в полной боевой экипировке, деловито осматривали останкинские «катакомбы» - замысловатые коридоры, соединяющие два служебных корпуса телецентра, обсуждали сектора обстрела.
В парке рядом с телецентром стояли бронетранспортеры ОМОНа. С улицы они были практически незаметны, но хорошо видны из окон верхних этажей здания. «Стервятники прилетели», - мрачно заметил знакомый мне оператор.
Об увиденном в «Останкино» я подробно рассказал Александру Краснову, провозглашенному мэру. Он пообещал передать Руцкому мои слова с предупреждением «не соваться в останкинскую ловушку». Знаю, что свое обещание он сдержал. В Верховном Совете не могли не догадываться, что Ельцин готовит вооруженную провокацию. Тем не менее, несмотря на многочисленные предупреждения, представители парламента сами вошли в мышеловку. Третьего октября сотни защитников Конституции, прорвав оцепление у здания Верховного Совета, по чьему-то предательскому приказу вышли из здания парламента на Краснопресненской набережной и на нескольких грузовиках уехали штурмовать останкинский телецентр. Почему? Зачем? Для меня это по сей день загадка.
Такой же загадкой остается появление и вызывающее поведение в расположении Верховного Совета отряда боевиков «Русского национального единства» во главе с их вожаком Александром Баркашовым. На фоне общей инертности «парламентских сидельцев», потерявших всякую связь с внешним миром, молодые нацисты демонстрировали завидную гиперактивность. Они охотно позировали перед телекамерами, зиговали, проводили смотры и маршировали на автостоянке у Верховного Совета, короче, формировали довольно агрессивный и устрашающий образ защитников Конституции. Естественно, попустительство саморекламе крайне правых не добавило симпатий и уважения Верховному Совету - ведь это все происходило на глазах Руцкого и Хасбулатова.
Уверен, появление Баркашова и его боевиков было выгодно только Ельцину. Не управляемый ни Руцким, ни его министрами, ни депутатами вооруженный отряд «Русского национального единства» был использован в качестве пугала. Эта провокационная клоунада скомпрометировала истинных защитников парламента и Конституции. Она развязала Ельцину руки, создав необходимый информационный фон для расстрела Верховного Совета.
Первое крупное столкновение между милицией и демонстрантами произошло 2 октября. Удивительное дело: правительство Москвы, несмотря на постоянные инциденты, которые происходили в непосредственной близости к Дому Советов между сотрудниками органов внутренних дел и москвичами, решило отметить очередной День города и устроить массовые гуляния. Что это было: недомыслие или сознательная провокация? Мэр Москвы не производил впечатления идиота. Уверен, что решение устроить городской пир во время «политической чумы» было принято им осознанно.
Именно 2 октября, воспользовавшись правом на организацию массовых мероприятий в центре города, активисты ультралевой «Трудовой России» Виктора Анпилова и примкнувшие к ним москвичи предприняли первую массовую попытку прорваться через милицейские ограждения к зданию осажденного парламента. В этот же день я со своими сторонниками проводил митинг на Лубянской площади - напротив здания бывшего КГБ. День был прохладный, меня продуло, плюс дало о себе знать чрезвычайное напряжение последних почти двух недель. В итоге к вечеру друзья привезли меня домой с пневмонией и высокой температурой. Как сейчас понимаю, это меня и уберегло от участия в кровавой развязке последующих двух дней.
После расстрела Верховного Совета меня как активного участника сопротивления разгону парламента попытались привлечь к уголовной ответственности, в частности за «проведение несанкционированного митинга». Пару раз вызывали к следователю прокуратуры, но потом отстали. Конгресс русских общин, фигурировавший в списке организаторов этого мероприятия, получил официальное предупреждение Министерства юстиции. Можно сказать, легко отделались.
Все наши проблемы выглядели сущими пустяками по сравнению с тем горем, которое испытали семьи оставшихся в здании и у стен защитников парламента. Сотни людей были расстреляны в упор и раздавлены бронетранспортерами штурмующих сил. Погибали и случайные люди, просто прохожие и зеваки, оказавшиеся в неправильное время в неправильном месте. Озверевшие от крови сотрудники службы безопасности Ельцина стреляли в живых и раненых. Это была настоящая азартная охота на людей в самом центре города. На глазах всего мира танки и бронетехника бывшей великой державы расстреливала безоружный парламент! Мировые телеканалы смаковали позор России, а я стоял, взмокший от жара, закутанный в одеяло, на балконе своей квартиры в десяти километрах от места боя и слушал, как из пулеметов и пушек бьют по Конституции моей страны.
Беспомощность и безнадежность - эти два маленьких липких зверька грызли мне душу. И эта рана никогда не затянется.
Нет никаких сомнений в том, что расстрел Верховного Совета развязал руки сепаратистам на Кавказе. Не случайно узурпатор власти в Чечне мятежный генерал Джохар Дудаев, который уже через год - в конце 1994-го - объявит войну России, в октябре 1993-го демонстративно поздравил Ельцина «с еще одной победой на пути к справедливости и демократии». Ельцин сам показал, что в России под его властью нет ни Конституции, ни закона, ни чести, ни морали.
Поделиться книгой: