Мариуполь 2014

Что сразу понравилось, так это наличие оперативной карты, где уже отмечались позиции украинских войск. Сам Ходаковский производил приятное впечатление, поджарый, активный, и в то же время спокойный в общении, он в течении часа рассказывал какие силы остаются лояльны Киеву в Донецке, какие переброшены дополнительно, уровень их подготовки и профессиональных навыков. Сокрушался, на счет бестолкового создания баррикад из покрышек.

Создавалось впечатление, что инструктирование его конек, цу23 и вообще работу спецназа он любит и знает. Судя по обстановке складывалось впечатление, что силы лояльные Киеву могут попытаться провести штурм здания, для препятствия оному обещал через личные знакомства максимально саботировать подготовку. В случае же начала штурма, обещал обеспечить коридор на выход.

В завершение беседы, дарит нам одно помповое ружье, патроны, бронежилет. Ничего не требует взамен, желает удачи.

Это ружье, было серьезным подспорьем, ибо на все ОГА, было едва 4 единицы огнестрельного оружия на тот момент. А для Мариуполя, куда его вскоре отвезли, и вовсе было первой единицей.

Переворот в лагере

В конец измотанный, возвращаюсь в Мариуполь. А там на палаточном городке неразбериха. Комендант Олег уехал еще 6го числа и теперь пытается руководить лагерем по телефону. В совершенно невменяемом состоянии орет, что бы все ехали не в Донецк, а куда-то на границу, делать коридор. Бред. Люди растеряны и возмущены.

Ночью, в конец устав от выходок коменданта, группа бывших спортсменов поехала в Донецк поговорить с Олегом. Закончился этот разговор тем, что его в наручниках привезли в Мариуполь, попутно обнаружив у него в трусах (!) почетные медали из ценных металлов которые он нашел на 11 м этаже донецкой администрации. К утру, Олег, с надписью зеленкой на лбу «КРЫСА» пилит дрова, а в лагере новый комендант. Дима Р, из коммунистов и ранее зарекомендовал себя неутомимым говоруном на митингах, а теперь получил все шансы выплеснуть свою энергию на организацию лагеря. И надо сказать, он этим с лихвой воспользуется.

Попутно выбираем казначея — им становится афганец Евгений.

Жизнь меняется. Теперь сразу появляются и деньги, на обеспечение ополчения. Закупаем форму, берцы, собираем людей для полевых занятий на природе. В Донецке на 4 м этаже утром и вечером проходят построения. В этот момент, мариупольский 4й этаж самый дисциплинированный и хорошо снабжаемый. Базируется там до 250 человек, а автобусы 3–4 раза в день привозят новое подкрепление и увозят прежнюю смену.

Следует заметить о контактах с милицией. До 1го мая в городе сменилось три милицейских начальника. Если отставка прежнего, Бугая, была предрешена еще ранее, то сменивший его Горустович не предпринял никаких мер против нашего палаточного лагеря, напротив, по инициативе Дмитрия Кузьменко, милиция даже охраняла его ночью. Новый милицейский начальник, Горулько собрал нас в начале апреля для разъяснительной беседы. После дежурных слов на камеру о необходимости обеспечивать порядок в городе, последовала ключевая фраза: «Я сам был в Киеве, гари покрышек надышался, я не хочу, чтобы это пришло сюда». Понимаем, что и с его стороны помех нам не будет.

Захват горсовета Мариуполя

К субботе 12 апреля ситуация, без изменений. Организация ополчения в Мариуполе затруднена, зато сформировался костяк мариупольцев в Донецке. В то же время, народ ждет действий с нашей стороны. Людей надо вести, революционный момент назрел. Все это выливается, в масштабный марш народа по центральным улицам города.

Можно с легкостью их направить на захват горсовета, но зачем? Я лично, прекрасно понимаю, что городская власть, нам совершенно не помеха. Флаг над исполкомом, можно заменить в любой момент. Чувствуем даже определенную поддержку от них. (уже после падения ДНР в Мариуполе, Ляшко писал, что еще 6го апреля просил мэра помочь с техникой для установки блокпостов вокруг города, но получил отказ) Милиция и СБУ тоже дают сигналы, что не собираются нам мешать. А вот воинская часть, может доставить хлопот.

Сами солдаты, вполне нам лояльны. Дело в том, что ежегодное сокращение призыва в украинскую армию привело к тому, что желающие в будущем занять ряд должностей по линии МВД, должны были любым способом попасть в Вооруженные Силы, и самым оптимальным вариантом, были Внутренние Войска. Поэтому служили там в основном дети из хороших семей, наши мариупольские. Для которых этот год службы, был просто первым и необходимым шагом в карьере. Но сначала их бросили на майдан, мариупольский полк стоял в первой линии на Грушевского. А потом, по возвращении, противопоставили уже нам. И конечно, большинство из них совершенно не собиралось защищать власть хунты.

Днем, они со щитами и в полной экипировке, стояли против нас, а вечерами приходили в палаточный лагерь и рассказывали о том, как было трудно в Киеве. Открытым текстом говорили, что «Начинайте уж скорее, мы вас держать не будем» как только увидят реальные шаги с нашей стороны, а не просто пьяную бузу — расступятся.

Тем не менее, руководителем части являлся подполковник Савицкий, активный член партии «Свобода». Причем командир, судя по всему, довольно крепкий. Поэтому нейтрализация и разоружение части Внутренних Войск, было едва ли не более важным заданием, чем захват собственно горсовета.

12 апреля со мной и Денисом-Бородой, вышел на связь представитель из Крыма. Обещал в скором времени оружие, деньги, советников. Для этого, необходимо поехать с ним в Крым. Это очень подбодрило, и что бы окончательно поставить точки над I я назначил собрание активистов на следующий день, в 5 вечера, а сам вместе с комендантом Димой, Романом, Денисом-Бородой и Денисом-Славян (тот самый который публично стукнул депутата националиста на сессии совета в марте) отправился в Донецк, решать судьбу Мариуполя.

Целью поездки, было по возможности, отложить штурм горсовета в Мариуполе и получить время на организацию связей с Крымом. А собрание активистов в городе, я назначил с целью направить их энергию на уже открытую «работу» по активистам противника. Вожаки ультрасов, проукраинские журналисты, идеологи украинства, должны были стать первичной целью. Пусть и нелицеприятные действия, но в условиях начавшегося восстания их надо было выводить из игры. Увы, эти планы так же сорвались.

По приезду, нас провели на 11 этаж. Пушилина в тот момент не было, но познакомить должны были с кое с кем «по серьёзней». Заинтригованные, приходим туда. Знакомимся, Этибар — азербайджанская диаспора. Надо же. Выясняем, чего ждать в будущем. Но ясных ответов нет, напротив, пытаются выяснить сколько у нас оружия и можем ли мы его привезти дополнительно. Выглядят, как-то не уверено, ждут штурма.

Можно сказать, что встреча закончилась ничем. В то же время, я сделал вывод, что решений по Мариуполю принять они не могут, да и оружия у них нет. А вот у нас, скоро, быть может будет.

Вечереет, комендант отправляется в Мариуполь, а мы вчетвером остаемся ночевать. Сидя в штабе, вспоминаем прошедшие события, фоткаемся, хохмим. Сейчас, эта ночь вспоминается как какой-то последний счастливый и мирный день, по сравнению с тем хаосом в который мы погрузились в последующем.

Ночью, нас будит телефонный звонок из лагеря в Мариуполе, какие-то донецкие там, требуют руководство к разговору. Созваниваемся с ними, говорим, что сами в Донецке, те обещают скоро приехать. Где-то в 4 утра, является визитер, и сообщает новость, что мы все нужны утром в Мариуполе, если надо, помогут с транспортом. («Сармат» просит помощи»)

Понимаю, что решение по Мариуполю уже принято. Но мы не готовы! В то же время, по всему Юго-Востоку пошла волна взятий админ зданий, смены флагов.

А еще, чуть позже я узнал, что именно 12 апреля Стрелков прибыл в Славянск. Кстати тогда же, днем 12го, мы отрядили небольшую группу на поездку в Славянск и выяснения обстановки там. Но в том хаосе, поездка эта закончилась безрезультатно.

Утром, собираемся в Мариуполь. Все еще надеюсь, что все обойдется. В последний момент, по просьбе знакомого, я меняюсь местами в машине, а сам остаюсь в Донецке.

Что происходило в Мариуполе, со слов участников.

Прибыв в лагерь, получают указания по телефону из Донецка, от некоего Игорь Какидзянова, Министра Обороны ДНР назначенного на эту должность 11 апреля и представленного Пушилиным.

Указания простые — на штурм, меняйте флаг. Приказ есть приказ, люди пошли. Милиция сопротивления почти не оказала. После чего события развивались стремительно. Прошло снятие флагов над всеми высотными точками города. А националисты, во главе с двумя братьями Решетняками, (депутатами от националистов) начали собирать своих сторонников возле здания ГУВД города. Они хотели при помощи милиции отбить горсовет обратно, однако милиционеры самоустранились от этой задачи, а наши сторонники собрали намного большую толпу, которая с боем разогнала этот сброд. С одной стороны, жалею, что не попал на это мероприятие, но с другой, я все равно в тот день был не боец. Застудив поясницу в ОГА, я и передвигался то с трудом. На какой-то момент представилась удачная возможность захватить и ГУВД — но для этого не было ни заранее заготовленных планов, ни ясной мотивации — милиция и так всеми силами демонстрировала свою лояльность.

Попутно, в горсовете объявился свергнутый комендант Олег с несколькими сторонниками вооруженный пистолетом. Пытался установить свою власть, и даже успел избить Дениса-Славяна, но общими усилиями был разоружен и заперт в туалете.

Днем, с Натальей едем домой, по дороге выясняем, что мэр хочет провести встречу с нами, чтобы выяснить точные требования к нему. Уточняем их — это публичное признание им власти ДНР, а также депутатским корпусом. И не мешать в проведении референдума. Этого достаточно. Хотя на встречу мэр не приходит. Мы беспокоились о том, что нас захватит СБУ, а он, что захватят его. Но требования мы передали, и нашли взаимопонимание с его представителями. Единственным их укором было то, что мы не решили дело мирно, без штурма. Могли сменить флаг и так.

14го прихожу на собрание в занятом горсовете.

Конечно, как всякое стихийное и неподготовленное событие, он не обошелся без определенного погрома, и главное, теперь там масса случайных людей. 13го они, умудрились даже объявить о отставке мэра, выбрать нового и заодно, депутатский корпус. Правда, никто больше этих депутатов не видел.

Больше беспокоит, то что теперь называется силовой блок. Там стало еще больше случайных людей. Появились вооруженные. Сразу же разбились на группы и не хотят никому подчинятся. Мы пытаемся наладить взаимодействие, но ситуация выглядит малоуправляемой. Особую роль занимает группа людей под командованием «Сармата» — вооруженных автоматами. Тем не менее, Денис-Борода как-то наладил с ними контакты.

Вообще, в ситуации полного вакуума указаний, и планов, каждый занимается чем считает нужным. Я видел свою цель, в новой обстановке обеспечить возвращение горсовета к работе, что бы мы не оказались в положении группы террористов, что парализовали все социальные выплаты и жизнеобеспечение города. Сделать это сложно, но я прикладываю максимум усилий в этом направлении. Договариваюсь, что со следующего дня, сотрудники выйдут на свои места там, где это возможно технически. Пытаюсь убедить силовиков, разобрать хотя бы на рабочее время, часть баррикад, для нормального доступа в помещения. Что-то удается, что-то нет. С баррикадами совсем беда. Сложенные из покрышек, вплотную приближенные к зданию, они несут в себе страшную пожароопасность. Если их поджечь, то сгорят все, кто окажется внутри помещения.

На собрании, смотрю на новые лица. Во-первых, теперь публично выступает Денис Кузьменко. Проталкивает популярную тогда идею о совместном патрулировании ополченцев с милицией. Ага, а ополченцы у него свои есть? Александр К, много суетится, но непонятно кто он и вообще, чем занимается полезным. Ирина Воропаева, престарелая женщина с ярко накрашенными волосами, неплохо заводила толпу по началу, но из-за вздорного характера постоянно вступает со всеми в конфликты. Только пожилой дед Куклин, вроде на своем месте. Его и избирают новым представителем Мариуполя во всех органах ДНР.

Основным успехом второго дня ДНР в Мариуполе, стал выход на работу сотрудников, а также организованные репортажи об этом по всем местным и международным СМИ, мы просто вынуждали власть сотрудничать с нами в новых условиях. И надо сказать, встречали понимание, с другой стороны.

Запускаю печать листовок, пишем тексты, раздаю заказы на полиграфию, флаги, стикеры, баннеры с символикой ДНР, работаю с множеством групп журналистов сразу оказавшимся в городе.

Не хочу преувеличивать свои заслуги, но в те дни пресс-центр и кухня, два подразделения в горсовете которые действительно работают.

Гражданский корпус, заседавший в малом-конференц зале в тоже время, занимался черт знает чем. Практически даже не захожу туда, ругань, глупость, некомпетентность. Сразу же возникает конфликт с силовиками. Последние обвиняют гражданских в безделии хотя и сами, по правде говоря, ничем не занимаются. Я предлагаю, либо привезти сюда костяк силовиков из Донецка, либо обеспечить их ротацию, но понимания не нахожу. 4й этаж резко теряет в численности, многие переходят к другим организациям, оформившимся тогда в Донецке. Постепенно, мариупольцы в Донецке становятся полностью автономны.

Но проблемы были не только с силовиками. Если я изначально не питал никаких планов на власть, то для многих место мэра, было самым вожделенным. Ради него, были готовы забыть, против кого мы воюем на самом деле. Вижу, что на мэра сильно давят, и обеспечить его переход на нашу сторону, все труднее.

Попытка штурма ВЧ 3057

Но самое главное, это дальнейшие действия. Как говорят, «красной нитью» должна была проходить подготовка к занятию городской воинской части. Стараюсь донести эту мысль до окружающих, кто может повлиять в том хаосе на решение. Конечно, делать это надо в выходные, днем, при большом скоплении народа, на камеры журналистов.

Что бы хоть как-то разгрузить нарастающие противоречия, я предлагаю и тем и другим запросить инструкции из Донецка. Заодно узнаю, кто на кого координируется.

Затея получилась не очень. Если в силовом блоке, кто-то с горем по полам все же нашел телефон Игоря Какидзянова, и запросив команд получил ответ, что скоро он сам приедет в город. То гражданские, и вовсе впали в прострацию от этого предложения. Пришлось мне искать контакты, в результате, 16го приехал какой-то депутат парламента, который дал ценные рекомендации по организации референдума, а потом, без преувеличения героически проявил себя вечером на ВЧ.

В среду, 16го апреля замечаю, что исчез Денис Кузьменко (в последствии это стало знаковым моментом, он всегда пропадал перед какой-то заварухой)

Итак, вечером уже в сумерках в горсовет приезжает Игорь Какидзянов со своей свитой. С виду крепкие, авторитетные ребята, вооружены пистолетами. У некоторых, помповые ружья.

Собираемся в малом конференц-зале, начинаем знакомится. После краткой приветственной речи, Игорь просит выйти всех, кто не относится к силовому блоку. Усмехаюсь, у нас силовики те, кто сегодня в камуфляже пришел. Но я штаны в пятнышко дома оставил, поэтому выхожу. Не успел я сходить на кухню за кофе и вернуться, как на встречу мне вываливает из зала взволнованная толпа: «Мы идем на ВЧ!!!», «КАК ТАК?!!», «А все уже договорено!!!»

Сказать, что я удивлен, это ничего не сказать. На дворе сумерки, скоро совсем стемнеет. Вокруг горсовета, от силы 300 человек. Медленно иду, раздумываю что делать. С одной стороны, договориться с солдатами труда не составляло, я и сам бы мог это сделать. Но почему ночью? Что будет с их командиром? Вова Хабаров, которого днем назначили официальным голосом горсовета, с трибуны призывает всех, кто может носить оружие идти на ВЧ. Кто-то еще подсунул ему в руку, едва не единственный бывший в здании АК.

Решаюсь, все же поехать туда и посмотреть, чем это все закончится. Собираю вещи, закрываю кабинет. Эх, сотрудники уже убежали, оставив личные вещи и ноутбук с подключенной камерой на стрим. Прошу знакомого подвезти меня до гаража, беру машину и снова возвращаюсь к горсовету, подхватываю там Романа, нескольких других активистов. Где-то через час после начала, приезжаем к ВЧ.

Что мы пропустили за это время?

Когда митингующие подошли к воротам части, было еще относительно светло. Среди них было много родителей военнослужащих, чей срок службы уже закончился, но их не отпускали домой. По началу, шли переговоры с командованием. Не знаю, если у организаторов этой затеи и были планы выкрасть Савинского, то они не увенчались успехом. Потом, в ход пошли родители, они просили отпустить из части детей чей срок службы истек. Из части успел выскочить один расхристанный солдат, за которым пришел отец. Другой отец, пошел за своим сыном внутрь и по телефону сказал, что ни его, ни сына, обратно уже не выпускают. Получается, украинские войска берут заложников?

Когда мы подъехали, люди уже начали ломать ворота. Кто то, принес с собой коктейли Молотова.

Я подошел к самим воротам. Вскоре, они сорвались с петель. Дальше путь преграждали два ГАЗа. Люди начали толкать их внутрь части, туда же полетели подожжённые коктейли. В ответ раздались первые очереди, пока что вверх, трассерами. Начинаю понимать, что вся эта затея очень плохо пахнет и может закончится большой кровью. Звоню Денису-Бороде, говорю: «Это подстава, забирай людей», он в ответ: «Те что пришли сюда, обратно уже не уйдут»

После небольшой паузы, народ снова идет на приступ. Проталкивают ГАЗоны внутрь части, первые люди забегают в образовавшийся проход. Начинается стрельба на поражение. Сразу с нескольких точек. Крики, звон разбитого стекла, жужжание срикошетивших пуль. Толпа отхлынула от ворот, но в вдогонку свистят пули. Одиночный, более громкий выстрел гасит лампочку над подъездом. Это снайпер. Бегу со всеми к углу дома, кто-то вскрикивает и резко наваливается на меня справа, начинает спотыкаться, подхватываем и дотягиваем его за дом. Закатав штанину на ноге, вижу, как по ней течет густая кровь. Несем его к дороге. Там, возле закрытого хлебного киоска, лежит и хрипит тяжелораненый, пуля попала в грудь. К нам подъезжают скорые, со всех сторон к ним несут раненных и первых убитых. Стрельба с части временно прекратилась.

И тут я сам почувствовал, как вид первой крови и смерти меняет сознание людей. Наступает какое-то оцепенение, и накатывает животная злость. Как они смеют! Нас убивают! Твари! Денис-Борода признавался, что даже он стрелял резиновыми пулями (!) из помпового ружья в ответ.

Слышатся крики: «Везите еще коктейли!»

По дороге, в куртке трое несут раненого, предлагаю им свою машину, но раньше, чем мы до нее дошли его перехватывает и забирает другая. Сажусь за руль и возвращаюсь к горсовету. Там уже знают о стрельбе. Ко мне сразу же набивается полный салон людей: «Вези!» едем обратно. В шоковом состоянии путаюсь в дороге.

В это время на ВЧ начинался второй штурм. Группа из свиты Игоря пыталась пролезть в часть и разоружить стрелявших, по их словам, их было всего 3–4 человека, но попала под огонь со стороны и отступила. Люди снова лезут на ворота, летят коктейли, снова стрельба, раненые. Откуда-то притаскивают милицейский бобик, пытаются его завести и направить тараном в глубь части. Но колеса пробиты, его разворачивает и уносит с дороги. Опять стреляют. Кто-то падает прямо посреди освещенного проспекта.

Постепенно прихожу в себя. Опять затишье, появились журналисты. Успеваю, немного прокомментировать ситуацию. Пускай и в маске, но меня узнали потом все знакомые. Но скорые уезжают, и разносится новость, что район оцеплен людьми в черной форме. Вскоре, он подтверждается короткими очередями с правой стороны от ВЧ. Стреляют уже с улицы. Там даже выхода с ВЧ нет!

Наконец то окончательно отрезвев, принимаю решение уехать и вывезти всех, кого можно. Собираем две машины, 12 человек. В небе слышится рев штурмовиков, которые проносятся над нами на малой высоте. В свете Луны иногда проскальзывает их тень. Выезжаем, с пока еще безопасной, стороны. Позади, все активней слышится стрельба.

Заехав домой окружными путями возвращаемся к горсовету. Мне кажется, что если эта трагедия уже случилась, то единственное, что остается сделать это утром поднять весь город. Перегородить проспекты, остановить все движение и собрать такую толпу, которая сметет эту часть.

Наскоро, объясняю эту мысль Куклину, он молчит, и кажется, что впал в прострацию.

Те, кто остался у горсовета уже строят новые баррикады, блокируют дороги троллейбусами. Начинаем кататься по кварталу, и в мегафон призываем людей подниматься. Но вскоре, понимаем бесперспективность этой затеи. Оставляю машину подальше от эпицентра событий, и возвращаюсь на базу.

Все суетятся, готовятся, к, казалось бы, неминуемому, штурму. Вижу женщину хорошо одетую, с красивой прической, но в маске и с палкой. Чуть ли не с праздничного вечера сюда пришла. Не решаюсь ее заснять.

Собираемся в столовой. Игоря не видно, члены его свиты, молчаливо едят суп. Предлагаем им пройти в большой конференц-зал и объясниться. Они соглашаются, но как то, быстро исчезают по одному. Остается Сергей (Карась). Он мариуполец, приходил еще в марте к нам на ДК Молодежи. Он что-то пытается объяснять, якобы там внутри были не те, кто должен был, но к нему претензий как раз особых нет и его не слушают.

Замечаю, что несмотря на людской муравейник на улице, внутри почти не осталось людей. Куда-то делись представители «силового блока» что ранее, важно надували щеки заняв правое крыло второго этажа. Переодевшись в гражданку уходит «Сармат» со своими людьми. В моем пресс-центре, выбита дверь. Пропал ноут со стримом.

На улице творится неуправляемый никем хаос. А со стороны ВЧ продолжает слышаться стрельба. Причем очереди отличаются по звуку из-за расстояния. Они, что между собой перестреливаются теперь?

Неожиданно на проспект выезжает автозак. Останавливается не доезжая до баррикад, разворачивается и уезжает обратно. В окошко видны лица задержанных. А нам и нечем его остановить!

Постепенно, оставшееся руководство собирается в штабе. Я, Денис-Борода, Роман, комендант Дима, Назар и Хабаров — который порывается застрелиться из ружья. Отбираем у него помпу. Все равно, пули резиновые.

Кто-то приносит неведомо откуда взявшуюся коробку с еврейской мацой. Лопаем безвкусные пластинки и запиваем минералкой. Думаю, что вот уж до чего дико нелепая и комичная ситуация. В захваченном горсовете сидят сепаратисты, жрут мацу и думают, что с ними теперь будет. Думали недолго, нам дозвонился один из старых активистов, Сергей и сказал, что он ранен и его отвезли в больницу. Ранение не серьёзное, пуля или осколок прошла по касательной, но возле палаты уже дежурят милиционеры.

Недолго думая, чтобы хоть как-то вырваться из этого мучительного состояния ожидания, казалось неминуемой расправы, сразу же принимаем решение ехать его выручать. Глупо конечно, но голова уже не работала. Да и казалось, что нас если не сейчас, то завтра точно всех будут убивать, и надо спасти кого еще можно.

Собираемся, едем. Борода берет помпу. Подъезжаем к больнице, и наша «группа захвата» выдвигается в направлении входа. Я остаюсь ждать в машине. Проходит от силы 10 минут, как ко мне подъезжают и закрывают отходы два милицейских бобика.

Меня вынимают из машины, и проводят обыск. В салоне остается экипировка Романа, каска, какая-то броня, балаклава. Все это обнаруживают и переходят к личному досмотру. В кармане водолазки у меня удостоверение мариупольской пресс-службы ДНР, которое я сам себе напечатал и подписал. А в брюках, находят еще пачку неподписанных пропусков. После некоторого замешательства милиционеры возвращают мне все документы со словами: «Ну мы же одно дело делаем?»

Отпускают, хотя все же утаскивают из салона каску: «Самому пригодится», ну это ладно. Уже засветло я возвращаюсь домой. Пью на кухне кофе и остекленевшим взглядом смотрю в окно, где в утренней дымке, над городом пролетают в сторону части два вертолета МИ-8, над крышами казармы отстреливают сигнальные ракеты.

В дополнение стоит отметить, что есть вероятность того, что в части и возле нее, действительно могли быть новоприбывшие посторонние вооруженные люди. Во-первых, люди, живущие поблизости видели, как в тот день в часть заехало несколько машин, а внутри расхаживали вооруженные люди в незнакомой черной форме. Во-вторых, я сам был свидетелем снайперского выстрела по плафону освещения. Стрельба велась с вышки, и не входила в список действий по непосредственной охране части. В-третьих, последующее нападение с фланга, осуществлялось так же группой лиц, одетых в черную форму. Так же за день до событий в мариупольском аэропорту приземлился борт из которого выгрузились вооруженные люди.

И наконец, любопытную подробность можно почерпнуть из составленного украинскими военными документа, посвященного событиям 9го мая. Там отмечается, что в конце апреля и первых числах мая в городе работала спецгруппа СБУ, целью которой была ликвидация организаторов нападения на ВЧ 16го апреля. Якобы, там были замечены некие иностранные снайпера, и именно за ними приехали эти специалисты. Допускаю, что в этом документе сознательно перепутаны причина со следствием. И группа была в городе, не в связи с событиями 16 апреля, а перед ними.

В завершение отмечу, что ни захват горсовета, ни поход на воинскую часть, не был инициирован из среды мариупольского сопротивления. Потому что первое было ненужно без второго, а второе должно было совершаться совсем не так.

Создается такое впечатление, что кто-то приложил сознательные усилия, чтобы развитие событий в Мариуполе, да и на Украине вообще, шло по наиболее трагичному и кровавому сценарию.

А если и была пресловутая «рука Москвы», то до нас она не дотянулась, помощи мы не увидели.

Нисходящий курс

17го апреля, вокруг города начинают устанавливаться блокпосты украинской армии. Ловушка, начинает захлопываться. Первое время там стоят гаишники с усилением милиции, однако начальник ГАИ Мариуполя Саенко, сразу показал себя настроенным проукраински и отдал приказ стрелять на поражение при приближении к блокпосту.

Человеческая психика так устроена, что при длительном нахождении в стрессовом состоянии рано или поздно наступает перегрузка нервной системы. Выражается это в разных формах. У одних — это истерика, у других резкая агрессия или же паника. Я же, находясь в непрерывном движении и участии во всех событиях с 20х чисел февраля, почувствовал, что начинаю впадать в апатию. Усталость, и главное, понимание того, что дело, в которое вложили столько сил пошло совсем не так, оставляли без сил к дальнейшим шагам.

17го вечером, все же иду посмотреть, что с горсоветом. Людей там немного, но они по-прежнему есть. Тут же встречаю коменданта Диму, одетого по гражданке и сильно перепуганного. Он настроен уезжать, говорит, что вывез кассу, которую собирается отдать на лечение раненых. Тут бы мне стоило озаботиться этим вопросом, в состоянии растерянности, машу рукой.

18го, горсовет по-прежнему не разогнали. Так же узнаем, что подполковнику Савинскому выплатили полмиллиона гривен. (1,5 млн. руб) Выплатил олигарх Коломойский, можно сказать официальный спонсор Правого Сектора. Это было очень знаковое событие. Если действия Савинского еще и можно было объяснить присягой, уставом наконец, то получение денег за расстрел сограждан, это уже наемничество. Однако дальнейшие шаги — разгон горсовета, он не предпринял, хотя деньги сулили и за освобождение горсовета. (Сулили даже нам, — мол вы уходите, а мы делаем вид что штурмуем, бабки пополам) Возможно потому, что понимал настроения своих солдат, и опасался, что днем с оружием они перейдут на другую сторону. Может быть, поэтому, он приказал разделить полученные деньги между всеми военнослужащими. А может быть была и другая причина. Например, если предположить, что стрельбу 16го вели приезжая спецгруппа СБУ. Тогда, Савинский сам мог оказаться заложником ситуации. В любом случае, горсовет не разогнали, а поток славословия в адрес начальника ВЧ в СМИ пошел на нет.

По договоренности с милицией, мы по-прежнему остались в горсовете. Но, сняли маски и спрятали оружие (палки, коктейли) Взамен, милиционеры установили пост напротив здания. Для защиты, так сказать. Конечно, люди очень сильно отхлынули от движения после такого события. Но в плане доверия горожан, не все еще было потеряно.

Те, кто остался, провели опечатывание кабинетов, поскольку многие были разграблены в период безвластия. Мне тоже звонят и просят продолжать работать. Однако, по прежней договоренности, меня и так должны были подменить 17го (все же целыми днями там сидеть, нет возможности у всех) но нет, последний раз, когда я поверил обещанию Люды Кассай — горсовет остался без пресс-центра. Честно сказать, жалею, что попытался после взятия горсовета договориться с этой парочкой. Ничего кроме пустых обещаний и фактического саботажа от них не дождешься.

Так что я высказался о недоверии тому донецкому руководству, что повело нас на такие самоубийственные действия и попытался посвятить пару дней семье.

И тут стоит заметить, что то, недоверие Донецку, которое зародилось еще в начале марта, после событий в казначействе, теперь, после спровоцированного ими захвата горсовета и похода на воинскую часть, развилось в форменную фобию с зачатками параной. Причем не только у меня, но и многих других активистов движения.

19го все же продолжаю работу с журналистами, вожу их в ту самую больницу где лежит раненный Сергей. Смешно сказать, — он счастлив! Человек с трагическим семейным положением — родная дочка заражена идеями национализма, и в рядах Правого Сектора, была на майдане. Он с самого начала был настроен идти до самого конца, проводил ночи на дежурствах, сам ездил в Донецк и конечно, не мог обойти стороной и события ночи 16го апреля. Так вот теперь он действительно счастлив. Ранение легкое, зато он уже побеседовал за день с 4мя группами журналистов, и полон сил рассказывать о своей нелюбви к националистам и далее. Желаю ему удачи, пусть поправляется.

20го, проводим выездное совещание. Вопрос денег, как то, опять миновал нас стороной, а вот Вове Хабарову досталось. Те же самые спортсмены, люди хоть и ушлые, но недалекие, решили, что он и виновен в этом провале. Убеждаю, что Вова стал жертвой чужой провокации. Помогает, но все же от избиения это его не спасло. Ну хоть жив остался.

Вызволение Сергея