Тилотама и дракон

— А…Э… Я такого не проходила в Академии.

— Вы закончили Магическую Академию? — оживился он.

— Да. С отличием! — похвасталась я.

Потому что если есть чем хвастаться, гном всегда это сделает.

— Странно, что вам их не преподавали. Но мне не сложно рассказать. Если вкратце, то урегулирование конфликта делится на пять этапов или, по-другому, способов. И первое с чего стоит начинать — это «Приспособление», или, по-простому, уговоры.

— Нас будут уговаривать?

— Да. И не только вас. Всех. И вас, и нас, и судей. Все будут друг друга уговаривать.

— Ничего у нас не выйдет с этими уговорами.

— Согласен, но это только первый этап. Редко когда к концу уговоров что-то удаётся решить. Но именно с них и стоит начинать. Потому что это обычно немного гасит сам конфликт, даёт возможность прощупать противника и узнать его мотивы.

— Да — согласилась я, — именно с этого я и сама всё время начинаю. Только вот не знала, что действую согласно научному подходу.

Он снова открыто улыбнулся и продолжил.

Иллюстрация Катерины Черневич.

Глава 4 Возьмёте график и крестиками поставите галочки

Только дурак может ставить на лошадь, не поговорив с ней сначала.

Я знаю, это звучит глупо — спрашивать лошадь; но не глупее, чем спрашивать кого-либо еще.

Грейси Аллен.

Морис

— Да — согласилась она — Именно с этого я и сама все время начинаю. Только вот не знала, что действую согласно научного подхода.

Я снова улыбнулся. Она ужасно забавная. С ней легко и просто. У нее на лице постоянно отражаются все ее эмоции и чувства. Я так отвык от этого. У драконов так не принято. Холодность и сдержанность. Да ни одна девушка из моего круга не решилась бы набрать столько толстенных фолиантов и тащить их. Её саму за этими книгами почти видно не было. Идёт такая стопка книг на ножках.

И потом, она все время так легко говорит о сложных вещах. Легко и непринужденно вышла из ситуации с меню. Не постеснялась мне его показать. Все знакомые мне девушки весь оставшийся обед дулись бы и обижались. А она уже забыла про этот эпизод и снова мне улыбается и смотрит так заинтересованно.

Ей, и в самом деле, интересно и не скучно со мной. И это так подкупает. Её глаза, вон, блестят в предвкушении. А ещё это количество блюд, что она заказала. Вот всегда знал, что посмотри, как девушка ест и ты сразу поймешь, стоит ли общаться дальше. Манера есть, о многом говорит. Вот Тилотама ест очень красиво. И видно, что голодна, но при этом не торопится и уж тем паче не теряет манер. И ест так — что глядя на нее мне вот тоже всё это сразу хочется попробовать. Так. О чём это я? А, ну да…

— Дальше нас попробуют склонить к компромиссу. Это следующий этап. Нас попытаются уговорить на частичное удовлетворение требований каждой из сторон. И вот тут может быть целая масса вариантов. Только вот боюсь, что в нашем случае компромисс невозможен. Слишком большие у нас разногласия. И каждая из сторон считает себя правой и будет биться до конца. Мне жаль, но я хочу вас предупредить, что вряд ли на него пойду.

Я не видел смысла это скрывать. Все равно, рано или поздно, я это озвучу. А мне хотелось, чтобы девушка хоть немного мне доверяла. Полного доверия между нами быть не может, но, по крайней мере, небольшого успеха в этом мне добиться хотелось.

Тилотама нахмурилась и пригорюнилась, а потом сказала.

— Знаете, я ведь на самом деле почти ничего и не решаю. Но я почти уверена, что даже разумный компромисс нас тоже не устроит. А жаль.

— Вот как? Вы бы хотели достичь его?

— Да. Я сделаю всё, что бы избежать крупного конфликта. Я не хочу большой вражды между нашими расами. Мой папа всегда говорил, что драка — это самый плохой и неправильный способ решать проблемы.

— Что ж мне очень приятно это слышать. Я полностью согласен с вашим отцом, Тилотама. Я точно так же готов пойти на многое, что бы избежать открытого конфликта или, упаси Крылатая Богиня, войны. Так что в этом вопросе мы с вами согласны.

— Но почему же вас тогда не устраивает разумный компромисс? — задала она вполне логичный вопрос после вот такого моего заявления.

— Хм. Видите ли, Тилотама. Я готов пойти на многое, но вся беда в том, что решаю не я один. И у меня есть довольно четкие инструкции на этот счет.

Ну не могу я ей сказать, что хризолит безумно важен для нашей расы, и именно поэтому компромисс нас не устроит. Нам нужен весь запас, что есть в горе. И делиться им мы не намерены.

— А что будет потом? Ну после того, как мы поймём, что договориться не получится? — заинтересованно спросила девушка.

Но ответить ей я не успел. К нашему столику подошёл Кристиан-Август. Мой друг и участник моей команды. На его спокойном и отстранённом лице никто бы не прочёл абсолютно ничего, и только я понял, что он недоволен и встревожен.

— Морис? Прости, что отрываю тебя. Но в гостиницу прибыл твой отец. Он хочет срочно видеть тебя. Сам понимаешь, что мы не в силах ему отказать в чём-то.

— Спасибо, Крис.

Я жестом подозвал официанта и распорядился доставить счёт мне в гостиницу, а потом обратился к погрустневшей Тилотаме:

— Прошу прощения, но мне, и в самом деле, нужно идти. Мне очень жаль, что так получилось. Но думаю, что вы просто обязаны вознаградить себя за тяжелый день и наш прерванный разговор самым дорогим десертом.

Я встал и поймал улыбку на её лице. Непостижимая девушка. Мне снова ужасно захотелось улыбнуться ей в ответ, но я с трудом сдержался.

Я последовал за Крисом, хотя с большим удовольствием остался бы и попробовал десерт вместе с девушкой. Уверен, она будет его очень вкусно уплетать. Я мысленно пообещал себе пригласить её ещё раз. В конце концов, нас прервали самым ужасным образом. И должен же я принести извинения? — Безусловно. И, утешив себя предвкушением новой встречи, я переключил все мысли на предстоящую встречу с отцом.

Отец был не один. Вместе с ним прилетели и его советники, и прочая дворцовая челядь. Покоев в гостинице явно на всех не хватит. Но папа уверил меня, что он буквально на пару часов — повидаться и узнать, как дела. А потом у него дел куча, и он заберет всех с собой. А ещё велел мне за это время выбрать двух драконов для заседаний. А то не солидно.

Я вздохнул и кивнул Кристиан-Августу. Тот понял и пошёл шерстить папиных сопровождающих. Раз уж разрешили забрать любого — Крис выберет самых подходящих и достойных.

В покоях, которые временно занимал отец, мы расположились с ним одни. Двое его советников, как сказал отец, подойдут чуть позже. А пока у него ко мне важный вопрос:

— Морис? Ты не пояснишь мне, что ты делал в обществе гнома? — начал отец.

Я вот честно ожидал совсем другой вопрос.

— Обедал. Я проголодался на заседании и пригласил девушку отобедать. Что в этом ужасного?

— Это не девушка! — вдруг припечатал отец.

— Вот как? А кто, позволь узнать? — и я добавил в голос закономерного сарказма.

— Это наш враг и противник. А ты обедаешь с ним!

— С ней — поправил я.

— Она, наверняка, выпытывала из тебя сведения! Гномы же все жулики и мошенники. Я не желаю больше и слышать о том, что ты с ней общаешься! Где это видано? Гном и ты? — распалялся отец.

— Прости, папа. Но я уже вышел из того возраста, в котором ты мог мне указывать с кем мне общаться, а с кем нет. И ты не имеешь права мне это запрещать. А девушка — весьма милая и забавная. Я впервые за много лет ловил себя на мысли, что мне хочется рассмеяться вслух. Я с ней за день общения улыбался больше чем за последние сто лет! Так что, уж прости, но общение я продолжу — совершенно спокойно объяснил я свою позицию.

— Но она же гномма? — отец, сбавил обороты и теперь выражал только недоумение.

— И что? Она для гноммы весьма образована, знает несколько языков, закончила Академию. С отличием, между прочим! — похвастался я.

Тилотама хвасталась — значит и мне можно. И я снова улыбнулся, вспомнив этот момент. А папа при виде моей улыбки плюхнулся в кресло и совершенно неподобающе открыл рот от удивления.

— Что? — взглянув на него, спросил я.

— Я у тебя не видел такой улыбки уже лет.…Хм.… Сколько тебе там? Ты так улыбался только в детстве, когда что-то творил, или случалось что-то очень хорошее. Даже Соломона не вызывала у тебя её. С ней ты был, как и всегда, холоден — всё так же прибывая в растерянности, сказал папа.

— Соломона была холодна, как лёд на вершинах гор. Если бы мы владели различной магией, я думаю, что в ней была бы магия холода. А вот огня нет ни в одном из моих знакомых. Зато им в избытке наделены гномы — протянул я задумчиво.

— Так, это всё лирика. Ты уверен, что этот гном…Хм…. Гномма, не выпытывает у тебя ничего?

— Абсолютно. У девушки все её эмоции на лице написаны. Нет, не выпытывает. Я в этом совершенно уверен.

— Ну, тогда сам не сболтни чего-нибудь — посоветовал родитель, чем изрядно меня удивил.

— Вот сейчас ты сказал лишнее — отрезал я.

— Прости, но у тебя такой вид, когда ты говоришь о ней, что поневоле, одна Мать-Гора знает, что ты можешь натворить.

— Я учёл твои пожелания, но буду говорить то, что считаю нужным. А девушка, действительно, очень мила! — и меня снова потянуло улыбнуться, только вот папа боюсь, этого не вынесет, и пришлось опять сдержаться.

Как раз в этот момент в дверь постучали и вошли два папиных министра. Или советника? — я всё время путаю в этих дворцовых должностях.

— Морис, так что с горой? — начал отец, когда все расселись в мягкие удобные кресла.

И все уставились на меня

— Пап, с горой все совсем не радужно.

— Поясни?

— У нас, и в самом деле есть документы, подтверждающие, что мы являемся владельцами Красного хребта. И на хребет, как раз, никто и не покушается.

— А гора?

— С горой всё сложнее. Документа, подтверждающего наше владение горой, я не нашёл. На тот момент она не представляла совершенно никакого интереса, и её вообще нигде не упоминают. Поэтому, увы — и я развёл руками.

— Но ты ведь выступил и настоял на том, что гора наша? — спросил папа.

— Да. Мы будем настаивать на том, что гора Зебергед входит в состав Красного хребта. Это — единственное, что нам остаётся. Но всё очень шатко.

— Почему?

— Потому, что мы в течение ста лет к ней не приближались и не заявляли никаких прав. А гномы там копали, строили шахты, проводили раскопки. Ими проделана огромная работа, и вот теперь — заявляемся мы на всё готовенькое, и требуем это все себе на основании весьма туманных документов.

— И как ты будешь доказывать, что гора входит в хребет?

— Не имею пока ни малейшего представления. Но попробую покопаться и найти хоть что-то, что могло бы это подтвердить. Может справочник? Или карта? Да нас и простой учебник устроит. И ещё нужно уточнить точное расстояние горы от хребта — так ли оно значительно, как уверяют нас гномы? Или они, всё же, рядом? И какое расстояние делает её островной горой? Вплоть до сантиметров.

— План я твой понял, но что, если в расчёт это всё не примут? Если её признают островной горой? Что тогда?

— Пап, тогда нужно подумать на какие уступки мы готовы пойти.

— Боюсь, ни на какие, сын — хмуро подтвердил мои худшие опасения отец.

Его советники согласно кивнули.

— Я так и думал, — и я принялся мерить шагами гостиную.

— Морис, я просто не могу отдать гномам на откуп ни одного камня! Положение с хризолитами критичнее не куда! У меня полон двор драконов, которые спят и видят пойти воевать и добыть в бою себе невесту! И если я сейчас пойду на уступки гномам — то в любом случае разразится война. Потому что никто эти уступки не примет. И не поймёт. — сказал отец, наблюдая моё хождение по гостиной.

— Тогда мне нужны идеи. Любые! Потому что пока наша позиция более чем шаткая.

Но, увы. Новыми доводами, документами и соображениями папа богат не был. Мы ещё несколько часов думали и гадали как быть, но вот утешительного ничего не придумали.

Все последующие дни я провёл, пытаясь выяснить сведения о горе. Но и здесь меня ждало жуткое разочарование. Я слетал даже в Академию и пообщался с местными преподавателями. Они все разводили руками. Да, была гора. Но её значение было настолько мелко и не интересно совершенно никому, что никто и не занимался её принадлежностью.

Островная? Тут тоже полная неудача. Её можно было считать и частью хребта, и отдельной горой. Расстояние во многих справочниках и учебниках было разным, и толком мне никто так ничего и не смог сказать. Оставалось только упрямо настаивать на своём и ни на шаг не отходить от выбранной стратегии.

Как я и предвидел, пятеро судей решили последовать древнему способу улаживания конфликта и начали с уговоров.

Сначала пригласили нас. Я так и не определился — это потому что мы не такие упрямые как гномы? Или потому что наша позиция слабее?

Кристиан-Август отобрал двух драконов более или менее подходящих на роли участников процесса и к судье мы явились впятером. Нас приветствовала дриада. Я за время, что нам было отведено, успел проштудировать предоставленные мне выписки и уже имел о каждом судье примерное представление.

И дриада была справедливо назначена на роль переговорщика. Она была достаточно мягкой, как и все дриады, но в тоже время и достаточно жёсткой, что бы стать судьёй. Так что, Дриопа Еврит не могла нас ничем удивить.

Так и произошло.

Мы вышли от неё, не получив ни нужных нам сведений, ни ответов на вопросы, и даже так и не поняли, когда же будет принято, хотя бы предварительное, решение нашего вопроса.

Потом к дриаде Дриопе Еврит ходили гномы. И если мы вышли с каменными лицами, и по нашему внешнему виду, как обычно, мало что можно было понять о содержании разговора, то, как мне рассказали, гномы вышли весьма рассерженными. Они ругались, топали ногами и голосили на всю Ратушу. Тилотама была среди них само спокойствие, но слуга в гостинице сказал, что даже она высказала своё возмущение. Плохо. Скверно. Никуда не годится. У них получается всё совершенно наоборот. Вместо того, что бы утихомирить гномов, их распалили еще больше.

Нам дали время на раздумье. Это тоже было предсказуемым. Приспособление, или по-другому — уговоры, должны были перевариться в головах у каждого, что бы следующий этап решения конфликта лёг уже на подготовленную почву.

Я ненадолго снова улетел из города и посетил Академию Магии — мне тут, как ни странно, понравилось. В моё отсутствие тут многое изменилось, и я с огромным удовольствием провёл тут время. Пользы тоже было много. Я готовился к следующему раунду — выяснял привычки и способы торговли современных гномов. Мои знания по этим вопросам безнадёжно устарели.

Я вернулся, получив известие от Кристиан-Августа, что нас готов принять другой судья — гоблин.

Гоблины славились своим умением торговаться. Нет, гномы тоже в этом, порядком, преуспели, но вот гоблины в торгашестве — истинные мастера. Именно поэтому ему и поручили такую сложную часть процесса, как компромисс.

В этот раз судья Мабеф Рюдодьер вызвал к себе первыми гномов. И, как доложили мне мои шпионы в Ратуше, гномы вышли от него не рассерженными или даже гневными, а скорее задумчивыми и сосредоточенными, что, признаюсь, меня порадовало. Вот умеет же раса гоблинов торговаться. Даже один гоблин сумел впечатлить пятерых гномов.

Драконы торговаться не умеют. От слова совсем. И единственное, что нам остаётся — это просто твёрдо стоять на своём. На этот раз я уповал всецело на ещё одного члена нашей команды — Максимилиана. Его отец был у папы министром финансов, или советником по торговле. Что-то такое, одним словом. Вот он-то и должен был всё выслушать и принять меры. То есть, мы были готовы к компромиссу на разумных условиях.

Но, увы. И тут договорится, не получилось. Гномы хотели сами добывать камни и отказывались пускать наших наблюдателей. И ещё они были согласны делиться с нами добытым в размере тридцати процентов. Это было настолько смехотворно, что просто не укладывалось в абсолютно никакие рамки.