Помоги проекту - поделись книгой:
И жил князь Гвидон со своей княгинею Милисою прекрасно три года, и родился у них, к общей их радости и утешению, сынок, которому дали имя Бова королевич.
Сказ второй.
Побег
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло не год и не два. Бова королевич рос не по дням, а по часам и стал на удивление пригожим мальчиком. Отец учил его стрелять из лука, сидеть в седле, держать щит и копьё. Но злая судьба настигла его. Отправился охотиться на дикого вепря* князь Гвидон. Схватился с клыкастым зверем, да неудачно. Смертельно ранил его злобный вепрь. И умер князь на руках у своей неутешной жены Милисы. Остался Бова королевич сиротой. Да мал ещё был, чтобы править княжеством. Погоревала, погоревала Милиса и вышла замуж за соседнего князя Додона.
И решил коварный Додон извести Бову королевича, чтобы до скончания века самому править княжеством. Прознал об этом преданный слуга Рычар Верное Сердце. Пришёл он в покои к Бове королевичу и молвил:
– Государь мой, храбрый витязь Бова королевич, нет у тебя теперь родителя-покровителя доброго батюшки князя Гвидона. Вздумалось Додону тебя умертвить. Убежим мы с тобою в крепкий град Соломин. Придёт время, подрастёшь ты и отплатишь злодею за всё его коварство.
Тут же принялся за исполнение своего плана Рычар Верное Сердце. Выбрал двух лучших коней из всей княжеской конюшни, отобрал для обороны и охраны тридцать молодых и ловких всадников, и пустились беглецы в путь по дороге к городу Соломину. Неслись они во весь опор, опасаясь погони. И не зря. Узнавши о побеге Бовы королевича, приказал злодей Додон трубить в рог. И собралась рать великая. Разделил её Додон на отряды и послал по разным дорогам, чтобы вернее отыскать беглецов.
День, и два, и три рыскали повсюду воины злокозненного Додона. И вот один из отрядов нагнал Рычара Верное Сердце и Бову королевича. В кровавой битве погибли все всадники их. Сам Рычар еле спасся и укрылся в крепком граде Соломине. А юного Бову королевича доставили обратно и провели прямиком в светлицу князя Додона. Несчастная Милиса умолила своего безжалостного мужа сохранить жизнь Бове королевичу, её единственному сыну. И тогда Додон бросил его в темницу, решив уморить голодом. Он не велел давать ему ни есть, ни пить.
Не один день мучился жаждою и голодом юный Бова королевич. Уж и ослабел он, и смерть заглядывала ему в глаза. Мать его Милиса не выдержала такой муки любимого сына и тайком призвала к себе служанку Чернавку. Дала Милиса ей немного хлеба и кувшин воды и послала к темнице. Но проследил за Чернавкой коварный Додон. Притворно улыбнулся ей и сказал:
– Что же ты, девка Чернавка, несёшь Бове королевичу сухой хлеб и простую воду? Иди за мной, я намажу хлеб маслицем, а водицу подслащу сахаром.
Взял Додон у неё корзинку с хлебом и водой, а вынес серебряный короб, наполненный хлебом пшеничным и кувшин молока. Но хлеб тот был отравленный, а молоко настоянно на ядовитых травах. Хитрая Чернавка ничего не сказала, молча поклонилась и ушла. Но по дороге дала она кусок хлеба бродячей собаке. Та с жадностью набросилась на подачку и тут же околела. Налила она молочко бездомной кошке. Та лизнула и упала замертво. Тогда Чернавка выбросила хлеб, выплеснула молоко, а Бове королевичу отнесла то, что имела – кусок чёрствого хлеба и плошку ключевой воды. А придя в темницу, шепнула:
– Государь мой, Бова королевич, не жить тебе на белом свете, пока ты в руках у злого Додона. Беги отсюда куда глаза глядят. Я оставлю дверь темницы открытой. Бог тебе в помощь.
С тем и ушла. А Бова королевич, времени не теряя, будто радостно вылетающая из клетки птичка, вышел из темницы на свежий воздух. Никем не замеченный, он прошёл весь город и счастливо миновал городские ворота. Шёл он, шёл, близко ли, далёко ли. Солнышко его печёт, частым дождичком сечёт. День ему дорогу прокладывает. Ночь настаёт, траву-мураву под бок подкладывает. Ляжет Бова королевич на шёлкову мураву, подушкой ему – корень древесный, одеялом – туман белый, широким покрывалом – небесный свод с частыми звёздами. День идёт он, два идёт. А на третий день пришёл к морю безбрежному. Стал перед волной высокой и вдаль всматривается, где ни берега-пристанища, ни островка не видно.
Сказ третий.
Сирота-коровятник
Вдруг видит Бова королевич, плывёт по волнам корабль. Паруса распустил белые, тугие, а сам крепкий, дубовой доской одетый. Принялся Бова махать рукой, криком подзывать корабль.
А тот и пристал к берегу. То ли услышали его корабельщики, то ли воды для питья набрать хотели. Но вышли на палубу и спрашивают:
– Кто ты, парень, какая у тебя к нам надобность есть?
Бова королевич не стал называть им своего имени, а попросил:
– Господá корабельщики, люди добрые, купцы честные! Возьмите меня на корабль и свезите, куда сами плывёте. Нет у меня денег за провоз, но готов я служить вам усердно, сил своих не щадя.
Корабельщики приняли его на корабль, накормили, напоили. Приставили к делу. Быстро и ловко управился он со всем, а ещё и всё рассматривал и обо всём умно расспрашивал. Видят корабельщики, что умён он не по годам, с ухватками молодецкими. Стали они у него выпытывать:
– Ты скажи нам, молодец, кто ты, какого рода-звания, кто отец твой и мать?
А Бова им отвечает:
– Господа купцы-корабельщики, рода я простого, звания низкого. Отец мой был пастухом, а мать – прачкой. Родители мои померли, и остался я круглым сиротой без куска хлеба и без пристанища.
Посомневались корабельщики, покрутили головами, поверили – не поверили, а оставили Бову королевича на корабле. Снялись они с якоря, подняли паруса и пустились в путь. Полетел корабль, что птица-синица, по сине морю-океану за тридевять земель, в тридесятое царство, в тридевятое государство. Повезли купцы товары дорогие.
Плыли корабельщики, плыли, да и приплыли в град великий Андрон. Причалили к берегу, товары стали выгружать. А правил в том городе по чести и по совести доблестный князь Зензевей. Как прослышал Зензевей Андронович про корабль, так и послал вельмож справиться, кто пожаловал да зачем, из какого царства с какими вестями, с какими товарами.
Лишь взошли на корабль знатные вельможи, тут и попался им на глаза Бова королевич. Сроду такой дивной красоты да осанки молодецкой они не видывали, разговору такого приятного не слыхивали. Засмотрелись, заслушались, заговорились вельможи и про всё на свете забыли. Возвратились они к Зензевею Андроновичу, стал он их расспрашивать про товары да про корабль, а у них только и разговору, что о прекрасном отроке, его дивной красоте и занятной беседе.
Рассердился на них князь за нерадивость и сам решил отправиться на корабль, своими глазами глянуть на привезённые товары, а заодно и на чудесного молодца, своими ушами услышать его умные разговоры. Но стоило ему ступить на корабль, как и сам он забыл обо всём, увидевши Бову королевича. Загляделся на него, заслушался его разговоров.
– Скажи мне, – обратился князь Зензевей к Бове королевичу, – какого ты рода, какого звания и назови имя своё.
А Бова королевич и перед князем не пожелал открыться и отвечал тем же манером, что и ранее корабельщикам:
– Роду я простого, звания низкого. Отец мой был пастухом, мать – прачкой. А зовут меня Коровятником. Остался я сиротой и пошёл служить к корабельщикам. Они меня пригрели, приласкали, к работе приставили.
Стал тогда князь Зензевей Андронович просить корабельщиков, чтобы отпустили они так приглянувшегося ему молодца. Но те ни в какую.
– Он, – говорят, – очень уж нам по душе. Мы его своему ремеслу обучим, к делу приставим. А у тебя, князь, какая ему работа?
Разгневался князь Зензевей Андронович. Не привык он к супротивным речам. Топнул ногой и пригрозил корабельщикам, коли не отпустят с ним Коровятника, товары их отнять, а корабль потопить. Зато, если согласятся, то обещал он наградить их златом-серебром, а торговать позволить по всем базарам города Андрона. Прикинули корабельщики, что спорить с могущественным князем негоже, да ещё в его стольном граде, и ударили с ним по рукам.
Зензевей Андронович тотчас же приказал щедро отсыпать корабельщикам злата-серебра и позволил им торговать безданно-беспошлинно на всех площадях и базарах города. А сам, посадив на коня Бову королевича, поспешил в свои палаты. Там усадил он юношу насупротив себя, сказал ему ласково:
– Коли ты роду незнатного, то послужи у меня сначала на конюшне. Назначаю тебя главным княжеским конюхом.
Низко поклонился Бова королевич князю, сердечными словами поблагодарил его и отправился на конюшню.
Сказ четвертый.
Дружневна Зензевеевна
Скоро бабушка блины печёт, да не скоро опара поднимается. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли, мало ли служил на конюшне Бова королевич, про то не ведаем. Но известно, что работа у него ладилась. Кони всегда сыты-здоровы, подковы не сбиты, сбруя кожи новой, скрипящей, украшения серебряные блеском блестят, колокольчики мелким звоном рассыпаются, рессоры каретные* – что тебе подушки пуховые, упруги, да мягко ехать, колёса не скрипят – смазаны дёгтем. Исправлял он должность свою хорошо. За то его и князь, и конюхи на конюшне, и кони ездовые любили и привечали.
Однажды дочь Зензевея Андроновича – прекрасная Дружневна Зензевеевна выглянула из окошка своей светлицы, увидала Бову королевича и, хоть был он одет в простой казакин* да грубые сапоги, тут же и пленилась его красотой. Стала она расспрашивать нянюшек и мамушек, кто это такой. Они побежали, разузнали да и доложили ей:
– Это Коровятник, батюшки твоего конюх. Сирота безродная, низкого звания, роду незнатного. Негоже тебе с ним и знаться.
Но у княжны и норов княжеский. Пошла она к батюшке своему и просит:
– Отдай мне, государь мой батюшка, Коровятника в услужение.
А князь Зензевей ни в чём не мог отказать любимой дочери, да и приятно ему было, что по душе пришёлся ей его найдёныш. Послали немедленно за Бовою и объявили ему волю княжескую: оставить конюшню и жить с этих пор в палатах, прислуживать княжне Дружневне за столом да во всём ей угождать, чего бы ни потребовалось исполнить.
Стал служить у княжны Дружневны Бова королевич. Одели его в новое ливрейное платье*, шитое золотыми галунами*, причесали, и предстал он в таком обличье перед Дружневной.
Она поглядела на него и недоверчиво покачала головой.
– Нет, – сказала она, – птицу узнают по полёту. Не похож ты на простого Коровятника. Должно быть ты всё же происхождения знатного.
Зарделся Бова королевич, что красна девица, но ничего не ответил. Не стала княжна больше его расспрашивать, а велела прислуживать сегодня на большом пиру, куда съедутся из разных стран, царств и княжеств к ним знатные молодые люди искать её руки.
И верно, вскоре стали подъезжать ко дворцу всадники один прекраснее и богаче другого. У того перья на шлеме от хвоста райской птицы. У другого грива коня увита невиданными цветами. У третьего и подавно копьё из
А Зензевей Андронович тем временем распорядился устроить пир для званых гостей. В самой большой зале средь колонн каменных расставлены были столы обильные. Изюмы турецкие. Сыры немецкие. Квасы душистые русские. Вина искристые французские. Окорока копчёные. Яблоки мочёные. Пироги подовые*. Пряники медовые. Огурчики зелёные, а грибки солёные. Лещи, уточки да щи суточные*. А самым главным, царским блюдом был лебедь жареный, травами-укропами украшенный. И внёс его самолично Бова королевич в ливрейном своём галунами шитом камзоле.
Все разом загляделись на него, так он был хорош да пригож. Но злобно глянул на Бову один из главных женихов, князь Мракобрун из города Бурунды. Он заметил, какими глазами смотрит на простого слугу княжна Дружневна и решил поскорей добиться её руки.
Не медля ни часа, подошёл он к Зензевею Андроновичу и с поклоном посватался за прекрасную Дружневну Зензевеевну. Князь поведал дочери о просьбе Мракобруна, но та наотрез отказалась. Оскорблённый таким отказом, гордый и сильный князь Мракобрун взъярился и уехал с пира, ни с кем не попрощавшись.
Вернулся он в свой город Бурунду и стал готовиться к войне, желая отомстить князю Зензевею и взять в жёны его дочь силою.
Сказ пятый.
Сметённая рать
Четыреста тысяч войска собрал мстительный Мракобрун и подступил под самые стены города Андрона. Выехал он впереди своего войска, натянул тугую тетиву лука и пустил стрелу к самому порогу княжеского дворца. А к наконечнику той стрелы калёной было привязано грозное письмо. И гласило оно вот что:
Прочитал это письмо Зензевей и решил дать бой наглому Мракобруну. Вывел за стены города большое войско и сразился с неприятелем. Но Мракобрун, воин закалённый, разбил отряд князя Зензевея и вошёл в город. Пришлось Зензевею Андроновичу покориться и пообещать Мракобруну отдать дочь ему в жёны. Нетерпеливый Мракобрун тут же начал готовиться к свадьбе. В честь будущей жены он устроил в поле за стенами города весёлые потехи, скачки и состязания богатырей. Его воины чувствовали себя победителями и грубо насмехались над жителями града Андрона.
– Вы жалкие трусы! – выкрикивали они. – Никто не осмелится выйти и сразиться один на один!
Прослышал про всё это Бова королевич и пошёл к прекрасной Дружневне.
– Государыня моя, прекрасная княжна Дружневна, – сказал он. – Мракобруновы воины за городом на копьях потешаются, наших людей ратных поборяют и вдобавок над ними же насмехаются. Обидно слышать и горько видеть это. Позвольте мне взять меч и коня и ехать в поле с недругами ратовать, себя показать и их посмотреть, силами с ними помериться.
Дружневна даже руками на него замахала. Ну какой воин из Коровятника, который и меча, наверное, в руках не держал, и копьё только из окошка конюшни видел?
– Нет, нет! – вскричала она. – Я не дозволю тебе ехать в поле. Ты ещё очень молод. Рука твоя слишком слаба, да и не привыкла владеть мечом. Ну, если тебя ранят? Ну, если тебя убьют? О, это меня очень и очень опечалит!
Запретила княжна Бове королевичу уходить из дома и велела выкинуть из головы такую глупую удаль. Закручинился Бова, пошёл на конюшню. Сидит и думает: «Была не была, а я тебя, Дружневна, не послушаюсь. Выеду в поле ратное и с врагами переведаюсь».
Но где взять меч? В кладовых князя мечей и копей видимо-невидимо, да без ключа их не отомкнёшь. Побродил Бова по конюшне, пошарил по углам. Глядь-поглядь, а в углу стоит большая конюшенная метла. Не долго думал богатырь. Схватил он метлу, вскочил на коня – да и был таков!
Вот скачет Бова королевич на коне с метлой наперевес, люди отворачиваются, чтобы не прыснуть со смеху ему прямо в лицо, не обидеть молодца. Он тем временем выехал из городских ворот и направил коня прямиком на ратное поле. Там воины мракобруновы похаживают, мечами помахивают, на бой смельчаков вызывают. Только уж не осталось таких храбрецов, кто против них выступит. Тогда Бова на своём невидном коньке на середину поля выехал, пыль поднял, метлой взмахнул и крикнул:
– Эй вы, воины храбрые, богатыри сильные, выходите на меня! Силами померимся, храбростью поспорим!
Хохот поднялся среди мракобруновых воинов. Корчатся они от смеха, за животики хватаются.
– Ну, – смеются, – уморил! С метлой да против копий! Безусый да супротив закалённых воинов! Голова курчава, да очень дырява. Куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй! Дунь на тебя, ты и рассыплешься! Ха-ха-ха!
Не вытерпел Бова королевич таких насмешек, пришпорил пятками коня, поднял метлу и понёсся сломя голову в самую гущу хохочущих воинов. Не успели они и ахнуть, как взмахнул Бова королевич метлой. Пошла метла мести. Пройдётся по рядам разок – десяток супостатов* скосит. Просвистит другой – так и двух десятков как не бывало. Хватились воины мракобруновы, да поздно. Вихрем носится по полю Бова королевич, грозой на них налетает, молнией мелькает его метла. Часу времени не прошло, а уже поле покрыто мракобруновыми воинами, что скошенной травой.
Дошёл до Мракобруна слух о том, как потешается за городом Бова королевич. Пошёл он к Зензевею Андроновичу и сказал ему:
– Государь, прикажи унять своего Коровятника, не то он всех моих воинов покалечит. Пошли ему приказ, чтобы оставил потехи воинские и немедленно вернулся домой. Не то я сам выйду против него, тогда уж несдобровать этому Коровятнику.
Услыхала такую угрозу княжна Дружневна и тоже взмолилась:
– Государь мой батюшка, не гневайся, прикажи ему вернуться.
Желание княжны было исполнено. Послал Зензевей Андронович гонца с такой грамотой:
Не мог ослушаться такого грозного приказа Бова королевич. С досадой повернул он коня мордой к городу, а хвостом к полю ратному и поскакал домой, так и не побивши до конца рать мракобрунову. Только не пошёл он ни во дворец князя, ни в палаты княжны Дружневны. А отправился прямо в конюшню. Поставил на место метлу, завёл конька своего в стойло, а сам залёг спать. И заснул он таким богатырским сном, что целых девять дней и девять ночей не могли его разбудить, как ни трясли, ни теребили.
Сказ шестой.
Толстобрюх и Лукопёр
Беда не приходит одна. Пока спал беспробудным богатырским сном Бова королевич на соломенной подстилке на конюшне, подступил к стенам города салтан Лукопёр с несметным войском. Страшного вида был этот воин. Силы немыслимой – сто пудов одной рукой поднимал. Росту огромного, голова была с большой пивной котёл, в плечах косая сажень, а между глаз ладонь лежмя укладывалась. И прозывался он по своей силе и огромности Толстобрюхом.
Был тот Лукопёр Толстобрюх одним из женихов княжны Дружневны. Добром не получил он её руки, так решил силой завоевать. Стал он угрожать Зензевею Андроновичу город спалить, жителей его в полон увести, а самого князя вместе с укрывшимся за стенами Мракобруном заковать в кандалы. Стал князь Зензевей думать думу крепкую. Подумал, подумал, да и решился. Собрали они вместе с Мракобруном, зятем его наречённым, всё войско, какое нашлось в городе, и выступили за ворота. Но малой горсткой казалось войско Зензевея перед несметными тучами воинов лукопёровых. Да и сам Толстобрюх целого войска стоил. Не стал он выдвигать вперёд отборные свои отряды, а вышел на бой один. Смеясь над ничтожными силами своих неприятелей, салтан Лукопёр не удостоил даже сражаться с ними как следует, а обратил копьё своё тупым концом и принялся поражать целые тысячи. Не выдержали такого напора воины князей Зензевея и Мракобруна, показали грозному противнику свои спины и хвосты коней и бегством спаслись за крепкими стенами города. А самих князей Лукопёр Толстобрюх вышиб из седла, и повалились они на землю, как два снопа. Заковали их в цепи и бросили в пустой шатёр.
Стал под городом Лукопёр, решил взять его осадой. А Бова королевич всё спит сном непробудным, ни шума битвы, ни конского ржанья, ни плача жён городских не слышит. Пришла тогда на конюшню сама княжна Дружневна, ласково погладила Бову королевича по волосам, тот разом и проснулся.
– Долго ты спишь, Коровятник, – сказала ему печальная княжна, – не знаешь, какое несчастие, какая беда свалилась на нас. Под город подступил страшный богатырь Лукопёр. Побил он множество нашего войска, а батюшку моего – твоего господина князя Зензевея Андроновича в полон взял. Хочет этот противный Толстобрюх на мне жениться.
Как прослышал те последние слова княжны Бова королевич, так и вскочил на ноги. Глаза его горели гневом, брови грозой сошлись, пальцы сами в кулаки сжались.
– Государыня, прекрасная княжна Дружневна! – воскликнул он. – Дозволь мне выехать в поле ратное, побиться и померяться силами с Лукопёром. Отобью я у этого Толстобрюха охоту приходить к нам в другой раз, обижать моего благодетеля князя Зензевея Андроновича, за тебя, княжна, свататься.
Попыталась Дружневна отговорить его от безрассудного боя, пугая и силой, и несокрушимостью Лукопёра, но стоял на своем Бова королевич, мол, решился он выручить из беды её батюшку или положить за него голову свою. Нечего делать, согласилась княжна.
– В кладовых отца моего, – сказала она, – много лежит доспехов богатырских и мечей острых. И ещё есть в конюшне дивный конь. Стоит он по колена в земле, заперт за дверьми железными с запорами чугунными. Никто до сих пор не осмеливался объездить этого коня. Дожидается он руки богатырской, посвиста молодецкого. Сможешь его позвать – будет служить тебе верой и правдой. А зовут того коня Чёрный Вихорь. Есть в наших кладовых и заколдованный меч-кладенец. И зовётся он Меч-Голова-С-Плеч. И нет на белом свете меча лучше этого.
Поделиться книгой: