Помоги проекту - поделись книгой:
– Геронда, когда во мне возникает дух соперничества, то я стараюсь взглянуть на вещи более рассудительно.
– А не лучше ли просто с самого начала не устраивать «соревнований»? Это же глупо выглядит. Чтобы не поддаться духу соперничества, не требуется великих телесных подвигов, достаточно чуть-чуть поработать головой, чтобы отогнать эту страсть, ведь она относится к душе, а не к телу. Смотри, никогда не позволяй духу соперничества тобой возобладать, потому что это может довести тебя до одной из самых тяжёлых страстей – до зависти, а от неё рукой подать до клеветы, которая гораздо хуже, чем зависть.
– Геронда, а зависть многогранна?
– Да, каких только граней в ней нет!.. Есть и гордость, и эгоизм, и самолюбие… Нет в ней любви и, естественно, смирения.
– Значит, геронда, в том, кто завидует, не может быть любви?
– Конечно, не может! Невозможно, чтобы в одном человеке уживались одновременно зависть и любовь. Даже если у него есть немного любви, любовь его нечистая, потому что в ней полным-полно его «я». Зависть портит, делает негодной любовь и доброту – так всё масло в кувшине становится негодным, если туда свалится мышь и утонет.
– Геронда, мне кажется, я завидую другим из-за того, что не ощущаю в себе полноту.
– Как же ты можешь почувствовать полноту, когда хочешь, чтобы всё принадлежало тебе?
– А если я желаю чего-то, что есть у сестры?
– Если Бог сказал:
Ревность отравляет женскую любовь
– Геронда, почему страсть ревности присуща женщинам в большей степени, чем мужчинам?
– Женщина от природы обильно одарена добротой и любовью, и диавол сильно на неё нападает: он подбрасывает ей ядовитую ревность и отравляет её любовь. А когда женская любовь будет отравлена и превратится в злобу, тогда и сама женщина из пчёлки превращается в осу и жестокостью начинает превосходить мужчин. Если для ревнующего мужчины достаточно, чтобы соперник просто исчез с глаз, то женщине, которую Бог сотворил более эмоциональной, этого мало, ей хочется, чтобы соперница вообще исчезла с лица земли – чтобы уж наверняка!
Злоба женщины, принявшей в себя ревность и упрямство, может достичь демонической степени. Женщина должна бояться ревности. Она обязана удалить «я» из своей любви, чтобы её сильная любовь была чистой.
– Но как этого можно достичь?
– Достичь можно, преодолев в себе мелочность и взрастив духовное мужество, духовное благородство и жертвенность. Благородство – это противоядие ревности. Но, к сожалению, это благородство есть у немногих.
Зависть делает нас бессильными
– Геронда, у меня совершенно нет дерзновения.
– Завидуешь другим, вот и нет у тебя дерзновения. Когда человек кому-то завидует, он переживает, теряет аппетит, чахнет и теряет дерзновение, в то время как другие думают, что он великий подвижник!
– Я вот, геронда, как раз такой себя и чувствую: духовно жалкой и слабенькой.
– У тебя много сил, но ты их расточаешь на глупую зависть, и хотя в тебе есть прирождённое благородство, ты мучаешься, как последняя нищенка. Ты бы очень преуспела в духовной жизни, если бы не буксовала в зависти. Будь осторожна, следи за собой: зависть высасывает у тебя все душевные и телесные силы, которые ты могла бы принести в дар Богу. Если бы ты отогнала зависть, то и молитва твоя имела бы силу.
Из-за зависти человек теряет духовные силы. Почему, думаете, из бесноватого отрока апостолы не могли изгнать беса, хотя приняли от Христа власть изгонять демонов и уже неоднократно так исцеляли людей? Потому что завидовали Петру, Иакову и Иоанну: ведь только их Христос взял на гору и преобразился перед ними[66]. Христос мог бы взять с Собой всех учеников, но не все были в состоянии вместить такое таинство, поэтому Он взял только тех, которые могли бы его вместить. Может, вы скажете, что Он не любил других учеников? Или любил Иоанна больше других? Нет, наоборот: это Иоанн любил Христа больше других учеников и потому вмещал любовь Христову лучше, чем они. Он обладал большей «ёмкостью», его «духовный аккумулятор» был получше. Видите, как зависть удалила благодать Божию от апостолов, и они не смогли исцелить бесноватого отрока? Поэтому Христос сказал:
Кто погребает собственные дарования, тот завидует дарованиям других
– Геронда, как человек, который завидует, может помочь себе преодолеть эту страсть?
– Если он познает дарования, которыми его наделил Бог, и станет их развивать, то не будет завидовать и станет жить как в раю. Многие не видят своих собственных талантов, а видят только чужие, и их охватывает зависть. Они считают себя обделёнными, ущемлёнными, мучаются и превращают свою жизнь в кошмар. «Почему у него есть эти дарования, а у меня нет?» – говорят они. Да, но у тебя – одни дарования, у другого – другие. Помните Каина и Авеля? Каин не стремился разглядеть собственные дарования, а смотрел на те, которые были у Авеля. Так он взрастил в себе недоброжелательство к брату, потом восстал и против Бога, и наконец дошёл до убийства[68]. А ведь, возможно, он имел дарования даже бо́льшие, чем Авель.
– А как может человек, видя таланты других, не завидовать им, а радоваться?
– Если он будет развивать свои собственные таланты, а не закапывать их, тогда будет радоваться и талантам других. Я уже много лет наблюдаю за одной сестрой, у неё есть и голос, и благоговение, однако она не поёт на клиросе. А так как свой собственный талант она закапывает и не поёт, то её просто крутит, когда она слышит, как поёт другая сестра, у которой и не такой уж хороший голос. Лучше бы она думала о том, что ей надо развивать свой весьма неплохой голос, который даровал ей Бог.
Поэтому пусть каждый посмотрит: может, дарование, которому он завидует, есть и у него, но он его не развивает? Или, может быть, Бог дал ему другой талант? Бог ведь не обделил никого, он каждому дал свой талант – именно тот, который поможет человеку в его духовном развитии.
Как один человек не похож на другого, так дарование одного человека не похоже на дарование другого. Вы не обращали внимания на душистый горошек, который у вас растёт внизу у ограды? У него один корень, но цветки все разные: голубые, белые, розовые, лиловые… Один цветок краше другого, однако друг другу они не завидуют – каждый рад своему цвету! А птицы? У каждой своя красота, своё щебетание.
Итак, каждый пусть найдёт те дарования, которые ему дал Бог, и пусть прославляет Благого Бога, но не горделиво и по-фарисейски, а смиренно, признавая, что пренебрёг ими, и пусть развивает эти таланты.
– А вот я, геронда, завидую некоторым сёстрам из-за того, что у них есть дарования, которых нет у меня.
– Тебе Бог дал столько дарований, и при этом ты завидуешь дарованиям других? Ты мне напоминаешь дочь одного кондитера в Конице. Отец каждый день давал ей небольшой кусочек пирожного, от большого ей могло бы стать плохо, а она смотрела на детей в школе, которые ели большие кукурузные лепёшки, и завидовала им. «Они-то едят большие куски, а мне отец даёт маленький», – плакала она. Завидовала кукурузным лепёшкам, которые ели другие, а у самой была целая кондитерская с пирожными! Так и ты не ценишь великих дарований, которые тебе дал Бог, но смотришь на чужие и завидуешь.
Не будем неблагодарными. Ведь Бог, наш Благой Отец, наделил каждое из Своих созданий различными дарованиями, зная, что нужно каждому из нас, чтобы дарования эти пошли на пользу, а не во вред. Однако мы часто ведём себя как маленькие дети, жалуемся, что Отец не дал нам ни одной монетки – ни драхму, ни две драхмы, – а дал какую-то бумажку, и не понимаем, что Он дал нам купюру в сто драхм. Но нам нравятся монетки, а про бумажки мы ничего не знаем, и вот мы плачем и обижаемся на нашего Благого Отца…
Добрая зависть
– Геронда, я завидую одной сестре, потому что вижу что у неё есть смирение, простота, благоговение.
– Ладно, я помолюсь, чтобы она умерла. Ты ведь хочешь, чтобы она умерла?
– Нет же, геронда, что Вы такое говорите?! Да, я могу завидовать добродетели другого, но даже в мыслях не имею, чтобы с ним случилось что-то плохое!.. Я не хочу, чтобы моя сестра лишилась добродетели: хочу лишь, чтобы и во мне было что-то хорошее!
– Ладно, тогда распилим добродетель, чтобы каждой из вас досталось по половине! Не переживай. Твоя зависть – это добрая зависть. Ты ревнуешь
– Значит, геронда, бывает и добрая зависть?
– Да. Когда кто-нибудь завидует добродетели другого и одновременно радуется за него, тогда эта зависть добрая. Но если человеку становится плохо, если он расстраивается, видя успехи другого, или же втайне радуется, когда у того возникают трудности, тогда эта зависть недобрая. Допустим, что ты завидуешь сестре, потому что у неё хороший голос и она хорошо поёт. Если ты, узнав, что она охрипла и не может петь, обрадуешься, значит, в твоей зависти есть зло, значит, она отравлена. Если же ты огорчишься из-за болезни сестры – это значит, что в твоей ревности нет зла, просто ты тоже хотела бы научиться хорошо петь.
– А как, геронда, мне стяжать эту добрую зависть?
– Ну, давай назовём тебя в постриге Доброзавистницей!.. Постарайся очистить и освятить свою зависть, чтобы она стала доброй завистью. Радуйся за сестру, которая преуспевает, и стремись ей подражать. Так ты преобразишься духовно, и в тебе будет пребывать благодать Божия, которая дарит человеку небесную радость уже в этой жизни.
– Геронда, а может ли в человеке добрая зависть превратиться в недобрую?
– Если человек не работает над собой, то, конечно, может. Нужно быть внимательной.
– Геронда, а я вот не всегда могу понять то, что именно чувствую, видя успехи сестры. Какая это зависть: хорошая или плохая?
– А ты спроси себя: «Если бы сестра сотворила чудо, что бы я почувствовала?» Или: «Если бы она впала в искушение и уронила бы себя в глазах людей, я бы радовалась или переживала?» Ответив на этот вопрос, ты поймёшь, хорошая у тебя зависть или плохая. Ну-ка скажи: если ты услышишь, что сестра, которой ты завидуешь, обленилась и совсем перестала исполнять своё монашеское правило, сама не молится, а ставит в магнитофон кассету и слушает: «Господи Иисусе Христе…» – ты этому обрадуешься или огорчишься?
– Огорчусь. Но и если услышу, что она делает всё бо́льшие и бо́льшие духовные успехи, тоже, думаю, не обрадуюсь.
– Если сама ты ходишь с трудом, радуйся за того, кто быстро бегает, а не огорчайся. Если хочешь духовно преуспеть, радуйся успехам сестёр и проси Бога, чтобы они и дальше преуспевали, а ты пришла в свою меру. Когда я был послушником в монастыре[70], там был ещё один послушник, примерно того же возраста, что и я. Он достиг большой духовной меры, его лицо светилось. Он во всём был примером, великий подвижник и ревнитель. Ещё он был очень благоговейным. Даже старшие монахи в знак уважения вставали, когда он проходил мимо. Я больше получил пользы от этого послушника, чем от всех книг, которые до того читал, потому что он был живым примером. Однажды у меня болело сердце. Случайно в это время в келью ко мне зашёл тот брат, и я попросил его помолиться. Он ещё не успел уйти, а боль уже прошла. В другой раз в монастырь пришёл бесноватый и просил у отцов, чтобы они его исцелили. Тогда игумен сказал этому послушнику: «Давай-ка помолись, пусть бес выйдет из этого несчастного». – «Вашими молитвами, – ответил он, – Христос да прогонит беса». Только он отошёл, бес вышел из человека. Вот какое у него было дерзновение к Богу! Вот в какую духовную меру он пришёл! Так вот, я просил Бога, чтобы тому брату прийти в меру того святого, имя которого он носил, а мне прийти в его меру. Так же поступай и ты, и ощутимо увидишь силу Божию.
Когда человек научится радоваться преуспеянию других, тогда и Христос даст ему всё то, в чём преуспели другие. Тогда он будет радоваться так, как радуются все другие вместе взятые, и тогда его успехи и радость будут огромны!
Глава вторая. О том, что гнев – враг мира Божия
Обратим гнев против страстей
Геронда, я вижу, насколько неуместен для монаха гнев, и хочу от него освободиться.
– Гнев – мы сейчас имеем в виду чистый гнев – это врождённая сила души[71]. И если человеку от природы кроткому его безгневие помогает в духовном совершенствовании, то человек гневливый сугубую пользу может получить от силы гнева, которая заключена в его характере, направив её против страстей и против лукавого. Но если он не научится пользоваться этой силой гнева правильно, то ею воспользуется диавол. Так и человек по природе кроткий, если не постарается приобрести мужества, то не будет способен к духовному рывку. А вот если человек пылкий, гнев которого обладает большой силой, решится на что-то большое и обратит свой гнев против зла, то считай, что дело сделано. Поэтому высот в духовной жизни достигают люди, в которых есть «сумасшедшая жилка»[72].
– Я так понимаю, геронда, что мне нужно было бы гневаться на диавола, а не на сестёр?
– Гляди: вначале человек гневается на других, потом, подвизаясь, начинает гневаться на тангалашку, а в конце приходит к тому, что гневается только на своего ветхого человека, на свои страсти. Потому старайся гневаться только на тангалашку и на свои страсти, а не на сестёр.
– Геронда, а мой гнев и упрямство – это детские страсти?
– Нет, благословенная душа! Когда маленький ребёнок злится, стучит ножками и кричит «не хочу, не буду!», этому есть какое-то оправдание. Но с возрастом он должен от этого избавиться, сохранив только детскую простоту, непосредственность, а не свои детские глупости. Погляди, до чего доходят некоторые гневливые люди! Они бьются в гневе головой об стенку – хорошо ещё, что Бог так устроил, что у пылких людей крепкая голова, поэтому она и остаётся цела! А есть такие, что рвут на себе одежду. Помню, один человек каждый день в гневе рвал на себе рубашку – на мелкие кусочки! Но он делал это для того, чтобы не срываться на других.
– Получается, геронда, что гнев – это срыв?
– Да, но лучше срываться на своего ветхого человека, чем на других.
Почему мы гневаемся
– Геронда, а у меня гнева и в помине нет, бывает, правда, что нервы шалят.
– Может, всё-таки это не нервы, а страсти в тебе шалят? Посмотри внимательно, может быть, страсть гнева всё-таки сидит у тебя внутри?
– А разве не бывает, что человек срывается действительно только из-за того, что у него нервы расшатаны?
– Бывает и такое. Например, человек может сказать резкое слово по той причине, что он устал, у него что-то болит, есть какие-то проблемы… Иной и на «Добрый день!» может ответить: «И ты тоже проваливай!» – хотя ему ничего плохого не сказали. Он устал, ему больно, поэтому так и реагирует. Ведь даже самый терпеливый ослик, если взвалить на него больше, чем он может понести, начнёт лягаться.
– Когда я не нахожусь в мире с самою собой, геронда, то меня раздражает любая мелочь.
– Если ты не находишься в мире с самою собой, значит, ты духовно больна, и неудивительно, что так реагируешь. Если человек болен, он иногда не может вытерпеть, даже когда кто-то рядом разговаривает. Подобное происходит, когда человек находится в плохой духовной форме: у него нет трезвения, терпения, у него нет снисходительности.
– Геронда, отчего я гневаюсь по малейшему поводу?
– Ты гневаешься, потому что думаешь, что всегда виноваты другие. В тебе гнев начинается с того, что ты принимаешь относительно других помыслы, приходящие слева. Если будешь принимать помыслы, приходящие справа, то не будешь обращать внимания на то, что́ тебе сказали и как сказали. Ты станешь брать ответственность за происходящее на себя и перестанешь гневаться.
– Но, геронда, я не могу убедить себя в том, что всегда виновата именно я.
– Похоже, что в тебе есть скрытая гордость. Будь внимательной, ведь в гневе присутствуют ещё и самооправдание, и гордыня, и нетерпение, и наглость.
– Геронда, почему сегодня люди на каждом шагу так легко раздражаются?
– А времена сейчас такие… Сейчас не то что люди – сейчас даже мухи легко раздражаются! У нынешних мух появилось упрямство, настырные такие стали!.. Раньше, бывало, отгонишь муху – она улетает. А теперь гони не гони – возвращается с настырностью… Но правда и то, что в нашу эпоху некоторые способы зарабатывания денег не только не помогают обретению душевного спокойствия, но даже и спокойного от природы человека могут сделать нервным и раздражительным.
– Почему, геронда, теперь, когда я живу в монастыре, не гневаюсь, тогда как в миру часто приходила в сильное раздражение?
– Часто из-за внешних причин человек испытывает недовольство и срывается, потому что не испытывает удовлетворения от того, что он делает. Ему хочется чего-то другого. Но такое раздражение – как внешняя пыль, оно исчезает, когда человек находит то, к чему стремится.
«Гне́вайтеся, и не согреша́йте»
– Геронда, негодование происходит от эгоизма?
– Не всегда. Есть и праведное, священное негодование. Когда пророк Моисей, получив скрижали с заповедями на вершине горы Хорив[73], спускался к своему народу и увидел, что израильтяне приносят жертву золотому тельцу, в священном гневе бросил скрижали на землю и разбил их[74]. Ведь уходя на гору, Моисей объяснил израильтянам, как жить до его возвращения. К тому же и сами они видели молнии и слышали гром на вершине Хорива. Но так как Моисей долго не возвращался, израильтяне стали искать себе бога, они пошли к Аарону и сказали ему: «Мы не знаем, что случилось с Моисеем. Кто теперь поведёт нас? Сделай нам богов, чтобы они вели нас». Аарон сначала не соглашался, но потом уступил. Евреи взялись за работу. Они построили печь, побросали в неё всё золото, которое им дали египтяне перед исходом из Египта[75], и сделали ни много ни мало, а целого золотого тельца!.. Они водрузили его на большой камень и стали пить и веселиться. «Он поведёт нас!» – говорили люди. Тогда Бог сказал Моисею: «Иди скорее вниз, потому что народ изменил Мне». Спускаясь с Синая, Моисей услышал крики. Иисус Навин, который ждал его пониже, спросил: «Что случилось? На нас напали иноплеменники?» – «Нет, это не крики битвы, это развесёлые песни», – ответил ему Моисей. Они подошли ближе и увидели, как люди веселятся тому, что золотой телец поведёт их в Землю обетованную! Видишь ли, телец-то был не простой, а золотой, такой уж точно приведёт куда надо!.. Тогда Моисей вознегодовал, бросил скрижали с заповедями на землю и разбил их.
Так и человек духовный может рассердиться, вознегодовать, накричать, но он сделает это лишь по серьёзному духовному поводу. У него нет внутри зла, и другим он не причиняет зла.
«Угото́вихся и не смути́хся»
– Геронда, так как же мне преодолеть гнев?
– А задача не в том, чтобы преодолевать гнев. Задача в том, чтобы не доходить до гнева. Посмотри на молоко: если не успеешь вовремя снять его с огня, оно поднимается и сразу убегает.
– А как не доходить до гнева?
– Необходимо бодрствовать над собой. Следи за собой и сдерживай свой гнев, чтобы эта страсть не пустила в тебе корни. Иначе потом, даже если ты попробуешь вырубить укоренившуюся в тебе страсть гнева топором, она постоянно будет давать всё новые и новые побеги. Помни сказанное пророком Давидом:
– Геронда, иногда, когда случается искушение, я говорю себе: «Промолчу», но под конец не выдерживаю, срываюсь.
– Что значит «срываюсь»? Думаешь, сорвалось – и улетело, развеялось? Похоже, у тебя дефицит смирения, поэтому ты держишься до определённого предела, а потом срываешься. Тебе нужно ещё смирения – совсем чуть-чуть… Прежде чем открыть рот и что-нибудь сказать, прочитай два-три раза молитву Иисусову, чтобы стало немножко светлее. Одна женщина, когда её обуревал гнев, сначала читала полностью Символ веры и только потом открывала рот и начинала говорить. Видишь, как стараются не монахи даже, а мирские люди?
– Геронда, а что делать, если меня раздражает поведение одной из сестёр?
– Относись к этой сестре по-доброму. Постарайся оправдывать её с любовью. Это естественным образом поможет тебе приобрести постоянное доброе духовное расположение. И когда к тебе придёт страсть гнева, то она найдёт твоё сердце занятым любовью и, не обретя места, где ей можно было бы ступить ногой, уйдёт.
Смирением и молчанием мы сдерживаем гнев
– Геронда, как человек может сдержать гнев?
– Смирением и молчанием мы сдерживаем гнев. Почему мы называем змею мудрой? Потому что, хотя у неё есть сильное оружие, яд, и она может причинить нам немалый вред, но стоит ей услышать приближающиеся шаги, как она сразу уползает. Змея не бросается на того, кто нарушил её покой, но сдерживает свой гнев. Так и ты: если кто-нибудь заденет тебя словом, не отвечай. Молчанием ты обезоруживаешь того, кто тебя хочет обидеть. У меня в келье Панагуда жил огромный кот, его звали Ди́кас. И вот однажды он поймал лягушонка и собирался его съесть. Однако лягушонок решил не сопротивляться, замер и лежал без движения. Дикас походил-походил вокруг, потом оставил его в покое и ушёл. Так крохотный лягушонок своим молчанием и… – да-да, смирением! – победил огромного кота! А вот стоило бы лягушонку хоть немного пошевелиться, Дикас схватил бы его, стал бы его подбрасывать и прихлопывать.
– Геронда, когда у нас с сестрой бывают разногласия и каждая стоит на своём, то мы заходим в тупик, я постепенно закипаю и под конец впадаю в гнев.
– Пойми простую вещь: одна из вас должна смириться и уступить. Иначе никак. Если два человека хотят пронести через узкую дверцу длинную доску, то кто-то из них должен зайти первым, а другой вторым: по-другому доску не занести. Когда каждый стоит на своём, это всё равно что бить камень о камень – только искры летят!.. Жители Фа́рас[78], когда кто-то стоял на своём, говорили: «Ну, хорошо, хорошо… Пусть тебе козочку, а мне козлика»[79], и так избегали ссоры. В любом случае тот, кто уступает, оказывается в выигрыше, потому что он чем-то жертвует – а это приносит радость и мир.
– А если человек внешне ведёт себя правильно и уступает, а в душе возмущается?
– Это значит, что в нём ещё жив ветхий человек, однако он с ним борется.
– Но почему, геронда, хотя он и ведёт себя правильно, всё равно не имеет в себе мира?
– А с чего у него внутри будет мир? Чтобы внутри у человека был мир, он должен не только внешне, но и внутренне быть правильно сориентирован. Тогда уходят гнев и беспокойство, а в человека входит мир Божий. А когда приходит душевный покой, он уничтожает порождения гнева, душевные очи очищаются, и человек начинает видеть ясно. Поэтому Христос именно о миротворцах и сказал, что они
Глава третья. О душевредной печали
Радость от Христа, печаль от диавола
Геронда, в последнее время я так сильно печалюсь…
– А отчего печалишься-то? Дай угадаю: пошли ко дну твои корабли!.. Куда же ты их отправила? Неужто прямо в Атлантический океан? Да ты в своём уме? Разве по такой погоде корабли посылают в открытое море? Сколько же их затонуло?
Поделиться книгой: