Помоги проекту - поделись книгой:
— В то время большинство его командиров частенько спрашивали: «Когда же мы остановимся?». Они помнили, что случилось с наполеоновской армией. Многие из них начали перечитывать воспоминания Коленкура о 1812 годе. Эта книга оказывала сильное влияние на боевой дух в критические моменты 1941 года. У меня до сих пор стоит перед глазами фигура фон Клюге, пробирающегося по грязи в штаб из своего блиндажа и стоящего там подолгу перед картой с книгой Коленкура в руке. И так продолжалось изо дня в день. А как вообще в Германии относились к аналогиям с 1812 годом?
— Гитлеру льстило сравнение с Наполеоном. Как-никак, великий человек. Когда Сталин в критические для России дни войны заявил, что Гитлер так же похож на Бонапарта, как котёнок — на льва, он хотел оскорбить, уколоть противника. И, надо сказать, сумел это сделать. Гитлер внимательно изучил опыт Наполеона. Книги Клаузевица о 1812‐м годе он знал чуть ли не наизусть. Главная причина катастрофы Великой французской армии — проблемы со снабжением и коммуникациями. Что ж, в то время не было железных дорог и авиации. Не было радио и автомобилей. Как ни странно, даже мотоциклы ещё не были изобретены.
Судьба войны в то время зависела от лошадей, которых нужно кормить. И восстанавливать их поголовье после боевых потерь.
— Об этом мы часто забываем.
— Да, мы судим о прошлом по собственным представлениям, а это неправильно. Нужно искать специфику каждой эпохи. Без лошадей, конечно, не обходился и вермахт в 1941‐м, но они уже не играли ключевой роли. Во времена Наполеона полумиллионная армия не могла долго воевать в тысячах километров от родины. Во времена Гитлера можно было наладить хозяйственную жизнь на оккупированных территориях, можно было перебрасывать от Ленинграда до Чёрного моря миллионные армии. Техника позволяла. А, значит, выжидательная тактика Барклая и Кутузова не помогала Сталину. Барклай заманивал Наполеона вглубь страны, как в ловушку. Затягивал войну любыми способами, потому что время работало против захватчика, оторвавшегося от собственных тылов, теряющего лошадок…
— И Гитлер не боялся повторить судьбу великого Бонапарта?
— На мой взгляд, Гитлер был игроком и мистиком. Для него важным было «сломать карту». Бросить вызов судьбе, призвать магические силы и победить вопреки человеческой логике. Поэтому после поражения под Москвой он бросил все силы на то, чтобы продолжить войну в России. «Мы стали хозяевами судьбы, которая погубила другого человека 130 лет назад!», — удовлетворённо признал фюрер, когда немецкая армия впервые перезимовала в России и была готова к новым победам. Накануне катастрофы Наполеон и Гитлер снова рассуждали, как родные братья. В аналогичных ситуациях формируются аналогичные рефлексы.
— Наполеон говорил: «Я похороню мир под развалинами своей империи!» Гитлер ему почти вторил: «Нас могут уничтожить, но, если это случится, мы потянем за собой и весь мир, объятый пламенем!». Похоже?
— А как же? Но здесь можно копнуть еще глубже. И Наполеон, и Гитлер были поклонниками Карла Великого и считали себя вождями мощной империи — единой Европы. Им мешала Великобритания на островах и Россия, нависшая над Европой на Востоке. Конечно, абсолютных аналогий в истории не бывает и не может быть. Как и в точных науках. Например, Наполеону попытка самоубийства не удалась, Гитлеру — удалась. С Наполеоном победители обошлись милостиво, Гитлера вряд ли пощадили бы. Времена не те. Между Венским конгрессом и Потсдамом — 140 лет. Это заметно меньше, чем две среднестатистические жизни современного европейца.
— В СССР жил да был чабан Ширали Муслимов. Он родился в 1805‐м, а умер в 1971‐м году. Кавказцы живут долго: помогает горный воздух, а особенно — неразбериха в паспортных столах. Муслимов родился при Александре Первом, в год Аустерлица, а умер при Брежневе. В 1815‐м году он, наверное, уже был справным работником. Вот — живая история! Если, конечно, поверить в совершенно фантастические, на первый взгляд, даты его жизни.
— Помню этого долгожителя, его показывали даже в новогодних «Голубых огоньках», было дело. Ширали Муслимов, конечно, вряд ли в 1812‐м году оперативно получал информацию о нашествии Наполеона. И всё-таки он был современником и Бородинского сражения, и Венского конгресса, и Священного союза. А уж в 1941‐м товарищ Муслимов, конечно, знал, что началась большая война. «Не так уж давно она была, война 1812 года», — мог бы сказать Ширали. Да и от князя Рюрика нас отделяет только 1150 лет. Вроде бы много. Но это всего лишь 13 среднестатистических европейских жизней. Если вы прожили пятьдесят лет — помните, что это одна двадцать третья всей истории Руси. Вот так всё спрессовано в историческом пространстве. А в детстве, когда мы заучивали наизусть Лермонтова: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» казалось, что всё это — бесконечно далёкая старина. 150 лет прошло! 170! Теперь уже — 200 лет! Рукой подать. Когда-нибудь никого не будет удивлять такая продолжительность жизни — 200 лет.
— Что думали о России в далёком Париже в те времена, когда не было не только радио, но и интернета?
— Я попытался найти источники. Последним писком интеллектуальной моды была в то время энциклопедия Дидро, действительно, шедевр в своем жанре. Статью о России для этого эпохального издания написал некий господин де Жокур. И вот что мы там читаем: «В России больше мусульманских и языческих областей, чем христианских. Русская церковь была столь малообразованной, что брат Петра Великого царь Фёдор первым ввёл церковное пение». Не страна, а загадка, укутанная в тайну и покрытая секретом. Но это уже, если я не ошибаюсь, афоризм Черчилля из ХХ века. Но уровень знаний о России, надеюсь, понятен?
Франция, конечно, помнила Петра Великого, который на руках носил юного Людовика XV. Европа долго не воспринимала всерьёз северную империю. И побаивалась людоедов и казаков, которые всегда готовы покуролесить возле священных камней Европы. И вот — Россия решала судьбы Европы.
— Удалось ли это Александру I на Венском конгрессе и позже?
— Он все-таки оказался победителем Наполеона, хотя во многом и случайно. Александр Первый пытался играть в ту игру, которая ни у кого в истории не получалась. Это — христианская, евангельская политика. Он после победы немного двинулся рассудком, пребывал в эйфории, которая, видимо, приносила ему наслаждение. Говорил о Священном, братском союзе монархов — братьев во Христе. Утопическая конструкция превратилась официальный документ. Но договора, конституции, коммюнике — всё это лишь декорация подлинной политики. На самом деле тот же Александр — Агамемнон среди монархов Европы — красовался своим привилегированным положением и делал всё возможное, чтобы усилить гегемонию вверенной ему империи… Он изворотливо и прилежно расставлял силки и начал Венский конгресс с позиций силы, продавливая два вопроса: воссоздание королевства польского под властью российского императора и поглощение Пруссией Саксонского королевства. Он имел право чувствовать себя вершителем судеб: все понимали, что Наполеона уничтожил русский штык. Русский штык стал в 1814‐м году гегемоном Европы. Кто посмеет с ним сразиться?
— Среди полководцев и монархов ни одного смельчака не нашлось. А вот среди дипломатов и банкиров…
— Были интересные фигуры, очень интересные. И они напоминают современных хозяев жизни — и европейских, и американских. Мы часто слышим слово «толерантность». Никто не знает, что это такое, но произносят многие. Гораздо проще объяснить, что такое «талейрантность». Шарль Морис Даниэль де Талейран-Перигор, князь Беневентский, был политиком из политиков. 13 раз он изменял присяге. Из католического епископа превращался в богоборца, из революционера — в монархиста. Был наймитом русского императора, а потом сколачивал тайный союз против России…
Помните фразу — «Вовремя предать — это предвидеть»? Настоящий афоризм. Многие из нас слышали эту циничную шутку активиста гаражного кооператива из фильма Эльдара Рязанова. А ведь он процитировал Талейрана! Только французский дипломат добавил: «Предательство — это вопрос даты!».
У Талейрана было золотое правило: никогда не доверяйся первому порыву: он частенько бывает благородным… О многом говорит и такой афоризм «хромого дипломата»: Обещание тем и прекрасно, что от него всегда можно отказаться! Маршал Мюрат шутил: если Талейран беседует с вами, а сзади кто-то дал ему хорошего пинка — по его лицу вы никогда об этом не догадаетесь! Так солдаты шутят о дипломатах.
— Он ведь ухитрился одновременно и действовать против России, и быть платным шпионом российского императора?
— Талейран был крупнейшим успехом российской разведки. Русские кураторы дали ему интимный шпионский псевдоним: Анна Ивановна. Уж не знаю, на что они намекали. А иногда русский канцлер Нессельроде называл его «нашим юристконсультом». Нессельроде и Талейран переписывались на птичьем языке. Министра внутренних дел Франции — всесильного Фуше — называли Наташей. Когда речь шла об общественных настроениях во Франции — они писали о «любовных шашнях Бутягина». Бутягин — тогдашний русский посол в Париже. К тому же Александр Первый помог пристроить племянника Талейрана в мужья богатой Курляндской наследницы. Снова — выгодная сделка!
А ведь Александр знал или догадывался, что именно Талейран однажды жестоко его оскорбил. Это оскорбление он помнил всю жизнь. После убийства герцога Энгиенского, отвечая на гневное письмо русского царя, французы позволили себе намёк на отцеубийство! Потом они встретились в Эрфурте, на переговорах, в саду, в 1806 году.
Талейран говорил: Французский народ цивилизован, французский государь — нет. Русский государь цивилизован, а русский народ — нет. Следовательно, русский государь должен быть союзником французского народа.
Это увертюра, потом начался обыкновенный торг. Талейран предложил услуги шпиона.
Конечно, Шарль Морис не был убеждённым противником Наполеона. Но даже в пору наивысшего могущества императора Франции Талейран понимал, что авантюризм великого завоевателя может привести его к катастрофе. И на всякий случай выслуживался перед лидером мировой контрреволюции. К тому же, работа на нескольких хозяев выгодна материально.
— Он стал богатым человеком?
— Ласковый и циничный телёнок двух маток сосёт. Талейрану мало было двух — ему подавай трёх и четырёх. В дело вступила ещё и Вена. Австрийскому министру Меттерниху князь продавал и Наполеона, и Александра. В разговоре с Меттернихом Талейран элегантно намекнул, что поиздержался в дороге и остро нуждается в нескольких сотнях тысяч франков. Сумма по тем временам фантастическая, но в те годы большой политикой заправляли аристократы, люди широкие. До поры, до времени в России об этом не догадывались. А состояние Талейрана росло — как будто он торговал наркотиками. Талейран всегда понимал, что толщина кошелька — это мера политического влияния.
— Почему Наполеон — этот суровый сын революционного террора — не казнил Талейрана?
— Он не раз кричал на него: Вы вор, мерзавец, бесчестный человек! Всю жизнь вы нарушали свои обязанности. Всех обманывали, всех предавали, да вы бы родного отца продали! Я вас осыпал золотом, а вы на всё против меня способны! Вы заслужили, чтобы я вас разбил, как стекло, но я вас слишком презираю, чтобы взять на себя этот труд. Почему я вас ещё не повесил на решетке Карусельской площади? Для этого ещё придёт время! Вы — грязь, грязь в шёлковых чулках!». Это известная фраза. Но и после этой тирады Наполеон не раз получит повод расправиться с Талейраном. Но, видимо, он в нём нуждался. Главный талант Талейрана — он был полезен тем, кто в силе. Сам хромой чёрт так сформулировал жизненное правило: «Мир делится на два класса: стриженных и стригущих. И нужно быть всегда вместе со вторыми, против первых». Два миллиона французов погибли в последние годы пятнадцатилетней войны. А Талейран выжил!
— И вот в марте 1814 года русский император торжественно въехал в поверженную столицу Наполеона. И сразу — во дворец Талейрана. Князь Беневентский кормил гостя отменной говядиной и представлял политические интересы Бурбонов. Наполеон повержен. Нужно строить новую Францию…
— На Венском конгрессе Талейран без малейших сомнений и колебаний совести выступал в тоге правоверного монархиста. Он был одним из идеологов революционного террора, а в Вене предстал перед монархами апологетом реставрации. И никто не возмутился, не указал ему на дверь. Только русские улыбались, вспоминая про «Анну Ивановну». Особенно ядовито улыбался царь Александр, когда Талейран пытался взывать к его совести, призывал умерить аппетиты. И всё-таки в Вене Талейран победил: Францию не унижали, не ущемляли, к ней не относились, как к проигравшей державе. Он считал это своим достижением. В Вене Талейран решал судьбы Европы почти на равных с монархами-победителями.
— Как Вы считаете, у него все-таки были какие-то убеждения, взгляды, ценности, кроме любви к деньгам?
— Предположу, что были. Он мечтал видеть Францию сверхдержавой. Для этого нужно было рассорить недавних союзников. Он видел, что они раздражены барскими замашками Александра, видел, что они боятся Россию, как боялись Наполеона. И Талейран начал действовать. Вот тогда и сказался европейских дух! Глава английской дипломатии лорд Кэстльри уже говорил в узком кругу, что, если Россия не захочет остановиться на Висле — её к этому нужно принудить войной. Правда, Англия в то время вела войну в Америке… Талейран готов был предложить англичанам французское пушечное мясо — взамен на щедрые субсидии.
— Бывшие союзники легко стали действовать против России?
— И это неудивительно. Удивительно, что они принялись за это сравнительно поздно. Англичане никогда не желали, чтобы, вместо колосса на Сене в Старов Свете появился колосс на Неве. На новый 1815‐й год лорд Кэстльри получил желанный подарок: пришло известие, что в Генте был подписан мирный договор между Британией и Америкой. Теперь у Англии развязаны руки. Лорд Кэстльри осушил бокал за новый год и за мир в Америке. А через два дня, 3 января три дипломата собрались на тайную вечерю. Француз Талейран, австриец Меттерних и англичанин Кэстльри. Только представьте себе эту тёплую компанию! Талейран, который много лет был тайным агентом русского царя. Меттерних, который был обязан русской армии тем, что Вена снова стала столицей крупного и суверенного европейского государства. И Кэстльри — посланец империи, которая пятнадцать лет всеми силами склоняла Россию к войне против революционной Франции.
Когда русские войска вошли в Париж — Талейран казался самым прорусским политиком Европы. Русские отстаивали перед союзниками идею целостного, сильного Французского государства. Александр считал, что возрождённая французская монархия станет верным союзником России, младшим партнером в международной политике. 3 января Талейран выскользнул из этих объятий.
— Они заключили союз против России?
— Да, это была не просто конвенция, а полноценный тайный военный союз. Всё документально известно, не раз опубликовано — до последней цифры. Я расскажу лишь о главном. Каждая из трех держав обязывалась выставить армию в 120 тысяч человек: 30 тысяч кавалерии, 120 — пехоты. Плюс — артиллерия. Значит, в скором времени против России вступила бы в поход 450‐тысячная армия. Не прошло и года, как австрийцы и англичане воевали против Наполеона вместе с русскими. Только русских во всех ключевых операциях последних кампаний было больше — и погибало их больше в два — три раза, чем всех союзников, вместе взятых. И снова объединённая Европа готова была ударить по России. Расчёт прост: не допустить превращения России в единственную военную сверхдержаву. В генеральном сражении потрепать обескровленную в походах русскую армию. Уж тогда Александр станет смирным! А Россия откатится подальше на Восток, в Азию и не станет вмешиваться в европейские дела. Ибо Европа — это континент от Бреста до Бреста. Ибо Европа в мире решает всё.
Вы никогда не задумывались, почему после нашествия французов от России остались одни головёшки, а немецкие деревушки сохранили сытое благообразие? Почему в русских храмах устраивали конюшни, а священника могли высечь, как конюха? Просто Европа не считала Россию частью христианского мира. Дикая империя, дикие нравы, дикая вера… В России европейцы наделали шороху — как их рыцарственные предки в странах ислама.
— К тому же, русские боролись с завоевателями до конца, а немцы сравнительно быстро сдавались. А что же император всероссийский?
— Александр упивался ролью европейского гегемона. Он опьянел от побед своей доблестной, действительно доблестной армии. Восхищал дам и политиков благородными манерами и великодушными помыслами. И не знал, что против него готова двинуться огромная армия. Но русские дипломаты могли заметить, что австрийцы, англичане и французы неожиданно стали твёрже, самоувереннее. Помощь пришла к Александру, откуда и не ждали — с острова Эльба.
— Знаменитые сто дней Наполеона?
— Да, его последний бал, его последние громкие победы. И вот уже Наполеон движется к Парижу, король Людовик XVIII бежит без оглядки от «корсиканского чудовища». Бежит опрометью — он даже не успел уничтожить архив! И Наполеон в кабинете короля обнаружил экземпляр «Секретного трактата об оборонительном союзе против России». Как ликовал Наполеон, изучая этот документ. Быстро же его противники успели перегрызться… Сам Наполеон считал Россию империей варваров и после самосжигания Москвы только утвердился в этом мнении. Он боялся нового нашествия гуннов — завоевателей с Востока. И видел, что в России есть потенциал для экспансии. «Европой будут управлять казаки», — этой перспективой Бонапарт пугал Европу. Но, прочитав трактат о тайном союзе Франции, Австрии и Англии, Наполеон решил не лезть напролом, а затеять международную интригу.
Вместо того, чтобы объявить Талейрана предателем, он попытался призвать его на службу. Правда, безуспешно. За этот тайный союз Наполеон был готов озолотить вечного предателя. Ведь это шанс, шанс для империи! Он послал экземпляр «трактата» Александру. Сейчас русский царь опомнится. Конечно, он не станет союзником Наполеона, это исключено. Но он, несомненно, оставит австрийцев и англичан наедине с чудовищем. И тогда… У англичан в Европе войска немного, разбить австрийцев — невелика забота. И — всё сначала! Сколотить новую армию, вернуть власть над Бельгией, Италией, Германией — вот путь к славе.
Но царь Александр умел поступать непредсказуемо. Всё-таки он был талантливым дипломатом, хотя, на мой взгляд, не совсем патриотичным, как многие аристократы. Он пригласил Меттерниха… Между ними состоялся примерно такой диалог. Александр: Вам знаком этот документ? — пауза. Александр наслаждается паузой. — Забудьте о нём. Навсегда забудьте. Наш союз должен быть сейчас крепок как никогда. Нужно уничтожить врага. — Александр бросает бумагу в огонь.
— То есть, царь всё проглотил и даже не устроил небольшого скандала?
— Видимо, обстоятельства прижали его в угол. С Талейраном он даже не обмолвился об антироссийском союзе… Он отомстит Анне Ивановне, но — только потом, немного позже. После Ватерлоо. Талейрана вышвырнут из политики. Возможно, царь и прежде не доверял ни Британии, ни Австрии, но теперь Александр искал опоры только в мистических высотах. Ибо нет правды на земле… Меттерних, Талейран — это всё великие грешники. Одна лишь идея Священного союза чиста и непорочна.
Священный союз должен был решать судьбы Европы, выкорчёвывать крамолу. Бороться с призраками Французской революции, сохранять политическое равновесие. Самым жёстким реакционером Священного союза был Меттерних. Но общественное мнение быстро прощало Британию, Австрию, Францию, а Россию ненавидели за малейшие проявления экспансии. Потому что наследники империи Карла Великого и более поздних католических королевств относились к России высокомерно. Загадочная северная империя, варварская страна… Гунны, скифы, монголы, казаки — все одним мирром мазаны.
— И вы находите аналогию с событиями времен Наполеона в коллизиях Второй Мировой войны?
— А давайте представим себе 1943‐й год. Весь мир уже знает, что такое Сталинград. Идут ожесточённые бои. Союзники помогают техникой, горючим, продовольствием. Поддерживают Сталина дипломатически. Обещают в скором времени открыть второй фронт в Европе. Рузвельт и Черчилль ведут откровенную переписку с советским вождём. Не устают восторгаться мужеством Красной армии, рассыпаются в комплиментах перед маршалом Сталиным. Но есть один проект, который они, вопреки соглашениям, скрывают от Сталина. Так бывает: два союзника готовят смертоносное оружие против третьего. Да-да, милейший друг Советского Союза Франклин Рузвельт готовил атомный проект не только против Третьего Рейха, но и против «дядюшки Джо».
— Сталин об этом не знал?
— Думаю, если даже не знал в деталях, то очень многое понимал. Он редко обманывался в людях. 13 июня 1944 года Рузвельт и Черчилль за спиной у СССР подписывают Соглашение и Декларацию о доверии. Получилось не хуже, чем у Талейрана. Договор гарантировал, что США и Великобритания будут сотрудничать исключительно друг с другом в деле овладения контролем над запасами урана и тория во время и после войны, к тому же говорили о достижении «максимально полного контроля над всеми урановыми месторождениями мира». Атомную гонку в итоге выиграли американцы, которых не выпускали из объятий англичане. Ещё не кончилась война, а они уже работали над оружием, которое сметёт с лица земли и явных врагов, и временных друзей. И Германию с Японией, и Советский Союз.
— Ученые тогда едва не взбунтовались…
— Они не хотели большого всемирного побоища. Великий Нильс Бор предлагал снять с атомного проекта покров тайны, привлечь к сотрудничеству советских коллег. К нему относились как к опасному идиоту: о каких большевиках, о каких казаках может идти речь, когда на кону — власть над миром! Но Берлин взяли русские. После этого невозможно было оттеснить Москву от Победы. Новый президент США Трумэн считал Потсдамские переговоры формальностью. Ведь у него в руках вот-вот будет весь мир в кармане.
Во время ланча, чтобы не привлекать лишнего внимания, военный министр Стимсон написал на листе бумаги: «Дитя родилось благополучно». Это было так неожиданно, что Черчилль ничего не понял. Тогда Стимсон объяснил, что речь идет о заветных экспериментах в пустыне.
Потом был дипломатический завтрак Черчилля и Трумэна 18 июля, целых два часа они беседовали наедине. «Президент показал мне телеграммы о последних экспериментах и попросил совета, сообщать ли об этом русским… Я ответил, что если президент решил рассказать, то лучше подождать окончания эксперимента». Козырь следовало попридержать в рукаве до верного случая.
— Адмирал Канингхем говорил, что бомба вскружила Черчиллю голову: «Он питает огромную веру в эту бомбу. Сейчас он думает, что хорошо бы русским узнать о ней, они были бы скромнее».
— Еще сильнее она вскружила голову американскому президенту. На конференции Трумэн глядел на коллег сверху вниз. Он уже чувствовал себя первым среди равных. И вот настало время решительного разговора. Трумэн был уверен, что новость о новорожденном бомбе уничтожит Сталина. Процитирую воспоминания Уинстона Черчилля: «Я был, возможно, в пяти ярдах и следил с пристальным интересом за этим важным разговором. Я знал, что собирается сказать президент. Было чрезвычайно важно узнать, какое впечатление это произойдет на Сталина. Я вижу эту сценку, словно она была вчера! Казалось, что он в восторге. Новая бомба! Исключительной силы! Возможно, это решающее обстоятельство по всей войне с Японией! Что за везение!» Чуть позднее, ожидая автомобиль, Черчилль подошел к Трумэну: «Как все прошло?» — спросил я. «Он не задал ни одного вопроса», — ответил президент. Из чего я заключаю, что Сталин не знает об огромном исследовательском процессе, осуществленном Соединенными Штатами и Британией».
Но Сталин в атомном проекте разбирался не хуже Черчилля. Просто он внимательно читал историю Наполеоновских войн. И, возможно, восхищался хладнокровием царя Александра в беседе с Меттернихом. Поэтому он учтиво поблагодарил Трумэна за информацию и… принялся подстёгивать Курчатова и всех будущих отцов советской атомной бомбы. Словом, дядюшка Джо показал сильный характер.
— Недавние союзники приставили к виску Советского Союза атомное дуло. У Сталина был ответ — советские гарнизоны в Европе, это тоже дуло — нацеленное на Париж и Лондон.
— Важно, что СССР быстро и успешно включился в атомный проект. В англо-американском мире, когда говорят о Второй мировой войне, используют элегантный риторическую фигуру: союзники и Россия, союзники и Сталин. Отпала необходимость в Красной армии — и пропагандисты исключили Советский Союз из закрытого клуба «союзников». Теперь им стыдно было даже признавать Сталина своим союзником… А он не испугался. Я никогда не был сталинистом, но за это его трудно не уважать.
— Это вторая история. А есть и третья аналогия?
— Она у всех ещё на памяти. По крайней мере, у нашего поколения. Мрачный февраль 1991 года. Вместо предновогодней суеты — тревога и апатия, а нередко — шальные выстрелы в подворотнях больших городов. В это время в Беловежском лесу встретились три президента, три свиты. Прощальное, растерянное выступление Горбачева.
Первым о распаде Советского Союза узнал президент Джордж Буш. Как тогда казалось — главный союзник России. Следующего президента — Билла Клинтона — Ельцин называл своим другом… С новым 1992‐м годом Ельцин вовремя страну не поздравлял… Пришлось тогда поздравлять мне — конечно, в шутку. Но главное — американцы уже готовили продвижение НАТО к границам России. Хотя считали новую Россию союзником.
— Приведу цитату из воспоминаний Строуба Тэлбота:
Во время пресс-конференции Ельцин устроил журналистам именно то «Шоу Бориса», на которое они рассчитывали. Он высмеял средства массовой информации за то, что они предсказывали, что разногласия Соединенных Штатов и России по поводу Боснии превратят саммит в катастрофу. Показывая пальцем прямо в камеру, Ельцин прорычал: «Сейчас, в первый раз я могу сказать вам, что катастрофа — это вы!»
Дипломатия в исполнении Ельцина всегда была своего рода представлением, а когда он был пьяным, то представление превращалось в бурлеск: это был один худших инцидентов, произошедших до сих пор. Клинтон, однако, зашелся смехом, хлопнул Ельцина по спине и принялся вытирать слезы из глаз. «Только убедитесь, что вы правильно все поняли», — сказал он, подойдя к микрофону и продолжая смеяться — немного натужно и неубедительно.
Я чувствовал, что Клинтон пытается прикрывать Ельцина. Возможно, он посчитал, что если оба президента будут дурачиться, то в новостных сообщениях будет уделяться меньше внимания опьянению Ельцина.
— Шутки шутками, но НАТО расширялось на Восток, приближаясь к России. И это — союзники? В октябре 1995 года Ельцин выступил на Генеральной ассамблее ООН с грозной речью: «Если НАТО будет расширяться на Восток — это означает начало новой эры конфронтации!». Ельцин почувствовал себя обманутым. Он вывел войска из Европы — убрал то самое дуло, направленное на столицы мира. Потом обнулил военный бюджет. Несколько лет наша страна проводила дипломатию уступок и улыбок. Ельцина убедили, что сильнейшие государства мира — наши союзники и друзья. И вдруг — НАТО, военные базы у границ России. В те годы Россия попала в долговую яму, но Ельцин порой позволял себе воинственные заявления. Запоздалые, как пророчество после события или остроумие на лестнице. Он тогда рычал: «У России есть атомная бомба!» Это не страшилка. Книгу истории нужно читать без панического ужаса. Непримиримые противники вместе отмечают юбилею прошедших сражений… И в этом нет лицемерия. Для них всё решено.
— Окопы 41 года заросли травой. Каким будет новое противостояние? Предсказывать могут только мошенники. История и дальше будет повторяться — под взрывы бомб или под шелест купюр, под стрёкот ноутбуков или под грохот космических ракет. Это мы скоро увидим. Но каждая судьба неповторима. А чего нам ждать от истории дальше?
— По крайней мере, не приходится ждать от европейских партнеров честности. От американских тоже. Россия должна научиться думать о своих интересах, беречь себя, развиваться. Для этого у нас всё есть. Народ-то талантливый!
— И всё-таки — последний вопрос. Почему история повторяется? Или это только иллюзии, которые живут в нашем воображении?
— Она повторяется. На новом уровне, с другими людьми, с другой техникой, но повторяется из века в век. И мы, когда копаемся в жизни Вещего Олега (кстати, это одна из самых интересных судеб в истории) находим сюжеты, которые видели своими глазами в ХХ или ХХI веке. Очень многое сходится. Не видеть этого может только человек, который не интересуется историей, не знает её. Такой человек похож на страуса, который прячем голову в песок, а в это время его… в лучшем случае, дурачат. А о том, почему история повторяется, я в последние годы думаю постоянно. Много вариантов перебрал, много мотивов. От мистических до самых рациональных. Кстати, рациональные оказались надежнее. Дело в том, что у правителей, у систем, у денежных мешков постоянными остаются интересы. Маркс ведь прав в том, что в истории основную роль играют именно интересы. Правда, он говорил только о классах, а я бы добавил и одиночек. Классовая теория всё-таки не объясняет всей исторической палитры. Итак, есть интересы государств, элит, торгашей, ростовщиков. Они не меняются с веками. Здесь важную роль играет и географическое положение стран (оно меняется, но, как правило, медленно), и культурные традиции. Например, американцы, уничтожив индейцев, ведут схожую политику в своих интересов на всех континентах. Завоевывают пространство — финансовое, политическое. Поэтому и получаются, что основные исторические сюжеты повторяются снова и снова. И опять кто-то хочет откусить кусок от России, а другие хотят видеть рабами индийцев и китайцев, а третьи предают недавних союзников, опасаясь, что они станут слишком сильными. Это вечная история! И нужно готовиться к новым повторениям этих спектаклей.
Ведь что случилось с нами в недавнем прошлом? Я как-то подумал, подумал и сформулировал так. Америка подарила России свободу от СССР. Теперь мы СВОБОДНО можем одеваться как клоуны, бухать, наркоманить и умирать молодыми, мы СВОБОДНО можем посылать на три буквы родителей и забивать на учёбу, можем не обращать внимания на детей и не искать себе работу, мы СВОБОДНО можем быть бандитами и проститутками, лесбиянками и геями.
Теперь у нас, как на западе, всё по справедливости: богатеи жируют, трудяги голодают. Образование скоро будет как у них, и мы будем такие же УМНЫЕ как американцы. Заводы закрылись. А зачем они, нефти же навалом?
Русские в 1990‐е годы сокращались по миллиону в год. Но это не важно, ведь мы СВОБОДНЫ!
Спасибо Америке!
А вот вам еще одна аналогия. В представлениях наших далеких предков, юго-запад, как правило, — это лукавство, коварство, а север, северо-восток — это честь и достоинство. Ценности первого — золото, торгашеская психология второго — дух. Потребительство в Древнем Риме, при всём его величии, достигло своего апогея, как сегодня достигла его Америка. В тот раз запад спасло христианство, католицизм. На мой взгляд, это самообман, позволивший торгашеской цивилизации просуществовать еще два тысячелетия. А сейчас все разрушается на наших глазах.
— Вы верите, что они на этот раз не выплывут?
— По крайней мере, многое разительно изменится. Как и во время заката Древнего Рима. Есть великая русская (а иногда говорят, что и цыганская) пословица, мудрость: «Держи голову в холоде, ноги в тепле». На юге созревают ноги, а на севере созревает голова. Ни одна обезьяна не стала и не хочет стать человеком. Ей и так достаточно бананов и баобабов. А где развивается разум, там и созревает первый язык, его звуковые, слоговые атомы, потом образующие молекулы-слова. Мы — носители природных знаний. Мы — корни дерева, а Запад — листва этого дерева. Листва всегда красивее, чем корни. Но если обрубить корни, человечество заглохнет.
— Вы прогнозируете будущую катастрофу?
— Скажу сейчас очень печальные слова. Есть проблемы, справиться с которыми почти невозможно. Главное — это деградация образования, начиная со школы. Такого, что было в советские времена, сегодня у нас и близко нет. Но и Запад в этом смысле не отстает от России, просто мы больше переживаем за родную страну, что вполне естественно. Мы теряем самое ценное. Человек образованный — это память. А есть ещё разумные… Ни в одном языке мира, кроме русского, нет аналога слова «разумный». Когда падает образование, человечество теряет иммунитет и начинаются войны. Мудрецы не воюют. Я надеюсь, что разум когда-нибудь все-таки восторжествует, но ожидаю серьезных испытаний. Слишком велик стал на планете удельный вес глупости и алчности. С этим трудно жить.
Загадки Фёдора Кузьмича
Эта тайна, достойная фантазии величайших романистов, приводила в ужас трёх императоров России. Лев Толстой, Короленко, Даниил Андреев пытались разгадать её. Мы обсудим эту историю с Михаилом Николаевичем Задорновым. Уход императора Александра I… Насколько правдива легенда о том, что император, победитель Наполеона, лишь инсценировал свою смерть, что ему надоела политическая суета и он решил удалиться на вольные хлеба, а потом проявился в образе старца Фёдора Кузьмича, который еще сравнительно долго жил вовсе не царской жизнью.
Он родился в Гатчине, в той загадочной семье, где непонятно, кто кому кем приходится. Его отца — Павла Первого — воспитала бабушка, императрица Елизавета. Мать к его колыбели даже не подпускали. История повторилась и с новым цесаревичем. Его воспитывала бабушка — новая императрица, Екатерина. Она самолично стирала ему штаны, писала учебники, сочиняла для него сказки, в которых Александр превращался в мудрого царевича Хлора. Был ли Александр сыном Павла и был ли Павел сыном императора Петра Третьего — сие есть династическая тайна. Вот такая семья. Туда бы американских психоаналитиков! Впрочем, Романовы своих тайн не выдавали ни докторам, ни священникам.
— Как вы считаете, что это был за характер?
— Актерский! Я таких видел немало. Сам отчасти принадлежу к этой братии. Вспомним. Юный Александр вращался и в окружении Екатерины, и в малом дворе — в Гатчине, у отца. В Зимнем дворце презирали гатчинцев. А Павел считал себя законным наследником Петра Третьего и собственную мать ненавидел как узурпаторшу. Александр научился ладить с обеими враждующими группировками. Всем он улыбался, всех кротко выслушивал. Аккуратно менял маски и никогда не отступал от роли. Актёр Актёрыч! Церковные обряды посещал для проформы, как и воинские учения. Ни к молитве, ни к службе душа не лежала. Главным воспитателем цесаревича был швейцарец Лагарп. Россию он знал примерно так же хорошо, как Кению или Зимбабве, которых тогда не существовало. Цесаревич читывал Вольтера и Руссо, а над Евангелием засыпал. Он писал Лагарпу, что мечтает «поселиться с женою на берегах Рейна и жить спокойно частным человеком, полагая свое счастие в обществе друзей и в изучении природы». Такой вот руссоистский идеал. Всю жизнь время от времени он будет повторять эту мысль. Что это — кокетство? Но ведь это запросто могло превратиться в навязчивую идею!
— Английский историк Карлейль сказал: «Революции пожирают своих детей». Эти слова история не раз иллюстрировала в багровых тонах. Революции пожирают детей, а монархи иногда уничтожают не только детей, как Константин Великий или не менее Великий Пётр, но и отцов… И молодому «ангелу» Александру Павловичу пришлось в этом поучавствовать.
— Это, конечно, важнейшее событие в его жизни. И, бесспорно, самое позорное. Ничего нет хуже отцеубийства и матереубийства, об этом даже говорить излишне. Кровавое преступление. Знал ли Александр о заговоре? Павел относился к сыну мнительно, прекрасному принцу угрожала суровая опала — возможно, ссылка в какой-нибудь отдалённый монастырь. Любимцем царя стал тринадцатилетний племянник, герцог Евгений Вюртембергский. Павел намеревался его усыновить. И тут граф Пален посвятил Александра в планы заговорщиков. Конечно, будущий царь взял с Палена слово, что Павлу сохранят жизнь. Но он не мог не помнить о судьбе Петра Третьего… Пален ухватил суть маневров Александра: «Он знал — и не хотел знать». Мечтал остаться в стороне, умыть руки. В ту ночь Александр тревожился и ждал… А погромщики действовали от его имени. Прямым убийцей его не назовешь, но соучастником преступления Александр был. И это сломало ему психику.
О смерти отца Александру сообщил то ли Зубов, то ли Пален. Потом Александр упадёт в обморок, увидев обезображенное тело отца. Но там же, возле трупа, его поздравляли как нового императора. Хорошо написал в мемуарах фон Беннигсен — один из предводителей заговора: «Император Александр предавался отчаянию довольно натуральному, но неуместному». А графу Палену приписывают слова: «Полно ребячиться, ступайте править!». Пален держал в руках паутину заговора, приобрёл большую силу. Александру хватит ума отдалить его от трона… Вот такое трагическое начало правления.
— Удалось ли скрыть от народа это преступление?
— В официальном сообщении говорилось, что царь скончался от апоплексического удара. Верхушка понимала, что это бред. В народе, наверное, многие поверили. По тем временам он считался немолодым человеком, ему было 46 лет. Русские крестьяне, как правило, жили меньше. Такая смерть не считалась удивительной, ранней.
Но в Европе обо всем знали. Шпионы тогда работали хорошо, да они и участвовали в заговоре против Павла. Потом, когда французы расстреляли герцога Энгиенского — Александр обратился к Наполеону с нотой протеста. Наполеон ответил так: «Если бы Ваше императорское величество арестовало на чужой территории убийц Вашего отца — Франция не стала бы протестовать против такого нарушения международного права». Не слишком изящный намёк на отцеубийство. Этого оскорбления Александр Наполеону не простит. Не простит и других, чьи косые взгляды ловил. Его считали то лукавцем, то ангелом. А он оставался неприкаянным…
Поделиться книгой: