Помоги проекту - поделись книгой:
— А вообще, вы считаете его интересным, мудрым человеком?
— Интересным? Да. Александру было 14 лет, когда заботливая бабушка устроила его судьбу. Во время смотрин дочери баденского принца Луизе было тринадцать, ему — четырнадцать. Свадьбу сыграли через полтора года. Русский Гамлет относился к молодой жене холодновато. Когда за ней ухлёстывал фаворит Екатерины — красавец Платон Зубов, а потом подключился и остроумный поляк Адам Чарторыйский — Александр сохранял невозмутимость, как и подобает Казанове. А ведь Чарторыйский был его лучшим другом. Во все времена у цариц одна главная задача — родить наследника. Луизе не везло. Мало того, что рождались девочки — так они ещё и умирали в младенчестве. «чтобы любить женщину — её нужно немножко презирать, а жену свою я слишком уважаю», — это слова опытного сердцееда.
На пятый год царствования Александр полностью охладел к супруге и завёл, помимо лёгких увлечений, официальную фаворитку. Мария Нарышкина, урождённая Святополк-Четвертинской — полячка, красавица… Её супруг Дмитрий Львович Нарышкин прилежно освоил две придворные профессии: обер-егермейстера и снисходительного мужа. А вообще — истинный вельможа, это видно и по портретам… Ходили слухи, что он был ещё и сводником для императрицы. Царь позволял надоевшей жене развлекаться.
Нарышкина родила Александру четырёх дочерей. Он все-таки был дамским мастером! Из них только одна — Софья — дожила до восемнадцати лет. Александр любил её, несмотря на пересуды, не сомневался в собственном отцовстве. Выбрал ей в мужья графа Шувалова, назначил свадьбу. До свадьбы Софья не дожила. Александр оплакивал её вместе с Нарышкиным. Ещё до смерти Софьи ветреная полячка изменила Александру — и он её не простил. Ни любви, ни дочери. Он говорил: «Вот наказание за мои ошибки!» Наверное, имел в виду убийство отца.
Как-то раз генералы Киселев, Кутузов и граф Орлов, находясь во дворце государя, развлекались рассказыванием друг другу анекдотов. Проходивший неподалеку Александр I обратил внимание на их веселый смех. Через несколько минут он вызвал к себе Киселева. Тот застал царя тщательно рассматривающим себя в зеркале. Больших трудов стоило генералу объяснить, что поводом для веселья были байки, а не что-то в облике императора…
— Он так боялся слухов?
— Комплексы, мнительность, постоянное существование в режиме двуличия…
Во все времена есть правда, есть вымысел, а есть официоз. Во все времена политики нанимают пиарщиков и ретушёров. Вот вам пример слащавого официоза в стиле ретро:
«Император Александр Павлович пользовался в народе большой любовью. Замечательно красивый, ласковый и приветливый, он одарен был редкой способностью очаровывать всякого, кто имел счастье его видеть или с ним говорить. Забота о благе народа, о его богатстве и просвещении была с детских лет его заветной мечтою».
Так писали о каждом царе от Павла до Николая Второго — все они были приветливы, обожаемы, красивы, все неустанно заботились о благе народа. Правда, мало кто умер своей смертью.
Шведский дипломат Лагербиельне говорил о нем: «…Тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская».
Пушкин зло написал об Александре:
Это тоже несправедливо, хотя хлёстко. Поразмыслив, Пушкин всё-таки нашёл в биографии императора два достижения: «Он взял Париж, он основал Лицей».
После гибели отца он начал править как беззаботный джентльмен — в компании молодых друзей. Их так и называли — «молодые друзья императора». Вольнодумцы, реформаторы, сторонники просвещения и гражданских свобод. Немного материалисты, немного масоны…
«Царствуй лёжа на боку!», — это ведь Пушкин про Александра Первого написал. Но петух прокукарекал! 20 ноября 1805 года самовлюблённый повеса, красавец-монарх ощутил себя в смертельной опасности. Это случилось под Аустерлицем. Он мог погибнуть, мог попасть в плен. Чудом спасли императора казаки лейб-гвардии, а он после сражения надолго впал в депрессию. Летом 1812 года началось вторжение Великой армии Наполеона в Россию. Александр теперь не расставался с Библией, которую впервые прочитал в те дни.
— Тогда он и решил удалиться от дел?
— Очень возможно. В разгар противостояния с Наполеоном он скажет: «Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего Отечества… Наполеон или я… но вместе мы царствовать не можем». Запомним эти слова — «Я отращу себе бороду». Есть такое певучее русское слово — дауншифтинг. Это жизненная философия, основанная на отказе от привычной социальной роли, чтобы примириться с самим собой или, как говорят учебники, добиться внутренней гармонии. При царе Александре Благословенном такого понятия не было. Впрочем, в те годы не было ни радио, ни даже интернета. Но говорят, что монархи этим самым дауншифтингом баловались во все века. В народе ценят такие порывы сильных мира сего… Это же чудо, когда в монументальных вождях, в медных всадниках просыпается нечто человеческое…
Баловень бабушки, он был зависим от общественного мнения. Хотел быть милым для всех! Эта слабость делает политика уязвимым. Александр раздаёт направо-налево обещания, потому что не умеет быть жёстким и нелицеприятным. Какое-то время он остаётся всеобщим любимцем, но… долг платежом красен. Быстро стирается позолота несбыточных обещаний. Демагогия! Лицемерие! Он умел обольщать людей. Но ненадолго.
— Я обольщался надеждой, что воспитал Марка Аврелия для пятидесятимиллионного населения, но бездонная пропасть поглотила плоды моих трудов. — говорил Лагарп, воспитатель царя. Он разочаровался в своем ученике.
— Прежде всего, он воспитал образцового лицемера. Виртуозного актера! Талантливый артист! Александр не мог равнодушно относиться к критике: он же привык быть любимцем бабушки… Власть, которая не приносит всеобщей любви, была ему ненавистна.
Что же получается? Александр разочарован в политике. Власть с её рутинными обязанностями его тяготит. Это первое слагаемое.
Александр вдруг уверовал в бога. Даже архимандрита Фотия приблизил к трону. Фотий был неукротимым борцом с масонами и выглядел строгим старцем, хотя было ему тридцать лет… Он приобщал царя к «древнему благочестию». Как православный неофит, да ещё и склонный к мистике, Александр хотел бы искупить свой главный грех служением Богу и аскезой. Это второе слагаемое. Хотя у меня есть сомнение, что он и тут притворялся.
Он был лицедеем. Никакой системы Станиславского ему не требовалось, чтобы вживаться в роли и срастаться с масками. Вот вам и третье слагаемое.
А четвёртое мы найдём в будуаре Марии Нарышкиной. Любимая дочь умерла, любовница изменила — и он вычеркнул её из жизни. План ухода сложился через несколько месяцев после смерти любимой (хотя и незаконнорожденной) дочери Софьюшки…
Что в результате? Есть воспоминания об одном роковом высказывании Александра: «Довольно я царствовал. Даже солдату через 25 лет дают отставку». Он, между прочим. правил ровно 25 лет.
— Возможно, он понимал, что не проживёт долго, если останется на троне. На троне он задыхался. За 1150 лет русской истории ни один глава государства на посту не дожил до 76‐ти лет — даже в ХХ веке, при современном уровне медицины. Ни Владимир Святой, ни Иван Великий, ни Иван Грозный — никто не дожил до глубокой старости. Одного месяца не дожил до 76‐ти Брежнев — и он остаётся старейшим правителем в нашей истории. Зато отставники в обмен на власть получали долголетие. Керенский прожил почти 90. Хрущев — больше 77‐ми. Даже Ельцин, при его обременительном хобби, умер на 77‐м году. Не об этом ли говорил своим сельским собеседникам старец Фёдор Кузьмич?
— Есть еще один аргумент для ухода. У царя не было сына. Кто же будет наследником? (в кадре — портреты братьев Александра). По старшинству — великий князь Константин. Остроумный, ловкий господин. У него есть опыт: он правил в Польше. А в молодые годы Константин приобщился к победам русского оружия. Он участвовал в Итальянском походе Суворова, несколько раз даже пытался покомандовать, пока старый фельдмаршал не одёрнул его… Вместе с Суворовым он штурмовал Альпы, на свои деньги покупал у швейцарцев сыр и мясо для армии. Павел присвоил Суворову звание генералиссимуса, главным образом, за сохранение высочайшей особы великого князя… Но боевая юность давно прошла. Константин и слышать не хотел о карьере «хозяина земли русской». Он женился по любви на польской графине Грудзинской — и с удовольствием отказался от престола. О своих перспективах Константин всегда говорил так: «Меня задушат, как отца!». Душа стремилась на свободу, подальше от власти. Александр подписал тайный манифест, в котором наследником престола объявлялся другой брат — Николай. Но для общества в статусе наследника оставался Константин. Эта неразбериха скажется после ухода Александра, когда декабристы поднимали народ «за Константина и конституцию!».
Перед последним отъездом в Таганрог Александр встретился с братом Николаем. Может быть, именно тогда он назвал его наследником престола. А потом ночью император один, без сопровождения, отправился в Александро-Невскую лавру. Он долго молился, а затем беседовал со схимником и получил от того благословение. Поговаривают, что тогда служили тайную панихиду… В Таганрог он бежал от суеты, от чужих глаз.
Вскоре из Таганрога пришла весть, что 19 ноября 1825 года царь умер от страшной и неизвестной болезни. Официальный акт был таков: “Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга”. В дневнике доктора Вилье нашли странную запись: “С 8‐го ноября я замечаю, что государя что-то более важное смущает, чем мысль о выздоровлении”.
Да и вдова, как всем вдруг показалось, горевала недостаточно.
В Петербург направилась депеша: «Хотя тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились… почему и думаю, что в С.-Петербурге вскрывать гроба не нужно». И все-таки гроб был в столице один раз открыт — для членов императорской семьи, и мать государя Мария Федоровна хотя и воскликнула: «Это мой сын, мой дорогой Александр!», но всё же нашла, что лицо сына сильно похудело.
А слухи уже бежали по всем трактам: Пустой гроб! Вместо царя-батюшки похоронили другого человека! Государь убит! Сбежал! Похищен!
Кого же похоронили в том гробу? Погибшего в пути фельдъегеря Маскова или солдата, умершего в тот вечер таганрогском лазарете?
Вся эпопея смерти государя выглядела ненатурально. Исчезли многие документы. Подпись придворного доктора Тарасова под протоколом вскрытия тела оказалась ложной. Патологоанатомическое обследование тела «Александра», показало, что «царь» умер от застарелой «французской болезни». Но даже после вскрытия архивов никаких указаний на сифилис в биографии Александра обнаружить не удалось. И главное — почему император не призвал перед смертью духовника? Почему это не сделала и его супруга? И это — при фанатичной религиозности!
— А как появился Фёдор Кузьмич?
— Обычное дело. 4 сентября 1836 года. В России правит император Николай Первый. Через Кленовскую волость Красноуфимского уезда Пермской губернии в телеге проезжал пожилой человек. Он остановился у кузницы подковать лошадь. Кузнец оказался бдительным. Человек пришлый, неизвестный, одежда простенькая, а лошадь справная. Бдительный кузнец собрал мужиков — и они проводили неизвестного в земский суд.
На допросе неизвестный назвался Фёдором Кузьмичом Козьминым. Документов при нём не было. Широкоплечий, статный, одет бедно, но чисто, опрятно. На вопросы он отвечал неохотно. Происхождения своего не помнил… Указал только возраст — 70 лет, вероисповедание — греко-русское, православное. И заявил, что неграмотный. На спине у него обнаружили следы бича. Видать, уже попадался в руки закона.
Что делать с бродягой? Отдавать в солдаты — поздно. Отправлять на каторгу — вроде бы не за что. Приговорили к двадцати ударам плетью. Публично. Что и было сделано. Потом посадили в острог и, наконец, по приговору суда назначили в Сибирь на поселение. 13 октября с партией ссыльных он отправился в Томскую губернию. Конвоиры отнеслись к нему уважительно: его даже не заковали в кандалы.
Внешность ссыльного описали так: рост 2 аршина и 6 с 3/4 вершков (по нашему — 172 сантиметра), глаза серые, волосы на голове и бороде светло-русые с проседью, кругловатый подбородок, на спине — следы от побоев.
Таких неприкаянных стариков в Российской империи было немало.
В кадре — ссыльные, в кандалах. Среди них — Фёдор Кузьмич. На ходу он о чем-то рассказывает молодому спутнику. Тот с восхищением смотрит на старика.
Он отказался от гордого имени Александр. Отныне его звали Феодор. Этот псевдоним царя можно расшифровать как аббревиатуру: «Феодал дома Романовых». Отчество «Козьмич» относят на счёт Козьмы Минина — человека «из народа», который сплотил и спас Русь, чтобы вручить её Романовым. Для императора, ушедшего «в народ», Минин был символом. Он зашифровал его в своём новом отчестве. Федор Козьмич (или Кузьмич) Кузьмин (или Козьмин).
Несколько лет Фёдор Кузьмич жил под надзором при Краснореченском винокуренном заводе. Пошла по уезду слава о мудром старце. Вокруг него увивались поклонники и, конечно, поклонницы. Казак Сидоров построил старцу келью. Он обучал деревенских детишек грамоте, Священному писанию, рассказывал о прошлом Руси. Жил в селе Зерцалы, потом в Краснореченском.
А потом у него появился верный меценат — Семён Феофантьевич Хромов, который уговорил старика переехать в Томск. Хромов выстроил для него келью в четырёх верстах от города. О купце говорили: «Он помешался на идее, что старец Федор Кузьмич — это император Александр, пошедший по Руси с нищенской сумой». Но Хромов не был сумасшедшим! Состоятельный сорокалетний деляга, такого на мякине не проведёшь.
Фёдор Кузьмич ему много чего рассказывал. Очень неожиданные для простого старца вещи: «Великим полководцем был Кутузов! И армия его любила. Сам император завидовал ему!». Или, например, такое признание: «Вы считаете меня святым? Видели бы вы меня раньше, я был великим разбойником…» Много есть свидетельств о его намеках на посвященность в столичные дела. И часто в его словах проскальзывало раскаяние.
— Как тут не вспомнить об убийстве Павла?
— А еще оказалось, что он не просто знает грамоту, но и превосходно говорит по-французски. С кем-то тайно переписывается с помощью шифров, но тщательно прячет от чужих глаз бумагу и чернила. Он как заветную святыню хранил икону св. Александра Невского. В праздник этого святого каждый год деревенские бабы щедро угощали его пирогами. Старец ненадолго становился веселее, общительнее. Он иногда откровенничал, вспоминал о Санкт-Петербурге, о придворной жизни… Многие любили старца. Он принимал все знаки почтения с царственным холодком. Но одну деревенскую девчонку, сиротку — Сашку, полюбил, как родную. Как родную внучку или дочь. Ей было лет десять — двенадцать. Сашка. Александра. Громкое имя — Александра! Думаю, оно ему о чем-то напоминало. Сразу скажу, что есть версия — и тоже серьезно проработанная — что Федором Кузьмичом был все-таки не бывший император, но тоже высокопоставленный в прошлом человек, знаток светской жизни. Ходили слухи, что это Федор Уваров, статский советник, женатый на сестре декабриста Лунина. После восстания он бесследно пропал, ударился в бега. В то же время — несколько человек узнали в старце царя. Власти даже пытались пресечь этот ажиотаж. У нас всегда умели пресекать нежелательные народные эмоции.
— Это точно. Довецарствие никому не было выгодно.
— А теперь — внимание. Не так давно эксперты провели графологическую экспертизу. Изучали несколько записок, которые совершенно точно остались от старца Фёдора Кузьмича, жившего в далеком от столиц томском краю. И оказалось, что они написаны… рукой Александра I, императора всероссийского. Может, и гроб вскрывать уже не требуется? И так все ясно?
Но вернемся к сиротке Александре. Когда она выросла — братья захотели выдать её замуж. Чтобы работала в поле и рожала детей. Но Фёдор Кузьмич снарядил её в дорогу — по монастырям, по крупным городам далёкой европейской России. Она мечтала: «как бы мне царя увидеть». Он отвечал: «Погоди, может быть, ещё не одного царя тебе увидеть доведётся!». Тут начинается невероятная история путешествия крестьянки Александры Никифоровны. Она следовала предписаниям старца. В Кременчуге ей удалось поселиться у графини Остен-Сакен. Вскоре там же остановился царь Николай. О чём она с ним говорила — неизвестно.
Она вернулась в Сибирь, к старцу. Ухаживала за ним. «Не трогайте её, она не будет на вашей шее. сам царь наградит её», — говорил Фёдор её братьям.
Когда старец заболел — купец Хромов на коленях просил его открыться. Но тщетно. Бывший царь и великий дипломат умел хранить тайны, как мало кто на белом свете. К удивлению деревенских богомольцев, набожный старец Феодор никогда не причащался! «Меня уже отпели», — говорил он священнику. Его просили назвать имена родителей, чтобы помолиться за них — старец отвечал уклончиво: «Святая церковь за них молится».
— Но, может быть, это легенды? Купцу Хромову ведь выгодно было представить себя хранителем тайн великого императора.
— Легенды? А это для меня не приговор. Легенды врут реже, чем архивы. Почитание Фёдора Кузьмича только усилилось после смерти. В 1904‐м году на пожертвования местных богомольцев построили богатую часовню на месте его могилы. Останки старца объявили нетленными. В царствование Александра III Церковь специальным циркуляром запретила считать святым бывшего арестанта.
Я не призываю свято верить во все, что говорил Хромов. Купец в данном случае — действительно фигура не самая объективная. Но история Фёдора Кузьмича привлекала многих мыслителей. Есть в этой загадке нечто исконно русское — как в географическом размахе скитаний императора. Петербург, Таганрог, Томск… Этот образ пленил Льва Толстого. Он ведь не только попытался написать «Посмертные записки Фёдора Кузьмича», но и сам стремился к опрощению, к уходу от собственного величия, к слиянию с народом. Все поздние произведения Толстого посвящены этой теме: двойная жизнь, побег. Это и «Отец Сергий», и «Живой труп».
— Да и свои дни Толстой закончил, убегая из Ясной Поляны — совсем как император из своих покоев. Похоже.
— Аналогия есть. А уж сколько еще свидетельств было на эту тему! Я все не успеваю собрать их в одну папку. В парижской газете «Кандид» от 12 июля 1939 года Л.Д. Любимов писал: «Коровин, известный художник, утверждал в разговоре со мною, что нарком просвещения Луначарский ему сообщал: «Гроб Александра I найден пустым». В склепе Александра не нашли ни останков, ни золота. Только пыль. Советский антрополог Михаил Герасимов умел восстанавливать внешний облик человека по скелетным останкам. Он дальше всех в мире проник в тайну взаимосвязей мягких тканей лица и черепных костей. Он показал нам, как выглядели Ярослав Мудрый, Иван Грозный, Фёдор Ушаков… Астрофизик Иосиф Шкловский, интересовавшийся проблемой ухода императора Александра, предложил Герасимову заняться останками императора… В ответ Герасимов, как вспоминает Шкловский, необыкновенно ядовито засмеялся. «Ишь какой умник! Я всю жизнь об этом мечтал. Три раза обращался в правительство, прося разрешения вскрыть гробницу Александра I. Последний раз я сделал это два года тому назад. И каждый раз мне отказывают. Причин не говорят. Словно какая-то стена!». Неужели и большевики оберегали тайну дома Романовых? Это меня удивляло. Какое может быть дело Брежневу или Ельцину до императора Александра Благословенного, о котором они, наверное, никогда и не вспоминали? Но одно косвенное свидетельство из первых уст у меня есть. И я ему доверяю.
— Расскажите. Заинтриговали.
— В девяностые я несколько раз общался с Анатолием Александровичем Собчаком. Сейчас его принято ругательски ругать. Это несправедливо. Собчак заблуждался, находился в плену иллюзий — но не был инициатором уничтожения страны. Он даже пытался сохранить СССР, это я точно знаю. Другое дело, что, как и большинство интеллигенции, он в те годы запутался и наворотил немало ошибок. Но в то же время, он был неглупым человеком, талантливым юристом, сам пробился из простых адвокатов на вершины власти. И оказалось, что во власти ему некомфортно. Он не был жесток и, если воровал, то в меру и не по собственному почину, а по инерции, которая принята на нашем Олимпе. К артистам он относился не по-барски, а с искренним интересом и уважением. И в истории страны пытался разобраться, хотя был к тому времени почти стопроцентным либералом, а значит — человеком необъективным. Напомню, тогда его избрали мэром Санкт-Петербурга. Он любил свой город и неплохо его знал. И Собчак, представьте, мне рассказывал, что однажды, во время очередной косметической реставрации Петропавловского собора, он подошел к захоронению Александра I и попросил рабочих открыть его. Они открыли и саркофаг, и гроб. Гроб оказался пустой. Собчак говорил, что не стал тогда поднимать шум и почти никому об этом не рассказывал. Тоже хранил тайну. Почему? Хотел исследовать этот вопрос. Но его отвлекли другие дела, рутина, выборы, а вскоре он перестал быть мэром и заболел.
— Вы верите ему?
— В этом случае верю, несмотря на свое скептическое отношение к любым словам политиков. По крайней мере, хочется ему верить. Потому что не вижу особой выгоды — зачем ему было врать? Просто для красного словца? Он мог придумать что-нибудь похлеще. Кстати, он обещал мне разрешить обследование захоронения. Но мы оба не успели… Да, он был фантазером и краснобаем, но в этом случае, мне кажется, не врал. Но повторю еще раз: это, конечно, не стопроцентное доказательство, а только косвенное. Но ценное. Потому что я — живой свидетель, я действительно это слышал. Верю, что когда-нибудь мы проверим этот саркофаг и сами убедимся, фантазировал Анатолий Собчак или говорил правду. Я постараюсь получить разрешение. Нет в этом ничего антигосударственного. Надеюсь, позволят. Очень хочется все-таки вскрыть эту могилу. Я считаю, чем меньше на Земле тайн, тем лучше. Ведь это естественное стремление человека — раскрывать секреты прошлого, секреты природы и истории.
— И в Фёдора Кузьмича Вы всё-таки верите?
— Лев Толстой верил. А он немного лучше нас знал ту реальность. Ведь «Война и мир» — это об эпохе Александра I. Он интересовался им. И мой отец проявлял интерес к этой легенде, верил в то, что в человеке, даже в крупном политике, может проявиться совесть. Скажу прямо: император Александр, каким он предстаёт в официальных учебниках, мне неприятен. А Фёдору Кузьмичу трудно не симпатизировать. Он глубже понимал жизнь, понимал, что власть — не главное. Что это скорее обуза, чем счастье. Только мудрецы способны это понимать. Думаю, русская культура достойна такого царя. Сноба и пижона, ставшего мыслителем. Так бывает. И вообще — я верю в легенды. Еще раз повторю, народ правдивее придворных историков. Он запоминает только то, что запало в душу, без расчета, без мыслей о карьере. Может ли народ ошибаться? Конечно, может. Но все-таки недолго. Потом приходил осознание ошибки. А легенда о Фёдоре Кузьмиче живет уже полтора века и будет жить дольше. Давайте, по крайней мере, рассказывать об этом, пробуждать тех, кто совсем ничего не знает о судьбе императора, который всё-таки победил Наполеона…
— Я совсем не против.
— Тогда — вперёд! Любое знание начинается с сомнения. Только нужно оставаться честным, не подстраиваться под шаблон. Мы ведь сразу видем шаблонного дурасика. Человека, который мыслит только ради небольшой премии или ради минутной славы. А процесс познания должен приносить радость. Это же то самое вдохновение, о котором писал Пушкин. Его подделать нельзя. Если мы еще способны что-то исследовать, копаясь в фактах, документах, заглядывая в музеи и саркофаги — мы счастливые люди, мы не мертвы. Это касается не только отдельных людей, но и стран. Ни в коем случае нельзя костенеть, становиться непрошибаемым консерватором, для которого всё уже ясно, как пять копеек. И не существует открытий. Жалко мне таких людей. Кстати, их легко обманывать. Тем они и ценны для мирового сообщества.
— Как говорит профессор экономики Валентин Катасонов, самый ценный ресурс капиталистической экономики — это не доллар, не золото, не нефть, не акции, не наука. Самый ценный ресурс — это дурак. И будет сделано всё для того, чтобы сия золотая жила не останавливалась и преумножалась.
— Правильный человек, хотя и профессор экономики. Когда у нас учебники для 5–6 класса становятся примитивнее, чем буквари нашего времени, по которым учились первоклашки — трудно не увидеть за этим чей-то умысел. Если, конечно, мы сами не входим в этот ценный ресурс — то есть, не являемся патентованными дураками.
А что касается переселения царя в Томск — я его хорошо понимаю. Много раз бывал в Сибири, рискну сказать, что знаю ее. И места там красивейшие. Там всегда обретаешь здоровье и силы. Не то, что в болотистом Петербурге, при всем его очаровании. А Александра и совесть заела, и жена ему надоела. Причин уйти у него было много. Не одна и не две.
— А почему никто другой в нашей истории не последовал его примеру? Ведь шапка Мономаха тяжела.
— Во-первых, мы еще не всё достоверно знаем. А во-вторых и в-главных, власть — это наркотик, на который подсаживаются надолго. Пока она не съест человека до костей. Всем советую избегать этого опасного наркотика. Он, в конечном итоге, принесет мало радости, а заберет вашу душу и свободу. Есть у меня и третий ответ, с которого, может быть, следовало начинать. Был в истории России великий правитель, который отказался от власти и ушел в скиты, в тихую праведную жизнь. Для своего времени он был гораздо более яркой фигурой, чем Александр I. Это Вещий Олег. Кстати, между ними немало общего. Как называли Александра после победы над Наполеоном? Благословенным. А это в христианской терминологии почти то же самое, что в языческой — Вещий. Правда, способностями пророка Александр Павлович не обладал и, как политик, уступал Олегу. Но Олег тоже, состарившись, но всё еще находясь в зените власти, отдал княжеский трон сыну своего давно умершего друга Рюрика — Игорю. И доживал свои годы вдалеке от политических центров. Быть может, стал жрецом. Игорь оказался менее крепким правителем, чем Олег и Рюрик. Он, как известно, погиб в междоусобной войне, о которой сложено немало легенд. Но ведь и преемник Александра — Николай I — закончил свое правление неудачно, поражением в Крымской войне, когда почти вся Европа навалилась на Россию и у страны не хватило сил, чтобы сопротивляться. Да, это было тяжелое поражение, после которого, на мой взгляд, Российская империя не могла не распасться. И я уверен, что сам император Николай I не просто умер, а покончил с собой. По воспитанию он был офицером, не мог смириться с таким крахом.
— Вы проводите прямую линию от падения Севастополя к 1917 году?
— По-моему, это очевидно. Проиграть такую войну — это не мелочь. Это был крах идеологии. После него мало кто верил в Россию. Только немногие и не слишком взвешенные патриоты. А для студентов, даже для церковных семинаристов лежал один путь — в революцию. Чтобы изменить ту гнилую систему, которая не давала народа образования, а к тому же еще и войну проиграла. Когда появились народовольцы? Сразу после поражения в Крымской войне. Так что, по результатам деятельности, Николай Павлович оказался еще менее удачливым правителем, чем погибший от руки древлянина Игорь Рюрикович.
Бывают ли цари освободителями?
Поговорим о царе Александре II. Жизнелюб, реформатор, ученик поэта Василия Жуковского. Он и сегодня не может не интересовать потомков.
— Как вы относитесь к царю, которого принято называть броским словом «освободитель»?
— Он был светлым, талантливым человеком. И главное — хотел быть полезным народу. За что, собственно, его и убили! Но меня всегда интересовало, почему мало кто из историков уделял внимание дружбе Александра II с американским президентом Линкольном.
— Это была именно дружба?
— Конечно, насколько она возможна среди политиков. В Калифорнии сохранились могилы русских моряков времен войны Юга и Севера. Когда мне их показали, я был очень удивлен. Русские сражались на стороне армии северян, то есть — за Линкольна! Как это случилось? Линкольну на войну против Юга обещали деньги английские банкиры. В то время они, мечтая стать рулевыми всея Земли, решили сначала перевести на ручное управление молодую, быстро богатеющую, мощную Америку, а потом уже расправиться с вечно непокорной Россией — в том числе, на этот раз и с американской помощью.
— А чего они ждали от Линкольна?
— Они выдвинули ему условие. Да, мы дадим тебе деньги на вооружение, на то, чтобы создать мощную армию и победить Юг. Но деньги эти должны оставаться нашими, вы, американские президенты, когда вам захочется еще повоевать, будете их просить у нас, а мы подумаем, насколько это нам выгодно.
Линкольн искренне мечтал покончить с рабовладельчеством в Америке раз и навсегда. Конечно, он был человеком передовых взглядов, идей… Ему как-то не по себе было перед всем миром, что последнее рабовладельчество на Земле сохранилось в стране, которая выбрала его президентом.
— В этом он и схож с нашим Александром Николаевичем?
— Не только в этом. Не торопитесь. Линкольн понимал истинные цели английских «ротшильдов». Стоило ему принять их предложение, и Америка, избавившись от рабства на Юге, сама становилась рабой английских корпораций. И Линкольн поступил как настоящий патриот — он от хитроумного предложения отказался!
Правда, потом пожалел об этом. Ведь война уже началась, и северяне поначалу проигрывали.
Но об этом узнали русские разведчики. И особым уважением к президенту Америки за его благородный поступок проникся русский царь. Александр II предложил то, о чем сегодня практически все забыли, — деньги на войну против взбунтовавшихся рабовладельцев. Он и сам уже проводил реформу для отмены крепостного права, на что вы справедливо обратили внимание. Александр II тоже мечтал о демократии. В отличие от «ротшильдов», никаких условий Линкольну не предъявил. Сказал просто: «Мы поможем не только деньгами, но и нашими солдатами и матросами».
Вот так в Калифорнию прибыла российская эскадра. Деньги Линкольн получил. Армию создал крепкую. Победил в Гражданской войне. С рабовладельческим мышлением в Америке было покончено навсегда. Мало кто теперь знает, что все это было сделано на российские деньги.
— Дружба свободолюбивых правителей продолжилась?
— Её прервали. Финансисты, капиталисты, банкиры, эта извечно бессовестная свора, не простила Линкольну его благородного свободолюбия. Он был убит! Убит был и Александр II. Не с первого раза, а с двенадцатого! На американского президента тоже покушались не раз. Англичане имели отношения к обоим этим убийствам. Те же «ротшильды» и иже с ними помогли средствами для создания подпольных антиправительственных кружков в Москве и в Петербурге. Тогда и зародилась идеология терроризма, от которого мы страдаем до сих пор.
Англия всегда давала убежище изменникам России. Кстати, и сейчас продолжает заниматься этим недостойным делом. Причина проста — Россия единственная страна, которая вечно не дает Англии превратить земной шар в их собственный супермаркет. Даже когда Англию называли владычицей морей, единственное, чем не могла эта владычица завладеть, — восточными тихоокеанскими берегами России. Премьер-министр Великобритании Палмерстон однажды в сердцах выдал: «Мир кажется таким несправедливым, когда с Россией никто не воюет!»
— Но иногда нам было выгодно дружить с британцами? Не бывает же в истории одностороннего движения…
— Да, возможно, при Иване Грозном, который превратил Англию в нашего главного партнера в мире. Они учили русских международном торговле. Обворовывали, конечно, но в чем-то невольно и помогали. Они внушили Ивану, а позже и Петру здравую идею — пробиваться к морям. А о каверзах в отношении России, учиненных английской властью, я писал довольно много и в книжках, в «Живом журнале». И о том, как стравили Александра I с Наполеоном, предварительно оплатив заговор против отца Александра — Павла I, которого в результате убили, поскольку он дружил с Наполеоном и не хотел с ним воевать. Они же уговорили турок развязать Крымскую войну, осадить Севастополь. Ввязаться в войну в одиночку побоялись! После того как получили по сусалам на Камчатке в 50‐е годы XIX столетия, и когда их эскадру разгромили при атаке Соловецкого монастыря.
Обо всем этом вычеркнуты сведения из всех западных учебников, энциклопедий, хроник. А вот самое популярное нынче в мире словечко закрепилось во всех языках, похоже, с подачи именно русских моряков и солдат, воевавших на стороне демократического Севера.
— Вы про гастрономические дела?
— Отчасти. Наверное, большинство людей на свете знают сегодня историю, почему французские кафе называются «Бистро». Для тех, кто еще этого не ведает, объясню… Русские солдаты, офицеры, казаки, когда после войны с Наполеоном вошли в Париж, забегали в местные кафеюшки и требовали чашечку кофе или рюмочку чего покрепче, при этом чуть ли не каждый раз восклицая из-за нашего извечного российского нетерпения: «Быстро, быстро, быстро!» В память о российском темпераменте серию кафе, где быстро обслуживают людей едой, и назвали «Бистро». Но я не только об этом общеизвестном факте.
Поделиться книгой: