Болотник

— Так вот, по закону у дознавателя есть еще двое суток на уведомление прокурора. А учитывая то, что обыск всё же увенчался успехом, прокурор постановление утвердит. Не враг же он себе? Ну и в добавок, не обижайся конечно, всё же ты олень и дознаватель твой тоже. Тебе вообще зачем диплом юриста нужен? На стенку повесить? Запомни главное правило любого мента — больше бумаг, чище жопа! Прежде чем, что-то сделать остановись и подумай ровно минуту, хотя бы. Выйдет с больничного участковый и вернёшься ты в отдел. Не переживай.

— А ведь точно….. Так просто всё. Твою мать! Как я сам не додумался — Андрей схватился за голову — точно Олень! Думаю, капитан согласится, ему тоже взыскание сотруднику сейчас не нужно. Одно не пойму? Зачем тебе то это надо? Нет, я конечно благодарен. Но я же тебе ничего хорошего не сделал, даже наоборот. И знакомы мы с тобой едва.

— Я вообще стараюсь людям помогать, по мере возможности конечно. Хобби у меня такое. Ну и потом, я в этом городе человек новый. Друзей у меня здесь нет. Почему бы и не начать их заводить? — я с улыбкой смотрел на Андрюху. Первая проблема на службе, а ты уже посыпался и растерялся сынок, подумал я. До того, как ты станешь матерым опером, тебе еще столько крови и нервов попортят. Это потом, через несколько лет, ты научишься чествовать проблемы буквально жопой, ловко обходя, на уровне инстинктов, возможные ловушки. Опер вообще профессия неблагодарная. Потерпевшие и начальство думают, что ты ни хрена не работаешь и как бы не старался, мог бы делать и побольше. Для урок, ты враг номер один. Для управления собственной безопасности и прокурорских законная добыча и ходишь на свободе только по недоразумению и их недоработке. Как говорил мне один из моих первых начальников — куда опера не целуй — везде будет жопа. Нет там романтики. Одна грязь, нервы и вечная усталость.

Пиво закончилось, и я сходил еще за одной порцией.

— Всё. Еще по одной и по домам. Завтра на работу.

— Откуда ты это всё знаешь? Я точно знаю, что ты на юриста не учился, а подвел всё красиво. Как опытный адвокат. — Спросил счастливый и уже захмелевший Андрюха, приступая к третьей кружке.

Эх знал бы ты, как ты прав, подумал я.

— Я же тебе говорил. Умею я людей слушать. И память у меня хорошая. Я вообще умный очень.

— И скромный — заржал как конь Андрей.

— И красивый — добавил я серьёзно. И тоже не удержался от смеха.

— Спасибо. Я твой должник. — Андрей протянул мне руку, которую я тут же пожал — За пиво я сам заплачу. Не ты меня, а я тебя поить должен.

— Я сказал угощаю, значит угощаю. Ты мне потом пиво нальёшь, когда закончится всё — протестующе поднял я руки.

— Замётано! — серьёзно сказал Андрюха.

— Куда тебя то участковым сослали? — спросил я, допивая пиво.

— В поселок Приречный, тут в пяти километрах от города. Там в основном промысловики живут. Охотхозяйства поселок. Вообще, он конечно старый очень. Старше города. Там всегда промысловики жили. Там спокойно. Особенно зимой, когда, почти все мужики в тайге. Несколько семей из военных там живет тоже. Военных складов в округе много.

— Нифига себе. Бывают же совпадения. Я там как раз и поселился. Комнату снял. Адрес Крестов переулок 7.

— Бля. Вот это да.

— Только ты меня начальник за прописку не гоняй. Я в городе, в общаге депо, прописан — подняв руки, как будто сдаюсь в плен, с улыбкой сказал я.

— Завязывай Кирилл! Ведь и обидится могу — Андрей встал — Значит так. Я тебя сам найду. Мой участок и адрес я знаю. Спасибо тебе дружище.

Андрюха полез обнимется. Бррр. Не люблю! Но на первый раз стерпел. Вроде нормальный парень оказался этот Кирюшин. Россия единственная страна где есть выражение он мент но он нормальный, это как раз про него. Время покажет.

Домой я попал поздно. Тело чесалось. Хотелось принять душ и завалится спать. Но это только мечты. Сейчас в деревне моются в бане раз в неделю. Я так не привык. Не хватало мне ежедневного приема душа перед сном. Ничего. Завтра после работы помоюсь в душевой депо. Есть всё же плюсы в работе простым работягой. До работы мне добирается около часа, значит вставать нужно в шесть утра. В восемь уже начало рабочего дня. Работая последние годы на себя, я раньше девяти даже не просыпался. Теперь надо заново привыкать.

Глава 4

В депо я работал уже две недели. Ничего сложного. Точи себе заготовки, выполняй план. Первые два дня ко мне присматривались, но увидев, что я вполне справляюсь, оставили в покое. Я конечно мог бы показать всё на что я способен. Но зачем? В передовики я не рвался. Пьяный на работу не приходил, не опаздывал. Средний такой работяга. Ко мне быстро все привыкли и считали уже почти за своего. После первой зарплаты нужно будет проставиться мужикам. Положено. Преставлюсь конечно, дело нужное. Намеченный мною план потихоньку реализовывался. С Андрюхой мы сдружились. Служебная проверка благополучно завершилась. Я дал нужные показания, капитан не подвел и дело закончилось толком не начавшись. По этому поводу в субботу вечером, неделю назад, мы с Андрюхой знатно нажрались, прямо у меня дома. Хороший он парень, только направлять его надо. Ничего, я с него еще начальника РОВД сделаю.

Все эти две недели я занимался только одним делом. Искал себе дом. И завтра, если всё будет хорошо, я куплю наконец то свою первую недвижимость в этом времени. За это время я посмотрел несколько вариантов, но всё было ни то. Я уже отчаялся, но выход подсказал Андрюха. Узнав о моих поисках, он задумался, а потом сказал.

— Есть один дом в Приречном. На окраине села стоит, прямо возле реки. Четырнадцать соток земли. Даже не знаю, как сказать. Короче он после пожара. И история там не хорошая.

— Ну ка, рассказывай — заинтересовался я.

— Я же тебе говорил, что в Приречном вояки живут. Несколько семей. Дом этот, бывшего начальника склада хранения инженерной техники и артвооружений. Прошлым летом в тайге пожар сильный был. Очень сильный. Огонь на склады перекинулся. Там горело всё долго, ели потушили, люди погибли. Так вот начальник склада после пожара, жену из дома выгнал и бухал сильно целую неделю. А как проверка из Москвы приехала, на следующий день машину свою, «Победу», топором изрубил, поджег дом и прямо в доме и застрелился.

Андрюха замолчал, вопросительно гладя на меня.

— Продолжай — ему явно было что еще сказать.

— Так вот о чем я. Дом по документам двухэтажный. На участке баня новая, в том году срубили. Гараж железный. Амбар есть, только он слегка обгорел, на половину. Старый был дом. По типу поморских. Еще до революции построен. Залуженный был полковник. Ему этот дом вместе с машиной подарили в 49 году ещё, за какие-то заслуги. Дети у него взрослые и разъехались давно. Вдова тут жить не хочет. На участок даже заходить не желает, сразу в истерику. И просит совсем не дорого — Андрюха замолчал, и посмотрел на меня.

Рассказ оптимизма не вызвал. Но вариантов других пока не было, и я согласился посмотреть на пожарище.

— Ну и кого сидим? Поехали смотреть.

Дом, а точнее место и участок мне понравились сразу. Стоял он в березовой роще почти на отшибе. Вдали от остальной деревни, закрываясь от нее холмом. Дальний конец участка упирался в обрыв, который выходил к протоке, которая соединялось с основной рекой метров через сто. Сразу за протокой начинался слегка заболоченный лес. Окружен участок был высоким деревянным забором. Дорога к дому была отсыпана мелким щебнем. Вдоль нее стояли деревянные столбы линии электропередач. Из-за забора виднелся обгоревший остов дома и обугленные стены высокого амбара. Зайдя на территорию, я понял, нужно брать! Сразу за воротами, упершись разбитым радиатором в железный гараж, стояла разбитая в хлам «Победа». Кузову здорова досталось. Стёкол не было, как и фар с фонарями. Всё вокруг усыпано осколками. Толстое железо во многочисленных вмятинах. В нескольких местах металл пробит насквозь. Покрышки колес зияют рваными дырами. Я заглянул во внутрь. В отличии от вида с наружи, внутри автомобиль почти не пострадал. Только растаявший снег и прошедшие дожди подпортили обшивку. Железный гараж выглядел основательно и надежно. В такой, пожалуй, и две машины влезут. Гараж был закрыт на огромный навесной замок. Остов дома стоял не понятно, как и на чем. Только под снос. Его не восстановить. Амбар выглядел точно так, как сказал Андрей. Прилегающая к дому часть, вместе с воротами обгорела. Другая половина выглядела почти целой. Крыша покрыта железом, что с ней, пока не понятно. В Амбар тоже не попасть, всё завалено обгоревшими бревнами. Жуткая картина. Но вот дальше за домом вид был совсем другой. Недалеко от обрыва белел свежий сруб довольно большой бани, от которой деревянные ступени вели вниз, к реке. Рядом стояла легкая беседка. Вся территория, кроме небольшого участка, явно под огород, была засажена, вперемешку садовыми деревьями, кустами и кедрами. В углу участка, закрытый деревьями, стоял деревенский туалет, покрашенный зеленой краской. Тут вообще, почти всё, было покрашено зеленой краской. Недалеко от развалин дома, ручная колонка для воды. Картину дополняли небольшой причал, внизу возле реки, и вытащенная на берег лодка «казанка», укрытая старым брезентом.

Торговался я с вдовой не долго. Она хотела быстро продать, я же хотел так же быстро купить. Других желающих кроме меня на эти развалины не нашлось. Цена смешная — три тысячи рублей. Кроме дома я купил и машину с лодкой за одну тысячу рублей. Зачем, пока не знаю. Лодка понятно, нужная в деревне вещь, а вот машина…. Машину явно так просто не восстановить. Просто груда помятого и начинающего ржаветь железа. Может на что и сгодится, конечно. Посмотрим. В моё время такие машины ценились только если были в оригинальном, очень хорошем состоянии. Машины же после ремонта почти ничего не стояли. Так что поставить её в гараж, на хранение, и продать через пятьдесят лет (если доживу) коллекционерам не получится.

Дом оформляли через нотариуса. Лодку и машину, за небольшое вознаграждение продавцу, через комиссионный магазин. Продавец шустро оформил приемку товаров на реализацию от вдовы, и тут же я купил их, заплатив законную комиссию магазину. Машину и лодку нужно зарегистрировать, с чем и обещал помочь Андрюха, подключив каких-то своих знакомых, ведь машина не на ходу. Не тащить же её в ГАИ на буксире. Быстро оформить дом в сельсовете обещала помочь вдова. Заходить на участок, за своими вещами, она категорически отказалась, но при этом особо расстроенной не выглядела. При общении с ней вообще сложилось впечатление, что она только рада такому повороту событий, и желает, как можно быстрее покинуть город. С её слов, к дочке в Краснодар поедет. Ну и ладно, их дело, может бил её муж, может еще чего было. Чужая душа потемки. Ключей от гаража и машины у неё то же не было, сказала искать в сгоревшем доме, что ж, поищем.

Жить пока буду в бане. Надо только в порядок её привести. Сруб новый. Стоял больше года и видимо не разу не использовался. Три комнаты. Небольшая парилка с двумя пологами и железной печью, сверху на печь прилажен бак для воды, вокруг которого стянутые железной сеткой речные камни. Моечная размером с кухню в хрущевке. Внутри лавка и железный бак. Видимо для холодной воды, из стены торчит кран из бака в парилке. Небольшой тамбур, он же раздевалка и топочная. Толком не развернёшься, но всё сделано аккуратно. Полы в парилке и моечной проливные. Из стены оврага под баней торчит обрезок металлической трубы. Видимо сток предполагался в реку. Это мы переделаем, не дело природу загрязнять. Но пока пойдет. Стены, что внутри, что снаружи из неокрашенного бревна. Проконопаченные мхом на совесть. Полы покрашены коричневой краской. В тамбуре скамейка и стол, окошко для топки печи. Больше нет ничего. На развалины дома и в амбар я пока не лазил, будет еще время. Главное наладить быт.

На следующий же день, после работы я занялся обустройством. До выходных надо перебраться уже к себе. Платить второй месяц за съёмное жилье я не собирался. В тамбуре пока сделаю себе кухню, а спать буду в моечной. Парилку буду использовать по назначению, мыться тоже где-то надо.

Обустройство заняло четыре дня, я ведь до вечера на работе. На рынке, купил себе односпальную кровать, тумбочку, несколько табуреток, рукомойник, зеркало и керосинку для приготовления еды. Всё, как говорится, б/у но еще крепкое. Кое какой инструмент прикупил. Поселковый электрик, за пузырь, кинул времянку, от ближайшего не поврежденного столба до моего нового жилища. Так что теперь свет у меня есть. На полы постелил домотканые половики, связанные из разноцветных тряпок и купленные так же на рынке. Жить пока можно.

Переезжать мне помогал Андрей, мой единственный пока друг в этом времени. Да и не затянулся переезд, вещей у меня почти не было. На новоселье кроме Андрея я пригласил еще и Иваныча с Семёном. Затопили баню. Заранее купленное и замаринованное мясо было уже на шампурах, а мы за накрытым в беседке столом наливали себе по первой рюмке. Было ещё прохладно, конец апреля всё-таки, но светило солнце и день обещал быть по весеннему теплым. В моей новой квартирке мы бы все не поместились.

— Рота! На помойку в баню становись! — заорал во всё горло дурным голосом, увидев гостей.

Мои сокамерники по больничной палате, весело заржали и через несколько минут на камни полился первый черпак воды, расплёскивая пар по небольшой парилке.

— Не думал, я что кто-то этот дом купит — начал Семен, закусывая купленной по случаю у соседа квашенной капустой — место уж больно жуткое. Не страшно тебе Кирилл?

— А чего боятся? Я приведений не боюсь. Советский десантник вообще ничего не должен боятся — засмеялся я — Сейчас обмоем как положено, и считай освятили место.

— Ну так ведь тут же человек застрелился — продолжал гнуть своё Семен. Он вообще, как и большинство охотников, был человек суеверный.

— Это он в доме, застрелился. Так и нет уже того дома. Сгорел дотла.

— Прекращай Сёма. Не нагнетай. — остановил наш разговор Иваныч — всё нормально будет. Прав Кирюха. Мертвых можно не боятся. Я вот войну прошёл. В пехоте. Знаешь сколько мертвых видел? От живых больше бед случается.

— Ну может оно и так. Тебе виднее — с сомнением, согласился с Иванычем Семен.

— Вот именно. Ты лучше скажи Кирилл, что с домом собираешься делать? Или всё время в бане будешь жить? Место конечно хорошее, но маленькая банька то.

— Нет конечно. Завтра уже начну разгребать завалы. Инструмент нужно купить, или взаймы у кого взять. Всё что более-менее целое на дрова попилю. За весну разгребу всё. Летом дом начну строить. Хочу из кирпича ложить.

— Инструменты у полковника были. Хорошие инструменты. И пила была «Дружба». В гараже или амбаре не смотрел? — сказал Семен, наливая по второй. Андрей пока в разговоре не участвовал, занятый приготовлением шашлыка.

— В амбар не добраться, пока дом не разберу. Завалено всё. А гараж закрыт на замок, пока не хочу ломать, может ключ найдется. Надо порыться на пепелище.

— Это понятно. А вот скажи, машину зачем купил? От неё не осталось уже почти ни чего. Запчасти трудно будет найти. Лучше бы Москвич себе купил. Вещь машина. — мечтательно сказал Иваныч.

— Москвич конечно вещь — согласился я — но где же я его куплю? Очередь. А с рук Каменногорске не продает никто. Ничего. Было бы желание, а починит всё можно. Не лазил я еще туда толком, но думаю можно востановить.

— Ну смотри. По мне так не справишься. Твоё конечно дело. А вот насчет кирпича. Где брать собрался? Лес бы тебе выписали на починку дома, депо выделит, я думаю. А вот кирпич где у нас брать я не знаю. Вроде не продают его нигде.

— Продают. В райцентре. Я узнавал уже — вклинился в разговор Андрей, занося в беседку истекающие жиром шашлыки — можно договорится, были бы деньги. В ПСК (передвижной строительная колонна) с «шабашниками» договорись. Они сами всё достанут. С ПСК вообще можно официально договор заключить, что бы вопросов не было. Ты конечно Кирюха, в депо заявление напиши, что бы лес сухой из фондов своих выделили, как погорельцу. Я справку тебе дам, и сельсовет тоже, не проблема. Лес завезешь, а там уже решай из чего и как строить.

Я заинтересовался. Лес. Тем более сухой очень нужен. И где-то я такое слышал, что можно было раньше в СССР, строй материалы бесплатно получить. Планов у меня куча.

День прошёл замечательно. Мы парились в бане. Выпивали и ели шашлыки. Потихоньку вели задушевные разговоры. Никто нам не мешал и за забор не заглядывал. Отличное место. Тихо и спокойно. Поначалу, Семен и Иваныч еще сторонились Андрея, помня о том, что он действующий милиционер. Но потихоньку выпитая водка и совместные заходы в баню стерли между ними всякие границы.

— Лодка почти новая — просвещал меня Семен. Когда мы с ним вдвоем решили всё же, после очередного захода в парилку, окунутся в речку и стояли на самодельном пирсе глядя на лодку, закрытую брезентом — я помню, как её в посёлок привезли. У полковника еще мотор к ней был, «Москва», почти новый, на видел? — дождавшись моего отрицательного качания головой, продолжил — Они постоянно вдвоем на рыбалку и охоту ездили, с Савельичем.

— Это кто такой? — спросил я, стуча зубами и на бегу. Возвращаясь в баню.

— Это прапорщик. Тоже здесь недалеко живет. Они вроде как воевали вместе. А потом Полковник его с собой сюда забрал. На том же складе служит. Везде вдвоем ходили и семьями дружили. Он же первый на пожар прибежал и полковника из дома, горящего вытащил. Да поздно уже было. Сокрушался очень, а на похоронах так и плакал не скрываясь. Крепко мужики дружили.

— Ясно — я вспомнил своих старых друзей. Добавить было не чего. Мужик уже в возрасте. В эти годы друзья остаются только самые крепкие, настоящие. Остальная шелуха отсеивается. Потеря каждого друга воспринимается очень серьёзно и болезненно, как личное горе.

День закончился. Мужики разошлись по домам, а я сидел на лавочке возле беседки и смотрел на огонь костра. Планов много, часть уже воплотилось. Появились знакомые и друзья. Мужики кстати обещали помочь с разбором пожарища уже в ближайшие выходные. Ясное дело, ждать я их не буду, начну потихоньку сам. Но и их помощь не помешает. Впереди было еще очень много работы.

Глава 5

На следующий день, после работы, я приступил к разбору пепелища. Вооружившись топором, ломом, ручной пилой и гвоздодером и переодевшись в старую энцефалитку с армейскими сапогами я принялся за работу. До ночи повалил ещё не рухнувшие стены. Соорудив из более-менее целых досок козлы, я пилил обгоревшие бревна и балки, складывая обрезки в заранее подготовленное место. Пыль и сажа стояли столбом. Завтра нужно раздобыть респиратор, очки и рукавицы. Сегодняшний день показал, что без этого ни как. Я наглотался пыли, глаза резало от сажи. Руки все сбил в мозоли и несколько раз порезался. Нужны мешки для мелкого мусора. Работа предстояла большая.

На второй день пошли первые находки. Обгоревшие предметы домашнего обихода. Я оценивал всё на глаз и складывал всё в две отдельные кучи особо не разбираясь. В самою большую шел откровенный хлам, всё что нельзя восстановить. Во вторую отправлялись вещи, которые еще можно было как-то отремонтировать или отчистить. Сковородки, посуда, железные части каких-то инструментов, и изделий и т. д. Потом отсортирую.

До выходных, день, когда мужики должны были прийти мне на помощь, я разгреб уже примерно треть завала. Гора мусора и найденных вещей выросла до неприличных размеров. Стихийная дровница достигла огромных размеров. Были и серьёзные находки. Обгоревшая шкатулка, с оплавленными женскими золотыми украшениями и обгоревшими орденами, и медалями. Видимо раньше деньги в ней тоже были. Вся шкатулка была полна пепла от сгоревших бумаг. Металлический ящик, с трофейными, серебренными столовыми приборами. На эхо минувшей войны намекала свастика, выговоренная на каждом столовом ноже. Нашлась связка ключей. Но попробовать открыть гараж я пока не мог. «Победа» мешала подойти к воротам. Придут мужики, нужно оттолкать ее подальше.

В воскресение мужики появились почти в 8 утра. Никто не выказал своего не довольства, что работать придется в свой единственный, законный выходной. Все горели энтузиазмом и желанием помочь. Наученный горьким опытом, я подготовил всё необходимое для работы. Старые спецовки, списанные в депо, я выпросил у завхоза, заодно взял у него и рукавицы с респираторами. Очки взял на время у начальника цеха, с возвратом в понедельник. С бабушкой, у которой раньше снимал комнату договорился о приготовлении и доставки на «объект» обеда и ужина, мне будет не до готовки.

Первое, что мы сделали, это оттолкали «Победу» и попытались открыть гараж. На удивление ключ я подобрал с первого раза, а замок легко открылся. Открыв ворота, я понял, что начинать надо было именно с гаража. Гараж был по-хозяйски аккуратно убран. Вдоль стен стояли стеллажи, и они были не пустые. Да они просто были забиты под завязку. Какие-то запчасти, лопаты и горы другого инструмента, канистры, ящики и мешки, автомобильная резина, охотничьи профиля и капканы, рыболовные снасти. И самое главное вдоль дальней стены гаража на верстаке лежала пила «Дружба», и разобранный лодочный мотор. На стене, на специальном креплении висел еще один мотор, размером побольше. Степан как специалист, пояснил, что большой мотор, это новая «Москва», а тот что лежал, вместе с пилой на стеллаже — «Кама». По своей сути разобранный мотор представлял собой бензопилу «Дружба», к которой вместо полотна с цепью прицепили ногу с гребным валом.

— Охринеть — только и смог вымолвить Иваныч.

— Богато мужик жил — сказал Семен, направляясь к стеллажу с бензопилой и моторами — повезло тебе Кирюха. Мотор просто ох….ный. — восхищённо добавил он, проводя рукой по «Москве».

— А ведь тут не только от «Победы» запчасти. Вот резина явно от чего-то побольше — вставил свои пять копеек Андрей — не знал бы, что ты этот гараж только сейчас открыл, подумал бы, что ты какую-то автобазу грабанул — и заржал как конь, над своим ментовским юмором.

Я сам потрясённо разглядывал свалившееся на мою голову богатство. Возможно мужики и не разбирались, но я-то заметил, что в основном тут лежали агрегаты и ЗИПы от армейских машин. Вон, двухсторонний точильный станок, явно с ПРАМа снятый. Резина от ГАЗ 66. И от «69» тоже 4 баллона. Я поспешил завершить экскурсию.

— Ну не получилось меня поймать и ладно. Потом меня за что ни будь посадишь. Какие твои годы Андрюха? — и засмеялся — Почему, стоим? Почему вы порядок не убираете? За работу мужики. Солнце еще высоко.

С содержимым гаража решил разобраться позже, время поджимало. Пилу сразу пустили в дело. Она была в приличном состоянии, и самое главное заправлена топливом под завязку и завелась с первого раза. С бензопилой дело пошло веселее. Я с Андреем орудовал ломом и топором, подтаскивая обгоревшее дерево на стапель. Степан пилил, а Иваныч складывал паленья в дровницу. За день мы конечно не управились, но удалось сделать основное. Остальное добью за неделю. Помывшись вечером в бане, накормив и напоив, я с благодарностью проводил мужиков.

Пришло время разбирать подарки. В гараж я зашел уже когда было темно, пришлось кидать переноску с бани. Нет, свет там тоже когда-то был, но обгоревший провод вел в то, что осталось от дома. Не гараж, а пещера Алладина.

В мешках было армейское снаряжение. Палатки, плащ накидки, обмундирование на разные времена года и разных родов войск, в основном офицерское, была даже маскировочная сеть. Резиновая десантная лодка. В армейских ящиках, аккуратно как в аптеки лежали запасные части от машин и механизмов, завернутые в вощённую бумагу и покрытые солидолом. Отдельно были сложены дефицитные в это время строительные материалы, шурупы, болты, гвозди и скобы, лампочки и патроны к ним, всего и не перечислишь. Шесть баллонов от шишиги, пять баллона от «козлика». На самом верхнем стеллаже над воротами нашлось охотничье снаряжение и пару ружей «горизонталок» двенадцатого калибра в чехлах. Одна советская ТОЗ-34 и немецкий «Голанд-Голанд». Мелкокалиберная винтовка ТОЗ-8. Несколько коробок с патронами и гильзами. Оснастка для их снаряжения. Упакованный такой гараж. Что с этим делать предстояло еще разобраться, но уже было ясно. Полковнику было за что переживать и чего боятся. Я задумчиво посмотрел на амбар. Открывать его буду один. Мужики и так уже много видели. Мне конечно не смогут ни чего предъявить. Я чист перед законом. Был до сегодняшнего дня. Если завтра я заявлю в милицию, то чистым и останусь. С другой стороны, пока ни чего криминального не нашел. Оружие надо сдать обязательно, остальное пока пусть полежит. Откровенно на криминал не тянет. А ещё надо найти прапорщика Савельича и поговорить по душам. Он наверняка был в теме. Как бы глупостей не наделал. Он ведь знает, что у дома новый хозяин.

— В амбаре тоже уже посмотрел? — отвлек меня от размышлений хриплый голос. Я вздрогнул и обернулся. Голос слышался с внутренней стороны двора.

— Эх, говорил я Димке, что плохо всё кончится. Гребанный пожар! Гребанная жадность! Бери теперь грех на душу на старости лет — я рассмотрел говорившего. Крепкий мужик. В бесформенном плаще. Из-за темноты лица не разглядеть. В руке мужик держал пистолет ТТ, направленный мне прямо в лицо.

Бежать не куда. Я внутри гаража. Тут даже не спрячешься. Весь на веду. Я поднял голову на стеллаж с оружием.

— Ну чего ты как маленький? Не успеешь ведь — грустно усмехнулся мужик — хотя стоило бы тебе дать шанс. Не охота в безоружного стрелять. Может и повезло бы тебе.

— Ну так не стреляй, Савельич — сказал я, соображая, что делать.

— Знаешь меня уже? — напрягся мужик — Кто еще знает? Дружки твои?

— Никто не знает, я сам догадался. Вот веришь, нет, только про тебя думал. — я сел на табурет возле стеллажа.

— Чего думал то? Чего-то спокойный ты слишком.

— Вот думал зачем ты, полковника застрелил? Думал зачем следы так плохо замел? Вон сколько всего осталось — я показал рукой вокруг себя и зло уставился на Савельича. Выхода не было.

— Что я сделал?! — Савельич задохнулся от возмущения — да я Димке был жизнью обязан, он мне как брат был! Я бы за него пулю принял не думая! Да как ты смеешь тварь! Конец тебе паскуда!

— А что думать то ещё?! Ты на месте пожара, говорят, первый был. Подозрительно это. Меня вот убивать пришёл. А за что? За то, что я ваши делишки со складами вскрыть могу. Тут ведь — я оглянулся по сторонам — и на расстрел накопать могут. Я еще толком не смотрел здесь, а уже всё понял. Вот и в амбаре еще что-то есть, сам сказал. А думаю я, что не поделили вы что-то с подельником, вот ты его и грохнул. Себе то не ври, герой.

— Не убивал я его! Пожар этот, будь он проклят. Проверка приехала. Запаниковал командир. Я его спасти хотел, не успел вот только.

— Ну да. Удачно получилось. Он сам. Сам себя подстрелил, сам улики сжечь хотел. Ты вообще ни причем. Весь белый и пушистый. Ко мне так пришёл, в гости, пистолетиком своим похвастаться.

— Я на зону не пойду. Старый я уже, если даже не расстреляют, живым оттуда не выйду. Мне терять нечего. Так, что извиняй парень. У меня другого выхода нет. Грохну тебя и снова всё подожгу — Савельич поднял пистолет.

— Погоди. Успеешь ещё. Мне всё равно не сбежать — поднял я руки перед собой — Выход всегда есть. Надо просто подумать. Давай вместе. Тебе умирать не охота, так и мне тоже, молодой я еще.

— Что предлагаешь? Запомни, я тебе не верю. Ты сейчас всё что угодно пообещаешь, что бы я тебе не убивал. — Савельич явно тянул время. Захотел бы, уже бы застрелил. Надо, что-то срочно придумать. Тело было ватное, а голова от стресса и адреналина соображала туго. Он ищет любую зацепку, лишь бы не стрелять, понял я. Неохота ему убийцей становится.

— Проверка уехала уже? — спросил я.

— Уехала и что?

— И что накопали?

— Ничего не накопали. Всё на командира свалили, суки. Плохая, блядь, организация противопожарных мероприятий. Под завязку груженные уехали в Москову, суки, замполит подсуетился, прикрыл себе жопу.

— А чего ты тогда суетишься? Пожар же всё списал? Или не всё?

— Это пока, пожар всё списал. А ты в милицию пойдешь и снова копать начнут. И накопают. Чего там копать, все почитай тут лежит. Говорил я Зинке, не продавай! Дай мне время. Дура баба. Думает, что раз, продала дом и на участок больше года не ходила то и проблемы её не касаются. И мне ни чего сделать не давала. Идиотка.

— Вот подумай Савельич, убьёшь ты меня, проблемы решишь? Нифига. Я умер или пропал, пожар второй раз за год на одном месте, по любому рыть начнут. И всё ведь не сгорит, смотри сколько железа тут. И даже после пожара будет ясно откуда это. Что так, что этак, ни хорошо выходит. А я ведь выход могу предложить. Мне это тоже отдавать не с руки. Мне дом построить надо. Машину отремонтировать. Не сдам я тебя Савельич. Если поделишься. Жена полковника я думаю тоже молчать будет — я старательно изображал из себя жадного до чужого добра еврея.

— А чего ей не молчат. Конечно молчать будет. Ты думаешь она дом тебе почти за даром продала, и пустая уехала? — усмехнулся прапорщик. Он явно уже успокоился, но пистолет убирать не спешил.