Помоги проекту - поделись книгой:
Встречались в Новгороде и столбовые фундаменты или, как их называют плотники, стулья. Такие стулья имели диаметр от 0,3 м до 0,5 - 0,6 м, а высоту от 0,7 до 1 м и более. Так, на одной из усадеб в слое второй половины XIV в. были обнаружены 7 дубовых столбов диаметром 0,65 - 0,7 м и высотой 1,4 - 1,6 м. Столбы стояли в одну линию, перпендикулярную мостовой, т. е. так, как располагались в этом месте дома. Общая длина линии составляла 12 м, расстояние между столбами было 1,5 - 1,7 м. Верхние торцы столбов были строго горизонтальными. Конечно, это была часть фундамента большого дома. Эти столбы, несомненно, возвышались над поверхностью земли, по этой причине сохранился не весь фундамент, а только часть его, остальные столбы, мешавшие последующим постройкам, были выкопаны.
По этой же причине не сохранились и стены дома, стоявшего на этих столбах.
Но теперь мы должны вспомнить самый первый раскоп А. В. Арциховского у церкви Ильи на Славне. Там были обнаружены 5 маслобойных жомов, расположенных углом, стороны которого составляли 5 и 6 м. Теперь не вызывает сомнений, что жомы были использованы как фундаментные столбы дома. Но по-прежнему остается загадкой, откуда взялось такое их количество.
Полы. Во всех новгородских домах полы были деревянные. Настилались они и во многих хозяйственных постройках, но устройство их было иное. Если в постройке сохранился хотя бы частично пол, то по его настилу можно безошибочно определить назначение этой постройки.
По причине сырости в новгородских домах не устраивали подполья.
В жилых помещениях полы настилались таким образом: между вторым и третьим или третьим и четвертым венцами сруба в боковые стены врубались переводины, а на них уже настилался пол. Доски были исключительно колотые (продольная пила для распиливания бревен на доски стала применяться не ранее XVII в.). Доски плотно подгонялись одна к другой и ничем не крепились.
В богатых домах половицы были шириной по 35 - 40 см, а в более бедных - 21 - 22 см, т. е. делались из тех же бревен, что и стены сруба (рис. 7).
Конечно, только обилием леса и несомненно его дешевизной можно было объяснить расточительство новгородских плотников при изготовлении досок. Из бревна диаметром 22 - 23 см они получали только две доски толщиной по 5 - б см и два горбыля. Из горбылей настилались полы в сенях и в хозяйственных постройках. По-видимому, доски делались здесь же, на месте, при сооружении построек.
В конюшнях полов либо не было совсем, либо они настилались из жердей.
В Неревском раскопе во многих постройках встречены совершенно целые настилы полов. Но они, понятно, лежали плотно на земле. Концы переводин, врубленные в стены сруба, обломились, и полы целиком осели. Вообще полы в новгородских домах проваливались довольно часто: под многими переводинами, концы которых оказывались обломанными, прослеживались подкладки из обрубков бревен - явные следы ремонта. В слоях XII - XIII вв. в жилых постройках Неревского раскопа несколько раз встречались двухъярусные полы. Делались они таким образом; прямо на землю укладывались несколько круглых бревен, на которых сооружался настил из горбылей или второсортных досок. Затем этот настил засыпался слоем песка толщиной 15 - 20 см, поверх которого укладывались еще переводины, а на них уже делался настил из хороших досок. Песчаная подушка создавала надежную гидроизоляцию. Но поскольку такие полы встречались в небольших постройках, в которых жили, по всей вероятности, ремесленники, можно полагать, что полы эти имели какое-то специальное назначение, возможно, связанное с ремесленным производством.
Половицы в домах всегда настилались в направлении от дверей. Некоторые постройки удавалось реконструировать лишь по остаткам нескольких половиц сеней и жилого помещения.
В сенях и в хозяйственных постройках переводины не врубались в стены, а укладывались прямо на землю. Настил делался из горбылей или из бракованных досок. Таким же образом настилались полы и в помещениях для скота.
В постройках производственного назначения полы имели такую особенность: переводины врубались, как и в жилых помещениях, между 2 и 3 венцами, но настилы делались грубо, либо из горбылей, либо из разномерных досок вперемежку с горбылями. Такие полы явно не предназначались для удерживания тепла.
Печи. Остатки печей служат важнейшим признаком жилища.
Как мы уже говорили, чаще всего от печей в домах оставались либо столбы фундаментов, либо проем в полу (рис. 8, 1).
В Старой Ладоге в нижних слоях (VII - IX вв. по определению В. И. Равдоникаса) были открыты довольно большие дома с серединным местоположением печи. Точно такие же постройки обнаружены в Новгороде в слоях XII - XIII вв. По нашему мнению, эти постройки (в Новгороде) имели производственное назначение.
Несомненно, производственное назначение имели постройки, в которых печи стояли не на фундаментах, а прямо на земле, и их под находился на уровне пола (рис. 8, 2).
Определить направление устья печи удавалось очень редко, так как печи чаще всего имели форму, близкую к квадрату.
Столбовой фундамент (или опечек) - это 3 или 4 столба диаметром 0,2 - 0,3 м, расположенные по углам печи. Они закапывались на 0,3 - 0,4 м в землю и возвышались на 0,4 - 0,6 м над землей, т. е. до уровня пола. Поверх этих столбов сооружался настил из жердей, на котором уже возводилась сама печь. Под печи возвышался не более 40 - 50 см над полом. Только в слоях XV в. в Неревском раскопе встречались кирпичные печи. До этого времени печи были исключительно каменные, сложенные на глине. Такие печи не могли иметь трубы и, следовательно, до XV в. и в богатых, и в бедных новгородских домах печи топились по-черному. Дым во время топки печи выпускался через волоковое окно, если этого было недостаточно - открывали дверь.
Но во многих новгородских домах были устроены дымники. Это деревянный короб или своего рода труба, нижний конец которой проходил через потолок, а верхний выходил над крышей и заканчивался каким-нибудь затейлевым оформлением. Во время топки печи нижний коней этой трубы открывался, и дым шел в трубу, а по окончании топки он закрывался специальным мешком.
Размеры печей согласовывались с размерами построек. В больших домах эти размеры составляли 2 X 2 м, в меньших - 1,5 X 1,5. Самая маленькая печь имела размеры 2,1 X 1,1 м, самая большая 3,5 X 3,5 м. Подпечек использовался, по-видимому, для хранения кухонной утвари.
В заключение отметим, что теперь местоположение печи и ее примерные размеры можно определить по расположению переводин пола.
Кровля. Мы знаем, что новгородские постройки были покрыты чаще всего тесом или дранью. Дрань или дранницы изготовлялись так же, как и тес, только дранницы имели толщину от 1 до 2 см и длину до 3 м и делались из более тонких бревен (14 - 16 см), а тесины имели толщину около 4 см, на их изготовление шли более толстые бревна (22 - 25 см), и длина их ограничивалась лишь длиной бревна (в раскопе встречались тесины длиной 8 м).
По материалам XVII в. известно, что наиболее качественные кровли делались «в два теса» с прокладкой между ними бересты. В развалах некоторых новгородских домов были найдены такие куски бересты среди обломков кровельных тесин. В раскопе встречался и более дорогой кровельный материал - лемех. Это фигурные доски длиной около полуметра и шириной 15 - 20 см. Они применялись для покрытий, имевших сложную конфигурацию (крыльца терема). Лемехом крыли и церковные купола (кстати заметим, при реставрации некоторых новгородских церквей - Петра и Павла в Кожевниках, Троицы и других строители применили форму лемеха, найденного в Неревском раскопе). Мы знаем, что окна в наиболее зажиточных новгородских домах были застеклены слюдой, пластинки которой найдены в большом количестве в раскопе. В бедных домах окна были маленькие, волоковые, затянутые рыбьим пузырем. В раскопе найдено несколько целых дверей домов, подклетов, амбаров. Такие точно двери и сейчас можно встретить в деревнях Новгородской, Калининской и других областей.
Мы остановились лишь на нескольких элементах и рассказали, по каким признакам можно выявить эти элементы. В практике все это гораздо сложнее. И лишь многолетний опыт археолога позволяет разгадать, что здесь было (или могло быть) и чего не было. Но и этот опыт не всегда помогает: в Неревском раскопе около 10% открытых построек попали в категорию невыясненных.
Что же можно сказать о новгородских жилищах X-XV вв.?
Археологические раскопки не только Новгорода, но и других древнерусских городов лесной полосы позволили установить к настоящему времени три основных типа жилищ: 1) однокамерный сруб (дом без сеней; количественно этот тип жилищ стоит на первом месте); 2) двухкамерный сруб, с отделенными бревенчатой стеной сенями; разновидностью этого типа жилищ является изба новгородского сапожника: у нее имелись сени, но пристроенные снаружи; 3) хоромы, представляющие собой соединение нескольких срубов. К этому типу относятся и хорошо известная по этнографическим материалам трехкамерная связь - изба - сени - клеть и другие комбинации срубов.
Следует особенно подчеркнуть, что социальные различия определялись не типом жилищ, а их размерами. Так, однокамерные срубы имели размеры от 10 - 12 м2 до 80 м2 и более. Первые были жилищами бедноты и мелких ремесленников, дворовой челяди и т. д., а во вторых жили боярские семьи.
Здесь нужно учитывать еще одно обстоятельство: срубы малых размеров были в большинстве одноэтажными, тогда как большие срубы могли иметь два или три этажа, о чем свидетельствуют фундаментные устройства. Вполне естественно, что маленькие, хотя и многочисленные постройки, терялись среди огромных домов, имевших к тому же богатую внешнюю отделку.
Наиболее распространенным в X - XII вв. был большой односрубный двухкамерный дом, прямоугольный в плане, в одной стороне которого врубленной бревенчатой стеной отделены были сени шириной от 2,5 до 3,5 м. Такой сруб имел площадь (в среднем) 70 - 80 м2. Самые большие дома этого типа достигали площади 140 м2 (рис. 9). Это были дома богатых феодалов, занимавшие центральное место в усадьбе. Конечно, такие постройки не могли быть ни в коем случае одноэтажными, об этом убедительно свидетельствуют наиболее сложные фундаменты под их стенами.
Такого типа дома прослежены в Новгороде, начиная с середины X в. Теперь они известны в Минске, Ново-грудке и других городах.
Но эти же дома открыты и в нижних слоях Старой Ладоги. Значит, они были широко распространены на Руси и имели давние традиции.
Как мы уже говорили, в X - XII вв. именно этот тип построек господствовал на Новгородских усадьбах. Но, кроме них, были и другие, например, хоромы, состоявшие из 2 или 3 поставленных рядом срубов. Общие размеры таких хором еще более внушительны - они занимали по площади 200 и более квадратных метров. И, конечно, такие хоромы (по крайней мере, отдельные части их) имели значительную высоту, может быть 3 или 4 этажа. Но это все жилища феодалов. А новгородские усадьбы населены были многочисленными и различными по своему социальному и имущественному положению людьми: купцами, духовенством, ремесленниками, дворовой челядью, слугами и т. д. Жилища этих людей, как правило, того же типа, что и дома владельцев усадеб, но они имели значительно меньшие размеры и более скромную отделку: не было крылец, худого качества половицы в жилом помещении, а тем более в сенях, да и сени чаще всего пристраивались снаружи из более дешевого материала. Во многих случаях дома бедноты вообще не имели сеней и, конечно, такие постройки в большинстве были одноэтажными.
В XIII в. на смену большим двухкамерным домам стали приходить однокамерные, квадратные в плане постройки, без сеней. Самые большие из них (на боярских усадьбах) имели площадь до 80 м2. Нижние этажи таких домов были не жилыми, а использовались либо как общие залы, либо приспосабливались для каких-то производственных целей, либо служили кладовыми.
В новгородских летописях часто упоминаются бани. Практически эти постройки очень трудно отличить от жилых. Тем не менее несколько построек мы определили как бани. В этих постройках имелись печи-каменки, полы, настланные из хороших досок, но не по всей площади постройки, а оставались проемы в полу для стока воды (рис. 10).
В Неревском раскопе были обнаружены и постройки производственного назначения. Их характерная особенность - расположение печи не в углу, а в середине. Иногда такие постройки были одновременно и ремесленными мастерскими и жильем, иногда они предназначались только для производственных целей. Часто такие постройки двухэтажные, причем верхний этаж - жилой, а нижний - ремесленная мастерская разнообразного назначения (рис. 11, 12).
Скажем несколько слов об усадьбах.
Все новгородские усадьбы были ограждены, как правило, частоколом, а в редких случаях - плетнем. Частоколы сооружались из тонких бревен или жердей диаметром 14 - 16 см. Они закапывались в землю на 60 - 70 см и утрамбовывались землей и обрубками бревен. Интересно отметить, что когда концы частоколов были сдвинуты с места, то они наклонены в ту или другую сторону большими звеньями. Следовательно, поверху эти частоколы должны были иметь крепление.
Какое именно? В Прибалтике и в наше время нередко встречаются частоколы, устройство которых, несомненно, такое же, как и в древнем Новгороде. В верхних концах частокола, на расстоянии около полуметра от самого верха, продолблены сквозные отверстия, через которые просунута жердь диаметром 4 - 5 см.
В Неревском раскопе, в постройке XIII в., был устроен настил из жердей диаметром 14 см, в которых были продолблены точь-в-точь такие же отверстия. Эти жерди предназначались, очевидно, для частокола, но оказались почему-то лишними.
Высота частоколов около 2,5 - 2,6 м. Но здесь необходимо оговориться. В раскопе неоднократно встречались концы частоколов длиной 1,2 - 1,5 м. Они не были ка столько закопаны, а просто к первоначальным 60 - 70 см, на которые они углублены, прибавилось еще 60 - 70 см культурного слоя, наросшего за время существования частокола.
Следовательно, высота частоколов не могла быть одинаковой уже потому, что новый частокол был значительно выше, чем построенный из таких же жердей, но простоявший уже какое-то время.
Въезд в усадьбу запирали ворота. От них сохранились только вереи - толстые столбы, диаметром 30 - 35 см. Ширина ворот делалась немногим более 2 м, а так как улицы были узкие (Холопья и Кузьмодемьянская всего по 3,5 м), то, чтобы можно было развернуться на длинных санях, а тем более с бревнами, ворота ставились не по линии частокола, а отступя в глубь двора примерно на метр от мостовой, а частоколы в этом месте плавно скруглялись. На самых ранних дошедших до нас изображениях ворот они сделаны из цельного щита с навесом на два ската над ними. Ворота наглухо запирались изнутри (очевидно, задвижкой), а подворотня закладывалась доской, которая вынималась только, когда ворота открыты.
От плетней сохранились только колья, по которым можно судить, что устройство плетней, по-видимому, не отличалось от современных.
К элементам усадьбы следует отнести дворовые вы-мостки. Несмотря на обилие леса вокруг Новгорода и непролазную грязь во дворах в дождливую пору, хорошие дворовые вымостки устраивались только на зажиточных усадьбах.
В древнем Новгороде и в самых ранних и в более поздних слоях помещения для скота встречались довольно редко, и все они имели очень небольшие размеры: по-видимому, эти помещения предназначались исключительно для содержания молодняка и свиней. Взрослые же коровы, лошади, овцы содержались, очевидно, на открытых дворах, о чем убедительно свидетельствует слой навоза, почти на всех усадьбах лежащий на всей территории двора. Правда, на некоторых дворах встречались огороженные частоколом загоны, отведенные специально для скота, а также места, где на небольшом участке прослеживалось большое скопление навоза. По-видимому, здесь находились стойла для скота, но признаки стен отсутствуют. Следовательно, эти стойла не имели каких-либо капитальных ограждений.
Очень редко на усадьбах встречались погреба. Чаще всего они представляли собой небольшой сруб (не более 1,5 X 1,5 м и глубиной до 1,5 X 1,7 м) с дощатым полом.
Неревский поселок
Нестор начинает свою «Повесть временных лет» с описания того, как возник Киев. На трех холмах, расположенных на территории Киева, жили три брата «с родами своими» - Кий на горе «идеже ныне (т. е. во времена Нестора - в начале XII в.) увоз Боричев», Щек на другой горе, прозванной от него Щековицей, и Хорив на Хоривице. «И сотвориша градок, во имя брата своего старейшего и нарекоша имя Кыев». Нам представляется, что в этом описании дана поэтическая картина того, как возникали многие древнерусские города, и в том _числе Новгород. Уже в древнейшую пору этот город располагался на обоих берегах Волхова, но эти поселки не были едиными. Об этом очень убедительно говорят нижние слои Неревского раскопа.
В середине X в. раскопанная территория была заселена только в самой южной и самой северной сторонах. Это были два совершенно самостоятельных поселка, разделенные пустырем и огородами. Их связывала лишь немощеная дорога, по которой позднее прошла Великая улица.
Хотя раскопаны были лишь небольшие части этих поселков, мы все же можем приблизительно определить их контуры. Огромную помощь нам оказала в этом деле шурфовка.
Изыскательским сектором новгородской областной проектной конторы на территории города были пробурены несколько сот скважин, которые позволили определить рельеф территории, предшествующий заселению, а также мощность культурного слоя в разных местах города.
Выявилась очень выразительная картина: на обоих берегах Волхова определились участки с довольно мощным культурным слоем - 5 и более метров. Эти участки, как и следовало ожидать, располагались ближе к реке. По мере удаления от реки слой уменьшался, а ближе к валу пропадал совсем.
Самый большой участок с наиболее мощным культурным слоем оказался на Торговой стороне, рядом с Ярославовым Дворищем. Площадь этого участка около 20 га, но, кроме Ярославова Дворища, он еще почти не исследован археологами.
На левом берегу Волхова определилось несколько разрозненных участков с таким слоем. Самый значительный из них, площадью около 10 га, располагался на территории Неревского конца (и вскрывался Нерев-ским раскопом), два другие, площадью примерно по 2 га каждый, располагались один к югу от кремля (на территории Людина конца) и другой - к северу от Неревского раскопа, частично захваченный раскопом (рис. 13).
Самый большой поселок, давший, очевидно, название концу, мы назвали Неревским. Древняя планировка Неревского поселка, как явствует из плана С. Н. Орлова, очень близка к планировке XVIII в. Между кремлем и территорией раскопа здесь пролегали четыре улицы, шедшие от Волхова на запад: Розважа, Щеркова, Янева и Росткина. Позже появились Кузьмодемьянская и Холопья.
В Людином конце от Волхова в сторону поля шло пять улиц: Добрынина, Волосова, Ярышева, Черницына и Редятина, а их пересекала проходившая от кремля на юг, параллельно Волхову, Пробойная.
Теперь, когда обрисовались в какой-то мере контуры древних поселков на Софийской стороне, становится ясным, что территория кремля не могла быть первоначальным ядром ни одного из этих поселков. По-видимому, здесь находилась княжеская усадьба, которая и легла в основу будущего кремля.
В летописи первое упоминание о новгородском кремле (детинце) появляется довольно поздно, под 1044 годом: «а на весну же заложи Володимиръ Новго-родъ и сдела его»…
В начале XI в. при Ярославе Мудром княжеский двор переведен был из кремля на Торговую сторону (Ярославово Дворище).
Но с какого времени княжеская усадьба (или резиденция посадника) находилась на территории кремля и где именно - неизвестно.
Археологически территория кремля изучена довольно основательно. Слоев старше X в. нигде не найдено. По всей вероятности, именно в X в. и возник новгородский детинец, как общегородское укрепление.
Поделиться книгой: