Трехсотлетие

В принципе, все проходило достаточно спокойно — когда челнок приближался к базе, не было никакого ускорения, давящего на внутренности и ломающего кости, как при отлете. Сверкающий прозрачный цилиндр станции в пятой точке Лагранжа медленно разрастался на обзорных экранах, затем начал поворачиваться, нацеливаясь на них причальной платформой.

Трудность состояла в том, что у космической колонии с населением в четыре тысячи человек инерция сильнее, чем у самого Бога. Если челноку не посчастливиться причалить на слишком высокой скорости, его просто сомнет, как баян. Космический кораблик строили с расчетом на ускорения немного в ином направлении.

Чарли, конечно, не платил за билет первого класса сам, но его все равно проводили на обзорную палубу. Это было знаком уважения к его профессии. Там оказалось еще только двое попутчиков. Они стояли на липучем коврике, привязанные для страховки к одному из поручней, и цеплялись за второй.

Это были юноша и девушка — скорее всего, новоявленные колонисты. Юноша горячо втолковывал что-то спутнице. Та смотрела прямо перед собой и, казалось, не слышала его. Костяшки ее пальцев на поручне побелели, а зубы крепко сжались. Чарли бы с радостью как-то ее приободрил, но говорить, задерживая дыхание, непросто.

Всего хуже оказались последние метры. Корпус корабля загораживал обзор, челнок дергался и вихлял из стороны в сторону на малых стыковочных двигателях — влево, вправо, вперед, назад. Интересно, если челнок ненароком сомнет, причальный купол треснет или просто оторвется?

Разумеется, процесс полностью контролировали компьютеры. Пилот просто сидел и, как все, ждал, окруженный туманным облачком невесомого пота.

И наконец протяжный низкий гул — почти на грани слышимости — примешался к толчкам и скрежету от истирания фрикционных панелей гладкого корпуса челнока. Чарли ждал условного звукового сигнала, который бы означал, что они слишком разогнались на подлете: легкоплавкие металлические пластины, скрытые под основными фрикционными панелями, начали бы поглощать избыточную энергию их движения. Это было последнее средство. Если бы и оно не помогло затормозить, они бы врезались прямиком в стальную стену двухметровой толщины — и тогда бы наверняка притормозили. Однажды так и случилось. Но не в этот раз.

— Оставайтесь на своих местах, пока давление внутри челнока не уравняется с давлением на станции, — предупредил записанный голос. — Было приятно путешествовать с вами.

Чарли отполз к нижнему полюсу сферы челнока, в пассажирский отсек. Вперед-вперед-вперед, на отведенное место — и там покорно принялся ждать, пока уши не прочистятся. Боковая дверь откинулась. Вместе с остальными пассажирами он вошел в трубу, ведущую к лифту. Они стояли на потолке станции. Кто-то скрупулезно выцарапал на металлической стене:

Застрял я в этом лифте на пару часов — За миллионы баксов не так уж дурен кров. Центробежная сила — для слабаков: На L-5 меня встретят без вычурных слов.

Еще тридцать секунд в невесомости, и они соскользнули на твердую поверхность. На причальной платформе их встречали два десятка человек с небольшим.

Чарли вдохнул запах цветущего апельсина и свежескошенной травы. Домашний, родной запах.

— Эй, Чарли, привет! — крикнул ему молодой человек на тандемном велосипеде. — Залезай. — Чарли прижал руки к бокам и прыгнул на заднее сиденье.

— Выпьем?

— Ты...

— Чем болтать, лучше сперва выпей. — Они понеслись по уходившей под уклон щебневой дорожке в город.

Бар представлял собой простой навес от дождя, кое-как натянутый над кучно расставленными столиками и стульями. Отсюда открывался вид на озеро в центре города. Барной стойки не имелось: посетитель должен был пройти к столу обслуживания и ввести номер своей кредитки, а потом выбрать вино или фруктовый сок с очищенным вакуумной перегонкой спиртом или без него. Они немного поболтали о том, как пришлось понервничать при полете челнока, потом перешли к более важным темам.

— Чего ты добился от Коннорса?

— Слова. Одни слова. Я тебе выложу полный отчет к сегодняшнему вечернему совещанию. Похоже, что нам даже не удастся поставить вопрос на голосование.

— Разве не этого мы ожидали? Надо было нам послушаться Франсуа Петэна.

— Слишком рискованно.

Метод Петэна был прост: сказать операторам Долины Смерти, что орбитальный лазер отключают на ремонт. Вообще не объяснять суркам, что готовится сигнал, просто передать его.

— Если они поймут, что происходит, они нас сожрут и косточек не оставят.

Молодой человек покачал головой.

— Наверное, я так никогда и не пойму сурков.

— Это не твоя работа. — Чарли родился на Земле и там же прошел подготовку психолога. — Никто не сможет их понять, если родился здесь.

— Может быть.

Он поднялся.

— Спасибо и тебе за выпивку. Мне надо работать. Ты догадался позвонить Бемис перед совещанием?

— Да. В Кейпе мне оставили сообщение.

— Она тебе приготовила сюрприз.

— А то. Вы, клоуны коверные, только и принимаетесь за работу в мое отсутствие.

Все, что Абигайль Бемис поведала по телефону, так это что по возвращении Чарли стоит с ней пообедать. Какова бы ни была доподлинная тема встречи.

— Как я счастлив, Аби. На Земле настоящих продуктов днем с огнем не сыщешь...

Она рассмеялась и сложила тарелки в посудомоечную машину, потом налила две чашки кофе. Садясь, она рассмеялась снова. Коренастая упрямая седенькая женщина со светлыми пронзительными глазами в сетке морщинок.

— У тебя сегодня веселое настроение. Да. Это хорошо, потому что тебе есть чего ждать.

— Джонни предупредил, что ты приготовила мне сюрприз.

— Он и половины всего не знает, мальчик-с-пальчик. Значит... они не пустили тебя никуда, только к сенатору.

— Никуда. Признаться, я ожидал большего. Что ты секретничаешь? Давай выкладывай.

— Коннорс для нас много сделал. У него доброе сердце.

— Давай-давай, Аби. Что ты задумала?

— Он прав. Если суркам на двадцать минут выключить телевизоры, они устроят вторую Революцию.

— Аби...

— Мы собираемся передать послание.

— Да. Я думаю, мы сможем. Затребуем на темной стороне все нужное. Если повезет...

— Нет. Не хватит мощности.

Чарли положил в свою чашку пол-ложки сахара и тщательно размешал его.

— Ты пойдешь... против Коннорса?

— Забудь про Коннорса. Мы ему лапшу на уши вешали. Мы вообще не используем радио.

— А что тогда? Видимый свет? Инфракрасный?

— Нет. Мы передадим послание из рук в руки. На Дедале.

В этот момент Чарли как раз подносил чашку ко рту и разлил добрую половину.

— Разиня. На тебе салфетку.

Июнь 2040 г.

Из Краткой истории Старого Порядка, издательство "Фримен Пресс", 2040:

... и если вы думаете, что это было пустой тратой общественных ресурсов, погодите, пока мы не дошли до проекта Дедал.

Его запустили после L-5. Сейчас база в пятой точке работает как положено, потому что ее строили с практическими целями. Но Дедал (названный так в честь греческого бога, который умел летать) — возмутительный пример того, как деньги налогоплательщиков вышвыривались на ветер.

В 2016-м эти яйцеголовые потребовали у буржуазии оплатить их вояж к другой звезде! Путешествие заняло бы около сотни лет — но научники рассчитывали, что все это время на корабле будут рождаться дети, которые тоже бы стали научниками (независимо от их желания!).

Они намеревались использовать для разгона все старые термоядерные бомбы, как будто бы нам тут на Земле не могло понадобиться это водородное топливо. А что, если бы обитатели L-5 решили, что мы им не нужны, и отключили энергопучок?

Проектом предусматривалась постройка звездолета Дедал длиной почти километр! Большей частью строительные работы проходили бы в космосе, и для этого использовалось бы лунное сырье, однако некоторые — и притом, как вы уже догадались, наиболее дорогостоящие — материалы предстояло позаимствовать с Земли.

Они его почти достроили, но потом произошел Переворот, а за ним случилась Народная Революция. И, уж конечно, Народ не собирался отдавать им термоядерные бомбы, чтобы они в любой момент могли скинуть их нам на головы.

Все бомбы складировали в Хельсинки, а космических клоунов заставили вернуться к обычным занятиям. Ежегодно они сочиняют петиции с просьбами отдать им эти бомбы, и ежегодно Воля Народа говорит им непреклонное НЕТ.

Корабль все еще там — триллион долларов висит в небе. В качестве монумента безумной расточительности буржуазии он даже превосходит египетские пирамиды!

Февраль 2075 г.

— Итак, миссия "Сциллы" затеяна просто для отвода глаз, чтобы запастись топливом?

— Не совсем так. — Она щелчком отправила к нему папку с синей обложкой. — Мы по-прежнему намерены отправиться к Сцилле. И позаимствовать оттуда несколько мегатонн вырожденной антиматерии. Столько же возьмем из Харибды. Мы не планируем сделать звездолет кораблем поколений, Чарли. Водородное топливо доставит нас туда. А там оно уже будет подпитывать магнитные ловушки с настоящим топливом.

— Реакция аннигиляции, — сказал Чарли.

— Именно так. E = mc^{2}, точность до девятого знака после запятой. Нам не придется ползти к 61 Лебедя веками. Мы слетаем туда за девять лет и вернемся.

— Суркам это не слишком понравится. С учетом тех чувств, какие они питали к исходному проекту Дедала...

— Суркам мы заморочим головы. Мы выполним свои обещания в точности, поступим с их драгоценными водородными бомбами так, как обещали: полетим к Сцилле, заберем оттуда немного антиматерии и вернем их обратно. Вот только возвращаться мы будем в обход.

— И ты не хочешь просто рассказать им, что мы задумали? С нас не...

Она покачала головой и снова рассмеялась, на сей раз с известной горечью.

— Ты читал редакторскую колонку в сегодняшнем утреннем выпуске "Народного ежедневника"?

— Я был занят.

— И я тоже, мальчик мой. Слишком занята, чтобы ковыряться в этой чухне. Но один из моих ассистентов изыскал время.

— И там что-то написано насчет Дедала?

— Не-а. Насчет 61 Лебедя. О том, как сумасшедшие научники хотят выдать тамошним чудовищам тайну жизни на Земле.

— Они нас на эти, народбургеры пустят.

— Типа того.

На склоне холма, в "естественном" амфитеатре, сооруженном из лунной пыли и земной травы, расселось больше трех тысяч человек. Все они перекрикивали друг друга. Бемис только что открыла им правду насчет экспедиции к 61 Лебедя.

— Тише, пожалуйста, тише, — взмолилась Бемис. — Итак, вы понимаете, что мы не можем транслировать это совещание. Земля просто свяжет нам руки. К тому же в этот самый момент база в пятой точке для масс-медиа сурков недоступна. Передатчики повернуты в сторону от Земли, а челнок с запасными ремонтируется в Кейпе. Остальные же два челнока у нас здесь. Умоляю вас — и всех ваших родственников там внизу, которые не хотят вылететь с работы, — сохранить в секрете самое отчаянное предприятие со времен истории с подвесками королевы. Хотя бы до нашего отлета. Теперь глава отдела общественных наук доктор Левенталь выступит с обращением к вам по вопросам отбора экипажа.

Чарли ненавидел выступать на публике и на этом собрании чувствовал себя, пожалуй, как древний христианин, которого собрались скормить львам. Поднимаясь на трибуну, он рассеянно разглаживал мятые листки с заметками.

— Э-э, основная трудность... — Тысяча человек, как один, попросила его говорить разборчивее. Он подправил микрофон. — Основная трудность состоит в том, что нам хватит места только для тысячи человек. Это значит, что улететь сможет только каждый четвертый из желающих. — По аудитории прокатился ропот негодования. — Но мы бы не хотели проявлять излишний деспотизм в отборе команды... я просто разработал определенные правила, и доктор Бемис согласна с ними. Никто пускай даже не надеется полететь, если ему или ей потребуется медицинский уход. По тем же соображениям кандидатуры людей преклонного возраста рассматриваться, скорее всего, не будут, ну, за несколькими исключениями.

Абигайль сказала очень тихо:

— Шестьдесят четыре года — это еще не глубокая старость, Чарли. Я полечу.

Это были ее первые слова на собрании.

Он продолжал, не отрывая взгляда от Бемис:

— Во-вторых, мы должны оставить здесь тех специалистов, чьи знания и опыт абсолютно необходимы для функционирования базы L-5. В том числе... энергостанции.

Она улыбнулась.

— Мы не хотим разлучать супружеские пары, по крайней мере тех, кто прожил вместе дольше... девяти лет. Но детей мы возьмем. — Он подождал, пока уляжется всеобщее смятение. — Дети — наш бесценный экспедиционный груз. Вам придется найти им приемных родителей. Может быть, они станут участниками следующей экспедиции. Ибо мы... не можем себе позволить лишнего груза. Мы понятия не имеем, что ждет нас на 61 Лебедя — тысяча кажется внушительной цифрой, но на самом деле этого мало. Мало, если принять во внимание, что нам нужен представительный срез всего человеческого знания, всех умений и способностей. Не ровен час, окажется, что исполнитель мадригалов ценнее физика плазмы. Никто не знает, как оно получится.

Четыре тысячи человек сумели сохранить тайну. Не столько благодаря силе духа, сколько из-за глубоко укоренившейся параноидальной боязни Земли и землян. Да и пресловутое трехсотлетие сенатора Коннорса им выпало очень кстати.

Хотя официально существовал Единый Мир, управляемый Волей Народа, некоторые регионы были равнее других. Национализм отнюдь не отмер. Этот фактор обладал реальной значимостью.

Второй важный фактор был связан с однозначными чувствами сурков к термоядерным бомбам, складированным в Хельсинки. Все они были как минимум столетней давности, а то и старше. Антиквариат. Ученые уверяли, что они совершенно безопасны, но все понимали, как это бывает.

Технически бомбы все еще принадлежали отдельным странам, которые некогда согласились от них отказаться, в соотношении 9 к 1 в пользу США и России против остального мира. Эта десятая часть приходилась на сорок две страны. Каждые несколько лет собиралась всемирная ассамблея, на которой проходили ожесточенные споры, что же делать с этими дьявольскими устройствами. Всем хотелось от них поскорее избавиться, желательно каким-нибудь полезным образом.

Предложение Чарли Левенталя оказалось довольно простым. База в пятой точке Лагранжа предоставляет средства, материалы и специалистов. На скалистом островке, затерянном в Норвежском море, они будут демонтировать древние бомбы, по одной за раз, и превращать их в однородные топливные капсулы для Дедала. Зонд "Сцилла" ("Харибда") тем временем послужит прославлению двух главных космических держав. Переименованный в честь Джона Ф. Кеннеди, он покинет земную орбиту на трехсотлетие Независимости. Корабль пройдет половину пути до двойной системы на одном g, после чего начнет замедляться. Он будет оборудован магнитным черпаком, который позаимствует немного антиматерии у Сциллы. На первомайские праздники 2077 года его снова переименуют, на сей раз в честь Леонида Ильича Брежнева, и он отправится в обратное путешествие. По соображениям безопасности антиматерию доставят прямо на лунную базу близ темной стороны спутника Земли. Ученые с базы L-5 утверждали, что, как только энергия аннигиляции будет обращена к продуктивным целям, на Земле наступит сущий рай. Немногие им верили, но перспектива красочных фейерверков привлекала большинство.

Январь 2076 г.

— Черт побери, я не хочу! — бесновался Чарли. — Я этого не сделаю! Не сделаю!

— Ты единственный, кто может...

— Бред собачий, Аби, и ты это знаешь. — Чарли метался от стены к стене ее офиса. — Там десятки людей, способных управлять L-5. И они справятся с этим куда лучше меня.

— Не лучше, Чарли.