Помоги проекту - поделись книгой:
– Итоги голосования неоспоримы, все наблюдали за ходом голосования и подсчётом голосов, – взял слово старейшина Торисмуд. – Несогласные могут сложить с себя полномочия сенаторов и покинуть этот зал навсегда.
Дураков, готовых пожертвовать своим положением ради собственной политической позиции, тут не нашлось, поэтому все остались на своих местах. Эйриху было немного жаль, что таких не нашлось – образовалась бы подпольная внеправительственная оппозиция, совсем как у римлян.
Старики пока не до конца освоили всю терминологию, почерпнутую Эйрихом у римлян. Например, они не знали, что за каждым бывшим сенатором, за исключением тех, кто освобождён от статуса после обвинения в государственном преступлении, сохраняется «ius sententiae dicendae» – право присутствовать на заседаниях сената и даже выступать с речью. Пока твоё имя не вымарано из «album senatorium», то есть из списка действующих сенаторов и граждан с правом выступления в Сенате, ты имеешь право присутствовать на заседаниях. Это важная привилегия, обозначающая особый статус даже бывших сенаторов, что должно поддерживать престиж любого избранного в Сенат человека.
– Походу быть! – обрадованно воскликнул сенатор Дропаней. – Возрадуемся, братья!
Его поддержали члены фракции, но сдержанно. Каждый ведь понимает, что сегодня было достигнуто только принципиальное согласие на поход, а самое тяжёлое ещё впереди.
– Много радости… – пробурчал Сигумир Беззубый. – Сколько мужей умрёт, сколько жён овдовеет, сколько детей осиротеет…
Он уставился своим колючим взглядом прямо на Эйриха.
«Пусть смотрит», – подумал мальчик. – «Это всё, что он сейчас может».
Протокол заседания был дописан и скреплён печатью, после чего сенаторы начали расходиться. Этот пергамент отправится в табуларий, устроенный в пристройке здания Сената, где будет храниться и переписываться всё время, сколько будет существовать их держава.
«Возможно, к этим протоколам будут возвращаться далёкие потомки, чтобы постичь мудрость предков», – подумал Эйрих. – «Изысканные ругательства и грубые оскорбления – вот что они найдут вместе с мудростью…»
– Нужно поговорить, – шепнул Эйриху отец. – Идём в бражный дом.
Когда они вышли из Сената, за ними сразу увязались отец Григорий и сенатор Торисмуд, а где-то в конце священной территории к их группе присоединился Иоанн Феомах. И этой тихой компанией они вошли в бражный дом, где уже торопливо устраивали банкет в честь успешного заседания – это Эйрих распорядился заранее, потому что предчувствовал, что именно сегодня всё пройдёт успешно. Сенаторы уведомлены, но собираться начнут через несколько часов. Это время нужно использовать с максимальной пользой.
– Теперь нам нужно очень много железа, – поставил на стол бутылку браги Зевта. – Эйрих, ты не мог не начинать подготовку, я тебя знаю. Выкладывай.
Феомах быстро нашёл кубки и расставил их по столу.
– Мне нужен будет этот римлянин, – сказал Эйрих, указав на Иоанна. – Мы поедем в Константинополь, славящийся тем, что там можно купить всё, что угодно. И Иоанн поможет мне купить оружие с доспехами.
– Не рискованно ли выпускать волка в лес? – поинтересовался сенатор Торисмуд.
– Рискованно, – согласился Эйрих. – Но Иоанн вхож в императорский дворец, а у меня есть план, как нам сделать так, чтобы император, ну, или Флавий Антемий, сам захотел снабдить нас оружием, бронями, щитами и даже приплатил сверху.
Отец Григорий разлил брагу по кубкам – священник всегда был человеком действия, а не разговоров, хотя от таких, как он, ждёшь другого.
– Объяснись, – потребовал Зевта, глаза которого вспыхнули неподдельным интересом.
– Насколько я смог понять, Восточная империя не ладит с Западной, – начал Эйрих, отодвинув от себя кубок с брагой. – И консулу Флавию Антемию было бы интересно, создай мы проблемы в Италии. Аларих, судя по всему, провалился, поэтому новая «орда варваров» прямо в вотчине недружественного западного императора – это то, что нужно Флавию Антемию. Он может рассчитывать, что мы, в конце концов, будем разбиты комитатскими легионами из Иберии или даже западной Африки, но пусть рассчитывает на что хочет. Если удастся захватить Италию, дальше не будет проблемой взять и Альпы, а потом Иберию…
По мере того, как Эйрих произносил слова своей речи, лицо Иоанна Феомаха вытягивалось.
– Мой сын всегда любил смотреть далеко вперёд, – несколько виновато произнёс Зевта. – Эйрих, надо смотреть на мир более приземлённо. Ты – не орёл, у тебя нет крыльев, чтобы взлетать к небесам и видеть настолько далеко.
Но Эйрих знал, что орлы, несмотря на всю свою высь полёта, не очень далёкие птицы, поэтому точно не им смотреть далеко. А вот видеть на пару десятков шагов вперёд – это Эйрих умел ещё в прошлой жизни.
– Я знаю, как побеждать римлян, – вздохнул он. – Я знаю, что сегодня они слабы как никогда, а мы завтра не станем сильнее, чем сегодня. У нас одна дорога – в Италию, одна цель – земля.
– Что скажешь, отец Григорий? – поинтересовался сенатор Торисмуд.
– Я скажу, что зерно истины в словах юноши есть, – осторожно высказался священник. – Его слова должны быть тщательно обдуманы. И если окажется, что у него уже есть план…
– План есть, – ответил на это Эйрих. – Просто выпейте браги, запаситесь терпением и приготовьтесь слушать…
В деревне шум и неразбериха. Четыреста воинов, половина из которых была набрана в дружину Эйриха не так давно, а вторая половина Эйрихом не набиралась, так как это опытные воины, пожелавшие уйти под руку славного вождя, готовились выдвигаться в путь. Телеги уже загружены провиантом и снаряжением, лошади впряжены в новые сбруи, но всегда остаются разные мелочи, о которых забыли или отложили, но не уложили на место. Можно сказать, что сейчас идут последние приготовления.
Эйрих тоже готовился, проверяя поклажу на своём верном Инцитате.
– Я поеду с тобой, – твёрдым тоном заявила подошедшая к нему сестра.
Эйрих поднял на неё взгляд и оценивающе прищурился.
– Не вижу твоего лука, – произнёс он.
– Уже уложен, – ответила Эрелиева. – Копьё тоже в обозе, как и кольчуга, как и щит.
Топор был при ней, на поясе.
– Это не просто набег, – вздохнул Эйрих. – Земли римлян – это очень опасное место, если едешь туда надолго…
– Не пугай – пуганая уже, – перебила его сестрёнка. – Отец дал мне двух коней, сказал, что если вернусь с воинской славой, то могу оставить их себе. И я хочу оставить этих коней при себе. Твоё дело – не мешать мне. И ты обещал.
Зевта, в отличие от Эйриха, уже окончательно смирился с тем, что его дочь стала девой щита и уверенно пошла по воинской стезе. Как известно, дева щита в роду – это не только снятие проблем с замужеством, но ещё и некоторый престиж, напрямую зависящий от ратных успехов девы. Умом Эйрих всё это понимал, но душа его и опыт предыдущей жизни, говорили, что это не очень однозначная затея. Впрочем, он сам виноват, сам хотел этого и теперь нет места сомнениям и колебаниям – ещё он действительно обещал ей.
Просто теперь, когда она действительно готова вступить в бой против взрослых и сильных мужчин, Эйрих не был так уверен в том, что идея являлась хорошей.
«Надо держать её на дистанции от боя, пусть бьёт из лука», – решил Эйрих. – «Заматереет – буду пускать в стычки на топорах и копьях».
– Не забудь положить в обоз набор тренировочных мечей, топоров и щитов, – тяжело выдохнул Эйрих. – Будешь тренироваться не меньше, чем я.
Эрелиева радостно заулыбалась и побежала к дому.
У дома стояли два брата – Валамир и Видимир, мать – Тиудигото, отец – Зевта, вторая жена отца – Фульгинс, а также два приёмных брата – Афанарик и Мунто. Его большая семья.
Эйрих улыбнулся и помахал им.
Валамир и Видимир заулыбались и помахали в ответ, как и Афанарик с Мунто, Тиудигото с улыбкой кивнула ему, отец кивнул сдержанно, изобразив одними глазами что-то вроде «Сенат и народ готов полагается на тебя, сын», а Фульгинс не отреагировала на его жест вообще никак.
Его ждёт дорога в Константинополь, где будут свои испытания, свои вызовы и свои враги.
– Пойдём? – спросил Эйриха Ниман Наус.
– Пойдём. – ответил Эйрих.
Глава третья. Агнцы в волчьем логове
Длинная римская дорога вела прямиком в Константинополь, если никуда не сворачивать, конечно же, и Эйрих никак не мог уложить в голову мысль, что этот длинный каменный путь построили люди. Слегка выпуклая линза дороги была удобна для передвижения пешком или на коне, поэтому они двигались необычайно быстро, как для крупного отряда из четырёхсот воинов и двадцати телег.
Эйрих рассчитывал выручить хорошие деньги за ценные шкуры, собранные с готских деревень – он выкупил всё, поэтому рядовые готы уже неплохо наварились на его поездке. Римляне любят соболиные шкуры, а соболя в Паннонии полно…[9]
– Разъезд возвращается! – донёсся окрик от головы походной колонны.
– Прекратить движение! – сразу же приказал Эйрих.
Колонна остановилась и начала стремительно перестраиваться в оборонительную формацию.
– Оружие к бою! – распорядился Эйрих, спешиваясь и извлекая топор из перевязи.
Пусть нет свидетельств о существовании врага, пусть разъезд ещё не успел передать ценные сведения, но это могут быть сведения о приближении противника, поэтому лучше быть готовым к отражению атаки, чем встречать врага в походном порядке.
Даже если это кажется напрасной тревога, она не будет таковой – можно посчитать за очередную тренировку.
– Претор, впереди римская деревня, – подъехал к нему командир разъезда.
– Это всё? – поинтересовался Эйрих, бросив взгляд на стену готских щитов.
– Сил обороны не замечено, – продолжил доклад командир разъезда. – Мирные жители начали разбегаться по лесам, едва завидели нас.
– Признаки противника? – уточнил Эйрих.
– Никаких признаков противника, претор, – покачал головой дозорный. – Засад нет, на ловушку не похоже.
– Отмена боевой тревоги! – приказал Эйрих. – В походную колонну!
Они уже миновали Сингидунум,[10] Бононию[11] и несколько деревень, имеющих крупные гарнизоны. Связываться с римлянами во время мирного визита в их столицу – это глупо, поэтому Эйрих старался действовать подчёркнуто миролюбиво. Но передовые разъезды выглядели как эталонные варвары-поработители, поэтому римлян было очень трудно убедить в том, что Эйрих обязательно заплатит за постой и никто никого не будет грабить. Вот и сейчас первое впечатление безнадёжно испорчено, поэтому придётся ночевать в лесу…
Когда они пришли, деревня уже была пуста.
– Может, того? – подошёл к Эйриху Хумул.
Эйрих сидел на коне и смотрел на деревню.
– Предлагаешь ограбить деревню, чтобы тащить потом в Константинополь зерно и деревенскую рухлядь? – уточнил он.
– Ну… Тут может быть и серебро… – неуверенно произнёс Хумул.
– Не будем тратить на это время, – покачал головой Эйрих. – Продолжаем путь, а на закате разобьём лагерь в лесу.
– Эх, понятно… – вздохнул бывший охотник.
Учинять обиды римлянам, без веской на то причины, Эйрих не хотел. Будь в этом смысл – он бы первым ворвался в деревню с пылающим факелом в руках, но сейчас это лишено логики и потому бессмысленно.
«Грабёж ради грабежа – удел скорбных умом», – подумал он. – «Принципы поступков – это то, ради чего они совершаются».
И Эйрих считал себя принципиальным человеком, а ещё он не любил тратить время понапрасну.
– Что это за город? – спросил Эйрих.
– Это Филиппополь, – ответил ему Татий.
Римлянин был отправлен вперёд каравана, чтобы узнавать обстановку в поселениях. Отношения с горожанами и селянами никак не складываются, потому что они боятся варваров и, в принципе, не напрасно.
– Как там? Всё спокойно? – поинтересовался мальчик, спрыгивая с Инцитата.
– Нет, – покачал головой Татий. – На рынке беспокоятся о варварской угрозе.
Это было интересно. Неужели их слава бежит на день пути впереди?
– Они прослышали о нас? – напрягся Эйрих.
– Я им рассказал, – ответил на это Татий. – Но обеспокоены они не нами, а племенем асдингов,[12] проходящих по северному берегу Дуная.
– Зачем ты рассказал им о нас? Чтобы они лучше подготовились? – возмущённо спросил Хумул.
– Затем, что я договорился о приёме тебя, Эйрих, викарием диоцеза Фракия – Соломоном Атратином Приском, – сообщил Татий. – Он расположен к нам дружелюбно, потому что я поручился за всех нас.
– Кто ты такой, чтобы твоей поруке верил целый викарий? – усмехнулся Иоанн Феомах.
Высокомерие этого римлянина когда-нибудь его погубит, но не сегодня. Впрочем, Эйрих отметил, что Татию не понравилось подобное пренебрежительное отношение и он обязательно это запомнит.
– Мой двоюродный брат служит примипилом в городской когорте, – ответил бывший раб, ненавязчиво поправив перевязь гладия. – Я встретился с ним и получил аудиенцию у викария.
– Надо же, – хмыкнул Феомах. – Не ожидал такого.
– Нужно встретиться с этим Соломоном Атратином Приском, но перед этим подумать, чем он будет полезен нам, а мы ему, – произнёс Эйрих задумчиво.
Проблема наступающих с севера варваров ничуть не беспокоила императора, хотя это прямой удар по его деньгам – налоги, собираемые с диоцезов и провинций, питают имперскую казну, а грабежи буквально гарантируют недобор в отчётный период. Но больше всего важен ущерб не материальный, а репутационный. Если провинция платит налоги, но правители взамен не защищают её от варваров, то тем ли правителям она платит налоги?
– Как там дела с обороной? – осведомился Эйрих.
– С этим у них всё неплохо, потому что недавно, где-то около трёх месяцев назад, сюда направили одну когорту из V-го легиона «Македоника», – ответил Татий. – Это ветераны, присланные викарию во временное распоряжение, до тех пор, пока не пройдут особо крупные племена варваров.
Эйрих знал, что римляне внимательно следят за тем, что происходит за Дунаем, но он не думал, что они осведомлены настолько подробно, чтобы прогнозировать ослабление напряжённости так далеко за имперскими границами. Теперь он понял, почему провинции и диоцезы продолжают платить налоги – империя всё ещё заботится о них, в меру своих возможностей.
«С другой стороны, кому ещё платить? Нам?» – подумал Эйрих с мысленной усмешкой, а затем посерьёзнел. – «Не будь гуннов, я бы всерьёз рассмотрел такую возможность. Земля тут хорошая…»
Поделиться книгой: