Пламя Колшара. Тайны команды мостика

— Санитар, — коротко приказал Штоль, и рослый юлжанец разорвал на Ма’лэр платье, обнажая грудь.

— Слышишь? — повторил Кхеф. — Она не умрёт.

Штоль приставил инъектор к середине груди, к самому сердцу, и нажал на спуск. Ма’лэр выгнулась, Йолт пошатнулся.

— Нужно больше тромболитиков, — приказал Штоль, сверяясь с показаниями приборов. Второй санитар тут же бросился к колбам. — Ещё инъекция, и…

— Больше нельзя, — раздалось от входа. Все обернулись и увидели Мишель Бергман.

Штоль сделал санитару знак остановиться.

— Объясните.

— Вколете ещё — она умрёт. — Командор приблизилась к столу, на котором была прикована Ма’лэр. — Она проходит трансформацию, — Бергман наклонилась, отодвигая санитара-юлжанца. Йолт рванулся было к ней, но Кхеф его удержал. — Она должна пережить её сама.

— Что за трансформация? — Штоль ещё не понимал, о чём речь, но Кхеф уже начинал догадываться. И следующие слова подтвердили его догадку.

— Позовите эту девочку, биолога, — Бергман оттянула немного веко Ма’лэр и кивнула сама себе. — Морин Левченко. — Она выпрямилась и повернулась к Штолю. — А пока возьмите у неё анализы на алкалоиды.

— Капитан? — Штоль смотрел на Кхефа.

Всё верно. Это его корабль и его команда. Только он может решать судьбу экипажа. Не Бергман. Но что-то подсказывало, что стоило довериться ей. Пускай, может, в последний раз.

— Выполняйте, — кивнул он Штолю. — Я сам вызову Левченко. А вам, — обратился он к Бергман, — придётся многое объяснить.

— Я объясню, капитан, — командор склонила голову, и только сейчас Кхеф заметил, что, несмотря на по-юлжански тёмную кожу, она необычайно бледна. — Я всё обязательно объясню.

* * *

В тот вечер Морин плакала впервые со дня, когда Рэн Джана отправили в ссылку, а ей не дали последовать за ним. Это имя в последнее время подозрительно часто стало всплывать на поверхность тёмного колодца воспоминаний, но что поделать: видимо, история циклична. Или всё-таки нет?

Не допускала ли она ошибку, раз за разом сравнивая Кхефа то с Джаном, то с кем-то из более классических абьюзеров, то с властными боссами, из нескончаемой череды любовных романов, которыми полнилась сеть? Да, капитан определённо был властным, но насколько это выходило за пределы мостика? Стремился ли он доминировать, когда кормил её с рук на крыше? Когда протягивал ей сферу с цветком со своей родной планеты? Когда во время их первого раза десять раз спросил, что она чувствует и чего хочет?

Должно быть, после такого ему и правда неприятно было услышать, что их близость носила для неё пусть лёгкий, но всё равно стойкий оттенок недобровольности, который она не могла игнорировать даже тогда, когда они с Кхефом сидели за столом, накрытым им специально для неё.

Морин в очередной раз всхлипнула, закрывая лицо руками. Вот дура! Примерила прошлое на настоящее, а колшарскую материю пыталась скроить по-земному: будто собралась на выпускной Учебного центра Флота в платье, которое носила в детском саду. В платье, которое уже тогда было грязным и драным, а она, увлёкшись игрушками, этого не замечала…

Теперь горечь просачивалась сквозь пальцы, а всхлипы шуршали вдоль стен каюты, в которой больше никого не было. Неужели это всё теперь для неё — навсегда?..

Вот Асия молодец. Она знала, чего хочет, и её не остановили ни земные предрассудки, касающиеся служебных романов, ни разница в менталитете. Она смело шагнула вперёд, оторвавшись от пола в крыле младших офицеров, попрощалась с гравитацией и полетела вверх, в светлое небо к своему спутнику. Морин же тем временем стремительно всё теряла: причём, как она теперь понимала, не только и не столько служебные перспективы. Он неё уходил мужчина, один из самых ярких и интересных, что ей доводилось встречать. Кхеф был даже не спутником, нет — он, сияющий и горячий, мог стать солнцем — центром её системы, её жизни.

Но ведь существовал опыт не только Асии. В киноплёнке последних дней проектор памяти услужливо подсветил несколько кадров, которые не то что меняли облик всей ленты: скажем так, делали её менее однозначной. Кадры эти давали понять, что принимать важные решения, основываясь только на одном примере — большая глупость. А это значило, что в ближайшее время её путь лежал туда, куда нога человека, конечно, ступала, но где ни разу не была сама Морин — в Инженерный отсек.

У Морин как у энсина не было доступа к рабочему расписанию офицеров других отделов. Ей оставалось только надеяться, что человек, которого она искала, будет на месте. Инженерный располагался на одной из нижних палуб. Там не было дополнительных коридоров — двери лифта, открывшись, сразу вывели Морин в просторное помещение, непривычно тёмные стены которого были испещрены рисунками, издали напоминавшими схемы органических соединений. Приглядевшись, Морин поняла, что ошиблась: органикой здесь и не пахло — это электроцепи корабельных систем с индикаторами состояния. Хотя, наверное, для инженеров не было такой уж большой разницы: они могли и сам корабль воспринимать как живое существо.

— Что вы здесь делаете? — Из бокового помещения вышел невысокий полноватый литаниец. — Вы с поручением, энсин?

Он спрашивал совершенно бесстрастно, словно маленький инопланетный англичанин, готовый обсудить погоду в космосе. Не ожидается ли солнечный ветер? Не предвидится ли по курсу туманность?..

— Я? Нет…

— Здесь нельзя находиться без поручения, — всё так же дежурно отозвался литаниец. — Если его нет, то я вынужден просить вас покинуть отсек.

— Я только хотела узнать, здесь ли Игорь Непомнящий, — затараторила Морин, пока её не выставили вон. — Уже почти время обеда, и я подумала…

— Что, решила вдруг меня пригласить? — услышала она насмешливый голос. Из ещё одной двери показался Игорь. — Всё в порядке, Ий’лен, — обратился он к литанийцу. — Я сейчас всё решу.

Ий’лен кивнул и скрылся. Морин и Игорь остались одни. Она сцепила руки за спиной и переминалась с ноги на ногу, не уверенная, что он тоже не захочет выставить её — когда они виделись в последний раз, Морин не очень красиво отшила Игоря, и он, судя по всему, об этом не забыл.

— Теперь обедать со мной тебе не кажется таким зашкваром?

Морин сжала зубы. Но, посмотрев на Игоря, она увидела тёплые искорки в его глазах — почти такие же, как иногда плясали у Кхефа. В его насмешке не было злобы или желания уколоть.

— Ладно, пошли, — махнул рукой Игорь, отворачиваясь. — У меня сегодня много дел, я не пойду в столовую. Посидим здесь.

Он повёл её в одну из дверей в дальнем углу помещения. За ней скрывалась маленькая комнатка, вдоль стен которой тянулись полки, совсем не футуристично заваленные оборудованием: сканерами, лазерными ножами и многим другим, чему Морин не знала названия. Но главное — там стоял небольшой стол, рядом с которым виднелись два стула. Причём если один стоял как положено, на всех четырёх ножках, то другой висел в воздухе, окружённый едва заметным голубоватым полем. Игорь подошёл к нему и открепил небольшой датчик от спинки. Стул тут же упал, но Игорь подхватил его и поставил на пол без лишнего шума.

— Тестируем портативные генераторы гравитации, — пояснил он Морин, удивлённо глядящей на его манипуляции. — Садись, он приглашающе хлопнул ладонью по сиденью.

Морин опасливо опустилась на стул, а Игорь скрылся за одним из стеллажей, откуда вернулся вскоре с двумя кружками, над которыми оставался прозрачный туманный след.

— Я думала, здесь нельзя находиться посторонним, — Морин взяла из его рук кружку. — Так сказал тот лейтенант.

— Ну, ты же знаешь — литанийцы очень любят правила, — Игорь улыбнулся, садясь напротив. — На самом деле нельзя только в двигательный. А здесь ты ничего секретного не найдёшь, даже если постараешься. — Он пригубил чай, но тут же отставил кружку, поморщившись — обжёгся. — Ну, рассказывай, чего хотела.

Игорь понимал, что она пришла не к нему, и так Морин было даже проще.

— Я хотела задать тебе один вопрос, немного личный. Если можно.

— Можно.

— Почему ты не захотел встречаться с Шэрте?

Игорь поднял тёмные брови.

— Это не немного, это очень личный вопрос. Зачем тебе?

— Я… — Морин замялась. Она обняла ладонями кружку, чтобы тепло придало уверенности — она, как древний человек, готова была просить у огня и жара сил, которых не было у неё самой. — Я довольно близко общаюсь с одним колшарцем. Сейчас у нас сложный период, и я не знаю, как будут развиваться наши отношения дальше.

«И вообще отношения ли это», — добавила Морин уже про себя, поднимая кружку и отпивая немного.

— Странно. Ещё позавчера, на свадьбе, мне не показалось, что у вас сложности.

Морин вздрогнула, чуть не расплескав чай.

— Да ладно, Мо, — махнул рукой Игорь. — Я думаю, все в курсе.

— Не сыпь соль на рану, — Морин вернула кружку на стол.

— Прости. Вижу, что ты реально переживаешь, поэтому отвечу. Хотя кого другого мог бы послать. — Он чуть наклонился вперёд. Глаза у него были карие, как у самой Морин — она подумала об этой общности и обо всём прочем, что связывало их, как двух людей, оказавшихся в космосе в десятках световых лет от дома. Почему она не выбрала его вместо капитана? Насколько тогда было бы проще… — Но Морин тут же отмела эти мысли. — Всё дело как раз в том, что Шертэ — колшарка.

Теперь брови подняла уже Морин.

— Ты что, на третьем году службы решил заделаться ксенофобом?

— Боже упаси! — Игорь рассмеялся неожиданно звонко в этой серой, угрюмой комнате. — Я ведь не против колшарцев в целом. Да и Шертэ — отличная девчонка. Умная, весёлая, в технике шарит лучше многих парней… А как она шахматы освоила, ты бы видела! Сколько мы с ней партий перекатали прямо здесь, — он постучал по столешнице костяшкой. — В общем, с ней очень клёво дружить, но…

— Но не встречаться?

— Бинго.

— Почему?

Игорь только что описал идеальную девушку. Неужели правда, что парни ищут глупых, серых — таких, на фоне которых они сами могут смотреться более выгодно? Может ли быть, что, подкатывая когда-то к ней…

Но болезненная мысль не успела превратиться из нимфы в имаго.

— Мне тяжело вывозить колшарский темперамент, — вздохнул Игорь, откидывая со лба прядь. Шертэ всё время звенит, искрит и грозит взорваться, как частицы в адронном коллайдере. Когда видишь её периодически, то это ещё куда ни шло. Но для отношений хочется чего-то… Спокойнее. — Он улыбнулся, будто бы извиняясь. Как будто сказал что-то не так.

Морин кивнула.

— Я понимаю.

Она вновь сделала глоток из кружки. Задумалась.

— Послушай, — Игорь снова наклонился вперёд — его мотало туда-сюда, как неподготовленный челнок в ионном шторме. Или — Морин поёжилась от узнавания, — как Кхефа. — Я хочу ещё раз сказать, что этот ответ — встречаться ли с колшаркой, — он только мой. Возможно, я дурак и упускаю сейчас своё счастье — не знаю… Но я решаю за себя. А ты можешь решить по-другому.

Морин ещё раз кивнула, улыбнувшись немного криво. Спасибо, Капитан Очеви…

Планшет запищал так пронзительно и незнакомо, что Морин в первую секунду не признала звук. Засуетилась только тогда, когда Игорь, округлив глаза, шикнул:

— Тебе экстренный вызов!

Экстренный?!.. Поспешно расчехляя планшет, Морин едва не сбила со стола кружку.

— Меня вызывают в Медотсек, — удивлённо протянула она. — Понять не могу зачем…

О том, что вызов исходил лично от Кхефа, она решила умолчать.

— И я не в курсе, — пожал плечами Игорь. — Так что беги, умник. Беги и помни…

Морин кивнула и, поблагодарив Игоря за чай, унеслась кометой — смотреть, не порезал ли себе бравый капитан вены после их вчерашней ссоры. Что, конечно, не могло быть ничем, кроме бреда…

5. Пятая колонна Хексабаля

Все, включая подоспевших Морин и Аруса, собрались в кабинете Штоля. Помещение не было рассчитано на такое количество народа, так что пришлось потесниться. Но это волновало Кхефа меньше всего.

— Аш Штоль, как пациентка? — спросил он у доктора.

Называть свою вторую помощницу обезличенно пациенткой было легче: помогало отключиться от эмоций. Точно так же в этот момент Морин для Кхефа была не девушка, к которой он испытывал искреннюю симпатию и которая так сильно его расстроила — до тех пор, пока он решает рабочие задачи, она просто энсин из отдела Биологов.

— Её состояние стабилизировалось, — отозвался Штоль. — Кризис миновал.

— Значит, ей лучше? — подался вперёд Йолт.

— Это значит, что угрозы жизни на данный момент нет, — Штоль посмотрел на Йолта, как показалось Кхефу, с сочувствием. — Но нет и предпосылок для того, чтобы она пришла в сознание.

— Она придёт, — вмешалась в разговор Бергман. — Просто дайте ей ещё времени.

— Не пора ли вам, командор, раскрыть свои карты? — обратился к ней Кхеф.

— Пора, капитан, — кивнула она. — Но для начала я попрошу аша Штоля переслать результаты анализа крови Ма’лэр энсину Левченко.

Кхеф коротко кивнул доктору: выполняйте. Штоль тут же застучал когтистыми мальцами по экрану планшета.

— Энсин Левченко, подтвердите получение данных, — прошипел динамик его маски.

— Получение подтверждаю, — Морин тоже склонилась над своим планшетом. Теперь она сосредоточенно свела к переносице светлые брови, хотя ещё полминуты назад поглядывала на Кхефа, как нашкодивший ребёнок — словно ждала, накажет он её или нет. Глупая. — Погодите, здесь, кажется, ошибка…

— Ошибки нет, энсин, — рухнуло молотом на наковальню слово Бергман. — Скажите всем, что вы видите.

— Это… — Морин подняла взгляд и тут же упёрлась им в Кхефа. — Он ободряюще кивнул, чтобы она продолжала. — Это анализ крови литанийца, который принимал наркотик Хексабаля. Он идентичен тем пробам, которые привезла командор Бергман.

— Это невозможно! — вскочил Йолт. Морин вздрогнула и отшатнулась, постаравшись отодвинуться от него подальше.

— Лейтенант, сядьте! — Кхеф лишь немного повысил голос, но этого оказалось достаточно. Капитан повернулся к Бергман: — Командор, как это понимать? Где Ма’лэр могла раздобыть дозу на корабле?

— Нет, аш, — покачала головой Бергман. — Не дозу. От одного раза такого эффекта не будет. Ма’лэр принимала его регулярно.

Йолт снова зафырчал и дёрнулся было, но Кхеф остановил его жестом.

— Вы хотите сказать, — он говорил медленно, словно искал символы на незнакомой клавиатуре, — что мой второй помощник была наркоманкой?

— Совершенно невозможно, — вмешался Штоль, — С последнего медосмотра не прошло и полугода. На нём лейтенант Ма’лэр была чиста.

— Конечно, невозможно! — взмахнул руками Йолт, найдя в докторе неожиданного союзника. — Я же говорю, что…

— Лейтенант! — рявкнул капитан. Морин вздрогнула и отшутнулась на этот раз от него. — Покиньте помещение.

— Но, аш!..

— По-кинь-те, — проговорил Кхеф медленно. — Побудьте с Ма’лэр.

— Но я не могу ей помочь!.. — Йолт вскинул руки в отчаянии.

— А мы — можем, — отрезал Кхеф, и когда Йолт с удивлением посмотрел на него, повторил: — Покиньте помещение, лейтенант.