Мой муж – чудовище

– Тогда откуда эта рана, доктор?

– Может быть, она вышла из экипажа? Зачем-то? Но даже если мы вернемся на то место, где вы остановились, – а Филипп должен его отыскать без особых проблем, – скорее всего, дикие звери уже слизали пятна крови. И в любом случае там все занесло снегом.

– Королевская армия, – сказала я, и доктор вопросительно вскинул на меня глаза. – Они скоро приедут, ведь так?

– Если до них дошли эти вести, миледи. Майор Паддингтон опасается, что человек, которого он отправил, еще не успел добраться до расположения. Зимы суровы и непредсказуемы.

– Майор… – Я вспомнила все, что он подсказал мне сделать. Отправить дозоры, сообщить крестьянам, чтобы они были настороже. – Он дал мне много ценных советов, но теперь все легло на плечи моего мужа… я хотела сказать, что лорд Вейтворт, несомненно, знает, что делать, но делает ли?

– Почему бы вам не спросить у него самого?

Я подавила испуганный нервный смешок и подумала, что доктор не имел в виду ничего дурного, вероятно, пошутил неудачно – или осторожно прощупал почву, насколько мы с мужем близки.

– У него много дел, а я беспокоюсь за людей и в то же время не хочу отвлекать его.

Доктор указал мне на стул деликатно, но при этом настойчиво, и не менял положение руки, пока я не села. Я не думала, что он собирается что-то скрывать: в отличие от меня он явно находился в кабинете с разрешения его хозяина.

– Майор, – продолжил доктор, – захочет осмотреть ваш экипаж. Надеюсь, вы не будете против?

– Разумеется. – От этого вопроса я растерялась. – Только зачем? Если Летисия поранилась где-то еще?

– Таковы правила, – ответил доктор, избегая вдаваться в подробности. – Есть определенные процедуры, которым он обязан следовать. Исключить, что Летисия получила раны в вашем экипаже, потому что в противном случае это что-то может представлять опасность и для вас.

– А тряпка? Вы ведь нашли то, что она приложила к ране?

– Нет. Не нашли. Сиденье, возможно, послужило причиной сепсиса, да мало ли что. Даже тот предмет, о который она поранилась и который мы не нашли. Когда-нибудь, миледи, ученые научатся отвечать на такие вопросы, но пройдет не один десяток лет…

– А раны крестьянина? Того, который погиб там, в лесу? Вы не ответили мне, когда я спросила вас первый раз.

Я тут же пожалела об этом. Доктор нахмурился, и мне показалось, что он приложит все усилия, чтобы завершить разговор немедленно, но он этого делать не стал. Я допускала – он не хотел оставлять меня в неведении и одновременно не стремился быть со мной откровенным как в присутствии лорда Вейтворта, так и без него.

– Они и похожи, и не похожи, миледи. И ее рана была сильно воспалена.

Да, именно мой муж перебил доктора и не дал ему рассказать все сразу.

– Это не нож, не пуля, не дробь, но это не укус. Воспаление не позволяет сказать, идентичны ли раны. Наверное, это все.

«Не спрашивайте меня больше об этом», – прочитала я в его глазах и кивнула. Доктор и так переступил какую-то черту, может быть, с риском для себя самого.

– Армия пока не прибудет, снег не перестает идти, мы отрезаны от мира, в лесу бродит опасная тварь, возможно, у нас уже две ее жертвы, – перечислила я. – У нас достаточно припасов, усадьба огорожена… однако в доме нашли следы крови. Вы знаете об этом?

– Да.

– Вы видели эти пятна?

– Да, видел. Выглядят на первый взгляд так, как будто кто-то раненый ходил по дому и кровь капала через повязку. Следов мало для естественного кровотечения. Или, говоря откровенно, миледи, смотрятся эти пятна, будто кто-то хотел напугать всех, кто живет здесь. И цели своей он не достиг.

– Оборотень, зашедший в дом добровольно, – быстро добавила я. – Который ходил и искал обидчика и не убил его.

Доктор опустил голову и сделал вид, что что-то читает в книге. Он постучал пальцами по столу, пригладил волосы, несколько раз вздохнул. Я вытянула шею – бесполезно: я все равно не видела, что за книга лежала перед ним. Она могла вообще не иметь никакого отношения к произошедшему.

– Я не знаю, как это объяснить, – признался доктор. – Уверен, майор сделал бы предположения, весьма близкие к истине, но не я.

– Моя комната была заперта, но пятно все равно появилось.

Доктор смотрел на меня в упор, и я не знала, что творилось сейчас в его мыслях. Я могла выглядеть в его глазах и истеричкой, и паникершей, и безразличным ко всему человеком, и пациенткой целителей душ. Я лишь подумала, что никогда в жизни, кажется, не смотрела так в глаза ни одному мужчине, а теперь это не смущает ни меня, ни самого доктора.

– Вы говорили об этом вашему мужу, миледи?

Логичный, закономерный вопрос, однако я лишь мотнула головой. И лорд Вейтворт обошелся без моих подсказок.

– У него и так хватает проблем, доктор. – Мне показалось, что подоспел очень удачный момент. – Вы дружны с ним?

– Можно сказать и так, – дипломатично заметил доктор. Мои подозрения вспыхнули с новой силой. И я не могла понять, ощущаю я облегчение или нечто противоположное. – Виктор… Лорд Вейтворт покинул эти края довольно давно и вернулся пару лет назад.

«Что-то случилось за это время», – сделала я вывод из того, что доктор не решился озвучить. Разговор становился тягостным для нас обоих, хотя я полагала, что куда опаснее то, с чего мы начали, и я подумала, что мне лучше уйти.

– Не буду отвлекать вас. – Я поднялась, расправила платье и постаралась выйти из кабинета как можно спокойнее. Уже закрывая дверь, я подумала, что доктор успел сообщить мне что-то исключительно важное, но даже если бы меня тащили на костер, я не сказала бы, что это было.

Я начинала мыслить какими-то странными образами, ощущениями, впечатлениями, обрывками. Причиной могли быть страх или усталость, или мои блуждания по лесам, кто знает, что еще, но я замечала то, что не замечала раньше.

Раньше мне не приходилось бояться за свою жизнь. Теперь в доме, где мне предстояло жить до конца моих дней, я могла думать лишь о том, сколько той жизни еще мне осталось.

Кто мог войти в мою комнату? Как? Она была заперта изнутри. А я спала и должна была спать в ней еще не одну ночь.

Я заглянула в кухню – единственное место сейчас, где я имела возможность отвлечься от всего, что меня так терзало. Алоиза не было, поварята трудились за разделочными досками, и при виде меня Томас чуть не выронил огромный нож.

– Осторожнее, – улыбнулась я. – Чем вы заняты? А где Алоиз?

– Он решил немного поспать, миледи, потому что две ночи не сомкнул глаз от страха, – хохотнул Джаспер. – А мы шинкуем овощи на рагу. В доме много людей, его милость приказал кормить самым лучшим.

У меня были другие планы, но я поменяла их в один момент.

– Подайте мне поварской фартук, – скомандовала я. – Рагу – значит рагу.

Ловко повязав фартук, который мне оказался безбожно велик, я внимательно изучила все, что лежало передо мной на столах.

– Петрушка, розмарин, базилик и тимьян, – перечислила я. – Еще мне понадобится нут – его надо сразу поставить вариться – и куриный бульон. И вот это, – я ножом отодвинула еще не нарезанную брокколи и пару небольших свекл.

– Куриный бульон у нас очень свежий, – заверил меня Джаспер. – Совсем недавно сидел в курятнике, пока я туда не заглянул.

Джаспер мне показался более опытным, поэтому ему я поручила следить за обжаркой овощей, указав, что она должна быть медленной. Томас занялся нарезкой недостающих овощей, а я руководила процессом и объясняла, как нужно действовать.

– Сначала лук, чеснок и сельдерей, – рассказывала я, сама увлекаясь все больше. – И не жалей масла, иначе все будет впустую! Теперь можно добавить все остальное, а еще томатную пасту… есть?

– Еще бы, ваша милость!

Томас метался между плитой и досками, и я не могла налюбоваться, какими точными и выверенными движениями он управлялся с огромным ножом. Кто бы его ни учил, он сделал это на славу. Джаспер умудрился сделать огонь на плите настолько слабым, что пламя еле-еле лизало дно сковородки, а овощи тушились так, что я сожалела – никто не видит этот эталонный процесс. Я не считала себя мастером-кулинаром, но приятно было сознавать, что я могу и умею делиться с другими тем, что неплохо освоила сама.

– Теперь это все в бульон, – сказала я, и в этот момент мой взгляд упал на кухонный пол.

Я вздрогнула.

– Это была курица, – виновато пояснил Джаспер. – Я не вытер, простите. Я сейчас.

Я жестом остановила его – не стоило пачкать руки в процессе готовки, но пятно… пятно легло ровно так, как в моей комнате.

– Всегда так случается? – спросила я, стараясь не выдать своего беспокойства.

– Нет, ваша милость, только когда Томас суется мне под руку, – оправдываясь, пробормотал Джаспер. – Я немало перерезал этих кур… простите, миледи, но мы же на кухне!

Ему совершенно не за что было передо мной извиняться.

Джаспер мальчишка, сказала я себе, и Томас тоже. Они могли так пошутить, не подумав, и не держали злого умысла в голове. Но зачем им это надо? Баловство? Позлить кого-то?

– Вы каждый день режете кур?

– На каждый день никаких кур не хватило бы, ваша милость, да у нас еще половина поросенка есть и теленок, – пожал плечами Джаспер. – Но если вы скажете, зарежем.

Он не отрываясь смотрел на бурлящий суп, в который Томас как раз добавил сварившийся в отдельной кастрюле нут и свежую зелень, а я пыталась понять – причастны они или нет? Была ли это дурацкая шутка?

– Есть его лучше завтра, – растерянно произнесла я. – Когда разольете суп по тарелкам, сбрызните оливковым маслом, посыпьте тертым пармезаном и украсьте базиликом… – Слова вылетали сами собой, думала я совсем не о супе. – Если есть, можно добавить песто…

На кухне много ножей. Заражение крови легко получить, если порезаться непромытым ножом, особенно если им разделывали парное мясо.

– И обязательно попробуйте сами и угостите Алоиза.

Еще есть множество приспособлений, которыми можно нанести раны, похожие на следы когтей.

– Он не будет есть, ваша милость, – с досадой пробурчал Томас. – Если бы он был уверен, что готовили мы, назло бы взял и вылил, а раз ваша милость готовила с нами, вылить он не посмеет, но есть откажется. Знаете, ваша милость, его выгоняли отовсюду, а милорду он нравится, хотя Алоиз и обижается, что его милость его изыски не очень и ест…

Он шмыгнул в небольшую каморку, где, как я поняла, хранились некоторые запасы.

– Как вы приехали, миледи, у нас тут кухня поразнообразнее стала, – усмехнулся Джаспер, но как-то невесело. – Сласти вот вам готовим…

Мне очень хотелось спросить, не из жалости ли лорд Вейтворт пригласил к себе хорошего, но капризного повара. Как бы он ни был богат, но Алоизу нет смысла тратить свой талант на самые обычные блюда, если только не существует чего-то такого, о чем я не знаю и знать не могу. Мой муж часто дает приемы? Маловероятно, дом позволяет принимать гостей, но местность – нет. Здесь много прекрасных продуктов, но выбор их не так велик, как в городах. Любая таверна взяла бы столь искусного повара с радостью, и безразлично, насколько он склочен, потому что найти поварят в такое заведение намного проще, чем в дом, учатся они быстрее, работают больше, а даже если не выдерживают поганый характер повара, то за дверью стоит толпа. И постояльцам, и гостям это тоже без разницы, они готовы платить за кров и стол.

Алоиз не ленив, он опрятен, мне никто не сказал, что он злоупотребляет спиртным. Много ли надо от повара городской или придорожной таверне, кроме умения вкусно готовить?

– Миледи?

Я подняла голову, уверенная, что это Джаспер окликает меня уже не впервые, и тон его был нетерпеливый. Но он смотрел в сторону двери, сжав в руках полотенце и поварешку и почтительно склонив голову.

– Леди Кэтрин, соблаговолите наконец повернуться ко мне.

Глава шестнадцатая

Я кивнула Джасперу, Томасу, который как раз вернулся на кухню с парой пучков зелени в руках, развязала фартук, положила его на какой-то ящик и вышла. Лорд Вейтворт придерживал мне дверь.

– Чем вы были заняты?

– Готовила суп на завтра, милорд.

Лорд Вейтворт продолжал держать руку на ручке кухонной двери и смотрел не на меня, а куда-то в сторону.

– Вам нравится готовить, не так ли? Вы проводите на кухне много времени.

– Да, милорд. Но если вы возражаете…

– Я – нет, вот Алоиз может, но у него выбор не очень велик. Если вам будет что-то нужно, обращайтесь.

Передал ли доктор наш с ним разговор?

– Как вы чувствуете себя, миледи?

– Благодарю, милорд.

Он задавал мне странные вопросы, будто пытался меня отравить и удивлялся, что яд никак меня не берет.

– В таком случае… вернитесь к себе. Так будет лучше.

Лорд Вейтворт быстро пошел в кабинет, и я вполне могла проигнорировать его совет – или приказ, я так и не поняла, как трактовать его слова.

– Милорд! – окликнула я мужа. Он обернулся, посмотрел на меня с удивлением – я опасалась заметить на его лице нетерпение и неприязнь, но нет. – Милорд, я хочу попросить вас… Мне нужен герб.

Я сказала это и похолодела, вспомнив про тряпку в охотничьем домике. Сколько времени пройдет до того, как мой муж догадается, что я подозреваю его в чем-то, и чем мне будут грозить мои подозрения? Лорд Вейтворт вернулся ко мне, и я невероятным усилием заставила себя остаться на месте, а не постыдно сбежать, что вызвало бы у него еще больше вопросов.

– Я украшаю платье к балу. – Я растянула в улыбке губы и спрятала руки за спину, так они дрожали. – Я хотела нашить на него ленты и постараться изобразить подобие герба, поэтому мне нужно иметь его перед глазами, но если вы против, я…

– Нет-нет, я не против.

Мне показалось, или мой муж был крайне удивлен, или в моих словах он услышал что-то, что я и не собиралась в них вкладывать, или думал в тот момент совсем о другом.

– Я дам вам герб, миледи, – кивнул лорд Вейтворт, – пойдемте со мной.

Я шла за мужем в кабинет, припоминая все свои грехи. Книга, разговор с доктором, и это только то, в чем меня могут обвинить сию же секунду. Ничего преступного, но кто знает, как станут трактовать мои поступки?

Доктор что-то писал, точнее, переписывал из книги, по-прежнему лежащей перед ним, и сейчас я, повинуясь жесту мужа, подошла так близко, что смогла наконец рассмотреть ее. Это была медицинская книга, и пусть я не разобрала букв, анатомическое изображение во всю страницу сомнений у меня не оставило. При виде нас доктор кивнул, но не прервал свое занятие.

– Возьмите, миледи, можете распоряжаться этим как захотите.

Лорд Вейтворт протянул мне небольшую шкатулку, на крышке которой во всех деталях был изображен семейный герб. Я открыла шкатулку и сразу захлопнула ее.

– Милорд, там…

– Это принадлежало моей матери, миледи, думаю, по праву оно теперь ваше. Мне стоило отдать вам эту шкатулку раньше.

Я покосилась на доктора и изумленно отметила, что он улыбается краем рта.