Бояръ-Аниме. Романов. Том 7

«Оракул» тем временем вывел мне стенограмму телефонного разговора разыгравшего меня слуги и все того же господина Эмиля Курта.

— Отведешь княжича Романова в покои великого княжича.

Круг замкнулся на том же человеке, который заказывал бретерам убийство царских сыновей. Переслав на всякий случай эту информацию Емельяну Сергеевичу, я вернулся в зал и, улыбаясь встречным благородным людям, прошел к столу с макетами, чтобы сделать ставку.

Не то чтобы меня особенно интересовала выставленная здесь недвижимость, однако я решил еще раз взглянуть на предложенные лоты. В конце концов, мне тоже надо было на что-нибудь пожертвовать.

Соревноваться с другими аристократами за то, что мне не нужно, необходимости я не видел. Но все равно выбор сделал — базу отдыха на территории великого княжества Хабаровского, как раз недалеко от земель князя Пермского. Если выиграю, можно будет приглашать туда друзей — и не далеко, и в то же время уже не их территория.

Заодно заметил, что ставка принца Германского рейха до сих пор не перебита. Герберт фон Бисмарк постарался для молодой жены, и поставил сто пятьдесят миллионов рублей за яхту Толстого.

Ко мне не слишком быстро, но достаточно уверенно приближался английский виконт. Британец, несмотря на уже проявленное недовольство, взял себя в руки и вновь улыбался окружающим.

Разгадать перемену настроения было несложно. Готов поспорить, Емельян Сергеевич не обнаружит никакой иной связи между Генри Мартином Кэри и его вторым секретарем, кроме непосредственных обязанностей в посольстве.

— Интересуетесь водными прогулками, княжич? — спросил он, остановившись рядом со мной.

— Нет, ваша милость, — доброжелательным тоном ответил я, поворачиваясь к собеседнику. — У меня нет времени на такой досуг.

— Вот как? — усмехнулся он. — Я слышал, вы приняли активное участие в проекте вашей невесты. Судя по тому, что мне рассказывали, ее успехи в медицине были оценены по достоинству вашим государем. Как и ваши научные достижения, княжич Романов.

Я улыбнулся, но отвечать ничего не стал. А виконт решил продолжить речь.

— Знаете, Дмитрий Алексеевич, я бы с удовольствием пригласил вас обоих посетить Лондон, — сообщил Генри Мартин. — Быть может, это стало бы отличным поводом укрепить дружбу между нашими странами? Русское царство ведь обменивается студентами с Поднебесной империей. Как вы считаете, быть может, стоит расширить практику, и Британии следует сделать такое же предложение?

Покачав головой, я продолжил вежливо улыбаться.

— Полагаю, этот вопрос должны решать другие люди, ваша милость, — сказал я. — Я всего лишь простой русский княжич, и не в моей компетенции принимать или не принимать ваших студентов в самом передовом высшем учебном заведении Русского царства, а, возможно, и всей планеты.

— Хо-хо, — по-доброму посмеялся тот. — Про простого русского княжича мне понравилось, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Не знал, что вы настолько скромны. Впрочем, я спросил не просто так.

Он стал серьезнее, прежде чем продолжить разговор.

— Ваши изыскания получили весьма одобрительную реакцию среди научного общества моей страны, — сообщил он. — И, как верноподданный Британской империи, я обязан воспользоваться возможностью и пригласить вас выступить на международной конференции, которая состоится в мае в Лондоне. Подумайте, Дмитрий Алексеевич, о моем предложении, не отказывайтесь сразу. Это замечательная возможность. Да и Лондон отлично подойдет в качестве свадебного путешествия, не так ли?

И, не дожидаясь моего ответа, виконт убыл кружить по залу дальше.

А я поставил бокал с шампанским на поднос дежурному слуге, и уже намеревался покинуть вечер, когда ко мне подошел уже виденный ранее сотрудник ЦСБ, исполняющий роль слуги Соколовых.

— Дмитрий Алексеевич, его высочество приглашает вас для разговора, — сообщил он. — Прошу за мной.

Отказываться я не стал. Уж в этот раз все должно было пройти нормально. Вряд ли Емельян Сергеевич позволит теперь кому-либо из предателей творить свои грязные дела на приеме клуба.

Мы прошли в одну из гостевых комнат. Кажется, ту самую, где не так давно целовалась молодая парочка. Это воспоминание заставило меня улыбнуться. Несмотря ни на какие интриги ЦСБ и представителей других стран, жизнь вокруг продолжалась своим чередом. Со своими победами и поражениями.

Герберт фон Бисмарк ожидал меня на диване, перед ним на журнальном столике был выставлен кофейник и пара чашек. Принц Германского рейха поднялся на ноги, чтобы поприветствовать меня, и я первым поклонился внуку кайзера.

— Еще раз здравствуйте, ваше высочество, — произнес я, когда за подчиненным Невского закрылась дверь. — Вы хотели со мной поговорить?

Герберт указал мне на кресло, и я опустился на кожаное сидение.

— Честно признаться, — начал принц, заняв то же место, на котором сидел, — я слышал от своей супруги много положительного о вас лично, Дмитрий Алексеевич. Вы превосходный боец, гениальный ученый. Я взял на себя смелость изучить ваши работы и пришел к выводу, что вы действительно стоите моего времени.

Я приподнял бровь, и Герберт фон Бисмарк приподнял ладонь, демонстрируя, что еще не закончил.

— Таково уж бремя моего положения, княжич Романов, что мне с рождения приходится тратить время на людей, которые добились каких-то незначительных успехов и теперь готовы на все, лишь бы я вложил в них деньги, — с легкой улыбкой пояснил он. — Я настолько привык к такому положению дел, что когда Анна Михайловна заговорила о ваших достижениях впервые, подумал, что снова увижу ту же картину.

Я кивнул, принимая его слова. Но и с Гербертом заговаривать я не спешил.

— Чем больше я погружался в вашу работу, тем очевиднее мне становилось, что вы четко знаете, к чему идете, — произнес внук кайзера. — И не просто двигаетесь вслепую. У вас есть четкий план, каждый ваш шаг — это ступенька перед очередным прорывом. Да, обыватели — а даже среди аристократии, полной всех ее достоинств, большинство все же обыватели — могли этого не заметить. Вы все же не моду изменяете, а развиваете технологический прогресс. За такими вещами обычно никто не следит, кроме специализированных структур. Но я — слежу.

Все это он говорил легко и непринужденно, будто не признался только что в своем наплевательском отношении к благородному сословию. Хотя, наверное, окажись я на его месте, высказывался бы еще жестче.

Принц технологической державы — это серьезный старт, огромные деньги, высокое положение. Учитывая, что кайзер своего внука явно любит, все проекты Герберта фон Бисмарка должны с истинно немецким упорством претворяться в жизнь. Ну и, разумеется, количество лизоблюдов на квадратный метр вокруг принца должно быть значительно выше, чем вокруг меня.

— Что же, я рад, что ваше высочество оценило мои заслуги перед моей страной, — ответил я, спокойно глядя на собеседника.

Герберт улыбнулся.

— Я не просто так пригласил вас, Дмитрий Алексеевич, — произнес принц. — Вы уже отказались делиться со мной своими наработками, и я это уважаю. Как достойный сын своей страны, в первую очередь вы думаете именно о ее интересах. В этом мы с вами похожи. И я бы хотел, чтобы мы оба получили выгоду из этого знакомства. Согласитесь, нас уже связывает неплохая история.

— Да, я слышал много различных версий, ваше высочество, — не стал отрицать я.

Какие только слухи не ходили в русском благородном обществе о настоящих причинах, побудивших великую княжну скоропостижно выскочить замуж за принца Германского рейха. И это, стоит заметить, как раз когда идут трехсторонние переговоры, в которых наша страна обвиняет немцев в создании запрещенного международными договорами оружия.

Но, несмотря на светский треп и пустые фантазии, Анне Михайловне по-черному завидовало большинство девушек. Она вышла за целого принца очень богатой и сильной страны. Да, Герберт фон Бисмарк далеко не первый в очереди на престол Германского рейха, однако он в этой очереди есть. А многие ли женихи Русского царства, за которых выйдут эти сплетницы, могут похвастаться чем-то подобным?

Не забывали и о том, что я якобы добивался руки великой княжны Выборгской. Всем, по большому счету, было все равно, так это или нет. Однако в свое время Соколова приложила руку, чтобы создать видимость выгодной ей ситуации. Забавно, что некоторые дамы даже меня жалели — я ведь так хотел свататься к Анне Михайловне, а она сбежала к принцу!..

— Однако все мои работы принадлежат либо роду Романовых, — продолжил я, глядя на собеседника, — либо Уральскому княжеству. А самые крупномасштабные проекты — государю Русского царства. И говоря откровенно, у вас нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— Я понимаю, что между нашими странами пытаются вбить клин наши неблагонадежные соседи, — кивнул Герберт фон Бисмарк. — Надеюсь, вы не считаете Германский рейх причастным к неприятностям Русского царства?

— Если бы я считал вашу страну врагом, ваше высочество, уж точно бы не вел этот разговор, — ответил я с улыбкой. — С врагами у меня нет и не будет никаких переговоров. Не знаю, видели ли вы, чем закончился мятеж великих князей в Русском царстве…

Принц хмыкнул.

— Видел, замечательный ролик, княжич Романов, — ответил он. — И мне очень жаль, что сам я, увы, не могу поступать так же. Хотя порой и очень хочется.

Я кивнул.

— Так чего же вы от меня хотите, ваше высочество? — спросил я после краткой паузы.

Герберт еще несколько секунд глядел мне в лицо, после чего улыбнулся.

— Я хочу, чтобы мы с вами, княжич Романов, вместе нашли тех, кто ответственен за то, что Германский рейх пытаются выставить злодеем перед лицом Русского царства, — чуть наклонив голову, сообщил он. — Нашли и призвали их к ответу. Ваш ум, мои средства и люди, Дмитрий Алексеевич. Я готов на многое пойти, чтобы наказать виновника.

Мне оставалось только головой покачать. Интересно, Анна Михайловна рассказала своему мужу об «Оракуле», или у нее еще сохранились остатки рассудка после похищения? Уж слишком принц уверен, что у меня получится сделать то, о чем он просит.

— Мой ответ будет прежним, ваше высочество, — сказал я, когда молчание затянулось. — Решайте этот вопрос с государем. И если Михаил II позволит, я возьмусь за это дело. Самому влезать в международные конфликты мне не кажется хорошей идеей.

Он немного подумал над моими словами, после чего кивнул с улыбкой.

— Главное, что я не получил ваш принципиальный отказ, Дмитрий Алексеевич, — ответил мне принц, поднимаясь на ноги и протягивая ладонь. — Рад, что мы смогли поговорить открыто.

Пожав ему руку, я поклонился и покинул комнату. Вот теперь точно пора возвращаться домой. Завтра еще предстоит допрос Эмиля Курта, плененного по приказу Емельяна Сергеевича.

Глава 8

На мое Северное Бутово обрушилась такая метель, что видимость упала до нескольких метров. За сплошной белой пеленой нельзя было разобрать вообще ничего. Мой кортеж двигался со скоростью улитки, но все же ехал. Погода не была уважительной причиной для отказа от выполнения приказа государя.

Да, я взял на себя обязательство защищать цесаревича, а не всех детей Михаила II, и можно было бы на этом и закончить диалог. Однако, как бы ни хотелось поиграть мышцами перед царем, изображая дурака, которому закон не писан, реальная жизнь сразу же предъявит счет.

Мои начинания, как и многие дела обеих семей, завязаны на работу с государственными структурами. И прижать что Романовых, что Демидовых царю достаточно легко. Разумеется, это не пройдет гладко и для страны, однако государь может себе позволить больше, чем его подданные.

Достаточно ввести запрет для Демидовых на разработку оружия и изделий двойного назначения, как производства Урала встанут. Начни государь раскапывать залежи Красноярска, при этом выпустив запрет Романовым владеть «Руснефтью», и лет через двадцать оба рода подойдут к черте банкротства.

И это я не говорю о таких вещах, как преднамеренное вмешательство государственных структур в дела княжеских родов. И дед, и отец станут губернаторами? Снять кандидатуры, наложить домашний арест, оформить введение кризисного управления на системообразующих предприятиях, чтобы перехватить контроль над ними. Старый как мир рейдерский захват никто не отменял.

Но это, разумеется, только одна сторона монеты. Помимо моего нежелания раздувать конфликт с Михаилом II, мне и самому крайне интересно это дело.

Если все сложится плохо с биологическими братьями, мне придется сесть на трон Русского царства. И уже одного этого понимания достаточно, чтобы я всеми силами отбивался от подобного исхода.

До Кремля мы доехали вовремя. Собственно, стоило подобраться к центру столицы, метель отступила, и мы поехали гораздо быстрее. Нас уже встречала царская гвардия, так что, как только я покинул машину, меня тут же повели к служебному входу в комплекс, вновь воспользовавшись парковкой для спуска в подвал.

А через несколько минут я уже пил горячий кофе в кабинете Емельяна Сергеевича.

Великий князь Невский выглядел, пожалуй, самым счастливым человеком из всех, кого я видел за последний месяц. И немудрено — не успел приступить к работе в качестве куратора ЦСБ, а тут уже возникло такое многообещающее дело международного масштаба! Я бы, наверное, на его месте тоже был бы рад.

Выглядел при этом Емельян Сергеевич, однако, немного осунувшимся. В его возрасте не спать сутками не очень полезно для здоровья. Даже я, молодой и здоровый, порой валюсь с ног.

— Перейдем к делу, княжич, — предложил Невский, закончив просматривать документы на своем ноутбуке. — Нами были взяты под стражу три человека из обслуги Соколовых, которые тайно работали на британское посольство. По дороге из самого посольства в принадлежавший ему дом на северо-востоке Москвы перехвачен заказчик убийств царевичей — Эмиль Курт. ЦСБ получила показания бояричей Литвинова и Смольного о заказе на убийство шестерых граждан Русского царства. Помимо того, предатели среди людей великих князей Выборгских также проболтались, что на протяжении долгих лет передавали в Англию информацию о делах в особняке.

Он помолчал, оторвавшись от экрана, и продолжил:

— Ни один из этих слуг не знал, что у него есть подельники, княжич, — сообщил Емельян Сергеевич. — Так что операция была разработана давно, как бы не в тот же день, когда государь только подумал о суррогатном материнстве.

Невский покачал головой, щелкая мышкой.

— Сейчас допьем кофе и пойдем общаться с этим англичанином, — сказал он. — Судя по тому, что я вижу, Британская империя крепко обосновалась у Соколовых и черт знает еще у кого. ЦСБ сейчас проверяет вообще всю прислугу Рюриковичей, наш «Оракул» нагружен по максимуму, но ты и сам понимаешь, есть способы его обойти.

Я кивнул, после чего сделал глоток. Разумеется, в прошлое даже искусственный интеллект заглядывать не умеет. И устный приказ, отданный почти двадцать лет назад, он не отследит. А такие вещи, как назначение шпиона или вербовка агента, не повторяют.

— Слуги не знали, что действуют независимо друг от друга, — сказал я. — Почему так вышло? Как можно скрывать нечто подобное на протяжении столь долгого срока? Это не тайный перекур на крыше и даже не подпитие из винного погреба. Слежка, сбор информации, обмен сведений на деньги — все это должны были заметить хотя бы в службе безопасности рода Соколовых.

Емельян Сергеевич улыбнулся мне, как родному.

— Ты правильно вопрос ставишь, княжич, — похвалил меня куратор. — Я лично считаю, что Миша где-то сильно насолил своей же безопасности. И до него не стали доводить, что слуги зарабатывают на стороне.

Я недоверчиво хмыкнул, и Невский продолжил:

— Если ты думаешь, что Соколов мог сам быть предателем, сразу забудь, — чуть махнул он рукой. — В Русском царстве нет человека, который ненавидел бы Выборгских больше, чем я. Но даже я знаю, что они не предатели.

Я прикрыл глаза на мгновение.

— Сложно в это поверить, учитывая, что Анна Михайловна доложила мужу о моих работах. Причем, хочу заметить, о тех работах, которые не должны были стать известны широким массам, — сказал я.

— Я слышал твой разговор с принцем, — кивнул Невский. — Только ты ошибаешься, если думаешь, что он получил сведения о действительно важных разработках. Собрать о тебе информацию достаточно легко — смотри, ты приехал в ЦГУ, сразу наследил там, получив доступ через голову — прямиком из рук царя. Дальше ты доверил своему руководителю официально зарегистрировать свои разработки. Уральские вещи тоже не особенная тайна — ваши доспехи видели все союзные и вражеские войска. И заметь, тот факт, что избранная тобой девушка получила высшую царскую награду, тоже не слишком сложно обнаружить. Соколова, конечно, себе на уме, — Емельян Сергеевич усмехнулся, — однако ничего секретного она сказать просто не могла.

— Как член клана Рюриковичей, она знает об «Оракуле», — возразил я.

— Никто не знает в точности, что такое «Оракул» и как он реально работает, — возразил Невский. — Даже мне пришлось вникать, чтобы разобраться. У Соколова нет и не будет такого доступа. Кроме того, что ты сам рассказывал в Кремле, никому ничего не известно. Ну и, разумеется, Милославские в курсе. Но им, как сам понимаешь, вообще нет никакой выгоды играть на сторону. Они целиком завязаны на династию.

Я замедленно кивнул. Все равно позднее перепроверю его слова. Мне не слишком верится, что царица действительно отслеживала, кто и что знает.

— Ладно, об этом мы поговорим еще после допроса, если возникнет необходимость, — подвел итог Емельян Сергеевич. — А сейчас давай навестим нашего английского друга. Он уже наверняка заждался.

Кивнув, я допил кофе и поднялся со стула. Невский шел первым, я ступал за ним.

По подвалу мы шли минут семь, через каждые несколько метров делая очередной поворот, за которым сидел гвардеец. Ни у меня, ни тем более у Емельяна Сергеевича никто ничего не спрашивал.

В итоге мы остановились перед металлической дверью с закрытым на засов окошком. Рядом, естественно, также имелся царский боец, кивнувший при нашем приближении.

Невский приложил ладонь к датчику, и запоры открылись с мягкими щелчками. Потянув на себя тяжелую створку, великий князь Московский тут же вошел внутрь.

Я последовал за ним, и гвардеец закрыл дверь на замок.

Эта камера ничем не отличалась от той, где я проходил допрос сам. Прикованный к кровати мужчина с осунувшимся лицом и расплывшимся под левым глазом синяком смотрел на нас холодно, стараясь держаться. Но я видел по его глазам, что англичанин боится.

На нем была только тюремная роба, и та, судя по всему, сменила далеко не одного хозяина.

— Кто вы и чего хотите? — спросил он по-английски.

Емельян Сергеевич показал на меня большим пальцем, после чего с ухмылкой прокомментировал:

— Это княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — сообщил куратор ЦСБ. — И здесь он задает вопросы. Я присутствую лишь для того, чтобы ты не умер в процессе дознания.

Эмиль Курт, которого я узнал, само собой, на эту шутку не купился.

— Я подданный британской короны, вы не имеете права.

Я перевел взгляд на Невского. Емельян Сергеевич хмыкнул и без затей дал пленнику легкую пощечину.

Голова англичанина мотнулась в сторону, но он тут же перевел злой взгляд на обидчика.

— Ты бредишь, Эмиль, — спокойно произнес Емельян Сергеевич, не реагируя. — Все твои права испарились в тот момент, когда ты нанял русских людей для убийства благородных лиц Русского царства. Теперь ты просто мясо для отработки техники допроса. Княжич, приступай.

Я приподнял бровь, глядя на куратора, но тот лишь хмыкнул. Что ж, один раз я видел, как это делается, могу и попробовать повторить.