Три цветка Индонезии

– Этим – это чем?

– Он искал тебя…

– И как, нашел? – холодно спросила Александра.

– Саша, я не о том… Ты злишься на своего отца, потому что считаешь, что он бросил тебя, предал…

– Не называй его моим отцом, просила же.

– Но он ведь не перестает им быть, – настаивал Андрей. – Я знаю, что тебе больно… И, по-моему, становится хуже… Раньше ты реагировала на него спокойней. Но ты не права в том, что он отказался от тебя… Смотри!

Среди бумаг лежало фото – старое, чуть выцветшее, истертое по краям из-за того, что его часто брали в руки, а потом убирали то в тетрадь, то в кошелек, то в карман. Редкий снимок, где Александра была одна, без брата. Маленькая девочка в пышном нарядном платье, хохочущая возле новогодней елки, еще не представляющая, что ждет ее в будущем, которое, кажется, обязано быть счастливым… это под Новый год всегда такое ощущение. Опасная иллюзия.

Это фото не значило ровным счетом ничего, но дышать почему-то стало труднее и глаза неприятно защипало. Александра разозлилась еще больше – на всех сразу, но выплеснуть злость пока можно было только на Андрея.

– Что это должно изменить? – спросила она.

– Твое отношение к нему… хотя бы чуть-чуть. Он не предал тебя, не бросил… Эти записи… по ним видно, что ему все это тяжело давалось.

– Он похоронил в моей могиле первый попавшийся труп, а вместе с ним и память обо мне.

– Он думал, что так помогает семье… Но сам он не переставал искать! Он задействовал все связи, что у него были. Может, он и не верил, что ты жива, не знаю, тут не очевидно… Но он не собирался принимать, что твоя судьба осталась неизвестной.

– А вывод какой? Ну, помимо того, что ты лезешь не в свое дело, – поморщилась Александра. – К выводу сразу переходи, потому что я сегодня чертовски устала.

– Может, тебе стоит простить его? То, что он не отказался от тебя, что-то да значит… Он допустил очень много ошибок, но он любил тебя и никогда не переставал любить… Это его решение объявить тебя мертвой… Оно, как видишь, ничего не изменило, поиски продолжались и…

– Ошибаешься, – прервала его Александра. – Оно изменило очень многое. Плевать мне на его самодеятельность. В свое свободное время он мог искать меня, играть на кларнете или сношать утконосов, мне как-то без разницы. Он убрал мое имя из международных систем поиска. Если бы меня продолжали искать… это было бы больше, чем сделал он!

– Саша, ты этого не знаешь… То, что ты была в этих системах, не означало активный поиск…

– Могло означать! Теперь мы этого уже не узнаем.

– Говорю тебе, я изучил его записи… Он делал практически то же самое, что делали бы при официальном расследовании… Если он своим непродуманным решением и уменьшил вероятность того, что тебя бы нашли раньше, то незначительно…

– Незначительно? – прищурилась Александра. – Правда? Действительно, неважно ведь, сколько там – одна десятая процента? Ну, нашли бы на месяц раньше, а может, на год – подумаешь! Какая уже разница, если все равно изнасиловать успели? Разик, второй – не суть важно!

– Я не то хотел сказать, и ты это знаешь.

Она действительно знала, но его спокойствие сейчас раздражало – как будто ему все равно, как будто он не понял, в какое болото полез. А ведь он знал!.. Он знал больше, чем Ян. Александра давно уже рассказала ему все без исключения, даже то, о чем молчала рядом с братом.

Потому что он имел большее право на это знание, чем Ян. Андрей делил с ней все грани своей жизни, ему нужно было понимать, через что она прошла, потому что теперь это влияло и на его будущее. Он знал и… неужели не понимал? Она объяснила ему недостаточно хорошо? Значит, нужно было исправить это сейчас.

– Если бы меня нашли и освободили раньше, это не спасло бы меня от изнасилования, – жестко произнесла она. – Но спасло бы от очень многого, что было после. Там, в том борделе… там один день был как жизнь. Если бы меня спасли на месяц раньше, мне пришлось бы чуть меньше рыдать по ночам. Спасли бы на полгода раньше – и я бы раньше поверила, что ни в чем не виновата и тоже имею право на нормальную жизнь. Спасли бы на год раньше – и из меня не вырезали бы моего неродившегося ребенка, потому что его рождение было невыгодным, а инкубатору никто права голоса не давал.

– Саша, я…

– Заткнись и слушай, раз уж тебе новой информации захотелось. Знаешь, почему я стараюсь сейчас поменьше видеться с Алисой и ее ребенком? Не потому, что не люблю детей, детеныш там очаровательный. Но каждый раз, когда я вижу их, я думаю о том, что у нас с тобой так может и не быть. Пятьдесят на пятьдесят. И не потому, что я что-то сделала не так, а потому что сделали за меня. Я каждый день, каждую минуту помню, что этого можно было избежать, если бы меня нашли раньше… Но никто меня не спас. И я, в отличие от некоторых, не полезла после этого на крышу! Так что не надо мне рассказывать, как справляться с моими проблемами, ясно? Ты ничего уже не расскажешь мне о моем отце такого, что изменит прошлое.

Он хотел еще что-то сказать, Александра видела. Но она сейчас не готова была слушать. Не из-за него – из-за собственной памяти. Оттуда давно уже рвались привычные демоны, а сейчас она сама дала им чуть больше воли, вслух упомянув то, о чем обычно старалась даже не думать.

Поэтому она свистом подозвала Гайю, на ходу подхватила куртку и вышла из квартиры. Лифт вызывать не стала, спустилась по лестнице, быстро, не прислушиваясь, идет за ней кто-то или нет.

Чуть легче стало только на улице – на холодном и свежем воздухе декабря. Александра на секунду прикрыла глаза, потом жестом позволила Гайе бежать на свободный выгул. Пес вполне мог позаботиться о себе сам, а у нее появилось время, чтобы подумать.

Например, о том, что Андрей ни черта о ней не знает и не может быть прав.

А еще о том, что он верно предсказал ее реакцию еще до начала этого разговора и, возможно, он изучил ее чуть лучше, чем она ожидала, так что смысл в его словах все-таки есть…

Глава 6

Десять раз подумай, прежде чем впустить кого-то в свою жизнь. И чем большую власть над своей судьбой ты собираешься подарить этому человеку, тем дольше думай, стоит ли оно того.

Нина повторяла это многим своим клиенткам, заплаканным, затравленным, запутавшимся. Но больше всего на свете она хотела бы перенестись в прошлое и прокричать эту фразу во весь голос на ухо самой себе. Тогда еще неуверенной, растерянной… Считавшей, что с Захаром все несерьезно, а если будет серьезно, то он обязательно изменится. Нельзя сказать, что она обманулась его сладкими речами сразу, она ведь чувствовала, что он пустой внутри. Но с ним было весело и легко, в какой-то момент это стало необходимо.

И вот результат. Оказывается, подлый человек придумает десять способов тебя уничтожить, если задастся такой целью. Раньше Захар тянул ее на дно невольно, просто потому что так ему было удобней, ему было лень напрягаться и меняться. Но теперь Нина отказала ему, дала понять, что жить за ее счет больше не получится, и Захар вышел на тропу войны.

Ну а что ему было делать? Карантинный мир изменился, он больше не мог кормить третьесортных режиссеров, снимающих непонятно что. Даже старые знакомые Захара теперь сочувствующе разводили руками, а то и вовсе не брали трубку. Он мог сколько угодно именовать себя великим режиссером и непризнанным гением, реальность оказалась сурова: подработки ему подкидывали по дружбе, и даже денег, заработанных случайно, ему едва хватало на собственные нужды. Теперь же он остался на улице, и ему это совсем не понравилось.

Дураком Захар, к сожалению, не был, и это еще больше усложнило Нине жизнь – подлый дурак все-таки не так опасен. Сначала в его голову пришла светлая мысль, что он сможет забрать у Нины детей и отсудить алименты, используя алкоголизм как главный аргумент. Естественно, у него ничего не получилось, но Нине пришлось проходить через унизительные разговоры о том, что было и чего не было, да еще демонстрацию справок о лечении. Плюс у ситуации был только один: она потеряла даже намек на желание восстановить отношения с Захаром. Раньше, одинокими вечерами, его беззаботной жизнерадостности порой не хватало. А теперь до нее дошло, что она сбросила с себя огромного клеща, и цеплять его снова – последний шаг перед самоубийством.

Захар не сдавался. Он попытался переманить детей на свою сторону, но получил решительный отпор от Аси. С Никитой было сложнее: возраст и особенности развития заставляли его тянуться к папе, который для него оставался человеком-праздником. Никите невозможно было объяснить, почему от папы нужно держаться подальше. Захар же без сомнений пользовался этим преимуществом, однажды он даже сам забрал сына из садика, но не выдержал, вернул, потому что полноценно ухаживать за Никитой оказалось не так весело, как изредка играть с ним.

Теперь они погрязли в судах. Захар хотел урвать хоть что-то – часть квартиры, деньги, власть над детьми. Иногда Нине казалось, что проще от него откупиться и забыть, тем более что он намекал: такое возможно и даже желательно. Однако потом она вспоминала все, что ей известно о Захаре, и признавала: это будет лишь временное отступление. Как только у него закончатся деньги, он без зазрений совести явится к ней снова. И плевать ему, о чем они там договаривались, а юридически такую сделку не оформишь.

Пришлось смириться с этим, нанять адвоката, строже планировать бюджет… С которым и так начинались проблемы.

Нет, снова прикладываться к бутылке Нина не собиралась, этого ей на всю жизнь хватило. Она пыталась восстановить частную практику после того удара, который сама нанесла своей репутации. Причем действовать ей пришлось уже в новых реалиях, а это накладывало свой отпечаток. С одной стороны, в условиях пандемии у многих обострились психические проблемы. С другой, встречи лицом к лицу стали затруднительными, а беседа по видеочату их заменить не способна. Нина пока справлялась, но получалось у нее куда хуже, чем она рассчитывала.

А на этой неделе и вовсе все сыпаться начало. Неожиданно, без причины! Клиентки, которые раньше были всем довольны, стали отменять встречи одна за другой. Они юлили, придумывали какие-то оправдания, но Нина прекрасно понимала: они уходят, а не делают паузу. Она пыталась расспросить, что произошло, однако телефонные разговоры этому не способствовали – их очень легко было завершить. Она принимала удар за ударом и убеждала себя, что это всего лишь совпадение, нужно двигаться дальше.

Наконец одна из сбегающих клиенток сжалилась над ней и дала пояснения:

– Нина, вы хоть читали, что про вас пишут в интернете?

– Нет.

– А очень зря!

– Неужели это настолько важно?

– Ну а как же? Это всегда важно!

Нина действительно не озадачивалась такими отзывами – не было нужды. Клиентки выстраивались к ней в очередь, понятно, что среди них оставались недовольные, которые спешили поделиться своим возмущением со всем миром. Ну так что же? Их было меньшинство.

Но вот с недавних пор в Сети чуть ли не полноценная рекламная кампания развернулась – а точнее, антирекламная. Какие-то непонятные молодые девицы, которых Нина не знала и никогда не видела, жаловались, что она сломала им жизнь, довела до грани самоубийства, что она бездарна – да еще и алкоголичка, подумать только!

Пару отрицательных отзывов еще можно было назвать совпадением, но такая лавина намекала, чье рыльце покрыто пушком. Виртуальные атаки начались примерно в тот же период, когда они с Захаром отправились в суд. Да и девицы эти, если копнуть, все были актрисами – хоть и не профессиональными. Любительницы, такие же паршивые, как объединивший их режиссер. Только вот Нине это на пользу не шло, из-за того, что все они не были связаны с актерским миром напрямую, их сложнее было в чем-то обвинить.

Печальная ирония заключалась еще и в том, что Захар вряд ли нанял их – у него не было денег, в своем нынешнем положении он не мог пообещать им роль. Однако это оказалось и не нужно, хватило парочки слезных полуграмотных записей в соцсетях, и вот уже армия мстительниц набросилась на Нину с той яростью, которую порождает глупость.

Сначала она еще попыталась оправдываться, указать, что эти женщины не ее клиентки, а их скорбные истории – фантазия, причем часто переписанная друг у друга. Но обвинениям верят чаще и охотней… Да и те, кто не верит, порой предпочитают держаться от скандала подальше просто на всякий случай.

Нина уточнила у своего адвоката, можно ли судиться с этими истеричками. Ответ ее не утешил: можно, но с каждой по отдельности. На это у Нины просто не было сил, и она решила сосредоточить свое внимание на тех клиентках, которые у нее все-таки остались, благо их тоже было немало. Так что дамская диверсия Захара усложнила ей жизнь, но не перекрыла кислород.

Сегодня у нее была парочка записей, вечером, однако выехала Нина днем, потому что хотела побеседовать с сестрой. Она терпеть не могла, когда близнецы втягивали ее в свои расследования, особенно кровавые, и обычно отказывала им в помощи. Но тут отказать не получилось: дело было связано с безопасностью Алисы и малышки, которую Нина втайне считала своей племянницей.

К тому же, просьба на этот раз была нестрашная. Нине не нужно было часами рассматривать кровавые деяния маньяка, от нее требовалось лишь изучить все соцсети покойной Арианы Савиной и составить на их основании психологический профиль. Вот это Нина умела, такая работа неплохо отвлекала ее от наметившейся бессонницы.

Она как раз убрала пальто в шкаф и заварила чай, когда в офис ввалилась Александра – присыпанная снегом, в джинсах, кроссовках на меху, которые Нина считала выкидышем модной индустрии, короткой куртке, да еще и шапке Санта-Клауса. Рядом с ней вышагивал неизменно спокойный Гайя, которому на ошейник зачем-то примотали светодиодную гирлянду.

– Александра, ну честное слово – отморозишь себе все, что следовало бы поберечь! – возмутилась Нина. – Куда только Андрей смотрит?

– Не знаю я, куда он смотрит, а я достаточно взрослая женщина, чтобы выбирать собственные штанишки, – отозвалась Александра, бесцеремонно отряхивая снег с шапки на пол.

Нина наклонилась к Гайе:

– Ну хоть ты проследи за ней!

– А он тут при чем? – удивилась Александра.

– Я так поняла, он в вашем дуэте ответственный взрослый.

– Он вообще голый ходит, если что! Но давай по делу. Порадуешь меня?

– Мы говорим об обезглавленной девушке, радость здесь неуместна. А поговорить есть о чем.

И все же начинать разговор Нина не спешила. Для начала она все-таки усадила Александру за стол, укутала в плед, хотя сестра отчаянно сопротивлялась, и налила ей чашку липового чая. Нина сама не бралась сказать, зачем ей это нужно – именно ей, не Александре. Может, чтобы хоть как-то искупить холод, с которым она встретила младшую сестру после возвращения из мертвых. А может, чтобы вспомнить маму, которая зимой всегда так согревала нагулявшихся до обморожения пальцев близнецов.

Лишь когда приготовления были завершены, начался разговор по делу.

Не все люди выкладывают свою жизнь в интернет. Есть те, кто не доверяет соцсетям – и вполне обоснованно. Но если брать средние показатели, о большинстве пользователей можно получить неплохое впечатление по тому, что они размещают в свободном доступе. Даже если это фотографии котиков. Даже если мудрые цитаты людей, которые такого никогда не говорили. Значение имеет все: что ты пишешь, фотографируешь, чему ставишь «нравится», какие комментарии оставляешь. Это можно отследить, тут даже хакером быть не нужно.

А у Арианы Савиной и вовсе была особая ситуация. Соцсети стали основой ее популярности, она выкладывала туда очень много личного – и не важно, реального или придуманного ею. Она ничего не стеснялась и делала минимум одну запись в сутки, давала интервью, участвовала в рекламных проектах. Она была порождением нового времени, вывернуть душу наизнанку для нее было так же естественно, как зевнуть – захотелось, так не держи в себе!

Более полный портрет Нина получила бы, только пообщавшись с ней лично. Но и нынешний результат можно было считать вполне точным.

– Она была неглупой девушкой, – сказала Нина. – Но скорее житейски мудрой, чем образованной – с образованием там было как раз не очень. Ее это не тяготило, ее вообще ничто не тяготило, она по умолчанию считала, что достойна лучшего, и этой верой она оправдывала любые свои поступки.

– Короче, банальная наглая девица, – фыркнула Александра. – Никак не возьму в толк, почему такие теперь стали популярны!

– Все просто, на самом-то деле. Раньше люди восхищались талантом как чем-то недостижимым – у меня нет, но и у соседа нет, так что будем-ка мы с соседом восхищаться этим неземным существом. Теперь же пришла мода на банальность: кумиром провозглашен такой же человек, как я, а значит, и я могу быть кумиром. Но буду любить его, потому что самому даже стараться лень.

– Не уверена, что готова лезть в такие дебри… И Ариану убили не за это.

– Так никто ведь не знает, за что ее убили, – пожала плечами Нина. – Но она не была среди самых популярных моделей. Уверенный средний уровень. Ей этого хватало, чтобы жить безбедно – но и не слишком богато. Ариана прекрасно понимала, что для сохранения нынешних позиций ей нужно постоянно вертеться, расслабляться нельзя, кто не на плаву – тот тонет. Ей нужен был план Б.

– А к инвестициям душа не лежала, это понятно. Я так понимаю, планом Б стал мужик?

– Законный муж. На присутствие «просто мужика» при такой внешности она могла рассчитывать еще долгие годы. Но ей, похоже, нужен был мужчина, который не сможет исчезнуть просто так, даже если очень захочет.

– Не рановато ли она этим озадачилась? – поразилась Александра. – Ей же всего двадцать лет было!

– В шоу-бизнесе на этот счет свои правила. Она нацелилась на рэперов, а такие предпочитают молоденьких девочек. Но нельзя сказать, что она действовала в отчаянии. Ариана достаточно рано начала побеждать и добиваться своих целей. Это приучило ее к мысли, что побеждать она будет всегда, за что бы она ни взялась. Сомневаюсь, что ей обязательно было получить в законные мужья именно этого, как его… Де Ниро?

– ДиМиро.

– Вот его, – кивнула Нина. – Я даже ставлю под сомнение, что она была искренне влюблена в него, слишком уж грамотно и малоэмоционально она себя вела. Думаю, с него она решила начать поиск. Не вышло бы с ним – попробовала бы с кем-то другим. Но предложение руки и сердца последовало.

– Ага, только за эти руку и сердце он впоследствии взял голову! Слушай, а мог он вычислить то же, что и ты? Что Ариана не любила его, просто схватила первого, кто подвернулся?

– Сомневаюсь, что он даже размышлениями на эту тему озадачивался. Я не изучала его так же внимательно, как Ариану, времени не было, но кое-что посмотрела. Он из тех мужчин, которые уверены в своей привлекательности. Поскольку откровенной содержанкой она не была, вряд ли он подозревал, что она с ним не из-за любви.

– Пока не убил.

– Вы этого не знаете, – напомнила Нина. – Это просто предположение, да еще и не ваше.

– Там источник такой… заслуживающий доверия и львиной доли опасений. Так значит, Ариана до самой смерти была спокойна и шла по жизни смеясь?

– Почти, но не совсем.

Ариана действительно обладала решительностью бульдозера, иначе она ничего и не добилась бы. При этом свои истинные чувства она изначально скрывала плохо, потом по чуть-чуть научилась, но не до конца. По ее взгляду, улыбке и позе легко было догадаться, в каком она настроении.

Она была вполне довольна тем, как складывалась ее жизнь в последние годы, с самого приезда в Москву. Она была счастлива, когда познакомилась со своим рэпером, она обожала его – но не как мужчину, а как трофей, который ей очень хочется получить.

При этом их отношения не были безоблачными. Нина специально сверилась со светской хроникой. Когда журналисты сообщали о разрыве отношений, Ариана действительно была мрачнее тучи, она даже на фотосессиях натягивала совсем неубедительную улыбку. Когда писали о воссоединении, она просто сияла. Так что их роман не был спланированной игрой на публику, парочку действительно штормило, причем инициатором расставаний чаще всего был он.

– Последний раз они поссорились месяца за два до того, как он сделал ей предложение, – сказала Нина. – Ссора была вполне предсказуемая: из-за карантина тусовок стало меньше, общения один на один – больше. Такое испытание не все выдерживают… Когда рядом с человеком нужно не только сиять на красной ковровой дорожке, но и общаться, и даже уютно молчать вместе, выясняется, что человек-то и не твой. Она перестала быть полезна ему как аксессуар. Думаю, поэтому он и бросил ее.

– Она сильно там страдала?

– Скорее, злилась. Для нее это было не только срывом планов, но и оскорблением.

– А потом они помирились так же внезапно, как разошлись, – напомнила Александра. – И снова по его инициативе. Не слишком ли странно?

– Сложно сказать, он не так очевиден в своем образе из социальных сетей, как Ариана. Но она в нем не сомневалась. Он устроил им красивое примирение, все на камеру – возможно, в этом и была его цель, не берусь судить. Чуть позже он сделал ей предложение. Все это время Ариана выглядела счастливой и уверенной в себе. И если ты сейчас пошутишь про «потеряла голову» – ей-богу, выставлю вон!

Александра, которая явно собиралась ляпнуть нечто подобное, поспешно сделала глоток из чашки. Нина бросила на сестру укоризненный взгляд, который вряд ли был способен на нее повлиять.

Ничего больше она про Ариану сообщить не могла. Никто не предполагал, что модель ждет такой страшный финал – и никто не предлагал достойных объяснений ее смерти, в основном это были обвинения, основанные на эмоциях и боли.

Александра все это понимала, но сдаваться не собиралась. Она относилась к этому расследованию с должным вниманием, однако без того опасного надрыва, который Нина заметила в ней, когда она разыскивала Андрея. Это хорошо. С таким надрывом долго не живут.

Воспоминания об этом невольно подтолкнули Нину к вопросу:

– Как дела у Андрея?

Вопрос был предельно простой, такая же дань вежливости, как приветствие или обсуждение погоды. Но Александра почему-то насупилась и снова уткнулась в чашку.