Помоги проекту - поделись книгой:
Крузенштерн успел послужить в английской Ост-Индской компании, и директор этой компании в Кантоне оказался его знакомым. Он согласился помочь за хорошую мзду – взял 5 процентов комиссионных со всех сделок. Зато англичане уже знали, кого из китайских начальников можно подкупить. Передали взятки губернатору и начальнику таможни. После этого удалось продать часть мехов, закупить и погрузить китайские товары – чай, шёлковые ткани, фарфоровые изделия, жемчуг. 9 февраля 1806 года корабли покинули Кантон. И очень вовремя. Потому что царский посол в Пекин так ещё и не доехал. А китайский император узнал о русских судах и разгневался. Как они посмели прийти без разрешения? Повелел арестовать корабли и моряков, но они были уже далеко.
В бури всё-таки попали. «Надежду» и «Неву» разметало, они потеряли друг друга. Двинулись по отдельности. Лисянский решил идти без остановок. Пересекли Индийский океан, обогнули южную оконечность Африки, мыс Доброй Надежды. Свежая зелень от цинги кончилась, и в суп добавляли листья чая. Запасы пресной воды пополняли в ливнях, собирали дождевую. Возле Азорских островов встретили английский корабль и узнали – началась война между Россией и Францией. Значит, теперь могли перехватить вражеские корабли. Но Лисянский отчаянно проскочил мимо французских берегов в Англию, в Портсмут. Переход был рекордным в те времена – 140 суток без остановок. Дальше отправились вместе с английской военной эскадрой и 5 августа 1806 года бросили якорь в Кронштадте.
«Надежда» отстала. Обогнув Африку, она сделала остановку на острове Святой Елены, где и узнала о войне. Чтобы не встретиться с французами, Крузенштерн выбрал кружный путь – вокруг Англии, Шотландии. В Кронштандт пришли через 2 недели после «Невы», 19 августа. Первая русская кругосветная экспедиция открыла множество новых островов, проливов. Составила карты неведомых до сих пор берегов. Провела важные научные исследования, привезла коллекции животных и растений далёких стран.
В Петербурге моряков встретили как героев. Сам царь с царицей и министрами приезжали на «Надежду» и на «Неву». Александр I даже пообедал на кораблях, захотел попробовать матросскую еду. Крузенштерна и Лисянского он наградил орденами, всех офицеров повысил в званиях, назначил им пожизненные пенсии. Академия Наук избрала Крузенштерна своим почётным членом. Его описания экспедиции напечатали за государственный счёт, и их сразу же перевели на все европейские языки. А матросам «Надежды» и «Невы» царь дал право выйти в отставку, назначил им пенсии по 50 рублей. Кто хотел, мог остаться служить, но уже только по своему желанию.
Глава 23. Адмирал Сенявин
Грузию совсем замучили персы, грабили и резали население. Грузины молили, чтобы их спасли, приняли под власть царя. Персидский шах разъярился, послал на них свои полчища. Александр I заступился за новых подданных. На Кавказе загремели сражения. А в Европе разгоралась другая, куда более широкая война. Во Франции Наполеон захватил власть, провозгласил себя императором. Но от этого он не стал менее агрессивным. Наоборот, теперь он один распоряжался страной, всеми войсками, денежными средствами. Он снова обрушился на соседей, покорял государство за государством.
В 1805 году Александр I снова вступил в союз с Англией и Австрией. На помощь австрийцам послал армию Кутузова и сам поехал на войну. А в Средиземное море он отправил с Балтийского флота 5 линейных кораблей, 1 фрегат и 2 брига под началом ученика и соратника Ушакова, вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина. Французы специально выслали в море большие силы, перехватить его. Но Сенявин сумел перехитрить неприятелей, ускользнуть от них. Благополучно добрался до Республики Семи Островов. Там в гавани Корфу уже находилась эскадра контр-адмирала Алексея Грейга – 6 линейных кораблей, 4 фрегата и ряд мелких судов. Она тоже перешла под командование Сенявина.
Но пока наши корабли плыли сюда из Кронштадта, обстановка резко переменилась. В декабре 1805 года русская и австрийская армии потерпели страшное поражение под Аустерлицем. Австрия в полном ужасе сдалась, заключила с Наполеоном не только мир, но и союз. Отдала ему свои владения и в Германии, и на Адриатическом море – Далмацию (Хорватию), побережье Черногории. Обрадованный Наполеон послал в Далмацию армию генерала Мармона.
Но Сенявин решил не допустить, чтобы здешние края, по соседству с Ионическими островами, заняли французы. Он обратился к местным жителям, черногорцам. Православные славяне, они глубоко почитали Россию, и подчиняться Наполеону совсем не желали. Черногорией, по традиции, правил глава здешней церкви, митрополит Пётр Негош. Он сам привёл к русским тысячу воинов. А на берегах Черногории, у Которской бухты, стояли 8 австрийских крепостей. Их должны были передать французам, и австрийский губернатор ждал, когда они появятся.
Но раньше французов появились 3 корабля капитана 1 ранга Белли. Высадили десант. А от губернатора Белли потребовал сдать все крепости. И на раздумье ему дал всего… 15 минут! Тот ошалел. Чтобы сохранить свою честь и достоинство Австрии, попросил – пусть русские хоть раз пальнут из пушки. Тогда он сможет доложить, что крепости пали в бою. Но Белли ему даже в этом отказал! Пригрозил: в таком случае заговорят не одна, а все его пушки. И подействовало. Губернатор струсил. Все 8 крепостей немедленно спустили австрийские флаги и впустили наших матросов.
Австрийцев посадили на суда и отправили домой. А в Которскую бухту вошла вся эскадра Сенявина. Черногория ликовала. Люди целовали наших моряков, забрасывали их цветами. Стреляли в воздух. И тут же все черногорцы во главе с митрополитом Петром попросились под власть России. Кричали: «Да здравствует наш царь Александр!» На домах, даже на рыбачьих лодках вывешивали русские флаги. Собирали отряды в помощь Сенявину.
Наполеон был в бешенстве. Русские моряки увели Черногорию у него из-под носа! Его войска как раз дошли до Адриатического моря, стали захватывать Далматинские острова. Но и Сенявин не дремал. Послал туда корабли решительного Белли. На острове Корчула французы успели занять крепость, выставить пушки. Но в марте 1806 года 3 линейных корабля и 2 фрегата подошли к ней вплотную, обрушили ураган огня. Вражеские орудия со стен посбивали, и гарнизон сдался. У французов погибло 85 человек, в плен попало больше 250, взяли 12 пушек. Потом дерзко высадили десант на острове Лисса. Разбитые французы бежали, русским досталось 10 их пушек. Следом разгромили гарнизон на острове Брацца.
А Австрия теперь стала союзницей Наполеона, и в своём главном порту Триест арестовала 20 торговых судов, русских и черногорских (они же тоже стали ходить под русским флагом). Сенявин узнал и явился туда сам с 3 линейными кораблями и фрегатом. Австрийский комендант, фельдмаршал Цах, переполошился. Послал к Сенявину адъютанта. Юлил перед ним, поздравил с прибытием, но потребовал отойти от города на пушечный выстрел. Русский адмирал спокойно ответил: «Стреляйте. Я посмотрю, где упадут ядра, и где мне нужно встать». А пока перепуганный адъютант с его ответом помчался к коменданту, наши корабли вошли прямо в порт, и требования передал уже Сенявин: немедленно освободить суда под русским флагом. Или через час он открывает по Триесту огонь. Австрийцы нисколько не сомневались, что он выполнит обещание. Все суда сразу же отпустили.
Вместе с отрядами черногорцев Сенявин начал наступление и на Далмацию. Но туда уже прибыла вся армия генерала Мармона. Пришлось остановиться. Зато русские владели островами, а с них контролировали Адриатическое море. Перехватывали суда, направлявшиеся к французским войскам. Набрали их столько, что грузы стоили больше миллиона рублей – по тем временам фантастическая сумма. Французы больше не могли по морю подвозить армии Мармона подкрепления, боеприпасы. Всё это приходилось доставлять трудными дорогами, через горы.
Мармон решил бороться за море. Его штаб располагался в городе Сплит (сейчас это курорт в Хорватии). Там он создал военную флотилию под командованием полковника Сартье. Вооружили суда, попавшие в руки французов. Самое большое из них, тартану (итальянское судно с косыми парусами) назвали «Наполеон». В декабре 1806 года наша эскадра ушла в Которскую бухту, а возле острова Браццо остался дежурить маленький бриг «Александр» лейтенанта Ивана Скаловского. Мармон узнал об этом и окрылился. Ох как красиво он может блеснуть! Александр – имя русского царя! Как можно отличиться, когда «Наполеон» захватит его.
А то, что захватит, Мармон ничуть не сомневался. На один бриг он послал ночью 5 кораблей. «Наполеон» – 8 крупнокалиберных орудий, 3 канонерских лодки (на каждой 2–3 орудия большого калибра) и требака (итальянское судно с пушками). Кроме экипажей, на них посадили 500 солдат для абордажа. Французы всегда любили пустить пыль в глаза, и Мармон в эту ночь устроил бал. Дамам объявил – когда они услышат пальбу, пусть не боятся, это «Наполеон» берёт в плен «Александра».
На русском бриге было всего 75 человек, 12 лёгких пушечек. Но с местными жителями наши моряки дружили и договорились – если французы выйдут в море, пусть зажгут костры по количеству кораблей. Увидели – загорелись 5 костров. Скаловский не смутился. Приказал идти навстречу. Команде он сказал: «Ребята, помните, вы имеете честь защищать имя Александра! Если я буду убит, не сдавайтесь, пока не положите все свои головы! С Богом, начинай!»
У неприятелей суда были гребные. Стали окружать бриг, орали, открыли огонь. Русские не отвечали. Молча подпустили на близкое расстояние, доступное для своих пушечек. Шарахнули в упор. Отшвырнули, продырявили ядрами. Французы кружили рядом. Норовили зайти не с бортов брига, где стояли пушки, а с кормы. Прочесать палубу продольными залпами из своих мощных орудий, а потом на абордаж. И погода им помогала, ветер совсем стих. Парусный «Александр» застыл без движения.
Но мичман Мельников под огнём спустил на воду баркас. В него соскочили матросы, сели на вёсла, стали по командам Скаловского разворачивать бриг на буксире. Только враги приблизятся к корме, как и бриг оказывается к ним бортом, окатывает картечью. А Скаловский старался держаться и поближе к французам, чтобы доставать их из своих орудий, но и до абордажа не допустить. Героями были все. Канонир (артиллерист) Афанасьев и матрос Федотов сражались с тяжёлыми ранами. Лекарь Гантилев вместе с матросами стрелял из мушкетонов. 12-летний юнга заряжал пушки.
У брига разбили реи, повредили мачту, всю корму разворотили крупнокалиберными ядрами. Но он подбил все вражеские суда. А после трёх часов боя попал в крюйт-камеру канонерской лодки, она взорвалась. Неприятели повернули удирать. В Сплите утром как раз кончился бал, все высыпали встречать флотилию. Но в гавань еле приползли искалеченные суда. Ещё одна канонерка стала тонуть. А потом на глазах у всех пошёл на дно и «Наполеон». Погибло 217 французов. Взбешённый Мармон отдал уцелевших офицеров под суд. А Наполеон запретил на будущее называть корабли своим именем.
На «Александре» было 5 убитых и 7 раненых. Бриг сам дошёл до Катаро, и Сенявин устроил праздник в честь героев. Всех представил к наградам. Офицерам накрыли столы в доме, а матросам прямо на площади. Адмирала подчинённые не зря любили. Он знал всех простых моряков, сам подходил к каждому, называл его, поздравлял с победой.
Но в это же время Франция нашла себе нового союзника, турецкого султана Селима III. Дескать, хорошая возможность вернуть Крым и другие потерянные земли, а мы поможем. Он объявил России войну. К Сенявину пришло подкрепление с Балтийского флота. Привезло приказ морского министра: соединиться с английской эскадрой и вместе с ней ударить на турок. Прорваться через пролив Дарданеллы прямо на Константинополь и заставить султана мириться.
Сенявин оставил отряды кораблей для защиты Ионических островов и Черногории, а основные силы в феврале 1807 года повёл в Эгейское море. Жители греческого Архипелага сразу восстали против султана, радостно встречали наших моряков. Но англичане опять оказались очень уж ненадёжными союзниками. Встревожились – если русские ворвутся в турецкую столицу, к ним подойдёт и Черноморский флот, и Константинополь им достанется! Нет, надо чтобы там господствовали англичане, без русских. Адмирал Дакворт с английским послом Эрбутнотом не стали ждать Сенявина. Их флот один ринулся в Дарданеллы.
Для турок это было неожиданно. Батареи, охранявшие пролив, в суматохе открыли огонь не сразу, палили мимо. Англичане проскочили. Налетели на турецкие корабли в Мраморном море, несколько штук потопили. Эскадра встала прямо у султанского дворца, и Эрбутнот потребовал – заключить мир с Англией и Россией, разорвать отношения с Францией. Если бы с британцами был Сенявин и его моряки, он добился бы своего – как уже делал, быстро, грозно и решительно. А послу Эрбутноту турки заморочили голову. Изобразили, будто согласны, но пока идут переговоры, попросили отвести корабли от города.
Дакворт послушался, эскадра отошла к Принцевым островам. Хотя турки тянули время. Обсуждали договор 10 дней. И англичане вдруг обнаружили – в Константинополе выставили столько орудий, что туда больше не сунешься. А вокруг их эскадры стягиваются войска, флот. Смекнули – надо убираться, пока не поздно. Но и обратный выход через Дарданеллы турки перекрыли новыми батареями. Открыли такой огонь, что эскадра вырвалась очень потрёпанная, 600 моряков было убито.
Русские прибыли через 3 дня, но Дакворт объявил – больше он в Дарданеллы не пойдёт. Сенявин предложил другой план. Блокировать пролив, как это делал Орлов, не пропускать туда турецкие суда. Однако Дакворт отказался. Увёл свою эскадру прочь. Но Сенявин не отступил. Не хотите – ну и ладно, сами справимся. Вместо англичан позвал греков, к русским присоединилось 20 их вооружённых судов. Возле самого входа в Дарданеллы лежит остров Тенедос. На нём была турецкая крепость.
Наши моряки засыпали её бомбами и ядрами с кораблей. Крепость окружили и атаковали десанты, она сдалась. С этого острова Сенявин перекрыл путь в пролив. Главную дорогу, по которой в Константинополь везли все товары. Прошёл месяц, другой. В турецкой столице стало не хватать продуктов. Цены на них росли. Жители и турецкая гвардия, янычары, взбунтовались. Свергли Селима III за то, что допустил такое. Султаном стал его двоюродный брат Мустафа IV. Он приказал своим морякам любой ценой отбить Тенедос и открыть морскую дорогу в Константинополь.
10 мая 1807 года из Дарданелл вышел турецкий флот: 8 линейных кораблей, 6 фрегатов и 55 мелких судов, нагруженных войсками для десанта. Командовал ими старый знакомый русских Сеит-Али – когда-то Ушаков разгромил его у Килиакрии. Сенявин в том сражении тоже участвовал. И сейчас так же смело повёл на врага 10 линейных кораблей и фрегат. Они вклинивались в турецкий строй, в промежутки вражеских кораблей. Били их залпами с двух бортов. За два часа измочалили неприятелей, те повернули обратно. А Сенявин гнал их и громил, пока они не спрятались в проливе под защитой береговых батарей. В сражении погибло 2 тысячи турок, 3 их линейных корабля превратились в груды обломков.
Прошёл месяц. Турки собирали корабли с Чёрного моря, спешно достроили несколько новых. А Сенявин патрулировал море, навещал греков на разных островах. 15 июня его эскадра задержалась из-за слабого ветра. Тут-то и выскочил из пролива флот Сеита-Али. Высадил войска на Тенедосе. В крепости два батальона русской морской пехоты два дня отбивали турок, лезущих на штурм. А потом показались паруса Сенявина. Сеит-Али решил отвлечь нашу эскадру от десанта, да и самому избежать сражения. Стал уходить на запад. Но и Сенявин приказал своим мелким судам и фрегату идти на помощь защитникам Тенедоса, а сам с 10 линейными кораблями повернул в погоню.
Он настиг турок в проливе между островом Лемнос и святой горой Афон. Сил у них было значительно больше – 10 линейных кораблей, 5 фрегатов, 3 шлюпа и 2 брига. Враги открыли пальбу из всех пушек. Наши моряки грозно приближались к ним в тишине, без выстрелов. Под огнём подошли в упор, и ударили всей мощью артиллерии.
Сам Сенявин на корабле «Твёрдый» атаковал турецкий головной корабль. Посшибал паруса, мачты. Он стал неуправляемым – как говорят моряки, лёг в дрейф. Это сломало весь вражеский строй. А русские крушили турок. Корабль вице-адмирала захватили абордажем.
К ночи горящие и избитые неприятельские суда попытались уйти. Но утром их обнаружили. Один линейный корабль и два фрегата были сильно повреждены, тащились отдельно. Сенявин послал на них контр-адмирала Грейга с 3 кораблями. Но турки выбросили свои суда на берег и подожгли. А из удирающей вражеской эскадры ещё 2 фрегата по пути потонули, 1 линейный корабль и фрегат взорвались от пожаров. В Дарданеллы вернулись жалкие остатки флота. А у Сенявина потери были небольшими, 77 убитых и 189 раненых. Насобирали на обломках 800 пленных и вернулись к Тенедосу. Когда появились русские корабли, вражеский десант на острове сдался.
К сожалению, эти блестящие победы вскоре оказались перечёркнуты. Пока Сенявин бил турок, Наполеон разгромил и заставил сдаться ещё одну союзницу России, Пруссию. Царская армия тоже потерпела несколько поражений. После этого Александр I встретился с Наполеоном в городе Тильзите и заключил мир. Условия продиктовал французский император. Россия вступила в союз с ним, прекратила торговлю с Англией. Возвращала Наполеону Ионические острова. А за это он договорился с султаном, война с турками тоже прекратилась, подписали перемирие.
Сенявин получил распоряжение из Петербурга – передать Ионические острова французам, остров Тенедос туркам и возвращаться домой. Было очень тяжело и горько. Республика Семи Островов, созданная Ушаковым, прекращала существование. Наша страна лишалась базы на Средиземном море. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. Русские гарнизоны уходили, грузились на суда. Часть нашей эскадры была из Черноморского флота. Её адмирал отправил в Севастополь. Другая часть из Балтийского, Сенявин повёл 10 линейных кораблей и 3 фрегата в Кронштадт.
Вышли в Атлантический океан и попали в сильнейшую бурю. Три недели она трепала эскадру, шквалами ветра отбрасывала назад. На всех кораблях были серьёзные поломки, команды измучились. Но грянула и другая беда. Россия стала союзницей Франции, а значит – врагом для англичан. Их флот уже начал охоту за нашими судами, чтобы захватить их. Надо было где-то отдохнуть, отремонтироваться. Сенявин направился в порт Лиссабон, в Португалию, она была нейтральной страной, в войне не участвовала.
Не тут-то было. Для французов международные законы ничего не значили. Они уже завоёвывали Испанию, ворвались и в Португалию. Здешнее правительство село на корабль, сбежало в Бразилию. Лиссабон заняли войска генерала Жюно. Но появилась и английская эскадра адмирала Коттона, 15 линейных кораблей и 10 фрегатов. Обложила Лиссабон с моря. Русские очутились меж двух огней. Сенявину прислали два приказа, от царя и морского министра Чичагова. От царя – выполнять все указания союзника, Наполеона. А Чичагов требовал, если в боях с англичанами положение будет безвыходным, сжечь или утопить корабли, чтобы не достались противнику.
Наполеон очень разохотился использовать нашу эскадру. Жюно внушал Сенявину, чтобы вышел в море, сразился. Но адмирал предвидел: союз с французами совсем не надолго. Коварный Наполеон просто хочет покорить остальную Европу, с ним всё равно придётся воевать. Зачем же лить за него русскую кровь? Приказ царя Сенявин не выполнил, перед Жюно отговаривался – британская эскадра сильнее, а нам ещё ремонтироваться надо.
А англичане высадили десанты, вместе с португальцами разбили французов, подступили к Лиссабону. Но ведь и они были совсем не друзьями! Захватят нашу эскадру, и всё. Так что же, выполнять приказ Чичагова, сжигать и топить корабли? Тогда русских моряков заберут в плен. Но Сенявин нашёл выход. Он от себя лично обратился к английскому адмиралу Коттону, предложил заключить отдельный договор. Русские передают англичанам корабли как бы на хранение. Когда между нашими странами будет мир, их должны возвратить. А команды англичане отправят на родину за свой счёт.
Коттон подумал и… согласился. Потому что знал Сенявина – он не сдастся. Знал и о том, как он умеет драться. Сколько английских кораблей и моряков погибнет! А если вот так без боя разойтись, чего же ещё желать? Подписали договор, русская эскадра прибыла в Англию. Не как пленная, а под своими флагами. Офицеров и матросов посадили на суда, отправили домой. Сенявин спас своих моряков, сберёг для России эскадру. Но царь и морской министр были очень не довольны, что адмирал не выполнил их приказы. Вообще действовал самовольно. О его победах как будто забыли. Никаких наград он не получил. А должность ему дали на берегу, начальником Ревельского порта.
Глава 24. Враги со всех сторон
Александр I рассчитывал, что союз с Наполеоном даст России мир. Как бы не так! Теперь не французы, а англичане подстрекали турецкого султана, он возобновил войну. Англия стала натравливать на русских и Швецию. Она всё ещё не образумилась, мечтала вернуть Прибалтику, Неву с Петербургом. А сейчас Балтийский флот резко ослабел! Два десятка линейных кораблей и фрегатов ушли в Средиземное море и не вернулись: эскадра Сенявина осталась в Англии. Другие отряды кораблей, чтобы их не захватили, укрылись в австрийских и французских портах.
Шведский флот вдруг стал сильнее русского! Ещё и Англия поможет своим огромным флотом! В царском правительстве поняли: какой бы враг ни напал на нашу страну, Швеция обязательно ударит в спину. Пробовали вести переговоры, но шведский король Густав совсем обнаглел, задирался. В 1808 году началась война. Наши войска перешли в наступление в Финляндии, взяли крепость Свеаборг. Вдоль берега их сопровождала гребная флотилия контр-адмирала Мясоедова: 11 плавучих батарей, 115 канонерских лодок и других лёгких судов. Прикрывал их и руководил операциями капитан 2 ранга Гейден с 2 фрегатами и несколькими корветами.
Но из Швеции прибыл сам король Густав с бесчисленной гребной флотилией. Обрушился атаками. В финских шхерах, среди множества островков, закипело сражение. Десятки мелких корабликов схлёстывались в жарких схватках, обходили друг друга по узким проливам. Эта мешанина продолжалась целый месяц, но натиск шведов русские отбили, враги откатились прочь.
Впереди у нашей армии была крепость Або. К ней вёл пролив Юнгфурзунд. Неприятельская флотилия перекрыла его. 7 августа на прорыв пошёл отряд капитана Новокшёнова. Вклинился в шведские суда, раскидал их. Для прикрытия с тыла Новокшёнов оставил захваченный у шведов гемам (лёгкий двухмачтовый фрегат) с 30 пушками, и 4 канонерских лодки. Но шведы обошли за островами, и вдруг на них выскочили 45 судов с десантом из 600 солдат. Русские отстреливались и из орудий, и из ружей. Неприятели лезли на абордаж, на палубах сверкали сабли в рукопашных драках. На гемаме были убиты все 3 наших офицера, 80 матросов, остальные 100 были ранены. Шведы овладели судном и потащили к себе. Однако Новококшёнов, услышав пальбу, уже спешил на выручку. Яростно налетел на врагов, гемам отбил, 5 судов потопил, другие удрали.
В море вышли и главные силы Балтийского флота под командованием адмирала Ханыкова – 9 линейных кораблей, 11 фрегатов, 4 корвета. Захватили 5 грузовых шведских судов и 1 бриг. Хотя неприятельский флот был больше, искали его, чтобы сразиться. На разведку выслали катер «Опыт» лейтенанта Невельского – 14 лёгких пушечек и 53 человека команды. Но на помощь шведам прибыла ещё и английская эскадра. Возле острова Нарген вдруг появился 50-пушечный английский фрегат. Уйти катер не смог, но сдаться отказался. Он отбивался 4 часа. Почти вся команда была ранена, многие убиты. Катер, весь в пробоинах, стал тонуть. Лишь тогда англичане сумели захватить его. Но были настолько поражены мужеством русских, что всех отпустили к своим. А царь наградил всех, кто остался в живых. Повелел, чтобы Невельского назначали на корабли только командиром. Матросов перевёл в придворные команды и сократил им срок службы.
А эскадра Ханыкова обнаружила, что шведский флот соединился с английским, повернула назад. Хотела укрыться в ближайшем Балтийском порту (сейчас это город Палдиски). 74-пушечный корабль «Всеволод» отстал. Немного не дойдя до порта, сел на мель. Подоспели 2 английских линейных корабля. Воспользовались тем, что «Всеволод» не мог двигаться. Заходили с носа или с кормы, где у него было мало орудий. Расстреливали залпами. Капитан Руднев и его команда всё равно дрались до последнего. Лишь после того, как большинство моряков были убиты или ранены, англичане кинулись на абордаж и захватили «Всеволод». Но снять его с мели не смогли и подожгли, он взорвался.
Англия послала корабли и на Русский Север, в Баренцево море. Они разорили рыбацкие деревни на берегу, разграбили беззащитный городок Колу. Захватили в море несколько гражданских судов. Одно из них принадлежало купцу Герасимову. На нём устроилась вражеская команда и повела судно в плен, в Англию. Но Герасимов схитрил. У него была водка, и он принялся угощать англичан. А когда напились, запер их в каюте и привёз в Россию, сдал в плен.
Однако на суше наша армия побеждала, заняла всю Финляндию. Шведы рассчитывали, что хоть море-то они с помощью англичан удержат. Высадить десанты в Швеции, как это делал Пётр I, русские не смогут. Но и царское командование это понимало. Вместо десантов двинуло свои полки зимой – через море, прямо по льду. Неприятели спешно собирали войска оборонять Стокгольм, но их разбили. Англия по весне действительно прислала целый флот, 52 корабля. Да только было уже поздно. Русские были в Швеции, рядом с вражеской столицей. Там начался переполох. Короля Густава, начавшего войну, свергли. Посадили на престол его дядю Карла XIII, он взмолился о мире. Русским отдали всю Финляндию. А проучили соседей так крепко, что это была последняя война со Швецией.
Но продолжались ещё сражения с Турцией и Персией. Султанская эскадра несколько раз приходила в Чёрное море, даже появлялась вблизи Севастополя. Но после взбучек от Сенявина турки боялись вступать в бой. Едва из Севастополя высылали корабли, враги на всех парусах убирались и прятались в проливе Босфор. Наши эскадры без помех патрулировали по морю. Бомбардировками и десантами взяли крепости Анапа и Сухум. Нападали на другие порты, захватили там несколько грузовых судов, фрегат и корвет. А русская гребная флотилия действовала на Дунае. В ней было больше 40 канонерских лодок под командованием капитана 1 ранга Акимова и капитана 2 ранга Попандопуло. Они постоянно были в боях. Вместе с сухопутной армией осаждали и брали Аккерман, Браилов, Измаил, Силистрию, Журжу, Рущук. Но крепостей на Дунае у турок было много, война затягивалась.
А тем временем Наполеон подмял под себя всю Европу. Прикидывал, что осталось покорить Россию, – после этого и Англия на своих островах никуда не денется, склонится перед ним. Он будет господствовать во всём мире! Царь и его правительство узнали: Наполеон нацеливается на нас, готовится напасть. Стали забирать войска с турецкого фронта, перебрасывать на западные границы. В Дунайской армии осталось всего 15 тысяч солдат, но командовать ею назначили Кутузова. Он понимал – главное сейчас освободить силы перед схваткой с французами. Надо немедленно заставить турок заключить мир. Для этого требовалась впечатляющая победа.
Но ведь и враги узнали, что русских на Дунае осталось мало. На них двинулся великий визирь (первый министр и главный военачальник) Ахмед-паша с 60-тысячной армией. Однако Кутузов обманул турок, и ему очень помогла гребная флотилия капитана Акимова. Под Рущуком наши полки отбили неприятельские атаки, но Кутузов вдруг приказал бросить крепость и отступить. Канонерки и другие суда быстро перевезли войска на левый берег Дуная. Ахмет-паша возрадовался. Победа! Русские бегут! Приказал преследовать и добить их.
Турки тоже стали переправляться, перебросили через реку 40 тысяч воинов. Но Кутузов заманил их в ловушку. Участок берега, где высаживались неприятели, он уже окружил позициями и батареями. А наша гребная флотилия налетела на турецкие суда и лодки, раскидала и прогнала их. Ночью она скрытно переправила русский корпус обратно на правый берег. Там оставался главный лагерь Ахмета-паши, его штаб, склады. Канонерки выстроились на реке, принялись поливать их из пушек. Турки заметались, и перевезённые солдаты кинулись в атаку, захватили лагерь.
А 40 тысяч воинов на левом берегу попали в окружение. Цепочка канонерок развернула орудия, стала прочёсывать их расположение ядрами и картечью. С другой стороны их начали крушить батареи, расставленные Кутузовым. Великий визирь сбежал. Его подчинённые гибли от бомбардировок. У них и продуктов не было. Поели лошадей, стали умирать от голода. 5 декабря 1811 года, когда из 40 осталось 12 тысяч, они сдались. После такого разгрома султан согласился мириться. Отдал России Бессарабию и Западную Грузию. А главное, очень вовремя кончили войну перед гораздо более страшной.
В 1812 году на нашу страну хлынула Великая армия Наполеона. Он собрал почти всю послушную ему Европу – 600 тысяч французов, немцев, австрийцев, поляков, венгров, итальянцев, испанцев, швейцарцев. Сражения шли на суше, но и моряки в них участвовали. Перед войной в армию перевели почти всю морскую пехоту. А в 1810 году Александр I объединил команды царских яхт и других моряков, обслуживающих государя, создал из них Гвардейский флотский экипаж. Эта часть была морская, но вместе с прочими гвардейцами выставляла караулы во дворцах. Было и артиллерийское отделение, 2 пушки, салюты давать. Флотский экипаж пошёл на фронт с остальной гвардией. Моряки были в основном сапёрами. Наводили мосты, переправы для войск. А на пути врагов разрушали их. Артиллерийское отделение присоединили к другим гвардейским орудиям, оно стреляло по врагам в Бородинской битве.
Англия теперь снова стала союзницей. К ней отправляли эскадры Балтийского флота. Но они вместе с англичанами только патрулировали у берегов Франции и Голландии, там боёв не было. Наполеон флот не использовал, он надеялся победить на суше. Однако против него поднялась вся страна, ему пришлось отступать под русскими ударами. Для подкрепления армии выслали и экипаж Черноморского флота. Он тоже выполнял обязанности сапёров. Добровольцами на фронт уходили и морские офицеры. Бывший морской министр Чичагов стал командовать Дунайской армией. Вместе с войсками Кутузова окружил Наполеона на реке Березине. Но такой полководец сумел перехитрить Чичагова. Вырвался, хотя и с жалкими остатками своей армии.
На фронт просился и Сенявин, так и сидевший начальником порта. Нет, царь не забыл его непослушания. С насмешкой написал ему – где же и в каких войсках он хочет служить? Адмирал ответил: «Буду служить точно так же, как я служил всегда, и как обыкновенно служат верные и приверженные офицеры». Александр I увидел в этом обидный намёк – что прав-то оказался Сенявин, а не он. Отказал ему, оставил на прежнем месте. Тогда и Сенявин обиделся, ушёл в отставку. Ему даже пенсию дали только половинную. А богатств он никаких не нажил, семья была большая. Поселились в деревне, без денег еле сводили концы с концами.
Но пока вся Россия боролась с Наполеоном, уже почти десять лет тянулась другая война, с Персией. В этих боях замечательно показала себя Каспийская флотилия. Она была маленькая, корабли лёгкие – 2 корвета, 4 брига, 2 люгера (быстроходные двухмачтовые суда), 2 бомбардирских судна, и несколько транспортов. Но флотилия перевозила войска и грузы для них. Помогала взять крепости на морском берегу – Энзили, Баку. На Кавказе наших сил осталось совсем мало. Всё, что можно, забрали против французов. В 1813 году генерал Котляревский осадил мощную крепость Ленкорань. У него была всего тысяча солдат, а в крепости засело 4 тысячи. Но подошёл отряд капитана 1 ранга Веселаго: корвет, бомбардирский корабль, люгер и шхуна. Привёз 400 бойцов морской пехоты.
Корабли бомбардировали крепость. Котляревский сам возглавил штурм, получил три ранения и передал командование Веселаго. Ленкорань взяли. А персы-то цеплялись за главную надежду, что Наполеон сокрушит Россию. Теперь эта надежда рухнула. Падение Ленкорани стало последней каплей. Персия запросила мира. Отдала России Азербайджан и Карабах. А держать военные суда на Каспийском море отныне могли только русские.
Тем временем наша армия, выгнав захватчиков с родной земли, освобождала Европу. Балтийская гребная флотилия контр-адмирала Грейга помогла войскам захватить крепость Данциг. Капитан 2 ранга Додт был направлен с командой матросов на реку Висла, построил там 6 канонерских лодок, вместе с армией брал крепость Торн (Торунь). По-прежнему работали сапёрами гвардейский и черноморский флотские экипажи. В жестоких сражениях под Бауценом и Кульмом гвардейские моряки встали в строй вместе с пехотой. За доблесть заслужили высокую награду, Георгиевское знамя. Оба экипажа, гвардейский и черноморский, завершили войну во взятом русскими Париже.
После побед собирались международные конгрессы. Обсуждали, как устроить Европу – ведь Наполеон всю её перетряхнул вверх дном. Россия, сокрушив такого врага и освободив от него другие страны, заслужила огромный авторитет. За вклад в победу она присоединила часть Польши. Но Александр I хотел на будущее предотвратить такие же беды, как устроила Франция. Он впервые в мире создал систему международной безопасности – Священный Союз. Чтобы сотрудничать друг с другом, поддерживать мир и порядок. Хотя союзники снова были лживыми. Англичане для вида соглашались с царём, поддакивали ему. Но за это и от него требовали уступок. Договорились восстановить республику на Ионических островах – но уже под покровительством не России, а Англии. Базу на Средиземном море она нашей стране не отдала, урвала для себя.
Глава 25. Как русские открыли Антарктиду
После первой русской кругосветной экспедиции они уже не прекращались. Тот же самый шлюп «Нева», вернувшись из путешествия, вскоре под командованием капитана Гагенмейстера повёз обратные грузы в Русскую Америку.
В 1807 году туда же, на Аляску и Камчатку, отправился шлюп «Диана» лейтенанта Головнина. Сперва он пересёк Атлантический океан, хотел обогнуть мыс Горн. Но попал в бури, шквальный встречный ветер гнал парусник обратно. Тогда Головнин решил плыть не вокруг Америки, а вокруг Африки и через Индийский океан. Зашёл исправить повреждения в английскую колонию Саймонстаун. Но оказалось, что между нашими странами началась война. Англичане арестовали «Диану». Поставили на якорях между своих военных судов. Простояли так больше года.
Но русские готовились к побегу. Англичане выдавали продукты понемногу, из них собирали запас. Головнин изучил здешние ветры. Заметил, что иногда бывают сильные шквалы с северо-запада. Как раз по направлению к выходу из бухты. Такой ураган налетел поздно вечером 15 мая 1809 года. Наши моряки обрубили канат одного якоря, ветер развернул корабль на втором канате (это называется – на шпринге), и его тоже обрубили. Мгновенно привязали косые паруса, стаксели (ими пользуются в шторм), и «Диана» вылетела из бухты. Опасаясь погони и встреч с английскими кораблями, она совершила крюк вокруг Австралии и благополучно пришла в Петропавловск.
Войны с англичанами и Наполеоном прервали дальние плавания. Но уже в 1813 году с грузами для Российско-американской компании отправился фрегат «Суворов» лейтенанта Михаила Лазарева. Туда шёл вокруг Африки, обратно вокруг Америки. По пути открыли в Тихом океане группу необитаемых коралловых островов, назвали их Атолл Суворова.
Учёные всё ещё считали, что должен существовать открытый проход через Северный Ледовитый океан. Предполагали, что где-то на севере Америки может быть пролив, по которому можно попасть из Тихого океана в Атлантический. Этим вопросом заинтересовался министр иностранных дел Николай Румянцев. Он был очень богатым человеком, на свои деньги построил и снарядил бриг «Рюрик». Командовать экспедицией был назначен участник первого кругосветного плавания, лейтенант Отто Коцебу.
Отчалили в июле 1815 года. «Рюрик» шёл через Бразилию вокруг Америки. Возле мыса Горн испытал жесточайший шторм. Сам Коцебу едва не погиб. Его смыло волной, и он спасся чудом, успел уцепиться за скрученный на палубе корабельный канат. Чинились в Чили, оттуда направились через мало исследованную область Тихого океана. Там экспедиция открыла несколько необитаемых островов, их назвали именами Румянцева, Спиридова, Крузенштерна, Кутузова, Суворова. Один в честь своего корабля, атолл Рюрик.
После остановки в Петропавловске-Камчатском бриг взял курс на север. Через Берингов пролив вышел в Ледовитый океан. Обследуя берега Аляски, открыли большой залив. Коцебу решил, что это и есть начало пролива, который искали. Хотя это был залив, позже его назвали именем Коцебу. Открыли ещё несколько полярных островов. Наступала осень, усиливались морозы, и повернули на юг. Зимой совершили новое плавание по тропической части Тихого океана. Вели научные исследования, открыли острова Чичагова, Аракчеева, Де-Траверсе, Крузенштерна. Попали в ураган, у «Рюрика» сломало бушприт, ранило нескольких матросов и Коцебу – его ударило грудью об острый угол.
Отремонтировали корабль в русских владениях на Алеутских островах, потом во второй раз отплыли на север. Но раненый Коцебу чувствовал себя плохо, и решили возвращаться домой. На обратном пути открыли ещё один остров, причём обитаемый – назвали его остров Гейдена. В июле 1818 года «Рюрик» прибыл в Петербург, вошёл в Неву, встал прямо возле дома Румянцева, организовавшего экспедицию.
Одни корабли приходили, другие уходили. Пока Коцебу был в пути, на Камчатку и Аляску во второй раз повели суда Головнин и Гагенмейстер. А Коцебу привёз столько открытий и, вроде бы, отыскал начало пролива через Америку. Было решено удостовериться, исследовать этот пролив. Но на географических картах была ещё одна совершенно не изученная область. Возле Южного полюса. Кук и другие моряки искали там неведомую южную землю – не нашли.
Царь Александр I посоветовался со своими министрами, с опытными мореходами, и было решено послать двойную экспедицию. Снарядили четыре шлюпа. Два из них, «Открытие» Михаила Васильева и «Благонамеренный» Глеба Шишмарёва, должны были идти к Аляске, продолжить поиски прохода из Тихого океана в Атлантический. Если же обнаружат в Северном Ледовитом океане открытое ото льдов море, как предполагал Ломоносов, то и до Северного полюса дойти. Второй отряд, шлюпы «Восток» и «Мирный», отправлялся на поиски южного материка. Всем отрядом и «Востоком» назначили командовать Фаддея Беллинсгаузена, «Мирным» – Михаила Лазарева. Оба уже отличились в кругосветных плаваниях.
Матросов и офицеров набирали из добровольцев. Обязательно чтобы были здоровыми, не старше 35 лет, матросы должны были знать не только свою, но ещё какую-нибудь корабельную специальность. И вдобавок чтобы метко стреляли из ружей. Ещё до выхода в море всем выплатили солидные суммы денег – если понадобится, оставить семьям. А матросам на время плавания царь увеличил жалованье в 8 раз. Им полагалось в год 13 рублей 11 копеек, а стали платить 104 рубля 88 копеек (корова стоила 5 рублей). Для экспедиции заказали самые современные научные приборы, карты. В южный отряд зачислили учёного астронома профессора Симонова, художника Михайлова.
Между прочим, в северном отряде, на шлюпе «Благонамеренный», служил брат Михаила Лазарева Алексей. А третий их брат Андрей в это же время возглавил ещё одну экспедицию. На бриге «Новая Земля» отправился из Архангельска, описывал берега Новой Земли, уточнял карты. Все трое стали потом адмиралами.
На «Востоке», «Мирном», «Открытии» и «Благонамеренном» перед отплытием побывал сам царь. 4 июля 1819 года под крики «ура» и орудийный салют они отчалили. До Бразилии шли вместе. В порту Рио-де-Жанейро докупили запасы свежей еды и расстались. «Открытие» и «Благонамеренный» двинулись к Африке. Обогнули мыс Доброй Надежды, побывали в Австралии. Оттуда направились на Камчатку и во владения Российско-Американской компании. Дважды, в 1820 и 1821 годах, они совершали плавания на север. Обследовали залив Коцебу, уточнили, что это всё-таки не пролив. Открыли остров Нукивок и группу мелких 16 островков, назвав их Благонамеренный. Но дальше встречали сплошные льды. Прохода из Тихого океана в Атлантический или открытого моря не обнаружили (потому что их и не было). В 1822 году обогнули мыс Горн и вернулись в Кронштадт.
Ну а «Восток» и «Мирный» из Рио-де-Жанейро направились на юг. Команды двух шлюпов составляли 181 человек. Их разделили на 3 вахты. Одна ведёт и обслуживает корабли, одна отдыхает, одна готовится. Командиры тщательно заботились о здоровье и гигиене матросов. В дождливую и штормовую погоду проверяли, чтобы после вахты все переодевались в сухое. А мокрую одежду сушили не на орудийной палубе, где ночевали матросы, а на ветру. Два раза в неделю устраивали банный день и стирку (воду грели в котле на камбузе). Два раза в месяц матросы должны были стирать свои койки. Два раза в неделю – генеральная приборка. Для защиты от цинги взяли лимоны, хвойную эссенцию. Телесные наказания в экспедиции Беллинсгаузен запретил.
Шли на юг, и после тропического зноя становилось всё холоднее. Люки на верхнюю палубу плотно задраивали. На жилой палубе поставили чугунные печки – хотя там всё равно было не жарко, 8 градусов тепла. Команде выдали зимнюю форму. На все мачты посадили наблюдателей, они через полчаса докладывали, что заметят. На здешних островах русские впервые увидели пингвинов. Их было великое множество. Пополнили запасы охотой, набрали пингвиньего мяса и яиц. Открыли несколько новых островов, покрытых снегом и льдом, – Анненкова, Лескова, Завадовского, Высокий, Траверсе.
Мореплаватели встретили и ледяные горы, айсберги. С них рубили лёд, чтобы запастись пресной водой. В таких условиях встретили Рождество Христово. В экспедиции был священник, иеромонах Дионисий. Он отслужил молебен. Приготовили праздничный обед: щи из свежей свинины, пироги с рисом и мясом. Но погода ухудшалась. Шквалистый ветер, мело мокрым снегом. Он облеплял паруса. Ставили только нижние, марсели. Чтобы очистить их от снега, время от времени поворачивали шлюпы, выводили из-под ветра. Пробираясь через ледяные поля, 16 января увидели впереди высокие шапки льдов, как облака. Они лежали от горизонта до горизонта. Это и была до сих пор неведомая часть света – Антарктида. Русские открыли её. Хотя Беллинсгаузен с товарищами ещё не поняли, что видят не плавающие льды, а горы на берегу.
Уткнувшись в непроходимые льды, они повернули на восток. Видели стада китов, кашалотов. Плыли среди множества айсбергов, и Беллинсгаузен правильно догадался, что эти массы льда нарастают на суше, а потом под своей тяжестью сползают в море. В феврале ещё дважды экспедиция подходила к берегам Антарктиды. Определила, что лёд уже не морской, а «гористый, твёрдо стоящий». Любовались загадочным светом над льдинами, южными полярными сияниями. Матросы говорили – будто «небо горит». Хотя жизнь на кораблях была очень тяжелой. Постоянный мокрый снег, туман. Паруса и мачты покрывались льдом. Топили печки. Вместо грелок нагревали пушечные ядра. Но всё равно было холодно. Сушить одежду – проблема. Кончались дрова. Ломали и жгли пустые бочки.
Но и качество кораблей оказалось разным. «Восток» строили в России английские специалисты, и конструкция получилась неудачной. Рангоут (мачты и парусное оснащение) был слишком высоким. Из-за этого судно было неустойчивым. Сильный ветер грозил повалить его на бок. Пороги-комингсы, ограждающие люки, были очень низкими. Волны через них перехлёстывали, в люки попадала вода. Да и построили судно не качественно, из сырых досок, они начали гнить. «Мирный» был более надёжным. Но его сперва строили как транспортное судно, он был тихоходным, отставал от «Востока».
В здешних водах суда задевали за льдины, сталкивались с ними. От такого удара на «Востоке» повредило румпель. Это рычаг, который идёт через всё судно к рулю, чтобы его поворачивать. Румпель вытащили, хотели починить. Но он совсем развалился. Хорошо, что на корабле был запас железа, матросы сумели сделать и поставить новый. Всё равно решили идти в Австралию, ремонтироваться. «Восток», более быстроходный, но и повреждённый, отправился вперёд, а «Мирный» должен был добраться следом.
Но, ещё не покинув ледяные поля, попали в бурю. Ветер был такой, что порвал на «Востоке» часть парусов, разогнул гаки – металлические крюки, которыми крепятся снасти. Вместо парусов растягивали матросские койки. Однажды ночью шлюп спасло только чудо – плыли мимо айсберга, а огромная гора льда стала разрушаться, обваливаться. Лишь через 3 дня выбрались из льдов, но шторм не утихал. Волны почти клали неустойчивый «Восток» на один борт. Сваливались и катались разные предметы. Спасая падающего священника, сильно ушиб голову штурман.
Лишь в праздник Пасхи волны улеглись и потеплело, и вечером прибыли в Австралию, в город Сидней. Через несколько дней появился и «Мирный». Английский губернатор принял очень любезно. Бесплатно выделил и воду, и дрова, и дерево для ремонта. Отдохнули, исправили повреждения. На берегу оборудовали баню – это была первая парная баня в Австралии. Оттуда отправились в Новую Зеландию. С местными жителями из племени маори у русских завязалась дружба. Договорились с ними нарубить подходящих деревьев. Переделали на «Востоке» мачты пониже. На люках сделали новые, высокие комингсы, чтобы волны не заливали.
Стояло лето, но в Южном полушарии это зима, возвращаться в Антарктику пока не стоило. Наши моряки предприняли путешествие по Тихому океану. Недалеко от тех мест, где Коцебу открыл ряд новых островов, Беллинсгаузен и Лазарев обнаружили ещё несколько неизвестных. Назвали их в честь героев войны с Наполеоном – острова Кутузова, Барклая-де-Толли, Раевского, Волконского, Остен-Сакена, Чичагова, Милорадовича, Витгенштейна, Грейга. Туземцы встречали враждебно, поэтому на них не высаживались. Лишь на одном острове жители дружелюбно приплыли на лодках-каноэ, предлагали жемчужины, раковины. Вождя угостили обедом, вручили ему красивый мундир и другие подарки. Узнали, как они сами называют свой остров, так его и нанесли на карту – Нигира. А все вместе открытые острова назвали островами Россиян.
Запасы продуктов пополнили на острове Таити, уже известном многим путешественникам. Одних лишь лимонов купили 20 бочек, засолили их вместо квашеной капусты. На Тихом океане открыли ещё острова Лазарева и Восток, потом снова заглянули в Австралию. Приближалась зима – в Южном полушарии лето. Пора было идти в полярные края. К этому дополнительно подготовились. Пушки и другие тяжести спустили в трюмы, чтобы суда стали более остойчивыми. Для сбережения тепла люки обили парусиной. На люках с верхней палубы оборудовали тамбуры.
Хотя оказалось, исправили не всё. Уже в плавании на «Востоке» открылась течь. Её пробовали законопатить, но она так и не давала покоя до конца путешествия. В ноябре 1820 года снова достигли ледяных полей, айсбергов. Беллинсгаузен ради любопытства оценил размеры и подсчитал, сколько воды в такой ледяной горе. Получилось – если давать по ведру в день на человека, то одного этого айсберга хватило бы населению всей Земли на 22 года и 86 дней.
Опять началась непогода, туманы, несло мокрый снег. В Австралии взяли большой запас дров, и топили лучше, чем в прошлый раз. В жилых помещениях температура была около 14 градусов. А на Рождество Христово была праздничная служба, вся команда «Востока» молилась на коленях. Вдруг раздался сильный удар. Шлюп аж зашатался. Но Беллинсгаузен проявил железную выдержку. Так и стоял на коленях, продолжал молитвы – и матросы вместе с ним. Только капитан-лейтенант Завадовский выскочил, узнал, что случилось, доложил капитану и снова опустился на колени.
А выяснилось, что корабль столкнулся с льдиной. И снова чудо, что он вообще уцелел. Из-за качки на волнах он в этот момент опускался носом вниз. Льдина врезалась в поперечную перекладину якоря (шток) и доски под якорем. Разбила их, но они смягчили удар. Если бы шлюп не опускался с волны, а наоборот, задирался носом вверх, ему бы прошибло днище. 10 января экспедиция открыла остров Петра I. А через неделю увидела берег. Уже явный берег с высокой горой. Его назвали землёй Александра I. Потом открыли ещё острова, назвали их в честь сражений с Наполеоном – Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо…
Обошли вокруг Антарктиды. Но «Восток» был в очень плохом состоянии. Течь усиливалась. Воду постоянно откачивали помпами, это изматывало матросов. После очередного жестокого шторма Беллинсгаузен принял решение возвращаться. Взяли курс на Бразилию. Когда потеплело, впервые за 3 с половиной месяца открыли люки, проветрили помещения. В ливнях набрали воды, чтобы постираться, помыться. Подремонтировавшись в Бразилии, 24 июля 1821 года два шлюпа пришли в Кронштадт. Дали артиллерийский салют. Они пробыли в плавании 751 день, из них 100 дней во льдах. Открыли Антарктиду и 29 островов, привезли богатейшие научные материалы.
Поделиться книгой: